Задача - выстоять

Глава 1

От меня к незнакомцу выстрелил ярко-голубой луч и попал точно ему в голову. Враг дернулся, новая сфера на его руках рассыпалась, и он отшатнулся назад.

Отец, не обратив внимания на мой выкрик, запустил очередной вихрь. Волна сжатого воздуха в долю секунды перелетело через поляну.

Черный щит принял атаку на себя, выгнулся, но не разбился.

Черноволосый затряс головой, сбрасывая ментальную связь, и вдруг резко выбросил ладони вперед.

И в нас стремительно полетела волна темноты.

Как завороженный, я смотрел, как чистый мрак несется на меня, с каждым мгновением увеличиваясь в объемах.

Отец, не думая ни секунды — прыгнул и прижал меня к груди, принимая основной удар магии на себя. Боль прошила меня насквозь — черная клякса попала мне на руку и прожгла одежду.

Нас с отцом протащило по траве к самому краю поляны. Николай Александрович глухо застонал, разжал руки и упал на землю.

— Отец! — закричал я.

Его лицо посерело, кожа вспухла многочисленными волдырями.

Паника острыми зубами вгрызлась в сердце.

Я обернулся на темного мага, но тот лишь с мерзкой улыбкой наблюдал за нами.

Ярость опалила щеки и собралась вокруг кистей вспышками разрядов. Перед глазами заплясали алые пятна. Я не видел ничего вокруг, кроме черноволосого.

Зачерпнув силу из всех ближайших потоков, я одним рывком направил в незнакомца волну сырой магии.

С моих пальцев сорвалась волна, сотканная из неясных теней и сотни сверкающих молний.

Раздался крик, и на поляну опустилась вязкая тишина.

С бешено колотящимся сердцем я ждал, но новых атак не последовало.

Бросился к отцу — он едва заметно, но дышал.

— Вставай, — шептал я ему на ухо, и никак не мог даже повернуть его могучую фигуру.

Ощущение собственного бессилия перехватило горло. Что делать?! Позвать кого-нибудь!

На последних силах я послал ментальный луч в сторону дома с криком о помощи, и тут же подбежал к лежащему без сознания Василию.

Хлесткими ударами по щекам привел его в чувства. Он открыл глаза и посмотрел на меня мутным взглядом. Увидев мои мокрые глаза, поднялся на четвереньки и, падая на каждыйом шагу, дополз до Николая Александровича.

— Живой, — выдохнул он и вопросительно глянул на меня.

— Позвал, — ответил я на его немой вопрос.

Тренер устало рухнул на траву. Я вытянул шею, наблюдая, как в доме появился свет и глухо стукнула открываемая дверь.

“Услышали” — подумал и отключился.

***

Правая рука горела огнем. Я метался в кровати, не зная, как лечь, чтобы хоть как-то заглушить боль. Надо мной постоянно нависла то седая голова с залысинами, то бледное лицо матушки.

Явь сменялась кошмарами. Темный саван чужого заклинания раз за разом накрывал нас с отцом, лишая жизней. После таких снов я просыпался насквозь мокрый и требовал рассказать мне о состоянии Николая Александровича.

Новости были не очень хорошие. Помимо истощения и частично выжженных магических каналов, были еще и многочисленные раны. Подробностей не рассказывали, но по лицам Анны и доктора Шумге, а это была его седая голова, я все прекрасно понимал — отец на грани.

Меня поили отварами, прикладывали ко лбу мокрое полотенце, лечили магией. Вскоре я уже мог без поддержки вставать с кровати. Усталость ломила все тело, магический резерв был пуст. Но у меня не возникало желание использовать силу.

А когда впервые за неделю ополоснулся в ванной, то почувствовал себя человеком. В зеркало старался не смотреть, ведь в отражение я видел почти незнакомого худого юношу с седой прядью.

В тот же день я, держась за стенку и ругаясь на предложенную помощь, добрался до спальни родителей, где лежал отец.

Его погрузили в магический сон, давая возможность организму восстановиться самому. Глядя на его почти белое лицо, я испытал жгучий гнев, и молнии сами по себе затрещали разрядами над ухом.

Рядом с кроватью отца дежурил Василий. Он посмотрел на меня и в его взгляде плескалась та же злость, но вперемешку со стыдом. Тренер считал, что подвел отца и меня.

