Южные рубежи

Глава 8 О том, как герой помещается под арест, стреляет из пушки по генералу и по-настоящему боится

– Похоже, дык, наши старые знакомые сюда, стал быть, на всех парах летятъ! – Поскольку Олег все свое время уделял очередному пациенту, не было ничего удивительного в том, что Святослав первым заметил приближающегося врага. Пока он был еще далеко, свидетельством чего являлся тот факт, что защитный барьер крепости после взрыва первого снаряда больше не тревожили. Значит, остальные пушки осман на такую дистанцию не добивали. Однако время, отпущенное на подготовку к бою и устранение последствий удара стратегической магией, стремительно утекало. – Тама ента…Тяжелый, дык, крейсер. Пара, ну, эсминцев. Штук восемь, того-этого, мелочи, которая на щепки похожа…Шебек! И три, кажись, грузовоза. Видать, пираты новых друзей себе, дык, нашли.

За спиной Олега в воздух взвились две небольших ракеты, взорвавшихся с оглушительными хлопками и облаками ярко-красного дыма. И чародею не нужно было оборачиваться, чтобы знать, откуда они стартовали. В конце-концов, он сам предложил идею подобного способа подачи сигналов, не то чтобы в данном мире совсем-совсем неизвестного, но редко использующегося из-за своей дороговизны. И данное сообщение, очевидно предназначавшееся ему, Святославу и всем прочим членам экипажа, которые по какой-то причине могли сейчас находиться вне судна, означало: «Тикаем! Все на борт!».

– Обычных грузовоза или эрзац-крейсера как наша «Тигрица»? – Уточнил Олег, отложив в сторону очередного потерявшего сознание офицера, который после воздействия целителя потихоньку выныривал из глубокого забытья, чему очень способствовали пощечины, отвешиваемые ему пожилым ведьмаком, взявшим на себя обязанности добровольного санитара. Проследив за направлением, в котором тыкал рукой бывший крестьянин, чародей обнаружил только несколько точек. Впрочем, если Святослав был уверен, что их атакует уже виденная ими вражеская эскадра, то с вероятностью в девяносто процентов, это она и есть. Только в ней случилось пополнение в виде нескольких относительно небольших и стандартных для людоловов быстроходных корабликов, благодаря своим узким вытянутым корпусам и растопыренным во все стороны парусам сильно напоминающих каких-то причудливых небесных рыб. А также относительно крупных по меркам этого мира летательных аппаратов, каждый из которых может и уступал размерами, скоростью и прочностью «Тигрице», но наверняка нес как минимум тридцать-сорок пушек вместе с несколькими сотнями бойцов.

Впрочем, особой разницы уже и нет. Мы – в жопе, причем полной жопе. Большая часть гарнизона недееспособна, зениток взамен уничтоженных снабженцы покуда тоже не привезли и теперь уже вряд ли успеют. Святослав, пусть ветер разнесет твой голос на всю крепость, включая внутренние помещения и подвал, объявляй эвакуацию. Кто может ходить, пусть выбегает во внутренний двор крепости и лезет к нам на борт. Через пять минут «Тигрица» покинет эти стены с ними или без них.

Пусть османы спешили к форту на всех парах, но до вражеской авиации еще было далеко, и моментально преодолеть разделяющие их километры противник не мог. Барьер же над крепостью работал в автономном режиме и не отключился бы сразу, даже если все находящиеся внутри вдруг возьмут и исчезнут, и они уберегут «Тигрицу» от обстрела с дальней дистанции. А когда корабль взлетит, то в дело вступят собственные щиты эрзац-крейсера, что имеет достаточный запас прочности, дабы пережить десяток-другой попаданий. Конечно, немедленное бегство увеличивало шансы оторваться от неизбежной погони…Но также оно ставило крест на тех, кто еще оставался в крепости.

– Сдаться без боя?! – Аж подскочил один из тех офицеров, кого Олег привел в сознание парой минут раньше, хотя до слов чародея он лежал на камнях стены, держался обеими руками за голову, беззвучно открывал и закрывал рот, талантливо изображая из себя умирающую селедку. Святослав же тем временем сначала попытался почесать затылок через шлем, потом ритуально приложился лбом о свой посох, а после крепость наполнил дикий рев, от которого болели барабанные перепонки. Изъяснялся бывший крестьянин в свой любимой манере, то есть косноязычно, но по делу. И несмотря на громкость, созданные им звуки оставались достаточно четкими, чтобы любой у кого в голове есть хотя бы две извилины, мог их разобрать и последовать доброму совету уносить ноги, пока еще можно. – Это бесчестно! Сударь, вы трус и слишком много на себя берете! Я помещаю вас под арест!

