Замок пепельной розы

Глава 4

Вечер в самом разгаре. Пары кружатся в центре зала, музыка гремит, аромат роз витает в воздухе, скучающие матроны в креслах заняты перемыванием косточек, а джентльмены — обсуждением каких-то мировых проблем… всё идёт своим чередом. Музыка не умолкла, пары не сбились с шага, когда мы с герцогом вошли — но атмосфера в зале неуловимым образом изменилась так, что я с очевидностью поняла — наше появление заметили.

— Куда вы привели меня, Элис, позвольте узнать?

Сбитая с толку из-за своей оплошности, я оборачиваюсь слишком резко. Задеваю локтем шершавую ткань серого сюртука. Пугаюсь сама своей неловкости, а ещё того, что Морриган оказался слишком близко — и это, несомненно, вкупе с нашим одновременным появлением, даст благодатную почву для пересудов. Вот только не понимаю, отчего мне так радостно — и отчего перспектива стать поводом для пересудов вместе с герцогом не огорчает меня, а почему-то будоражит.

— В бальный зал, — поднимаю глаза, стараясь придать им самое невинное выражение. Как будто ничего особенно не произошло, и всё так и задумывалось.

— Зачем? — очередной требовательный вопрос уже не ставит в тупик. Мне становится весело, не получается удержать улыбку.

— А зачем приходят на балы? Возможно… танцевать?

Чувствую себя котёнком, который дёргает тигра за ухо.

Герцог слегка наклоняет голову вбок, и с высоты своего роста смотрит на меня, как на забавного зверька, усиливая сходство.

— И вы можете предложить мне в этом зале хоть одну партнёршу, которая гарантированно не оттопчет ноги?

По счастью, успеваю прикусить язык до того, как ляпнуть «я могу предложить вам себя».

Во-первых, это было бы самоубийственно глупо, позорно и вообще моветон.

Во-вторых, я вовсе не настолько уверена в своих танцевальных способностях.

Пауза затягивается, а я всё никак не могу придумать остроумного ответа. А потом меня осеняет безумная догадка. Это что же… герцог только что изволили шутить?

С подозрением изучаю его лицо, но не вижу и намёка на смех в уголках красиво по-мужски очерченных губ. И лишь в глубине свинцово-серого взгляда мелькает что-то похожее… да быть того не может, мне точно показалось!

— Что ж, Элис, раз нет — позвольте откланяться. Спасибо за услугу, дальше я разберусь сам.

И он дарит мне ещё один едва заметный снисходительный кивок, а потом уходит в толпу, которая при его приближении расступается, как волны перед кораблём. А я остаюсь на месте, клясть по чём свет своё косноязычие.

Вот Диана на моём месте точно бы не растерялась!

— Элли, дорогая, это же был герцог Морриган?! Ты просто обязана меня представить!

Легка на помине.

Только недавно я была для неё «Бульдожка», а вот уже «Элли»! Натягиваю учтивую улыбку и поворачиваюсь к Диане Тейлор. А она уже хватает меня под локоть и утаскивает в свой серпентарий — группу незамужних девушек, ожидающих приглашения на танец. Странно, что сама Диана не танцует — это для неё большая редкость. Хотя не удивлюсь, что она бросила какого-нибудь незадачливого кавалера прямо посреди па, чтобы найти способ подобраться ближе к новой цели. И кого эта белокурая хищница выцепила в толпе своим намётанным взглядом — у меня сомнений нет.

Старшая мисс Тейлор так долго и придирчиво отбирала женихов, что к двадцатому дню рождения неожиданно оказалась всё ещё не замужем, с перспективой остаться старой девой, потому что её родители стремительно теряют состояние после череды крупных карточных проигрышей отца.

Скупо отвечаю на град вопросов, который немедленно обрушивается мне на голову.

Да, Диана. Гость моего отца. Нет, Диана, мы не знакомы с герцогом, поэтому я не имею права представлять ему других гостей. Да, я всего лишь проводила в бальный зал.

