За русский народ!

«АНТИСТАЛИНСКАЯ АЛЬТЕРНАТИВА»

На заключительном этапе войны, в связи с освобождением Красной Армией оккупированной территории СССР, численность населения, находившегося под оккупацией, стремительно снижалась (на 1 января 1944 г. — 20,4 %, на 22 июня 1944 г. — 10,5 %, на 2 августа 1944 г. — 2,7 % населения СССР). По этой же причине, к середине 1944 г. прекратилась деятельность гитлеровской оккупационной администрации и коллаборационистских органов «самоуправления». Основное внимание гитлеровского руководства теперь было направлено на расширение политического и военного коллаборационизма граждан СССР, остававшихся в «распоряжении» гитлеровцев. Кроме стремительно уменьшавшегося населения оккупированных территорий Советского Союза, ставка теперь могла быть сделана в основном на советских военнопленных, «остарбайтеров», бежавших от наступавшей Красной Армии противников советской власти и других перемещенных лиц.

1 января 1944 г. начальником Инспекции добровольческих войск вермахта был назначен генерал Э. Кестринг, который до 1941 г. был германским военным аташе в Москве. Под его руководством был усилен процесс вербовки в «восточные формирования», в результате чего к середине 1944 г. они достигли своей наибольшей единовременной численности — 500 тыс. чел. В результате мобилизационной кампании в Латвии к середине 1944 г. была достигнута пиковая численность латышских воинских формирований вермахта — 60 тыс. чел. В Литве в феврале — мае 1944 г. было мобилизовано до 30 тыс. добровольцев, часть которых, однако, вскоре дезертировала. К концу 1943 г. в эстонской «Омакайтсе» состояло 20 тыс. мужчин и 4,5 тыс. женщин. В январе — феврале 1944 г. была проведена мобилизация в «Омакайтсе» всех мужчин в возрасте от 17 до 60 лет, в результате чего было призвано от 38 до 40 тыс. чел. К августу 1944 г., когда в «Омакайтсе» состояло уже 73 190 чел., его 14 батальонов были брошены против Красной Армии557.

6 марта 1944 г. Р. Островский, глава «Белорусской центральной рады» — органа «самоуправления», созданного в декабре 1943 г., по указанию оккупационных органов отдал распоряжение о мобилизации лиц в возрасте от 18 до 56 лет в «Белорусскую краевую оборону» (БКО) для борьбы с партизанами. Мобилизация проводилась «добровольнопринудительными» методами, включая повальные облавы. Однако попытка создания БКО спровоцировала массовый уход населения к советским партизанам. Удалось сформировать только 20 неполных батальонов БКО, которые были направлены на борьбу с партизанами. С целью усилить мотивацию белорусов к борьбе на стороне Германии 27 июня 1944 г. (за неделю до освобождения Минска Красной Армией) был созван «Второй всебелорусский конгресс», который заявил о союзе с Германией и борьбе против России558.

10 ноября 1943 г. гитлеровское руководство в лице Кейтеля и Розенберга издало обращение к казакам, в котором последним гарантировалось сохранение всех традиционных прав, самобытности, наделение землей. Так как к этому времени все казачьи земли были освобождены Красной Армией, гитлеровцы предложили казакам устроить их «казачью жизнь» на другой территории. В ответ командующий эмигрантским «Кубанским казачьим войском» В. Г. Науменко призвал казаков «поддержать доверие» гитлеровцев, встав на службу Германии. 31 марта 1944 г. при Министерстве «восточных территорий» было создано Главное управление казачьих войск во главе с П. Н. Красновым. Этот орган занимался в основном пропагандистской работой, а также формированием ряда институтов, включая банк и трибунал, для казачьего марионеточного «государства в изгнании», которое было создано на территории Северной Италии в районе города Толмеццо на основе «Казачьего стана» Т. Н. Доманова. В конце апреля 1945 г. «Казачий стан» отступил из Италии в Австрию, где в мае 1945 г. около города Лиенц сдался в плен британским войскам, которые, в свою очередь, передали военнослужащих и гражданское население «Казачьего стана» Красной Армии559.

