Запомни будущее (Сборник)

Глава 4. Совет

БЕТЬЯ СО СЛЕЗАМИ на глазах поглядела на Доусона.

– Феред никогда бы не согласился! Мы часто говорили об этом. Он сказал, что, если его изберут, то он откажется. Он любит меня.

Они сидели в управляемом роботом авиалайнере, летящем в Вашингтон. Лайнер принадлежал правительству и ждал их в аэропорту на следующее утро. Доусон был поражен слишком маленькими крыльями и скоростью, которую очень быстро набрал самолет. С такой скоростью нужно немного времени, чтобы добраться до Вашингтона.

– Мы увидим Фереда. Если они позволят нам.

– Они позволят.

Доусон кивнул. Совет должен быть уверен в себе. Но что на Земле могло так внезапно изменить намерение Фереда? Этого Доусон представить себе не мог.

– Хорошо, что вы поехали, – сказала Бетья.

– Да ладно. Все равно мне когда-нибудь придется встретиться с Советом.

– Мне спокойнее рядом с вами. Не так одиноко.

Доусон усмехнулся. Конечно, это и был мотив его решения. Ему нравилась как Бетья, так и Феред, и он понял, насколько беспомощным будет это дитя странно-декадентской культуры, оставшись одно. А, кроме того, ему было просто любопытно.

Выше самолета внезапно вспыхнула полоса света. Доусон кивнул в иллюминатор.

– Что это?

– Стратолет.

– Как быстро он движется.

– У него нет пропеллеров. Он питается от магнитных силовых линий Земли.

Так, значит, они научились использовать электромагнетизм на полную катушку? Доусон присвистнул. О, Боже! Но если человечество овладело этой силой, то почему ее не использовали для строительства космических кораблей? Еще одна загадка, над которой стоит поломать голову! Доусон расслабился, и осмотрел свою сломанную руку. Его немного тревожило неожиданно быстрое выздоровление. Тем более, что боли почти и не было. Металлическая рамка все еще фиксировала ее.

Самолет полетел быстрее. Местность внизу была восхитительна, хотя и немного изменилась по сравнению с тем, как помнил ее Доусон. Холмы, леса и равнины остались прежними. Великие горы тоже не изменились за шестьсот лет. Но города стали совершенно другими, красивыми и хрупкими, словно игрушечные домики.

И еще появилось много широких автомагистралей с несущимися автомобилями, а в воздухе было удивительное количество вертолетов. У людей стало много времени на развлечения. Возможно, у них стало слишком много времени…

НЬЮ-ЙОРК ОСТАЛСЯ нетронутым, и Доусон испытал смутное облегчение. Он обнаружил, что вспоминает огромный мегаполис своей эпохи, когда Эмпайр-стейт исполинской громадой возносился в голубое небо, а снег хрустел под ногами на Таймс-сквере. И всегда с этими воспоминаниями была неразрывно связана Мэриэн, с ее вьющимися каштановыми волосами и мягкими губами… Прочь эти мысли!

Доусон выпятил челюсть и поглядел вперед. А впереди уже был другой город.

– Вашингтон, – сказала Бетья.

Доусон тщетно искал купол Капитолия, но вместо большого города, который он помнил, он увидел парк с рядами небольших зданий, окружавших нечто, выглядевшее, как каменный куб. Башен и минаретов, как в других городах, здесь не было и в помине. Был только этот громадный куб из неокрашенного камня, возвышающийся над всеми остальными зданиями в Вашингтоне.

На его крыше был раскинут сад, пышный, с яркими цветами, а точно в центре находился большой эллиптический купол из серебристого металла. Доусона поразил этот контраст с остальными городами, похожими на эльфийские из книжек.

Пассажирам не было нужды прикасаться к элементам управления. После полета по радиолучу, самолет, управляемый роботом, снизил скорость и плавно пошел вниз. Они поравнялись с крышей большого белого куба. Затем куб возвысился над самолетом, когда они опустились еще ниже. Они снижались на небольшое свободное зеленое пространство.