Быстро уяснив, что я не намерена вдаваться в подробности, Диана оставила меня в покое. Если я права, сейчас начнётся вторая часть спецоперации под кодовым названием «сбор всей доступной информации». Послушные агенты в виде заклятых подружек будут подосланы Дианой к самым проверенным источникам слухов и сплетен — собственным матушкам.

Я устраиваюсь поудобнее в уголке дивана и готовлюсь греть уши.

Ну а что? Зачем утруждаться поиском нужных сведений самой, если можно перехватить чужие агентурные данные.

Через десять минут я знаю о госте всё, что только можно было собрать за это время, не обращаясь к изучению многотомных фолиантов с генеалогическими древами Королевства, подкупу слуг или шантажу.

Дорнан Морриган, тридцать один год, не женат. Герцогская дворянская ветвь Морриганов восходит к одному из младших братьев короля Отто V Завоевателя — Победителя Чудовищ и прославленного полководца, нога которого первым ступила на берег Ледяных Островов, заселённый эллери. После их покорения и основания собственного Королевства, Отто щедро делился землями с наиболее приближенными сторонниками. Брату досталось западное побережье. Потомки увеличили благосостояние за счет успешной торговли с Материком и освоения богатых рудников. До сих пор в наследственных владениях Морриганов чуть ли не пятая часть страны.

И что особенно ценно — одно из трёх оставшихся пепелищ Замков роз.

Не женат и никогда не был. Всячески уклоняется от брака по невыясненным причинам, повергая в уныние всё западное побережье и — изредка — столицу с пригородами, в которую он наведывается хорошо если раз в год. Как правило, визиты ограничиваются посещением деда — старого герцога Морригана, главы рода, который полностью удалился от управления обширными владениями семьи и предпочитает коротать старые годы поближе к опере, балеринам и прочим увеселениям. Ходят слухи, что девяностолетний старик немного «с приветом», но это не точно.

После смерти родителей, которая случилась лет десять назад — и здесь слухи расходятся, кто-то говорит о скоротечной болезни, кто-то о пожаре, кто-то о крушении кареты — Дорнан Морриган остался единственным наследником старика. И само собой, всего обширного состояния Морриганов.

На этом месте связное обсуждение у девушек окончательно превратилось в поток сбивчивых ахов, вздохов и недоумений, почему такой мужчина до сих пор один. Читай «почему никто до сих пор не захомутал».

Сошлись на том, что скорее всего, у него премерзкий характер, или есть тайные пагубные страсти. Но и то, и то в глазах девушек лишь добавило несчастному герцогу привлекательности.

Я решила, что услышала достаточно. Теперь, по крайней мере, становится ясно, откуда это холодное высокомерие и надменное выражение на холёном аристократическом лице. Наверное, такие люди с детства привыкают смотреть на окружающих как на грязь. Глупо было думать, что пара мимоходом брошенных фраз или взглядов значит, что для меня сделали исключение. А уж искать какие-то там промелькнувшие в глазах улыбки…

Аккуратно расправив складки белого муслина, я поднялась и вышла за пределы душного круга слухов и сплетен. Моего отсутствия даже не заметили — так же, как не замечали присутствия.

Рядом был столик с бокалами. Я направилась к нему и взяла один — с водой. Воспользовалась как способом занять руки и сделать вид, что мне совсем не скучно и не грустно одной. Хотя это чувство посреди шумного вечера неожиданно навалилось каменной плитой.

Ну или это было смутное разочарование после всего, что я только что узнала. Насколько было бы лучше, если бы гость оказался всего лишь университетским другом моего брата! Или всего лишь знакомым отца по работе. Да кем угодно — лучше. Только не человеком, с которым наши жизненные пути пересекутся еще раз после сегодняшнего вечера с вероятностью падения метеорита. Ну, разве что когда-нибудь в столичной опере, если отец не оставит бесплодных попыток уговорить маму туда выбраться.

Погружённая в эти мысли, я совсем забыла следить за лицом. Просто уткнулась в свой бокал, пила понемногу воду, наслаждаясь прикосновением прохладного хрусталя к губам, скользила глазами по кружащимся в танце парам… на сегодня вроде бы новых кандидатов в женихи не предвидится, так что мне-то самой нечего опасаться приглашений на танец.

А потом я натолкнулась на его взгляд.

