За русский народ!

Глава VIII ЗА ЛИНИЕЙ ФРОНТА «НИ ЖАЛОСТИ, НИ СОСТРАДАНИЯ»

Впервые месяцы войны на оккупированной территории Советского Союза оказалось население численностью до 68 млн чел., что, принимая во внимание численность населения СССР на июнь 1941 г. (196,7 млн чел.), составляло 34,6 % населения страны. В первый период Великой Отечественной войны численность населения СССР, находившегося под оккупацией, постоянно оставалась значительной и даже возрастала в отдельные периоды войны (декабрь 1941 г. — 39,1 %, март 1942 г. — 36,5 %, ноябрь 1942 г. — 41,9 %).

Как известно, отличие Великой Отечественной войны от других войн, в которых приходилось принимать участие нашей стране, состояло в том, что агрессор имел не только захватнические планы в отношении территории и ресурсов СССР, но ставил своей конечной целью геноцид народов Советского Союза, о которых А. Гитлер говорил так: «Население, которое принадлежит ко всем расам, одни названия которых мерзко произнести, а внешний вид у них такой, что их можно убивать, не чувствуя ни жалости, ни сострадания»400.

Согласно «Генеральному плану «Ост»», разработанному руководством СС401, вся территория Советского Союза до Урала в той или иной степени подлежала «германизации». В течение 30 лет после окончания войны планировалось выселить 65 % населения Западной Украины, 75 % — Белоруссии, более 50 % — Литвы, до 50 % — Латвии, менее 50 % — Эстонии. На освободившихся землях должны были поселиться 10 млн немцев402. Оставшиеся на оккупированных территориях местные жители должны были быть постепенно онемечены403. Еврейское население СССР планировалось уничтожить полностью. На территории Кавказа и республик Центральной Азии немцы планировали создать буферные квазигосударства, где, взамен на обеспечение охраны территории рейха от внешних посягательств, предполагалось провести «эксперимент» с предоставлением населению определенных прав404. Гитлеровцы рассчитывали на то, что народы Кавказа и казаки будут на их стороне405.

Ближайшие цели германской политики предполагали максимальную экономическую эксплуатацию населения оккупированных территорий. В частности, по отношению к украинцам была поставлена задача: «Если ими хорошо руководить и направлять их, то они являются послушной рабочей силой»406. Чтобы создать условия для бесперебойной эксплуатации, гитлеровцы скрывали свои планы послевоенного устройства мира. Декларация Гитлера от 22 июня 1941 г., в которой он обозначил причины и цели войны, начатой против СССР, ни слова не говорила о запланированном уничтожении государственности и геноциде народов СССР. Целью войны Гитлер лицемерно и лживо провозгласил наказание «иудейско — англосаксонских поджигателей войны и их помощников, а также евреев и московского большевистского центра»407.

Гитлеровская пропаганда стремилась дезинформировать и дезориентировать народы СССР, убеждая их в том, что война ведется «против коммунистов и их начальников — жидов, а не против народов российских»408. Массовым тиражом был выпущен плакат «Гитлер — освободитель». Солдаты и офицеры вермахта получили указание разъяснять населению, что они «пришли не как завоеватели, а как освободители». При этом рекомендовалось «не касаться вопросов «будущего устройства» в завоеванных областях». Широко использовалась антикоммунистическая («новая жизнь без каторжных колхозов, без потогонной стахановщины и социалистических соревнований»), антикапита- листическая («без капиталистов, без помещиков») и антисемитская риторика. Гитлеровская пропаганда пыталась убедить советских людей в том, что эта война является «отечественной» не для них, а для «жидов… потому что их отечество там, где они держат власть в своих руках»409. Выпущенная гитлеровской пропагандой в начале 1942 г. пресловутая брошюра «Der Untermensch» («Недочеловек») при всей своей антисемитской и антикоммунистической сущности не была прямо направлена против славянских народов, а в целом выставляла их как жертв «Недочеловека» (некий собирательный образ) в лице «коммунистическо — еврейской» власти410.

