Запомни будущее (Сборник)

Глава 3. Разлад

НЕСМОТРЯ НА ВСЕ, поездка по Дасони могла бы стать приятной. Но Доусон был слишком занят поиском недостатков. Под теплым, почти тропическим солнцем в легких одеждах прогуливались мужчины и женщины, по улице ехали трехколесные автомобили, по словам Фереда, движимые электромагнетизмом.

– И никто не работает?

– Естественно, все работают. Несколько часов каждый день, или дольше, если того пожелают. Понимаете, Доусон, на нас работают машины. В нашем мире самое главное – счастье человека.

Да, счастье. А также удовлетворение. Но не было никаких волнений, существовавших во времена Доусона, не было никаких признаков авантюрного, смелого духа, который посылал людей в небо и морские глубины, или в другие неизведанные места за пределами цивилизации.

У этих людей была слишком легкая жизнь. Вряд ли что-то могло в ней пойти не так. У каждого мужчины и женщины была своя задача, и каждый отвечал за нее перед кем-то, стоящим над ним, и так поднималось все выше, до самого авторитетного верховного Консультационного Совета. Тем не менее, в жителях Дасони чувствовалась какая-то беспомощность. Они были словно дети. Слепая, бесспорная преданность и послушание. Так ребенок мог относиться к своим родителям. Но ребенок, рано или поздно, учится быть уверенным в себе, а в Дасони не было ничего подобного!

Доусон понял, что это качество, возможно, было самым важным, выработанным в ходе развития цивилизации. Феред был готов разрешить Совету закончить свои эксперименты. Он потерял всякую уверенность в себе. Точнее, не потерял, ее просто у него не было. За шестьсот лет она была выжата из всей человеческой расы. Так решил Доусон после нескольких часов наблюдений и бесед со своим проводником.

Дасони был типичным маленьким городком своей эпохи. Со слугами не было никаких проблем – роботы исполняли самую тяжелую работу. Продовольствие? Сельскохозяйственные предприятия, выращивающие крупно-рогатый скот, или ранчо с овцами, были оснащены ультрасовременным оборудованием, требующим человеческого присмотра лишь время от времени. Ловля рыбы? Люди выходили на специально построенных, огромных лодках, бросали в воду несколько предметов, похожих на пуговицы, которые разворачивались в металлические сетки, что ловили рыбу и сами сбрасывали ее в трюм.

Социальная жизнь? Для детей существовали детские ясли, хотя они были не обязательными. Семейная жизнь продолжала существовать. Были чрезвычайно развиты всякие развлечения, как дома, так и вне его. Правительство активно субсидировало театры. Музыканты исполняли цветомузыку, был балет, в котором танцоры в специальных металлических костюмах, казалось, плавали в воздухе при помощи магнетизма. Но Доусон обнаружил, что все эти развлечения были на удивление дешевыми подделками.

А затем случилась авария. Она произошла на одном из самых высоких пандусов – длинной нисходящей кривой, круто спускающейся на улицу. Феред вел машину. Внезапно перед ними выскочил встречный автомобиль. Феред резко вильнул в сторону, чтобы избежать столкновения. Одновременно раздался резкий щелчок, и машина слегка вздрогнула, а потом заскользила прямо к невысоким перилам, окружающим пандусы.

Доусон не знал, существует ли здесь защитный барьер. Но он понял, что колеса машины заблокированы, по тому, как Феред дергал рычаг управления взад-вперед. Однако парень не испугался. Он схватил какую-то скрытую ручку, потянул ее на себя… Но она осталась у него в руке.

Машина скользила к краю.

Доусон резко поглядел на Фереда. Молодой человек словно застыл.

– Прыгайте! – рявкнул Доусон.

Феред не двигался. На лице у него было выражение испуганного, маленького ребенка – выражение непонимания.

Раздумывать времени не было. Машина уже почти была у поручней, двигаясь с такой скоростью, что вынесла бы хлипкую оградку и ринулась в пропасть, рухнув на улицу внизу. Доусон бросился на Фереда так, что их тела ударились в боковую стенку машины. Под их общим весом колесо оторвалось от земли.

Маленький автомобиль опрокинулся. Феред не делал никаких движений, чтобы спастись, так что действовать пришлось Доусону.

Он вылез из опрокинутой машины и вытащил Фереда. На лице Фереда застыло странное выражение.

– Такого никогда не случалось раньше, – ошеломленно проговорил он.

– А вот и помощь, – проворчал Доусон.

К ним уже подкатывал ремонтный автомобиль. Через несколько секунд он отбуксировал разбитую машину, и тут же подъехала новая. Феред и Доусон сели в нее и поехали обратно домой.

