Южные рубежи

Глава 17 О том, как герой пропускает седую древность, строит ошибочно-коварные планы и видит мертвую армию

– Бобрацкие, Бобрецовские, Бобриковы…О, нашла! Бобровы! – Анжела шустро листала напоминающий небольшую тумбу благодаря ширине и толщине геральдический справочник, не так уж и давно купленный в одном из столичных магазинов, а потому обязанный содержать более или менее актуальные сведения о знатнейших родах Возрожденной Российской Империи. Возможно даже правдивые, если сильно повезет. – Один из древнейших родов нашего славного государства с уходящей во тьму веков историей, по преданию происходящий от конунга Свена Хищного Бобра, бывшего одним из наиболее преданных соратников самого Рюрика. Тут, кстати, есть копии зарисовок современниками этого самого Свена. В виде бобра, прокусывающего череп какой-то непонятной фигне с плавниками и зубами…Ну, я надеюсь это все-таки акула или на худой конец кашалот, а не левиафан. В любом случае, основатель рода был то ли на редкость могучим оборотнем, то ли вообще магом-метаморфом.

– Седую древность пропускай, – попросил супругу Олег, который не настолько сильно хотел знать, с кем и почему враждует младший магистр Щукин, чтобы глубоко углубляться в историю. Тем более, данной книге он доверял не особо сильно. К примеру, про то, что родня теперь уже бывшего коменданта крепости весьма активно балуется магией теней, опасно близко стоящей к натуральному чернокнижию благодаря аппетитам и привычкам обитателей данного плана реальности, там не было сказано ни слова. Но вряд ли миниатюрная волшебница, командующая батальоном пилотируемых големов, могла использовать подобные слова случайно. – Интересное нам должно находиться в республиканском периоде, ну максимум при последних царях.

– Так…Хм. Ага! Ну, если судить по родовому древу, то в самом начале эпохи Союза Орденов сия фамилия почти вымерла, сократившись до трех довольно молодых сестер, которые были женаты на одном и том же человеке, Карле Ивановиче с прозвищем Портовая Колючка, взявшим их фамилию и ставшим новым патриархом, что правит до сих пор. Он, кстати, магистр, подтвердивший шестой ранг и в друидизме, и в големостроении, и в техномагии, и в менталистике. – Скорее всего, все старшие представители рода были убиты именно вставшим во главе семейства чародеем. Ну, или его друзьями, которые прогрызли себе путь наверх прямо сквозь старую аристократию, дочери которой стали наложницами победителей, достаточно рачительных, чтобы не упускать из своих рук копящиеся веками семейными секреты или древние артефакты, заклятые на кровь. В те времена, насколько знал Олег, подобные события были довольно-таки обыденным явлением. – Две из урожденных Бобровых погибли через год после замужества, породив сразу по пять-шесть детей, еще одна покинула наш мир спустя пару лет в день, когда ей исполнилось пятнадцать, порадовав безутешного многодетного вдовца всего-то тройней. Похоже, Портовая Колючка, ставший сначала товарищем Бобровым, а после боярином Бобровым, баловался какими-то темными версиями ритуалов плодородия. А еще он состоял в ордене Живого механизма на должности заместителя главы и получил от Совета несколько наград высшего ранга, тут приведен довольно длинный список. Я знаю не все, но Рубиновую Винтовку дарили за усмирение бунтов, а Золотой Рог Изобилия отмечает успехи в административно-хозяйственной деятельности.

– В общем даже тогда это был достаточно влиятельный тип, чтобы получить официальное разрешение на убийство своих жен ради рождения сильных наследников, – согласился Олег, который краем уха слышал про подобные мерзости, относящиеся к разделу самого черного целительства. Младенцы буквально иссушали свою мать, которую весь период беременности держали либо под препаратами, либо крепко привязанной, но зато рождались здоровыми, несмотря на какие-нибудь наследственные заболевания или фамильные проклятия. А иногда перенимали часть магической силы своей родительницы, заметно обгоняя сверстников в подвластных ей дисциплинах. – Вряд ли столь высокопоставленная особа решила бы втихую их уморить, если бы это могло подвергнуть риску его карьеру и стать пятном на репутации в глазах окружающих. Что там дальше про этого достойного члена партии, ставшего надежной опорой трона?