Герцог снова на меня смотрел — не отрываясь от учтивого светского разговора с кем-то из Министерства горного дела.

И я снова не могла ничего прочитать в его непроницаемом сером взгляде.

Перепугано отвела глаза — как будто это меня уличили за подглядыванием. Выпрямилась, снова нацепила на лицо улыбку. Всё чудесно! Я наслаждаюсь балом.

Сердце забилось часто и гулко. И спрятавшись за завесой ресниц, я не удержалась и снова бросила быстрый взгляд туда, на противоположный конец зала, который отделен был от меня танцующими парами. Яркие пятна бальных платьев с лаконичными вкраплениями чёрного, гром скрипки и блеск сотен свечей в ослепительных люстрах под потолком смешались для меня в один невразумительный фон.

Смотрит. По-прежнему смотрит.

Музыка прервалась, чтобы уставшие кавалеры могли отвести партнёрш к их местам. Но тишина продолжалась недолго, и вскоре первые такты музыки снова оживили зал. Пока ещё медленно, осторожно, словно музыканты, для которых наверху на галерее было устроено особое место, только входили во вкус. Давая возможность новым парам ступить в круг, кавалерам пригласить дам, а дамам ответить на учтивые приглашения.

И в этот момент герцог вдруг оставил своего собеседника. И пошёл, никуда не сворачивая, в мою сторону. Я даже огляделась по сторонам, чтобы проверить — вдруг рядом остановился кто-то из девушек, переводя дух после очередного танца… но никого не было. Вокруг меня — словно заколдованный круг пустоты. А значит…

Я застыла на месте, боясь поверить, боясь обмануться. Что действительно ко мне, что действительно за мной… И кусая губы, ждала приближения этого мужчины, только теперь признаваясь самой себе, как сильно, оказывается, мечтала о танце с ним. Одном-единственном — ведь уже скоро отец, без сомнения, завершит свои срочные разговоры, чтобы приветствовать важного гостя.

У меня есть так мало времени, прежде чем наши пути снова разойдутся. Скорее всего, навсегда.

…Но в то мгновение, когда герцог оказывается уже на середине зала, аккуратно огибая застывшие в ожидании пары, что-то происходит.

Мигает свет. А потом гаснет половина свечей в люстрах. Одна за одной, и оставляют тёмные проплешины в круге света по краям металлического обода.

Резкий звон. Вскакивает скрипач на галерее. В его скрипке лопнули все струны, больно ударив его по пальцам.

На столике рядом со мной треснули бокалы, и вода медленно растекается по белой скатерти серым уродливым пятном.

Подавив испуганный вскрик, я отшатываюсь, прижимаю кончики пальцев к губам. Мой бокал — цел, но на всякий случай я торопливо ставлю его подальше от себя.

Ищу взглядом Дорнана — и вижу, что он остановился как вкопанный в десяти шагах. И его потемневший, напряжённый взгляд больше не обращён на меня. Он смотрит на воду, сбегающую по ножкам стола, и осколки, плавающие в луже.

Так проходит несколько бесконечных мгновений.

Слуги уже бросились убирать беспорядок, а музыканту принесли новую скрипку взамен испорченной. Света в зале всё ещё достаточно, чтобы танцевать, и потухшие свечи — не та причина, чтобы останавливать бал.

Я перевожу дух, оправившись от первого испуга…

И вижу, как не удостаивая меня больше и взглядом, герцог Морриган резко меняет направление и уходит прочь.

Я остаюсь одна и добрую минуту пытаюсь понять, что это вообще сейчас было. Он что, передумал со мной танцевать? А может, вовсе не собирался, и я всё себе просто вообразила? Последний вариант кажется мне до обидного правдоподобным. Действительно, с чего бы ослепительному герцогу Морригану выбирать себе в партнёрши невзрачную Бульдожку, которая к тому же теряется и путается в словах при ответе на простейшие вопросы.

А все эти странности с бокалами, свечами, струнами… Невольно вспоминается подслушанный нечаянно разговор.

«Дорн, полно тебе! Мы же договорились. Я уверен, что никакой опасности…»

Что за опасность он ожидал встретить в нашем доме? Одни загадки, и ни намёка на ключ к разгадке.