После покушения на Гитлера, организованного офицерами вермахта 20 июля 1944 г., в рейхе резко усилилась роль СС, которые теперь рассматривались Гитлером в качестве противовеса потерявшим доверие военным. В июле 1944 г. в структуре Главного штаба войск СС был создан отдел по работе с «восточными формированиями». С 26 августа 1944 г. по приказу Гитлера все «инонациональные» воинские части были переданы в подчинение СС.

Еще в апреле 1943 г. Гиммлер распорядился создать на территории Генерал — губернаторства дивизию СС из числа украинцев, которая получила наименование «14–я дивизия войск СС «Галиция»». Создание дивизии было поддержано большинством политических кругов Галиции. Командующий УПА Р. Шухевич приказал украинским добровольцам записываться в дивизию с целью обеспечить украинской молодежи военную подготовку у гитлеровцев. По мнению ряда исследователей, поддержка украинскими националистами военного сотрудничества с СС парадоксальным образом была связана с их уверенностью в поражении гитлеровцев и переменой вектора на сотрудничество с ан- гло — американцами. Националисты надеялись, что с помощью дивизии они смогут удержать продвижение советских войск на Украине до прибытия западных союзников. На создание дивизии было потрачено более 12 месяцев. Всего в дивизию записалось около 80 тыс. чел., из которых было отобрано 13 тыс. чел. Летом 1944 г. руководство СС решилось использовать дивизию на фронте в сражении под Бродами, в результате которого к 20 июля 1944 г. дивизия была разбита. 20 % личного состава дивизии ушло к гитлеровцам в Карпаты, многие из оставшихся влились в УПА560.

В конце 1943 г. в составе войск СС началось создание дивизии «Новый Туркестан» в составе 4 туркестанских, 1 азербайджанского и 1 волжс- ко — татарского батальонов. Эта дивизия была дислоцирована в Белоруссии, затем участвовала в подавлении Варшавского восстания. В конце октября 1944 г. дивизия была переброшена в Словакию, где 24–25 декабря 1944 г. ее солдаты подняли бунт, перебили офицеров и перешли к словацким партизанам. На Западном фронте «туркестанские» и «кавказские» части были разгромлены союзниками, а также частично разоружены самими гитлеровцами по причине их ненадежности. Летом 1944 г. в Лионе (Франция) поднял бунт армянский легион, в сентябре того же года туркменский батальон, дислоцировавшийся в Албании, перебил всех своих немецких офицеров и перешел на сторону Сопротивления. В апреле 1945 г. на острове Тексель в Голландии поднял восстание 822–й грузинский батальон. После разгрома во Франции б ольшая часть «добровольцев» была отправлена на строительство укреплений. 30 тыс. «добровольцев» были захвачены в плен союзниками561.

К октябрю 1944 г. в составе войск СС был создан «Казачий резерв» во главе с генералом А. Г. Шкуро, для пополнения которого была развернута мобилизация казаков, находившихся на территории рейха. Казачья дивизия Г. фон Паннвица в декабре 1944 г. перешла в подчинение СС и была развернута в 15–й казачий кавалерийский корпус, формирование которого было завершено в феврале 1945 г. (18 тыс. чел., включая более 5 тыс. немцев)562.

До сентября 1944 г. гитлеровцами не предпринимались попытки создания централизованного русского воинского формирования. Однако продолжалась вербовка русских в противопартизанские и охранные отряды под следующими лозунгами: «Сыны ограбленных отцов, спасайте Родину!»; «Общими силами сбросим колхозное ярмо, уничтожим палачей нашего народа из НКВД и построим свободную, национально — трудовую и независимую Россию!»; «Свергнем могучей рукою сталинский гнет навсегда!»; «Долой колхозное рабство! Долой жидов и Сталина!»563.

Переломным моментом в этом аспекте стала состоявшаяся 16 сентября 1944 г. встреча Гиммлера и Власова, на которой первый дал официальное согласие на создание «русского правительства» и «русской армии» в составе двух дивизий, взамен чего выдвинул следующие условия: борьба с большевизмом, после победы над которым Россия будет восстановлена в границах до сентября 1939 г., отказ от Крыма, широкая автономия для казаков и национальных меньшинств564.