– Больше не женился, но имеет еще пару десятков детей, рожденных наложницами. Годы появления большинства новых Бобровых первой линии наследования подозрительно совпадают с датами окончания Второй Мировой Войны, видимо использовал пленниц. – Анжела попыталась перелистнуть страницу, однако как раз в этот момент летучий корабль содрогнулся от довольно близкого взрыва, и кусок бумаги с хрустом оторвался, оставшись в руке у инстинктивно вздрогнувшей девушки. – Так, а вот список родовых земель и крупнейших предприятий. Основные владения Бобровых находятся вблизи Царицыно, видимо это объясняет их рвение в защите отечества от угрозы с юга. Еще чуть-чуть и подданные султана постучат им во входную дверь…Ага! Понятно, почему они и Щукины друг друга не любят! Помнишь, мы читали, что родственники нашего младшего магистра имеют право на беспошлинный провоз всяческих часов и прочих приборов для измерения времени через границы государства Российского? А у потомков Портовой Колючки есть завод: «Точный хронометръ!». Конкуренты они по делам торговым…

Единственная уцелевшая турель «Тигрицы» делала примерно по одному выстрелу раз в двадцать секунд благодаря тому, что сразу девять самых опытных на борту артиллеристов устроили вокруг неё нечто среднее между лабораторными испытаниями и колдовским шабашем. Сразу два полностью разумных автоматрона перезаряжали орудие с максимальной слаженностью действий и скоростью, на которую только были способны их стальные конечности. Трое одаренных насыщали снаряды магической энергией, дабы взрыв стал чем-то куда более серьезным, чем простая детонация взрывчатки и разлетающиеся во все стороны осколки. Один ящер-криомант остужал ствол, дабы тот не расплавился к чертям собачьим. Двое техномагов, способных довольно неплохо манипулировать металлом, поддерживало целостность орудия, не давая рабочей части покрыться трещинами от резких перепадов температур, а более тонким механизмам разболтаться от безжалостной тряски. И еще один чародей целился во врага…Хотя вот как раз этот особо работой себя не утруждал. Все равно осман в той стороне, куда направили пушку, было столько, что промахнуться по ним надо следовало еще постараться. Главное было не попасть в один из плотно забитых целями островков, прикрытых защитными барьерами достаточной мощности, дабы выдержать обстрел одной единственной турели и периодически магические удары.

Принадлежащие боярскому роду Бобровых пилотируемые големы для боя на сверхдальнюю дистанцию оказались неприспособленны абсолютно. Просто при комплектации машин приоритет уделили в первую очередь скорости, системам ближнего боя и запасу автономности, ну а недостатки появившиеся из-за некоторого проседания остальных показателей видимо должны были компенсировать какие-то другие войска…Которых сейчас на горизонте и близко не было. А потому роль грозных боевых машин свелась к демонстративному топтанию на виду у тылов противника то с правого фланга, то с левого заставляя осман уделять часть своего внимания и сил отражению возможного удара русской бронетехники. Впрочем, скорее всего, головной боли вражеским офицерам эти маневры доставляли не столь уж и много, поскольку основной причиной их мигреней должен был являться эрзац-крейсер, снаряды с которого то и дело взрывались среди кавалерии. И пусть реальный ущерб от них для столь крупного соединения был не столь уж и велик, однако всем всадникам наверняка изрядно действовал на нервы тот факт, что в любую секунду любого из них может разорваться на части тяжелым зачарованным снарядом. Достать же «Тигрицу», устроившую обстрел с максимальной высоты и дистанции, вражеским колдунам оказалось нечем. Нет, они пытались, причем долго и упорно, создавая то какие-то пульсары, то облака хищного тумана, а то и слепленных из трупов на скорую руку чудовищных горгулий, однако, по всей видимости, несмотря на огромную численность войск, ни одного одаренного выше четвертого ранга в командном паланкине не оказалось. Или же они там были, но имели ну совсем не подходящие к данному моменту специальности вроде гадания, геомантии или там артефакторики. Все-таки оставшийся на борту Щукин пусть и демонстративно обиделся на Олега, более не желая с ним разговаривать, но был готов перехватить вражеские атаки своими рунными барьерами, если те пройдут через воздвигнутые на их пути другими чародеями преграды и магический щит летучего корабля…Но пока его вмешательство вроде бы не требовалось.

