Глава 21

— Что вы имеете в виду? — выдохнул я.

В горле неприятно щипало, отчаянно хотелось пить или хотя бы сглотнуть вязкую слюну. Но я не мог пошевелиться.

Риман не ответил, снова уставившись в окно. А я все пытался справиться с этим странным оцепенением. Стенки экипажа давили на сознание, хотелось рвануть дверь, выскочить наружу, нырнув в белоснежный сугроб. И дышать, дышать студеным воздухом, пока зубы сводить не станет.

“Кто же вы такой, Христофор Эммануилович Риман?” — мысли ворочались в голове пыльными мешками.

Глаза начали слипаться, дрема мягко окутывала меня своим теплом. Я вяло боролся со сном, балансируя на тонкой грани.

Сознание изо всех сил цеплялось за последние слова Римана. Как же темная магия может одновременно погубить и спасти мир?

Когда учитель снова заговорил, мне показалось, что я уже брежу. Сквозь вату в ушах до меня донеслось:

— Наш мир никогда не был приспособлен к темной магии. Она отравляет его. И те, кто ею владеют, отлично это понимают. Но личное могущество — отличный способ забыть это важное обстоятельство.

— А катаклизм? Из-за чего он случился? — пробормотал я, не открывая глаз и практически не дыша.

— Виктор Берененгам предсказал, что появится мощный темный поток, который станет причиной природной катастрофы. На него не обратили внимания. А те немногие, кто услышал, упустили из виду слово “поток”. Это превратило простой прогноз в угрозу от темных магов.

— Его убили?

— Обезглавили и сожгли. Как в старые добрые времена. Сразу после того, как все перетряхнуло.

— Почему до сих пор идет охота на темных?

— Потому что, по мнению многих и очень многих — появление такого мага есть оскорбление самой сути природы.

— А тот, что сидит в башне при императоре?

— Афанасий-то? Он безобиден. Слабый маг, практически растерявший силу. Пишет собственную биографию, изучает древние записи, которые ему привозят со всех концов страны, прячется от мира.

С каждой его фразой мне становилось легче дышать. Будто кто-то открыл окно и впустил свежий ветер.

— И что же будет дальше? — спросил я.

— Дальше? Кто знает, — Риман пожал плечами. — Мы уже подъезжаем.

Я выглянул в окно и обомлел, разом растеряв всю дрему. Экипаж замер возле высокого, статного здания, чью крышу подпирали изящные стрелы колон. Этот великолепный портик из белого мрамора больше подходил для правительственного здания, нежели для охранки. Широкое крыльцо, литые перила, клумбы по краям. Все дышала богатством и величием.

— Не туда смотрите, молодой человек, — одернул меня Риман и кивнул в другую сторону.

Я повернул голову и через стекло увидел неприглядную серую коробку с решетками на окнах и двумя куцыми деревцами по углам здания. Насмешка над архитектурой. Меня передернуло. В такое место мне совершенно не хотелось.

Собрав волю в кулак, я шагнул из кареты и практически по колено провалился в сугроб. Погода изрядно испортилась. А еще через пару минут я был целиком запорошен снегом.

Учитель дождался, пока я выберусь из пушистого плена, и сразу же пошел вперед, рассекая белое море.

***

Первое, что я ощутил, появившись под светом единственной лампочки — искреннюю ненависть. Удивленно осмотревшись, я наткнулся на злой взгляд смутно знакомого человека. Где же я мог его видеть?

— Здравия желаю, ваше сиятельство! Прошу за мной! — скомандовал он.

И тут меня осенило. Это был тот самый офицер из охранки, что допрашивал меня по делу Дубского. Цацкий Юлий Олегович, кажется. Что он тут делает?

Риман озадаченно глянул на меня, но ничего не сказал. Мы с ним прошли в унылый кабинет, обставленный разномастной мебелью и больше напоминающий склад ненужного барахла. Из всей картины выбивался только зеленый фикус в новеньком горшке, совершенно неуместный в такой обстановке.

— Вот мы с вами и снова встретились! — гаркнул он.

Его простоватое лицо совершенно не изменилось с момента нашего знакомства. Как и манера поведения.

— Добрый день, Юлий Олегович, вас повысили? — чуть приподняв бровь, спросил я, оглядывая его новое пристанище.

