Записки музыковеда 3

Глава 16. Первый романтик

31 января 1797 года в венском предместье Лихтенталь в семье бедного школьного учителя родился Франц Петер Шуберт. Он начинал творить, когда на плодородной на гениев австрийской земле расцветал венский классицизм: только что окончился творческий путь Гайдна и Моцарта, уже набрал свою могучую силу гений Бетховена. Казалось, судьбой Шуберту уготовано стать еще одним из представителей этой великой плеяды. Но за свою короткую жизнь он перенес так много страданий и лишений, что эти переживания не могли не отразиться на его музыке. На венской земле вырос совсем другой цветок. На смену классической объективности, стройности, симметрии в его музыке появились взрывные ритмы, чувствительные, непринужденно льющиеся мелодии, напряженные гармонии. Эмоциональная открытость мироощущения, непосредственность чувств сделала Шуберта первым композитором — романтиком.

Его неиссякаемый мелодический дар позволял создавать по несколько песен в день. И именно песня стала основой художественного мира Шуберта. Он поднял этот жанр на невиданную до сей поры художественную высоту. И даже ярко проявив себя в других жанрах — симфонии, сонате, театральной и камерной музыке, великий венец и здесь сделал песенность их основой.

Так, например, на основе одной из своих самых известных песен "Форель" с необыкновенно ласковой, приветливой мелодией, композитор создал "Фореллен — квинтет. В квинтете бурлит, переливаясь через край, молодая энергия. Порывистые мечты сменяются грустью, грусть вновь уступает место мечтам, звонкому счастью бытия, которое только и возможно в двадцать два года. Тема четвертой части, простая, почти наивная, грациозно ведомая скрипкой, расплёскивается множеством вариаций. Первоначально излагается сама тема песни. За ней следует ряд вариаций, каждая из которых не похожа на другую, и каждый из инструментов маленького ансамбля успевает сказать своё слово. А завершается квинтет безудержным, искрящимся танцем, навеянным Шуберту, вероятно, танцами верхнеавстрийских крестьян.

Жизнь Шуберта внешними событиями небогата. У мальчика очень рано обнаружились выдающиеся музыкальные способности, и в одиннадцатилетнем возрасте его на пять лет отдали в конвикт, закрытое учебное заведение для подготовки церковных певчих. Там он пел в хоре, играл в ученическом оркестре и дирижировал им. В конвикте юного музыканта заметил Антонио Сальери, который стал заниматься с ним теорией музыки и композицией, и к которому у Шуберта на всю жизнь осталось благоговейное отношение. Вообще, он был очень талантливым учеником, учителя от него отказывались со словами: «Его Бог научил, мне с ним делать нечего».

В семье Шуберта, как и вообще в немецкой бюргерской среде, музыку любили, но допускали лишь как увлечение: профессия музыканта считалась недостаточно почетной. Начинающему композитору предстояло пойти по стопам отца. Перспективы работы музыкантом были весьма смутны, а работая учителем можно было худо-бедно быть уверенным в завтрашнем дне. В течение четырех лет школьная работа отвлекает Шуберта от творчества, и все же он сочиняет чрезвычайно много. Если в инструментальной музыке еще видна зависимость от стиля венских классиков (главным образом В. А. Моцарта), то в жанре песни композитор уже в 17 лет создает произведения, полностью выявившие его индивидуальность. Много песен Шуберт написал на слова Ф. Шиллера. Поэзия другого классика немецкой литературы, И. В. Гёте, вдохновила Шуберта на создание таких шедевров, как «Гретхен за прялкой», песни из «Вильгельма Мейстера», «Лесной царь».

И все мысли его были только о музыке. Он сочинял в свободное время, много музицировал в узком кругу друзей. Устройство жизни не отвечало душевным порывам молодого человека: ему претило смотреть на мир из своего провинциального мурья. И однажды Франц принял решение оставить постоянную работу и посвятить себя музыке. Это был серьезный шаг — отказаться от гарантированного, пусть и скромного, дохода, вконец рассориться с отцом и обречь себя на голод. В 1818 году он переселяется в Вену.

Остаются такие непостоянные источники существования, как частные уроки и издание сочинений. Не будучи пианистом-виртуозом, Шуберт не мог легко, подобно Шопену или Листу, завоевать себе имя в музыкальном мире и таким образом содействовать популярности своей музыки. Не способствовал этому и характер композитора, его полная погруженность в сочинение музыки, скромность и при этом высочайшая творческая принципиальность, не позволявшая идти ни на какие компромиссы.

