За пределом. Том 3

Глава 124

— Деньги? Ну ты и скучный… — отмахнулась она и опёрлась на перила. — Классный видок, да, мальчик?

— Ты не сильно старше меня.

— Прости-прости, дурацкая маска мешает мне разглядеть твой ебальник, что ж поделать, — прищурилась она. — Что ты прячешь там под своей маской? Боишься, что твоё красно личико своим грязным взглядом запачкаю?

— Хочу сохранить анонимность.

— Есть чего бояться? Иди сюда, я тебя успокою, — помахала она мне рукой.

— Спасибо, но я воздержусь. Где деньги?

— О, деньги здесь, вернее, там, — махнула она рукой. — В машине. Видишь тех трёх тёлочек? Они стоят на месте, не двигаются, так что расслабь свои яйки, никто вас не обходит и не собирается их раздавить. Отсюда отлично всё просматривается, а дорога, ближайшая дорога, ведущая в обход моста, чёрт знает где.

— Хочу закончить побыстрее.

— О, а как же мои слова о том, что надо растягивать ожидание? Забыл уже? Томное ожидание конца, чувствуя всё напряжение момента перед тем, как пуф! Всё выйдет… Триумф силы и наслаждения… удовлетворение… приятная усталость… И вот оно… ты медленно расслабляешься и валишься рядом, чувствуя теплое тело… Ой, прости, тебе же это незнакомо! Моя ошибка, — улыбнулась она.

— Мы можем стоять здесь сколько угодно, но…

— Деньги, деньги, деньги… Знаешь, ты как грязная шлюшка, которая хочет трахнуться с кем-нибудь. Хоть с кем-то, даже если это будет собака, — она вытащила золотой буквально кричащий о вульгарности своей владелицы мундштук, сигареты и закурила. — Буду звать тебя потаскушкой.

Я сейчас её ударю. Обычно оскорбления меня не сильно трогали, и я мог не обращать на такое внимания, но здесь почему-то во мне аж полыхало всё. Если бы здесь был кто-то из моих людей или её, я бы скорее всего так и сделал, чтоб не ударить в грязь лицом, потому что на такое надо отвечать сразу. Возможно бы даже, несмотря на выгодную сделку, пристрелил на месте, так как в этом мире репутация — это всё. Но сейчас никого рядом не было, а мне было необходимо провести её и получить деньги с амуницией. И я был готов проглотить своё раздражение, чтоб довести это до конца.

— Заканчивай уже, — сказал я куда более холодно, чем до этого. — Давай деньги, и я дам тебе координаты.

— Ой-ёй, ты не хочешь прозвища? — захлопала она глазами. — Ты знаешь, что перед действием идёт прелюдия? Это обязательная часть…

— Без разницы.

— О-о-о… разница есть. Это как большой и маленький, мальчик. Тебе не понять, но девушка сто процентов поймёт, о чём я.

— Где босс? — не выдержал я. — Тот, что должен быть у Бабочек? Почему вместо себя она послала… тебя?

Моё раздражение и презрение буквально сквозило сквозь слова, потому не почувствовать их было практически невозможно. На них девка лишь улыбнулась.

— Потому что теперь я босс Бабочек, — улыбнулась она.

Тц… Хотя я догадывался изначально об этом.

Я видел фотографии прошлого босса, так как она была одной из наших целей, но никто не мог её достать. Однако по тому, что я знал, она была рассудительной и очень уравновешенной женщиной, которая умела принимать адекватные решения и идти на уступки, если в этом была необходимость. Даже война началась не сразу, а лишь после того, как мы очень сильно насолили бандитам.

Эта же… хотя я могу представить, как она пришла к власти и заставила слушаться. Неадекватность порождает страх, как и жестокость. Одному свету известно, что там она учудила, пока пробивалась на верх. Но в чём я был уверен, так это в том, что ни прежнего босса бабочек, ни её приближённых уже нет в живых или же их состояние хуже смерти. Глядя на эту девку, которая назвалась в первый раз Ишкуиной, я бы мог спокойно выбрать второй вариант.

— Ну как-то так, — улыбнулась она. — Старый босс… она, конечно, знатная блядь, любая другая нашей профессии обзавидуется, но управленец никакой. Так что я ей нашла более подходящее место.

— Стесняюсь спросить, какое, — пробормотал я. Кто меня за язык тянул, непонятно, но всё же я сказал это.

