Записки музыковеда 3

Глава 8. Кучкисты, оставшиеся в тени

Музыкант и ученый

Нет, речь пойдет не о Бородине. Сегодня я хочу повести речь о Цезаре Кюи — выдающемся русском композиторе, члене балакиревского содружества, музыкальном критике, активном пропагандисте идей и творчества «Могучей кучки», крупном ученом в области фортификации, инженер-генерале. Во всех сферах своей деятельности он достиг значительных успехов, внес весомый вклад в развитие отечественной музыкальной культуры и науки.

Музыкальное наследие Кюи чрезвычайно обширно и разнообразно: 14 опер, несколько сот романсов, оркестровые, хоровые, ансамблевые произведения, сочинения для фортепиано. Он — автор свыше 700 музыкально-критических работ.

Цезарь Кюи родился в Вильно в 1835 году. Его отец — француз, после кампании 1812 года оставшийся в России и преподававший французский в местной гимназии. В свободное время Антон Кюи служил органистом в одном из виленских костелов, а дома играл на фортепиано и сочинял музыку. Цезарь Кюи в 6 лет начал на слух подбирать мелодии военных маршей, которые слышал на улице. Первые уроки игры на фортепиано он получил у своей старшей сестры, затем некоторое время занимался с частными педагогами. В 14 лет он сочинил свои первые фортепианные пьесы и даже «Увертюру или нечто в этом роде».

Сочинения Кюи были показаны жившему в Вильно знаменитому польскому композитору Станиславу Монюшко, и, заметив дарование юноши, тот предложил бесплатно с ним заниматься. Уроки большого художника, сама его личность запомнились на всю жизнь. Но, к сожалению, продолжалось это недолго, так как было решено, что Цезарь едет в Петербург. Отец, испытывавший материальные трудности, хотел, чтобы сын получил достойную и хорошо оплачиваемую профессию.

В 1851-55 гг. Кюи учился в Главном инженерном училище, а через пять лет продолжил образование в Николаевской инженерной академии. О систематических занятиях музыкой не могло быть и речи, но музыкальных впечатлений, прежде всего от еженедельных посещений оперы, было много, и они впоследствии дали богатую пищу для формирования Кюи как композитора и критика. В 1856 г. состоялось знакомство Кюи с М. А. Балакиревым, положившее начало Новой русской музыкальной школе. Объединение называли «Балакиревским кружком» и «Русской пятеркой», а чаще — «Могучей кучкой». Композиторы изучали фольклор, русское богослужебное пение, творчество знаменитых музыкантов. На собраниях кружка анализировали технику музыкальных произведений, их художественную ценность. Позже Кюи писал, что они «решали сразу большие художественные задачи, изучая музыкальное искусство и создавая новые произведения одновременно». Он продолжал: «Мы были юны, а наши суждения резки. Весьма непочтительно мы относились к Моцарту и Мендельсону, противопоставляя последнему Шумана, всеми тогда игнорируемого. Сильно увлекались Листом и Берлиозом. Боготворили Шопена и Глинку». Немного позднее Кюи сблизился с Даргомыжским и Серовым. Под воздействием Балакирева он все больше времени и сил отдавал музыкальному творчеству.

Окончив академию, Кюи был оставлен преподавателем топографии с производством «за отличные успехи в науках в поручики». Началась многотрудная педагогическая и научная деятельность Кюи, требовавшая от него огромных усилий и продолжавшаяся до самого конца жизни. За первые 20 лет службы Кюи прошел путь от прапорщика до полковника. Как-то раз его пригласили прочесть в Академии Генерального Штаба курс лекций по инженерному делу. Планировалось четыре лекции, но отчего-то в плане, представленном в академию, Кюи обозначил только три лекции и их темы. Тогда начальник академии генерал Драгомиров своей рукой добавил в план четвертую лекцию, а в качестве темы обозначил: "Влияние музыки на инженерное искусство на примере осады Иерихона" (как вы помните из Библии, стены крепости обрушились оттого, что осаждавшие стали громко трубить). Публикацией в 1878 году в «Инженерном журнале» блестящей статьи Кюи выдвинулся в число наиболее видных специалистов в области фортификации. Вскоре он стал профессором академии и был произведен в генерал-майоры. Кюи — автор целого ряда значительных работ по фортификации, учебников, по которым училось едва ли не большинство офицеров русской армии. В дальнейшем он дошел до высшего чина инженерных войск — инженер-генерала, занимался педагогической работой также в Михайловской артиллерийской академии и академии Генерального штаба.