Обтянутые серой тканью широкие плечи снова мелькают где-то в толпе. Герцог не танцует, а с мрачной физиономией прохаживается туда-сюда у дальней стены, очевидно считая минуты до момента, когда можно будет покинуть это утомительное сборище. На меня больше не смотрит.

Слуги уже убрали малейшие следы досадного происшествия с бокалами, стол выглядит точно так же, как и прежде. Даже странно — такое ощущение дежавю.

И в этот момент в зал вошёл Олав. Немедленно поспешил к жене, поцеловал её в губы — прямо при всех. Она зарделась, но и слова не сказала ему на очередное пренебрежение правилами приличия. Ей нравится, что рядом с ней ему больше ни до чего.

Я сначала улыбнулась… но потом улыбка моя помимо воли увяла.

Раз Олав здесь, значит, он уже сообщил отцу о госте. С минуты на минуту его можно будет ждать в этом зале.

Ну и, собственно, на этом всё. Морриган отправится с отцом в кабинет, они обсудят свои сверхважные дела, в которые меня, разумеется, никто не будет посвящать… и он уедет.

А я, что же, так и останусь мучаться в догадках и страдать по танцу, которого так и не получила?..

И тут меня осенило.

Я решительно пошла к Олаву и Дженни, уселась рядом с ними — там оставалось ещё немного места на диванчике. Чувствуя, что нахожусь в полуобморочном состоянии и голова кружится от собственной дерзости и от того, что именно сейчас собираюсь провернуть, осторожно потянула брата за рукав — а то он моего присутствия даже не заметил, «здороваясь» с малышом ладонью.

— Эм-м… братишка. Есть маленькая просьба.

Олав обернулся и заметил меня, наконец.

— О, Элис! Ты вернулась на бал? Как там Дорн, нашла ему спокойное место?

Ага. Нашла. В высшей степени спокойное — такое спокойное, что до сих пор сердце колотится как сумасшедшее — того и гляди из груди выпрыгнет.

— Я… э-э-э… не совсем. Ну, я думаю, папа же догадается, где можно найти гостя, если в дома бал, правда?

Олав посерьезнел. Внимательней ко мне присмотрелся.

Вот только его внезапно прорезавшейся наблюдательности мне не хватало! Пусть уж ещё на вечер останется слегка близоруким.

— Так вот. Просьба. Ты можешь для меня кое-что сделать? Пустяк совсем. Но я сама это не могу.

Услышав, что я прошу, он развернулся ко мне всем корпусом.

Я умолкла и опустила взгляд на свои сцепленные на коленях руки в белых бальных перчатках. Кожа там, где я треснула Оливера, пекла и ныла, и это было очень некстати.

Олав смотрел на меня удивлённо и слегка растерянно.

— Элли…

— Не говори ничего. Можешь просто помочь?

— Я сама! — вмешалась вдруг Дженни, которая внимательно слушала тоже.

Покачнувшись и придерживая живот, она поднялась с места.

— Мужчины! Такие недогадливые иногда существа. Ну просто о-о-очень долго думают! — подмигнула она мне.

Джен подозвала ближайшего лакея. Что-то ему шепнула. Тот стремглав бросился исполнять поручение — вверх, на галерею, к музыкантам. Надеюсь, на сегодня ломаных инструментов больше не будет.

Я тоже поднялась, сглатывая комок в горле и мысленно проговаривая то, что должна буду сказать, чтобы в решающий момент снова не растеряться. Раз, другой, третий… вроде так будет звучать не очень глупо. Я надеюсь.

Тем временем закончился танец — тот самый, на который меня так и не пригласили. И в наступившей на мгновение тишине очень громко и чётко прозвучал мелодичный задорный голос моей невестки.

— Дорогие гости! Оживим вечер, пока вы не заскучали. Объявляется белый танец! Дамы приглашают кавалеров.

Ну вот. Первая часть моей самой сложной спецоперации на сегодня выполнена. Теперь мой выход… если не лишусь чувств от волнения по дороге.