– Да на здоровье, – пожал плечами Олег, а после телекинезом сгреб в охапку до сих пор валяющихся на земле в забытье офицеров, нагрузил их на себя подобно тюкам, оторвался от земли и устремился в сторону своего судна. Оно после первой боевой тревоги должно было поднять барьеры и не опускать их до того момента, пока капитан не вернется на борт. Плюс на борту имелось несколько целителей, способных пробудить еще не до конца впавшего в забытье человека и шаманов, которые пусть и не являлись менталистами в полном смысле этого слова, но тоже могли нивелировать последствие внушения. Следовательно, экипаж если и пострадал от воздействия массового усыпления, то не так серьезно, как остальной гарнизон. Удара же в спину чародей не боялся. Во-первых, в таком случае те, кого он эвакуировал, попадают вниз как груши с высоты нескольких десятков метров, и после ретивому вояке придется разбираться с маленькой армией кровников. А во-вторых, и в самых главных, у этого одаренного гонора было много, но дар едва-едва на третий ранг тянул, да и серьезные артефакты отсутствовали. Пусть Олег пока приводил его в порядок обращал внимание в первую очередь на организм пациента, но какие-нибудь могучие реликвии, способные жахнуть не хуже иного магистра, банально стали бы мешать помехами из-за непроизвольно испускаемых эманаций. – Можете даже начать судебный процесс по этому делу. Если успеете раньше, чем османы закуют вас в колодки, чтобы с аукциона продать.

Оставалось неизвестным, расслышали ли его слова или нет, поскольку чародей двигался к «Тигрице» на максимальной скорости, которую только мог из себя выжать, одновременно удерживая дюжину бессознательных тел. Четырех пальцами рук, двоих подмышками, еще парочку он взгромоздил себе на шею, а оставшийся квартет тащил попросту телекинезом. Причем одаренными было только семеро, оставшиеся пришлись на бдительных часовых, благодаря которым вражеский удар не оказался совсем уж внезапен. Те волшебники, которые могли стоять на своих ногах, должны были добираться до летучего корабля самостоятельно…Или оставаться в обреченной крепости. Хоть как-то влиять на их выбор Олег не собирался, да и не было у него времени убеждать. Об защитный барьер вокруг крепости разбился второй крупнокалиберный снаряд, а компанию ему составили взрывы поменьше. Волшебная пелена, разумеется, держалась. Но раз уж теперь уже не только тяжелый крейсер может добивать до форта главным калибром, но и эсминцы, то скоро в игру вступят и остальные летучие корабли противника. На тех же грузовозах при желании изрядную батарею разместить можно…

Внутренний двор форта был буквально усыпан лежащими стрельцами, которые при повторном объявлении тревоги куда-то дружно бежали…Но не добежали. Даже уничтожение части якорей устроенного османами ритуала не помогло, хотя данное действие неизбежно должно было ослабить эффект стратегической магии. Пожалуй, отработай она на все сто процентов, и бодрствующих в крепости помимо Олега удалось бы пересчитать по пальцам. Ну, может несколько десятков бы набралось. А так на ногах осталась примерно одна десятая личного состава, и пусть по сравнению со штатной численностью гарнизона такое количество казалось просто смешным, но все познается в сравнении. Тигрицы на её прежнем месте не оказалось, поскольку летучий корабль успел перебазироваться прямиком к главному входу в донжон, плюхнувшись металлическим пузом на крыльцо. По оставшимся ступенькам сбегали люди, выбирающиеся из центральной башни, следовательно, магические щиты сердца крепости смогли отразить или, по крайней мере, изрядно ослабить усыпляющее воздействие. К сожалению, большого количества солдат там не было и быть не могло. Данная постройка отводилась исключительно под обиталище высших чинов, и даже слуги квартировали по соседству. Те из них, кто по какой-то причине находился вне стен башни, сейчас должны были валяться без сознания наравне с прочими обитателями крепости.