Одним из главных идеологических орудий гитлеровцев являлось разжигание национальной розни между народами, при этом особенно поощрялась русофобия. Проводя идеологическую обработку украинцев, гитлеровцы утверждали, что главные враги украинцев — это «москали», что «украинцы выше русских», так как они пережили «живительное влияние арийской расы в Средние века». Для военнопленных украинцев устанавливался особый, более льготный режим, чем для русских. Часть их была в начале войны освобождена из плена и отпущена домой. Для Украины был выпущен плакат с портретом гетмана П. П. Скоропад- ского, а также использовались национальные символы — желто — голубой флаг и трезубец. В директиве «Об отношении войск к украинцам» говорилось: «Для каждого солдата вытекает обязанность обращаться с украинцами корректно и не как с врагами, если не проявляют враждебного отношения к немецкой армии»411.

Белорусам гитлеровская пропаганда стремилась доказать, что их враги — это русские, «которые эксплуатировали белорусов», а также поляки и евреи. Поэтому «счастливое будущее Белоруссии», согласно гитлеровской пропаганде, могло быть «только под защитой Германии» и при условии участия белорусов в «борьбе против Москвы» в лице советского партизанского движения. Оккупационные власти полностью запретили в Белоруссии употребление русского языка, а белорусский язык пытались перевести на латиницу. В гитлеровской методической разработке о преподавании истории в белорусской школе говорилось, что «изучение истории Белоруссии должно продемонстрировать тесную связь и помощь, которую оказывали белорусам немцы, и отсутствие единой тенденции в развитии Белоруссии и России»412.

Пропаганда велась гитлеровцами через издаваемые ими на языках народов СССР газеты и другие печатные издания. По состоянию на 14 июля 1942 г., в оккупированных районах СССР издавалось 133 газеты на украинском, латышском, русском, эстонском, литовском, польском, белорусском и татарском языках. В Киеве гитлеровцы издали большим тиражом брошюры «Правда о прошлом Украины», «Еврейство и его роль в Восточной Европе», «История борьбы с еврейским коммунизмом». В Латвии была издана книга «Жуткий год» (о «советской оккупации» 1940–1941 гг.). Гитлеровцы распространяли свои пропагандистские материалы также на неоккупированной территории СССР — только в период с 22 июня по 31 октября 1941 г. они сбросили на советскую территорию 400 млн экз. листовок413.

Гитлеровцы открывали всевозможные антисоветские выставки и «музеи». В Прибалтике были организованы выставки на тему «Жертвы красного террора», с помощью которых оккупанты пытались внушить местному населению, что они «спасли» прибалтийские народы от «большевистских зверств» и «массовой высылки в Сибирь». В Житомире были созданы «украинский музей» и «архив». Гитлеровцы широко использовали в целях пропаганды музыкальные, театральные и прочие художественные коллективы, в частности украинские, которые организовывали концерты с исполнением песен на украинском языке и сцен из произведений Тараса Шевченко. Эти концерты сеяли ненависть к русским, пропагандировали антисемитизм. В Белоруссии пропаганда велась через созданные гитлеровцами «Белорусские народные дома». С пропагандистской целью были организованы экскурсии в Германию для ряда представителей местного населения414.

О сути пропаганды, которую оккупанты пытались донести до русского населения, можно судить по статье «Правда о Германии», опубликованной в витебской газете «Новый путь» от 15 августа 1942 г.: «Немцы не бросили население на произвол судьбы. В городе — всеми возможными средствами помогли налаживать жизнь. И деревню не обидели, не выкачали из нее все до последней нитки. А весной ликвидировали ненавистные колхозы. Всем желающим русским рабочим немцы дали возможность получить работу в Германии. Большевики бесятся от мысли, что много уже русских людей освобождены от их ига и вместе с народами всей Европы куют теперь оружие, которое окончательно сметет кровавый большевизм с лица земли»415.

Советская разведка отмечала, что оккупанты широко использовали националистическую пропаганду для убеждения населения в прочности и близости к нему «нового порядка». Гитлеровские радио, газеты и журналы надели на себя маску «глубоко национальных органов», выражавших интересы местного населения, часто пользовались народными пословицами и поговорками, публиковали народные песни, статьи о фольклоре, «возрождении национального самосознания», истории и краеведении. Примером такой пропагандистской деятельности может служить выпущенный гитлеровцами в конце 1941 г. на русском языке «Народный календарь на 1942 г. Спутник сельского хозяина». Содержание этого «Календаря» таково: биография Гитлера, портреты и биографии других нацистских вождей; «Календарь на каждый месяц» с памятными датами нацистов и датами рождения русских писателей, композиторов и пр.; «Церковный календарь»; «Крестьянин в национал — социалистической Германии» (славословия германскому укладу жизни и нацистским порядкам); «Советы по ведению хозяйства»; «Русское искусство» (биографии дореволюционных писателей, композиторов, литературные тексты, статья о русском театре и пр.); самоучитель немецкого языка. Видно, что гитлеровская пропаганда стремилась не дать русскому человеку задуматься о политической сути происходящего, а обратить его устремления на мещанский быт «мелкого хозяйчика». При этом создавались условия, исключавшие возможность всякого общения населения с советскими партизанами416.