– Почему вы не выпрыгнули, Феред? – резко спросил Доусон.

ФЕРЕД ПОКАЧАЛ головой.

– Не знаю. Такого никогда не случалось со мной раньше… У меня было странное ощущение, словно земля ушла из-под ног.

Разумеется! Фереда научили всегда зависеть от других. Мысль о каких-то независимых действиях даже не могла прийти ему в голову в этом новом мире. Перед любой неожиданностью эти люди становились беспомощными, потому что утратили уверенность в себе. Без лидеров – руководителей, которые правили ими на протяжении веков – они были просто стадом овец.

Вернувшись в дом Фереда, они стали беседовать дальше.

Доусон по-прежнему задавал вопросы.

– У вас еще нет космических путешествий? – спросил он.

– Нет. А к чему они? Хотя, подождите секундочку…

Феред взволнованно тронул несколько кнопок на телевизоре и уставился на экран. На нем появилась страница какого-то печатного издания. Однако Доусон не смог прочитать его. Буквы были английские, но… «Мтр змчн в ксмс…»

– Это упрощенное правописание, – улыбнулся Феред, – такая форма сокращения слов, особенно в библиотеках. Постепенно вы научитесь читать ее. В космосе был замечен метеор, который летел прямо к Земле… Неизвестно, когда это было, но, очевидно, примерно, где-то в вашу эпоху, Доусон. Оказалось, что это не метеор, а космический корабль, но он был пуст. Так что о нем никто ничего не узнал. Это осталось такой же тайной, как и метеоритный кратер в Аризоне.

– Да, – пробормотал Доусон, думая о чем-то другом. – Кстати, о вашем эксперименте, Феред. Раньше я был ученым-любителем в своей области. Хотя, полагаю, сейчас…

Молодой человек тут же оживился.

– Ну, вы хотите узнать о принципах вибрации? Позвольте мне рассказать вам о своих…

– И вы не боитесь рассказывать это мне?

– Боюсь? Почему?-спросил Феред, но Доусон не стал объяснять.

У него возникла одна идея. Он внимательно слушал, как Феред, достав какие-то записи, рассказывал про свою идею, а иногда зачитывал Доусону комментарии. Потом Доусон начал рассказывать о своих собственных экспериментах, которыми занимался еще в колледже. Феред слушал его с большим вниманием. Затем стал задавать вопросы о лабораториях 1941 года, великих исследовательских бюро, частных мастерских изобретателей…

– Знаете, – сказал он, наконец, – наверное, мне понравилось бы жить в ваше время, Доусон. Вы недавно сказали что-то о том, что людям нравится завершать то, что они начали… Должно быть, это действительно было захватывающе.

– Да, было… И есть. Только вы никогда этого не делали.

ОНИ МОЛЧАЛИ почти минуту, затем Доусон небрежно спросил:

– Наверное, Совет даст вам разрешение продолжить эксперимент, если вы его попросите?

У Фереда сделался почти виноватый вид.

– Но, Доусон, зачем мне просить об этом? Вряд ли я смог бы добиться больших успехов, чем Совет. Это было бы просто эгоистично.

– Но почему? Совет может продолжать действовать так, как привык, а вы можете просто наткнуться на что-нибудь, что они пропустят. Вот, взгляните сюда, Феред… – И Доусон указал на одно место в его записях, в котором было явно что-то пропущено. – Как вибрация повлияет на действия молекул? А на кванты? Предположим…

– Молекулы будут… – начал было Феред и тут же замолчал. – Но это не мое дело?!

Доусон молчал. Феред прошел по комнате из конца в конец, затем снова уставился на свои записи и схемы. Больше минуты он не шевелился. Доусон улыбнулся.

Может быть, это было тоже самое, что обезьяна, бросающая гаечный ключ в какой-то сложный механизм. Может быть, Доусон сделал это именно потому, что ему понравился Феред, и еще потому, что он пожалел парня, увидев, что произошло с ним во время аварии, закончившейся чуть было не плачевно.

Но он решил, что небольшая доля уверенности в себе Фереду не повредит. Если бы он сам работал над этим экспериментом, это давало бы ему чувство независимости, осознание того, что он не просто рядовой винтик в машине. С точки зрения Доусона, было нечто нездоровое в полном отсутствии уверенности в себе.

Этим вечером Доусон поужинал с Фередом и Бетьей. Он тоже понравился им обоим, но, когда он глядел на них, сидевших рядышком, это приносило ему острые, болезненные воспоминания. Мягкое освещение комнаты напомнило ему о ресторане в Гринвич-Виллидже, где он часто ужинал с Мэриэн.