Согласно этой договоренности, 14 ноября 1944 г. в Праге, как в последней из не освобожденных Красной Армией славянских столиц, было провозглашено создание «Комитета освобождения народов России» (КОНР). Видимость того, что КОНР создавался как альтернативное советскому «правительство», была создана присутствием официальной делегации от правительства рейха в лице статс — секретаря Богемии и Моравии К. Франка и делегата МИД Германии Лоренца. Последний выступил с речью, в которой сказал о «восточных войсках» как о «полноправном союзнике» Германии. Создание КОНР приветствовал своей телеграммой Гиммлер.

В качестве программы действий КОНР был принят «Манифест», в котором были провозглашены следующие цели: «Свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевистской системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года; прекращение войны и заключение почетного мира с Германией; создание новой свободной государственности без большевиков и эксплуататоров». Гитлеровская пропаганда широко распространяла информацию о создании КОНР и публиковала Манифест, указывая, что теперь «русский человек стал партнером немцев в политической области»565.

Руководящим органом КОНР стал возглавленный Власовым президиум. Сам комитет состоял из 50 членов и 12 кандидатов. В КОНР, кроме русских по национальности, входили также украинцы, белорусы и представители народов Кавказа и Средней Азии. Представителям национальных меньшинств, в частности украинцам, было предложено отложить решение вопроса о независимости до того момента, пока советская власть не будет свергнута. Украинцы составляли до 30–45 % личного состава вооруженных сил КОНР, включая командира 1–й дивизии генерала С. К. Буняченко. В состав КОНР вошло «Объединение казаков в Германии» во главе с Е. И. Балабиным566.

Вопрос о формировании вооруженных сил КОНР был поднят как важнейший на первом же его заседании. Для командования вооруженными силами были образованы «Штаб вооруженных сил КОНР» и «Главное управление казачьих войск», для прочей работы — 4 управления с подотделами. 28 января 1945 г. Гиммлер назначил Власова «верховным главнокомандующим» вооруженных сил КОНР. Кроме двух наспех созданных дивизий (1–я дивизия — в составе 10 тыс. чел., 2–я — 13 тыс. чел.), Власов получил в подчинение некоторые «русские» и «казачьи» формирования вермахта числом личного состава до 40 тыс. чел.567.

Большинство лидеров «национальных комитетов» отказалось вступить в КОНР, направив письмо Розенбергу с просьбой о помощи против подрыва их политических позиций. Такая позиция нашла поддержку Розенберга. 18 декабря 1944 г., во многом «в пику» КОНР, было проведено «Заседание представителей порабощенных Россией народов». Было решено создать отдельные политические и военные формирования для нерусских народов, в т. ч. «Украинскую освободительную армию», «Кавказскую освободительную армию» и «Национальную армию Туркестана». Последние две «армии» остались только в виде проекта568.

Против вступления в КОНР выступила часть лидеров коллаборационистского казачества во главе с Красновым, который обосновывал несостоятельность объединения с КОНР тем, что казаки принесли присягу на верность Германии. Он критиковал Манифест КОНР, говоря, что там было мало сказано о православной вере и «нет ни слова о жидах»: «Неужели жидам оставят и дальше право распоряжаться Россией?». «Гитлеровские казаки» были морально и географически разобщены. Молодое поколение, далекое от Гражданской войны, разделяло идеи КОНР, в то время как старшее поколение поддерживало Краснова. В конечном итоге большинство казаков — коллаборационистов предпочло вступление в вооруженные силы КОНР569.

Уже в момент создания КОНР его руководство понимало, что гитлеровцы близки к своему краху, и поэтому предприняло попытку вступить в контакт с посольствами США и Великобритании в Швейцарии через Международный Красный Крест, позиционируя себя как альтернативное большевистскому «правительство России». Однако эта попытка была безуспешной. Союзники СССР не пожелали на этом этапе иметь дело с органом, объявившим себя союзником общего врага — гитлеровской Германии.

13 апреля 1945 г. по приказу гитлеровского командования 1–я дивизия вооруженных сил КОНР была направлена на советско — германский фронт. Однако согласно решению, принятому КОНР на своем последнем заседании 27 марта 1945 г. о выводе вооруженных сил КОНР в Югославию, Власов отдал секретный приказ «беречь и во что бы то ни стало спасти личный состав дивизии», несмотря ни на какие указания гитлеровцев. На основании этого приказа 15 апреля 1945 г. командир 1–й дивизии КОНР генерал Буняченко, оказав неповиновение гитлеровцам, вывел дивизию с фронта на территорию Чехословакии, где, по некоторым данным, войска КОНР помогли чешским повстанцам в освобождении Праги от гитлеровцев570.