Время шло, а воздушное судно стреляло, каждым своим снарядом отправляя на тот свет или по крайне мере выводя из строя до нескольких десятков противников. Собравшиеся на верхней палубе чародеи объединились в четыре круга. Два из них подстраховывали защитные барьеры судна, а еще парочка обстреливала неприятеля. Да, они тратили чуть ли не девяносто процентов собранной энергии на то, чтобы созданные совместными усилиями чары долетели до врага и не утратили стабильность… Но даже десятая часть от мощи такого количества магов превращала лишенных защиты людей и лошадей в кровавое месиво.

Безнаказанный обстрел противника продолжался где-то с четверть часа, но потом османы все-таки додумались сменить тактику. Их офицеры перешли к активной обороне, либо воздвигая барьеры над своими войсками на пути летящих заклятий, либо пытаясь молниями, лучами света и другими чарами с крайне высокой точностью и скоростью действия перехватить отправленные русскими взрывоопасные гостинцы раньше, чем те доберутся до кавалерии. И в четырех случаях из пяти у них все получалось благодаря количеству, ведь даже если пара десятков промахивалась, то хватало и одного счастливчика, чтобы добиться успеха. А давно уже утратившая стройные змееподобные очертания конная армия окончательно рассыпалась в разные стороны тонкими цепями, рассредоточилась за исключением отдельных участков, находящихся под прикрытием защитным барьеров и продолжила движение в прежнем направлении, наплевав на преграды и потери. Через яблоневые сады и прочие детали ландшафта всадники могли проехать, пусть и заметно теряя темп, а количество погибших от беспокоящего огня подданные султана видимо сочли приемлемой ценой за выполнение поставленной перед ними боевой задачи.

– В трюме все, но дрались эти черти действительно как бешенные, – вошел в рубку Стефан, неловко пытаясь одной рукой и удержать громадный топор и оттереть его лезвие от крови. Пребывание части судна в руках отказывающегося сложить оружие противника изрядно нервировало Олега, а потому обвесившиеся залитыми энергией под завязку защитными амулетами штурмовики пошли в атаку сразу же после того как перевели дух. – Девять человек поранили, паразиты! Хорошо хоть без убитых обошлось. Нескольких взяли живыми как ты и просил. Хотя зря ты распорядился засунуть их в ту кладовку, это же явная ошибка…

– Обещаю подумать над созданием полноценной тюрьмы после того, как у нас свободное время появится. Пока наши медики не забудут обновлять на пленных чары сна каждую пару часов, эти ребята будут лежать бревнышками вповалку, – пленные Олегу нужны были не столько в роли источников информации, сколько чтобы имелась возможность, если что, списать на них трагическую гибель пребывающего в искусственной коме демонолога. Пока того допросить не имелось никакой возможности: и времени нет, и сослуживцы близко, которые могут в поисках либо капитана либо пропавшего товарища сунуться куда угодно. Однако пленники будут находиться друг от друга через стенку. Тонкую. Деревянную. В одном месте треснувшую от «случайного» удара, нанесенного плечом целителя под чарами допинга. Следовало лишь перевести живых и внимательных тюремщиков куда-нибудь в другое место по какому-нибудь срочному поводу, оставив на месте лишь малоразумных исполнительных автоматронов и дать османам очнуться, как они наверняка начнут искать путь к бегству. А после быстро найдут его, проникнув в помещение с лежащим на кровати и заботливо укрытым одеялом русским офицером, с которого никто не стал сдирать униформу. Как поступят с ним фанатичные до предела штурмовики с напрочь промытыми мозгами догадаться было не сложно, а капитан корабля потом на любом допросе сможет абсолютно честно отвечать, будто он тут не причем. Османы все сделали сами. И сами османы это искренне подтвердят, будучи живыми или допрошенными в виде призраков. – Ты-то нафига в драку полез со своей культяпкой?

