Я спустился в подвал, и, звеня ключами, открыл обитую железом дверь. В полутьме было плохо видно — но он там, этот купленный мною раб, точно там.
— Эй! Я принёс поесть.
Угрожающее молчание в ответ. А чего ещё можно было ожидать? Он справедливо считает, что я ничем не лучше того душегуба, Валеда. Этот человек лишь чудом избежал смерти, и наверняка думает, что главные неприятности ещё впереди. Совершенно логично, сам бы так думал.
Я переступил порог, поставил поднос на пол и сам уселся рядом. Варвар, если и удивился, никак этого не показал.
— Думаешь, я — местный? Купил тебя для себя, буду делать всякое? Так?
Молчит. Да мне и не надо, чтобы говорил.
— Фокус в том, что нет. Я не тот, кем старался казаться. Не аристократ и даже не имперец. И тебя купил вовсе не потому, что мне нужен был раб. Нет. Я никогда их не имел, и иметь не буду. Тем более — я ведь сам, вроде как, варвар… Да, друг, не удивляйся, типа того, сородичи. Меня просто хорошенько загримировали перед делом. А купил я тебя, только чтобы спасти от гибели и отпустить на волю.
Смешок, раздавшийся из темноты, постепенно перешёл в гомерический, безумный хохот. Я безучастно сидел и ждал, когда пройдёт всё это «безудержное веселье». Ничего, нормально, бывает. Бывает же, да?..
Варвар, успокоившись, всё-таки изволил заговорить сам:
— Думаешь, я тебе поверю? Что ты держал меня в этом подвале всё время только для того, чтобы отпустить?
— Нет. Даже не надеюсь, что ты поверишь.
— Зачем тогда говоришь всё это?
— Сейчас расскажу всё, а потом уйду, и оставлю тебя здесь.
— Прекрасно придумал.
— Но спустя время, ты вспомнишь об этом. И поймёшь меня.
— Я мог бы убить тебя. Прямо здесь, — вновь зловещий звон.
— Не сможешь. Цепи…
Всё-таки попробовал. Не достал. Я хорошо рассчитал, куда сесть.
— Успокоился? Убедился? Иди к себе в угол, и слушай дальше. Иначе уйду, а ты так и не узнаешь ничего.
Он таки отполз в сторонку, звеня цепями. А я продолжил:
— Опять, можешь не верить. Повторюсь: я просто рассказываю, а потом исчезну отсюда. Пройдёт время, и за тобой придут. Тогда ты сможешь получить свободу. Что делать с теми, кто придёт… Решай сам.
— Зачем это всё? Ты играшеь со мной?
— Нет. Я тут не просто так. Мне нужен был тот тип, Валед. И я не мог рисковать. Надо было сделать, чтобы никто не узнал про наши с ним дела, устранить любую возможность прокола. Если бы тебя увидели на воле… Это был бы серьёзнейший прокол. Я приказал посадить тебя в этот подвал исключительно для того, чтобы из-за тебя случайно не сорвались наши планы. Если б не это, отпустил бы сразу. И… Знаешь, мне кажется, это стоит того — потерпеть ещё чуть-чуть, посидеть здесь, прежде чем получить свободу. Нет, разве?
— Нет!
— Нет?.. — я, если честно, не сдержал удивления.
— Нет, твою мать, нет, мелкий гадёныш!.. Пока я здесь, эта тварь истязает мою жену и дочерей!.. Он убил моего сына!.. На моих глазах!..
— Извини. Не знал…
— Извини? Да как ты!..
— Забываешься! Вспомни, кто ты и где. Охолони, друг! Ты должен был погибнуть ещё тогда…
— Должен был, да. Но вместо меня, этот Валед забил до смерти моего сына…
— Плохо. Можешь не верить… Но мне жаль.
— Жаль?..
— Да. Если бы мог, я бы прибил этого гада. И отпустил бы всех, кого он держит в неволе. И не только он.
— Но не сделал этого, — опять нервный смешок, и угрожающий звон цепей.
— Не сделал. На мне обязательства, обещал помощь друзьям. Есть те, кто от меня зависит…
Варвар сплюнул. Я скинул с плеча принесённый с собой мешок и скинул в угол. Встал, сделал шаг к выходу, обернулся:
— Знаешь, я мог бы оставить всё как есть, да. Тебя бы забили до смерти в тот же день. Твой сын, может, остался бы жив… А может, и нет. Боюсь, если он хоть сколько-то похож на тебя — всё равно не избежал бы этой участи, рано или поздно. Просто, это случилось бы позже. Не знаю. Да я же не какой-нибудь бог, чтобы всё знать и просчитывать последствия любого поступка. Возможно, и правда, от моего вмешательства стало только хуже. Но что сделано, то сделано. Ты сохранил жизнь и сможешь получить свободу. Не сейчас, мы должны успеть уйти. После этого — делай, что хочешь. Но прошу. Не погибни глупо. Не попадись. Если просто сдохнешь, пытаясь отомстить — это уже никого не спасёт. И этот дурацкий ошейник, помни про него. Честно, я не знаю, как от него избавится. Тут уж как-нибудь сам…
Я, наконец, вышел, захлопнув за собой дверь и закрыв замок. Надо ли говорить, что на душе было очень скверно?..