После капитуляции Германии вооруженные силы КОНР, как и другие «восточные формирования», сдались в плен войскам стран Антигитлеровской коалиции. Согласно решению Крымской конференции, все граждане Советского Союза, находившиеся в распоряжении гитлеровцев во время войны, должны были быть возвращены в СССР после ее окончания. Поэтому в мае 1945 г. союзники передали советскому военному командованию большую часть «восточных солдат», оказавшихся в их плену. Власов был схвачен красноармейцами 12 мая 1945 г. в районе города Пильзен’ при попытке пробраться к союзникам. После поимки Власов дал приказ всем солдатам вооруженных сил КОНР сдаться. По воспоминаниям очевидцев, «в каждую часть был направлен офицер, который зачитывал, приказ и выводил колонны обезоруженных власовцев на дороги». Таким образом, 13–14 мая 1945 г. в районе Пильзена сдались до 20 тыс. чел.571.

В августе 1946 г. ряд деятелей КОНР во главе с А. А. Власовым (всего 12 чел.) был приговорен Верховным судом СССР к смертной казни. Та же участь постигла в январе 1947 г. П. Н. Краснова, А. Г. Шкуро, С. — Г. Клыча, Т. Н. Доманова и Г. фон Паннвица. Бывшие офицеры Красной Армии, служившие в коллаборационистских формированиях, как правило, получали уголовное наказание на основании ст. 58 УК РСФСР. Наказание для рядовых военных коллаборационистов было достаточно мягким. В подавляющем большинстве они были отправлены на шестигодичное спецпоселение. На наш взгляд, причиной этого является понимание советским руководством жестоких условий в гитлеровских лагерях для военнопленных, которые вынуждали многих пленных искать спасения во вступлении в коллаборационистские формирования, а также принудительного характера вовлечения определенной части военнопленных в «легионы». Понимание этой ситуации было выражено советской пропагандой уже в годы войны. Одна из советских листовок, выпущенная в 1943 г. для солдат РОА, гласила:

Командующий Украинской освободительной армией генерал. П. Шандрук

«Сперва вам создавали невыносимые условия в лагерях, истязали, морили голодом, выжимали последние соки на каторжных работах, а сейчас погнали в армию»572.

В конце 1944 г. был создан украинский аналог КОНР — «Украинский национальный комитет» (УНК), главой которого был назначен генерал бывшей польской армии П. Шандрук, вице — президентами — глава «Украинского центрального комитета» Галиции В. Ку- бийович и бывший бургомистр Харькова во время оккупации А. Семененко. Таким образом, в составе УНК были представлены «старая эмиграция», Западная и Восточная Украина. УНК был официально признан руководством рейха в марте 1945 г. В воззвании УНК, изданном 17 марта 1945 г. в Веймаре, была провозглашена борьба за независимость Украины, причем без упоминания об альянсе с гитлеровцами573.

В начале 1945 г. было провозглашено создание под командованием генерала Шандрука «Украинской освободительной армии» (УВВ)[17] (обобщающий термин для украинских военных и охранных подразделений, разбросанных по всему фронту и тылу вермахта). Численность УВВ составляла около 180 тыс. чел. (не только этнических украинцев, но и других уроженцев этого региона). В состав УВВ вошли остатки 14–й дивизии СС «Галиция» (переименована в 1–ю украинскую дивизию «Галиция») и 2–я украинская дивизия, созданная на базе украинской противотанковой бригады, дислоцировавшейся около Берлина. Власов пытался склонить УВВ к вступлению в КОНР. Однако, несмотря на личную встречу с Шандруком, это сотрудничество не состоялось либо потому, что КОНР и Власов были для Шандрука продолжателями дела «старых русских империалистов», либо потому, что не удалось найти баланс между ними по поводу разделения сфер политического и военного влияния. УВВ была брошена на подавление восстания в Словакии, затем — в Австрию и Словению для борьбы с партизанами Тито и советскими войсками, где затем она сдалась в плен британским войскам574.