– Да я хотел только в проходе помаячить и часть выстрелов на свои доспехи оттянуть, ведь чего мне будет в таких-то латах, но там один джин прямо под удар подставился, поскольку вплотную к косяку трубку раскуривал… – Принялся оправдываться толстяк, неловко пытаясь убрать оружие в предназначенное для него крепление, чтобы в тесноте рубки случайно не зацепить никого. – Ну не упускать же было такой момент! А у вас тут чего?

– Мы прибили как бы не тысячу врагов и продолжаем минусовать осман где-то по десятку в минуту, но такими темпами снаряды кончатся быстрее, чем мишени. – Рано или поздно вражеские чародеи устали бы держать активную защиту. Вот только и одаренные на «Тигрице» тоже не имели безграничных сил. Да и орудийные погреба боеприпасы, к сожалению, не делали из воздуха. – А самое поганое, что эти уроды почти доскакали до того вокзала, куда их не стоило бы допускать.

– Выгрузиться и в чистом поле можно, делов-то, – фыркнул сибирский татарин польского разлива. – Если машинист хороший, то его паровозу даже рельсы не сказать, чтобы сильно нужны…Только вот расход магической силы без них больно уж шибко возрастает.

– Выгрузиться действительно можно где угодно, – согласился Олег, который уже давно понял, что техника данного мира, несмотря на кажущуюся примитивность, может кое в чем дать изрядную фору вылизанным до блеска техническим конструкциям из родного измерения чародея. Например, отцепить локомотив от состава, обогнуть опустевшие вагоны по любому бездорожью, снова прицепиться к поставленным на колеса платформам и отправиться в обратный путь привычные ему паровозы никогда бы не сумели. А потому если требовалось нечто подобное, их просто цепляли две штуки: и в голову, и в хвост. – Вот только при этом вокзале есть большие склады и элеватор с зерном со всей округи. И именно хранящимся там продовольствием уже не первый месяц кормят большую часть местных защитников отечества…А если османы их сожгут или того хуже, захватят, то русской армии придется серьезно затянут пояса. Хорошо еще, если не на собственной шее.

Вокзал, куда батальон пилотируемых големов так старался не допустить вражескую кавалерию, располагался не в чистом поле. В чистом поле вообще как-то остановки для поездов делают редко, обычно предпочитая выгружать товары и людей там, где есть хоть какая-то инфраструктура. А отлично видимый с борта летучего корабля населенный пункт, через центр которого проходило аж целых пять полос железной дороги, пожалуй, уже несколько перерос звание крупного села и заслуживал скорее именоваться небольшим городом. Мешал же обретению данного статуса Ростов-на-Дону, который как и всякий мегаполис поглощал куда больше еды, чем был способен производить. Даже сейчас, когда большая часть его мирного населения оказалась эвакуирована подальше от линии фронта. А поскольку находящиеся там склады уже давно находились в серьезной опасности из-за вражеских налетов, обстрелов и магических ударов, то необходимый для регулярного питания многих тысяч здоровых вооруженных мужчин провиант складировали в некотором отдалении от зоны досягаемости осман…Которая за последние часы существенно расширилась.

