За пределом. Том 3

Эпилог

Солнце проглядывало сквозь тучи, грозясь на этот раз осветить наш Нижний город своими лучами. Солнце здесь нередкий гость, однако последние несколько дней было облачно. Сейчас же тучи начали расходиться, открывая голубое небо.

Прошло всего два дня с того момента, как я провёл собрание в том зале. Два дня я на посту наркобарона нового картеля, которого каждый знает как Мясник. Теперь меня и мои люди знают как Мясник, а прошлое прозвище Шрам ушло в небытие, как и Тара. Всё меняется.

Что за эти два дня мы успели сделать?

Во-первых, поставили охрану на склад с наркотиками, которые на одну треть успели уже растащить. Мы не нападали на склады, так что охрана там всё это время была, да и мои люди следили за ними, чтоб никто не сделал налёт, однако одной трети нет. Обидно было терять товар, однако можно списать на естественные потери. Хорошо, что вообще всё не растащили.

Во-вторых, автопарк и склады оружия, что были у Соломона. Оружие тоже частично растащили, но и оставшегося хватало пока за глаза. Разнообразные автоматы, пулемёты, дробовики, взрывчатка, гранаты, мины, семь гранатомётов, один миномёт и одна пушка — неожиданно. Не знаю, зачем Соломону нужна была пушка, но она есть. Про автопарк: особо ничего и не тронули, потому что никому не нужны чёрные старые инкассаторские машины, обычные, ничем не приметные легковушки, грузовички, армейские грузовики и… мусоровоз. Интересные вещи в автопарке у Соломона.

В-третьих, быстро набрали заново всех тех, кто до этого служил прошлому картелю. С этим проблем не возникло, особенно после того, как им авансом была выдана половина суммы — три четвёртых зарплаты обычного боевика на прошлой работе. Пока что их зарплата была шесть тысяч. Позже подниму до стандарта, но и такой сумме они были уже рады.

В-четвёртых, мы заняли обратно все территории, что принадлежали старому картелю и которые ещё не успели захватить картель Верхнего города и бандиты. Да, мы потеряли часть территории — почти всю территорию Мачо, две трети территории, что принадлежали Фее и ещё по мелочи. Однако всё же сохранили часть. Поставили своих людей, выгнали на улицы машины, заняли точки, обложили данью и показали всеми доступными способами, что эти территории уже под контролем.

Картель Верхнего города так и не успел добраться до порта. Увидев, что дальше захватывать ему придётся только боями, он остановился. Никаких конфликтов, никаких претензий и попыток наезда. Увидели, развернулись, уехали.

С бандитами было иначе — пытались нападать, убивать, сжигать и грабить. Мы отбились от них, дали понять, что отстоим территорию, и они потеряют больше, чем получат.

Таким образом мы официально заявили о себе и о том, что это всё наше.

В-пятых, не без помощи Феи и тех, кто работал раньше по грузам, мы заказали первую партию товара. Пока порт находился на нашей территории, у нас было преимущество, пусть забирать конкретно из него мы товар не могли. Будем подбирать груз из моря, как и раньше, пока я не решу вопрос с портом. Знаю, что Верхний город тоже теперь начал заказывать товар и забирать его таким образом, однако мы были правопреемниками старого картеля, у нас сохранились связи и знакомства, от чего с нами работали куда охотнее по старой дружбе. Нам не требовалось заново налаживать связи, в отличие от другого картеля.

Скоро будет война. Ещё одна война, но только уже между картелями, и Нижний город сотрясёт волна насилия, если ничего не предпринять. Я надеялся избежать этого, надеялся, что есть какой-то правильный выход, который пока мне был неведом.

Нет ничего невозможного.

Но сегодня я временно отлучился от дел, так как меня попросили об очень необычном одолжении. Саки решила освятить, — в христианской церкви говорят «крестить», — юную Эйко.

— Ты же тоже освящён, — настаивала по телефону Саки.

