Южная Аравия без султанов

ИЗ МУКАЛЛЫ В СЕЙУН

— Завтра выезжаем в Сейун, — сказал нам Саид. — Отъезд в шесть утра. Захватите какую-нибудь теплую одежду.

Заметив наше удивление, он пояснил:

— Ночью в горах бывает очень холодно.

Мы не поверили, решив, что он преувеличивает. Понятие холода здесь весьма относительно. Однако, как выяснилось впоследствии, Саид оказался прав.

Был седьмой час вечера. Пока мы стояли, обсуждая, в какую сторону отправиться, незаметно подкралась темнота. Темнеет в тропиках быстро, почти без сумерек, в течение нескольких минут все вокруг погружается в непроглядную тьму.

Вид улицы неожиданно преобразился. Сонная, захламленная, с мелкими лавчонками, занимающими, как всюду на Востоке, первые этажи домов, улица осветилась сотнями ламп, заполнилась людьми. Будто из-под земли появились кофейные и закусочные. Прямо под открытым небом на жаровнях или керосинках варилась и жарилась какая-то еда, остро пахло пряностями, кипел чай и кофе. Тут же за расставленными на тротуаре столиками сидели посетители.

Мы двинулись по узкому проходу между двумя рядами выкрашенных чаще всего в белый цвет пяти-, восьмиэтажных домов с плоскими крышами. Наше появление не прошло незамеченным. Сидящие за столиками и торговцы в лавках, переговариваясь и поглядывая в нашу сторону, высказывали предположение, что в порт зашел большой теплоход и мы, должно быть, матросы с этого судна.

Мукаллу не посещают пассажирские лайнеры, а крупные торговые суда, что привозят грузы для местных купцов и товары, идущие транзитом в Саудовскую Аравию и Северный Йемен, обычно отстаиваются на рейде. Для доставки на берег товары перегружаются на небольшие гребные лодки или моторные боты; экипажи, как правило, редко сходят на берег.

За время нашего пребывания в Мукалле мы не встретили ни одного иностранца, если не считать нескольких преподавателей-египтян и трех западногерманских инженеров, работавших на холодильнике в рыболовецком порту. Они заготовляли для своей компании лангустов, во множестве обитающих в прибрежных водах. Немцы скупали их по дешевке у местных рыбаков и мальчишек, замораживали в холодильнике, упаковывали в картонки и затем отправляли в Европу. Мясо лангустов высоко ценится на мировом рынке, однако местное население очень редко употребляет его в пищу. Во внутренних районах страны лангустов вообще не едят, так же как морских черепах и даже мороженую рыбу. Такова сила обычаев и предрассудков.

Наша прогулка по улицам Мукаллы была непродолжительна. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как рубашки прилипли к телу — дневной зной сменился влажной духотой. Липкий, горячий воздух обволакивал нас, обильный пот проступал сквозь рубашку, стекал струйками по телу, дышать было тяжело, все время хотелось пить, но выпитая бутылка воды тут же выделялась в виде пота. В ближайшей лавке мы купили по небольшому мохнатому полотенцу, чтобы стирать пот с лица и шеи. Здесь все ходят с такими полотенцами, перебросив их через плечо или заткнув за пояс.

В номере гостиницы под потолком вращался большой трехлопастный пропеллер. Запустив его на полную мощность, так что разлетались занавески, и усевшись под ним, мы почувствовали некоторое облегчение.

Быстро заснуть не удалось. Несмотря на то, что мы пододвинули наши кровати под самый фен, подушка и простыня немедленно становились влажными. Приходилось время от времени поворачиваться и охлаждать бока под струйками воздуха, гонимого феном.

Утром нас разбудили мухи. Проникнув с рассветом во все щели, они бесцеремонно расхаживали по лицу, Йе обращая внимания на ветер, поднятый феном. Убедившись, что бороться с ними бесполезно, мы решили оставить бесплодные попытки и еще немного поспать.

Первые лучи солнца золотили верхушки минаретов. Город проснулся, из открытых харчевен доносился аромат пряных приправ, за столиками пили чай первые посетители. Женщины, завернувшись в черные покрывала, направлялись на базар. Все они что-нибудь несли на головах — либо корзину, либо какой-нибудь сверток. Туда же шли обитатели окрестных оазисов — длинноволосые, бородатые, голые по пояс бедуины. Часто единственной их одеждой была набедренная повязка, или «фута», нечто вроде юбки, обязательно подпоясанная широким поясом с засунутым за него неизменным кривым кинжалом. Они гнали перед собой небольшие стада коз и овец.