Забыть всё

Глава третья

Сначала Томми понял только то, что видит перед собой миловидную девушку. Ее лицо было умиротворенным, словно у Владычицы озера.[4] Кожа была бледной и имела синюшный оттенок. Глаза закрыты.

Затем постепенно в поле его зрения попали другие детали: кровь, забрызгавшая подбородок, да так и засохшая, отметина от ножа вдоль щеки, муравьи, выбегающие из ее ноздрей.

У Томми все внутри перевернулось.

— Черт! — воскликнул Дэннис, который подошел и встал рядом.

Коди Роч, измазанный грязью, завизжал, как девчонка, а потом кинулся бежать назад, туда, откуда все они прибежали.

Вэнди побледнела, как простыня, когда посмотрела на мертвую женщину, но, как всегда, сохранила самообладание. Она повернулась к Дэннису и сказала:

— Нужно позвать твоего отца.

Дэннис не слышал ее. Он опустился на корточки, чтобы получше рассмотреть.

— А она точно мертвая?

— Не трогай ее! — рявкнул Томми, когда Дэннис протянул свой грязный палец, чтобы ткнуть ей в лицо.

Он видел мертвого человека только раз в жизни — свою бабушку со стороны отца, — она лежала в гробу. Но он знал, что трогать эту женщину нельзя. Это неуважение или что-то в этом роде.

— А вдруг она просто спит? — сказал Дэннис. — Что, если ее похоронили заживо и она в коме?

Он попытался поднять одно веко женщины, но оно не открывалось. Он был не в силах отвести взгляда от ее лица.

У Томми возникло ощущение, что могилу пытались разрыть. Одна рука была отброшена, словно женщина пыталась спастись. Рука была искалечена, будто какое-то животное обгладывало ее пальцы и оторвало мясо с них так, что обнажились кости.

Он упал прямо на мертвую женщину. Все поплыло перед глазами. Будто кто-то окатил его ледяной водой с головы до ног.

Когда Дэннис во второй раз потянулся к женщине, из кустов по другую сторону от нее вышла собака и грозно зарычала.

Никто не смел двинуться. Собака выглядела угрожающе самоуверенной; она была белой с огромным черным пятном вокруг маленького глаза и одного уха. Собака пошла к трупу. Дети попятились.

— Она ее защищает, — сказал Томми.

— Может, это она ее убила, — отозвался Дэннис. — Может, она убила ее, а потом зарыла здесь как косточку и теперь вернулась, чтобы доесть.

Он произнес это так, словно надеялся на это, а он ждет не дождется, чтобы увидеть следующую страшную сцену.

Но вдруг, так же неожиданно, как и появилась, собака отступила в кусты и исчезла.

В следующую секунду человек в форме помощника шерифа появился на насыпи, с которой скатились дети. Он словно великан смотрел на них сверху; его волосы слегка растрепались, глаза скрывали темные очки. Это был отец Дэнниса Фармана.

Томми стоял на приличном расстоянии позади полицейских, которые приехали на место преступления и оградили неглубокую могилу желтой лентой. Он давно должен быть дома. Мама очень рассердится. В пять у него урок фортепиано. Но он не мог заставить себя уйти отсюда и даже подумал, что, наверное, и нельзя.

Заходившее солнце проглядывало из-за массивных древесных стволов. Где-то там была собака, а может, даже убийца. Он больше не хотел идти домой пешком.

Взрослые, стоявшие по другую сторону ленты, не проявляли никакого интереса ни к нему, ни к Вэнди. Дэннис слонялся около этой ленты, стараясь получше разглядеть, как полицейские делают свою работу.

Коди Роч пробежал весь путь до дороги и едва не попал под колеса полицейской машины отца Дэнниса. Томми слышал, как офицеры говорили об этом между собой. Мистер Фарман отправился на место преступления, а Коди так и не вернулся.

— Интересно, кто это? — тихо произнесла Вэнди. Она села на пенек дерева, которое срубили летом. — Интересно, как она умерла?

— Ее убили, — отозвался Томми.

— Наверное, я пойду домой, — сказала Вэнди. — А ты?

Томми не ответил ей. Ему казалось, будто он находится внутри пузыря и если попытается двинуться с места, то пузырь лопнет, и все чувства немедленно захлестнут его и погребут под собой.

В парке собрались люди, чтобы поглазеть на происшествие. Они стояли на насыпи — подростки, почтальон, один из школьных уборщиков.

Пока Томми разглядывал их, в самом конце ряда зевак появилась мисс Наварре. Она заприметила их с Вэнди и поспешила к ним.

— С вами все в порядке? — с тревогой спросила она.

— Томми упал на мертвую женщину! — воскликнула Вэнди.

Томми ничего не сказал. Его всего трясло. Перед глазами стояло лицо мертвой женщины — кровь, порез на щеке, бегающие по ней муравьи.

— Помощник шерифа пришел в школу и сообщил, что что-то случилось, — сказала мисс Наварре, глядя туда, где лежал труп. Потом она обернулась, коснулась лба Томми и стряхнула несколько листьев, запутавшихся в его волосах. — Ты такой бледный, Томми. Тебе надо посидеть.

Он покорно сел на пенек рядом с Вэнди. Когда мисс Наварре дошла до того места, где Томми упал на могилу, она закрыла глаза и произнесла: «О Боже».

Потом она наклонилась к Томми и посмотрела ему прямо в глаза.

— С тобой все в порядке?

Томми едва заметно кивнул.

— Все нормально.

Томми казалось, что его голос исходит не от него, а откуда-то издалека, будто эхо.

— Подождите здесь, — сказала она. — Пойду спрошу, можно ли отвезти вас домой.

Она подошла к желтой ленте, натянутой между деревьев, и попыталась привлечь внимание отца Дэнниса Фармана, который руководил на месте преступления.

Они обменялись несколькими словами. Мисс Наварре указала в сторону Дэнниса. Отец Фармана покачал головой. Они стали спорить. Томми догадался об этом по тому, как они стояли: мисс Наварре — уперев руки в бока, мистер Фарман — бахвалился, нависая над ней. Потом мисс Наварре подняла руку и закончила дискуссию.

Когда она вернулась, то была очень рассержена, хотя и старалась изо всех сил это скрыть. Но Томми чувствовал, что напряжение гудело в воздухе, как электрические провода.

— Пойдемте, — сказала она детям, протягивая им руки. — Я отвезу вас домой.

В десять лет Томми считал себя слишком взрослым, чтобы ходить за руку со взрослыми. Он не мог припомнить, когда в последний раз держал за руку маму. Наверное, в детском саду. Только сейчас он не чувствовал себя таким уж взрослым, поэтому взялся за мягкую, приятную руку мисс Наварре и, крепко сжав ее, не отпускал всю дорогу, пока она уводила его подальше от ужасного зрелища и зловещих зарослей.

Только это зрелище отправилось вместе с Томми, словно застряв в его голове; ему стало не по себе от одной мысли, что оно никогда не забудется.