— Алексей Николаевич! Прошу быть серьезнее. Дело государственной важности!

Он полыхнул гневом и схватил со стола тощую папку, как и в прошлый раз, скинув все остальные на пол. Это не добавило офицеру радости.

— А вы кто? — рявкнул Цацкий, зыркнув на Римана.

— Христофор Эммануилович Риман, — ударение на первый слог, — вежливо отозвался он, — преподаю в академии имени Кухарских, сопровождаю этого молодого человека. Уточните, по какому поводу его вызвали?

— Здесь я задаю вопросы! — ладонь офицера с грохотом опустилась на столешницу, скинув карандашницу, и повернулся ко мне. — Итак, что вы можете сказать о нападении на карету, принадлежавшую семье великого князя Кунцева.

Он выжидающе смотрел на нас своими большими светлыми глазами, продолжая сжигать меня потоком своей ненависти. Заметив, что я не тороплюсь с ответом, Цацкий снизошел до разъяснений.

— Установлено, что нападение, случившиеся четырнадцатого числа прошлого месяца сего года, было осуществлено лицами в количестве шестнадцати человек. Карета и имущество семьи Кунцевых пропали. Подтверждено свидетельскими показаниями, что вас и пострадавших видели вместе у ворот учебного заведения в тот момент, тогда как директором было отдано распоряжение территорию академии не покидать! Вопрос! Какова ваша роль в преступлении против сына великого князя?

И я не придумал ничего лучше, как запустить в него ментальный луч. И едва он прикоснулся к Цацкому, то я сразу понял, в чем причина его ненависти.

Его сослали сюда после того самого первого допроса. И что в результате? Он ведет себя так же.

— Вы обвиняете меня? Снова?

— Ваше сиятельство! Попрошу вас отвечать на мои вопросы! Четко и обстоятельно!

— Хорошо, — я еле удержался, чтобы не дернуть плечом. — Про нападение мне ничего не известно, кроме того, что рассказал мне Дмитрий Владимирович Кунцев и его кучер. Карету и нападавших я не видел. Это все?

— Нет! — рявкнул он. — Имеете ли вы какое-то отношение к нападению на семью и имущество Кунцевых? Были ли вы участником этого преступления? Знали ли вы лично нападавших?

Он забрасывал меня глупыми вопросами, даже не давая времени на ответы, и я постепенно начал закипать. Гнев быстро раскрасил мои щеки алым, а дыхание стало тяжелым.

— Были ли вы в сговоре с Дмитрием Кунцевым, известным, как обладателя ментальной силы? Не подвергал ли он вас воздействию вышеуказанной силы?

— Нет, нет и нет! — сквозь зубы прошипел я. — Что вы себе позволяете?!

— Вопросы задаю я, — он даже привстал со своего стула и начал трясти перед моим носом папкой, рассыпая документы во все стороны.

Алая пелена поднялась перед глазами, и по рукам побежали крошечные электрические змейки.

— Алексей Николаевич, — гаркнул он, — применение силы против работников государственной службы несет за собой уголовное наказание! Вы будете отвечать на вопросы? Или продолжите упорствовать?!

Мне на плечо легла узкая ладонь Римана. Я обернулся на него и наткнулся на шокированный взгляд. Мотнул головой в ответ. И сделал несколько глубоких вдохов.

— Юлий Олегович, если вы дадите мне возможность ответить хоть на один ваш вопрос, то вы получите от меня полную информацию по этому делу.

Я старался, чтобы мой голос звучал спокойно, но он все равно дрожал от гнева. Магия бушевала во мне, рвалась наружу и требовала уничтожить этого тупоголового офицера.

Пора сворачивать этот бессмысленный разговор.

— У вас остались вопросы, офицер? — спросил я, вставая со стула.

— Да! — рыкнул он.

— Запишите их и направьте почтой. Я подробно отвечу на них. Продолжать беседу в таком тоне я не намерен.

— Сядьте!

— Я задержан?

— Вас вызвали на допрос по делу государственной важности!

— Еще раз вам повторяю, что про нападение и кражу имущества я узнал от Дмитрия, ранее про нападавших ничего не знал. Я обычный человек, который помог другу в беде.

