За пределом. Том 3

Глава 130

Денежные потоки.

Это его личные банковские и такие счета, куда поступают деньги с рэкета и легального бизнеса картеля. Все они проходят через Соломона. Нет, даже не так, все они проходят через финансиста Соломона. Только как же его звали-то?..

Я не на шутку задумался. И пока я старался вспомнить его имя, Бурый продолжил:

— Надо понимать, что у Соломона есть импульсники, и не такие, как у нас. Есть… я даже не знаю, как вам объяснить, необразованным идиотам, — вздохнул он, почесав затылок. — Короче, у него есть двое импульсников, которые могу БМП разрулить один на один. А ещё они могут выдержать очередь из крупнокалиберной пушки. Будь здесь Гребня, он бы вам красочнее объяснил. Но не спешите свистеть от удивления и ужаса. Ещё шесть человек у него тоже импульсники, которые спокойно останавливают бронебойные патроны, и ещё десяток обычных по уровню нашей Фиесты примерно.

— Она очереди из автоматов держала, — припомнил Пуля.

— Вот и они держат. Не все, скорее всего, но тоже опасные. А ещё, чтоб вам было весело прямо до усрачки, двенадцать импульсников, но уже с более скромными показателями. Держат пистолетную пулю, но их импульс может даже и не убить вас. Пятьдесят на пятьдесят.

— Тридцать человек личной гвардии. Это… плохо, да? — огляделся Пуля.

Все были уверены, что да. И только я мог с уверенностью сказать, что это не плохо.

Это пиздец.

У Соломона два Легата, шесть Центурионов, десять Эвокатов, двенадцать Беллаторов. Это долбанная армия убийц, что нас порвут и не заметят. Нет, Эвокаты и Беллаторы помучаются с нами, скорее всего; против них у нас есть шансы победить. Центурионам мы доставим неудобства, если будем очень стараться. А вот Легаты пройдутся по нам и даже не заметят.

Выше Легата только Магистры и Оракулы, и мне даже интересно, откуда у Соломона такие мощные личности? Даже не так: каким образом он смог нанять себе на работу двух Легатов — элиту, личную гвардию любого хорошего дома? Легатами нередко бывают и главы мелких домов, песочных, что тоже говорит о многом.

А тут у обычного бандита.

— Ну у нас же есть шансы против тех, кто с БМП может воевать? — спросил Пуля.

— Боюсь, что эти чуваки могут нагнуть половину картеля, если возникнет такая необходимость, — покачал головой Бурый. — Эти парни… редкие особи в наших структурах. Жаль, что не у нас в команде, один бы точно не помешал сейчас.

— Тогда как бороться? Как и против БМП? — спросил я, хотя и сам знал, что там нужен РПГ или мелкокалиберные скорострельные пушки, которые вряд ли мы сможем достать.

— Думаю… Надо оставить их на кого-то, — пожал он плечами.

— На Мачо? — спросил Панк. — Но он не дебил, не полезет против них.

— Нет, мы скинемся и наймём кого-нибудь, чтоб убрать ублюдков. И чтоб убрать заодно и шваль, что ниже них, потому что заебёмся убивать, если они бронебои держат. Остальных возьмём сами, думаю.

— Почему сразу не всех сварить? — спросил Француз. — Устроили бы им настоящую пекарню с огоньком, раз повара пожалуют.

— Деньги, друг мой. Ты знаешь, сколько это стоит? Я сразу скажу, что много, очень много, потому… нет, может накинем, чтоб вынесли ещё и часть обычных, но не всех. К тому же, Соломон, как увидит, что мы нанимаем наёмников массово, тоже начнёт нанимать людей, а у него есть бабки, чтоб нанять хороших. Да и проблема в том, что стоит Соломону сдохнуть…

— Как будем воевать уже мы с Мачо, — подытожил я.

— Бинго! — щёлкнул он пальцем. — Так что надо всё сначала обдумать.