Заключительный период войны характеризовался усилением активности политических деятелей Западной Украины и республик Прибалтики. В июле или сентябре 1944 г. (по разным источникам) на последней большой конференции ОУН — Б был создан «Украинский верховный освободительный совет» (УГВР)\ Его номинальным президентом и руководителем президиума (аналог подпольного парламента) был избран К. Осьмак, бывший украинский эсер и кооператор, который в 1920–1930–е гг. находился на территории СССР и, таким образом, символизировал единство Восточной и Западной Украины. Руководителем Генерального секретариата УГВР был избран Р. Шухевич. Было создано три «министерства» — военных, иностранных и внутренних дел. Совет пытался наладить контакты с западными союзниками, в частности через Швейцарию с политическими кругами Великобритании575.

После отступления гитлеровцев с территории Украины в сентябре 1944 г. из концлагеря были освобождены оба лидера ОУН — С. Бандера и А. Мельник, которых гитлеровцы намеревались использовать в борьбе с Красной Армией. Оказавшись на свободе, Бандера организовывал диверсионные группы ОУН в тылу советских войск на Украине. После войны он обосновался в Мюнхене под именем Стефана Поппеля и продолжал руководить работой ОУН до своей гибели в 1959 г.576.

Перед вступлением Красной Армии на территорию Западной Украины в 1944 г., в составе УПА насчитывалось 11 дивизий, объединенных в 3 корпуса. В период 1943–1944 гг. в УПА было несколько подразделений кавалерии, артиллерия, а по некоторым данным — даже танки и самолеты. В апреле 1944 г. отряды УПА действовали совместно с гитлеровцами на территории Станиславской области, «переходили линию фронта, пытались нарушить коммуникации частей Красной Армии». В конце 1944 г. гитлеровская пропаганда широко оперировала фактами деятельности УПА на советской территории, сообщая об антисоветском «восстании» на Украине. К 1944 г. произошли изменения в идеологической программе ОУН с целью убедить восточных украинцев, что «национализм — это единственный путь к достижению политической свободы и социального благосостояния». Поэтому программа ОУН стала включать также социальные и экономические цели577.

Завершающий этап войны характеризуется обострением украинско — польского вопроса на Западной Украине, чему способствовали в равной мере политика гитлеровцев и исторические противоречия между этими этническими группами. Хотя гитлеровцы доверяли полякам меньше, чем украинцам, они предпочитали вербовать в полицейские и иные органы на Западной Украине первых, так как среди них было больше людей со знанием немецкого языка и западноевропейских порядков. Этому способствовало также то, что с начала 1943 г. много украинцев из полиции ушло в УПА. С другой стороны, на Западной Украине и в Белоруссии действовали многочисленные польские партизанские отряды (АК и другие), некоторые из которых сотрудничали с советскими партизанами. В результате геноцида польского населения, осуществленного УПА, было уничтожено от 20 тыс. до 40 тыс. чел. В свою очередь, АК уничтожала украинское население. Взаимный геноцид достиг таких пределов, что глава УГКЦ митрополит А. Шептицкий и польские епископы Галиции вынуждены были издавать пастырские письма, призывая к миру между украинцами и поляками578.

В республиках Прибалтики несоветское движение сопротивления было малоэффективным. Тем не менее в Риге были проведены в январе 1944 г. — литовско — латышская, в апреле 1944 г. — две всебал- тийские конференции по сопротивлению. В Латвии был создан координирующий орган сопротивления под названием «Национальный совет», который 7 мая 1945 г., после капитуляции германских войск в Курляндии, сформировал «временное правительство» во главе с Р. Осисом579, деятельность которого развернуть не удалось.

В Литве в ноябре 1943 г. был создан «Верховный комитет освобождения Литвы» (ВЛИК). 13 июня 1944 г. «Комитет» издал обращение к народу «не оказывать вооруженное сопротивление Красной Армии и перейти к пассивному сопротивлению, противиться мобилизации, скрываться до окончания войны»580.