***

Через несколько дней постельного режима я взбунтовался. Меня тошнило от бодрящих чаев, от вечных “вам нужен отдых” и сочувственных взглядов. Душа и тело требовали действий. Хотя бы пройтись по дому или выйти в парк.

В сопровождении Василия мне, наконец, разрешили. Мне отчаянно захотелось вернуться на ту поляну.

Это заняло порядочно времени. Приходилось постоянно останавливаться и переводить дух. Но хоть рука не так сильно болела, но эта противная слабость в теле! Как мне она надоела!

Место нашей битвы с незнакомцем выглядело печально: пожухлая трава, взрытая воздушными заклинаниями, сломанные и почерневшие деревья, неопрятные серые проплешины.

Перейдя на магическое зрение, я охнул — все вокруг до сих пор светилось искрами остатков магии. Черные, серые, голубые и белые. Странное зрелище. Оно одновременно пугало и восхищало меня.

Меня очень интересовало место, где стоял черноволосый. После такой битвы сложно было найти хоть один след, но Василий смог.

Он указал мне несколько капель крови на листьях, которые вели прочь от поляны и терялись где-то в лесу. Василий оставил меня на каком-то пне, а сам углубился в лес. Вернулся и развел руками — других следов не было.

“Выжил!” — мелькнуло в голове.

Дрожь пробежалась по телу, к горлу подкатил вязкий ком.

Выжил! Эта мысль занозой засела в голове, свербила, чесалась и не давала покоя. Когда этот черноволосый придет снова? Придет ли? Кто он, вообще, такой?

***

Через два дня отец пришел в себя. И все обитатели дома выдохнули. Опасность миновала.

Но вместо того, чтобы утирать слезы счастья со щек матери, отец позвал меня на разговор.

— Алексей... — его голос звучал глухо. — Почему ты не послушался? Я же велел...

Его скрутило приступом кашля. Я хотел было позвать доктора или Анну, но отец мотнул головой, и взглядом приказал мне опуститься на стул.

— Что ты сделал?..

— Сформировал кнут и разряды молний.

На его лбу выступила испарина:

— Не это... Потом... В конце...

О чем он? О сырой магии или о ментальной атаке?

— Крикнул? — задумчиво спросил я. — Последнее, что помню, как ты упал.

— А чем все... кончилось? Ты... убил его?

Я до боли вцепился пальцами в подлокотник кресла. Как отец мог такое подумать?!

— Он ушел.

Сказал и скрипнул от злости зубами. Слова давались с большим трудом. Враг остался жив. Мы не победили.

— Оставил нас... в живых. — выдохнул отец. — Расскажи... о крике...

На мгновение я растерялся, но быстро взял себя в руки.

— У меня есть еще одна способность, — аккуратно начал я. — Ментальная сила.

Николай Александрович удивленно глянул на меня и снова закашлялся.

— Я понял это не так давно, — продолжал я с беспокойством глядя на него, — могу воздействовать голосом и мысленно передавать образы на небольшое расстояние...

Я замолк, ожидая реакции, но отец молчал. Сконцентрировавшись, я ощутил его недоверие. Тогда я запустил свой луч в сторону кухни и внушил Лизоньке желание принести нам легкий завтрак.

— Я сейчас попросил горничную принести нам еды. Единственное, что она не понимает, что это был мой приказ. Думает, что она сама так решила.

Следующие несколько минут мы напряженно смотрели друг на друга. Наконец, дверь открылась.

— Ваше сиятельство! Не желаете ли перекусить?

Она внесла поднос, заставленный тарелками, в комнату и нерешительно остановилась.

— Поставьте... на тумбочку, — прохрипел отец.

Лизонька быстро исполнила указание, поклонилась и исчезла за дверью.

— Не может... такого... быть! Как?

— Не знаю, — коротко ответил я. — Возможно, из-за ритуала. Возможно, из-за чего-то другого. Я пытался понять, искал нужную литературу, но...

—... в мире нет... таких магов... — закончил за меня Николай Александрович.

Я кивнул, не зная, что еще сказать. Отец глубоко задумался и спустя несколько минут сказал:

— Сначала один... с электричеством... затем... ментальный...

Новый приступ скрутил отца, и тот согнулся пополам. Я вскочил, подавая ему чашку с лекарством.

