Закон Силы

Глава 16

Бергония. Берег реки Мируар. Позиции войска герцога ди Спинолы.

— Тому, кто притащит мне голову бастарда, даю мешок золота! — с горящим взором громко объявил принц Адриан за несколько мгновений до того, как конная лава аталийских тяжелых рыцарей сдвинулась с места.

Его слова тут же разлетелись по рядам всадников, и над войском взметнулся могучий радостный рев трех тысяч глоток.

Герцог ди Спинола лишь недовольно поморщился — принц и здесь умудрился ему напакостить. Теперь многие в первую очередь будут думать, как бы добраться до этого наглого бастарда графа де Грамона, чтобы получить обещанную награду.

Мешок золота, даже если он будет небольшим, это достойный риска приз, который способен существенно поправить материальное благосостояние не только бедного рыцаря, но и графа. И всем, похоже, плевать, что этот бастард — страйкер.

А ведь он не простой страйкер… Он — авант. О ранге его врага герцогу Фернандо ди Спинола поведал старший жрец ордена Багряного щита брат Энрико. Это произошло за час до того, как большой отряд Красных плащей, а также Каменных рыцарей покинул армию Золотого льва. Они отправлялись обратно в Аталию. Чтобы, как герцог ди Спинола позднее понял, зализывать раны.

Оказалось, что этот, по сути, еще мальчишка довольно серьезно проредил ряды хваленого ордена, и брат Энрико, получив приказ из Алого храма, уводил с собой около четырех когорт, чтобы совсем не оставить Багряных без армии.

Перед отъездом жрец, не вдаваясь в подробности, туманно намекнул герцогу о том, что этот новый маркграф де Валье вовсе не тот, за кого себя выдает. Что он чуть ли не демон в человеческом обличье.

Спрашивать у жреца, почему тогда он и его братья, вместо того чтобы уничтожить демона, наоборот, бегут поджав хвосты, герцог благоразумно не стал.

Не хватало еще заиметь могущественного врага в лице ордена, который контролирует всю страну. Правда, неожиданно для самого себя, всегда втайне недолюбливавший Багряных ди Спинола обрадовался поражениям этих фанатиков. Он, как опытный придворный, прекрасно понимал, что ослабление ордена позволит поднять голову другим политическим силам Аталии.

Например, прямо сейчас набирала силу партия герцога Рикардо ди Лоренцо, прозванного Золотым львом. И пусть у рода ди Спинола всегда были трения с родом ди Лоренцо, в данный момент можно было с уверенностью утверждать, что их дома в будущем могут стать союзниками. В этом ведь и есть вся соль политики — разрывать старые, отжившие союзы и заключать новые.

Осталось только отомстить за смерть сына и заняться подбором наследника из многочисленного выводка племянников — его младшие сестры, в отличие от герцогини ди Спинола, оказались довольно плодовиты.

Помимо того, что враг оказался не таким, каким себе его представлял герцог ди Спинола, исполнение плана мести здорово усложнялось присутствием в его войске принца Адриана.

Как уже понял герцог, Золотой лев просто избавился от старшего отпрыска Альфонсо V, который, видимо, за последнее время уже успел измотать тому все нервы. Так сказать, переложил проблему с больной головы на здоровую.

Принц Адриан, постоянно прикрываясь изрядно преувеличенной дружбой с его покойным Уго, без зазрения совести возложил снабжение и содержание своей немаленькой свиты на герцога. Так что Фернандо ди Спиноле, помимо собственной армии и легиона, теперь еще приходилось кормить двести бездельников-прихлебателей принца, которые обходились герцогу в кругленькую сумму.

Что же касается его врага… На переговорах, которые инициировал сам герцог, Фернандо успел убедиться в правильности слов старшего жреца. Нет-нет, никакого демона в молодом маркграфе де Валье герцог не распознал. Но он увидел в нем опасного и хладнокровного убийцу. А еще — стратега. Ведь то, как он воспользовался ситуацией, о многом говорит. Благо ни герцог, ни граф ди Милато, командовавший легионом, не клюнули на его уловку.

Чего нельзя было сказать о принце, который кипел от ярости. Он призывал рыцарей ринуться в бой и растоптать сборище каторжников, а их ублюдка предводителя четвертовать и залить в его поганый рот раскаленную смолу.

