За горизонт

Глава 15

– Прометей! Проснись, зараза! – Иван сам открыл вентиль горелки, не дожидаясь, когда его отключившийся из-за усталости друг придёт в себя.

Горелка пыхнула и загорелась едва-едва тлеющим пламенем, готовым потухнуть под слабым порывом ветра.

– Что, падаем? – догадался Прометей и бросился к краю корзины. – Твою мать! – он кинулся в горелке, оттолкнув от неё Ивана. – Качать надо! Давление упало!

Прометей лихорадочно задёргал поршень, нагнетающий воздух внутрь камеры с топливом. Пламя начало оживать.

– Выбрасывай что-нибудь за борт! – приказал он.

– А что? – Иван опешил. Он не видел ничего такого, чем можно пожертвовать.

– Мешок с рисом бросай!

Иван не стал спорить, зная, что промедление грозит им концом путешествия, а возможно и концом всего остального. Он потянул со дна тяжёлый мешок с припасом риса. Корзина заколыхалась под его резкими движениями.

– Осторожнее! – крикнул Прометей.

По его глазам можно было подумать, что он сейчас не в себе. Прометей всегда в моменты опасности становился таким, словно терял часть рассудка.

Иван поднял мешок на колено, выдохнул, перекинул его на правое плечо и сбросил за борт. Мешок из грубой ткани зацепился за торчавший край лозы и сильно дёрнул корзину, сорвался и полетел вниз. Он упал в океан и окатил брызгами лицо Ивана. До воды оставались считанные метры.

Шар после некоторого уменьшения веса дёрнулся, но опускаться не перестал. Прометей дёргал поршнем, как паровой механизм. Пламя гудело и рвалось внутрь шара, но видимо этого было недостаточно, чтобы наполнить горячим воздухом его огромный объём. Корзина заскользила над поверхностью воды.

Перекатывающаяся под ней волна задела её край. Корзину дёрнуло. Импульс передался по верёвкам к шару, после чего вся конструкция пришла в движение.

– Бросай ещё! – крикнул Прометей.

– У нас так вся еда закончится, – испугался Иван.

– Бросай, я сказал.

Иван схватил первое, что попалось под руку – бурдюк с питьевой водой, литров на двадцать. Пока он поднимал его, заметил, что под ногами стало сыро. Вода просочилась сквозь плетение корзины. Иван замахнулся, чтобы сбросить бурдюк.

– Стой! – остановил его Прометей. – Кажется, взлетаем.

Иван еле успел остановить порыв. Бурдюк выскользнул у него из рук и упал на дно. Иван перегнулся через край. Океан медленно уходил вниз. Прометей устало опустился на дно корзины, откинувшись к стене. Вытер пот, бегущий по лицу.

– Отрубился и не заметил как, – признался он. – Чуть не погубил в самом начале.

– Ладно, всё обошлось, – успокоил его Иван, – рис жалко. Почти весь запас выбросил.

– Придётся импровизировать, – Прометей устало улыбнулся.

– В следующий раз, Прометей, не строй из себя железного человека, отдыхай, как положено.

– Хорошо, я теперь понял. Отключился помимо своей воли.

– Чаю? – Ивану стало жалко старшего товарища.

Нечасто у Прометея случался такой несчастный вид.

– Не откажусь.

Иван достал чай из мешка, посетовав на то, что дно его подмочено.

– Сейчас будем сушить, всё, что подмокло, но вначале чай. У меня в голове ещё всё кружится между явью и сном.

Напиток, именуемый чаем по старой традиции, имел терпкий горьковатый вкус. Это был тонизирующий сбор, рекомендованный первым врачом поселения Григоровичем. Наполовину он состоял из местных растений, наполовину из тех, что привезли из хранилища и которые прижились на архипелаге. Напиток пробуждал дремлющее сознание, заставляя его работать как после хорошего отдыха.

Прометей допил чай, закинул в рот хрустящий кусок из измельчённой солонины и сушёных водорослей, хлопнул в ладоши и с усердием начал разбирать промокшие припасы. Иван, чувствуя, что ему законно можно полениться, наблюдал за другом, переходя с места на место, чтобы не мешать тому работать. Прометей не возражал. Ткани, одежду, пустые мешки он развесил по бортам. Продукты пришлось сушить у пламени, чтобы быть уверенным в том, что они не заплесневеют.