Верхняя палуба родного корабля встретила чародея приятной суетой Постороннего народа на ней было меньше, чем ему бы хотелось, но тем не менее как минимум сотни полторы человек он от осман увезет, ну или хотя бы попытается. Еще больше хорошего настроения добавлял тот факт, что из этого числа примерно половина являлась одаренными: ругающийся с Анжелой полковник, обнявшийся свой посох Святослав, что умудрился обогнать самого Олега и теперь при помощи ветра собирает с земли тех стрельцов кого видит, остальные старшие офицеры бригады, дюжина испуганно жмущихся друг к другу и местами не слишком-то одетых взмыленных связисток, ведьмаки из числа пехоты и артиллерии, пара десятков витязей, упорно пытающихся затащить по трапу валяющихся без чувств коней и тем блокирующие путь столпившимся внизу людям…

– Помощи попросить не судьба, дебилы железнолобые?! – Выругался чародей, вываливая свой храпящий груз на палубу. Бойцов элитной тяжелой кавалерии Олег не любил. Как-то так еще с училища повелось, что слишком уж часто ему приходилось конфликтовать с кем-нибудь из них. Будь его воля, и он бы оставил копытных магических мутантов османам, а то и вовсе порубил топорами-вампирами на колбасу ради возможности временного усиления, но тогда существовал реальный риск того, что витязи с ним не просто рассорятся, а прямо сейчас постараются убить, невзирая на нападение врага и прочие мелочи. Про то, насколько тесна связь подобных кавалеристов с их сивками-бурками в народе ходило просто неприличное количество шуток и анекдотов разной степени похабности. И даже пудовые кулаки одаренных первого-второго ранга, из которых по большей части и состоял данный элитный род войск, не могли их унять. – Все кто владеет телекинезом или чем-то подобным, взяли и понесли! А потом людей, которые ходить не могут! Увижу, что хоть одна падла отлынивает – выброшу за борт! Где генерал?!

– Потерялся! – Обрадовала чародея супруга, которая судя по её раскрасневшемуся лицу и гневно сжатым кулакам очень хотел перейти от диалога к мордобитию. Олег постарался успокоиться, чтобы облегчить себе концентрацию, а после принялся силой мысли затягивать на борт судна чуть ли не десяток подростков в белых фартуках разной степени качества и замызганности: от снежно-белого накрахмаленного полотна, до грубой дерюги, возможно просто валявшейся одно время в груде побелки. Одни поварята обслуживали офицеров, другие видимо были в подручных у кухарок рядового состава. – Все маги, кто был в донжоне, сейчас здесь, а вот его нету!

– Он должен быть в своих покоях! В это время дня мэтр Щукин всегда занимается глубокой медитацией, и то, что сейчас снаружи происходит, он должно быть, просто не слышит! – За ушами полковника Вебера белела хлопьями мыльная пена. И точно такая же виднелась на трех мокрых связистках, в отличии от своих товарок одетые не в броню или униформу и даже не в какую-нибудь повседневную одежду, а в банные халаты поверх нижнего белья. Кажется, не всегда своего, во всяком случае, цвета у ткани не всегда совпадали. – К сожалению, защита не пускает даже меня, а двери охраняются автономными големами, да и вообще их быстро не выбить…И окон нет, вернее замуровали наглухо…

– Фигня вопрос, щас обратно проделаем. – Сообщил полковнику Олег, опуская на палубу последнего ребенка, которого видел. Чародей бы с огромным удовольствием оставил коменданта на растерзание османам…В конце-концов, если того вдруг возьмут живым и заставят служить султану, то это же будет практически диверсия эпических масштабов! К сожалению, за сдачу и крепости, и младшего магистра, ему могли устроить натуральный трибунал, невзирая на подавляющее численное превосходство противника. Щукина требовалось хотя бы попытаться спасти. И в качестве мага сей одаренный пятого ранга был более чем неплох, несмотря на крайне сомнительную ценность его офицерских навыков, а потому подобный актив желательно было иметь у себя на палубе перед неизбежным столкновением с врагом. – Какой у него этаж?

– Двенадцатый, а что…

Дослушивать чародей не стал, молнией метнувшись в трюм, где в кои-то веки было свободнее, чем на верхней палубе. Эвакуируемые в недра корабля по какой-то причине лезть не спешили, предпочитая толпиться на свежем воздухе. Стрелой пролетев по тесным коридорам, растолкав плечами нескольких матросов и даже случайно свалив с ног тащащую куда-то ящик динамита ведьму, чародей вломился в недра левой носовой турели, которая как раз смотрела в нужную сторону.

– Какой снаряд заряжен? – Осведомился он у артиллерийского расчета, представленного двумя техномагами и одним автоматроном-заряжающим. Первый чародей управлял хитрой механикой вращающегося орудия, наводя его на цель, второй вливал свою энергию в боеприпасы ради повышения их эффективности.

– Зачарованно-зажигательный…

– Вытаскивайте! Нужен бронебойный!