Делаю несколько нетвёрдых шагов по паркету, натёртом мастикой к балу и отражающем огни свечей, как поверхность пруда — звёзды. Оставшихся как раз достаточно, чтобы создать чарующую, просто колдовскую атмосферу. Мне тоже нужно маленькое чудо. Ну должно же этим вечером хоть в чём-то повезти?..

И тут мне наперерез несётся розовая тряпка, в которую обёрнута сегодня Диана. Следуя в точности по моему курсу… и обгоняя, потому что я-то стараюсь идти медленно, с достоинством и так, чтоб моё намерение не слишком бросалось в глаза. Диане же важен результат.

Но её неожиданно перехватывает Дженни. Перехватывает в прямом смысле! Дёргает её за локоть и останавливает, как кобылу под уздцы на полном скаку. Слышу воркующий голосок невестки:

— Ах, милая Диана! Неужели вы не видели? Какое ужасающее пятно от соуса у вас на платье!.. Вот здесь, здесь, сзади!.. пойдёмте, помогу вам…

Как же я люблю Джен!

И как ненавижу свой дурацкий характер.

Опять ведь лезу на рожон. Предпочитаю узнать всю правду сразу — чем потом мучаться от сомнений. Он правда не хочет со мной танцевать? Или есть другие причины?

Не будь я дочерью Уильяма Шеппарда, которого за упорство и цепкость прозвали Бульдогом, если сегодня не выясню это точно.

Я хотела танцевать с Дорнаном Морриганом. И я буду с ним танцевать.

— Ваша светлость…

Из этого глубокого реверанса я точно не встану. Кажется, переоценила свою смелость. И заготовленные слова все провалились куда-то. И ноги не держат.

Морриган обрывает на полуслове очередной разговор… и оборачивается.

А я всё так же не могу поднять глаз и найти эти проклятые слова.

Молчание, молчание — и не только наше, но и тех, кто рядом. Бьёт по натянутым до предела нервам, вот-вот порвёт их — как те струны многострадальной скрипки.

По правилам этикета он вправе отказать, не объясняя причин. По правилам негласного этикета после этого на мне будет несмываемое клеймо, и каждый гость сегодняшнего бала станет гадать, чем же не устроила дочка Шеппардов придирчивый взгляд Дорнана Морригана.

— Почту за честь.

Холодный светский тон без малейшего оттенка эмоций.

Из реверанса меня вытаскивает его учтиво поданная рука.

И мы входим в круг вальсирующих пар.

Я не очень-то люблю танцевать и частенько бываю неуклюжа. Но этот танец… я словно лечу над полом.

Его горячая ладонь на моей талии — не дальше и не ближе, чем дозволяется. Твёрдое касание руки, держащей мою руку… и я впервые жалею, что надела сегодня перчатки, чтобы скрыть последствия «беседы» с Оливером. С недавних времён произошли кое-какие послабления бальных правил, и теперь дозволяется танцевать без перчаток, касаясь руки партнёра голой рукой. Что немедленно объявили страшным развратом пожилые матроны — но горячо одобрили юноши и девушки. Я бы хотела узнать, что бы почувствовала, если б коснулась его кожи…

Светской беседой меня развлекать явно никто не собирается. А я и так уже проявила достаточно инициативы. Так что мы просто танцуем… и танцуем… и танцуем… в гробовом молчании.

Я вижу лишь тщательно выбритый подбородок герцога и треугольник загорелой шеи в обрамлении белого шейного платка. Выше взгляд поднять не решаюсь… но чувствую, что он на меня не смотрит совсем. Куда угодно в сторону — но не на меня.

Настроение падает ещё ниже.

Ну вот и узнала. Я ему просто-напросто не интересна. Что ж… зато полегчает! Потом как-нибудь. Не ожидала, что правда уколет так больно.

Зал кружится, и кружится, и кружится…

И мы кружимся вместе с ним…

И хотелось бы и впрямь взлететь, но та тяжесть в груди, тот камень, который по ошибке вложили вместо сердца — не пускает.

Скорей бы этот танец закончился.

Последние такты, и мы замираем друг напротив друга — ещё более далёкие и чужие, чем были в начале.