– Как дома, во время генеральной уборки, – заметил сходство Иван.

– Только причины для неё разные, – Прометей посмотрел на солнце и проверил по нему время. – Теперь я знаю, что при такой температуре снижение подъёмной силы происходит менее чем за два часа. Можно сделать примерный расчёт топлива.

– Поразительно, Прометей, ты из всего извлекаешь выводы. Если бы я так же извлекал выводы, или моя Анхелика, то наша семья была бы самой примерной во всём посёлке.

– Относись к своему браку как к путешествию, может и получится что-то.

– Ладно, по возвращении попробую, – Иван задумался. – Что-то я уже начал скучать по семье. Пацаны там уже, наверное, достали мамку вопросами про меня. Ты подучи меня с твоей горелкой обращаться на всякий случай, – попросил он.

– Подучу, ничего сложного. И маршрут строить научу по звёздам и по солнцу, – пообещал Прометей.

– Э, нет, дружище, маршрут прокладывай сам, иначе мы домой никогда не вернёмся. Я что попроще. Огня раскочегарить там, еды приготовить.

– А вдруг я не смогу, или решу остаться?

– И не думай даже. Вместе улетели, вместе вернёмся. Зачем тебе оставаться?

– Людей найдём?

– Если найдём, скажем, что мы живём в таком-то месте, приезжайте, или прилетайте в гости.

– А что, если я найду среди них свою Анхелику?

Иван задумался.

– Не, не найдёшь. Таких женщин, чтобы, как ты, по свету носились, не найдёшь. Я имею в виду, в твоём возрасте. Эта чокнутая Мария не в счёт, не перебесилась. Ты же не станешь всерьёз воспринимать малолетку, свихнувшуюся на желании повторить чужое приключение?

– Я всё равно считаю, Иван, что тебе стоит поучиться ориентироваться. И мне так спокойнее, и тебя лишние знания не сделают хуже. Это на самом деле довольно просто. Все звёзды в определённое время всегда находятся на своих местах, так что понять, куда ты движешься не так уж и сложно. Компас указывает на север, туда же и Полярная звезда, – Прометей показал в небо, на котором в данный момент не было звёзд. – Мир – это открытая книга, которую очень занимательно читать.

Иван задумался. Роль подмастерья или второго номера с меньшим кругом обязанностей и ответственности его вполне устраивала, но не хотелось превратиться в испуганного, ничего не знающего человека в критический момент.

– Ладно, подучи, может я и пойму чего-нибудь в этой науке, – согласился Иван. – И про ветра расскажи. До сих пор не ясно, как определять их направление.

– Ладно, – Прометей достал кусок жёлтой бумаги, на которой рисовал пройденный за сутки путь. На нём были указаны стороны света, береговая линия Северного острова Новой Земли, отдельные острова и зигзаг, обозначающий маршрут движения шара.

– Это похоже на корявый стежок, – признался Иван.

– Похоже, – Прометей усмехнулся. – Наш путь, который мы могли бы проделать по прямой, раза в два короче. Пока что мы неумелые воздухоплаватели, поэтому и шьём такие корявые стёжки. Я тоже учусь, стараюсь быть наблюдательным, чтобы сделать линию ровной, – Прометей соединил карандашом начальную и конечную точки зигзага одной прямой. – Как научусь, можно будет сделать воздухоплавание транспортом с прибытием по расписанию.

– Давай, пойду штурманом на шар, – размечтался Иван.

– Почему шар, можно и дирижабль сделать, чтобы грузоподъёмность или пассажировместимость была серьёзной.

Многое, о чём сейчас рассуждал Прометей, было понятно только ему. Большинство терминов и понятий он нашёл в книгах, в библиотеке.

– Бдирижаба? – переспросил Иван, впервые услышав странное слово.

– Ди-ри-жабль, – по слогам проговорил Прометей. – Он выглядит, как большая рыба или кит, надутый воздухом.

