Запретный мужчина

Глава 11

Ярима понимала, что прежде чем предпринять какие-то действия против отца и сына Гальярдо, Родриго должен убедиться в существовании связи между Валерией и Карлосом.

«А что, если та встреча не была все-таки любовным свиданием? Встретились по какому-нибудь пустяковому поводу, приятно побеседовали и — разошлись».

При этой мысли Яриму бросило в жар, но затем она успокоилась, вспомнив, как смотрела на Карлоса та, явно влюбленная, дурочка. «Нет, даже если Карлос и не думал за нею волочиться, то эта девица сама не оставит его в покое», — рассудила Ярима.

Однако тревога ее была напрасной: Карлос и Валерия продолжали встречаться, и этот факт зафиксировал человек, приставленный к ним недоверчивым Родриго.

Ярима тоже не сидела сложа руки, а возобновила слежку за Карлосом, вооружившись на сей раз фотокамерой. И хотя снимать ей приходилось издали, все же несколько удачных кадров теперь имелось в ее активе — так, на всякий случай, как аргумент в дальнейших разговорах с Родриго.

Сам же Родриго возвращаться к этой теме не спешил, и Ярима опять начала волноваться: а что, если он попросту укокошит Карлоса или, в лучшем случае, каким-то образом заставит его уехать из страны, не увязывая это с Иреной и Херманом?

Между тем Родриго и не думал заниматься Карлосом, а решил активизировать свои действия по отношению к Валерии. Оснований к тому у него имелось предостаточно.

Впервые он увидел Валерию, когда она была еще подростком, и ощутил при этом такое волнение, какого не испытывал ни разу в жизни.

Впоследствии он не однажды пытался понять, чем же так пленила его сердце эта девочка. Красотой? Но в момент их знакомства красота Валерии еще не раскрылась полностью — гадкий утенок только обретал лебяжью стать и нежное оперение. Тогда, возможно, принадлежность девушки к графскому роду и капитал ее отца сыграли свою решающую роль? Отвечая на этот вопрос, Родриго старался быть честным перед самим собой, но ответ выходил тоже отрицательным — ведь другие, не менее родовитые и богатые женщины, не вызывали такого душевного трепета.

Валерия же притягивала Родриго как магнит.

Поначалу он думал, что это вскоре пройдет. Ну, всколыхнула молоденькая девушка в его душе какую-то невостребованную ранее струну, и та отозвалась чистым, светлым звучанием, напомнив, что окружающий мир может быть исполнен теплоты и радости, как это бывало лишь в далеком детстве. Но взрослый, немало повидавший на своем веку Родриго, знал, что детство быстро проходит, унося с собой и ощущение беспричинного, беззаботного счастья.

Он ждал, когда его интерес к Валерии ослабнет, и боялся, что это может произойти.

Однако время шло, и страхи Родриго постепенно рассеялись. Он понял, что полюбил. Сильно, крепко, навсегда. И в душе его сразу же воцарилось спокойствие. Он больше не мучился плотскими желаниями, думая о Валерии, а с какой-то едва ли не отцовской нежностью стал выращивать свою любовь, соразмеряя ее с взрослением любимой.

Чтобы иметь возможность чаще видеть Валерию и общаться с нею, Родриго предложил ее отцу несколько выгодных проектов, прибыль от которых заметно укрепила позиции сеньора Де Монтиано в финансовых кругах. Деловые отношения партнеров перешли в разряд дружеских. Де Монтиано стал приглашать Санчеса на семейные праздники. Родриго в долгу не оставался и тоже часто устраивал то обеды, то ужины, принимая у себя в доме отца и дочь Де Монтиано как самых дорогих и желанных гостей. С Валерией у него установилось некое подобие дружбы — своеобразной, во многом односторонней, напоминавшей покровительство старшего брата над юной, горячо любимой сестрой.