Зато он находил понимание и поддержку среди друзей. Вокруг Шуберта группируется кружок творческой молодежи, каждый из членов которого непременно должен был обладать каким-либо художественным талантом. "Что он может?" — таким вопросом встречали каждого новичка. Участники «шубертиад» становились первыми слушателями, а часто и соавторами (И. Майрхофер, И. Зенн, Ф. Грильпарцер) гениальных песен главы их кружка. Участник кружка, известный певец Михаэль Фогль пропагандировал песни Шуберта на концертной эстраде и совместно с автором совершил поездку по городам Австрии. Беседы и жаркие споры об искусстве, философии, политике чередовались с танцами, для которых Шуберт написал массу музыки, а часто просто ее импровизировал. Менуэты, экоссезы, полонезы, лендлеры, польки, галопы — таков круг танцевальных жанров, но над всем возвышаются вальсы — уже не просто танцы, а скорее лирические миниатюры. Наполняя танец психологизмом, превращая его в поэтическую картину настроения, Шуберт предвосхищает вальсы Шопена, Глинки, Чайковского, Прокофьева.

Гений Шуберта вырос на почве давних музыкальных традиций Вены. Классическая школа, многонациональный фольклор, в котором на немецкую основу накладывались влияния венгров, славян, итальянцев, наконец, особое пристрастие венцев к танцу, к домашнему музицированию — все это определяло облик творчества Шуберта. Иногда его приглашали в небольшие салоны.

Но по большому счету, именно на большую публику Шуберт практически никогда не выступал. Он никогда не слышал оваций после удачно исполненного произведения, не знал, на какие его композиторские приемы откликается аудитория, не закреплял успех в последующих сочинениях. Ведь ему не нужно было думать о том, как снова собрать большой концертный зал. В музыке Шуберта нет диалога с публикой, попытки понравиться и произвести впечатление. По сути, вся его музыка — это бесконечный монолог, с тончайшей рефлексией зрелого не по годам человека. Вся она очень камерная, даже интимная в каком-то смысле. И наполнена бесконечной искренностью чувств. Глубокие переживания своего земного одиночества, лишений, горечь поражений наполняли его мысли ежедневно. И, не находя иного выхода, выливались в творчестве. Большую часть жизни Шуберт не имел дома рояля, и, сочиняя, он подыгрывал себе на гитаре. В некоторых произведениях, даже таких шедеврах, как «Аве Мария» или «Серенада», это отчетливо слышится в аккомпанементе.

Расцвет шубертовского творчества пришелся на 1820-е годы. В это время создаются лучшие инструментальные произведения: лирико-драматическая «Неоконченная» симфония и эпическая, жизнеутверждающая до-мажорная (последняя, Девятая по счету). Обе симфонии долгое время были неизвестны: до-мажорная была обнаружена Р. Шуманом в 1838 г., а «Неоконченная» — найдена только в 1865 г. Много трудностей было и с замечательной музыкой, которую Шуберт написал к спектаклю "Розамунда.

Автором пьесы «Розамунда, принцесса кипрская» была баронесса Гельмина фон Чези — крайне колоритная дама с неординарной судьбой. К 25 годам она успела дважды побывать замужем и развестись, получив от второго мужа-востоковеда известную фамилию и интерес к восточной экзотике. Гельмина вела жизнь эмансипированной женщины, выучила санскрит, побывала в Египте и очень много писала — она мнила себя писательницей и драматургом. Но экстравагантности и самоуверенности в ней было больше, чем таланта. Именно она была автором слабого либретто «Эврианты» Вебера. После провала оперы Гельмина обратила внимание на молодого Шуберта и предложила ему написать музыку к своей пьесе «Розамунда, принцесса кипрская».

Премьера «Розамунды» состоялась 20 декабря 1823 года в театре Ан дер Вин — там же, где ранее ставилась опера Бетховена «Фиделио». Сюжет рассказывал историю пастушки Розамунды, которая в одночасье становится принцессой, в духе готического романа с привидениями, кораблекрушениями, пиратами, похищениями и отравлениями. Зато авторша всячески заботилась, чтобы музыка Шуберта была лишь фоном к ее "шедевру". Но в пьесе было столько нелепостей, что зрители остались в недоумении, а пресса пришла в бешенство от этой литературной галиматьи. Пьеса прошла всего два раза. Это были те два единственных раза, когда Шуберт слышал в достойном исполнении свое зрелое симфоническое сочинение. И его музыка — единственное, что понравилось публике и прессе.