– Я слышал, как мужики рассказывали про кита, выброшенного на берег, которого раздуло воздухом. Он таки лопнул, и вони вокруг было, не подойти.

Прометей не стал комментировать замечание товарища, погрузившись в наблюдения и расчёты. Он пребывал в вычислениях не меньше получаса, пока не издал удивлённый возглас. Иван поднялся и посмотрел вниз. Под шаром раскинулась земля.

– Где это мы? – спросил он растерянно.

– Кажется, мы сделали большой круг и вернулись домой. Мои расчёты были не совсем верными.

– Может, спустимся, попросим у капраза ещё один мешок риса?

– Не надо. Не хочу, чтобы нас видели. Сразу злословить начнут, что неудачник, да ещё Марию эту боюсь, придумает чего-нибудь, чтобы отомстить.

– Да и моя Анхелика уже сто раз пожалела, что отпустила меня.

– Вверх надо, выше, там ветра правильные дуют. По низу, как я понял, они меняются в течение суток на противоположные из-за разницы скорости остывания и нагрева земли и воды.

– Там же холодно, наши вещи не успеют высохнуть?

– Вымерзнут досуха, не беда. Надо только воду накрыть, чтоб не прихватило, – Прометей взялся за поршень и принялся поднимать давление в горелке. – Давай, перекладывай, – отдал он распоряжение Ивану.

Иван покряхтел, бросил взгляд на уходящую вниз землю, по которой уже начал скучать, и полез перекладывать припасы. Из-за тесноты этот процесс становился головоломкой. Надо было по нескольку раз перекладывать вещи, прежде чем они заняли задуманное место.

Становилось холоднее. Иван заметил это по пару изо рта и по замерзающим кончикам ушей. А ещё ему показалось, что работа отнимает у него сил больше обычного. Когда он впихивал бурдюк с водой в разобранную нишу, то заработал сильную одышку, случавшуюся после интенсивной пробежки. Он сел на вещи. Перед глазами забегали тёмные точки.

– Что? – спросил у него Прометей, заметив, что с товарищем что-то не так.

– Голова кружится и воздуха не хватает, – признался Иван.

– Ты вниз глянь, – интригующе предложил друг.

Иван тяжело поднялся на ноги. Земли под шаром больше не было, только безграничный океан, изогнутый дугой по горизонту. Редкие облака плыли ниже шара. Небо меняло оттенок от жёлтого у земли до тёмно-синего в самом верху. Огромное пространство, которое сложно представить с поверхности, вызывало ощущение собственной микроскопичности, но не мешало наслаждаться торжеством человеческого разума, способного поднять их на такую высоту.

Иван долго любовался, изредка сопровождая свои чувства междометиями. Головокружение остановилось, но начали мёрзнуть руки и нос.

– Холодает, – заметил он.

– Я думаю, что нам придётся большую часть пути провести на такой высоте, снижаясь только к утру.

– Прометей, ты направляешься куда-то, будто точно знаешь, что там есть люди. Ты что-то знаешь? Вычитал в записях первого капраза?

Прометей пытливо посмотрел на Ивана, будто решал, рассказать ему какой-то секрет, или промолчать.

– Помнишь историю про людей, которые тоже спаслись на подлодке «Монтана»?

Иван что-то помнил. Это проходили в школе, и даже считалось, что часть жителей посёлка – потомки тех людей. Только кому интересно помнить всё, чему учат в школе?

– Что-то такое помню.

– Я как-то давно, ещё до нашего первого путешествия, обмолвился капразу, что поеду искать их потомков. На карте в подлодке есть это место, его пометил сам капраз с «Монтаны». Он не хотел меня пускать и говорил, что я только напрасно рискую. Я же видел, что он знает больше, чем говорит. А потом он сдался и рассказал мне то, о чём никто не знает.

– И что? Они агрессивные?

– Нет. Давно, ещё когда в нашем посёлке жило первое поколение уцелевших, одного мужика унесло в море на шлюпке. И он доплыл до самой Аляски.

– Ерунда какая-то, – перебил Иван рассказ. – Почему он не вернулся сразу?