Когда же первыми, вместо кавалерии, порядки неприятеля атаковали легионеры, принц уже в открытую называл герцога ди Спинолу и графа ди Милато трусами. И как ни печально было признавать, герцог стал замечать недоумение своими действиями даже в глазах его самых старых и преданных соратников. Все они были на стороне принца. Каждый из них прибыл сюда со своими вассалами, чтобы, как и ди Спинола, отомстить за своих отпрысков.

— Неужели мы позволим простолюдинам отобрать у нас нашу победу⁈ — громко кричал принц Андриан, проносясь на своем белом скакуне и в золотых доспехах вдоль строя всадников. Все прекрасно понимали, что он имел в виду легионеров Золотого льва. — Неужели славные и доблестные рыцари Аталии будут спокойно ждать, пока их славу заберут себе какие-то крестьяне⁈

Этот клич принца стал последней каплей, переполнившей чашу терпения, и герцогу ничего не оставалось делать, как отдать приказ об атаке. Ни о каком постепенном выманивании вестонцев из-за их укреплений в чистое поле, как это заранее задумывалось, речи уже не шло.

Протяжно заревел боевой рог — и трехтысячная конная масса, следом за принцем сдвинувшись с места, постепенно начала набирать скорость.

Герцог, как главнокомандующий, в атаке не участвовал, равно как и граф ди Милато, в глаза которому Фернандо ди Спинола старался не смотреть. Он чувствовал некую вину перед командиром легиона за то, что должно было произойти дальше. Ведь всадники вряд ли разминутся с отступающими легионерами. Сегодня многие из них погибнут под копытами своих же соотечественников.

Опозорившихся ривлийцев, болты которых дважды даже не долетели до строя вестонцев, герцогу не было жаль. Фернандо еще предстояло пообщаться с их капитанами, которые выставили ему огромные счета за найм арбалетчиков, а по факту оказались абсолютно бесполезными.

С герцогом в качестве резерва оставалась сотня всадников и двести пеших бойцов. Хотя все уже понимали, что разгром вестонцев близок, и резерв, по сути, не нужен.

Фернандо ди Спинола напряженно наблюдал за атакой их конницы. Лошади, мощные и грациозные, неслись вперед, неся на своих спинах лучших рыцарей северной Аталии.

Их доспехи сверкали на солнце, разноцветные знамена и плюмажи развевались на ветру, а земля дрожала так, словно началось землетрясение. Это захватывающее дух зрелище дарило невероятное ощущение превосходства, величия и силы.

В этот момент герцог чувствовал гордость за своих соотечественников. Казалось, что ни один противник не устоит перед такой мощью. Шум копыт и сотни победных кличей смешались в один тяжелый гул.

Прямо сейчас герцог, поддавшись эмоциям, был готов простить принца Адриана за все его выходки. Тот, словно наконечник золотого копья, стремительно летел вперед, ведя за собой стальную несокрушимую волну.

«Вперед!» — хотелось крикнуть Фернандо от переполнявших его чувств. Его руки дрожали от волнения, а сердце рвалось из груди. О, если бы не ноша предводителя, которая досталась ему, как бы он хотел быть сейчас в первых рядах! Нестись вперед с копьем наперевес. Увидеть животный ужас на лицах врагов. Ощутить удар острия копья, пробивающего чье-то тело. Вдохнуть запах крови поверженного противника.

Наконец, первые всадники достигли рядов отступающих легионеров, которые старались нырнуть в просветы между кавалерийскими баталиями.

Герцог мельком взглянул на потемневшее лицо графа ди Милато, наблюдавшего за тем, как гибнут его бойцы под копытами северных рыцарей. Благо, на поверку потерь было меньше, чем ожидал герцог ди Спинола.

Увы, но отступающие пехотинцы заметно снизили скорость несущейся конной лавы. Ситуацию ухудшили множественные канавы, заполненные грязной водой, которые, словно стаи кротов, вырыли вестонцы. Герцог, плотно сжав челюсти, наблюдал, как многие рыцари на всем скаку влетали в подлые ловушки, выпадая из седел и барахтаясь в черной жиже.

Эпичность момента мгновенно исчезла. Копошащиеся в грязи, словно навозные жуки, воины, отчаянное ржание покалеченных лошадей, крики раненых и выдвигающиеся на позиции лучники неприятеля — в голове герцога, словно по мановению волшебного пера, мгновенно сложилась картина того, что произойдет спустя несколько мгновений.

Однако то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Он заметил, что лучники готовятся атаковать зажигательными стрелами. Сердце старого герцога замерло испуганным зайцем.