Валерия воспринимала такую опеку как нечто вполне естественное, не придавая ей особого значения. Рано лишившись матери, она привыкла бывать с отцом в обществе его друзей, которое составляли в основном мужчины. Так же привыкла она и к присутствию рядом с ней Санчеса.

От сеньора Де Монтиано не укрылось, что Санчес влюблен в его дочь, но безупречное поведение Родриго в общении с Валерией не давало каких-либо поводов для беспокойства.

— А ты не боишься, что Валерия может слишком привязаться к этому Санчесу? — спросил однажды Рамирес, самый давний и самый близкий друг Де Монтиано.

— Нет, наоборот, я даже буду рад видеть Родриго своим зятем. Он — человек надежный, порядочный. А как бизнесмену ему и вовсе цены нет. Знаешь, у него невероятная интуиция на выигрышные проекты! Вот уже несколько лет я никому не предоставляю крупных кредитов, не посоветовавшись предварительно с Санчесом. И еще не было случая, чтобы его подсказка оказалась неверной.

— Ловок, ничего не скажешь! — по-своему выразил восторг Рамирес. — Но его интересы понятны. А вот что движет тобой? По-моему, ты сейчас рассуждаешь как банкир, а не как отец.

— То же могу сказать и о тебе, — Де Монтиано посмотрел на друга с легкой укоризной. — Профессия сыщика сделала тебя чересчур недоверчивым к людям. Прости, но твоя подозрительность становится уже просто болезненной. Скажи, что ты имеешь против Санчеса? Чем он тебя так раздражает?

— Если б я имел против него что-нибудь конкретное, то просто арестовал бы его! — Рамирес усмехнулся собственному каламбуру, а затем добавил уже серьезно: — Разве ты не видишь, что они с Валерией совершенно разные люди? Она — открытая, простодушная, порывистая. А он — сама рассудочность и осторожность. Этот тип шагу не ступит без предварительного расчета. Причем просчитает все возможные варианты и на сто ходов вперед. Один Бог знает, что скрывается за его сдержанностью и что там у него на уме.

— Я ведь не навязываю его Валерии, — напомнил Де Монтиано. — Она сама будет решать, за кого выходить замуж.

— Но Санчес — взрослый, опытный мужчина, — возразил Рамирес. — Он умело ведет игру. Посмотри, какую верную тактику он выбрал: тихой сапой втерся в доверие к отцу, стал для тебя незаменимым и уже оттеснил от Валерии всех ее сверстников. У девушки должен быть выбор, а Санчес лишил ее возможности выбирать, заменив собою и подруг, и поклонников.

— Ну, не преувеличивай! У Валерии есть друзья в университете…

— А ты знаешь о них что-нибудь? Может, ты их видел? Они бывают у вас в доме? То-то же!

— Ладно, я подумаю над твоими словами, — сказал Де Монтиано. — Только, пожалуйста, не настраивай Валерию против Родриго.

— Значит, ты не боишься влияния на нее со стороны Санчеса, который представляет собою темную лошадку, а мне, твоему старому другу, отказываешь в праве давать советы Валерии? Почему она не должна знать моего мнения о претенденте на ее руку и сердце?

— Не передергивай. Я попросил тебя всего лишь не давить на Валерию своим авторитетом. Ты ведь знаешь, как она тебя любит и ценит.

— Зря беспокоишься, — примирительно сказал Рамирес. — Профессия детектива развивает в человеке не только подозрительность. Давно известно, что самые лучшие на свете психологи — сыщики! Я знаю, как следует говорить с твоей дочерью.

— Именно этим ты и опасен, — пошутил Де Монтиано. — Тебе ничего не стоит внушить Валерии, что Санчес, например, какой-нибудь умело замаскировавшийся бандит.

— Этого я утверждать не стану, но почему-то твой Санчес мне очень не нравится!

Родриго, разумеется, не знал, какие разговоры ведет Рамирес с Де Монтиано и с Валерией, но интуитивно его опасался. И не только потому, что тот служил в полиции, а потому, что в общении с Санчесом Рамирес всегда был холоден, а порой даже и не скрывал своей антипатии.