– Он был ранен медведем и долгое время находился без сознания. Его подхватило течение и унесло прямиком через полюс. Там он нашёл небольшую кучку людей с подлодки, и они поведали ему, что посёлок, основанный экипажем «Монтаны» и теми, кого они спасли, полностью уничтожил сель с гор. Не выжил никто, кроме этой горстки.

– А к чему такая секретность? И как узнали? Этот мужик, что, вернулся?

– Те люди, что выжили, они были словно не в себе, поклонялись одному из своих, как божеству, за то, что он якобы спас их. Я сам всего не знаю, думаю, что и капраз не знает. Только вернулся этот мужик назад с одной из девушек, или даже двумя, но людям сказали, что они не с подлодки, потому что боялись, что правда будет слишком горькой. Идея объединения тогда питала людей.

– Тёмная история, – засомневался Иван. – А как имя того, кто вернулся?

– Горбунов Матвей.

– А, так он же у нас на кладбище первых поселенцев лежит. Мария, кстати, из его рода.

– Знаю, – кивнул Прометей.

Иван нахмурил брови.

– Так мы что, летим туда, куда этот Матвей плавал? – предположил он.

– Как получится. Мне интересно, что стало с теми людьми?

– Не знаю, мне они заранее не нравятся. Были бы нормальные, никто бы от них не сбегал. А если такие, как твоя Мария, то вообще держаться надо подальше.

– Столько лет прошло, они могли измениться.

– Как говорит мой отец, генетику так просто не перешибёшь, тут много поколений требуется.

– Генетика ни при чём. Их сломили обстоятельства. Мы можем и не садиться на землю. Присмотримся к ним сверху, оценим количество народа, занесём координаты, отдадим информацию капразу, а он пусть решает, как поступить, – Прометей ощупал оледеневшие вещи, развешанные на борте корзины. – Пока нам рано об этом думать. Мы в воздухе сутки, но почти не сдвинулись с места.

– На таком морозе день за неделю покажется. Ещё и шевелиться не хочется, голова кружится.

– Можно немного спуститься. Это я проверял наши физические возможности и поведение шара, ну и ещё изучал ветер. Одним словом, копил опыт для будущих поколений.

Иван критически посмотрел на друга, ещё сильнее укутавшись в одежду.

– Хоть предупредил бы. Столько стрессов за один день полёта.

– Твоё поведение в сложной ситуации тоже было одним из объектов наблюдения, – спокойно произнёс Прометей.

– Что? Ты хочешь сказать, что не уверен во мне? После месяцев плавания на одном плоту у тебя ещё есть какие-то сомнения? – Иван негодовал.

– Прости, Иван, просто там условия были иные. Мне хотелось понять, как разреженный воздух может повлиять на самочувствие человека, в том числе эмоциональное.

– На себе проверяй.

– На одном человеке велика погрешность, на двоих уже какая-никакая статистика. Если бы я тебя предупредил, ты бы был готов, а так всё получилось чисто.

– И что получилось?

– Вот в себе я тоже чувствую необъяснимое раздражение, как и у тебя. Видимо, непривычные условия и нехватка кислорода приводят к состоянию, похожему на похмельный синдром или болезнь.

– Снижайся уже, Прометей. Не нравится мне это состояние, – Иван на самом деле почувствовал, что нервы щекочет немного излишняя возбудимость.

Горелка была уже отключена несколько минут назад. Шар незаметно терял высоту. Его пассажиры, укутавшись в тёплую одежду, сидели неподвижно, глядя вверх, в небо. Вдруг его синеву прорезал светящийся след метеора.

– У меня мать всегда, когда видит падающую звезду, загадывает желание, – сообщил Иван.

– Суеверие, – в своей манере отреагировал Прометей.

– Иногда сбывается.

– Совпадение.

– По мне, так это просто способ раскрасить жизнь интересными вещами.

– Возможно. Краски у всех разные.

– Да-а-а, – согласился Иван.

Постепенно тепло отогревало промёрзшие задубевшие вещи. Мешки и тряпки потемнели, от них поднимался пар. Прометей выбрался наружу и снова разжёг горелку, поставив её на слабый огонь. Он сделал расчёт маршрута по своим приборам.

