За пределом. Том 3

Глава 107

У меня было два телефона. Я не был боссом, чтоб иметь экстренный, и у меня не было личной жизни, чтоб иметь домашний. Потому и позвонил я Бурому по обычному рабочему. Когда он поднял трубку, я вкратце описал ситуацию, которая у меня образовалась здесь. Объяснил, что есть у меня хорошая знакомая, которой необходима работа. Что ей отказали все фирмы, включая конкретную, без каких-либо серьёзных причин. И могу ли я немного надавить на них, чтоб её взяли?

— Надавить? И как же ты это сделаешь? — услышал я через телефон усмешку.

— Заставлю. Сделаю предложение, от которого они не смогут отказаться.

— А если откажутся?

— Поэтому я звоню уточнить. Ничего серьёзного, просто припугнуть. Может быть стукнуть, сделать больно, чтоб мы хорошо друг друга поняли. Не хочу ставить картель в неудобную ситуацию или подставлять кого-то.

— Да я понял. Ладно, как хочешь, главное — без трупов, окей?

— Да, я понял. Спасибо.

Вот и решили мы вопрос насчёт Саки. Почему я считаю этот вопрос решённым? Всё крутится около наркомафии в этом городе. Все ей подчиняются. И никто не станет на здоровую голову вступать с ней в конфронтацию из-за рабочего места. Да никто бы не стал вступать в конфронтацию с ней, даже если бы картель отжимал бизнес, так как побоялись бы за свою жизнь. Поэтому по сравнению с другими я просил вообще сущий пустяк. А звонок Бурому — подстраховка, чтоб не получилось, что этот же человек позвонит ему и попросит помощи или же для него это стало бы сюрпризом.

Уже на следующий день я, вооружившись казённым пистолетом, что мне выдал Бурый заместо потерянного глока, — беретта с удлинённым стволом для глушителя и, собственно, сам глушитель, — захватил с собой Саки и поехал на такси к выбранному по деньгам офису, где ей отказали.

Саки была как на иголках, с опаской поглядывая на меня, но боясь начать разговор, укачивая вошкающуюся дочь. По понятными причинам она её не оставила, но по непонятным причинам не отдала в детский сад, о котором говорила раньше. То ли деньги стеснялась на него попросить, то ли хотела побольше побыть со своим ребёнком и никому не доверяла.

Кстати, интересно то, что наложить на себя руки ей было не страшно, а всего остального боялась как огня, хотя обычно должно быть наоборот. И не нажралась она слабительного лишь потому, что у неё был ребёнок. Одно то, что ради ребёнка Саки готова продолжать жить, заслуживает уважения.

Мы катились по городу, пока не подъехали к границе между Верхним и Нижним городом. Сама фирма всё же находился ещё на границе Нижнего города и, как следствие, попадала под наш картель. Но здесь сразу была заметна относительная цивильность и ухоженность, пусть окружали нас безликие трёхэтажные кирпичные дома и склады.

— Здесь была? — кивнул я на дом, где располагалось несколько фирм.

— Ага.

— Отлично, — и обратился к таксисту. — Почасовую поставь и подожди нас, потом отвезёшь нас обратно.

— Да, без проблем, парень.

Мы вышли из машины и сразу же вошли в дом. Поднялись по лестнице, что никак не отличалась от обычных в доме, на третий, где попали во всё тот же коридор. Видимо, когда-то это тоже было жилое здание, но потом его банально выкупили под офисы.

— Вот эта дверь, — показала пальцем на дверь Саки.

«Группа Оникс, доставим любой ваш груз в Азию в кротчайшие сроки», — так гласила табличка на двери. Ну что ж, сейчас мы это посмотрим.

Когда я открыл дверь, попал в просторное помещение. Справа, как я понимаю, сидела секретарша за столом, слева были стулья для тех, кто чего-то ждал. Также из этой просторной светлой комнаты шло две двери — одна к директору фирмы, другая, как я понял, в офис. Когда мы вошли, оттуда вышла девушка с кипой бумаг, вошла к директору в кабинет, после чего вышла с пустыми руками и удалилась обратно.

— Добрый день, — улыбнулась девушка, хотя в глазах я уже видел лёгкое пренебрежение к моей персоне, — чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте. А мы к директору фирмы. Это же он у вас утверждает новых сотрудников? — вежливо поинтересовался я.

— Да, но он сейчас очень занят, — она скосилась на Саки позади меня. — К тому же, вряд ли он станет заново пересматривать своё решение.