Репин. Портрет Ц.А.Кюи

19 октября 1858 года Кюи женился на Мальвине Рафаиловне Бамберг (1836–1899), ученице Даргомыжского. Ей посвящено оркестровое скерцо, с главной темой, В, А, В, Е, G (буквы её фамилии) и упорным проведением нот С, С (Cesar Cui) — идея, явно навеянная Шуманом, имевшим вообще большое влияние на Кюи. Исполнение этого скерцо в Петербурге в симфоническом концерте Императорского Русского Музыкального Общества 14 декабря 1859 года было публичным дебютом Кюи как композитора.

М. Р. Кюи

К тому же времени относятся два фортепианных скерцо и первый опыт в оперной форме: два акта оперы «Кавказский пленник» (1857–1858), позже переделанной в трёхактную и поставленную в 1883 году на сцене Мариинского театра в Петербурге, и в Москве.

В 1885 году в городе Льеже прошла премьера «Кавказского пленника» — это была первая русская постановка на бельгийской сцене. В Бельгии Цезарь Кюи написал оперу «Флибустьер» по лирической комедии Жана Ришпена. Ее поставили спустя несколько лет на сцене парижской Комической оперы. После премьеры Цезаря Кюи избрали членом-корреспондентом «Института Франции» и наградили Командорским крестом ордена Почетного легиона.

В эти годы Цезарь Кюи писал оперу «Вильям Ратклиф» по произведению Генриха Гейне. Композитор вспоминал, что трагедия в поэтическом переводе Алексея Плещеева привлекла его фантастичным сюжетом, а также красотой стиха: «Красивый стих всегда меня прельщал и имел несомненное влияние на мою музыку». Премьера оперы прошла в 1869 году в Мариинском театре. Музыкальный критик Владимир Стасов назвал ее «созданием, полным таланта, увлечения, страсти, оригинальности, мастерства», лучшей оперой после произведений Михаила Глинки и Александра Даргомыжского.

Тогда же написана одноактная комическая опера в лёгком жанре «Сын Мандарина» (1859), поставленная на домашнем спектакле у Кюи при участии самого автора, его жены и Мусоргского, причем увертюра была сыграна Кюи и Балакиревым в 4 руки. Публично опера была исполнена в Клубе художников в Петербурге (1878). Пройдет много лет, и эти произведения станут наиболее репертуарными операми Кюи.

В 1876 г. в Мариинском театре состоялась премьера новой работы Кюи — оперы «Анджело» на сюжет драмы В. Гюго (действие происходит в XVI в. в Италии). К ее созданию Кюи приступил будучи уже зрелым художником. Его композиторское дарование развилось и окрепло, значительно возросло техническое мастерство. Музыка «Анджело» отмечена большим вдохновением и страстностью. Созданы характеры сильные, яркие, запоминающиеся. Кюи умело построил музыкальную драматургию оперы, постепенно от действия к действию усиливая разнообразными художественными средствами напряжение происходящего на сцене. Он мастерски применил речитативы, насыщенные экспрессией и богатые по тематическому развитию.

Но как художник, как замечательный лирик, способный воплощать в музыке самые возвышенные и глубокие чувства, Кюи наиболее раскрылся в миниатюре и прежде всего в романсе. Истинной поэзией и вдохновением отмечены его романсы и вокальные циклы. Наибольшее количество романсов написано композитором на стихи Пушкина, Некрасова и Алексея Толстого, а также французского поэта Жана Ришпена.