— А он не отзовёт от наших баз боевиков или не заставит их закрыть глаза на нападение? — спросил Француз.

— Заставит. Потому мы переезжаем с его глаз долой.

— А если объявит предателями? — спросил Пуля.

— Вряд ли. Боится, что тогда мы уже будем защищаться и поднимать боевиков, что решат поддержать более сильных. А это война внутри картеля, что ему не нужно. Он постарается нас лично уничтожить. И только в самом крайнем случае, если вариантов не останется, хватится за боевиков, ещё верных ему, и наёмников. В принципе, мы поступим так же, если прижмёт. Потому постараемся убить одним ударом, чтоб наверняка уже.

Вот и вся верность — видят, что хозяин сдаёт позиции и слабеет, не в силах поставить на место или элементарно отстоять трон, и все будут просто наблюдать за ним, ничего не предпринимая. Потеряли страхи и уважение к боссу. И это солдаты, что должны за него бороться. Стая волков, которые признают лишь силу. Будь он сто раз богатым, они не будут за ним идти, а просто загрызут и всё отберут.

Хотя мне кажется, что просто Соломон плохо людей подбирал, что не собираются его прикрывать. Или другая догадка, которая тоже имеет место быть — лейтенанты уже давно перетаскивали и переманивали боевиков на свою сторону, чтоб в подобной ситуации создать вот такую неопределённость.

А пока мы говорили на эту тему, я наконец смог вспомнить имя заведующего финансами человека.

Тольков Владимир.

Я даже мог вспомнить, как он выглядит. Очкастый умного вида мужчина, похожий очень сильно на профессора, седой и худой как скелет, который, кроме как заниматься финансовыми делами картеля, ничего не умеет. Он был ключом ко всем деньгам. Иначе говоря, кто владеет Тольковым, тот владеет всем картелем.

Уверен, что Бурый думает точно так же. Как и Мачо. Возможно, они уже пытаются его достать, но вопрос лишь в том, кто первый? Имеет ли смысл пытаться перехватить его или уже поздно делать какие-либо телодвижения?

Можно спросить это и у самого Бурого.

— Ты говорил про денежные потоки. Что кто их перехватит, тот и будет рулить всем. А кто их перехватит? Не получится так, что Мачо возьмёт их?

— Одних денег мало здесь. Ты сам видишь, что Соломона они не спасают.

— Но спасут Мачо.

— Спасут, не спорю. Но мы уже занимаемся этим. А теперь по коням, и линяем.

Мы принялись перетаскивать свой склад, где хранилось оружие, в грузовичок на заднем дворе. Никто так и не тронул Гильзу, что дрыхла на диване. Подозреваю, что толка никакого, всё равно не проснётся. После оружия мы перетащили огромный сейф, в котором, скорее всего, были деньги.

— Получается, сейчас можно не беспокоиться по поводу того, что нас грохнут прямо в коридоре, да? — спросил я Бурого, когда грузил с ним вещи в грузовик.

— Я бы не рассчитывал на это, серьёзно. Мачо тот ещё уёбок.

— Значит, все живём в одном месте.

— Сейчас да.

— А Соломон не отберёт зарплату?

— Такие тёрки всегда происходят между группами заинтересованных. Он будет притуплять наше внимание и платить деньги. Если перестанет — это будет явным объявлением войны нам, на что Соломон не пойдёт, так как нарушится эффект неожиданности. Будет платить, чтоб притупить осторожность до последнего, после чего и попытается прихлопнуть. Сейчас он ещё не в курсе, как всё обернулось, а мы с Мачо будем разыгрывать спектакль, будто до сих пор боремся друг с другом, водя его за нос. Пусть думает, что мы воюем, и ждёт. А мы пока будем готовиться.

— А наёмники? Если он наймёт их?

— Не наймёт. Соломон до сих пор уверен в том, что сможет удержать власть, плюс у него есть импульсники, и очень сильные, что нас просто разнесут, так что до наёмников он дойдёт не сразу, только в конце, когда прижмут.

