годом ранее
— Дмитрий! Подобное поведение недопустимо! Где это видано, что отпрыск великого князя так себя вел! — гневно стискивая кулаки, кричал Владимир Кунцев.
Его холеное лицо было пунцовым, изо рта летела слюна, а комнату то и дело слегка потряхивало от бушующей силы земляного мага.
— Ты не имеешь право использовать свою способность против собственной матери! О чем ты вообще думал?!
Младший Кунцев сидел в углу на полу, и по его щекам текли злые слезы. К разбитому лицу прилипли темные пряди волос, а на языке ощущался вкус крови. В этот момент Дмитрий ненавидел отца. Но ответить не мог — рот был скован заклинанием, а на руках тяжелыми гирями висели магические оковы, лишающие доступа к силе.
— Мы все для тебя делали! Кормили, одевали, нанимали лучших учителей! А ты, — Владимир ткнул в сына пальцем, — неблагодарный выродок! И откуда взялась твоя дрянная способность?! Подумать только! Менталист! Позор!
Он распинался еще добрых полчаса, пока не охрип. После чего вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что со стены слетели “Охотники на привале”. Дмитрий остался в одиночестве.
Заклинание немоты развеялось только через четыре часа, и Дмитрий, наконец, смог с трудом вздохнуть и погрузился в невеселые воспоминания.
Все началось утром, когда мать в очередной раз сорвалась и начала хлестать его по щекам, упрекая, что он не маг земли. Тогда пристройка, где была ее спальня, ходила ходуном.
Никто не остановил ее, хотя вся слышали ее вопли. И Дмитрий, устав за месяцы издевательств, от всего сердца пожелал, чтобы она, наконец, замолчала.
К его удивлению, Василиса Андреевна Кунцева вдруг замерла и пустым взглядом посмотрела куда-то поверх его плеча. Испугавшись такого поворота событий, Дмитрий выбежал из комнаты и заперся у себя.
Вскоре в спальню заглянула служанка, увидев остолбеневшую хозяйку, закричала и позвала на помощь.
Владимир Кунцев рассвирепел, отметелил сына до полусмерти, и бросил, скованного, в пустой комнате.
Мать не приходила в себя уже сутки. Её долго пытался привести в чувство супруг, осматривали лучшие доктора... даже знахарку приглашали, но всё бестолку.
“Сильное воздействие ментальной магии. Нужно ждать, когда оно рассеется самостоятельно” — в один голос говорили врачи.
О Дмитрие все забыли, целиком погрузившись в заботы о Василисе Андреевна. Одна лишь сердобольная нянька, пошла поперек запрета Кунцева старшего и принесла несколько бутербродов с чаем.
Младший Кунцев не притронулся к еде и просидел так у стены всю ночь, ни на минуту не сомкнув глаз. Пока снова не пришел отец и экономка. Дмитрий ожидал, что его снова будут бить, но его подняли, расковали, дали умыться и отвели в его спальню. Под пристальным взглядом отца Дмитрий осторожно опустился на кровать, украдкой поморщившись от боли во всем теле. Новой экзекуции не последовало, Владимир Кунцев встал возле окна, напряженно всматриваясь во двор.
Через час в спальню вошел неопрятно одетый мужчина в теплом пальто поверх летней куртки, из-под нее выглядывал край алой рубахи и тонкая нить ожерелья с деревянными бусинами. Незнакомец с некоторой неприязнью осмотрел Дмитрия, поправил тонкий обруч у себя на лбу и велел снять рубаху. Дмитрий было возмутился, но отец сам рванул за ворот, и тонкая ткань треснула, обнажив многочисленные синяки.
Тем временем худой незнакомец вытащил из кармана крошечный алый камешек, поместил его на середину ладони и начал шептать слова заклинания. Камень взмыл в воздух, завис на мгновение и, вращаясь волчком подлетел к голой груди. Замер напротив самого сердца.
Дмитрий в ужасе отшатнулся, но отец стиснул его плечо и пригвоздил к месту яростным взглядом.
— Больше никакой ментальной магии! — прошипел он.
Дмитрий поднял на него ошарашенный взгляд, но в этот момент незнакомец закончил читать заклинание и сложил пальцы в ритуальном знаке. Камень ударил Дмитрия в грудь.
Боль обожгла каленым железом, растеклась по нервам, взорвалась в голове огненной вспышкой... и тут же схлынула, словно ее и не было вовсе.