– Я был прав, – довольно покачал головой Прометей, – ветра на высоте дуют в нужную нам сторону почти идеально.

Он добавил огня.

Чем больше Прометей понимал устройство воздушной среды, тем спокойнее становился. После первого неудачного дня последовала неделя относительно прогнозируемого полёта. Случались болтанки, вызванные неожиданной сменой направления воздушного потока, одна гроза, напугавшая молниями и подмочившая шар и вещи, вызвав увеличенный расход горючего.

Чтобы правильно распорядиться временем, Прометей и Иван договорились дежурить сменами. Иван уже разбирался во многом, поэтому вполне мог остаться за штурмана. В дежурную смену необходимо было следить за направлением движения, указываемом стрелкой магнитного компаса. Смотреть за высотой, за горизонтом, чтобы не попасть в неожиданные природные неприятности. Фиксировать все острова, и даже океанические течения, которые были различимы с высоты.

Иван уже не мучился совестью из-за того, что сбежал с Прометеем. Новые ощущения, осознание ещё одного измерения мира отвлекали от суетных мирских мыслей, позволяя наслаждаться природой. Чего стоило открытие целого архипелага с зелёными пятнами застоявшихся озёр, белыми облаками морских птиц и огромным лежбищем морских котиков. Изолированное от остальной земли природное сообщество развивалось динамично и выглядело самодостаточным. То же относилось и к косякам рыбы, периодически засвечивающихся сотнями тысяч серебристых тел у самой поверхности воды.

– Назову это место архипелагом Изобилия, – сообщил Прометей, выводя его описание и координаты в дневнике.

– Смотри, смотри! – неожиданно закричал Иван. – Смотри, там что-то похожее на артехвакт, – Иван указал на силуэт предмета, не похожего на создание природы.

Он был велик и почти полностью затоплен. Его обводы действительно напоминали корабль, на которых плавали люди из прошлого. Ни Прометей, ни Иван никогда не видели кораблей, о которых много говорилось в школе и в библиотеке подводной лодки, но этого было достаточно, чтобы увидеть аналогию. Прометея раздирало любопытство.

– Тот самый случай, когда стоит попытаться приземлиться, – его глаза разгорелись от предвкушения.

– Нет, нет, Прометей, здесь негде, – Иван был уже не рад, что обратил внимание на исторический артефакт. – Упадём в воду.

– Не упадём. Это сверху кажется, что суши мало, на самом деле её хватит чтобы посадить сотню таких шаров на расстоянии километра друг от друга.

Он принялся бегать вдоль бортов корзины, изучая направление ветров. Затушил горелку и принялся ждать, когда их снова отнесёт на земли архипелага Изобилия, которые они почти пролетели. Иван решил, что мешать товарищу, принявшему решение, бесполезно. Он самоустранился в центре корзины под горелкой, с куском сушёной оленины. Аварийное приводнение оставило в его психике след, заставляющий испытывать страх перед повторением подобного.

Теплело. Сквозь щели корзины свистел быстро меняющий направление ветер. Усиливалась тряска, вызванная инерционным движением шара против потока воздуха. Прометей периодически делал круг внутри корзины или же замирал на одном месте, выглядывая вниз. Иван не хотел смотреть, чтобы не пугаться. Он верил, что пока не смотрит, дела идут намного лучше, а стоит ему поинтересоваться их состоянием, всё разом пойдёт по худшему сценарию.

– Так, так, так, – затараторил Прометей, – давай, давай, давай, тяни, тяни ещё.

Снаружи корзины раздался возмущённый крик морских птиц. Ещё мгновение, и корзина коснулась поверхности, чиркнула о камни и, увлекаемая шаром, заскребла о них дном. Иван расставил руки, чтобы не упасть. Прометей вцепился в край корзины и бормотал успокаивающие его команды:

– Хватит, хватит. Ложись уже на бочок. Осторожнее, осторожнее.

Корзина с хрустом упёрлась в камень и замерла. Иван не удержался и упал на спину.