Не было ни малейшего толчка, когда самолет приземлился, и дверь распахнулась. Снаружи стоял человек в аккуратной серой форме из какого-то легкого материала. Его вытянутое лицо было достаточно приятным, но на поясе Доусон увидел маленький легкий пистолет, похожий на игрушечный.

– Входите, – улыбнулся мужчина. – Вы, конечно же, Стивен Доусон. Совет готов принять вас. – Он указал взглядом на огромный куб. – Это недалеко. А вы… – Он вопросительно поглядел на Бетью, которая выходила из самолета.

– Я хочу увидеть Фереда Йолата.

– Нового члена Совета? Вы его родственница? Я должен спросить об этом. Как правило, Совет совершенно изолирован, но в подобных случаях иногда делается исключение. Идемте.

И он пошел вперед, показывая дорогу. Бетья инстинктивным, давно забытым жестом протянула Доусону руку, и он легонько пожал ее.

Не было необходимости ничего говорить.

В кубе оказалась маленькая арочная дверь, к которой они подошли.

Доусон был поражен величиной строения. Больше всего куб походил на скалу, словно Доусон стоял у подножия большого каньона и, вытянув шею, глядел вверх.

– Идемте.

Дверь скользнула в сторону. Они вошли в коридор, окруженный каменными стенами. По коридору они прошли шагов двести, затем резко повернули налево за своим проводником и оказались в маленькой комнате, в которой не было ничего, за исключением пяти стульев, аккуратно расположенных в ряд.

– Садитесь, – весело сказал их проводник. – Я узнаю, хочет ли Совет увидеть вас, девушка. Вас зовут…

Бетья назвала ему свое имя, и мужчина ушел. Они сели и сидели неподвижно, глядя на пустую стену.

Внезапно стена дрогнула и поползла в сторону. Она скользила плавно, совершенно беззвучно, и через пару секунд исчезла. Они увидели длинный коридор. В конце его тоже была каменная стена, совершенно безликая.

Не успел Доусон ничего сообразить, как стулья, на которых они сидели, заскользили вперед, будто на движущейся конвейерной ленте.

– Не волнуйтесь, – раздался словно со всех сторон тихий голос. – Вы входите в помещение Совета. Девушка Бетья Дорн может увидеть Фереда Йолата, хотя обычно мы не общаемся с внешним миром.

Когда они подъехали к концу коридора, стена, в которую тот упирался, тоже скользнула в сторону. Стулья двинулись дальше и въехали в довольно большую комнату, которая была пуста, не считая длинной низкой скамьи, оказавшейся перед движущимся стульями.

На этой скамье сидело пять мужчин и одна женщина.

Доусон замер, сам не осознавая этого. Он глядел на пять неподвижных фигур, правивших Землей… Хотя, нет, он глядел на женщину. И при этом у него резко перехватило горло.

Он перестал дышать. Он уже и не думал, что снова увидит это лицо – кудрявые каштановые локоны и серые глаза под густыми бровями…

Доусон судорожно сглотнул. Это не Мэриэн. Она очень похожа, но не совсем.

Однако он все равно испытал потрясение, поняв, что лицо женщины так похоже на Мэриэн. Он всмотрелся в него более внимательно.

Женщина была маленькая, мягкая и хрупкая, слегка склонившая голову. Она казалась очень теплой в безрукавке, что была на ней. Ее глаза встретились с взглядом Доусона, и он почувствовал, как по его позвоночнику прошел холодный, необъяснимый, пульсирующий шок. Он даже не мог сказать, почему.

Голос Бетьи вернул его к реальности.

– Феред!

Доусон огляделся. Остальные люди были обычными, двое седых, с гладкими, безбородыми лицами, двое примерно среднего возраста, а в самом конце их ряда сидел Феред.

На нем была такая же одежда без рукавов, как и на остальных.