— Да, я понимаю, но скажите, что к нему пришли и хотели бы поговорить.

— Я же говорю, он занят.

— Скажите, что к нему пришёл важный человек, — с нажимом произнёс я, но увидел в её глазах насмешку.

— Боюсь, что…

— Ладно, — я не стал слушать этот трёп и сразу направился к двери директора. — Сам зайду.

Да, возраст играет свою роль, как и играет роль лицо. Кто-то меня боится, а кто-то видит побитого жизнью парня. Кото-то видит равного себе, а кто-то подростка, которым можно помыкать. Но я был уверен в себе и знал, что могу сделать всё так, как посчитаю нужным, так как за мной сила. Кто-то говорит, что без поддержки мы никто, слабаки и трусы. Да, возможно, они и правы, но это странно, не пользоваться тем, что у тебя есть, разве не так? Кто-то пользуется связями, кто-то пользуется деньгами. У меня за спиной была сила картеля, и глупо отказываться от таких привилегий.

— Погодите… — начала было девушка, но я уже открыл дверь и сделал шаг внутрь, не дожидаясь приглашения.

— Добрый день, — начал я, пока не увидел, кто сидел за столом.

Знакомое лицо.

Мужчина лет пятидесяти, немного полноватый, с залысиной. Я уже имел удовольствие с ним как-то общаться, но дело происходило на улице. Тогда я проходил проверки и доказывал перед Бурым свою силу, выбивая долги и выполняя мелкие поручения. С ним мы встретились именно при таких обстоятельствах, пришлось объяснить, что если он работает в Нижнем городе, он платит картелю, и плевать, где живёт сам.

Мужчина, видимо, тоже узнал меня, так как махнул секретарше рукой, и та сразу отстала.

— Ещё раз добрый день, — кивнул я, проходя в кабинет.

— Я всё заплатил, — тут же грубым голосом оповестил он меня. — Мы в расчёте, как и договаривались. Чего ещё нужно?

— Уладить вопрос один, — ответил я, садясь на стул перед его столом. Обычно, оказываясь на нём, человек должен был чувствовать себя жертвой, но в нынешних обстоятельствах всё было с точностью наоборот.

— Уладить один вопрос? Ты, наглый шкет, приходишь ко мне в офис, начинаешь строить из себя взрослого и качать права?

— Да, всё верно, — кивнул я. — Всё именно так и есть, за исключением «строить из себя взрослого». В этом нет необходимости.

Проблемы старшего поколения в том, что они не видят равных себе в молодых. Считают, что раз кто-то младше их на десяток с лишним лет, то он обязательно глупее и на нём можно ездить. Что если подросток, то он обязательно тупой. Это будто само собой разумеющееся. Младше — глупее и слабее. А когда тот, кто младше, пытается доказать обратное, сильно обижаются и называют их хамом и наглым шкетом, ведь как это так, младше, а пытается быть с ним наравне.

Только действительно умные понимают, что дело отнюдь не в возрасте. Что даже шестидесятилетний может быть обычным шкетом, а двадцатилетний состоявшимся мужчиной.

Но этот к таким не относился. Он боялся и ненавидел меня за то, что я был куда моложе него, но при этом имел силу и власть, с которой он был не в состоянии спорить.

— Ладно, я понял, и чего надо теперь картелю?

— Вы отказали вчера девушке в работе. Она подходила под вакансию, но получила отказ. Я бы хотел знать, почему.

— Это девчонка? Почему я вообще должен объяснять, с чего ей дали отворот-поворот?

— Не должны. Однако я настаиваю, чтоб вы приняли её.

— Настаиваешь?

— Да, всё верно.

— Мне? Ты, сопляк, который ничего в жизни не добился, будет мне указывать, что делать? — усмехнулся он, при этом довольно агрессивно.

— Да, вы правильно всё поняли, — кивнул невозмутимо я.

— А не пошёл бы ты нахуй тогда?

Это был сложный случай. Не могу не восхититься смелости этого человека. Он до последнего супротивился картелю, пока речь не дошла до его жизни. И сейчас он пытался отстоять своё право на свободу, как это делал и я. Я могу его понять, его злость и агрессию.

Но вот нахуй меня посылать было лишним.

— Понятно… — пробормотал я лениво, вытаскивая пистолет и накручивая на него глушитель. Я верю в свою безнаказанность, потому могу действовать и грязно. — Значит, договориться у нас не получится. Но даже не это меня раздражает. Ваша чванливость, тупая, как и ваш мозг, мысль, что раз вы старше меня, то имеете больше прав — вот что действительно раздражает. Но позвольте показать, что вы в корне не правы.