– Сели? – спросил он, не торопясь вставать.

– Кажется, – ответил Прометей.

– Если бы эту корзину делал ты, то она точно не выдержала бы такого приземления, – укорил Иван товарища за опасную посадку.

– Согласен с тобой, – Прометей по припасам выбрался наружу. – Иван, пока не вылезай, чтобы шар не потянуло. Я подам тебе камень для балласта.

Иван поднялся на ноги.

– Давай свой балласт, воздухоплаватель, – он принял из рук Прометея камень. – Вместо меня должен был полететь он. Вернусь домой, попрошу, чтобы меня звали Ванька-балласт, – Иван положил камень на дно корзины. – Солидно.

– А что, серьёзное прозвище матёрого воздухоплавателя, – поддержал шутку друга Прометей.

Ему почему-то представилась Анхелика, околачивающая бока Ивана всем, что попадается под руку, выкрикивающая при каждом ударе фразу «Ванька-балласт». Прометею стало смешно из-за того, как ярко и правдоподобно это представилось.

– Что ржёшь? – беззлобно поинтересовался Иван.

– Ничего. Выбирайся, – он помог другу аккуратно выбраться из корзины.

Вместе они подвязали ещё один тяжёлый камень в качестве якоря, чтобы резкий порыв ветра не унёс их транспорт. Когда Прометей убедился в том, что за шар больше переживать не стоит, осмотрелись.

Острова, поднявшиеся из воды в результате обмеления океана, походили на настоящий оазис жизни, возникший посреди суровых полярных вод. Морские котики, точно зрители в поселковом театре, как один вывернули шеи, разглядывая диковинную штуку и двух невиданных доселе существ. Никаких признаков волнения они не выказывали, в отличие от птиц, всполошённых непрошенными визитёрами. Птицы беспокойно кружились над головой, роняя вокруг путешественников экскременты, будто хотели таким способом изгнать их с острова.

– Корзину надо накрыть, – решил Прометей, после того как несколько прицельных попаданий залетели внутрь.

Недолго повозившись с укрыванием корзины, Прометей удовлетворённо потёр руки.

– Идём, посмотрим, что за артехвакт нам приготовил случай, – передразнил он Ивана, который этого не понял.

– Этот случай зовётся глазастым Иваном, – друг не захотел, чтобы его слава была отдана на откуп случайности.

– Виноват, в мемуарах о своих приключениях обязательно укажу, что удачу у случая часто воровал верный оруженосец Иван.

– Кто? – Иван попытался вспомнить слово, которое когда-то слышал раньше. – А, оруженосец, как Санчо Панса, при этом… – он снова напряг извилины, – как его там? – Иван несколько раз изобразил руками длинные усы. – Этот, Тонкий Ход.

– Дон Кихот, – поправил его всезнающий Прометей.

– Я так и сказал. О, чёрт! – на руку Ивану упала белая клякса птичьего помёта. – Надо было накрыться самим, – он брезгливо стряхнул его с рукава, остатки вытер о штаны.

– Да, не помешало бы спрятаться от такого дождя.

Ржавый, местами прогнивший насквозь до дыр остов корабля едва выступал из воды. По меркам жителя посёлка он имел циклопические размеры, даже в таком разрушенном состоянии. Прометей и Иван обошли выступающий борт, с благоговением рассматривая могучего современника былой эпохи. Даже в смелых мыслях Прометея не могла представиться технология, способная произвести такого левиафана. Люди из прошлого, по его разумению, если бы не катастрофа, уже летали бы к звёздам. Воображение тут же нарисовало ему захватывающие дух картинки с необычной природой. Прометей был уверен, что он непременно стал бы одним из покорителей космоса.

Из мечтаний его вывел удивлённый голос Ивана.

– Прометей, глянь, – он указал на холмик из камней, будто бы выложенный вручную.

Насыпь из камней находилась метрах в пятидесяти от старого корабля. Вблизи её рукотворное происхождение оказалось ещё более очевидным из-за венчавшего вершину предмета искусственного происхождения. Прометей бережно взял в руки продолговатую вещь, сильно повреждённую временем. Предназначение её он не понимал, но чувствовал ценность, сравнимую с жизнью новорождённого дитя, и держал её так же бережно.