С 1864 г. и почти до самой смерти продолжалась музыкально-критическая деятельность Кюи. Темы его газетных выступлений чрезвычайно разнообразны. Он с завидным постоянством рецензировал петербургские концерты и оперные спектакли, создавая своеобразную музыкальную летопись Петербурга, анализировал творчество русских и зарубежных композиторов, искусство исполнителей. Статьи и рецензии Кюи (особенно в 60-е годы) в значительной степени выражали идейную платформу балакиревского кружка.

Одним из первых русских критиков Кюи стал регулярно пропагандировать русскую музыку в зарубежной прессе. В книге «Музыка в России», вышедшей в Париже на французском языке, Кюи утверждал всемирное значение творчества Глинки — одного «из величайших музыкальных гениев всех стран и всех времен».

За свою долгую жизнь Кюи прожил как бы несколько жизней, ярко проявив себя во всех избранных сферах. Причем композиторской, критической, военно-педагогической, научной и общественной деятельностью он занимался одновременно! Поразительная работоспособность, помноженная на выдающееся дарование, глубокая убежденность в правоте идеалов, сформировавшихся еще в молодости. Из-за одинаково страстного и профессионального увлечения композицией и военным искусством Цезарь Кюи получил прозвище «Генерал от музыки». Большая, незаурядная личность!

Свой жизненный путь Цезарь Антонович окончил уже после революции, до самой кончины продолжая преподавать в трех военных академиях. Умер он в Петрограде в марте 1918 года, был похоронен на Смоленском лютеранском кладбище. А в 1936 году его прах перенесен на Тихвинское кладбище, в Некрополь мастеров искусств.

Великий деятель русской культуры

Всякое новое открытие была для него истинным счастьем, восторгом, и он увлекал за собою, в пламенном порыве, всех товарищей своих.

Эти слова В. В. Стасов сказал о Милии Алексеевиче Балакиреве. При упоминании имени Балакирева сразу в памяти всплывает «Могучая кучка». Но много ли найдется людей, в особенности далеких от музыковедения, кто бы мог навскидку назвать хотя бы одно-два его сочинения? Почему же его творческая судьба осталась в тени великих современников и каково истинное значение его личности в российской культуре?

Милию Балакиреву выпала исключительная роль открыть новую эпоху в русской музыке и возглавить в ней целое направление, хотя поначалу ничто не предвещало ему такой судьбы. Он появился на свет 21 декабря 1836 года наследником старинной дворянской фамилии, первые упоминания о которой восходят к 14 столетию. Балакиревы несколько веков состояли на военной службе, но отец будущего композитора, Алексей Константинович, был штатским государственным служащим. Столь необычное имя мальчик получил от мамы, Елизаветы Ивановны, в роду которой оно было достаточно распространено. Она прекрасно играла на фортепиано сама и научила сына основам владения инструментом. А убедившись в незаурядных способностях сына, специально отправилась с ним из Нижнего Новгорода в Москву. Здесь десятилетний мальчик взял несколько уроков у знаменитого в то время педагога — пианиста и композитора А. Дюбюка. Затем снова Нижний, ранняя смерть матери, учение в Александровском институте за счет местного дворянства (отец, мелкий чиновник, женившись вторично, бедствовал с большой семьей). В 16 лет юноша выпускается из стен института и поступает вольнослушателем на математический факультет Казанского университета. Зарабатывать на жизнь ему приходилось преподаванием музыки. Не проучившись в Казани и двух лет, он возвращается домой, где начинает дирижировать оркестром К. Эйзериха, выступая на ярмарке, в театре и Дворянском собрании. И первые свои произведения Балакирев написал еще будучи студентом Казанского университета. Среди них и Фантазия на темы оперы «Иван Сусанин», которую он сыграл при первом знакомстве с Глинкой, произведя на последнего огромное впечатление.

