Замок пепельной розы

Глава 9

Прошёл месяц.

Осень окончательно вступила в ту сумрачную пору, когда в ней отчётливо ощущается дыхание близкой зимы. Хмурый облетевший парк не манил на прогулки. Уже не верилось, что он когда-то был цветущим и пропитанным солнцем. И глядя на него, пожалуй, не верилось и что он когда-нибудь снова станет таким.

В один из подобных пасмурных дней пришло известие о королевском указе.

Отец зачитал нам его, когда мы собрались за столом в обеденном зале Шеппард Мэнор. Не доставало только Олава — Дженни больше не решалась на дальние поездки и ждала родов в родительском Замке. Он, конечно, был с ней рядом.

Судя по лицу папы, содержание указа для него не было секретом. Он просто ставил в известность тех, кому не мог рассказать заранее по долгу службы. Наша прислуга также выстроилась рядом, все жадно внимали новостям.

Если оставить длинное перечисление титулов и королевских регалий…

Выходило, что Его величество своим указом разрешает свободное посещение всех трёх оставшихся пепелищ Замков роз!

Я даже вилку выронила, и она с жалобным звуком упала на тарелку.

Всем известно, что наш король просто одержим желанием возродить все семь Замков роз в королевстве. Это началось с тех пор, как у него самого получилось вырастить из семечка Замок пурпурной розы, и тот стал королевской резиденцией. Тайный ингредиент обнаружили довольно быстро.

Любовь.

Замки просыпались, если находили подходящих хозяев. В паре хотя бы один должен быть настоящим эллери, потому что только сильная магия даёт резонанс и подпитывает семечко достаточной силой, чтобы прорасти. Потом уже взрослый Замок отдаёт долг и питает магией хозяев, усиливая её многократно, даря здоровье и долголетие. А вот по какому принципу спящий Замок решает, что именно эта пара ему нужна… никто понятия не имел. Это что-то древнее, неподдающееся прогнозированию. Столь тонкие магические материи, что ни вмешаться, ни повлиять возможности не было никакой.

Ясно было одно — сильные искренние чувства в паре привлекают Замок. Видимо, любовь как-то влияет на потоки энергий внутри человека, делает их мощнее и чище. Любовь может вызвать рождение новой жизни, когда союз душ дополняется союзом тел. Любовь заряжает своим светом всех вокруг, делает мир лучше, делает людей лучше. Потому что, когда ты любишь, ты больше не думаешь только о себе. Эгоизм сменяется благородством, и сильное чувство может вдохновить на такие подвиги, на которые ты даже не представлял, что вообще способен.

Мне кажется, Замки всё это чувствуют своими каменными сердцами. Поэтому выбирают тоже — сердцем. Поэтому их выбор никогда не удаётся предсказать.

Этой весной уже пытались. Король объявил отбор «самой совпадающей» влюблённой пары среди эллери. Устроили ряд испытаний и конкурсов, нашли двух влюблённых, у которых было настолько идеальное совпадение, что никто даже не сомневался в их победе… а в итоге семечко Замка золотой розы выбрало моего брата и Дженни, которые на тот момент вообще ещё не были парой. А просто страдали друг по другу тайком. И ни один не решался подойти к другому и поговорить. Но семечко… каким-то мистическим образом заглянуло в их души и нашло правду раньше, чем они признались в ней друг другу. Каменное существо оказалось более чутким, чем люди.

С тех пор Его величество решил, что идея всяких там отборов и конкурсов себя изжила. Полгода было тихо, и тема возрождения Замков как-то заглохла… а вот теперь оказалось, что король просто обдумывал новый план. Если его далёкий предок вошёл в историю под именем Завоевателя, то Хьюго VIII явно хотел остаться на страницах учебников Возродителем замков, или что-то в этом духе.

— Любимый, но это же полный бред! — моя матушка, как всегда, не стеснялась в выражениях. — Полностью открыть пепелища для посещения? Допускать туда всех желающих? Без ограничений? Но от руин же ничего не останется! К тому же, это может быть опасно.

Слуг уже распустили, и она могла позволить себе вольные высказывания.

Отец пожал плечами. На его лице было угрюмое выражение. Я поняла, что идея короля ему тоже не очень по вкусу.