Широко раскрытыми глазами он наблюдал, как залп из почти двух тысяч мертонских стрел единой огненной волной обрушился на его рыцарей. Та черная жижа, которую он принял за грязь, оказалась земляным маслом, которое тут же вспыхнуло и начало, подобно исполинскому чудовищу, поглощать его воинов.

Досталось всем — и пехотинцам и всадникам. Огонь с огромной силой плотной стеной взметнулся над атакующими. Его гул, вперемешку с криками умирающих людей и животных, Фернандо будет помнить до самой смерти.

Спустя некоторое время огонь, довольно быстро потеряв силу, опал, и оцепеневший от ужаса герцог смог разглядеть сражающихся. Оказалось, что большая часть всадников все-таки успела добраться до вестонских позиций, и там сейчас кипел отчаянный бой. Правда, того сокрушающего все на своем пути удара конной лавы так и не случилось.

Неожиданно для себя Фернандо понял, что им противостоит хорошо обученная армия, а не сброд, о котором они так часто упоминали. Вестонцы были готовы к этому удару. Они выстроились плотно, выставив перед собой длинные копья, и конница столкнулась с неприступной стеной.

Герцог видел, как ряды его конницы начали распадаться, и как рыцари, осознавая невозможность пробить вестонскую оборону, начали отступать. Сердце герцога в очередной раз замерло в груди. Это не то, чего он ожидал от этой битвы.

Он заметил, как в строе вестонцев начали появляться бреши, из которых стремительными тенями выскакивали многочисленные группы очень быстрых воинов.

Когда ди Спинола услышал протяжный волчий вой, осознание пришло мгновенно. Оборотни… Десятки… Сотни… Они бросались на спины отступающих всадников и сбивали их на землю. К крикам боли, лязгу стали и лошадиному ржанию добавилось звериное рычание и многоголосое победное завывание.

Герцог тряхнул головой, сбрасывая наваждение и оцепенение. Оглядел своих бойцов, оставшихся в резерве, и глухо выкрикнул:

— К бою!

Когда его всадники начали строиться в одну плотную баталию, а пешие воины, выставив перед собой стену из щитов и ощетинившись копьями, приготовились к своему последнему маршу, герцог ди Спинола услышал протяжный трубный звук боевого рога со стороны неприятеля. Ему спустя несколько мгновений ответил второй рог, только звук доносился откуда-то слева, со стороны небольшого леса.

Герцог повернул голову на новый звук и обомлел. Из деревьев начали выезжать всадники. Сотня… Две… Три… Один из стягов, развивавшихся над головами воинов, он узнал. Это было знамя виконта де Леваля. Такое же, только графское лежало сейчас с другими трофеями в одном из его фургонов в обозе, который находился в двух километрах отсюда. Там же сейчас ждали своего часа несколько пленных вестонских дворян, включая графа де Леваля, а также находившегося при смерти маршала де Клермона.

— К бою! — повторил срывающимся голосом свой приказ герцог ди Спинола, только теперь указывая на строившихся на опушке леса вестонских всадников.

Спустя несколько мгновений две конные массы разогнались и, выставив перед собой копья, с громкими криками столкнулись. Герцог ди Спинола, прикрываемый с двух сторон своими телохранителями, был в первой линии.

Прямо на него несся тяжело вооруженный рыцарь с неизвестным гербом на кирасе. Фернандо ди Спинола ощутил, как по его телу пробежала давно забытая волна предвкушения столкновения. Окружающий его мир исчез. Как и звуки. Герцог слышал только свое дыхание и стук своего сердца. Он полностью слился со своим скакуном. Они словно стали одним целым.

Мгновение… Герцог немного привстал в стременах и слегка наклонился вперед… За миг до удара Фернандо ди Спинола увидел, как неизвестный рыцарь в последний момент немного изменил положение своего щита и острие копья герцога скользнуло по стальной поверхности. Несмотря на то, что удар прошелся по касательной, вестонец качнулся, но остался в седле.

Больше герцог ничего не увидел. Сильным ударом его вышибло из седла. Затем был чудовищный удар, видимо, о землю, после которого пришла всепоглощающая боль. Сознание покинуло герцога ди Спинолу.

Первое, что увидел Фернандо, когда открыл глаза — это чье-то смутно знакомое лицо. Разглядеть его мешали солнечные лучи, бившие прямо в глаза.

Герцог пошевелился и тут же ощутил тупую боль в груди и спине.