Гитлеровской пропаганде косвенным образом способствовали противоречия советской пропаганды довоенного периода: если в 1933–1939 гг. гитлеровская Германия выставлялась как «враг», то в 1939–1940 гг. отношение к ней поменялось чуть ли не до именования ее «верным союзником». Такие колебания идеологии порождали растерянность советских граждан в отношении к гитлеровцам в начальный период войны417.

В административном плане гитлеровцы предусматривали раздел европейской части СССР на пять административных областей под гражданским управлением («рейхскомиссариатов»): «Остланд», «Украина», «Московия», «Кавказ» и «Туркестан». На практике оккупанты успели создать два рейхскомиссариата — «Украина» (большая часть Украинской ССР и южная часть Белорусской ССР) и «Остланд» (Прибалтика и центральная часть Белорусской ССР). Территория Молдавской ССР и часть Украины (Северная Буковина и земли между Днестром и Южным Бугом) были оккупированы Румынией.

Оккупированная территория РСФСР оставалась под военным управлением. На ней не было создано централизованных органов «самоуправления». Гитлер рассматривал русский народ в качестве главного врага Германии и поэтому не желал предоставлять ему никакой «автономии». Деятелям русской эмиграции, которые, как видный деятель РОВС А. А. фон Лампе, предложили гитлеровцам свои услуги в антибольшевистской деятельности на территории России, было указано «сохранять спокойствие, не обращаться с проектами, воздерживаться от критики и комментариев». Эмигранты для себя объясняли это тем, что иная политика дала бы советскому руководству возможность вести пропаганду, что «с немцами идут «помещики» и «офицерье»»418. Однако это было обусловлено нежеланием Гитлера привлекать к себе на службу «русских националистов».

Единственный факт наличия самоуправляемой русской гражданской и военной администрации был допущен на территории нескольких районов Курской и Орловской областей, с центром в поселке Локоть («Локотской особый округ», или «Ло- котская республика»). В ноябре 1941 г. «Локотской республике» во главе с волостным бургомистром К. П. Воскобойником гитлеровские власти предоставили полное самоуправление, взамен чего местные жители должны были защищать себя и тыл 2–й танковой армии вермахта от партизан. Контроль над деятельностью руководства «Локотской республики» осуществлялся через подразделение абвера, размещенное в пос. Локоть. Руководство «Локотской республики» ликвидировало колхозы, имущество и инвентарь которых были розданы крестьянам. Крестьяне получили земельные наделы и были обложены налогами меньшими, чем при советской власти. «Локотская республика» имела театр, больницы, выпускала газеты419.

25 ноября 1941 г. был опубликован манифест созданной руководством «Локотской республики» «Народной социалистической партии России «Викинг» («Витязь»)», в котором она брала на себя обязательство «создать правительство, которое обеспечит спокойствие, порядок и все условия для процветания мирного труда». Программа партии «Витязь» состояла из 12 статей, в том числе пункта, призывавшего к беспощадному уничтожению евреев и комиссаров, хотя провозглашалась амнистия всем комсомольцам и рядовым членам партии, а также тем «комиссарам», которые будут с оружием в руках бороться против «сталинского режима». В декабре 1941 г., с санкции германского командования, руководство «Локотской республики» приступило к созданию добровольческих полицейских отрядов, в основном из числа бывших военнослужащих Красной Армии. Советское руководство понимало политическую опасность «Локотской республики». В январе 1942 г. НКВД удалось уничтожить Воскобойника. Его место занял Б. В. Каминский420.