В Эстонии деятельность несоветского сопротивления была ослаблена арестами его деятелей в апреле 1943 г. В июне 1944 г. политическая деятельность сопротивления была возобновлена с созданием «Национального комитета Эстонской республики», целью деятельности которого было создание временного правительства в период между отступлением гитлеровцев и вступлением советских войск. 23 июня 1944 г. в Стокгольме был издан манифест «Комитета», который привлек внимание зарубежных корреспондентов и вызвал ярость германских оккупационных властей. Один из эстонских политических лидеров Ю. Улуотс ставил цель держать фронт в Эстонии с помощью эстонских частей вермахта и СС вплоть до краха Германии, чтобы затем на мирной конференции добиться для Эстонии самостоятельности. Он подчеркивал, что «какой бы мы Эстонию будущего себе ни представляли, в любом случае ее неизбежной предпосылкой является недопущение в страну Красной Армии». 18 сентября 1944 г. за несколько дней до вступления Красной Армии в Таллин, Ю. Улуотс и его соратники предприняли попытку провозглашения независимости Эстонии. Было создано «правительство» во главе с О. Тийфом. В манифесте, переданном по радио за границу, эстонское «правительство» декларировало свой нейтралитет в «русско — германской войне» и требовало, чтобы все чужеземные войска покинули территорию Эстонии. Деятельность «правительства» была прекращена вступлением 22 сентября 1944 г. в Таллин Эстонского стрелкового корпуса РККА, после чего Ю. Улуотс бежал в Швецию581.

Перед вступлением Красной Армии в республики Прибалтики на их территории уже была подготовлена база для дальнейшего антисоветского сопротивления. При этом в Латвии и Эстонии антисоветские подпольные группы были созданы гитлеровцами, а в Литве сопротивление возникло без их участия и было представлено такими организациями, как «Литовский национальный фронт», «Железный волк», «Литовская освободительная армия»582.

Вышедшая из войны Финляндия в сентябре 1944 г. эвакуировала свои войска и администрацию с территории СССР. Однако перед эвакуацией финские оккупанты пытались склонить карелов и другие народы КФССР к уходу в Финляндию. Советские подпольщики из числа карел этого не допустили. С финскими оккупантами добровольно ушло и было угнано всего 1183 чел. (1,8 % населения оккупированной территории КФССР), при этом значительную часть их составляли спецпоселенцы — кулаки, ранее выселенные в КФССР из Украины и Белоруссии583.

Определение общей численности коллаборационистов из числа представителей народов СССР — один из самых важных вопросов. Решение этого вопроса даст возможность судить о том, как рассматривать коллаборационизм, в том числе деятельность КОНР и других организаций, — как реальную альтернативу большевизму, вовлекшую в себя значительные массы населения СССР, или как пропагандистский миф и политический блеф? Трудность решения этого вопроса обусловлена отсутствием точных германских данных о количестве лиц, добровольно поступивших на службу в вермахт, а также тем, что в германских документах учет «добровольцев» был сильно запутан, так как командиры вермахта на местах нередко скрывали число «добровольцев» от своего руководства в Берлине584.

Данные о количестве военнослужащих — представителей народов СССР — в боевых частях вермахта стали появляться в советских донесениях уже во время войны. В частности, в них указывалось, что «общая численность воинских частей, сформированных немцами из военнопленных и жителей оккупированных областей», на 10 января 1943 г. достигла 97 тыс. чел., к марту 1943 г. — не менее 125 тыс. чел.585, к декабрю 1943 г. — свыше 150 тыс. чел.586. Оценка общей численности вооруженных формирований вермахта из представителей народов СССР у разных исследователей отличаются существенно[18]: 77 тыс. чел.587, 80 тыс. чел.588, 750–800 тыс. чел.589, 1 млн чел.590, ок. 1,2 млн чел.591, не более 1,5 млн чел.592. Различия в оценках, возможно, объясняются как недостатком источников, так и разными подходами к тому, что нужно понимать под военными формированиями из советских граждан, — в частности, включать ли в их число полицию, «хиви» и пр. По нашему мнению, за основу можно принять данные, полученные Б. Мюллер- Гиллебрандом на основании источников вермахта, — 500 тыс. чел.593.