Я говорил спокойно. Потому что тому, кто хозяин положения, не обязательно поднимать голос на другого.

— Если ты…

Грохнул выстрел. Через глушитель, конечно, но всё равно громкий. Стопка бумаг, что лежала на его столе, взлетела вверх и теперь быстро осыпалась, словно осенние листья, когда в них попала пуля.

Мужчина вжался в кресло, словно пытаясь отодвинуться от стола обратно. Буквально через секунду к нам заглянула девушка, наверняка тоже испуганная.

— У нас всё в порядке, — обернулся я к ней. — Верно?

— Да, в порядке. Иди, Надя, — надо признать, держаться он умеет. Сказал это относительно уверенно.

— Да, — пискнула та и спряталась за дверью.

— Итак, — подождал я несколько секунд. — Я прошу не сильно много: принять девушку на работу. Не прошу облизывать её или платить больше, делать подарки или одаривать особым вниманием. Просто дать ей это место и возможность работать как всем. Ребёнок проблемой не будет.

— Она ничего не умеет, — недовольно, но куда менее уверенно пробормотал он.

— Умеет. Чего не умеет, тому научится.

— Я должен терять за это деньги?

— Я могу убить вас прямо здесь, и мне за это ничего не будет, — спокойно возразил я, на полную пользуясь своей властью. — Работа по сравнению с вашей жизнью слишком маленькая плата, как мне кажется.

— Щенок… не будь ты…

— Не будь я из картеля, то что? Вы бы стали смелее? — усмехнулся я. — Какая у вас избирательная смелость.

— А если я откажусь?

Думаю, надо продемонстрировать ему, что будет. Потому я встал со стула и обошёл стол, приближаясь к мужчине. Тот вновь вжался в спинку, немного отодвигаясь от меня. Я подошёл едва ли не в плотную, после чего направил пистолет ему прямо в лицо и выстрелил.

— НЕТ! — вскрикнул он, закрыв лицо руками и сжавшись.

Но я выстрелил правее его головы.

У меня не было реальной власти, была лишь сила. А это всё же немного разные вещи. Однако даже так, я думаю, что доступно объяснил ему то, что хочу сказать. В конечном итоге, какой бы у меня ни был возраст, решает всё страх, который стирает все границы. И в его глазах я теперь вижу, что он смотрит на меня не как на молодого ублюдка, а как человека, кто сильнее него.

— Я думаю, что этот вопрос решён. Потому что вернись я сюда ещё раз, и закончу его прямо с входа.

Не решу без разрешения, но ему знать это не обязательно.

— Я понял, — сказал он напряжённо.

— Тогда я позову её сюда, и вы устроите её. Но, — я внимательно посмотрел ему в глаза, — не дай бог она пожалуется, что на ней отыгрываются за сегодняшнее…

Больше ничего и не требовалось. Я вышел обратно в комнату, где меня ждала Саки, и кивнул ей. Секретарша больше не рыпалась и не пыталась возмущаться.

Неприятно признаваться, но вёл я себя под стать всему этому малолетнему быдлу, что, почувствовав силу, начинает качать права. Однако если иначе вопросы люди решить не могут, почему бы и нет? Никто не тянул его грубить мне и никто не заставлял пытаться ткнуть меня в мой возраст.

Уважение к собеседнику вне зависимости от того, кто он — такую простую вещь все почему-то забывают.

Я дождался, чтоб всё было подписано прямо при мне, после чего вместе с Саки вышел из этого офиса. По идее, она должна была быть рада, что её приняли. Но выглядела она запуганной не в последнюю очередь из-за меня.

— Не бойся, я бы его не убил, — не знаю к чему сказал я, когда мы спускались.

— Я знаю. Просто я тебя боюся немного. Ты бы ведь его не убил, да-а-а? — протянула она, потянув меня за руку свободной ладонью и пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Не убил. Но припугнуть его стоило, так как человек думал, что весь мир вокруг него крутится.

— Но это же мы пришли просить его принять меня.

— Мы пришли требовать. Но да, мы. Ты и сама понимаешь, что в этом мире всё решает сила. Я не считаю чем-то плохим его сопротивление. Более того, я бы его уважал за него, но он пытался унизить меня. Ткнуть, что я слишком молод и за счёт этого имею меньше прав. Забавно, но именно это он и пытался мне показать.