Наличие такого активного недоброжелателя заставляло Родриго быть предельно осторожным в ведении финансовых дел с отцом Валерии. Ни о каком отмывании грязных денег тут и речи не могло идти. Все сделки, заключаемые Де Монтиано с помощью Родриго, были безупречными с точки зрения законности.

Именно это обстоятельство и позволяло Санчесу на протяжении нескольких лет оставаться деловым партнером Де Монтиано и другом его семьи.

О своей любви он впервые рискнул заговорить с Валерией в день ее совершеннолетия, но был не понят. Валерия сказала, что тоже любит его и что он в какой-то мере заменил ей старшего брата, о котором она всегда мечтала. Такой ответ обескуражил Родриго — он не предполагал, насколько Валерия еще дитя. «А может, все наоборот — не по годам умна и деликатна?» — спрашивал он себя и не находил определенного ответа. В любом случае теперь надо быть предельно осторожным и взвешивать каждое слово.

Следующую попытку всерьез поговорить с Валерией Родриго предпринял два года назад. Прямо признался в своей многолетней, выстраданной любви и так же прямо и просто попросил Валерию стать его женой.

Расчет Родриго на сей раз оправдался в главном: Валерия уже была готова к его признанию и предложению. По крайней мере, слова Родриго не застали ее врасплох.

— Я догадывалась, что когда-нибудь вы скажете мне это, — не стала скрывать Валерия, — и не один раз думала, что же вам ответить.

Такое начало не обещало ничего хорошего Родриго, и он обреченно стал ждать приговора.

— Прежде всего мне хотелось понять, — продолжила между тем Валерия, — люблю ли я вас? Это для меня очень важно. Я никогда не выйду замуж, если не буду уверена, что люблю своего жениха. Так вот, когда я думаю, какое же чувство испытываю к вам, то мне кажется, что это все же не любовь… С другой стороны, среди всех моих знакомых я не знаю человека, который был бы для меня ближе, чем вы. Словом, Родриго, не торопите меня! Дайте время еще подумать и разобраться в моих чувствах к вам. И, пожалуйста, не сердитесь. Возможно, я уже и люблю вас, только сама этого не понимаю.

Конечно, такой ответ был для него ударом, но Родриго постарался выйти из ситуации как можно достойнее, пообещав не возвращаться к своему предложению, пока не почувствует, что оно найдет отклик в сердце Валерии.

После того разговора отношения их внешне остались вроде бы прежними, но на самом деле Валерия стала постепенно отдаляться от Родриго, и он ничего не мог с этим поделать. Единственное, что слабо утешало его, — это отсутствие серьезного соперника. Насколько было известно Родриго, Валерия не отдавала предпочтения никому из тех, кто пытался за нею ухаживать.

Но появление в ее жизни Карлоса Гальярдо почему-то вызвало у Родриго тревогу. Возможно, в том была повинна Ярима, с такой уверенностью утверждавшая, что Валерия, бесспорно, влюблена в Карлоса. Помаявшись некоторое время в сомнениях, Родриго решил вызвать девушку на откровенность и от нее самой узнать, что же происходит.

Он предложил Валерии вместе поужинать, однако получил отказ: у нее были какие-то другие планы. Провести с ним уик-энд Валерия тоже отказалась, сославшись на занятость. Это ему очень не понравилось и, когда они наконец встретились в доме Де Монтиано, Родриго несколько натянуто пошутил, спросив, уж не появился ли у него счастливый соперник, с которым Валерия и проводит теперь все свое время.

— Нет, не появился, — ответила она, словно с сожалением.

— А что значит эта грусть в вашем голосе? — продолжал выспрашивать Родриго.

— Грусть? — удивилась Валерия.

— Да, мне показалось.

Так, слово за слово, и он незаметно подвел Валерию к разговору о любви.