— Я не верю в свет, не верю в бога и вообще не верю в это дело, — ответил я.

— Но главное, что бог верит в тебя и тебя освятили, а значит, ты можешь присутствовать.

— Ты можешь и сама это сделать, нет? — заметил я.

— Да, но… — она замялась, — мы почти как семья, верно? По классике должны двое освятить.

— И они должны быть матерью и отцом ребёнка.

— Ты почти как отец ей! Мне помог… нет, даже спас! Ну чего тебе стоит?! Ну пожа-а-алуйста! Ну прошу-у-у! — завела она свою шарманку. — Эйко тоже про-о-осит!

Надеюсь, Эйко пойдёт не в свою мать.

— Ладно, ладно, хорошо, я понял, давай сходим и сделаем это быстренько… — сдался я в тот момент. Я мог потратить два часа на это дело: съездить в храм, освятить и вернуться. Это должно было занять совсем немного времени.

И теперь вынужден тратить на это время, когда в картеле дел вагон и маленькая тележка. С другой стороны, это поможет мне немного развеяться с человеком, который далёк от этой жизни, в которой я погряз по уши. Скажем так, вдохнуть немного нормальной жизни, которая течёт за стенами моего мирка.

И… да, я подсел на иглу. Ничего не мог с собой пока поделать. Работа наваливалась с такой силой, что под ломкой, когда мысли не могут сложиться в единое целое, всё раздражает и нервирует, а руки трясутся, и ты промахиваешься даже мимо кнопок телефона, работать было невозможно. А это не говоря про постоянный насморк, смену настроения и бессонницу. Я даже не убеждал себя в том, что как только работы станет поменьше, я соскочу с иглы — незачем разбрасываться даже самому себе пустыми обещаниями.

У меня даже был свой набор для того, чтоб не выглядеть наркоманом. Смену настроения и раздражительность я ещё мог как-то держать под контролем. Против красных глаз капли, как и для постоянного насморка. Плюс кокаин, который немного перебивал симптомы от опиоидной ломки. После всего этого, глядя на себя в зеркало, я видел самого обычного парня с изуродованным наполовину лицом, хотя понимал, что под этой маской скрывается новоиспечённый наркоман. Вот тебе и обезболил раны на спине…

Однако когда пришла Саки, она практически сразу поняла, что я под кайфом. Каким образом?

— Твои зрачки, — вздохнула она, после чего улыбнулась. — Томми, ты… под кайфом?

— Немного, — не стал врать я. — Я случайно подсел.

— Случайно? — скептически скривилась она. — Ай-яй-яй! Решил по моим стопам прогуляться?

— Нет, изначально пытался избавиться от боли. Меня тут… — я показал руку на которой не хватало пальцев, — немного ранили. На спине тоже не всё слава богу было. Даже двигаться было больно. И вот, теперь я наркоман.

— А-а-а… понятно… Но это всё лечится! — она показала мне большой палец. — Выздоровеешь. Если у меня получилось, то и у тебя получится. Причём ты же не по доброй воле подсел, как я, а из-за боли.

— Будем надеяться.

— Не надеяться, а точно знаю. Ты сильный, да, Эйко? — ребёнок в сумке на её груди в ответ начал издавать нечленораздельные звуки и дёргать её за волосы. — Ох ты моё сокровище, скоро маму лысой оставишь, будешь так дёрга… ай! Эйко! Эйко! Отдай мамины волосы!

Ответом ей был детский смех.

Как же шумно… Я потёр виски, пытаясь взять себя в руки.

— Сильно плохо? — участливо и немного заискивающе спросила Саки.

— Нет, скорее немного раздражение подпирает.

— Ломка?

— Нет, рано ещё, — покачал я головой. — Тут она едва ли не по часам у меня уже расписана, чтоб не сильно мешало.

— Ты в одном предложении, — непонятно чему разулыбалась Саки. — Но всё равно я удивлена, что ты подсел. Эх ты…

Она взъерошила мне волосы на голове.