Сердцем поселения без сомнения являлась проходящая через него насквозь железная дорога и огромный вокзал, при помощи которого на поезда грузили собранные со всей округи продукты. Рядом с ним находилось множество длинных вытянутых широких зданий без окон, отведенных под склады, а также высился архитектурный ансамбль из досок разного возраста и разного цвета, похожий не то на какой-то странный замок, не то на голубятню для драконов, но в действительности являющийся элеватором. Шесть крупных пузатых цилиндров содержали в себе тысячи тонн зерна, вздымаясь на высоту двадцати метров. Выше них была лишь выкрашенная в красный цвет, дабы меньше выделялись участки ржавчины, металлическая водонапорная башня, построенная не ради снабжения жидкостью местного населения, а чтобы делающие здесь техническую остановку паровозы могли заправиться всегда и без особых проблем. И с верхушек высотных по местным меркам конструкций по вломившейся в поселение конной лаве ударили пули и ядра, мгновенно убив не меньше трех десятков скачущих вплотную всадников. А кто-то из вооруженных ружьями деревенских обиталелей еще и открыл огонь с ограждающей периметр стены…Вернее, покосившийся оградки, способной остановить разве только бродячую собаку. Этот частокол сломали даже не столько уцелевшие слоны, сколько обычные османы, где повалив преграду, а где просто выдергав. Но намного раньше, чем они закончили, на небольшие пушечки, явно лишь недавно и не без помощи магии затащенные на крыши зданий, а также где-то сотню стрельцов в их отличительных красных кафтанах обрушился ответный огонь. И было его не просто много, а очень много. Взъяренные из-за больших потерь и постоянного обстрела османы палили в защитников окруженного конной армией поселения буквально со всех сторон, заливая их многократно большим количеством свинца, чем требовалось для того, чтобы подавить выбранную не лучшим образом позицию. Не то храбрые до безумия не то патриотичные до изумления солдаты сумели затащить на крыши мешки с песком, из которых сложили какое-то подобие защиты, однако те буквально рвало на части смертоносным ливнем, за считанные секунды сточившим не самую надежную преграду как струи душа кусок льда. И прятавшиеся за ними человеческие тела тоже. Возможно, командир данного русского подразделения был просто тупым, если пытался имеющимися силами остановить такую армаду врагов. В лучшем случае у него получилось выиграть минуты полторы времени ценою жизни своих людей! Если бы Олег был на его месте, он бы никогда не остался на столь неудобной для обороны точке, пусть даже высота и давала заметное преимущество перед находящимися на земле. В конце-концов, забейся стрельцы в какой-нибудь глухой угол, куда бы поданные султана смогли вламываться только по одному или небольшими группами через простреливаемый аж двумя пушечками вход, и успели бы положить куда больше врагов, прежде чем их оттуда выкурят. А может и вообще дожили бы до прибытия какого-нибудь иного подкрепления, чем маячащий в десятке километров от места боя покореженный летучий корабль. Например, уже спешащих сюда полным ходом паровозов, дым из труб которых уже был виден.

– Какого черта?! – Вспылил Олег, уставившись на детальную иллюзию того, что происходило в атакованном поселении. Вслед за уничтожением стрельцов османы рассеялись по деревне, принявшись врываться в дома…И оттуда они либо выходили с окровавленными клинками, либо обитатели деревни пытались убежать от них через окна, чтобы оказаться зарубленными уже снаружи. Пощады враг не давал никому: ни женщинам, ни детям. Видимо слишком уж подданных султана обозлили понесенные потери, чтобы они рассчитывали наполнить свои карманы вырученными за невольников деньгами. – Почему отсюда не эвакуировали мирное население?! Ах да, дайте предупредительный выстрел перед паровозовом, пока он прямо к османам в руки не влетел. А лучше пошли какого-нибудь аэроманта попроворнее, вдруг не поймут намек.

– Видимо эвакуацию населения отсюда сочли не нужной…Или не выгодной, – тихонько ответила ему Анжела, которая наблюдала за побоищем, закусив губу. Деревенские жители вроде бы пытались сопротивляться, но редко кто из них мог похвастаться лучшим оружием, чем плотницкий топор или обычные крестьянские вилы. Вдобавок воевали они без особого умения и по-одиночке или, в лучшем случае, небольшими семейными группами из трех-пяти проживающих в одном доме мужчин и женщин. Если бы на сотню погибших мирных жителей пришлось больше пары-тройки раненных осман, Олег бы сильно удивился. – Одно лишь только зерно с местного элеватора могут жрать день за днем исключительно солдаты, а вот проживающие в городе офицеры наверняка хотели и свежих овощей, и парного молока, и прочих деликатесов, которые доставлять издалека затруднительно. Да и есть предел тому количеству людей, которое можно эвакуировать. Западная часть страны немало пострадала еще в войне с Австро-Венгрией и Польшей, на востоке самураи тоже знатно повеселились, да и не особо там получается заниматься сельским хозяйством, север у нас вообще та еще промерзшая пустыня. Ну а крестьяне из центра России всех ведь не прокормят…