— А когда прижмём?

— Он ничего не успеет сделать, — оскалился Бурый.

Странная система какая-то, если честно. Просто не могу взять в толк, как так — босс не может управлять людьми, которым платит, из-за чего вынужден воевать под ковром. Он просто не может сказать бойцам: «убейте их», после чего нас уже ничего не спасёт.

Единственный ответ — он настолько расслабился и потерял контроль, что перестал быть боссом и сейчас на уровне тех же лейтенантов. Но как так можно довести своё положение до откровенно критического, я даже ума приложить не могу.

Мы перевезли всё только под утро, после чего нам было велено постараться найти в Верхнем городе Толькова Владимира. Бурый предположил, что его могли прятать именно там, подальше от разборок, чтоб финансист не получил шальной пули. Потому мы взяли обычную машину на прокат и поехали его искать. Вернее, поехал Француз, а я сменил сим-карту и созвонился с Джеком.

— Это я. Как дела? — спросил я кратко.

— Люди собираются. Вот ждём от тебя новостей пока.

— Где?

— Ну как где, у нас на складе, иначе не вместятся все.

— Понял, скоро буду, — я вновь вернул сим-карту обратно и обратился уже к Французу. — Подкинь меня до одного места и едь искать финансиста.

— А ты чего? На какую кухню собрался? — спросил он.

— На свою. Кое-что сделаю и вернусь к тебе. Сильно не лезь, позвонит Бурый, скажешь, что ищем. Спросит меня, скажешь, что в туалете.

— А если попросит передать тебе трубку, когда вернёшься? — спросил он недовольно.

— Тогда придумай что-то.

— Он прознает о тебе.

— И о тебе тоже, — напомнил я. — Нас обоих зацементируют, поэтому будь убедительным и не лезь никуда.

— Если бы была возможность, я бы тебя поджарил лично, знай об этом. Ты просто ублюдок, который паразитирует на людях, что впустили тебя к себе и дали возможность жить.

— А ты ублюдок, что сдал своего.

— Я не знал!

— А мне легче от этого? Если бы не ты, не твоё желание помочь, ничего бы не случилось и меня бы не пытали в подвале. Но ты же об этом не думаешь, верно? Даже прощения не попросил. Тебе плевать на других, действуешь по зову благородного сердца, подставляя других, а потом жмёшь хвост и прячешься. Ты волнуешься только о своей шкуре. Поэтому заткнись и не выводи.

— Или что?

— Или я убью тебя. А теперь поехали.

Он вывез меня на окраины города.

— Я позвоню, и ты заберёшь. Выкинешь фокус, и мы оба покойники. Только у тебя ещё и семья есть.

— Пошёл ты.

— Уже иду, — ухмыльнулся я, показывая, насколько он беспомощен передо мной.

Пришлось, конечно, пройти полчаса, но это лучше, чем приводить его под двери нашего склада. Так уже скопились люди, причём их явно было больше, чем десять, от чего моё сердце забилось чаще. Да и опоздал я, что меня ни капельки не красит.

Все взгляды на мгновение сошлись на мне, но секунда, и они вновь общаются друг с другом.

— Давно стоят? — спросил я подошедшего Джека.

— Не очень. Самое то, чтоб разогреть интерес.

— Сколько человек?

— Тридцать четыре.

Я слегка удивлённо посмотрел на него.

— Серьёзно? — просто не мог поверить в такое число. Тридцать четыре… А с уже имеющимися почти сорок! Едва ли не половина от группы.

— Абсолютно, — невозмутимо ответил он. — С трёх человек, учитывая тот факт, что у нас уже группа есть своя, да и деньги уже есть, о чём мы сообщили.

— Отлично… Вы говорили, сколько мы будем платить им?

— Нет ещё, чисто как ты сказал, предлагали. Без конкретных сумм.

— Спроси у остальных, чтоб быть точным.

Он вернулся через две минуты.

— Никто ничего не говорил про суммы.

