Глава пятнадцатая

— Мисс Томас, имя Джули Паулсон вам о чем-нибудь говорит? — спросил Мендес.

Они ушли в отдельную комнату морга. На окнах были тяжелые гардины, и стоял терпкий запах лилий и гладиолусов. Джейн Томас забилась в угол кушетки, обитой бархатной тканью цвета каберне. Она была бледна, как полотно, ее до сих пор трясло от того, что она обнаружила Лизу Уорвик.

Мендес пришел в возбужденно-тревожное состояние, когда понял, что помимо мертвой женщины есть еще и пропавшая, и обе связаны с Томасовским центром для женщин. У него возник миллион вопросов, и ему не терпелось выпалить их все, но Джейн Томас казалась такой хрупкой, что требовалось терпение. Хотя как раз в нем-то он и не был силен.

Джейн в замешательстве посмотрела на него.

— Нет. А кто это? Я должна ее знать?

— А она никогда не была клиенткой вашего заведения? Никогда не работала там?

— Я не помню такую. А какое отношение она имеет к… — Женщина повернула голову в сторону зала для бальзамирования, не в силах вымолвить имя жертвы. — О Боже, — дрожа прошептала она. — Вы считаете, Карли сейчас у этого… зверя, который сотворил такое с Лизой, да?

Кэл Диксон положил руку ей на колено, чтобы подбодрить. Мендес мысленно вскинул брови.

— Джейн, — тихо произнес Кэл, словно успокаивая встревоженную лошадь. — Есть вероятность, что Карли находится с тем, кого она знает. Или просто уехала…

Джейн Томас слегка успокоилась, чуть распрямившись.

— Не смей говорить со мной покровительственным тоном. Мы это уже обсуждали. У Карли не было никаких «просто».

— Мисс Томас! — Мендес попытался вновь привлечь ее внимание к себе, слегка рассердившись на шефа за то, что тот привнес очевидную личную заинтересованность в следственные действия. — Джули Паулсон убили за городом в апреле прошлого года. Я хотел выяснить, не имела ли она отношения к центру.

— В апреле 84 года? Я на несколько месяцев уезжала в Европу. Мои родители держат лошадей. Их лучшая лошадь принимала участие в соревнованиях в Голландии и Германии. Я ездила с ними…

Мендес знал, почему люди в таких ситуациях пускаются в рассуждения и уходят от темы. Если Джейн Томас будет думать о своих родителях и их лошадях, она перестанет вспоминать тот ужас, который видела в комнате дальше по коридору.

— В центр поступали какие-либо угрозы? — спросил Диксон.

— Обыкновенные — от безумцев и религиозных фанатиков.

— Что значит «обыкновенные»? — спросил Мендес.

— С представлениями о том, что женщина должна быть беременной и босой. И о том, что шлюхи должны обратиться к Иисусу или сгореть в аду. От таких людей, которые думают, что знают, как надо жить. Хотя я не могу этого понять. Мы помогаем женщинам, обеспечиваем медицинскую помощь. Мы не поддерживаем аборты.

— Вы сохраняете такие сообщения?

— Да. В папке в офисе.

— Нам надо их увидеть.

— Пожалуйста.

— Вы сказали, что жертва, Лиза Уорвик, работала у вас. Когда это было?

— Несколько лет назад. Она работала администратором, а в свободное время помогала тем, кому приходилось обращаться в суд, поддерживала клиенток. Она до сих пор делает — делала — это.

— В последнее время были какие-то дела?

— Несколько месяцев назад. Клиентка, бывшая наркоманка, пыталась добиться права видеться с детьми.

— Был какой-нибудь гневный папаша?

— Нет. Даже наоборот: отец, когда увидел, как сильно она изменилась, снял свой иск.

— Почему мисс Уорвик ушла из центра? — спросил Мендес.

— Вернулась в колледж, чтобы получить диплом медсестры.

— Уходила спокойно?

— Да. Конечно. Не надо думать, что такое мог сделать кто-то из центра.

— Мы должны учитывать все варианты, — ответил Мендес.

— Это стандартная процедура расследования, Джейн, — пояснил Диксон. — Никогда не знаешь, где найдутся концы.

— Нам необходимо поговорить с персоналом, — сказал Мендес. — И с женщинами — с вашими клиентками.

Как он понял по ее реакции, это последнее, чего бы хотелось Джейн Томас.

— Эти женщины уязвимы, — предупредила она. — Они испугаются до смерти.

— Понятно, — сказал Мендес.

— Это несколько преждевременно, детектив, — осадил его Диксон, холодно посмотрев на него. — Мы должны действовать с наименьшим риском.

— Что вам известно о прошлом Лизы Уорвик?

— Она из Канзаса. У меня в старых личных делах должен быть ее телефон.

— Бывшие мужья? Неудачные романы?

— Не припомню. Лиза была очень замкнутым человеком.

— Она делала что-нибудь рискованное? Посещала бары? Пила? Принимала наркотики?

— Трудно представить, чтобы она этим занималась. Ей нравилось вязать.

— Когда вы с ней контактировали в последний раз?

— Мы с ней время от времени говорили по телефону. Несколько недель назад она забегала в центр поздороваться.

— Вы знаете, где она работала?

— В отделении скорой помощи в больнице «Мерси дженерал», здесь, в городе.

Джейн прикрыла глаза рукой и заплакала. Диксон поднялся с кушетки и кивнул в сторону двери. Мендес вышел за ним в коридор.

— Я поеду в больницу и посмотрю, что можно узнать об Уорвик, — сказал Мендес, продолжая записывать что-то в свой блокнот. — В Томасовский центр отправлю Гамильтона и Хикса.

— Что сказал твой человек в Квонтико?

— Приедет.

— Приедет сюда?

— Ага.

— Но это не стандартная процедура.

Мендес пожал плечами.

Лицо Диксона было недовольным.

— Тони, не устраивай здесь цирк. Я не хочу, чтобы этот парень трепался с прессой. Я не хочу, чтобы вообще кто-нибудь трепался с прессой.

— Можно было и не говорить.

— Тебя тоже касается, — буркнул Диксон, тыкая в него пальцем. — Утихомирься. Я понимаю, что это большое дело, и у тебя радости полные штаны. Ты и так прославишься. Не теряй голову. Слышишь?

— Да, сэр, — козырнул Мендес, прибегая к старому проверенному способу морских пехотинцев.

— Я не хочу, чтобы тут заговорили о возможной связи между жертвами.

— Нет, сэр.

— Видел я этих ребят из Бюро — расщепенятся гоголями, варежку раскроют. Со мной эти штучки не пройдут.

— Нет, сэр. Конечно, нет, сэр.

Диксон остыл, вздохнул, огляделся.

— Иди вызови ребят по радио, чтобы заехали за тобой. Я отвезу Джейн домой.

— Да, сэр.

Диксон застенчиво посмотрел на него.

— Мы просто друзья.

— Не мое дело, сэр, — отозвался Мендес.

— Вот-вот.

Загрузка...