— Единственное, на что он согласился, это установить дневной лимит посетителей. И больше стражи — которая проследит, чтобы пепелища не растащили на сувениры. Ну и чтобы никто никуда не провалился.

— Но… простонародью тоже разрешили! Не только людям благородного происхождения.

— Мэри, ты прекрасно знаешь, что эллери после падения Замков прятались и выживали, как могли. Да, большинство пыталось всеми правдами и неправдами проникнуть в богатые семьи захватчиков. Мирным способом вернуть власть и Замки. Но…

Мама смутилась и притихла. Её саму родители выдали замуж за отца, влиятельного в Королевстве человека, именно по тем же причинам. Продолжали вековую стратегию выживания эллери. Но их любовь оказалась выше. Отец никогда её этим не попрекал. Он невозмутимо продолжил:

— …эллерийская кровь течёт во многих потомках эллери по всему королевству. Если бы каждый из них проявлял хоть толику магических способностей предков, мы бы уже шагу не могли ступить, чтобы не наткнуться на какого-нибудь мага. Однако магия — вещь непредсказуемая. Обычно в полной мере способности проявляются у кого-то одного в семейном поколении.

Теперь уже моя очередь была вздыхать. Ну да. У нас это Олав. Я — мимо. А значит, и Замок никакой никогда меня не выберет. Так что слушала я без особого интереса. Просто очередная пачка новостей. Хоть как-то разнообразить хмурый осенний день и немного развеять мою меланхолию, которая стала уже привычной спутницей.

— …Так что, Мэри, короля понять можно. Пока он устраивал отборы и пытался найти лучших из лучших в аристократических семьях, вполне возможно где-то живут влюблённые кухарка и садовник, которые могли бы заинтересовать один из трёх спящих Замков. Но у них никогда не будет для этого шанса, если их не допустить к пепелищам.

— Кухарка — леди Замка роз… это будет скандал на всё Королевство! И знаешь… пожалуй, я хотела бы на это посмотреть, — улыбнулась мама и откинулась на спинку стула. Опять у неё слабость… я взяла веер и принялась обмахивать мамино лицо.

— Да, это будет событие. В любом случае, указ уже подписан Его величеством. Пепелища Замков — национальное достояние. Владельцы земель, на которых расположены пепелища, не смогут помешать исполнению королевской воли. Даже если очень сильно против. Скоро на эти развалины будет открыт доступ любому желающему. Посмотрим, к чему это приведёт.

Папа решил, что разговор исчерпан. Поднёс чашку к губам.

А моя рука с веером замерла прямо в воздухе.

Сердце будто сжали холодными пальцами. Я слишком давно не вспоминала. А вот сейчас…

— Папа… — у меня сел голос, пришлось прочистить горло. — Об этом приезжал поговорить герцог Морриган? Он хотел, чтобы ты помешал королю издать указ? Помешал открыть пепелища для всего Королевства? Ведь один из них… один из Замков находился на землях Морриганов, правда?

Он снова отставил чашку.

— Знаешь, Элис, я иногда жалею, что ты не родилась мальчиком. Я бы со спокойной душой оставил тебе свой пост. Впрочем… еще не поздно поговорить с королём. Раз он у нас такой прогрессивный, пусть издаст новый указ. И разрешит девушкам занимать высшие государственные должности.

— Папа! Ты можешь серьёзно? — возмутилась я. — Не уходи, пожалуйста от ответа.

Да, было глупо ковырять едва зажившие раны. Но мне безумно хотелось узнать… хоть что-то.

Как жаль, что если отец не желал отвечать, из него клещами невозможно было вытащить и слово. Мои расспросы в лоб не увенчались успехом. Мама пожаловалась на усталость, я проводила её в комнату и посидела с ней, пока она не уснула. Синие розы у её постели после месяца в вазе всё же начали облетать, пора послать в Замок ледяной розы за новыми… увядшие лепестки на столе, как перья подбитой птицы, навевали на меня тоску.

Вечером я скучала в своей комнате за книгой. Но глаза бездумно скользили по строчкам, а буквы никак не желали складываться в слова. Мысли были все далеко.