— Да, что есть, то есть. Надеюсь, что когда на работе всё уляжется, смогу заняться этим плотнее. Ну что, пойдём?

— Идём, — кивнула она и, уже когда мы вышли в подъезд, продолжила. — Я слышала, что Нижнем городе такие страсти творились. Прямо война целая, даже полиция подключилась.

— Было дело, — кивнул я, запирая квартиру на ключ. — Однако сейчас вроде как потише стало. Даже убивают меньше, хотя полиция частит, это да.

— А у нас там очень спокойно, на окраине. Почти не слышно стрельбы даже. Я уже и забыла, когда в последний раз слышала, как кто-то стрелял.

— Повезло, чего ещё скажешь, — пожал я плечами. — Не могу сказать того же про эти районы, но… да, стрельбы однозначно стало меньше.

Замок щёлкнул, недвусмысленно сообщив о том, что я закрыл дверь, и в этот момент я заметил, что в коридоре подъезда мы уже не одни.

Фигура, которую я совершенно не заметил, стояла у самой лестницы, и мне потребовалось пара секунд из-за света, который бил через окно позади неё, чтоб опознать личность.

— Стелла? — спросил я слегка удивлённо. Точно не её я ожидал увидеть сейчас. — Ты чего здесь делаешь?

Она не отозвалась. Смотрела на меня исподлобья красными немного опухшими глазами, не двигаясь с места. Её левая рука была на виду, но вот правая была слегка заведена за спину. И едва я подумал о том, что она могла там прятать, как мои догадки подтвердились.

Стелла подняла пистолет, схватившись за него обеими руками. Он гулял так, что было сложно сказать, целится она в потолок или мне под ноги. Видимо, держала его в первый раз.

— Ты убил Мишу, — просипела она голосом человека, который плакал сутки напролёт. — Ты убил моего Мишу, кусок ты говна, после всего того, что он сделал для тебя.

Она даже не представляла, как это прозвучало из её уст. Вот именно после всего того, что он сделал, я и убил его.

— Успокойся, Стелла, — тихо произнёс я, правой рукой задвигая Саки за свою спину, а левой потянувшись к пистолету за поясом. — Опусти пистолет, и поговорим, если хочешь.

— Ты убил его! — уже громче произнесла она истерическим тоном. — Убил моего Мишу!

— И ты пришла убить меня? Ты уверена в том, что хочешь это сделать? Внизу охрана, и она сразу поднимется на выстрел, — я не врал. Внизу действительно была охрана, которая каким-то образом пропустила её. — И у тебя будет ребёнок, он всем уже успел это рассказать. Неужели ты думаешь, что Бурый хотел бы такого для тебя?

— Но теперь его уже никто не спросит, — всхлипнула она. — Теперь у моего ребёнка нет отца. Гори ты в аду, Томас…

Практически одновременно с её словами я выхватил пистолет и друг за другом прогрохотали в коридоре три выстрела.

Подобное всегда было игрой на время и реакцию, в которой побеждает самый быстрый.

Я оказался не таким быстрым, как хотелось бы.

Стелла успела выстрелить первой, но всего раз, и практически мгновенно за её выстрелом прогремели друг за другом два моих. Попали ли они обе или же всего одна пуля зацепила Стеллу? Это не имело значения — она вскрикнула, выронив пистолет на пол, сделала шаг назад, оступилась и с грохотом свалилась с лестницы. Я же рефлекторно дёрнулся вбок, ещё продолжая целиться в сторону лестничной клетки, полностью поглощённый этой маленькой перестрелкой, даже не подозревая, как сильно облажался. Словно больной ублюдок, ищущий только насилия, вглядывался, в любую секунду готовый засадить ей пулю в голову, чтоб раз и навсегда покончить с этим.

Но все эти мысли пропали, когда до меня донёсся тихий голос Саки, испугав меня до глубины души своей слабостью. Буквально вылил на сознание холодной воды, обращая внимание на то, что я не единственный в этом коридоре.