– Да, Бетья? – сказал он.

ДЕВУШКА ПОГЛЯДЕЛА на остальных.

– Мне можно говорить?

– Конечно, – сказал один из старших мужчин. – Говори, что хочешь. Совет существует для того, чтобы помогать и руководить человечеством.

Успокоившись, Бетья снова поглядела на Фсреда.

– Зачем ты это сделал? – спросила она неестественно ровным голосом. – Ты же говорил мне, что если будешь избран в Совет, то откажешься.

Доусон тоже ждал ответа. Но все равно был шокирован, когда услышал этот ответ.

– Возможно, я должен тебе все объяснить, – сказал Феред. – Наверное, это трудно понять, но я многое узнал за последние двадцать четыре длинных часа. Я рассказал Совету свою теорию, и они почти мгновенно развили ее даже дальше, чем я. Йохан Бурк умирал, и мне предложили его место.

– Но ты же говорил…

– Сначала я отказался. Но мне открыли много чего. Знания, которыми обладает только Совет, передаются от старых членов Совета к новым. И знания, которые открыли мне, показали, почему я должен пожертвовать своей жизнью ради человечества, вступив в Совет. Я уже сказал, что ты этого не поймешь, Бетья, но все же попытайся.

Девушка опустила голову, и Доусон испытал острую жалость к ней. Как Феред мог сидеть там неподвижно, в то время как Бетья пытается справиться со своими слезами, чтобы не разрыдаться на глазах у всех?

– Не думай, что это было легко, – продолжал Феред. – Я очень любил тебя. Я все еще тебя люблю. Но я научился быть более мудрым. Ради блага нынешнего и будущего человечества, я должен отказаться от тебя и от всего того, что было частью моей жизни.

Бетья вскинула голову и поглядела па Фереда.

– Нет, ты меня не любишь. Я это поняла по твоему тону. Что же так изменило тебя?

Совет сидел перед ними, как ряд каменных статуй.

– Меня изменили знания, – сказал Феред. – Теперь я понимаю, что раньше был просто ребенком. Я столькому научился… Вот почему никто никогда не отказывается служить своей расе, став членом Совета. Ты должна поверить, что у меня были на то причины, очень веские причины.

– А я…

– Ты должна забыть меня. Если хочешь, уезжай из Дасони. В помощь тебе будут предоставлены рабочие единицы. Просто считай меня мертвым и выйдешь за кого-нибудь другого, когда сможешь это сделать.

С губ Бетьи невольно сорвался жалкий вскрик. Но больше она ничего не сказала.

Она только продолжала смотреть на Фереда, вкладывая во взгляд всю свою душу.

Один из старших мужчин тронул руку Доусона.

– Вы Стивен Доусон?

– Да.

– Мы можем задать вам несколько вопросов?

– Вы очень любезны, – сказал Доусон, испытывая сильную неприязнь к этим шести неподвижным фигурам.

Они выглядели совершенно лишенными эмоций… И Феред стал одним из них.

Но его ирония, казалось, была потрачена впустую.

– Да, – сказал тогда Доусон и приготовился ждать.

– Не здесь. У нас есть машины-психографы и многое другое, что сэкономит массу труда и времени. При этом вы ничуть не пострадаете.

– Хорошо, – сказал Доусон.

– Руководство над вами примет…

– Подождите.

Это сказала женщина, член Совета. Она встала, взгляд его серых глаз был направлен на Доусона.

– Подождите. Я сама должна исследовать его.

– Ну, ладно.

Женщина подошла к Доусону, который поднялся ей навстречу.

– Я Лорена Сан, – представилась она. – Идемте.

И она направилась к стене, которая открылась перед ней, скользнув в сторону. Доусон бросил на Бетью поддерживающий взгляд, но та даже не подняла глаз.

Тогда он последовал за Лореной Сан.