— Отлично. И не говорите. Пусть Кондор встанет около меня, вы встаньте позади группы, чтоб видеть её полностью. На всякий.

— Окей, без проблем.

— Проверили, чтоб не было друзей и родственников из чёрного списка?

— Да. Ни у кого нет. Тут многие друг друга знают, так что всплыло бы уже.

— Хорошо, — кивнул я, рассматривая толпу. — И ещё, Фея что-нибудь говорила?

— Ну… она была не в восторге, когда я её поимел. Боялась, что ты прознаешь.

— Так она сама отказывалась? — уточнил я.

— Да. Ещё и немного ругалась, что я её подставляю. До поры, до времени. Но никаких опасных разговоров.

— Хорошо. Потому что она нам понадобится сегодня, — похлопал я его по плечу. — Всё, иди.

Сам же встал в центр ангара прямо перед группой, после чего очень громко похлопал в ладоши.

— Все, кто пришёл услышать предложение о работе, прошу внимания! — громко позвал я всех, после чего стал ждать, пока все развернутся, займут удобные места и уделят толику внимания мне.

— Благодарю. А теперь…

— Так ты главный? — тут же перебили меня, стоило мне раскрыть рот.

— Во-первых, сразу несколько правил. Мы НЕ перебиваем друг друга. Проявляем уважение друг к другу и получаем то же самое взамен. Во-вторых, я сначала рассказываю вам, что да как, после чего уже слушаю все ваши вопросы. А теперь о главном…

Я повторил едва ли не слово в слово то, что говорил Молчуну. Практически всё перечислил им: от своего возраста и кто главный до зарплаты и обмундирования. Сумму не назвал, однако дал понять, что выше средней по городу. Мне не приходилось поднимать голос, так как эхо всё делало за меня. Говорил уверенно, окидывая всех взглядом и не мнясь, как стесняющаяся девушка перед своим первым клиентом.

И только когда закончил, спросил:

— Вопросы?

— Страховка? — был первый же вопрос.

— Если по болезни, то будут вам больничные. Если про страховку, то ваша зарплата за месяц отойдёт тем, кого вы впишете как наследников.

А дальше посыпались вопросы.

— А если ты не справишься? Ты же ещё молод.

— Мне хватило сил с нуля создать эту небольшую группу, что поверила в меня и уже работает на меня. Нам хватило моего планирования, чтоб обеспечить себя и будущих работников зарплатами и амуницией. И у меня опыта в этом деле больше, чем у всех в зале, — здесь я юлю, но да ладно. — Если я что-то не знаю, спрошу, если мне дадут совет, прислушаюсь. Но я буду всегда делать так, как считаю нужным.

— Мы будем убивать?

— Да, и очень много. Нет, не дети и не женщины, если только они не пытаются убить нас.

— А если ты нас кинешь?

— Я бы не стал тогда вас сюда звать, так как у меня уже достаточно денег, чтоб жить припеваючи.

— Если кто-то без импульса? — спросил ещё один.

— Тут почти все без импульса. Кто с импульсом, с ними будет отдельный разговор, однако все остальные будут получать и работать нормально. Никто не будет обделён.

— А если стрелять не умею?

— Научим, — ответил я.

— Нужны тренировки, чтоб поднять импульс. У нас они будут?

— Я найду специалиста, можете быть уверенными. Нам нужны носители импульса, желательно сильные.

— Как мы поняли из твоих слов, выйти мы отсюда уже не сможем, да?

— Из этого ангара сможете. Однако из группы, когда дадите согласие, нет. Если есть работа, вы работаете и получаете зарплату. Если нет работы, тогда тренировки и ваше свободное время с зарплатой — вот как это будет работать. Но никаких выйти. Вы подчиняетесь мне и только мне.

— Продаём душу дьяволу, иначе говоря, — подытожил тот же самый.

— Да. Продаёте душу дьяволу. Но за восемь тысяч в месяц. Вы получите их, как и на работе в конце месяца.