В комнату заглянула Мария Федоровна и строго посмотрела на нас:

— Хватит разговоров. Вам обоим нужен отдых.

Она проводила меня до моей кровати, помогла раздеться и укутала одеялом. От нее повеяло теплой заботой и сильнейшим беспокойством. Не жалея ее лишний раз огорчать, я терпеливо выслушал короткую лекцию о важности хорошего сна.

Затем она мягко коснулась губами моего лба и вышла, оставив меня одного.

***

Я стоял и смотрел, как волна темноты стремительно накрывает меня с головой. Вязкая тьма мгновенно прилипла к лицу, забиваясь в глаза, рот и нос. Душила. Стягивала. Лишала воли.

Все попытки содрать с себя эту дрянь ни к чему не приводили — пальцы ничего не чувствовали и лишь царапали щеки. Казалось, что магия стремилась врасти в мою кожу, стать частью меня.

Паника дробно стучалась о ребра. Горло перехватило жестким спазмом, легкие горели. Кислорода отчаянно не хватало, под веками поплыли фиолетовые круги.

И вдруг черноту прорезали молнии. Яркие вспышки ужалили меня со всех сторон, заставляя мрак расползаться и повиснуть лохмотьями. Сквозь прорехи я видел свои руки и скользящие по ним тонкие разряды.

Глянул дальше — два полупрозрачных силуэта мужчины и мальчика печально смотрели на меня. Уже не такие четкие как раньше. Они истончались вот-вот готовые исчезнуть.

Я не мог этого допустить! Я должен вернуться!

— Вернуться? — спросили откуда-то.

— Да! — я жаром ответил я.

— Зачем?

— Отомстить!

— Кому? Ты умер, Александр. Умер. Твой козырь в рукаве сработал. Пусть и не так, как ты задумал. Тело давно сожгли и развеяли, — голос звучал бесцветно.

— А как же Алексей?

— Ты и есть он.

— А его душа? — упавшим голосом спросил я.

— Вот она, — передо мной появился образ мальчика с пухлыми щеками. — Здесь и в безопасности. Ему уготована иная судьба. А теперь иди. Тебе здесь нельзя долго находиться.

Молнии тут же собрались в одной точке, а затем несильно ударили меня в центр груди, и я провалился из небытия в обычный сон.

***

Я еще долго избегал продолжения разговора с отцом. Лежал в своей кровати, отмахиваясь от предложений прогуляться, ел через раз. Апатия прочно поселилась в моей душе.

За всем этим матушка долго наблюдала, пока, наконец, у нее не лопнуло терпение. Она почти силком притащила меня в их комнату и жестко посадила меня на стул возле закутанного в одеяла отца.

Грозно посмотрела на наши нахмуренные лица и рубанула ладонью воздух.

— Николай, поговори с сыном. Мы одна семья, и наша задача поддерживать друг друга в любой ситуации. Для Вереховцевых... как ты мне говорил мне за день до свадьбы? — она приподняла брови. — Для Вереховцевых важнее всего крепкая связь. Поговорите друг с другом!

Она погрозила нам своим изящным пальчиком и, взмахнув зеленой юбкой, вышла из комнаты.

Отец проводил ее восхищенным взглядом.

— Вот поэтому я и люблю ее. Всегда может дать верное направление, — тихо проговорил он и посмотрел на меня. — Ты уж прости мое недоверие... Знай, я на твоей стороне. Всегда. Скажи мне, как ты себя чувствуешь после той стычки?

— Не очень, если честно, — я вздохнул. — Кошмары, неясная тоска...

— Ты использовал слишком много сил. Магию чувствовать начал?

Я глянул в резерв. На его донышке плескалось совсем чуть-чуть.

— Не так ясно, как раньше. Но, думаю, вопрос времени. Отец, о том черноволосом нужно сообщить в Гильдию.

— Да, Мария Федоровна уже направила письмо Кругликову. Может, так они его найдут быстрее?

— Это же тот же самый человек, на которого работал Дубский. Что у него за способность?

— Ох, Леша, — отец заворочался в кровати, устраиваясь поудобнее, — боюсь даже представить. Это темная магия. От него и защиты толком нет.

— Да, отец... твой амулет... кажется, он рассыпался.