Решающее значение для Балакирева имело знакомство с А. Улыбышевым, также нижегородцем — дипломатом и великолепным знатоком музыки, автором трехтомной биографии В. А. Моцарта. Улыбышев высоко оценил талант молодого человека. Он был вхож в музыкальные круги столицы и в 1855 году привез в Петербург 19-летнего Милия. Дом Улыбышева, где собиралось интересное общество, устраивались концерты, стал для Балакирева настоящей школой художественного становления. Здесь он дирижирует любительским оркестром, в программе выступлений которого разные произведения и среди них симфонии Бетховена, выступает в качестве пианиста, к его услугам богатейшая нотная библиотека, в которой он проводит много времени, изучая партитуры. В этом доме Балакирев познакомился с Глинкой. Это знакомство, а также сближение с критиком В. Стасовым стало судьбоносным в его жизни. Знакомство с Глинкой, правда, осталось недолгим, он вскоре уехал за границу. Одобрив начинания Балакирева, великий композитор дает советы в отношении творческих занятий, беседует о музыке. Ярко одаренный, ненасытный в знаниях, неутомимый в работе, он рвался к новым свершениям. Благодаря Глинке, Милий Алекссевич активно взялся за сочинение музыки, а вместе со Стасовым стал идеологом «Могучей кучки», к которой впоследствии присоединились Ц.А. Кюи, М.П. Мусоргский, Н.А. Римский-Корсаков и А.П. Бородин.

Даргомыжскому также понравился молодой музыкант, и Милий с большим воодушевлением надеется творить и сочинять. В его планах была и симфония, и фортепианный концерт. Но, оставаясь один на один с листом нотной бумаги, он испытывал волнение, перераставшее в депрессию. Он не был уверен в себе, он хотел быть лучшим, стать на одну ступень с Глинкой или Бетховеном, но боялся разочарования и провала. Гораздо лучше ему удавалась роль музыкального консультанта и редактора, вдохновителя своих соратников по «Могучей кучке», лишь бы не писать самому. Идеи «для себя» его быстро разочаровывали и, как следствие — отвергались. Возможно потому, что самые выигрышные сюжеты он отдавал своим ученикам-кучкистам: «…критик, именно технический критик, он был удивительный», — писал Римский-Корсаков. Он активно участвовал в работе не только «кучкистов», но и других композиторов, Чайковского, например — подсказывал им темы сочинений, давал ценные советы, разбирал их произведения.

Но творил и сам. В конце 1850-х годов Балакирев написал 20 романсов, среди которых такие шедевры, как «Приди ко мне», «Песня Селима», «Песня золотой рыбки». Они были изданы и получили высокую оценку А. Серова: «…Свежие, здоровые цветки на почве русской музыки». В 1857 году он приступает к работе над подаренной ему Глинкой идеей — Увертюрой на тему испанского марша. Написанная в тот же год, Увертюра через 30 лет была полностью переработана. Символично, но первым произведением, которое в 1859 году познакомило петербургскую публику с молодым композитором, стала Увертюра на темы трех русских песен. Ведь вслед за Глинкой Балакирев считал русскую песнность основой всей отечественной музыки. В 1861 году в Александринском театре ставился шекспировский «Король Лир», музыку к спектаклю заказали Балакиреву. В итоге у композитора получилось самостоятельное симфоническое произведение, сюжет которого в некоторых сценах не соответствовал сюжету трагедии. Но музыка эта в Александринке так и не прозвучала — Балакирев не успел ее закончить ко дню премьеры. Написал он также немало фортепианных пьес и работал над симфонией.

Главной задачей всей своей жизни Балакирев считал становление русской музыки и музыкальной школы. Его музыкально-общественная деятельность связана с Бесплатной музыкальной школой, которую он организовал вместе с замечательным хормейстером и композитором Г. Ломакиным. Здесь все желающие могли приобщиться к музыке как изучая музыкальную теорию, так и участвуя в концертах. С 1867 года Балакирев, кроме того, дирижер концертов Императорского Российского музыкального общества (РМО).