Внезапно на него нахлынуло ощущение полной нереальности.

Неужели он и правда сидит здесь живой, ест и пьет в двадцать шестом веке, а все, что он когда-либо знал, стало просто историей? А Мэриэн? Она даже не стала историей. Было ужасно думать о том, что она ушла навсегда, не оставив ни малейшего следа на земле. Она стала прахом, и еда внезапно показалась Доусону прахом на губах.

Он постарался взять себя в руки и избавиться от этого нездорового чувства.

Ему нужно оставаться в здравом уме…

– КАК ВАШ эксперимент? Вы спросили разрешения?

– Да, – усмехнулся Феред, глядя, как Бетья приподняла светлые брови. – Я сам доделаю эту работу, дарля. По крайней мере, попробую.

Девушка покачала головой, но, прежде чем она успела ответить, тихонько звякнул звонок. На столе открылась панель, и перед Фередом появился маленький металлический цилиндр. Феред поднял его, взглянув на остальных.

– Кстати, это должен быть ответ.

Доусон как раз размышлял об эволюции коллоквиализма, – «бесед с дьяволом», – когда Феред поднял взгляд. Глаза у него горели.

– Мне дали разрешение!

– Вот как?

Доусон почему-то почувствовал разочарование. Он ожидал чего-то другого, хотя сам не знал, чего именно.

– Да. Они хотят, чтобы я приехал в Вашингтон. Они дадут мне целую лабораторию, дарля! – Он вскочил, и с энтузиазмом поцеловал Бетью. – Это будет очень большой грант!

Глаза девушки сердито сверкнули.

– Ты собираешься оставить меня? – спросила она.

– Всего лишь ненадолго. Здесь я совершенно беспомощен. А в Вашингтоне у меня будет столько оборудования!.. И всякий раз, когда я с чем-нибудь застряну, то смогу получить помощь и поддержку.

– Ага, – буркнул Доусон.

Феред почему-то покраснел.

– Я не имел в виду… ну, во всяком случае, это не займет много времени. Они хотят, чтобы вы тоже приехали со мной, Доусон. Они послали вам приветствие и попросили меня привезти вас.

– Приятно это слышать. А что будет, если я не пойду в совет? – Спросил Доусон, почему-то чувствуя себя камешком в хорошо смазанной машине.

– Ну, тогда, я думаю, они отправят кого-нибудь к вам.

Очень приятно и дружелюбно! Даже слишком. Доусону все время казалось, что в нем живет какой-то страх вызвать трение с этим таинственным советом.

Возможно, это просто был подсознательный страх перед встречей с советом.

НО, ПО-ВИДИМОМУ, не было никаких негативных последствий, по крайней мере, сразу. Доусон продолжал жить в доме Фереда, и Бетья взяла на себя заботы о нем. Она была добросовестной хозяйкой, хотя было ясно, что она скучала по Фереду.

– Раньше мы никогда не разлучались, Сэфен. Это словно потерять его.

– Но он же вернется.

Бетья резко отвернулась.

– Вы не понимаете. Вы не знаете, что это значит… – она резко замолчала. – Это телевизор. Минутку…

Они находились в доме Фереда. Был поздний вечер. Доусон увидел, как вспыхнул экран телевизора, и на нем появилась фигура какого-то человека в форме.

– Бетья Дорн?

– Да.

– Когда я позвонил в ваш дом, автомат мне ответил, что я найду вас здесь. Я представитель Совета. Это вы присматриваете за человеком по имени Стивен Доусон?

– Он сейчас здесь, рядом со мной.

– Его снова просят приехать в Вашингтон. Совет стремится услышать его рассказ о прошлом. Он приедет?

– Спросите его о Фереде, – сказал Доусон.

Очевидно, чиновник услышал его.

– Феред Йолат был избран в члены Совета.

Сначала Бетья стояла совершенно неподвижно, затем ее рука взлетела к горлу.

– О, нет… – закричала она.

Доусон бросился к ней.

– А что произошло?

– Сегодня умер член совета Йохан Бурк, – сказал человек на экране. – Он уже довольно долго был болен. Вместо проведения выборов, Совет рассмотрел кандидатуру Фереда Йолата и признал его вполне достойным за достижения в теории, которую он предоставил Совету на рассмотрение. Поэтому он был экстренно назначен членом Совета.

Доусон обнял Бетью за плечи, поддерживая ее и не давая упасть.

– Вы приедете в Вашингтон, Стивен Доусон? Совет приглашает вас.

– Да, я приеду. Я тоже хочу встретиться с Советом!