Дмитрий скосил глаза и увидел, как на его коже расползается причудливыми изгибами непонятный символ.
— Что это? — побелевшими губами спросил он.
— Ограничитель силы, — низким голосом произнес незнакомец и повернулся к отцу. — Он сможет использовать магию, но совсем немного. Целиком заблокировать не могу, все же способность очень сильна.
— Прекрасно! Прекрасно! — улыбнулся отец. — Спасибо вам большое, гранд мастер!
Он вытащил из кармана плотный конверт и передал его незнакомцу. Тот коротко поклонился, а затем быстрым шагом вышел из комнаты.
Владимир Кунцев наклонился к самому уху сына и произнес:
— Пока ты не научишься вести себя, ты не имеешь даже права называться моим сыном и претендовать на титул. Я понятно выразился?
Дмитрий едва заметно кивнул, потирая свежую метку на груди.
__________________________________________________________
***
— Кто я на самом деле? Да я самый обычный, Леш, ты чего? — удивленно уставился на меня Дмитрий своими карими глазами. — Ну, семья богатая, это да. А в остальном...
Он замолчал, а до меня долетело острое сожаление и тоска. Неужели, я задел его своим вопросом? Но Кунцев уже снова закрылся и пихнул меня локтем и вдруг заученно произнес:
— Сила каждого мага зависит от того, сколько магии он может пропустить через себя и превратить ее в заклинание. И то, как он умеет работать с потоками. Вот ты, к примеру, как с ними работаешь?
Я пожал плечами и зачерпнул из ближайшего совсем немного силы. На моей руке тут же заискрился крошечный шарик.
— Вот. Легко и просто. А для многих это тяжелая задачка. Нужно сконцентрироваться, потянуться, впитать. На это время уходит. Драгоценное, я тебе скажу, время. Здесь таких слабаков, конечно, нет.
— Да тут, если посмотреть, прямо будущие бойцы. Боевые маги.
На мгновение лицо Дмитрия застыло, и он странно на меня посмотрел.
— С одной стороны, ты прав, — задумчиво сказал он. — Сильные и талантливые маги сейчас, да и всегда, на вес золота.
Я не считал себя талантливым, но ему, конечно, виднее. На этом моменте мы решили закончить. Меня ждал Василий, а Дмитрия — домашняя работа по литературе.
Почти бегом я бросился к главному корпусу.
— Ваше сиятельство, — крикнул тренер, — я вас везде ищу! Все в порядке?
— Я решил переехать жить сюда. Мне сказали, что зимой на коляске сюда не проехать.
— Могу ли я вас сопровождать здесь?
— Тоже хочешь поселиться тут? — с лукавой улыбкой спросил я и ощутил, как он смутился.
— Если позволите. Тут, конечно, охрана хорошая, но лишние руки не помешают.
— Давай уточним у директора, он решит.
У Эдуарда Львовича мы пробыли всего минуту. Он выслушал нас и строго на нас посмотрел и сказал:
— Выпадет снег, и нас по макушки заметет. Если не боитесь руками работать, мы рады вас принять. Есть свободная каморка в главном корпусе. Правила просты — не барагозить и вести себя достойно.
Это он, наверное, про Нюрочку.
— А еще Василий раньше детей тренировал. И меня тоже, — вставил я.
— О как! Это замечательно. Мальчишкам не помешает помимо магических занятий еще и физические упражнения. Только это не будет официальное устройство на работу. Сами понимаете, ведь получится, что у вас две работы. Но на премии в конверте можете рассчитывать.
Василий сразу заулыбался.
Домой ехали в приподнятом настроении. Завернули по дороге еще и в пекарню, накупили для горничных сладких булочек с вареньем. Так сказать, отметить мой переезд в академию.
Анна, услышав, что я собираюсь жить в академии, расстроилась, но виду не подала, лишь украдкой чмокнула меня в щеку.
***
Следующим утром мы вернулись в академию уже с моими вещами. Все те же два чемодана и сумка. А еще связки книг да корзина с пирогами.
Комнату уже подготовили, так что мне предстояло только подписать акт приема и торжественно внести туда вещи.
Да уж, обстановка прямо-таки спартанская. Из мебели в комнате были только деревянная кровать, стол, стул, шкаф и старый, местами вытертый ковер.
Из интереса я заглянул к Дмитрию — у него обстановка была не пример богаче. Взять тоже здоровенное кресло и книжный стеллаж.