— Т-Томас… Я…

От её голоса я вздрогнул. Совсем позабыл о ней в это мгновение, слишком сконцентрировавшись на бое.

— Саки?

Я обернулся, страшась увидеть то, что Стелла совсем не промахнулась. Понять, что сейчас по моей вине умрёт совершенно другой, никак не связанный со всем этим человек, который оказался совершенно случайно не в том месте и не в то время.

Саки стояла с напуганным лицом позади меня, прижимая к себе ребёнка. С уголка её губ стекала маленькая струйка крови, а на груди виднелось красное пятно, что с каждой секундой становилось всё больше и больше. В её руках громко плакала Эйко, но казалось, её мама даже не замечает этого.

— Саки?! — бросился я к ней, позабыв обо всём.

— С ребёнком… мой ребёнок… — пыталась она выговорить, задыхаясь и закашливаясь, забрызгивая всё маленькими капельками крови.

Все мысли вылетели из головы. Несколько шагов, и я был уже около неё, буквально выхватывая из сумки на груди плачущую девчушку и вертя её в руках, как плюшевого медведя. Саки же облокотилась на стену, не в силах уже стоять, медленно сползая на пол и наблюдая за мной испуганным взглядом и повторяя одно и тоже:

— Ребёнок… Томми, ребёнок…

А из её рта вытекало всё больше и больше крови.

— Всё… — младенец так кричал, что пугал меня не меньше, чем рана на груди Саки. — Всё в порядке, — наконец смог ответить я. — С ней всё в порядке, она не ранена.

Я почувствовал на какое-то мгновение облегчение, которое сменилось ужасом за жизнь теперь уже самой Саки, которая стала мне действительно родным человеком. Она столько раз шутила на эту тему, но даже не представляла, насколько была близка к правде и ко мне самому. А я не понимал, пока не увидел, насколько хрупкой оказалась её жизнь.

— Не… ранена… — пробормотала она с трудом и улыбнулась. Испуг с её лица сошёл, будто маска, как только Саки поняла, что всё в порядке с дочерью. — Эйко в порядке…

На её лице я видел облегчение. Её дочь будет жить дальше.

Я посмотрел на грудь Саки, где с чудовищной скоростью распространялось большое красное пятно. Такими темпами Саки не проживёт и десяти минут, не говоря о том, чтобы доехать на скорой до больницы. И всё же я не мог сидеть и смотреть на это, сложив руки.

Аккуратно положив плачущую Эйко на пол, я стащил с себя кофту, сел напротив Саки, придавив её к ране, чтоб попытаться хоть как-то остановить кровотечение и выиграть время. Где-то там снизу уже грохотали ботинки поднимающихся сюда ребят, но как же эти суки опоздали.

— Саки… — пробормотал я жалобно, словно из-под меня выбили опору. Казалось, что я сейчас расплачусь, глядя на её спокойное умиротворённое и затухающее лицо. — Погоди, сейчас всё будет… Мы тебя сейчас довезём до больницы. Прижми кофту к ране, слышишь? Давай, прижимай же!

— Всё в п-порядке… — закашлялась она кровью, но сделала так, как я попросил.

— Конечно в порядке, всё будет в порядке… — я подхватил Саки на руки и обернулся к поднявшимся парням. — МАШИНУ! БЫСТРЕЕ МАШИНУ СЮДА!!!

И с ней на руках бросился к лестнице вслед за ними.

— Эйко… Эйко… — хрипела Саки, пока тряслась у меня в руках в то время, как я спускался по лестнице мимо лежавшей на лестничном пролёте и не подающей признаков жизни Стеллы.

— Всё в порядке, я позабочусь о ней, клянусь, — пробормотал я, стараясь не споткнуться. — С Эйко всё будет в порядке.

Уже на втором я встретился с Джеком.