Лирика Шуберта претерпела тогда некоторую эволюцию. Возникают два песенных цикла на стихи Вильгельма Мюллера. Это своего рода два «романа в песнях». В «Прекрасной мельничихе» еще проявляется наивная юношеская доверчивость, идиллическое восприятие жизни и природы. Молодой человек, полный сил и надежд, отправляется навстречу счастью. Весенняя природа, бодро журчащий ручеек — все создает жизнерадостное настроение.

В «Зимнем пути» уже преобладают мотивы скорби и трагического отчаяния. Здесь Шуберт — зрелый художник, ясно сознающий противоречия окружающего мира. Песни цикла — это ряд скорбных воспоминаний одинокого скитальца о неразделенной любви, трагические раздумья, лишь изредка перемежающиеся светлыми грезами. Так возникли контрасты мрака и света, частые переходы от отчаяния к надежде, от тоски — к простодушному веселью, от образов напряженно-драматических — к светлым, созерцательным. Почти одновременно работал Шуберт над лирико-трагической «Неоконченной» симфонией и радостно-юными песнями «Прекрасной мельничихи». Еще разительнее соседство "ужасных", как называл их сам композитор, песен «Зимнего пути» с изящной непринужденностью последних фортепианных экспромтов. Но никогда, даже в последние годы жизни, Шуберт не поддавался скорби целиком. А ведь ему было от чего отчаяться. У него никогда не было семьи. Единственная, еще юношеская, любовь композитора, Тереза Гроб, отвечала ему взаимностью. Но доходов не хватало даже на собственное существование, не то что на содержание семьи — и Франц так и не решился сделать предложение. Печатали его произведения неохотно. В большом концертном зале его музыка звучала лишь один раз за всю жизнь. Но «боль оттачивает мысль и закаляет чувства», — написал Шуберт в дневнике.

Венец песенного творчества Шуберта — названый уже после его смерти «Лебединой песней» сборник песен на слова Рельштаба и Гейне. Оба поэта оказались близки «позднему» Шуберту. Первый — Шуберту, острее почувствовавшему красоту мира, второй — Шуберту, болезненнее ощутившему его несправедливость и "раскол".

В 1828 году, в годовщину смерти Бетховена, Шуберт устроил вечер памяти великого композитора. То был единственный случай в его жизни, когда он вышел в огромный зал и исполнял свою музыку, посвященную кумиру, для слушателей. Впервые он услышал аплодисменты — публика ликовала, кричала «родился новый Бетховен!». Впервые он заработал очень много денег — их хватило на то, чтоб купить первый в его жизни рояль. Ему уже мерещился грядущий успех и слава, всенародная любовь… Но спустя всего несколько месяцев он заболел и умер… А рояль пришлось продать, чтобы обеспечить ему отдельную могилу.

И все же как много он успел сделать за 31 год жизни. Число его сочинений, даже известных нам, превышает тысячу, одних песен у него более 600. А сколько еще сотворенного Шубертом утеряно: из-за рассеянности он разбрасывал записи своих произведений в самых неподходящих местах. Он почти никогда не записывал своих экспромтов, и мы уже не услышим тех прелестных полек, вальсов, кадрилей, которые он импровизировал на дружеских вечеринках. Рукописи сочинений Шуберта впервые находят до сих пор. Шуберт не обошел стороной ни один из музыкальных жанров, в каждом из них он ярко себя проявил. Но самая главная заслуга Франца Шуберта перед мировой музыкальной культурой заключается в том, что он совершил в искусстве «бескровную революцию». Благодаря ему классицизм в музыке сменился романтизмом, определившем пути развития мирового музыкального искусства на протяжении почти всего XIX столетия. В песне или симфонии, в фортепианной миниатюре или камерном ансамбле нашли выражение лучшие стороны шубертовского гения, необыкновенная открытость и непосредственность чувств, пылкость романтического воображения, лирическая теплота и искания мыслящего человека XIX века.