Закон Жизни

Глава 18

Опять что-то «снилось». Но отрывочные, слишком сумбурные отрывки смешивались между собой в какую-то совершеннейшую кашу, из которой было сложно вычленить хоть что-то конкретное. Дом, мама, какие-то друзья, чьи имена так и не вспомнил, город, другой город, работа, другая работа, ещё одна работа… И даже во «сне» я понимал, насколько мне плохо. Осталось только ощущение прожитого и пережитого, некоторого весьма солидного жизненного опыта. И того, что я — на самом деле цельная личность. Я сполна ощутил, что выкован на наковальне времени молотом бытия, закалён в шипящей боли утрат и поражений, испытан на прочность множеством передряг и невзгод, и что я долго шёл к тому, чем сейчас являюсь, пусть даже и не помню этого.

Потом я проснулся. Голова нещадно болела, на колдобинах слегка мотало вправо-влево, в ушах звенело, а мерзкий скрип повозок заставлял морщиться. Услышав радостный, но сдавленный возглас, я с трудом разлепил веки. Не сразу, но смог разглядеть над собой заплаканное лицо Валерии. Её изображение двоилось, никак не получалось толком сфокусироваться.

Девушка смотрела на меня полными слёз глазами и улыбалась. Видимо, заметив моё недоумение, шмыгнув носом она начала сбивчиво рассказывать:

— Ты не вернулся, и я забеспокоилась. Решила выйти к дороге, и увидела, как уезжаете… Поняла, что тебя не отпустили. Пошла следом. — Тут я скривился — договаривались ведь, что не будет лезть на рожон! — Прости, прости-прости Волчик, я не могла! Не могла тебя оставить так! Да и мне… Очень страшно было. Одной остаться. Честно, я же осторожно!.. Старалась, чтобы ни мне не видно было, ни вам. А потом услышала стрельбу… Нагнала… Вы сражались… Так страшно стало!.. Как в тебя попали, думала, вообще сердце остановится!..

На этом моменте голос Валерии дрогнул, и она разревелась. А мне даже не пошевелиться было, так скверно себя чувствовал. Оставалось просто лежать и наблюдать. Но девчонка сама справилась, быстро взяла себя в руки, злобно протёрла кулачками глаза и через силу улыбнулась. И продолжила уже куда спокойнее:

— Твои гномы, они этих разбойников… Просто в пух и прах! Немногие убежали. Я бросилась к тебе, уже всё равно было… Что увидят. Они сказали, возьмут тебя с собой, к лекарю отвезут. И мне вот, тоже разрешили. Ошейник видели… Не знаю, что будет… Может, страже сдадут… Всё равно. Главное, ты жив! Они обещали, что заплатят лекарю. Вот, — мне была подарена ещё одна грустная улыбка, и я почувствовал, как холодная рука ложится на мой лоб, по ощущениям раскалённый, как камень, пролежавший весь день на солнцепёке. Касание оказалось невообразимо приятным. А потом девушка вдруг наклонилась и чмокнула меня в щёку, тут же резко отстранившись, будто испугавшись собственной выходки.

Какой-то частью сознания я понимал, что нужно что-то делать. Что ситуация, в которую мы с беглянкой попали, очень неприятна, что необходимо срочно искать из неё выход и как минимум выяснять, какие у гномов относительно нас планы. Ведь никогда не прощу себе, если, пока буду валяться беспомощным, с Валерией что-то сделают… Мне уже одного Гурта хватит. А законы по отношению к беглым и их покрывающим в Империи отличаются известной строгостью, это кузнец мне доходчиво разъяснял когда-то.

Но… Мне было слишком плохо. И в конце концов, я просто опять отрубился, поняв и приняв своё полное бессилие.