– Ну да, не урезать же ради их животов расходы на балы, содержание дворцов, жалование чиновников и прочие расходы высшей степени важности, – процедил сквозь зубы Олег, наблюдая за тем, как командный паланкин противника неспешно и величественно несут почти в самый центр захваченного поселения. Того, чего столь сильно боялись в русском штабе, раз бросили практически на убой батальон пилотируемых големов, так и не произошло. Османы не стали сжигать элеватор и склады, даже наоборот, взяли их под тщательную охрану, мгновенно потушив случившееся рядом в одном из вводов небольшое возгорание при помощи гидромантии. Видимо они уже считали данное продовольствие своим, поскольку защитников поселения не осталось, продолжающая обстрел «Тигрица» не могла в одиночку справиться с таким количеством целей, а подкрепление к русским запаздывало. Всего один состав, пусть и довольно большой, с массивным трехтрубным паровозом во главе связки из полусотни крупных и высоких товарных вагонов приближался по рельсам к захваченному поселению. И он не останавливался даже несмотря на то, что выстрел с эрзац-крейсера разворотил рельсы на его пути. Ну а посланный курьером аэромант сообщить машинисту об опасности, очевидно, не успевал, поскольку двигался недостаточно быстро.

Паровоз на полном ходу влетел в деревню сквозь заботливо распахнутые ворота, расположенные над железной дорогой, а после немедленно попал под плотный обстрел. Его тут уже ждали, вовремя увидав приближающиеся дымы и сообразив, что это значит. Первый взрыв невесть когда то ли установленной то ли попросту наколдованной мины прозвучал в голове состава, а второй разнес на части хвост. Слетевшие с рельс вагоны врезались друг в друга, сминались и опрокидывались, а в довершение этого по ним еще и открыли шквальный огонь, дырявя глухие деревянные стенки в сотнях мест и не оставляя находящимся внутри людям шансов на выживание. В довершение полного разгрома из командного паланкина противника послали не слишком-то обширное, но довольно яркое гнилостно-зеленое торнадо, которое стремительно пронеслось воющим и вращающимися вокруг невидимой оси смерчем по обломкам, распространяя после себя ядовитую даже на вид сизую хмарь…Но из этой хмари вышли люди, целые тысячи людей. Растрепанные, перепачканные, оборванные. Некоторые из них несли в руках топоры, лопаты или вилы, но подавляющее большинство могло рассчитывать в бою лишь на то оружие, которым их наделила природа. Они неловко ковыляли и регулярно падали, причем зачастую не от попадания вражеских пуль, поскольку практически поголовно имели целую кучу торчащих наружу сломанных костей и ужасающие рваны раны. Но все равно брели вперед, постепенно ускоряясь, будучи готовыми стерпеть любые испытания, лишь бы добраться до осман, пытающихся откатиться в сторону от этого ужасающей атаки. На ядовитую хмарь, заставляющую плоть превращаться в кровавый кисель, им было плевать. А также на свинцовый дождь, копья и сабли. Поскольку отправленный в занятое противником поселение грузовой состав оказался доверху забит не собранным с бору по сосенке ополчением и даже не солдатами, а целой армией восставших мертвецов. Одни из них были относительно свежими, но большая часть прогнила до костей, и передвигались больше из-за магии, чем благодаря своим разложившимся мускулам.

Османы считались великолепными мастерами темной магии и их колдуны вовремя отреагировали, сумев за считанные секунды взять под контроль несколько сотен наиболее резвых тварей. И натравить их на своих собратьев, тем остановив продвижение пару-тройки тысяч монстров. Но в товарные вагоны умудрились упихать покойников под завязку, как подсказало Олегу пророческое озарение, они лежали там горизонтальными штабелями, в разы плотнее, чем шпроты в банках. Вернее, творения некромантии загрузились туда сами, по воле поднявших их магов смерти. Сотворенные лицензированными чернокнижниками монстры просуществуют меньше суток, прежде чем развалиться на части, но зато в течении этого времени поднятые массовым ритуалом покойники будут намного опаснее обычных зомби, почти приближаясь по своим параметрам к захудалым умертвиям. И теперь на вражескую кавалерию, скученную в пространстве стен и оттого лишившуюся преимущества в маневренности, надвигалось троекратно большее количество врагов, не боящихся боли и смерти, а также не испытывающих жалости и сострадания. Все человеческие чувства им заменил бесконечный голод, утолить который хоть на мгновение могли только живые люди…И как раз в большое количество пока еще живых людей паровоз и привез эту мертвую армию.