19 июня 1942 г. территория «Локотской республики» была расширена до пределов шести районов Орловской области и двух районов Курской области. В июне 1942 г. Каминский был назначен гитлеровцами командующим созданной в пределах округа полиции, которая получила название «Русская освободительная народная армия» (РОНА). К концу декабря 1942 г. РОНА состояла из 13 батальонов общей численностью до 10 тыс. чел. Когда фронт докатился до «Локотской республики», большая часть ее населения ушла с гитлеровцами на запад. Остатки РОНА (4–6 тыс. чел.) были передислоцированы в Белоруссию, затем в Польшу. Один из ее полков активно участвовал в подавлении Варшавского восстания в августе 1944 г. Тогда же Каминский был убит либо гитлеровцами за неповиновение гитлеровскому командованию, либо польскими повстанцами. После войны органы госбезопасности СССР планомерно выявили большинство руководителей структур «Локотской республики», которые затем понесли наказание421.

На оккупированной территории Карело — Финской ССР была установлена администрация Финляндии. К моменту прихода финских оккупантов на этой территории оставалось 40 тыс. чел. советского населения, из них 24 тыс. — карелы. Цель вступления в войну с СССР (26 июня 1941 г.) руководитель финского государства маршал К. — Г. Ман- нергейм обозначил как «крестовый поход» за «освобождение земель карелов». Поэтому финская оккупационная администрация, имея в планах будущее вхождение территории КФССР в состав Финляндии, стремилась привлечь карельское население на свою сторону. Для карелов бесплатно отпускались продукты питания, а финская пропаганда стремилась доказать им справедливость притязаний Финляндии на Кольский полуостров и Карельский перешеек. Проводилась активная «финнизация» карелов, при этом всячески подчеркивалось, что русское население в Карелии не имеет никаких корней и не имеет права проживать на ее территории. В донесениях советской разведки указывалось, что финская пропаганда стремилась всеми способами расхвалить все финское и очернить «все русское, все большевистское». Для обеспечения финского влияния каждая карельская семья, например, обязана была приглашать д ля новорожденного в качестве крестного финна, который перед государством отвечал «за правильное воспитание ребенка»422.

Финские оккупанты широко использовали политику разобщения карельского и русского народов. Школы были открыты только для карельского населения. Большая часть русского населения, включая русских, депортированных в Карелию финскими оккупантами из Ленинградской области (всего 20 тыс. чел.), была помещена в концлагеря. Оставшееся русское население подверглось выселению. Освобожденные от русского населения районы заселялись финнами и карелами из глубинных районов Финляндии, а также финнами, репатриированными в 1940 г. На 3 июня 1942 г. таких переселенцев было 178 тыс. чел. По отношению к оставшейся части русского населения были применены дискриминационные меры — паспорта другого цвета, более раннее наступление комендантского часа и пр. По воспоминаниям тех, кто пережил финскую оккупацию, финны проявили себя как «жестокие, антирусски настроенные нацисты», для которых русские «не были людьми»423.

От идеи создания централизованного «самоуправления» на Украине гитлеровскому руководству пришлось отказаться из‑за опасений, что оно под влиянием украинских националистов может перерасти в нечто большее, что противоречило бы захватническим планам Германии. На оккупированной территории Украины во время оккупации развили свою деятельность оба крыла «Организации украинских националистов» (ОУН) — «бан- деровцы» (ОУН — Б) и «мельниковцы» (ОУН — М). На территорию Украины вслед за гитлеровцами проникло от 3 до 5 тыс. членов ОУН. Специальная группа ОУН — Б достигла Львова, где 30 июня 1941 г. было объявлено о создании «Украинского правительства» во главе с Я. Стецько, о чем 2 июля 1941 г. был официально уведомлен МИД Германии. Провозглашение «независимости» Украины стало неприятным сюрпризом для германских властей, так как такой ход событий категорически не входил в их планы. С. Бандера, Я. Стецько и другие деятели ОУН — Б были арестованы (по данным украинских эмигрантских историков — в июле 1941 г., по советским данным — в сентябре 1941 г.). Деятельность ОУН — Б была поставлена под запрет. В ноябре 1941 г. был издан приказ об аресте и ликвидации членов ОУН — Б. Тогда же был разогнан «Украинский национальный совет», созданный А. Мельником, и ОУН — М также ушла в подполье. Подпольные группы ОУН продолжали действовать в основном в западной части Украины. Население Восточной Украины существенной поддержки ОУН не оказывало424.

Несмотря на подавление попытки провозглашения независимости Украины, сами гитлеровцы продолжали спекулировать на идее создания «самостоятельного украинского государства под главенством Германии». Они использовали в пропаганде сведения о создании украинских воинских частей, которые якобы вели активные боевые действия «против русских и большевиков». Распространялись лживые слухи о сформированных в составе вермахта украинских корпусах, дивизиях и армиях425.

