За стартовой чертой

НОВОСИБИРСКИЕ МОТИВЫ

Зайти мне к Пазникову пришлось и... надолго.

Случилось это через год, когда в Новосибирске проводился финал чемпионата РСФСР. Там я впервые выступал в столь ответственных соревнованиях в классе машин с объемом двигателя 500 кубических сантиметров. На чемпионате новосибирские асы снова доказали, что на своем поле проигрывать не любят. Они заняли первое и второе места, а я, как и на первенстве Вооруженных Сил, — третье. Болельщики, судя по всему, помнили меня и активно реагировали на мое выступление, хотя, разумеется, предпочтение отдавали своим ребятам.

Когда соревнования закончились, Володя Пазников предложил мне остаться в Новосибирске.

— Через неделю у нас полуфинал чемпионата страны, в котором стартовать и тебе, — убеждал он. — Стоит ли ехать. Потренируешься вместе с нами. А жить будешь у меня.

Я согласился. Получив «добро» руководства нашего спортклуба, остался в Новосибирске.

Владимир Пазников и его товарищи по команде делали все для того, чтобы я чувствовал себя в их городе, как дома. Но я, как ни привык к разъездам, за столь длительную командировку соскучился по своим читинским ребятам. База в Новосибирске, конечно, была лучше, условия для совершенствования мастерства прекрасные, а мне чего-то не хватало. Видимо, так всегда бывает с человеком, резко сменившим обстановку. Но, разумеется, не жалел, что остался. Тренируясь вместе с известными гонщиками, узнал много маленьких хитростей новосибирцев в общении с «пятисотками». Иногда небольшой штрих, малозначительная на первый взгляд деталь, используемая спортсменом в управлении машиной на дистанции, оказывается очень и очень нужной и полезной.

Шефствовал надо мной в Новосибирске Володя Пазников. Это удивительно добросердечный, мягкий и деликатный человек. Однако это не мешало ему умело направлять меня в тренировках, давать такие советы, что не прислушаться к ним просто было нельзя.

У Валерия Хайкина манера общения была несколько иной. В нем уже тогда просматривался будущий тренер сборной команды страны. Опыт и мастерство позволяли ему не сомневаться в своей правоте, а поэтому он, как правило, не советовал, а давал указания. Специалист он был отличный, и указания его сомнению не подлежали.

Увидеть новых людей, а тем более поближе с ними познакомиться, всегда интересно. И я постепенно проникся их заботами, их кипучей жизнью. Мать Владимира Пазникова Мария Васильевна заметила это и как-то сказала:

— Привыкнешь, Сережа, к Новосибирску и уезжать от нас не захочется.

А что, если и в самом деле перейти в армейский спортклуб Новосибирска? Но вспомнил читинских ребят: как оценят такой поступок мои одноклубники? Олег Павлович как отнесется? Долго думал обо всем этом, наконец, не выдержал и решил посоветоваться с Володей. Он не удивился услышанному.

— Говоришь, тренер и ребята обидятся? — рассуждал он вслух. — Поймут. Тебе расти надо, а у нас свой мотодром, работа с мотоциклами лучше поставлена, чем в Чите. А потом, не ради личной выгоды переходишь. Кстати, с жильем у нас туго. Пока поживешь у меня. Мы тебя не переманиваем, сам разговор затеял. Но я советую перебраться в Новосибирск. Тебя включили в сборную команду страны, и многие из товарищей по команде будут рядом. Вместе тренироваться куда полезнее.

И все же, несмотря на все аргументы, я волновался. Переходы всегда болезненно воспринимаются в клубе, который покидаешь. Ничего удивительного. Там много сил приложили для того, чтобы сделать тебя спортсменом достаточно высокого класса. А потом я привык к своим одноклубникам, был очень привязан к ним. С другой стороны, познакомившись с новосибирской школой ледового спидвея, не мог отказаться от своей идеи. Хотелось пройти новосибирские университеты. И я решился.

В полуфинале первенства страны, как нарочно, выступил не совсем удачно. Что случилось, до сих пор не пойму. Но в финал все-таки пробился.

В последнем заезде стартовал в одной четверке с Костей Демахиным, который перед этим выиграл все заезды. Чтобы не разочаровать новосибирских болельщиков — больших знатоков ледового спидвея — решил во что бы то ни стало выиграть. И выиграл. После финиша диктор объявил по стадиону: «Победил мастер спорта СССР Сергей Тарабанько — Чита. — И добавил: — Сергей Тарабанько переезжает в Новосибирск и в будущем будет защищать спортивную честь нашего города». На трибунах раздался гул- и аплодисменты.

Когда приехал в Читу, Олег Павлович спросил:

— Это правда?

— Правда, — ответил я. Нетрудно было догадаться, что интересовало тренера.

В мае 1972 года уехал в Новосибирск. Как и предполагал Владимир Пазников, жить на первых порах мне было негде, пришлось поселиться у него.

У новосибирцев свой мотодром — мотодром ДОСААФ. Условия для работы и тренировок — отличные. Зимой — постоянно лед для тренировок, летом — гаревая дорожка.

Новосибирцы приняли меня хорошо. Кроме Володи Пазникова и братьев Дубининых, тренировался рядом с другими известными гонщиками — Александром Ивченко, Владимиром Кочетовым, Валерием Хайкиным, который вскоре стал Валерием Федоровичем, так как его назначили тренером сборной команды СССР по мотогонкам по льду.

В таком окружении нелегко сразу почувствовать себя на равных со всеми. Но новые друзья всячески поддерживали. Сибиряки, вообще, как никто умеют подбодрить, поднять настроение, если потерпел неудачу, от души порадоваться, когда одержал победу.