— Джек, на третьем ребёнок. Забери его, — бросил я скороговоркой, пробегая мимо.

— Ребёнок? — тупо переспросил он.

— Забери его, блять! — рявкнул я, уже спускаясь ниже.

А Саки никак не унималась. Её веки медленно опускались, будто секундная стрелка, отсчитывая её оставшееся время, но она боролась, каждый раз открывая их, чтоб передать мне всё самое важное, что было у неё на душе.

— П-пожалуйста… — её голос становился всё тише и тише. Последние слова давались ей с трудом, и я буквально чувствовал, сколько сил она тратит на них. — Позаботься…

— Я понял! Я позабочусь о ней. Слышишь, Саки?! — пробормотал я испуганно. — Только не отключайся!

Но Саки мой ответ не удовлетворил. Она с шумом выдохнула, чтоб набрать побольше воздуха, после чего чистым, но едва слышимым голосом произнесла:

— Поклянись… что позаботишься о ней, — слабо вцепилась Саки пальцами в меня. — Поклянись… мне, что скажешь… что я люблю её, пожалуйста…

Сказала это так уверенно, пусть и тихо, что заставила меня остановиться прямо перед машиной.

В тот момент я окончательно понял — всё кончено. Это был конец. И одно-единственное, что от меня требовалось, это дать ответ. Теперь это было единственным, что я мог дать Саки — позволить спокойно уйти.

И я сказал то, что должен был, как бы мне тяжело ни было:

— Я клянусь, что позабочусь о ней, Саки, — ответил я настолько твёрдо, насколько мог в данный момент. Насколько мог спрятать в голосе тот факт, что сейчас расплачусь. — Клянусь, что она никогда не вырастет такой, какими стали мы, и не познает подобной жизни. Она будет знать, как ты её любила и как далеко ради неё зашла. Клянусь тебе. Потому что вы — моя семья.

Саки смотрела мне в глаза пару секунд твёрдым взглядом, после чего тот начал затухать вместе с её жизнью.

— Спасибо… тебе… — её голос был словно дуновение ветра.

Время Саки окончательно вышло, её хватка ослабла, грудь сделала последний вдох, и она покинула меня. В моих руках осталось лишь тело мёртвой девушки.

Я так и стоял перед машиной, смотря на её лицо, не в силах сдвинуться с места.

И никто не осмелился подойти ко мне, чтоб поторопить. Боялись меня. Ведь именно этого я добивался. Власти, денег, быть хозяином своей жизни и не жить по чужой указке.

Но правда в том, что за многое приходится платить.

Это только в книжках герой убивает всех плохих парней, ничего не теряет и выходит сухим из воды без потерь, даже не задумываясь, как сломал жизнь противнику. В реальности… одни ублюдки убивают других ублюдков, унося жизни не только друг друга, но и тех, кто попался под их горячую руку.

Позже я узнаю, сколько ещё загубил и сломал жизней другим, кто попал под мою горячую руку.

Саки, что умерла у меня на руках.

Стелла… Она выжила и лежала в реанимации, но так и не пришла в сознание. Врачи говорят, что она может никогда не выйти из этого состояния и остаться живым овощем. Шанс выкидыша — оценивают как восемьдесят процентов.

А ещё я узнал, что женщина, через чью квартиру мы покидали поле боя с Панком, погибла. Выскочила навстречу полицейским с криками о помощи, но из-за неожиданности была застрелена. Оба ребёнка были отправлены в детдом.

Француз, попытавшийся покинуть город, был убит вместе со своей семьёй наёмниками. Они решили с моих слов, что вся эта подстава — его рук дело. Жена, он сам… его ребёнок… Машину превратили в решето без шанса для пассажиров. Не судьба была ему отдать его большую кулинарную книгу своей дочери.

За мной тянулась вереница трупов, о части из которых я мог не знать, но которые погибли из-за меня.