– А что это? – поинтересовался Иван, уверенный в том, что умный друг сможет всё объяснить.

– Я не знаю, – не спуская глаз с находки, зачарованно произнёс Прометей.

Корпус изделия был сделан из пластика. Он посерел от времени, но ещё хранил первоначальный оранжевый цвет с едва проступающим из-под налёта текстом. Верхняя коническая часть разрушилась, из-за чего осадки могли беспрепятственно проникать внутрь предмета.

– Большой поплавок какой-то, – предположил Иван. – Рыбацкий корабль.

Прометей вгляделся в текст, и понял, что не понимает того, что там написано. Это была не кириллица, на которой писали в посёлке, не латиница, часто встречающаяся в книгах и документах на подлодке. Прометей вспомнил, что видел похожие буквы всего пару раз, на каких-то упаковках, хранящихся в качестве реликвий в музее.

– Этот корабль издалека, – предположил Прометей. – Здесь азбука, которая была уместна в других широтах.

– Ну-ка, дай гляну, – Иван потянулся за предметом, но Прометей убрал его в сторону.

– Из моих рук.

– Ой, чтоб тебя, – усмехнулся Иван.

Он нарочито демонстративно убрал руки за спину и просто наклонился к находке.

– А, так это иероглифы. Помнишь, я нашёл на берегу игрушку, и там были такие же буквы, а мне бабка Анна сказала, что ей мать часто рассказывала про Китай, что у них были странные буквы, в каждой из которых содержалось целое слово.

– Точно, – обрадовался Прометей, – это же иероглифы, буквы-слова, как я мог забыть.

– Что-то в последнее время тебе всё тяжелее обходиться без меня, – поддел друга Иван.

– Это значит, что ты поехал со мной не зря, как мне казалось раньше, – простодушно признался Прометей.

– Вот как? Так значит, ты всё-таки считаешь меня Ванькой-балластом?

– Нет, что ты? Просто до полёта я считал, что обязан помочь другу отдохнуть от семейных забот. Возвращение после долгой разлуки сближает супругов.

– Откуда тебе знать?

– В книжках прочёл, – автоматически ответил Прометей. Он положил находку на камни и стал обходить холмик. – Как думаешь, что это?

– Могила? – предположил Иван, и сам испугался своего предположения.

– Да, похоже на могилу. Думаю, здесь похоронены люди с этого корабля. Но кто их похоронил, и куда они делись?

– Как куда? Умерли кто где. Кто от голода, кто от холода. Говорят, в этих местах раньше лёд стоял круглый год.

– Очень может быть, – задумчиво произнёс Прометей.

Он взял с холма камень и отбросил его в сторону.

– Ты что делаешь? – суеверно испугался Иван. – Это же святотатство.

– Я сложу потом как было. Не могу же я пройти мимо такого исторического памятника, чтобы не узнать, кто в нём похоронен.

– Ох, – Иван отмахнулся и присел на камень в стороне, всем видом показывая, что в этом деле участвовать не намерен. – Тебе потом по ночам покойники сниться будут.

– Ничего, я их не боюсь. Пусть снятся, может, расскажут чего интересного.

Иван покачал головой из стороны в сторону и демонстративно цыкнул сквозь зубы.

– Не хочешь помогать, не сиди, пройдись вдоль берега. Думаю, у этого острова ещё полно разных тайн.

Иван смерил взглядом товарища, поднялся, отряхнулся и, глубоко вздохнув, направился к берегу.

– Ладно, – бросил он Прометею через плечо.

На разборку верхушки кургана у Прометея ушло гораздо больше запланированного времени. Он посчитал, что его сооружало довольно большое количество людей. Камни, из которых он состоял, были почти все одного размера и здорово отличались от тех, которые лежали вокруг – здоровенные глыбы неподъёмного веса.