До сих пор остается неустановленной численность гражданских коллаборационистов (бургомистры, старосты) и полицейских594. Оценочно, к маю 1943 г. во вспомогательной полиции состояло 70 тыс. чел., в полицейских командах («шума») — 300 тыс. чел.595. Согласно советским данным, в 1946–1948 гг. на спецпоселении находилось 148 079 «власовцев, легионеров и полицейских»596. Национальный состав коллаборационистов был разнородным. Состав «власовцев», находившихся на спецпоселении в марте 1949 г. (всего 112 882 чел.), был таким: русские — 48 %, украинцы — 18,5 %, белорусы — 4,8 %, грузины — 3,3 %, армяне — 3,3 %, узбеки — 3 %, азербайджанцы — 2,6 %, казахи — 2,6 %, немцы — 2,5 %, татары — 2,2 %, чуваши — 0,7 %, кабардинцы — 0,6 %, молдаване — 0,6 %, и др.597.

Несомненно, не следует говорить об «антисталинской альтернативе» и уж тем более об «антисталинской революции» в СССР, как это утверждают некоторые авторы598. Число коллаборационистов, даже если принять за основу максимальную из имеющихся оценок (1,5 млн военных коллаборационистов599 и 0,37 млн полицейских600) составляло 6 % от числа военнослужащих Красной Армии (31 млн чел. за период войны)601.

В качестве общих причин политического и военного коллаборационизма народов СССР можно выделить следующие:

1. Социально — политические условия в СССР (коллективизация, раскулачивание, расказачивание, воинствующий атеизм, репрессии), которые породили у определенной массы населения СССР стремление бороться с коммунистическим режимом. Например, донской казак И. Кононов, который, не понимая реального содержания нацистской политики по отношению к России, решил, что его полк сможет стать ядром антисоветской русской армии, после чего к нему присоединятся «миллионы его страдающих от большевизма соотечественников»602.

2. Психологические причины, в т. ч. страх перед гитлеровцами, стремление защитить и спасти свои семьи, выжить в условиях оккупации. Особенно это касается основной массы лиц, вовлеченных в военный коллаборационизм (военнопленных), которые вступали в такие формирования под давлением тяжелых обстоятельств. Невыносимые условия пребывания в лагерях военнопленных, строгая изоляция от внешнего мира, активная пропагандистская работа гитлеровцев существенно влияли на подавление духа и достоинства людей, вызывая чувство безысходности. В результате многие военнопленные психологически ломались, соглашались на сотрудничество603, при этом не будучи в реальности противниками советского строя.

3. Честолюбивые и карьеристские мотивы.

4. Националистические и сепаратистские мотивы, что способствовало особой остроте коллаборационизма в национальных регионах.

В целом предпринятая политическими коллаборационистами, в частности «Русским комитетом» и КОНР, попытка разыграть карту «антисталинского протеста» и организовать массовое движение под знаменем антисталинизма не имела серьезных шансов на успех604, так как подавляющему большинству населения СССР уже в начале войны стали ясны истинные цели гитлеровцев605. Хотя среди коллаборационистов, наряду с низкими предателями, были и люди заблуждающиеся, и люди искренне одержимые идеей противостояния сталинскому режиму, оценку деяний коллаборационистов необходимо производить с точки зрения того, что «нет ничего страшнее и преступнее братоубийства — тем более в союзе с фашистами, — которое не оправдать никакими идеями»606.

Специфика советского коллаборационизма состояла в том, что в СССР была оккупирована только часть территории607, поэтому коллаборационисты из числа представителей народов СССР напрямую противопоставляли себя основной массе сограждан, которая не находилась под оккупацией и в своей массе оставалась лояльной своей стране и ее правительству. Следует согласиться с мнением, что участие в войне на стороне Германии сотен тысяч граждан Советского Союза, который вел с гитлеровцами борьбу не на жизнь, а на смерть, явилось неким парадоксом, противоречием здравому смыслу (кроме, пожалуй, Прибалтики)608.

Роль антисоветской эмиграции в коллаборационизме была заметной только в некоторых «национальных комитетах» и среди антисоветского казачества. В РОА и вооруженных силах КОНР эмигранты были на вторых ролях. Белая эмиграция раскололась в своем отношении к военному сотрудничеству с гитлеровцами. Ряд деятелей эмиграции добровольно пошли на такое сотрудничество. В то же время руководство Национально — трудового союза нового поколения (НТСНП) официально запретило членам своей партии записываться в любые структуры, создаваемые гитлеровцами609.