Такова была плата за власть и влияние. И если Стелла хотела заставить меня расплатиться, то точно не прогадала. Я получил всё, но заплатил практически самым дорогим, что у меня было, на сдачу получив Эйко и небольшую клятву её матери.

— Значит, они добили Вольфгандов, — пробормотал мужчина, покачиваясь на стуле. Его волосы только-только тронула седина, однако это лишь добавляло ему шарма и нотки элегантности, что свойственна аристократам. Статный, в деловом костюме, он сидел в кабинете своего особняка, читая доклад, который получил. — Шатенфамилья сейчас владеет почти сорока пятью процентами акций порта… Получается, следующими будут…

Он не закончил, задумчиво побарабанив пальцами по столешнице. Он думал, решал, прикидывал варианты и возможности получить с той заварушки хоть что-то.

Вражда Шатенфамилья и Вольфгандов зародилась ещё на родине этих домов и длилась веками. Однако с самого начала перевес сил был у Шатенфамилья. Они были образцовым хорошо организованным домом со своими традициями и странностями, знающие себе цену и не пятнавшие свою честь. Вольфганды же… они больше походили на простолюдинов, которым на голову свалились огромные деньги и которые только и делали, что пили, веселились, тратили своё состояние на всякую чушь, срамя себя. Каким чудом они получили как звание дома, так и свои земли, которые отошли позже к их врагу, до сих пор неизвестно.

Зато известно, что они бежали сюда, где и стали основателями Сильверсайда, заодно получив долю порта. Но сюда же перебрались и Шатенфамилья, желая добить своего врага.

Что у них и получилось в итоге.

На один дом в мире стало меньше. А учитывая сам дом, это было к лучшему. Те же даже жили чёрт знает где: в Нижнем городе рядом с самыми низами, опустившись настолько низко, насколько это было возможно в принципе даже по меркам простолюдинов.

Вздохнув, глава отложил доклад на стол.

— Ловко, ничего не скажешь. Возможно, подсуетись мы чуть раньше, и поимели бы с этого тоже свои крохи, но… — он развёл руками, — что сделано, то сделано. Что-нибудь слышно про дом Вольфгандов? От них что-нибудь осталось?

— Осталось. Но боюсь, что это была полная капитуляция, мой господин, — покачал головой мужчина по другую сторону стола. Он, широкоплечий и высокий, стоял едва ли не по стойке смирно перед своим господином, продолжая гудеть своим низким голосом. — За время разборок банд и картеля Шатенфамилья критически снизили количество членов их дома. К тому же, не обошлось и без самих банд и картеля, которые вставляли Вольфгандам палки в колёса. Дом Шатенфамилья вынудил их подписать отказ от звания дома и покинуть город навсегда.

— Неудивительно, что так закончили, — вздохнул глава дома. — Жили как животные среди сброда, нашли свой конец точно так же. Что-нибудь ещё есть?

Мужчина перед ним перебрал в руках листы и продолжил:

— Касательно криминальной войны, если вам интересно.

Для главы дома эти новости носили скорее развлекательный характер. Это как смотреть за футбольным матчем; никакой практической заинтересованности, лишь любопытство, кто кого победит, хотя он, естественно, ставил на картель.

— Что-то новенькое есть?

— Да, война закончилась. Картель Нижнего города был уничтожен.

А вот эта новость заставила главу дома заинтересованно посмотрел на своего подчинённого. Что-то неожиданное за последнее время.

— Аж так? — удивлённо вскинул он брови. — Был уничтожен?

— По нашей информации, сейчас идёт передел территорий, но там уже объявились те, кто уничтожил картель, заявив свои права на его территории.

— Интересно… Это банды постарались?

— Насколько известно, нет. Новая банда уже отстаивает свои территории, и у них были вооружённые столкновения, что не похоже на дружеские отношения.

— Не банды, значит. И я так понимаю, не картель, раз он сразу не объявил себя там главным, — глава дома задумчиво почесал щёку. — Просто какая-то группа взяла и объявилась, уничтожив картель, который был уязвим.