— В Африку, — улыбнулась она. — В такую страну, что… м-м-м… ей точно понравится. Будет сутки напролёт заниматься своей любимой работой. Но ты не думай, я никогда не забываю о своих и иногда вспоминаю о ней, представляю, каково теперь ей там. А теперь, возвращаясь к нашим маленьким делам… — девка подошла ближе. — Ты так напряжён… чувствую, что прямо лопнешь от негатива ко мне. Знаешь, мой долг — расслаблять таких, как ты. Я сделаю это как подарок за то, что выбрал нас в качестве покупателя.

— Мне не нужно…

— Ударь меня.

Я не сразу понял, что она просит.

— Что, прости?

— Ты слишком напряжён, — она стаяла уже в паре сантиметров от меня и от неё пахло каким-то запахом… мягким и тёплым, если так можно сказать, возбуждающим. Хотелось вдохнуть этот запах полной грудью…

Я отшатнулся назад с неожиданно ускорившимся сердцем, которое погнало кровь по жилам. В голову ударило лёгкое возбуждение, что странно. Что-то не так, девка какая-то не просто отмороженная — она больная на голову. Сумасшедшая.

— Напряжён до предела, и мне, как девушке, привыкшей успокаивать беспокойных и гипервозбуждённых, больно смотреть на это. Ударь меня.

— Ударить… тебя?

— Ударь меня. Ты же это хотел сделать, мальчик, влепить мне, верно? От души ударить эту суку по ебалу, чтоб она больше пасть свою не раскрывала, — она оскалилась. — Давай же, ударь меня.

— Иди к чёрту.

— Ударь меня или сделки не будет, мальчик, — она прямо светилась непонятно почему. — Тебе надо ударить меня, иначе ты ничего не получишь. Никакой сделки не будет, и денег тебе не видать, как своих ушей.

— Ты сумасшедшая… — пробормотал я.

— О да, конечно! — выдохнула она и расхохоталась.

Теперь я уже боялся её. Я думал, что после троллей, оборотней и вампиром с призраками меня ничего не удивит и не испугает, уж тем более человек. И речь не об обычном страхе, а об животным, необъяснимом, сильном, кричащим, что перед тобой что-то иное, выбивающееся из всех понятий. Но тут оказывается, что это далеко не предел.

Обычный человек, но настолько… неординарная и сумасшедшая, что ты начинаешь бояться её. Человека пугает всё новое и странное, неестественное, выбивающееся из нормы — это способ защитить себя от опасности. И она отлично подходила под эти параметры, заставляя меня действительно бояться и не знать, чего от неё ждать.

Если этого она и добивалась, то у неё получилось.

— Ты всего лишь мальчик, маленький мальчик с большими мозгами, но не более. Надо стать мужчиной! Ударь меня!

— Иди к чёрту, — сделал я шаг назад.

— Сделки не будет. Что ты там собираешь? Амуниция, деньги, патроны… Ты хочешь войны? Да, это ведь так? То есть яички не сжались от убийств, но ударить меня не можешь? Какой же ты привереда, — смеялась она, как ненормальная, погрозив мне пальцем. — Сразу видно, девственник.

— Я…

— Отменишь сделку? Аха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — её истерический смех вызвал у меня мороз на коже. Она буквально согнулась пополам от хохота, будто её это веселило. — Нет-нет-нет! Не будет этого! Аха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Если отменишь, то я сразу сдам тебя картелю, и пусть он сам разбирается с тобой! А может ты сам из картеля?

Девка называла меня мальчиком, но едва ли сама была старше двадцати двух примерно. И её поведение, я бы сказал, что передо мной человек лет сорока, у которого поехала крыша, но сохранился интеллект, который позволяет ему жить дальше.

— Давай же! Ударь меня!

— Зачем тебе это? — спросил я, стараясь держать себя в руках.

— Считаю до трёх и после этого подаю сигнал своим де…

Я отвесил девке такую пощёчину, что её голова опрокинулась в сторону, а сама она отшатнулась. Замерла, стихнув, после чего посмотрела вновь на меня. На её лице был безумный оскал, глаза блестели.

— Да… Да, именно так. Ударь меня ещё раз, если хочешь, чтоб сделка состоялась! Давай же! Или я тебя сама угандошу на этом мосту! Ты хочешь этого?! А?! Дава… кха-кха… кха…

Я ударил её в живот. Девка тут же согнулась, потеряв дыхание. Её ноги разъехались в стороны, и она плюхнулась на асфальт. Даже не хочу представлять, как это выглядело со стороны. Парень избивает девушку на мосту посередине реки в глуши, где свидетелями этого становятся малочисленные люди да холмы.