В 1862 году из-под пера композитора выходит симфоническая поэма «1000 лет», которая впоследствии была переименована в «Русь». Поводом к ее написанию стало открытие в Великом Новгороде памятника тысячелетию Руси. Эта музыка стала отображением взглядов формировавшейся «Могучей кучки», ее идеи прослеживаются в более поздних произведениях Мусоргского и Римского-Корсакова. В это время в собраниях балакиревского кружка стала принимать участие молодая пианистка Надежда Пургольд, которая увлеклась Балакиревым. Не встретив взаимности, девушка переключила свое внимание на Римского-Корсакова и впоследствии стала его женой. А Милий Алексеевич так никогда и не женился.

В 1862-63 годах композитор побывал на Кавказе и под впечатлением от поездок принялся писать симфоническую поэму «Тамара» по мотивам стихотворения М.Ю. Лермонтова, своего любимого поэта. Работа затянулась без малого на 20 лет. Премьера произведения состоялась только в 1882 году. На восточную тему в 1869, после третьего посещения Кавказа, было написано самое технически сложное фортепианное произведение композитора «Исламей». Эта пьеса и по сей день считается одной из самых виртуозных в мировой музыкальной литературе.

В 1867 году после поездки в Прагу для дирижирования концертами из произведений Глинки, Балакирев написал увертюру «В Чехии», в которой дал свою трактовку народных моравских песен. Создание Первой симфонии заняло много времени: первые наброски датируются 1860-ми, а завершение — 1887 годом. Симфония эта, безусловно, родом из времен «Могучей кучки», поскольку построение главных ее тем находит свое отражение и у Бородина, и у Римского-Корсакова. В основе произведения — мелодика народной русской и восточной музыки (Вторая симфония родилась только на склоне жизни композитора, в 1908 году). В своих симфонических произведениях Балакирев ориентируется прежде всего на Берлиоза и Листа, но недостаток академического образования не позволяет ему до конца использовать все достижения стиля этих композиторов. По этой же причине он отказывается от предложенной ему должности профессора Петербургской консерватории (надо сказать, что Милий Алексеевич вообще скептически относился к идее академического музыкального образования).

К началу 1870-х годов дороги Балакирева и «Могучей кучки» разошлись.

Казалось, что жизнь Балакирева на подъеме, что впереди — восхождение к новым вершинам. И вдруг все круто изменилось: в 1869 году Балакирев был отстранен от дирижирования концертами РМО. Это — и результат придворных интриг, и его собственных радикально-непримиримых взглядов. В любом случае это была несправедливость. Возмущение высказали выступившие в печати Чайковский и Стасов. Не выдержала конкуренции с богато обеспеченным и пользующимся высоким покровительством РМО и Бесплатная школа, на которую композитор переключает всю энергию. Одна за другой Балакирева преследуют неудачи, его материальная неустроенность переходит в крайнюю нужду, и это при необходимости содержать младших сестер после смерти отца. Возможностей для творчества не остается. Решение Балакирева навсегда порвать с музыкальным искусством было для его товарищей по «Могучей кучке» подобно грому средь ясного неба. Не слушая их призывов и уговоров, он поступает в Магазинную контору Варшавской железной дороги. Жизнь композитора разделилась на два разительно несхожих между собой периода.

Милий Алексеевич находился в это время в глубочайшей депрессии: его посещали мысли о самоубийстве или уходе в монастырь. Он тяжело переживал как свои жизненные неудачи, так и потерю влияния на прежних друзей по «Могучей кучке», которые в этот период уже добились широкого признания, шли своим путем и не чувствовали в Балакиреве прежнего наставника.