В конце концов, меня осенило. Догадка была гениальна в своей простоте. Зачем вообще папа стал обсуждать при мне королевский указ, его подоплёку, его последствия? Зачитал бы и всё.

Отец никогда ничего не делает просто так. И не говорит просто так. Его рассказ и был ответом на мой вопрос. Ответить прямо он не мог, видимо дал слово молчать о содержании разговора.

Я должна была читать между строк.

Решительно захлопнув книгу, я встала и направилась в отцовский кабинет.

— Входи!

Он встретил меня за широким столом, заваленным письмами, бумагами и картами.

Аккуратно захлопнув дверь, я подошла ближе. Мне вдруг бросилось в глаза, как сильно он постарел за последнее время. Мамина болезнь и тревога за неё подтачивали его изнутри. Даже самый прочный дуб бессилен против жуков-древоточцев, которые вгрызаются в сердцевину.

Я хотела начать разговор по-другому, но просто подошла, и уселась папе на колени. Поцеловала в щёку и положила голову на плечо. Он меня обнял, и мы сидели какое-то время так, разделяя общую тревогу на двоих.

— Она спит, я только что проверяла.

— Я знаю, — отозвался папа.

Он всегда и всё знает. Какое тяжкое бремя.

— Я… насчёт разговора за обедом. Спасибо, я поняла всё, что ты хотел сказать. Значит… слухи не врут, и одно из пепелищ на землях герцога. Не сомневаюсь, он злится, что скоро толпа народу будет разгуливать по его владениям, как у себя дома. На его месте я бы тоже постаралась этому помешать.

— Если бы всё было так просто, Элли, если бы… — вздохнул отец.

Мы снова помолчали.

Он только что косвенно подтвердил, что я совершенно права в своих догадках. Ну значит, не зря пришла. Правда, было ещё кое-что, что мне хотелось бы выяснить.

— Па-ап…

— Что, милая?

— Скажи… хоть это ведь ты можешь сказать открыто. Зачем ты уехал в тот вечер? Почему решил помешать отъезду герцога? Я, возможно, скажу сейчас глупость, и просто слишком много о себе возомнила… но ответь. Ты это сделал, чтобы он остался у нас дома подольше? Потому что… потому что ты тоже увидел моё лицо, когда он держал меня за руку?

С каким-то мучительным нетерпением и стыдом я ждала ответа.

Папа ласково погладил меня по спине.

— Нет, милая. С того места, где я стоял, мне не было видно твоего лица. Но это было ни к чему. Я увидел его лицо в этот момент.

Я помолчала, пытаясь осмыслить. Ничего не получалось. Какая разница, что у Морригана было за лицо, если он уехал? Оставил меня одну. Видел, что моё сердце истекает кровью у его ног, но даже не стал утруждаться, чтобы его поднять. Неужели просто не хотел иметь дело с опасной магией в нашем доме? Странной магией, объяснения которой я так и не нашла.

— Пап, а чёрный пепел, он…

— Всё. Элли, на сегодня хватит разговоров. Время позднее, а у меня ещё много работы. Как раз до утра. Иди лучше спать, моё счастье!

Он погладил меня по голове и ссадил с колен.

— Пап, ты бы лучше себя берёг! Иди тоже спать.

Отец покачал головой.

— Я всё равно не смогу заснуть. Буду проверять, как там твоя мама. Что же до остального… Элли, просто поверь моему опыту, детка. Любовь и счастье не всегда падают прямо в руки, как перезрелый плод, если долго стоять под деревом, запрокинув голову.

— С той же вероятностью они упадут тебе прямо в лоб и оставят шишку, — фыркнула я.

— Вот именно. Иногда за самым драгоценным плодом нужно долго и упорно лезть на самую высокую ветку. Падать, больно ударяться, но снова и снова вставать и идти к цели.

— Как же ты любишь говорить метафорами! — я закатила глаза. — Нет бы просто сказать: «Элли, детка, нечего убиваться по какому-то напыщенному индюку, который не видит дальше своего носа! Забудь уже этого герцога, он и мизинца твоего не стоит!»

— Но ты же сама так не думаешь, — сверкнул глазами папа. Я отвела взгляд.