— На первое время пойдет, а дальше уже обрастешь вещами, — подбодрил меня Кунцев. — А вот этот драный половик я бы на твоем месте выбросил.
Тут я был с ним полностью согласен. В четыре руки мы быстро избавились от этого блеклого недоразумения, а заодно нашли тумбочку. Так увлеклись, что едва не пропустили первый урок.
К разговору о магии мы вернулись после занятий, когда я пытался разложить свои вещи на полках шкафа.
Дмитрий задумчиво чертил мыском ноги узоры на полу и рассказывал, что еще потоки магии называют не только сырой силой, но и эфиром. Что-то такое мне говорил еще Лискин. Интересно, как у него дела?
Кунцев сыпал разными фактами, перескакивая с мысли на мысль, словно вспоминал статьи из журналов. Я несколько мгновений понаблюдал за ним и ради интереса перешел на магическое зрение.
Удивительно, но в комнате почти не было магических потоков, в отличие от учебного корпуса и тренировочной площадки.
— Дим, а линии силы можно перенаправлять? — прервал я ее лекцию.
— Можно. Сложно, конечно, ресурсов много уходит. Это найди, поставь ограничитель, — он на мгновение сморщился, — артефакты разложи. Почему спрашиваешь?
— Да смотрю, в жилом корпусе почти ничего нет.
Он удивленно осмотрелся, даже встал с кровати и прошелся по комнате.
— Вряд ли тут кто-то заморачивался. Просто поставили на отшибе, да и махнули рукой.
Я кивнул и вдруг зацепился взглядом за странную пустоту под кроватью. Бросив стопку рубашек на тумбочку, я подошел ближе.
— Леш, ты чего?
— Сам посмотри, — я указал ему на нужное место.
— Смотрю. Тут ничего нет.
— Вот именно.
Кунцев снова уставился на кровать. Думал, наверное, с минуту, а потом резко отодвинул шаткую конструкцию. Ножки с надсадным скрипом проехались по деревянному полу, оставляя следы.
У самого плинтуса на стене обнаружилось темное пятно. Словно кто-то отбил кусок штукатурки и пытался заделать дыру. Дмитрий хотел было подойти, но я дернул его за рукав.
— Не подходи, видел я уже такое, — он вопросительно поднял брови. — Судя по виду, там лежит артефакт пустоты. Подойдешь, и он может высосать твои силы.
Дмитрий сделал осторожный подшаг и замер, глядя на тайник. Затем отошел и тряхнул головой:
— Слышал о таком, но ни разу не видел. Зачем он здесь? Да еще и прямо рядом с кроватью? А я ведь живу в соседней комнате почти год! И ничего не заметил.
— Да, может, слой кирпича мешает или пока разгребали завалы, уборщики нарушили какой-нибудь защитный контур своей магией, — я задумался, а потом посмотрел на друга. — Огневик, говоришь, тут жил? Надо бы разузнать о нем поподробнее.
— Тогда тут нельзя оставлять кровать. Давай ее передвинем в другую сторону. А про бывшего жильца надо поспрашивать, тут ты прав.
Еще с час мы возились с перестановкой мебели.
Мне до ужаса хотелось расковырять краску и заглянуть внутрь тайника, но из соображений безопасности и возможной потери силы, решил дождаться выходных. А это всего два дня.
Мы еще немного побеседовали, но разговор сам по себе увял — физическая нагрузка давала о себе знать. Кунцев махнул рукой и скрылся у себя в комнате. А я сел на кровать и начал буравить взглядом стену напротив.
Что про этот артефакт говорил Антон Юрьевич, когда мы были в его лавке? Такие штуки ставят для защиты от магов. И вот он здесь, аж в академии, где этих самых магов примерно под сотню.
А вдруг там спрятали действительно что-то ценное? Или, наоборот, хотели таким образом уменьшить силу огневика?
С этой мыслями и уснул.
Всю ночь я мотался по сновидению в образе эдакого пирата, что пытался найти сокровища по обрывку старой карты. И когда почти добрался до нужного места, меня разбудила противная трель будильника.
***
Впрочем, моему плану на выходные не суждено было сбыться.
После третьего урока нас собрали на тренировочной площадке. Согнали все классы. Я в первый раз увидел столько учеников в одном месте.