А вот на это заявление все разом оживились. Восемь тысяч в месяц — это не шутки для Нижнего города. И я просто уверен, что сейчас все, кто пришёл сюда, получают раза в три-четыре меньше.

Я всё же решил сразу сказать о зарплате и подогреть интерес, чтоб переманить сюда как можно больше людей. О деньгах они всё равно узнают через несколько минут, а вот я получу больше бойцов. К тому же, я сократил им зарплаты на две тысячи, чтоб уменьшить расходы, и всё равно они будут этому рады.

— В любом случае, — продолжил я, — вы не будете мясом и обязаны пройти посвящение.

— Какое?

— Только после вашего согласия вступить в мою группу. Я сказал то, что могу сказать незнакомым, а теперь хочу, чтоб вы определились, готовы идти за мной или нет. Если для вас я слишком молод — окей, вы свободны, никаких обид. Если вас всё устраивает, буду рад принять, но тогда никаких возмущений и пререканий. Согласные, перейдите направо, несогласные, на выход.

Они думали минут пять. А точнее, думала минут пять основная толпа, так как несколько человек сразу перешли направо, приняв решение. На вид это были самые отчаявшиеся: оборванцы, уставшие, на вид голодные. Те, кто готов рискнуть работать на криминал, но не настолько отморожен пока идти мясом в картель.

Другие по одному, по два переходили направо, пока почти вся толпа не перешла туда. Оставшиеся мялись, но я смиренно ждал решения, так как в этом деле и в наше время каждый человек был на счету.

Но согласились абсолютно все.

— Отлично. Гурман, дай им листы, чтоб написали имя и фамилию.

— Зачем? — тут же спросил один из них.

— Чтоб я знал, с кем имею дело. Это лично для меня, так как вы получите, как я уже говорил, оружие, патроны и амуницию. У каждого будут свои вещи. Кому что-то будет маленьким или большими — закупим.

— Мы готовимся к войне?

— Нет, мы готовимся убивать. Теперь всё, что будет здесь сказано, останется между нами. Кто проговорится, я убью его, клянусь своей жизнью. А потом ещё и пройдусь по родным. Я не угрожаю, просто объясняю, какие последствия будут у предателя. Насчёт пропускного экзамена — вам выдадут по две цели каждому, которых вы должны будете уничтожить. Но это будет позже, до этого мы наберём ещё людей. Если у вас есть кандидаты, которым вы полностью доверяете и которые согласны работать на криминал — подойдите ко мне позже, чтоб обсудить это. Но ни одного слова о том, что здесь происходит и что вы делаете. Потому что вас убьют, как только узнают.

Дальше посыпались вопросы самого разного плана, от откровенно глупых до серьёзных, от бессмысленных до тех, над которыми мне самому стоит задуматься. Это была словно проверка теперь для меня самого, знаю ли я, что делать дальше. Скорее так оно и было, теперь оценивали меня самого, слишком молодого главу для этой новоиспечённой группы. Больше всего я юлил от вопросов по поводу будущего, так как сказать им, что мы будем бороться с картелем — это вероятность посеять панику. Пусть узнают всё по факту. На остальные я давал максимально честные ответы.

— А как на работе можно получить зарплату чуть раньше? — поднял один из них руку. Тот самый из оборванцев, что сразу перешёл на мою сторону.

— Если хотите получить раньше, хорошо. Подойдёте те, кому экстренно нужны деньги, получите аванс. Но если сбежите… город маленький, я вас найду без проблем.

— Маленький? Один Нижний в несколько миллионов.

— Для меня это не станет проблемой, — на полном серьёзе ответил я. — Я предупреждаю вас, это не клуб по интересам. Это работа. И теперь вы работаете только на меня, никаких подработок или сторонних работ без моего ведома, поэтому уже можете увольняться, где бы ни работали.

Про предательство повторять не стал, так как уже сто раз об этом говорили.

— А теперь поднимите руку, кто из вас или ваших знакомых работает в главной больнице Нижнего города.