В качестве эксперимента по созданию временной самоуправляемой украинской администрации на территории Полесья была создана т. н. «Олевская республика», в которой власть на себя принял деятель украинского национального движения В. Д. Боровец, взявший псевдоним «Тарас Бульба». С разрешения вермахта он создал местную легковооруженную милицию под названием «Полесская сечь — Украинская повстанческая армия». Вместе с гитлеровскими карателями «бульбовцы» боролись против партизан и небольших красноармейских подразделений, оставшихся в лесах после отхода советских войск. Однако в ноябре 1941 г. для гитлеровского командования пришло время установить на территории, контролируемой «Се- чью», свою гражданскую администрацию. Они приказали Боровцу распустить «Сечь» и все местные органы власти. В ответ он ушел в лес с отрядом в 100 человек и начал партизанскую борьбу как против гитлеровцев, так и против советских партизан. К концу 1942 г. отряды «бульбовцев» насчитывали до 5 тыс. человек426.

На территории Украины, оккупированной Румынией, румынская администрация проводила национальную политику, которая в корне отличалась от германской. Румынское руководство было уверено в том, что победа Германии приведет к созданию независимой Украины, которая потребует себе оккупированную Румынией территорию. Поэтому румынские власти сделали ставку на поддержку русского населения. Русский язык был признан официальным языком наравне с румынским и немецким. В Одессе был открыт русский театр, издавалась русскоязычная пресса. Практически открыто действовали русские националистические группы, в частности монархический «Союз русских офицеров», взявший девиз «Украины никогда не было, нет и не будет». Любая украинская национальная деятельность, даже в культурной среде, подавлялась427.

Национальная ситуация на оккупированной территории Крымской АССР характеризовалась прежде всего этнической пестротой: по довоенным данным, русские здесь составляли 49,6 %, крымские татары — 19,4 %, украинцы — 13,7 %, евреи — 5,8 %, немцы — 4,5 %, греки — 1,8 %, болгары — 1,4 %, армяне — 1,1 % населения. Поэтому националистические тенденции в Крыму проявились в своем многообразии. Еще до оккупации Крыма гитлеровцы разбрасывали на его территории листовки с призывом к крымским татарам «решить вопрос о их самостоятельности». Реакция со стороны крымско — татарских националистических деятелей не заставила себя ждать. 11 ноября 1941 г. в ряде населенных пунктов Крыма были сформированы «мусульманские комитеты». На базе этих комитетов 23 ноября 1941 г. в Симферополе был создан «Крымский комитет» с широко развитой деятельностью по всей территории полуострова. Целью деятельности «Комитета» являлось создание крымско — татарско- го государства под протекторатом Германии. По замыслу его основателей, он должен был принять на себя руководство жизнью всех крымских татар, взамен оказывая поддержку интересам германской армии и администрации. Комитет издавал газету «Азат Кьрым» («Свободный Крым») и журнал «Ана — Юрт» («Родина — мать»). Гитлеровцы, в свою очередь, проявляли по отношению к крымским татарам лояльность, переходящую в заискивание428.

Армянские националистические деятели Крыма также создали свои «комитеты». В декабре 1941 г. и январе 1942 г. в Симферополь прибыл ряд эмигрантов — деятелей партии «Дашнакцутюн» — во главе с Д. Канаяном («генерал Дро»), который, по данным советской разведки, «ставил армянам задачу вместе с немцами принять участие в «освобождении» Армении» с целью создания «Великой Армении под протекторатом немцев». Аналогичную деятельность развили в Крыму болгарские националисты во главе с полицмейстером Симферополя Федовым. Хотя создать «болгарский комитет» не удалось, были созданы болгарские полицейские отряды, которые, по данным НКВД, «отличались жестокой расправой с советскими элементами». Кроме того, на оккупированной территории Крыма действовали русские организации — «Партия истинно — русских людей» и филиал НТСНП, а также украинская организация «Украинско — немецкий комитет»429.