— Свою задачу он выполнил. Не переживай, сын. И не такое у твоего отца в заначке припрятано. Меня больше волнует вопрос — почему он не убил нас там, если мог? И почему ушел?

— Он тогда сказал, что я ему нужен... — вполголоса сказал я.

— Интересно, зачем?

Я пожал плечами, слишком мало было информации, чтобы даже рассуждать на эту тему.

— И вот что еще, — задумчиво сказал отец и внимательно на меня посмотрел, — его магия. Она коснулась тебя?

Этого вопроса я боялся. Старался даже не думать об этом сторону. Да еще и кошмары постоянные, где эта тьма меня накрывает с головой.

Собравшись с духом, я коротко кивнул. Отец побледнел.

— Ты уже что-то почувствовал? — сбившись с дыхания, спросил он.

— Я... я не знаю!

Я обхватил себя руками за озябшие плечи.

— Расскажи мне о темной магии, отец.

В моем мире этот тип магия была обычным делом. Да я и сам был таким. Разрушения! Проклятья! Призыв сущностей! Лучший из лучших. И где я оказался?

Отец не спешил отвечать, глядя в потолок. Я почти физически ощущал, как ему неприятно и страшно об этом говорить. Мне уже давно было понятно, что здесь такая магия является чем-то страшным. О ней говорят шепотом, затаившись в темноте на кухне.

— Мой дед говорил как-то, что у темного мага нет души. Ибо вместо нее у него черное пятно. Или пустота. Каждый такой маг тратит частичку себя на заклинания. В конце жизни они становятся безумцами. Выпускают тьму наружу. Она их меняет. Поэтому они чаще всего селятся в отдаленных местах. Иначе их могут убить.

Внутри все похолодело. Я и не думал, что здесь дела обстоят так плохо!

— А есть положительные истории про таких магов? Я читал пару заметок в книгах. Да и говорят, что при императоре есть один...

— Нет, не “при императоре”, а у императора, — поправил меня отец. — Его поймали пару десятилетий назад, когда он наслал проклятие на половину города где-то за горами. Тогда вымерло несколько сот тысяч человек. Сейчас он изолирован и больше похож на зверушку в зоопарке. Изучают его силу, ищут средства защиты... — он растер лицо ладонями. — Поэтому мне страшно, сын. Очень страшно!

Я его прекрасно понимал. Даже слишком. У меня самого душа не на месте была от всех этих разговоров.

— Об этом никто не должен знать. Слышишь? Никто! — закончил он.

— Кем тогда был этот черноволосый?

— Если бы я знал! Скользкий гад. Шифруется!

Отца скрутило приступом кашля. Я быстро подал ему чашку с лекарством и сел обратно на стул.

— Что теперь мне делать, отец? — спросил я, когда ему стало легче.

— Если вдруг что-то почувствуешь, сразу иди ко мне. Нельзя, чтобы эта дрянь прорвалась наружу. Да поможет нам всевышний!

Кивнув, я оставил его. На душе было неспокойно. Сколько нужно времени, чтобы мое тело адаптировалось к этой способности? И есть ли она у меня вообще? Но что-то мне подсказывало что есть. Должна.

Отчаянно хотелось забыть все это и снова стать прежним — выбивать крошку из антимагина, швыряться молниями в Лискина и радоваться жизни.

За этими невеселыми мыслями меня нашел Василий. Он был в тренировочном костюме и выжидательно на меня посмотрел.

— Ваше сиятельство! Не желаете ли размяться?

Я не хотел, но все равно сходил в свою комнату и переоделся. Все лучше, чем изводить себя страхами и переживаниями.

***

— Нападайте! — крикнул тренер и встал в боевую стойку.

Я сделал глубокий вдох, очищая разум, и на выдохе ринулся в атаку. Через мгновение наши боккены с глухим стуком скрестились, и мы закружились в танце.

Василий не щадил меня, нападая с разных сторон и делая подлые удары. У меня уже горел бок и поясница, но я не сдавался. Все напряжение последних дней я переносил на свои движения.

Получив обидную подножку, я свалился на маты и зло посмотрел на улыбающегося тренера. На мгновение в памяти промелькнули все мои прошлые драки. По нервам пробежался бодрящий заряд, и я быстро поднялся.

Что ж, Александр, а не тряхнуть ли нам стариной?

Я подмигнул Василию и встал в когда-то любимую стойку.

— Нападаю!