Хотя в конторе Балакирев прослужил недолго, возвращение его к музыке было долгим и внутренне трудным. На жизнь он зарабатывает фортепианными уроками, но сам не сочиняет, живет замкнуто и уединенно. Лишь в конце 70-х гг. он начинает появляться у друзей. Но это был уже другой человек. Страстность и кипучую энергию человека, разделявшего — пусть не всегда последовательно — прогрессивные идеи 60-х годов, сменили ханжеская набожность и аполитичность, односторонность суждений. Однако композитор вернулся к полноценной музыкальной деятельности, вновь возглавив свою школу и приняв в 1883 году предложение стать руководителем придворной певческой капеллы. За 11 лет на этой должности он продемонстрировал свои лучшие организаторские качества — начиная с перестройки здания капеллы и заканчивая заботой о судьбе певцов, потерявших голос. Именно с этого момента в учреждении появляется свой полноценный оркестр, существующий и сегодня. Балакирев создает новые произведения, перерабатывает те, что были написаны в юности.

Балакирев всю жизнь был весьма небогатым человеком. Поправить свое материальное положение он смог только в годы службы в капелле. Тем не менее окружающие отмечали его щедрость и отзывчивость, он всегда приходил на помощь тем, кто к нему обращался. Наиболее одаренные ученики капеллы образовали вокруг своего руководителя музыкальный кружок. Балакирев был также центром так называемого Веймарского кружка, собиравшегося у академика А. Пыпика в 1876–1904 гг. — здесь он выступал с целыми концертными программами. Но после кончины императора Александра III в 1894 году Балакирев подал в отставку с поста руководителя Придворной капеллы, в том числе и потому, что не жаловал престолонаследника, Николая II, и это было взаимно. Однако у него остался неравнодушный покровитель при дворе — вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она принимала участие в судьбе композитора, отвечала на его просьбы. Так, она выделила денег для отправки на лечение в Европу больных туберкулезом племянниц Балакирева.

Однако становясь все более деспотичным и нетерпимым, он поддерживает славянофильские взгляды и осуждает революцию 1905 года, чем отталкивает от себя многих людей из ближайшего окружения. В 1906 году в Петербурге торжественно открывается памятник М.И. Глинке. Для этой церемонии Балакирев пишет Кантату для хора и оркестра — одну из четырех своих хоровых работ. Другое произведение, написанное к открытию памятника, на сей раз в 1910 году Шопену — Сюита для оркестра, составленная из четырех сочинений великого польского композитора. Концерт для фортепиано с оркестром, который композитор, сам превосходный пианист, наделяет большой виртуозностью — последнее крупное произведение Балакирева, которое заканчивал уже его соратник С.М. Ляпунов.

10 мая 1910 года композитор скончался. Несмотря на то, что он давно уже не участвовал в публичной музыкальной жизни, его хоронили как великого деятеля русской культуры.

Как это ни печально, но за пределы узкого филармонического круга любителей русской классической музыки произведения Балакирева почти не выходят, да и звучат не часто. Самым обширным по количеству осталось наследие Балакирева в жанре романса и песни — всего более 40 произведений на стихи ведущих поэтов эпохи: Пушкина, Лермонтова, Фета, Кольцова. Романсы композитор создавал в течение всей своей жизни, начиная с 1850-х годов.

В конечном итоге, Балакирев не был гениальным композитором — хотя его высокая одаренность никогда и никем не подвергалась сомнению. Он был выдающимся исполнителем, но не входил в число лучших из лучших. Но он был кем-то большим — великим русским музыкантом, который как никто чувствовал музыку. Человеком, который был наделен даром открывать таланты. Он не написал оперу, но разве без него успешный химик Бородин создал бы своего беспредельно гениального «Князя Игоря»? Он не смог основать собственную композиторскую школу, но разве не под его влиянием блестящий морской офицер Римский-Корсаков нашел в себе силы бросить службу и стать не только великим композитором, но и величайшим педагогом? Милий Алексеевич Балакирев — один из главных пассионариев русской музыки. И как большое лучше видится на расстоянии, так и сегодня его заслуги перед отечественной культурой становятся все более и более ценными.