Сердце забилось тревожно, когда показался край ткани. Прометей дальше действовал аккуратнее, боясь повредить её. На ней были нанесены какие-то повторяющиеся надписи, прочесть которые из-за пожелтевших разводов, оставленных осадками, не удалось. Ему повезло, когда он поднял очередной камень, плотно соприкасающийся с тем, что был под ним. Надпись в этом месте оказалась яркой, почти первозданной. Она гласила: «Росатомфлот. Ледокол ”Север”».

– Ледокол, – Прометей зачарованно провёл пальцами по надписи.

Он уже слышал это название, и было оно связано с какой-то находкой, которую так никто и не увидел. Где-то в поселковых архивах было упоминание о том, что найденный артефакт был оставлен на месте обнаружения, а спустя время его там не оказалось. Из-за подъёма уровня океана остров ушёл под воду.

Прометей потянул истлевшую ткань. Она не рвалась, а ломалась, как пересохший рисовый блин. Он аккуратно обломал часть с чёткой надписью и убрал её в свою сумку, положив между листами бумаги. Затем он принялся убирать ткань в сторону. Увидел он то, что и ожидал. Большое количество скелетов, лежащих друг на друге. На них ещё сохранились обувь и, частично, одежда. На кисти одного из покойников он разглядел предмет, похожий на часы.

В нём боролись два голоса. Один предлагал снять интересную историческую вещь, второй предлагал оставить мертвецу принадлежащий тому предмет. Прометей колебался недолго, второй голос оказался настойчивее. К тому же он увидел Ивана, спешащего назад с какой-то находкой.

Друг остановился за десять шагов до разобранной могилы.

– Что там? – спросил он боязливо.

– Покойники, – буднично сообщил Прометей. – Что у тебя?

– Бутылка. Стеклянная, – второе слово прозвучало с особым значением.

Прометей тут же забыл про часы и взял из рук Ивана предмет. Бутылка оказалась тяжёлой, из толстого стекла, почти непрозрачной из-за абразивного воздействия окружающей среды. Пробка была сделана из необычного материала, похожего на натуральный. Просматривался даже какой-то оттиск на нём.

Прометей потянул за пробку, но она сломалась по уровню горлышка.

– Ах ты, поспешил, – на лбу его от волнения выступила испарина. – Что делать-то теперь? – он закружился на месте в поиске подходящего решения.

– Вдави её внутрь, – предложил прагматичный Иван.

– Да? – засомневался друг. – Давай ты, у тебя руки как надо вставлены.

– Ладно. Спасибо, – Иван забрал бутылку, ткнул в горлышко указательным пальцем и продавил пробку.

Она упала на донышко. Иван поднёс бутылку к носу.

– Кислым пахнет.

Прометей взял бутылку и тоже понюхал.

– Фруктовым уксусом как будто.

Он заглянул внутрь. В бутылке лежал какой-то предмет, свёрнутый в трубку. Прометей потряс бутылку горлышком вниз, чтобы тот выпал, но он застрял в самом её начале.

– Разбей, – простодушно предложил Иван.

– Да ты что, сдурел? Бутылка сама по себе имеет огромную ценность. Сейчас разве такие делают? Бутылка пролежала на берегу столько лет, билась о камни и всё равно осталась цела.

В посёлке уже несколько раз пытались запустить стеклодувное производство, но пока не получалось. Стекло выходило слишком хрупким и тёмным. Для окон его ещё кое-как использовали, но посуда из него не получалась.

– Тогда бери с собой, как-нибудь выковыряем оттуда, – посоветовал Иван.

– Придётся.

– А что с этой могилкой? Бросишь?

– Нет, как можно. Сложу всё назад. Поможешь?

– Конечно, – Иван не переборол суеверный страх, но желал поскорее подняться в воздух. – С этого корабля? – кивнул он на кости, а потом на ржавый остов судна.

– Да.

– Из Китая?

– Кажется, нет. Здесь написано кириллицей, что это ледокол «Север». Корабль, который ходил по покрытому льдами морю. Наверное, тот предмет, который лежал сверху, был из Китая.

– Зачем им по льдам ходить? Разве много рыбы наловишь?

– Я думаю, что у них была другая цель.

Иван бросил взгляд на ржавого исполина.

– Ледокол, – произнёс он медленно, будто впитывал значение нового слова.