— Значит, все же помогли! — торжествующе сказал офицер.

— Под помощью я подразумеваю встречу перепуганного подростка посредине дороги и сопровождение его в учебное учреждение.

Пришлось еще раз медленно вдохнуть и выдохнуть, ибо мое терпение не было безграничным.

— Юлий Олегович, — вмешался Риман, — я вижу, что вы отличный офицер и не зря носите эти погоны. Однако мой подопечный ответил на все ваши вопросы и более задерживаться здесь не собирается.

Он мягко взял меня под локоть и быстро вывел меня из кабинета, оставив Цацкого один на один с бушующей в нем ненавистью.

Только на улице я понял, что меня всего трясет от бешенства. Кулаки раз за разом сжимались, а челюсти были стиснуты до боли. Во мне бесновалась магия, так и норовя выплеснуться наружу.

— Алексей, что это было? — резко спросил Риман.

И это стало последней каплей. Ментальная волна вырвалась из меня и накрыла его, заставляя отступить на шаг.

В тот же миг я сообразил, что сделал, и взял себя в руки. Риман очень заинтересованно на меня посмотрел и промолчал.

Заговорил он лишь, когда мы сели в карету.

— Знаете, Алексей Николаевич, что в природе существуют некие камни, которые могут помочь вам справиться с силой.

— Они ее погасят? Или ограничат? — раздражение не унималось.

— Не только. Бывает, что маг настолько силен, что может быть опасен. Хуже бывает, если он еще не научился держать свою силу под контролем. По неопытности.

“Он назвал тебя малолетним и опасным дураком” — подумал и крепко зажмурился, пытаясь успокоить свои эмоции.

Получилось не сразу. Мне понадобилось несколько минут, чтобы я смог, наконец, нормально соображать.

— Вы хотите предложить мне убрать излишки силы? Или пережать мои каналы, правильно я понимаю? — я был сама любезность.

— Если захотите.

— А может, лучше научить меня пользоваться магией?

По моей руке пробежала юркая змейка, я с улыбкой смотрел, как она оборачивается вокруг моего запястья. Риман тоже следил за ней, не отрывая взгляда.

— Христофор Эммануилович, а есть такие камни, которые забирают способность у мага?

Риман напрягся и медленно потянулся к своей бутылочке. Я не торопил его с ответом. Сделав глоток, он произнес:

— Они существуют, но про них не любят говорить.

— Вас послушать, так люди в принципе не очень любят разговаривать. Про темных магов нельзя, про камни пустоты нельзя.

— Теперь мне интересно, откуда вы знаете про камень пустоты?

Мысленно выдав себе затрещину за длинный язык, я обезоруживающе улыбнулся.

— Был однажды в лавке артефактора. Он мне показал один такой.

— Да? Неужели Горлицкий опять выставил его на продажу? — задумчиво потянул Риман и вдруг прищурился. — А только ли у него вы видели этот камень.

Я не хотел отвечать и пожал плечами.

— Интересный вы, молодой человек. Как замечательно, что я решил проехаться с вами.

— А я думал, что вы должны были какие-то документы доставить в охранку...

— Совсем забыл, — он картинно хлопнул себя по лбу. — Конечно же, подождите меня здесь. И ни с кем не разговаривайте. Я скоро вернусь.

Он подхватил свой тощий портфель, который я раньше не заметил, и вышел из экипажа.

“Кто же вы такой, Христофор Эммануилович Риман?” — вновь подумал я.

И принялся анализировать то, что смог узнать о нем, когда его накрыло моей силой.

Хорошо все же иметь ментальную способность. Она помогает запоминать абсолютно всю информацию, которую я видел и слышал. Для учебы — самое то. Впрочем, как и сейчас.

Тех нескольких секунд волны, конечно, было очень мало, но я успел заметить, что у Римана есть воздушная магия, но его ментальные каналы сильно повреждены. И выглядели они так, будто их обожгли кислотой. Зрелище не для слабонервных.

Я все не мог понять, как так получилось, но тут меня отвлекло появление широкоплечей фигуры в длинном пальто, подбитым мехом.

Мужчина сошел с белоснежных мраморных ступенек и неспешно приблизился к экипажу.