Валерий Федорович Хайкин быстро вошел в роль тренера. Его педагогическое дарование раскрывалось все шире и шире. Не каждый даже хороший спортсмен может стать хорошим тренером. Хайкин же оказался способным наставником. Дело свое он знал, а главное, умел передать свой опыт другим гонщикам, со многими из которых совсем недавно выступал в соревнованиях. Правда, по доброте своей, он первое время не всегда оказывался настойчивым в своих решениях, но подопечные и без этого старались его не подводить.

В Новосибирске впервые попробовал себя в гонках по гаревой дорожке. Однажды дали мне мотоцикл и сказали:

— А ну-ка, покажи нам, как надо гоняться по гари...

По гари так по гари. Сел на машину и, набирая скорость, помчался по прямой. Но только вошел в первый поворот, как, чувствую, мотоцикл от меня отрывается. Я еще крепче за руль, прильнул к машине, а она еще раз подскочила и мы вместе с нею под хохот ребят поползли по дорожке собирать пыль и колючие крохотные камушки. Поднялся — бедро словно комары искусали — зудит, руки черные, на лице слой пыли. Вернулся сердитый, поставил мотоцикл. Спасибо, говорю, за науку, только больше вы меня не заставите ездить по этой проклятой гари. Вячеслав Дубинин улыбнулся:

— Не кипятись, Сережа. Все так начинали. Вот упадешь раз сто и дело пойдет.

— Пусть другие по сто раз падают. А с меня хватит, — огрызнулся я.

— Ничего, ничего... Многие сначала так говорили, — не унимался Вячеслав. — Потом понравилось. Не падать, конечно, а ездить...

Он как в воду глядел. Вернулся я все-таки на гаревую дорожку, да еще результаты неплохие показывал. Летний спидвей, или гонки по гаревой дорожке, тоже очень интересен. Мотоциклы здесь применяются легкие, без тормозов и коробки передач, но достаточно мощные. Самое удивительное — прохождение виражей. При повороте налево гонщик выворачивает руль направо и еще больше увеличивает скорость! В этом есть своя закономерность: колесо на мелкой крошке ведет себя не так, как на твердом покрытии.

...В марте 1972 года из шведского города Несшё пришло приятное известие: уфимский гонщик, заслуженный мастер спорта СССР Габдрахман Кадыров вновь завоевал звание чемпиона мира по ледовому спидвею. Это была уже его пятая золотая медаль на чемпионатах мира.

На повороте

Я внимательно следил за выступлениями этого талантливого спортсмена. И знал, что незадолго до чемпионата мира он занял лишь пятое место на первенстве страны. Пятое... Каким может быть после этого настроение у гонщика? По себе знаю, далеко не лучшее, если не скверное. А Гена (так его зовут уфимцы), пожалуйста, доказал: не в настроении, а в умении дело.

А на чемпионате страны неудача постигла его вот почему. В первый день он уверенно выиграл три первых заезда и готов был продолжать свою победную серию. Но вот четвертый заезд. Все шло нормально, он лидировал, и вдруг вылетело заднее колесо. Такое с ним случилось впервые. К счастью, все обошлось благополучно — никаких травм, а вот мотоцикл основательно пострадал. Колесо пришлось вообще заменить. На следующий день Кадыров выиграл все заезды и показал лучшее время, но в итоге только пятое место.

Кстати сказать, болельщики иногда бывают несправедливы по отношению к спортсменам. Проиграл человек, и пошел разговор, что спортсмен сдает свои позиции... А почему проиграл? Что случилось? Это не всегда берется во внимание.

Я был рад, когда Габдрахман доказал в Швеции, что ему нет равных на ледовом кольце.

Через год мы с ним встретимся в Уфе во время сборов. Встретимся, поближе познакомимся, и я своими глазами увижу чемпиона мира (тогда еще пятикратного) на тренировке. Увижу и вспомню маленький монолог из повести Андрея Битова «Колесо».

«Что выделяло этих людей из всех прочих, что сделало их чемпионами, первыми?.. С одной стороны — люди как люди: симпатичные, серьезные, простые. С достоинством, правда, вот что важно. Но что именно привело их к финишу первыми? Мастерство? Смелость? Настойчивость? Удача?.. Конечно, все это и еще многое. Но и последний вряд ли труслив или не стремится к победе. Он тоже выделяется среди людей многими выдающимися качествами. Значит, все вышеперечисленное из качеств необходимо чемпиону, но недостаточно. Есть еще что-то. Что?»

Вот над этим «что?» я и ломал голову, наблюдая за тренировками Габдрахмана. Виртуозность владения мотоциклом, умение выбрать место на трассе, точная реакция на складывающуюся на дистанции обстановку — мало кто мог сравниться с ним в этом. Восхищало и то, как четко, легко Кадыров выигрывал старт. Он, как никто другой, чувствовал свой мотоцикл, умел трогать его с места плавно и легко. Поэтому переднее колесо во время старта у него отрывалось ото льда всего сантиметров на пять (а у меня на все тридцать!). Его мотоцикл быстро «вставал на ноги», и пока соперники «приземляли» свои машины, он уже уходил вперед. Попробуй догони!

Но увидеть прием, технический прием, понять — не значит быстро его освоить. А потом у каждого гонщика своя манера и старта, и прохождения виражей и тактика своя. Перестроить их не просто. К тому же внедрение любой новинки в технику езды отнимает время и может на первых порах отрицательно сказаться на результатах. И все-таки кое-что кадыровское взял на вооружение. Тщательно отрабатывал старт, изменил формулу обгона на прямой и на повороте, использовал некоторые штрихи его своеобразной посадки. Учиться никогда не поздно...