За стартовой чертой

И ВЗЛЕТЫ, И ПАДЕНИЯ

Валерий Федорович Хайкин, как тренер, Владимир Пазников, как товарищ, очень мне помогали. Наставники отличались безукоризненным знанием предмета, от души болели за меня и стремились помочь стать классным гонщиком. Их советы во многом предопределили мой успех в чемпионате Российской Федерации 1974 года.

Соревнования проходили в Уфе, где процветал в то время городской мотоклуб при первичной организации ДОСААФ строительного треста N 3. Клуб, давший стране многих чемпионов — Игоря Плеханова, Фарита Шайнурова, Юрия Федорина, Бориса Самородова, Юрия Чекранова. Здесь начинал свой спортивный путь и Габдрахман Кадыров.

В Уфе построены отличные треки, встречи всегда проводятся на самом высоком уровне, трибуны стадионов заполнены до отказа. В этом городе своих гонщиков знают в лицо, а десятилетние ребята уже хорошо разбираются во всех тонкостях гонок по льду и гаревой дорожке.

Выиграв чемпионат республики, я немного удивил видавших виды уфимских болельщиков, но приняли они меня тепло.

В этот раз радовала в основном не победа, а другое — окрепшее чувство уверенности, появившаяся способность к трезвому расчету в сложных ситуациях.

На первенстве СССР — снова успех. Перед последним заездом уже никто не мог набрать больше меня очков — ближайшие соперники отстали на целых четыре очка, а за победу давалось только три. В их числе был и неоднократный призер чемпионатов мира, страны и республики — Владимир Цыбров. Заезд, в котором участвовал этот гонщик, я выиграл, но нелегко. Цыбров водит машину мастерски, а поскольку он предпочитает ездить ближе к внешней бровке, то отличается высокой скоростью. И все-таки мне удалось перехитрить его.

После заезда слышал, как он отозвался обо мне кому-то из гонщиков:

— Способный парень, толк будет.

Как и в первый раз, с волнением принимал поздравления со званием чемпиона страны.

Вечером получил телеграмму от родителей: «Поздравляем, сынок. Так держать!»

Мои славные родители! Они никогда не забывали обо мне. И в трудную минуту, и в счастливую. Когда сломал ключицу, пришло трогательное письмо от мамы. «Скучаем, — писала она. — Поскорее бы встретиться, поговорить. У тебя, слышала, беда. Потерпи, сынок. Все заживет. Но очень прошу: будь осторожней. Ты теперь взрослый и отговаривать тебя от рискованного увлечения не собираюсь. Но еще раз прошу: побереги себя, сынок».

Родительская тоска, родительское беспокойство — от них никуда не денешься. Вернулся к себе, пришла сестра Ольга, которая тогда училась в Новосибирской консерватории. Целый вечер просидели с ней, вспоминая Ангарск, наше детство. Я гордился, что моя сестренка получает высшее музыкальное образование, а она призналась, что при случае не упускает возможности упомянуть, что чемпион страны в гонках по льду Сергей Тарабанько — ее родной брат. Какими же разными путями пошли мы с Ольгой по жизни, хотя в детстве оба были неравнодушны к музыке. Но я баян забросил, а для сестры игра на фортепиано и музыкальная грамота стали основой будущей профессии. Разными шли дорогами, а довольны были оба. Каждый нашел свое любимое занятие.

После чемпионата страны сборная команда СССР собралась в Уфе для подготовки к чемпионату мира в Швеции. Готовились, как всегда, очень серьезно...

В шведском городе Несшё, где проходили финалы, стояла нулевая температура. Лед сделался вязким, а это, как известно, резко снижает скорость. Мало того, дорожка стадиона оказалась короткой и ее «удлинили», соединив с находящимся рядом хоккейным полем. Лед, который наморозили на стыке дорожки и поля, получился неровным, бугристым. Будь такое на прямой — беда небольшая. Но сразу за ледовыми кочками начинался поворот. На «стыке» гонщиков трясло и подбрасывало, и тут же надо было входить в поворот. Даже мы, не избалованные идеальными дорожками, понимали: здесь может случиться всякое. Так и оказалось.

Стартуют Владимир Цыбров, Анатолий Сухов, Владимир Кочетов и Милан Шпинька из Чехословакии. Вперед вырывается Сухов, за ним идет Цыбров, третьим — Шпинька. После тряски Толя не смог войти в поворот и упал. Чтобы не задеть «плывущего» по льду товарища, Цыбров сбрасывает газ. Милан Шпинька умело использует ситуацию, спокойно обходит Цыброва и финиширует первым.