— Хорошо, последняя метафора на сегодня, и мне действительно пора за работу. Дочка, послушай… мы не знаем, какие испытания приготовила жизнь за следующим же поворотом. И не сумеем к ним подготовиться, как бы ни старались. Важно не сдаваться — вцепляться в эту жизнь намертво бульдожьей хваткой. Даже если кажется, что всё потеряно, что все против тебя! Осенние листья умирают каждый год. Их не вернуть и не приклеить обратно к веткам. Но весна обязательно наступит снова. Для тех, кто не сдался и пережил зиму. Просто помни об этом всегда — и никогда не сдавайся. И да… Элли, детка, этот напыщенный индюк и мизинца твоего не стоит! Но на всякий случай учти, мы с мамой уже давно всё обсудили и авансом даём вам с Морриганом своё родительское благословение.

Когда на парк лёг первый снег, мамы не стало.

Отец ушёл вскоре за ней. Просто без неё не смог. Сердце.

Как странно устроена жизнь! Кто-то уходит, кто-то приходит в этот мир, и цепи поколений, что тянутся из глубины бесчисленных веков, соединяют прошлое и будущее, не прерываясь.

На исходе этой ужасной осени Дженни родила мальчика. Они с Олавом назвали его Уилл, в честь деда. Который никогда не сможет взять его на руки.

У меня же… будто помертвело всё внутри. Словно жизнь вокруг меня стёрли ластиком, а новую нарисовать забыли.

В доме брата я не могла находиться. Дженни с Олавом убивались не меньше меня, но у них был малыш, которому всё равно, что случилось у взрослых, и которому нужны родители. И они посвящали ему всё своё время. У меня же всё валилось из рук, и помощница я была никакая, только мешала.

В конце концов, я приняла приглашение двоюродных тёти и дяди Робертсов, дальней родни по отцу, и переехала жить к ним. У них был маленький домик в столице, вдалеке от центральных шумных улиц, в спокойном и тихом квартале. Шеппард Мэнор мы с Олавом продали — оба не хотели бередить душу воспоминаниями, которыми был наполнен этот дом.

Конечно же, как только отцовские связи утратили значение, да ещё оказалось, что очень уж богатого наследства мне никто не оставил — папа никогда не думал о деньгах, а только о пользе Королевства… никакой очереди женихов не стало. О моём существовании словно все позабыли. Но мне было так лучше. Я никого не хотела видеть и слышать, при одной мысли о светских мероприятиях испытывала зубную боль. Дядя с тётей вскоре оставили попытки меня куда-то вывозить, перестали убеждать, что столица с её развлечениями поможет мне забыться. Я… не хотела забывать.

Зима царила над миром. Моя первая зима в одиночестве. И мне казалось, что она будет бесконечной.

Я всё помнила. Каждое воспоминание о родителях, каждое слово. И очень не хотела сдаваться. Хотела пережить зиму и быть счастливой и довольной жизнью, потому что они бы мечтали видеть меня такой… но ничего не получалось.

Я уже не верила, что когда-то может наступить весна.

А она наступила. Но не в моей душе. Внутри меня по-прежнему всё было покрыто слоем чёрного пепла.

Так прошёл год.

И ещё один.

А два года спустя прошлое неожиданно напомнило о себе.

Той осенью мы гостили в Замке ледяной розы. Его хозяева, граф и графиня Винтерстоун, устраивали маленькое семейное торжество. Меня зачем-то пригласили тоже. Я не хотела никуда высовывать нос, меня полностью устраивала моя тихая затворническая жизнь, но графиня Кэтрин настояла — сказала, давненько меня не видела и соскучилась. Ей я отказать не могла. По гроб жизни буду благодарна за то, что эта удивительная женщина до последнего пыталась вылечить маму.

Пришлось ехать.

Именно там, в Замке ледяной розы, со мной случилась вещь, которая впервые смогла вывести меня из какого-то сонного оцепенения, в которое превратилась моя жизнь.

Как письмо из прошлого, как эхо. Я снова прикоснулась к загадке слова, которое воскресло в моей памяти, чтобы вновь взволновать душу неразгаданной тайной.

Это было слово «Тедервин».