Вперед вышел Эдуард Львович и зычно пророкотал:
— Доброго всем дня! Завтра к нам приезжают гости из “Железного острова”, чтобы провести показательные выступления. Ученики старших классов покажут свое мастерство в парах с гостями. Младшие будут присутствовать в виде зрителей.
По трибунам прокатился восторженный вой, а я наклонился к Дмитрию:
— И к чему все это?
— Не знаю, — тихо ответил он. — Раньше такого здесь не было. Но хоть занятия отменят.
— ...приглашаю зарегистрироваться у Анны Викторовны, — продолжал вещать директор. Эта встреча положит начало крепким дружественным отношениям между академиями.
Старшие повскакивали с мест и громко захлопали в ладоши.
— Надеюсь, нас это никак не коснется. У меня совершенно нет желания скакать по сцене, показывая свою удаль, — прошептал я Дмитрию.
— Согласен. Да и нас не зовут. Ничего, — он улыбнулся, — зато под шумок можем залезть в архивы академии.
Мне эта идея очень понравилась.
— Ты как сам? Как ночь прошла? — спросил Кунцев.
— Нормально. Никакого оттока силы, а вот сны снились просто фантастические.
— Это все свежий воздух, — кивнул он.
Эдуард Львович меж тем закончил свою речь и отпустил всех на обед. Шумная толпа тут же бурлящей рекой потекла в сторону главного корпуса, где располагалась столовая. Разговоры были только про грядущее мероприятие.
Занятия были практически сорваны — ни один учитель не смог угомонить своих подопечных. Одолеть восторг и непослушание удалось только историку, который начал рассказывать про интересные факты о соревнованиях и их победителях.
До самого вечера не смолкали разговоры. Длинная вереница старших прочно засела возле приемной директора, желая внести свое имя в списки. Остальные носились по всей территории академии: искали термосы, заказывали на кухне мелкие перекусы, помогали старшим.
Возле тренировочной площадки тоже кипела работа — воздвигали дополнительные ограждения, сидячие места и трибуну для судей. А еще ставили обогреватели, чтобы зрителям было комфортно. Как раз и руки Василия пригодились.
На меня тоже перекинулся азарт окружающих. Среди старших уже появился своеобразный тотализатор. Многих хотелось сделать ставки на победителя. По рукам пошли листки с именами лучших магов академии. Минус был в том, что никто не знал силу гостей.
“Железный остров” достаточно закрытое учреждение, бережно хранящее информацию об учениках. По собранным данным, удалось составить лишь короткий список. Я нашел в нем уже знакомого мне огненного мага — младший Марков.
Из-за всех обсуждений мы разошлись спать за полночь. Но никто не волновался — занятия отменили, рано вставать не нужно было. Сбор был объявлен только на десять утра.
Предстоящее событие так захватило мой разум, что я даже не вспомнил о тайнике, когда падал головой на подушку.
***
— Всем доброго утра! — улыбнулся Эдуард Львович, зажав в руке усилитель голоса. — Мы рады приветствовать наших гостей из “Железного острова”!
Этих самых гостей оказалось не так много — всего человек тридцать. Ученики старших классов и сопровождающие их учителя. Все были одеты в темно-синюю форму с нашивками академии.
Я внимательно осмотрел противоположную трибуну и пересекся взглядом с Марковым. Он мне кивнул, продолжая слушать приветственную речь нашего директора.
Когда торжественная часть закончилась, Эдуарду Львовичу вынесли две резные шкатулки. В каждой из них лежали записки с именами учеников. Дальше все будет решать его величество случай.
— Итак! — в руках директора появились два листка. — Первыми на нашу арену выйдут Виталий Пяткин из “Железного острова”, водник, и Олег Романовский из академии Кухарских, воздушник.
Грянули бурные аплодисменты, и с первых рядом встали два молодых человека. Нашего я уже знал — это был один из тех, с кем я столкнулся на первой тренировке со щитами. Сильный малый. Его атака ветром тогда протащила меня аж на пару метров.
А вот его противник — крепкий парень с гривой светлых волос — произвел на меня впечатление. Тугие переплетения силы струились по его рукам, а лицо было спокойным. Он изучающе смотрел на своего противника.
Жаль, с трибуны я не могу ощутить его эмоции! Это было бы интересно.
Вперед вышел Арсений Петрович, наш боевой маг, напомнил ученикам правила и дал отмашку к началу боя.
Зрители мгновенно притихли.