И в это же время Шатенфамилья так удачно наконец задавило Вольфгандов. Слишком очевидное совпадение. Не могли они приложить руку к этому? Ведь почему нет? Дома иногда использовали преступные кланы для решения некоторых своих проблем. Конечно, связаться с кланом — это шанс запятнать свою репутацию, но это и шанс иметь за своей спиной тень, которая может быть очень полезной. Есть дома, что имеют под своим контролем кланы, и все об этом знают, но пока это не выставлено на публику во всеуслышание, никто и слова не скажет, что дом замарал себя криминалом. Таковы правила.

И если это Шатенфамилья постарались, создав верный себе клан, то для них это отличное подспорье для решения некоторых деликатных вопросов. Например, с портом, который, как-никак, один из самых крупных врат в Евразию.

А если это независимый клан? Не сказать, что в Нижнем городе есть хоть что-то, кроме порта, что может заинтересовать хоть один уважающий себя дом, однако иметь под рукой клан всегда полезно.

— А знаешь… — пробормотал глава дома. — Собери-ка мне информацию на новую банду… или уже правильно звать его новым картелем? — с усмешкой поинтересовался он. — Интересно посмотреть на этих… личностей, что управились с картелем.

— Я вас понял, мой господин, — прогудел мужчина, поклонившись. — Я займусь этим.

— Уничтожили картель… Чувствую ветер перемен в воздухе.

Виктор Брюсионелли — невысокий, коренастый с круглыми очками на носу и жидкой бородой. Глава картеля Верхнего города, что последнее время с интересом и лёгким волнением наблюдал за тем, что происходит в Нижнем городе.

И ведь, казалось бы, всё так хорошо шло — картель развалился, он получил возможность захватывать территории, но вот…

— Это что? — помахал он листком перед носом слишком экстравагантно одетой женщины.

— Я не знаю, не могу прочитать, когда вы машете им перед моим лицом, — невозмутимо ответила та.

— Не может она… — пробормотал Брюссель, выдохнув носом, словно бык. Ещё немного, и как в мультиках, у него пар из ноздрей ударит. — Картель Нижнего города был уничтожен, вот что здесь написано, если описать в двух чертах.

— Я чрезмерно рада это слышать. И именно по этому поводу пришла к вам — время закрывать контракт, господин Брюсионелли, — кивнула женщина.

— Да, вот только есть одна ма-а-аленькая заминка. Когда мы начали захватывать территорию, она уже была занята.

— Сожалею, — без интереса пожала плечами женщина.

— Сожалеешь, — хмыкнул он, после чего откинулся на спинку. — И я сожалею, — после чего категорично выдал. — Наш контракт не выполнен.

Повисла недолгая, но напряжённая тишина.

— Это как? — нахмурилась слегка она, разрушив её первой.

— А так, — пожал он плечами. — Я не смог захватить территорию, потому и контракт наш не выполнен, ведьма.

Женщина азиатской наружности, что сидела перед ним, действительно была одета как ведьма: в плаще-накидке болотного цвета и с остроконечной шляпой с полями. Не хватало лишь посоха. Сейчас она недовольно вытянулась, как струна.

— Наш контракт, господин Брюсионелли, заключался в следующем. Способствовать уничтожению или становлению в его главе вашего человека. Действовать на наше усмотрение, — она произнесла это, словно считала с листа. — Мы действовали на наше усмотрение, и картель перестал существовать. Ваша нерасторопность не является нашей проблемой, и в контракт захват каких-то там территорий, — ведьма небрежно махнула кистью, показывая своё отношение к этому, — не входил.

— Ну тогда и платы не будет, — усмехнулся он, разведя руками.

На это, подавшись вперёд, ведьма тихо произнесла:

— Вы поклялись. Дали клятву, что отдадите. Заключили контракт. Вы это помните?

— Вы не получите этого, пока я не получу того, что хочу. Таков контракт.