У меня такое чувство, что я сплю. Я… даже не понимаю, действительно ли это происходит со мной или нет, будто сама реальность трещит по швам. Даже оборотни с вампирами кажутся куда логичнее и правдоподобнее того, что передо мной сейчас происходит.

— Поднимай меня! Давай же! Мы ещё не закончили, колокольчик! — смеялась она без передышки, закашливаясь.

И я её поднял за волосы. Она смотрела, какая-то обезумевшая, оскалившая зубы девчонка, которая просто свихнулась и ждала, когда я её ещё раз ударю.

И я ударил.

— Ещё!

И снова.

— Ещё! Давай же, ты хочешь этого!

А потом снова и снова. По лицу бил пощёчиной, да так, что разбил ей нос и губы, в живот кулаком. И всё равно не в полную силу, так как бей я по-настоящему, она бы могла и не встать. Всё же разница между мной и ей существует — парень и девушка. Разные категории. И если она пыталась вывести меня из равновесия, то у неё это получилось. За всё время, что я помню себя, всего несколько раз меня выбивало из колеи что-то из-за моего характера. И она стала одной из тех немногих причин.

Я бил её ладонью по лицу и кулаками по корпусу, тягая за волосы по мосту, будто нашкодившую кошку за шкирку, пока она смеялась, пищала, словно мы занимались сексом, а не дрались, и дразнила меня. И никто с её стороны не подошёл к нам и не попытался остановить. Иной раз я действительно прикладывался от чистого сердца пощёчиной, от чего она хохотала, как ненормальная, и кричала, что любит меня.

Не успокоилась до тех пор, пока не осталось сил терпеть мои несильные побои. Или пока не кончила, судя по вскрику, после которого она оттолкнула меня и упала на пятую точку, тяжело дыша. При этом избитым чувствовал я себя. Морально.

Она тяжело дышала, но совсем не от того, что её только что накостыляли. Её возбуждённый был направлен на меня.

— Ну как тебе? Скажи, избивать девушку, которая тебя унизила, приятно, да? Чувствовать свою власть, чувствовать, что можешь делать ей больно, — она посмотрела на меня исподлобья, улыбаясь. С уголка её опухших губ стекала дорожка крови. — Я доставила тебе удовольствие? Тебе ведь понравилось.

Я смотрел на неё и думал, безопасно ли вообще отвечать? Какую хрень она ещё выкинет? Предложит отрезать себе пальцы или потрахаться прямо на мосту?

— Ответь мне, тебе понравилось? — улыбалась она. — Скажи же, классно, а? Приятно делать больно.

— Боюсь, это не входит в список моих любимых дел, — покачал я головой.

— Тебе понравилось, — подытожила она. — Очень понравилось. Нравилось бить непослушную грязную сучку, которая тебя обозвала.

И она снова рассмеялась. Не знаю, чего конкретно девка добивалась, если честно. Но чувствовал я себя не в своей тарелке. Нет, я бы не отступил при споре и гнул бы свою линию, если бы потребовалось, но чувствую, делал бы это куда более заторможено. Просто потому что в голове каша и кажется, будто я в театре или какой-то книге, где всё происходит по взмаху желающего. Сюрреалистичность.

Она медленно поднялась, слегка покачиваясь. Щёки начали опухать, но казалось, что она этого и не замечает. Подошла ко мне поближе.

— Обращайся… — вздохнула томно девка. — Я всегда готова… принять любого…

— Ты разве не глава Бабочек?

— Я их глава, я одна из них, и я тоже работаю вместе с ними. Я горжусь своей работой, потому что могу доставить удовольствие, облегчить душу и дать выплеснуть всё, что есть в душе клиента. Что может быть прекраснее, чем доставить удовольствие?

— Нравится быть шлюхой?

— Доставить удовольствие и придать красок или… — она показала зубки, которые словно были немного заточены, — отбирать жизни и делать больно другим. Чувствуешь разницу, мальчик? И кто же тут хуйло ебаное после этого?

Она подняла руку и взмахнула рукой, показав какой-то знак. Две сопровождавшие её женщины тут же отделились от машины и направились к нам, неся в руках чемоданы.

— Хочешь? — кивнула она на них. — Любую из тёлочек или сразу обеих. Я скажу, и они дадут тебе больше, чем любая твоя самая верная девушка. Или втроём? Или вчетвером?