К тому моменту, когда крупнокалиберное орудие оказалось готово к стрельбе, «Тигрица» едва заметно задрожала, отрываясь от земли, несмотря на несколько протестующих криков, источники которых явно находились снаружи судна. Но раз командующий в корабельной рубке Стефан решил, что больше ждать нельзя, то медлить больше было действительно невозможно, даже если это обрекало оставшихся в крепости людей на плен или чего похуже. Тем же поварятам, угоди подростки на рабские рынки османской империи, вполне могло грозить трудоустройство в гарем с предварительной кастрацией. И даже не обязательно слугами-евнухами, нетрадиционные предпочтения значительной части высокородных восточных аристократов они особо не афишировали, но и не слишком скрывали. В конце-концов, раб – это имущество, а со своим имуществом можно делать чего угодно.

– Не мешай! Сам наводить стану! – Летучий корабль медленно поднимался ввысь с крыльца центрального донжона, но он еще был достаточно близко к башне, чтобы находиться внутри периметра её защитных барьеров. – Ну, только бы прямо в этого тюфяка не попасть…А то ведь окажется он, по закону подлости, без всякой защиты в трусах и тапочках, которые от него одни и останутся…

Оборвав сам себя, чтобы случайно не накаркать какое-нибудь самоисполняющееся пророчество, Олег выстрели из крупнокалиберной турели по двенадцатому этажу донжона практически в упор. Ошибиться он не боялся, целый ярус башни без окон серьезно так выделялся на общем фоне. Бронебойный снаряд, рассчитанный на пробитие толстого листа зачарованной стали, против камня тоже не сплоховал. Во внешней стене появилась немаленьких размером дырка, а внутренние не являлись несущими и потому вряд ли могли похвастаться особой прочностью. Насквозь покои коменданта из пушки прострелить, конечно, вряд ли получилось…Но уж за три-четыре комнаты можно было ручаться! И если младший магистр там, и он не заметит частичного разрушения своего обиталища, а также грохота, витающей в воздухе пыли, разлетающихся в разные стороны обломков и прочих мелочей, то его с легким сердцем можно записать в жертвы коварства османской стратегической магии. Причины потери сознания может быть и различны, но зато результат одинаков!

Покинув турель, чародей принялся проталкиваться по коридорам в рубку, но раньше чем он достиг своей цели, что-то очень громко загромыхало вблизи летучего корабля. Причем Олег был готов поклясться, что звук идет строго сверху. И пусть ведущие по «Тигрице» огонь пушки заметно уступали по размеру и разрушительной мощи главному калибру крейсера или эсминцев, но число их оказалось как-то подозрительно велико.

– Ситуация?! – Выкрикнул Олег, наконец-то ворвавшийся на командный пункт судна.

– Мы убегаем, вот только нас очень не хотят отпускать. – Сидящий в капитанском кресле Стефан кивнул в сторону мерцающей посреди помещения детальной иллюзии, отображавшей восемь летящих едва ли не вплотную друг к другу шебек. Центральную часть верхней палубы османских кораблей почти полностью занимали странные орудия с воистину громадным казенником и счетверенными выгнутыми полукругом стволами, далеко выдающимся с носа судна подобно каким-то странным рогам. Или изогнутым не в ту сторону крыльям самолетов из родного мира Олега. Правда, сейчас, после почти одновременного залпа, все они требовали время на подготовку новых выстрелов…Но судя по количеству суетящихся вокруг них артиллеристов, передающих друг другу какие-то едва различимые предметы, дальние родичи обычных пушек являлись многозарядными. И ждать нового шквала мелкокалиберных но дальнобойных снарядов, осталось не сказать, чтобы долго. – Эти мелкие уроды бьют по навесным траекториям на удивление далеко…И двигаются они даже быстрее нас. К счастью, про остальных осман этого не скажешь. Если крейсер и эсминцы выжимают из себя все, чего могут, то мы оторвемся, пусть даже потом алхимреактор и некоторые энерговоды придется менять из-за длительного режима форсажа. Но грузовозы вопреки моим ожиданиям чего-то не торопятся совершить посадку в крепости, чтобы выбросить десант.