В первую очередь Брюссель не мог это отдать по той причине, что плата за выполнение контракта находилась не у него, а у Соломона. И подразумевалось, что при захвате территории он получит это в свои руки и отдаст ведьме. Сейчас же отдавать было нечего.

— Нет, он был не таков, — встала ведьма. — Наш ковен больше не будет иметь с вами дел. Столь наплевательское и оскорбительное отношение к себе мы не потерпим. Можете считать, что перечеркнули сейчас все наши партнёрские отношения одним своим взмахом. До свидания.

Развернувшись, она направилась к двери, но лишь успела пересечь половину комнаты, где располагался кабинет Брюссели, как через неё в комнату вошло аж восемь человек с автоматами, будто они пришли остановить не женщину, а какого-то особо опасного преступника. И пусть Брюссель не видел при ней посоха, но понимал всю опасность, что могла нести перед ним ведьма.

Однако и отпускать так просто её не собирался.

— Не так быстро, ведьма, — сказал он расслабленно, когда все восемь стволов развернулись в её сторону. — Ты не хочешь же разрушить наши отношения, верно? Ведь я могу быть очень обидчивым. Ведь мало ли что может случиться с твоим питомником…

Она замерла. Брюссель понимал, что бьёт по самому больному и это может аукнуться, однако и отступать не собирался. Если ему придётся задавить этих сучек, возомнивших о себе чёрт знает что, он это сделает. То, что эти, как они себя именуют, ведьмы обладают импульсом и бегают в странных шмотках, не значит, что теперь им всё можно. Он не позволит подобного.

— Это не питомник, — холодно ответила она.

— Или с той лупоглазой девкой, — продолжил он, словно не слыша её. — Да вообще со всеми вами. Я этого не хочу, да и ты тоже, поэтому зачем нам, как ты говоришь, перечёркивать наши отношения? К тому же… ты уверена, что сможешь побороть всех в этой комнате?

Ведьма стояла неподвижно секунд пять, и Брюссель уже думал, что она готовит какую-нибудь пакость, прежде чем та развернулась к нему и произнесла:

— Думаю, из этой ситуации мы можем найти выход, удовлетворяющий нас обоих.

— Естественно, сможем, — улыбнулся он в ответ. — Садись.

Пусть и говорил Брюссель вежливым тоном, однако было прекрасно ясно, что это не приглашение.

Ведьма послушно села обратно.

— В этом есть и ваша вина, — продолжил он, словно добрый учитель, объясняющий непутёвому ученику прописные истины. — Надо было всё-таки ставить нашего человека на место босса.

— Боюсь, он оказался слишком глуп для этого.

— И тем не менее, это было бы лучше. А наш контракт продолжает действовать. Уничтожь картель, но так, чтоб Я мог захватить Нижний город, и получишь то, чего хотела. То, чего хотели вы все. После этого разойдёмся друзьями, и я закрою глаза на то, что между нами сейчас произошло. Это пойдёт на пользу нам обоим, не так ли?

Ведьма смотрела ему в глаза, испытывая массу эмоций, от банальной обиды до странного чувства наслаждения, которое приносила мысль, что её-то теперь ничего и не держит. И вольна она делать с должником что хочет. Быть может в честь старого знакомства она бы и закрыла глаза на это нарушение, больше не имея с ним никаких дел, однако теперь ему на подобное рассчитывать не придётся. Ведьма желала теперь только одного — мести за такой плевок в лицо.

О да… она хочет мести…

От одного предвкушения этого сладкого блюда её губы растянулись в коварной улыбке.

— Конечно, пойдёт на пользу нам обоим, — кивнула ведьма. — Думаю, мы сможем решить вашу проблему раз и навсегда.

(Понравилась книга? Не забудьте поставить лайк =D Вам всего один клик, а мне это очень важно и приятно)))

Продолжение книги предположительно примерно будет через месяц после новогодних каникул 14 января.