— Я бы хотел испытать радость первого контакта с той, кто мне по душе и кого я буду любить, а не с девушкой лёгкого поведения, — стараясь держать себя в руках, ответил я. И ответил вполне честно.

— Ах, эти юношеские мечты о сексе в гармонии с чувствами, — сложила девка ладошки вместе и положила их под щёку, глядя на меня. — По твоим чистым суждениям о ебле с той самой первой поблядушкой я дам тебе… не больше восемнадцати лет. Да, примерно так, молодой, мечтающий о той самой… Уже хочу выебать тебя и разрушить столь прекрасное и чистое желание своим телом. Осквернить, испачкать, загадить, опошлить его. Нет ничего лучше, чем осквернять похотью таких юных дарований, — оскалилась она.

— У каждого свои взгляды на жизнь.

— Ты занимаешься наркотой, мочишь людей и втираешь мне такую дичь.

— То, что я делаю, никак не относится и никак не связано с тем, чего хочу. Если пересплю с кем-либо по пьяни или от дикого желания, то не буду горевать. Но хотелось бы всё равно, как ты выразилась, с той самой первой.

— Какой же ты мерзкий девственник. Теперь уж точно, как красная тряпка для меня. Хочешь ещё раз меня ударить?

— А тебе нравится боль?

— Охо-хо-хо, какой же ты глупый мальчик. Тебе нравится дарить подарки?

— Не вижу связи.

— Зато я вижу самую прямую. А ты просто глупый девственник.

К этому моменту девушки поставили чемоданы и быстро ушли обратно.

— Я сначала пересчитаю всё, — предупредил я.

— Давай быстрее, иначе выебу прямо здесь тебя. И поверь, — она слегка наклонилась ко мне, сцепив руки за спиной, будто пай девочка, — мне хватит на это сил.

Учитывая происходящее, я не удивлюсь этому.

Под её взглядом раскрыл ящики и быстро пробежался по содержимому глазами. Помятые, пользованные купюры, которые хрен отследишь в действительности. Не удивлюсь, если часть из них вытащена из трусов стриптизёрш, а частью нюхали кокаин. Просмотрев ящики, я просто достал ручные весы, после чего взвесил каждый. Чуть больше двадцати пяти килограмм у каждого.

— Амуниция?

— Груз, мальчик.

— Груз будет, я должен знать, что амуниция стоит денег, а не мусор местного производства с подвалов.

— Ну смотри у меня, — оскалилась она, после чего достала телефон и зачитала координаты. Я внимательно выслушал их, после чего… понял, что здесь нет связи. Телефон показывал ноль антенок.

Твою же мать… какого я прохлопал этот момент?!

Вот это был действительно прокол, позорный, который мог удостоить меня разве что премии идиота года. Как можно было пропустить момент, на котором всё держится?! Самое банальное — позвонить своим людям. Хотя правда была в том, что я даже не подумал об этом, так как привык к городу, где везде ловит связь. Хотелось за такой прокол ударить себя по голове.

Глядя на меня, девка улыбалась.

— Хочешь мой телефон взять позвонить? — показала она допотопный на вид мобильник с большой антенной — спутниковый телефон. — Ну же?

— Да, — хмуро ответил я. — Пожалуйста.

Меньше всего хотелось что-то у неё просить, но без этого было не обойтись.

— Я дам тебе что угодно… Могу давать хоть каждую минуту, — улыбнулась девка, облизав губы и передала мне трубку с насмешкой. Пришлось немного повозиться, пока мне удалось дозвониться до своих.

— Это я. Слушай внимательно, — после чего сказал названные мне цифры. — Звонить на него же, как удостоверитесь в том, что товар в порядке.

Отключился и стал ждать. Ждал около десяти минут, прежде чем мне позвонили и сообщили:

— Я не могу сказать, что это лучшее снаряжение, — прозвучал голос Кондора.

— Но что худшее, тоже не можешь сказать?

— Тоже не могу. Скажу так — середняк, которым пользуются какие-нибудь террористы, повстанцы и всевозможные военные движения без больших денег. Наёмники имеют снаряжение получше, но жизнь и это спасти может.

— Я брал среднестатистический размер.

— Думаю, что налезут на большинство, если подогнать.

— Тогда увозите, — отключился, после чего протянул ей телефон. — Твоя очередь проверять, запоминай координаты.