Она была совершенно отстраненной, холодной и безэмоциональной, но Доусон то и дело ловил себя на мысли, что думает о ней, как о Мэриэн. Однако когда они встречались взглядами, в ее глазах было лишь безразличие.

Хотя под этим безразличием Доусон чувствовал что-то еще – что-то очень неопределенное, какое-то странное, необъяснимое волнение.

Они переходили из лаборатории в лабораторию, где специалисты по психологии и другие ученые орудовали аппаратами, исследуя Доусона. Они изучали его физические параметры – кровяное давление, пульс, метаболизм.

Они исследовали его психологию, используя любопытную форму тестов на слова-ассоциации. Они буквально просверлили его и вывернули наизнанку.

Они просветили какими-то лучами его сломанную руку, чтобы, по их словам, ускорит процесс заживления. Лорена сам всегда держалась рядом с ним.

Доусон с тревогой ощущал ее присутствие. Потому что он притворялся. Какой-то импульс велел ему «сыграть опоссума» – то есть, притвориться глупым, что всегда разрушает любые подозрения. Доусон понятия не имел, почему все время чувствует опасность, но все же ощущал ее близость. Играя глупца, он может заставить своих врагов недооценить его.

Своих врагов? Но были ли враждебными члены Совета? Пока все это было совершенно непонятно. Наконец, исследования были завершены, и он вернулся в помещение Совета. Бетьи уже не было в комнате. Лорена заняла свое место на скамейке рядом с остальными.

Потом заговорил один из старших мужчин.

– Стивен Доусон, – начал он, – вы здоровы телом и умом. Вы не приспособлены для работы выше тридцатого уровня, то есть для такой работы, которая требует концентрации и быстрого мышления. Остальное все открыто для вас.

Доусон подавил улыбку. Выходит, его уловка сработала.

– После того, как вы познакомитесь с нашей цивилизацией, вы можете выбрать, какую работу пожелаете, в определенных пределах. Но это будет непросто. У вас есть вопросы или просьбы?

– Я хотел бы на какое-то время вернуться в Дасони.

– Ладно. Девушка Бетья Дорн уже находится в автоматическом самолете. Вы присоединитесь к ней, и оба будете возвращены в Дасони. Там вы можете занять бывший дом Фереда Йолата. Вам будет назначен проводник для оказания помощи и инструктажа.

На этом все кончилось. Стул, на котором сидел Доусон, выехал из помещения, и стена задвинулась за ним, отрезая Совет.

ПОТОМ ДОУСОН опять оказался в маленькой каменной комнате. Внезапно, когда он уже хотел встать, дверь раскрылась и вошла Лорена Сан.

Доусон вскочил перед ней, и внезапно укол боли пронзил глубину его души. Прах… Призрак…

Лорена Сан остановилась в двух шагах от него.

– Вы знаете, почему я предложила сама проконтролировать ваше исследование? – спросила она тихим голосом.

– Нет.

– Потому что… – Она заколебалась. – Потому что, когда вы впервые поглядели на меня, в ваших глазах было что-то такое… Я даже не знаю, что именно. А что это было?

Доусон застыл. Это было все равно, что ощупывать рану.

– Наверное, удивление, – небрежно сказал он. – Вы очень милы.

В поведении женщины сквозила нерешительность.

– Нет. Это было нечто иное. И все же… – Она повернулась к двери. – Самолет вас ждет. Идемте. Не знаю, почему я это делаю. Вы не так глупы, как притворялись во время исследований, Стивен Доусон. Нет! Я должна была рассказать остальным о вашем обмане…

– Я…

– Идемте.

Доусон повиновался. В коридоре он обернулся, чтобы еще раз коротко взглянуть на серые глаза на маленьком сердцевидном личике, окруженном завитыми каштановыми локонами. Губы Лорены чуть раскрылись. Она подняла руку…

И панель задвинулась. Тяжело дыша, с бухающим сердцем Доусон пошел по коридору к маленькому прямоугольнику дневного света, который он видел далеко впереди.