Он сразу же убирает ладонь с моей талии. На теле остаётся тёплый след, который стремительно остывает. Но руку мою… отпускать почему-то не спешит.

Наверное, мне всё же нужно что-нибудь сказать напоследок. Из вежливости.

— Благодарю за танец. Я… чудесно провела время. Простите, что вам пришлось потратить своё на меня. Как видите, я так и не нашла вам в этом зале партнёрши, способной не наступать на ноги. Пришлось выдвинуть свою кандидатуру.

Ну вот. Хотя бы одна из заготовок вспомнилась. А то, что голос дрожит непролитыми слезами… спишем на усталость. Дама запыхалась. Ей срочно нужно отдохнуть. Где-нибудь подальше. Где темно и никого нет.

Пытаюсь уйти.

Рывок.

Мою руку не пускают, она по-прежнему в плену.

Сжимают крепче, и я охаю от неожиданности и боли — твёрдые пальцы герцога давят как раз на пострадавшее место. Поднимаю глаза — впервые решаюсь посмотреть ему прямо в лицо. И удивляюсь каменному, совершенно закрытому и отстранённому, как у мраморной скульптуры выражению.

Замираю пойманной птицей… а Морриган вдруг перехватывает моё запястье левой рукой, а правой стягивает с меня перчатку. Хмурится, разглядывая красные следы и сбитую кожу на костяшках. Переводит на моё лицо прищуренный взгляд. А пальцем… тем временем осторожно касается следов.

Кажется, я всё-таки дождалась их. Бабочек в животе. Вот только что с ними теперь делать… не представляю.

А Дорнан просто стоит и молча ждёт ответа на так и не заданный им вопрос.

Отводя взгляд, я пробормотала:

— Просто-напросто отказала одному не в меру любвеобильному жениху.

С оглушительным треском лопаются стёкла в ближайшем окне. Под визг стоящих рядом дам осыпаются дождём осколков на лужайку.

— Господа! Бал окончен! — низкий, спокойный голос отца увесисто падает в наставшую тишину. — Прошу прощения, у нас небольшие проблемы… по столярной части. Будем чинить окно. Ужин подадут в большой столовой — для тех, кто предпочтёт заночевать в Шеппард Мэнор.

Герцог торопливо выпускает мою руку и делает шаг в сторону. Гости начинают стекаться к выходу из зала, оживлённо переговариваясь. Даже Олав уводит Дженни под руку. Только Морриган остаётся стоять на месте.

Отец медленно, неторопливо идёт к нам. Я вижу, как он смотрит на нас своим непроницаемым взглядом под набрякшими веками, по которому даже я редко могу прочесть, что он думает на самом деле. И тоже решаю уйти. Низкая, плотная фигура отца оказывается прямо на моём пути. Встречаюсь с папой взглядом…

— Хорошего вечера, папочка! — приседаю в книксене на секунду и снова готовлюсь скорее покинуть этот зал — в ещё более смятённом состоянии, чем была. Потому что теперь окончательно перестала что-либо понимать. — Мы с герцогом танцевали…

— Я вижу, Элли. Я всё вижу.

— Мистер Шеппард! Вам должно быть сказали, что у меня к вам разговор, не терпящий отлагательств. — За моей спиной властный голос герцога, наконец, тоже вспарывает гулкую тишину пустого бального зала.

Уже почти у дверей я слышу, как отец очень спокойно и невозмутимо ему отвечает.

— Сожалею, но прямо сейчас я не могу уделить вам достаточно времени для обстоятельного разговора — которого, несомненно, заслуживает ваше дело. Вопросы государственной важности требуют моего немедленного присутствия в столице. Буду рад, если до моего возвращения вы окажете честь нашей семье и погостите в Шеппард Мэнор. Лучшие гостевые покои будут в полном вашем распоряжении.

Что ответил герцог, я уже не услышала, закрывая дверь — но то, каким тоном это было сказано, не оставляло сомнений, что Его сиятельство в гневе.

Ничего не поделаешь! Если мой отец что-то решил, нет такой силы в Королевстве ледяных островов, которая собьёт его с пути.

А он зачем-то решил задержать Морригана у нас. Вот только зачем?