Его ярко-синие глаза внимательно разглядывали меня в неярком свете уличного фонаря.

— Алексей Николаевич Вереховцев? — тихо спросил он.

Он спросил так тихо, что мне пришлось наклониться к самому окну.

— Да, а вы?

— Может быть, откроете дверь? Мне сложно говорить, горло болит. Зима когда-нибудь меня доконает.

Я, не ощутив опасности, приоткрыл дверь. В тот же момент сильная рука дернула меня за ворот куртки и вытащила из экипажа.

Первым желанием было атаковать магией, но едва я об этом подумал, то на моих руках уже красовались наручники со вставками из антимагина.

Это уже серьезно. Хорошо, что они не целиком отрезали мою силу, а только ее часть. Видимо, расчет был, что я все же еще подросток и магии у меня не так много.

И пока меня несли, как котенка, за шкирку, по широкому крыльцу, которое мне мгновенно разонравилось, я успел послать куцый образ в сторону Римана.

Я не был уверен, что мое сообщение дойдет до него, и поэтому перешел к этапу разговоров.

— Кто вы такой и почему похищаете меня? — это выглядело жалко, с учетом того, что меня нес довольно крупный мужчина.

— Помолчите, молодой человек. Это для вашей же безопасности.

Послушно замолчав, я стал изучать наручники, в поисках слабых мест. Мне потребовалось всего тридцать секунд, чтобы темная магия просочилась в замочную скважину. Еще через мгновение металлические кольца расцепились и с глухим стуком упали на красный ковер.

— Что?..

Мужчина не успел сообразить, как я уже ужалил его молнией и отпрыгнул к стене узкого коридора.

— Что ты творишь, мелкий засранец?! — рыкнул широкоплечий, тряся рукой, в которую попало мое заклинание.

— Кто вы такой и почему похищаете меня? — я выпрямил спину и смахнул невидимую пылинку с плеча и повторил свой вопрос.

— До вас очень сложно добраться, — мужчина уже взял себя в руки и выпрямился. — А вопрос решить нужно.

— Кто вы такой, — чеканя слова, спросил я.

— Доброжелатель.

— Почему вы похитили меня?

— Разве это похищение? Скорее, эффективный способ доставить вас на разговор.

— Не думаю, что после такого я захочу с вами разговаривать.

— Зря вы так думаете, Алексей Николаевич. У нас есть методы убеждения.

В конце коридора открылась дверь, и вышли еще двое. Они, как и стоящий передо мной мужчина, были в одинаковых темно-синих мундирах без знаков отличия.

Сканирующий луч я запустил мгновенно.

Военные.

С ними нужно аккуратнее, мало ли какие заклинания у них в запасе. Те, что справа — воздушники, а передо мной — огневик. Все трое отнюдь не слабые маги. С другой стороны, мне было интересно, что они хотят мне сказать.

— Вежливость открывает больше дверей, — философски заметил я.

— А добрым словом и заклинанием можно добиться большего, чем просто добрым словом, — хохотнул один из воздушников.

Огневик недовольно посмотрел на него, и тот заткнулся.

— Я расцениваю это как угрозу, — сверкающие змейки сомкнулись на моих запястьях.

— Спокойно, — похититель примирительно поднял ладони вверх. — Просто разговор.

— И потом я свободен.

— Да.

— Хорошо.

— Прошу за мной, — он махнул в сторону воздушников. — Там мы сможем комфортно расположиться и обсудить все вопросы.

— Нет, здесь, — упрямился я.

Он ненадолго задумался и кивнул своим подчиненным. Те исчезли с глаз, чтобы через пару минут появиться со стульями и журнальным столиком.

Их расставили у самой стены в коридоре. Огневик придирчиво осмотрел композицию и пригласил меня присесть.

Я плавно опустился на стул, не переставая держать всех троих под прицелом ментальной магии.

Однако пробраться в голову огневику у меня все же не получилось. Наткнулся на годами отточенную защиту. Нужно еще потянуть время, узнать, что ему нужно, а дальше действовать по обстоятельствам.

Все трое, пусть и не обладают несколькими способностями, но они тренированные бойцы. И этим они гораздо опаснее меня.

— Внимательно вас слушаю, — я первый нарушил тишину.

Загрузка...