На оккупированной территории Белоруссии организация центрального органа «самоуправления» на первом этапе войны была отложена, так как, согласно заявлению ведомства генерального комиссара Белоруссии, только «немногие белорусы оказались пригодны для сотрудничества с немецкой администрацией». Попытки вернувшихся в Белоруссию политэмигрантов добиться от гитлеровской администрации самоопределения ни к чему не привели. В октябре 1941 г. гитлеровцы создали «Белорусскую народную самопомощь» (БНС) — организацию из местного населения, ко

Г. Гиммлер посещает оккупированную территорию СССР. Поселок Новинки около Минска. 15 августа 1941 г.

торая занималась вопросами просвещения, благотворительности и пр., а также способствовала борьбе с партизанами430.

Деятельность польских подпольных организаций в западных областях Украины, Белоруссии и на Вилен- щине координировалась Делегацией польского эмигрантского правительства (с 1939 г. находилось в Лондоне), военным органом которой была «Армия крайова» (АК). До середины 1943 г. польское движение сопротивления действовало разрозненными группами, так как АК приняла тактику «вооружаться, организовываться и выжидать»431.

Политика германских властей по отношению к народам Прибалтики — литовцам, латышам, эстонцам — существенно отличалась от политики в отношении славянских народов. Программный документ, определявший гитлеровскую политику на оккупированной территории СССР («Зеленая папка Геринга»), гласил: «Германским органам целесообразно опираться на литовцев, латышей и эстонцев». Гитлеровские власти строили свою политику на использовании противоречий между прибалтийскими народами и местным русским населением. По сообщениям советской разведки, они натравливали прибалтийские народы на русских, историю прибалтов изображая как непрерывную борьбу с русскими, которые «закабаляли прибалтов, а немцы во все века помогали прибалтам избежать русского рабства». В частности, в Латвии гитлеровская пропаганда была направлена на то, чтобы приглушить историческую вражду латышского народа к немецким захватчикам. Гитлеровцы пытались внушить латышам, что их с немцами связывает «общность судьбы», призывали забыть предыдущие «недоразумения» между латышами и немцами и установить «тесную дружбу». Целью пропаганды гитлеровцев в Прибалтике было вызвать у прибалтов чувство ненависти и страха по отношению к русским и Красной Армии. Кроме этого, гитлеровцы разжигали антисемитизм, указывая на якобы еврейское происхождение всех вождей СССР432.

Однако о предоставлении государственности для народов Прибалтики речи не шло. Согласно инструкции гитлеровского министра «восточных территорий» А. Розенберга для рейхскомиссариата «Остланд» от 24 июля 1941 г., необходимо было «препятствовать любым поползновениям на создание Эстонского, Латвийского и Литовского государств, независимых от Германии», и формирование «независимых национальных армий». Разрешено было лишь создание муниципальных администраций во главе с представителями местного населения, а также местных представительных органов власти в больших городах433.

Попытки политических деятелей Литвы и Эстонии создать свои национальные правительства были подавлены. 23 июня 1941 г. литовские политические деятели создали «временное правительство», главой которого был назначен бывший посол Литвы в Берлине К. Шкирпа, который в то время находился в Германии. По каунасскому радио было объявлено о восстановлении независимости. «Правительство» провозгласило восстановление административной структуры бывшей Литовской республики и начало назначать персонал на государственные посты. Однако Шкирпа не получил от гитлеровских властей разрешения вернуться на родину. 8 августа 1941 г. «литовское правительство» было распущено434.

В конце июля 1941 г. группа политических деятелей Эстонии во главе с последним довоенным премьер — министром Ю. Улуотсом представила германскому командованию меморандум с ходатайством о восстановлении независимости Эстонии. Взамен было обещано оказать Германии помощь в борьбе против СССР. Ответа на это предложение не последовало. Неофициально гитлеровцы рекомендовали в дальнейшем не обращаться с подобными заявлениями. Создание эстонского правительства так и не было провозглашено435.

18 ноября 1941 г. Розенберг издал указ о создании местного самоуправления в Латвии, Литве и Эстонии. Согласно этому указу, за германскими генеральными комиссарами была полностью сохранена верховная власть и право надзора за деятельностью центральных органов «самоуправления» и вмешательства в нее. Назначение должностных лиц органов «самоуправления» напрямую производилось или как минимум утверждалось германскими властями. Тем не менее созданное на территории Прибалтики «самоуправление» дало литовцам, латышам и эстонцам такой уровень административной автономии, в котором было отказано всем другим народам на оккупированной территории СССР. Предоставление автономии позволило гитлеровцам снизить уровень недовольства среди прибалтийского населения, чья поддержка для «антибольшевистской борьбы» была необходима. Наличие «самоуправления» в Прибалтике позволило гитлеровцам осуществлять свои требования через местные органы, маскируя сам факт оккупации436.