— Постарайтесь не двигаться, ваша светлость, — услышал он ровный голос, также показавшийся ему знакомым. К нему обращались на аталийском, но с вестонским акцентом. — У вас сломаны несколько ребер, а также правая нога и левая рука.

— Кто вы? — прохрипел герцог. — Где я?

— Я — Максимилиан де Валье, а это — мой военный лагерь. И вы, ваша светлость, с некоторых пор являетесь моим пленником.

— Его высочество? — спросил герцог, поморщившись от боли.

— О! — усмехнулся ненавистный бастард. — Принц Адриан цел и невредим. В отличие от вас и вашего войска, его высочество, можно сказать, отделался легким испугом. Он так торопился покарать меня за мою дерзость, что не заметил на своем пути канаву. В ней мы его и нашли… без сознания.

— Сколько моих воинов погибло? — глухо спросил герцог.

— Много, — ответил бастард. — Очень много.

Фернандо зло заскрипел зубами.

— Вы сами виноваты, — пожал плечами маркграф. — Ваш приказ убивать легионеров маршала де Клермона и графа де Леваля очень разозлил моих людей. Там погибло много их друзей и родичей.

— Это был ответ за гибель моего сына и его воинов, — сквозь зубы прошипел герцог.

— Война — одно из самых мерзких изобретений человека, — пожал плечами маркграф. — Что же касается вашего сына, он храбро сражался. Под ним пало несколько лошадей. Я приказал похоронить его и его соратников отдельно и со всеми почестями, которые положены дворянам.

Фернандо вздрогнул и пристально всмотрелся в лицо маркграфа. Ему очень хотелось поверить в то, что он только что сказал.

— Кстати, надеюсь вы не обиделись на мои слова о вашем сыне на переговорах? — Маркграф хитро усмехнулся. — Вы должны понимать, что это была маленькая военная хитрость. Мне было важно вывести вас из себя. Правда, судя по атаке легионеров, вы не поддались на провокацию. Хе-хе… Вижу по вашим глазам, что я прав. Все испортил принц. Верно? Вам не повезло, что его высочество решил присоединиться к вашему войску. Он еще слишком молод и неопытен.

Герцог ди Спинола внимательно всматривался в улыбающееся лицо маркграфа. В иной ситуации, может быть, он даже посмеялся бы над его тонким юмором. Ведь сам маркграф намного младше принца Адриана. Только вот под хищным взглядом его внимательных и холодных глаз герцог чувствовал себя неуютно.

— Ладно, — вздохнул маркграф. — Довольно разговоров. Вам нужно отдохнуть.

Он попытался было уйти, но герцог остановил его.

— Мессир, — с надеждой в голосе произнес он, — где могила моего сына?

— Я потом вам все подробно объясню, ваша светлость, — ответил маркграф. — Кроме того, я готов вернуть вам все его личные вещи и доспехи, а также его знамя. За отдельный выкуп, естественно. То же касается знамен и личных вещей его соратников. Ох, и разорит же вас этот поход, ваша светлость. Чтобы покинуть меня, вам и вашим вассалам придется выплатить мне большой выкуп. Правда, все это произойдет только после подписания мирного договора между нашими королями.

— Понимаю, — произнес герцог, уже подсчитывая в уме свои убытки.

За деньгами придется обратиться в банк Багряных. Осталось только удостовериться, жив ли его герольд. Только ему под силу такая миссия.

— Мой герольд, — произнес герцог. — Барон ди Валио. Он жив?

— Не знаю, — пожал плечами маркграф. — Если вы намерены послать за деньгами вашего герольда, тогда должен заметить, что это плохая идея. По той простой причине, что этот процесс затянется на годы, а я не намерен содержать весь ваш двор столько времени. Хе-хе… Вы меня разорите быстрее, чем я вас.

— Тогда как же вы намерены получить выкуп? — недоуменно спросил герцог.

— За деньгами отправитесь вы лично, — пожал плечами маркграф. — Только сперва поклянетесь мне вашей честью дворянина, что вернетесь с выкупом как можно скорее. А ваши люди тем временем побудут у меня в гостях.

Сказав это, марграф наклонился над герцогом и негромко, но настойчиво произнес:

— Довольно разговоров, ваша светлость, вы должны поспать…

Когда на лоб герцога легла теплая ладонь этого странного маркграфа, Фернандо ощутил сперва тепло, а потом резко померк свет…