— Может он был зол на тебя до этого, м?

Был. Но это не меняет сути проблемы.

— В любом случае, надо просто проявлять уважение к людям, хотя бы элементарное, Саки.

Мы вернулись домой, где я сразу спустился к Джеку.

— О, ты уже тут как тут, — обрадовался он.

— Ты узнавал по второму этапу? — с порога спросил я.

— Нет ещё, а что? Срочное что-то?

— Нет. Но хотел спросить, сколько бы ты мне дал лет?

Он окинул меня взглядом, пытаясь оценить меня.

— Ну знаешь, мне сложно судить, так как я знаю твой возраст, но дал бы… не знаю, семнадцать или восемнадцать лет. Так где-то. По поведению ещё бы старше дал.

— Отлично, — кивнул я. — Если будут спрашивать, сколько мне лет, говори восемнадцать, понял?

— Окей, без проблем. А что, боишься, что сыграет свою роль именно возраст?

— Не факт, но всё же. Что бы кто ни говорил, но восемнадцать лет воспринимается принципиально иначе, чем семнадцать.

— Но потом все всё равно узнают правду, сколько тебе, — заметил Джек.

— Но тогда они уже будут судить обо мне по поступкам, а не по возрасту, что важно.

— Ну… хорошо. Да, хорошо, я понял, без проблем, — кивнул он.

Ближе к вечеру мне позвонил Бурый и сказал, чтоб я подъехал к нему. Меня вновь забрал Француз, который был не рад мне, почему мы и промолчали всю дорогу. Вновь блокпосты, вновь куча охраны, с той лишь разницей, что всё было залито светом. Честно говоря, я боялся, что Бурый всё прознал, и теперь меня везли казнить, так как не часто мы собираемся вечером. Чувствую, что чем дальше, тем чаще я буду волноваться по этому поводу — предатель всегда живёт в страхе.

Но это так и осталось моим страхом, не имеющим к реальности никакого отношения.

Более того, даже мысля здраво, я бы никогда не предположил, куда и что мы едем делать. А именно…

— НАЖИРАТЬСЯ, НЮХАТЬ, БУХАТЬ И ТРАХАТЬСЯ!!! — взвизгнула Гильза, прыгая на месте и хлопая в ладоши в тот момент, когда мы вошли. Я даже замер на месте, пытаясь сообразить, что сейчас услышал. Удивительно, но здесь все были оживлены. Пуля, Гребня, Панк и Гильза были слишком активны, и не чувствовалось обычной напряжённости.

— О, приехали! — обрадовался Бурый. — Ну наконец-то, давай, Шрам, собирайся, мы едем нюхать и ебаться.

— Эм… прости, но я немного не понял, что ты имеешь ввиду, — растерялся я.

— Трахаться — это когда мужчина в женщину запихивает… — начала было Гильза, но Бурый оттолкнул её игриво.

— А ну сдрыснула отсюда! — шикнул он на неё, и та с весёлым визгом отпрыгнула.

— Короче, Шрам, ты новенький и не знаешь, но мы иногда идём отрываться, чтоб немного сбросить пар. А учитывая последние события, нам просто необходимо кого-нибудь выебать и нажраться до поросячьего визга, чтоб крышей не поехать. Оборотни, предатели, паранойя — иногда просто надо выпустить пар.

— Да! — непонятно, почему Гильза вообще заводится от этого.

— Поэтому я договорился и снял нам клуб. Там будут девчонки по первому требованию, все бывшие чирлидерши, красотки, лучшие из лучших. Стриптиз, алкоголь и приватные комнаты — всё включено.

— Но у нас состояние войны, — напомнил я.

— Да похуй. Там всё оцеплено, никто не проберётся, все проверены. Нам просто необходимо сбросить пар, так как слишком много произошло за последнее время.

Мне было немного любопытно насчёт того, как воспримет Стелла то, что Бурый решил немного расслабиться.

— Надеюсь, там будут нормальные сиськи, — пробормотал Пуля. — Хотя Панк у нас по плоским тащится.

— Ты ничего не понимаешь, мелкий, — фыркнул тот.

— Ну да, плоские жопы и сиськи — наше всё.

— Не сраться! Всё будет! — остановил Бурый их.

— Слушай, а если там бабы, то что делать будет Гильза?

— Как что, нюхать и наслаждаться всеми видами женского общества, — удивился Бурый.

— Но она… разве не натуралка?

— А когда ты под кайфом, какая разница? — пожал он плечами.