До встречи со Шпинькой я шел без потерь очков. Стартовал хорошо, вырвался вперед, Лидировал три с половиной круга. Осталось войти в последний поворот и финишировать. Чтобы не вылететь в снег, на бровку, чуть придержал газ. И все равно вылетел на середину дорожки. И опять этим воспользовался Милан. Он прижался к внутренней бровке, прибавил газ и ушел вперед. А перед этим Шпинька выиграл заезд, в котором участвовал Кадыров с Самородовым. В четвертом заезде я уступаю первое место и три очка Цыброву, а Шпинька снова приходит в своей четверке первым.

А в пятом заезде... Лучше бы его совсем не было... Основным моим соперником стал Габдрахман Кадыров. Выиграй я у него, мог стать третьим призером. Мог, если бы...

Сразу после старта, входя в первый поворот, услышал под своим мотоциклом скрежет металла об лед. Может, слишком положил машину? Чуть выпрямил ее и тут же влетел в ограждающий дорожку сугроб. Потрогал переднее колесо — оно спущено, «прожевало» камеру. Получив «баранку», распрощался с призовым местом.

Талантливый гонщик из Чехословакии Милан Шпинька успешно выступал в остальных заездах и завоевал звание чемпиона мира 1974 года.

Во второй раз, начиная с 1966 года, советские мотогонщики по льду возвратились домой без золотых медалей. Мой дебют в финале чемпионата мира тоже не радовал. Что скрывать, я надеялся выступить успешнее.

Почему мы выступили слабо? Долго размышлял над этим. Плохая дорожка? Но ведь для всех была она одинаковой, тем не менее Шпинька выступал уверенно и ровно. Упал Сухов и подвел Цыброва? Но Толя же знал, что на стыке дорожек бугры и надо на этом участке проявить особую бдительность. У меня лопнула камера? А кто запрещал более внимательно осмотреть машину за день до соревнований? Ни у кого же камеры не лопались. Значит, сам недосмотрел, раз такое случилось.

До сих пор уверен, что мы тогда могли не уступить первенства. Помешала, по-моему, самоуверенность. Не задумались, как надо выступить в несколько осложнившихся условиях, как наиболее рационально преодолевать «зону тряски» на дистанции. Производили ориентировку по ходу гонки, но было уже поздно.

Вернулись домой, стыдно ребятам в глаза смотреть. С кем ни встретишься, ловишь во взгляде упрек: «Что же вы?», хотя о чемпионате в разговоре — ни слова. А кто любит упреки, будь они даже заслуженными?!

Оправданий всегда можно много найти. Но ведь не за оправданием нас посылали на соревнования. От спортсменов сборной всегда ждут победы. И правильно. Надев форму этой команды, ты уже не просто хороший спортсмен, ты — представитель нашего многомиллионного Советского государства. Ты защищаешь не свою честь, а спортивную честь Родины. Так имеем ли мы право проигрывать? Не спорю, спорт есть спорт и поражения неизбежны. Но поражение поражению — рознь. Если ты все силы отдал борьбе за победу, если не спасовал перед более сильным соперником и сражался до конца, тебя не упрекнут.

Сегодня нельзя рассуждать о спорте как о чем-то второстепенном в жизни общества, чему можно уделять внимание, а можно и не уделять. Его не выбросить из повседневности, как не выбросить театр, кинематограф или телевидение.

«Мы дожили до времени, когда спорт в жизни общества занял место, которому нет аналогий в истории, — писал драматург Александр Свободин. — Он стал всепроникающей материей. Можно с этим не соглашаться, но тогда в один прекрасный день вдруг почувствуешь себя мольеровским Журденом, внезапно обнаружившим, что говорил прозой. Человек впустил спорт в свою жизнь, и все мы так или иначе испытываем на себе его присутствие. Как социально-историческую категорию его изучают философы, историки, социологи. Политики учитывают его гигантскую силу. Современный спорт — зеркало общественной жизни, ее часть и продолжение».

Нам, спортсменам, нельзя не прислушаться к таким словам. Да, человек впустил спорт в свою жизнь и его мнение о людях спорта складывается из мнений о нас, о тех, кто глубоко шагнул в эту сферу общественной жизни.