Подводя итоги, отметим, что национальная политика гитлеровцев, которую они проводили на оккупированной территории СССР, потерпела крах задолго до окончания войны. Несмотря на лживые лозунги «освобождения» народов СССР от «еврейско — большевистского ига», игру на национальных чувствах и иные формы пропаганды, гитлеровцам не удалось привлечь на свою сторону сколько‑нибудь значительную часть советского населения. Поведение оккупантов, которые средь бела дня грабили мирных граждан, безнаказанно насиловали женщин и девушек, вызвало рост ненависти к ним610. Этому же способствовали массовые убийства гитлеровцами военнопленных и карательные операции, при проведении которых гитлеровцы уничтожали мирное население под предлогом борьбы против партизан.

В целом гитлеровцы не оправдали надежд, которые вначале возлагала на них недовольная советской властью часть населения. Уже вскоре после начала войны гитлеровцы потеряли доверие антисоветски настроенных кругов, которым стало понятно, что истинные намерения псевдоосвободителей исключали «возможность реализации каких- либо национальных устремлений», ведь Германия напала на СССР вовсе не для того, чтобы «сменить там неугодное правительство». Тем не менее гитлеровцы не собирались менять свою политику и цели, поэтому вплоть до второй половины 1944 г., когда уже было слишком поздно что‑то менять, в гитлеровской пропаганде превалировали «безальтернативные антисоветские лозунги»611.

В конце войны Гитлер попытался обелить рейх, указав в своем завещании на то, что войну «жаждали и спровоцировали именно те государственные деятели других стран, которые либо сами были еврейского происхождения, либо действовали в интересах евреев». Однако это лишь лживая попытка оправдать преступления, совершенные гитлеровцами в отношении народов СССР. На территории СССР в годы войны погибли 2733 млн евреев (1112 млн «восточников» и 1621 млн «западников»). Всего же оккупанты убили и замучили в концлагерях 6,8 млн мирных граждан СССР. На работу в Германию было вывезено 5,27 млн чел., из которых 2,16 млн чел. погибли. В плену у гитлеровцев оказалось 5,74 млн военнослужащих Красной Армии, из которых 3,9 млн чел. погибли, что составляет 68 % попавших в плен (для сравнения — во время Первой мировой войны в плену погибло 2,9 % военнопленных солдат и офицеров Русской армии)612. Причиной массовой гибели советских военнопленных стали жесточайшие и нечеловеческие условия содержания, издевательства и убийства.

Примеров бесчеловечного, изуверского отношения гитлеровских оккупантов к советскому мирному населению и военнопленным — бесчисленное множество. Они представлены в общеизвестных источниках, среди которых материалы ЧГК, документы Нюрнбергского процесса, воспоминания людей, переживших оккупацию. Причиной и основанием для такого отношения к советскому населению со стороны гитлеровцев была расистская основа гитлеровской политики, направленная на геноцид народов СССР. Эта же политика проявилась в уничтожении городов, сел, культурных и образовательных учреждений, национального достояния народов СССР: гитлеровцы разрушили 1710 городов и более 70 тыс. деревень, уничтожили 82 тыс. школ, 334 вуза, 39 тыс. медучреждений, 427 музеев613.

Оккупационный режим не был одинаковым во всех регионах, захваченных вермахтом в годы войны. Условия оккупации на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике значительно отличались от тех, что поддерживались гитлеровскими властями в центральных областях России. Соответственно, различной была и реакция местного населения на порядки, установленные захватчиками. В данном аспекте актуальным вопросом являются последствия гитлеровской оккупации на территории республик Прибалтики, в связи с тем, что в этих странах в настоящее время проведен пересмотр истории Второй мировой войны, особенно деятельности коллаборационистов из числа местного населения. По современным данным, во время гитлеровской оккупации в Литве погибли 370 тыс. чел. из числа мирного населения, в Латвии — 314 тыс. чел., Эстонии — от 61 до 125 тыс. чел. (в этой республике — включая узников концлагерей)614. Участие местных коллаборационистов в преступлениях гитлеровцев не отрицают даже прибалтийские исследователи, стоящие на явно антироссийских позициях, однако приводя оправдания: мол, это происходило потому, что прибалты «идентифицировали «советское» с «еврейским»», так как в местных компартиях было «непропорционально большое число евреев»615. Попытки реабилитировать коллаборационистов, которые запятнали себя участием в карательных акциях гитлеровцев, являются неприемлемыми.