– Проклятье! – Олег допускал, что из-за решения покинуть форт «Черносольный» у него потом будут проблемы…Но проблемы если и будут, то будут потом, а спасать себя, супругу, друзей и подчиненных требуется уже сейчас. Шансов же на победу в бою с таким противником не было. Они и на бегство то являлись весьма сомнительными, все же четырнадцать летучих кораблей – это более чем серьезно. «Тигрица» могла бы устроить артиллерийскую дуэль с османским тяжелым крейсером, пользуясь преимуществом в маневренности, скорости и выучке экипажа. У неё оставались некоторые шансы, поддерживай его одни лишь эсминцы или исключительно шебеки, созданные для быстрых и незаметных налетов на плохо защищенные цели вроде отдаленных деревень. Но соотношение четырнадцать к одному требовало для победы либо архимага, либо тактического гения, способность которого к составлению ведущего к победе плана битвы без разговоров бы сочли ясновиденьем максимально возможного ранга. Олег тупо не мог себе представить нужную для того, чтобы избежать поражения стратегию боя, когда у противника есть и тяжеловесы, способные размазать его судно в прямом противостоянии, и быстрые верткие посудины, коим по силам выполнить роль загонщиков, повредив ходовую часть или даже сковав убегающий летательный аппарат абордажем. – Обстреливающая нас мелочь идет на сближение или держит дистанцию?

Оглушительно прогрохотал главный калибр вражеского тяжелого крейсера, ударившего точно в щиты «Тигрицы». Чародей поморщился и посмотрел на восемь шебек, идущих плотным строем и попытался понять, насколько они опасны. И выходило, что весьма и весьма, ведь их прикрывал единый магический щит, поддерживать который над движущейся эскадрой было делом архисложным, и требующим, по меньшей мере, младшего магистра. Да, обычно подобные персоны на подобных скорлупках не летают…Но как еще можно было объяснить размазавшиеся о невидимую преграду снаряды сразу трех турелей? Причем если бы она не была сплошной, то как минимум один выстрел пришелся бы в никуда, пролетев между мачтами летательных аппаратов.

– Первое, к сожалению. Вот, посмотри сюда, – напоминающий сосиску толстый палец сибирского татарина ткнул в переднюю часть одного из вражеских кораблей. Пусть сам корпус являлся деревянным, но нос судна прикрывала нашлепка из металлических листов, явно нужная ради большей прочности летательного аппарата во время таранных маневров. – Видишь строенные большие крючки, которые могут вращаться едва ли не во всех направлениях? Это абордажные зацепы и в то же время стопоры, не позволяющие при таранном ударе смять их выступающие в стороны пушки о вражеский борт. А вон те большие створки вдоль передней части киля ничто иное, как десантные люки. И я готов поставить свою винтовку против фитильного мушкета, что османы уже приготовили какие-нибудь выкидные мостки, чтобы с их помощью ломиться к нам в гости сразу с нескольких направлений. И вышибные заряды или аналогичные по действию артефакты, которыми планируют корпус нам проломить.

– Достаточно даже одной шебеке в нас намертво вцепиться, чтобы мы резко сбавили ход, – дернул щекой Олег, с замиранием сердца понимая, что его решение эвакуировать из форта хоть кого-то, может стоить жизни его близким. Если бы «Тигрица» рванула в небеса сразу, то точно имела бы неплохие шансы спастись, ну а теперь, кто знает, уцелеет ли хоть кто-нибудь из экипажа. Впервые за долгое, очень долгое время, чародею стало по-настоящему страшно. – А где одна, там и две, и три…В конечном итоге все восемь, плюс остальные тяжеловесы. Если раньше прибытия основных сил нас задавить не успеют.

Миниатюрное серое торнадо ворвалось в рубку и обернулось младшим магистром Щукиным. Окровавленным и обильно перепачканным пылью. А еще из одежды на нем были исключительно мягкие домашние тапочки, трусы и сдвинутая на лоб черная повязка, которой некоторые любители поспать закрывают глаза, чтобы им свет не мешал.

– Почему вы бросили меня?! – Коменданта формально еще не павшей крепости натуральным образом трясло, а голос его срывался то на панический визг, то на нечеловеческое шипение. Облик младшего магистра тоже колебался в весьма широких пределах между обличьями испуганного человека и острозубого монстра…Тоже ухнувшего с головой в состояние истерики. – Зачем вы стреляли по башне из пушек?! Я чуть не умер!

– Не волнуйтесь, – Олег понял, что его провидческие таланты потихоньку растут. Ибо он правильно угадал причину неявки коменданта на место объявления первой боевой тревоги, да и орудие навел исключительно точно. С погрешностью максимум в метр или два. Иначе бы так сильно младшего магистра не приложило. А еще, что свойственный всем целителям и военным ветеранам черный юмор однажды точно доведет его до беды. – Сейчас османы будут очень стараться исправить этот маленький недостаток!