А. Розенберг

В Литве «самоуправление» («Литовский государственный совет»), который функционировал как совещательный орган при германском генеральном комиссаре, возглавил бывший начальник литовского генерального штаба П. Кубилюнас, который в 1934 г. был приговорен в Литве к смертной казни за попытку государственного переворота. В Латвии роль руководителя органов «самоуправления» («Генеральный директорат») принял на себя генерал бывшей латвийской армии О. Данкерс. В Эстонии «самоуправление» («Директорат») возглавил X. Мяэ, лидер организации «Союз участников войны за независимость Эстонии» («Вапсы»). Эта партия профашистского толка находилась в Эстонии в подполье с 1934 г. и рассматривалась как эстонский эквивалент НСДАП437.

После оккупации Прибалтийских республик на их территории активизировалась деятельность прежних и был создан ряд новых националистических организаций. В Литве развили деятельность группы «Фронта литовских активистов». В декабре 1941 г. по инициативе офицеров бывшей литовской армии возникла «Армия освобождения Литвы» (ЛЛА). Деятельность АЛА в период гитлеровской оккупации сводилась в основном к вербовке новых участников, созданию вооруженных отрядов и идеологической подготовке населения в антисоветском, националистическом духе. Оккупанты использовали всплеск националистических настроений в Литве в своих целях. Например, в августе 1942 г. они организовали в Каунасе собрание бывших депутатов Литовского народного сейма, на котором те выступили с антисоветскими речами438.

В Латвии члены организации «Айзсарги» («Охранники») принимали активное участие в формировании полицейских отрядов, которые использовались против партизан в Латвии, РСФСР, Украине, Белоруссии, Польше и Югославии. Также они сформировали костяк латвийской вспомогательной полиции и двух латышских дивизий СС, вербовались в диверсанты для заброски в тыл Красной Армии. Латвийские коллаборационисты принимали активное участие в уничтожении еврейского населения. Только за первый месяц оккупации в Латвии было уничтожено 30 тыс. евреев439.

В Эстонии развила свою деятельность организация «Омакайтсе» («Самозащита»), члены которой принимали участие в карательных акциях, обеспечивали охрану тюрем, концлагерей, важных объектов. «Омакайтсе» была создана по образцу эстонской довоенной профашистской организации «Кайтселийт», германской «СА» и финского «Шюцкора». К концу 1941 г. в «Омакайтсе» состояло 43 757 чел.440.

Таким образом, национальная политика гитлеровцев на оккупированной территории СССР в период с июня 1941 г. по июнь 1942 г. была направлена на извлечение максимальных экономических и политических дивидендов из вынужденного сосуществования с населением оккупированной территории СССР до момента окончания войны. Национальная политика других стран — оккупантов — Финляндии и Румынии — базировалась на их собственных целях в отношении оккупированных ими территорий. Финские оккупанты были нацелены на интеграцию Карелии в финское государство и выдавливание русского населения. Румынские оккупанты, наоборот, поддерживали русский национальный фактор с целью подавления украинского национализма.

Несмотря на первоначальную эйфорию среди части населения оккупированных территорий СССР, связанную с крушением советского строя и ожиданием позитивных перемен, уже на первом этапе войны отмечалось растущее отрицательное отношение основной массы населения к оккупантам. Такие же настроения были заметны в среде русской эмиграции. Многие авторитетные в эмигрантской среде лица выступили с антигитлеровскими заявлениями или отказались подписать антисоветские воззвания (например, А. И. Деникин, В. А. Маклаков, архиепископ РПЦЗ Евлогий и великий князь Владимир).

В то же время среди представителей населения оккупированных территорий нашлось немало коллаборационистов. К началу 1942 г. 60 421 чел. из числа советских граждан работали при оккупантах в качестве мелких чиновников, старост, «полицаев». Определенную часть среди них составляли люди, «скомпрометировавшие» себя при советской власти441.

Антисоветские политические силы оккупированных территорий СССР, которые добивались независимости для своих народов, на первом этапе войны потерпели неудачу, так как их деятельность входила в кардинальное противоречие с долгосрочными планами гитлеровских оккупантов.