— Я всегда полагала, что любовь — это необыкновенное, ни с чем не сравнимое чувство, — взволнованно говорила Валерия. — Но потом со всех сторон мне стали твердить: ты — фантазерка, мечтательница, начиталась романов, а в реальной жизни любовь выглядит и прозаичнее, и проще. Я уже почти поверила этим людям, которые сами или не встретили свою любовь, или просто не способны любить… И вот недавно я познакомилась с человеком — реальным, живым, — которому повезло испытать любовь, буквально перевернувшую его жизнь! Любовь эта оказалась односторонней, без взаимности, но мой знакомый тем не менее считает себя счастливым человеком. Он уже много лет любит одну женщину, и будет любить ее всю жизнь!

Она говорила с таким восторженным блеском в глазах, что у Родриго сердце оборвалось. Да, Ярима была права: Валерия влюблена в Карлоса, хотя сама еще этого, кажется, не понимает. Больших усилий стоило Родриго взять себя в руки и пошутить с печальной улыбкой:

— По-моему, вы говорите обо мне, Валерия. Ведь это я, ваш знакомый, люблю вас много лет и буду любить всю жизнь! Но неужели же для меня все так безнадежно — моя любовь без взаимности?

Валерия не ожидала такого поворота и, смутившись, не сразу нашла, что ответить.

— Я говорила не о вас, — произнесла она наконец.

— Ну, слава Богу, — с деланным облегчением вздохнул Родриго. — Значит, у меня еще остается надежда?

— Родриго, вы же обещали! — взмолилась Валерия. — Обещали не касаться этой темы…

— Но разве я не молчал целых два года? — с некоторой обидой воскликнул Родриго. — Если бы вы знали, чего мне стоило это молчание! И сейчас я понимаю, что был не прав, когда пообещал вам не говорить о своей любви. Теперь вы склонны умиляться душещипательной истории, рассказанной случайным знакомым, но не замечаете столь же сильной, а может быть, и гораздо более сильной любви, обращенной к вам. Валерия, я люблю вас! С тех пор как мы встретились, я стал жить только ради вас. Терпеливо ждал, пока вы взрослели… Понимаете, любовь приходит к разным людям по-разному. Не обязательно с первого взгляда, как это случилось со мной. Я уверен, что вы меня тоже любите! Только не осознаете этого.

Он осторожно, нежно взял Валерию за руку, а затем решительно обнял ее и страстно поцеловал в губы. От неожиданности девушка оцепенела, и губы ее безвольно приняли этот поцелуй.

— Милая!.. Любимая!.. Желанная!.. — осыпал ее жаркими поцелуями Родриго, а Валерия все так же пребывала в оцепенении.

Затем в какой-то момент она почувствовала, как тело ее слабеет под этими сильными, нежными руками, а в груди разливается странное волнение. Глаза Валерии сами собою закрылись, а губы впервые ответили на поцелуй. Ощутив это, Родриго буквально задохнулся от счастья и лишь усилием воли заставил себя прервать ласки.

— Валерия, любимая, выходи за меня замуж! — прошептал он страстно. — Ты поймешь, что мы созданы друг для друга! Ты будешь самой счастливой на свете! Ведь ты тоже сейчас желаешь меня, я это чувствую… Будь моей, Валерия!

Он с еще большей нежностью и страстью принялся ласкать ее, и, когда Валерия покачнулась, на мгновение потеряв равновесие, подхватил свою любимую на руки и бережно положил ее на диван, повторяя при этом:

— Будь моей! Сегодня! Сейчас!

— Да!.. Да!.. — выдохнула Валерия, когда губы Родриго коснулись ее соска.

— Любимая!..

Родриго, обессилев от счастья, уронил голову ей на грудь, а Валерия вдруг явственно увидела перед собой лицо Карлоса. «Вы еще встретите человека, которого полюбите всем сердцем и который также полюбит вас», — припомнилось ей.

— Нет! Нет! — воскликнула она и резко оттолкнула Родриго.

— Что с тобой, моя хорошая, моя девочка? — он попытался успокоить Валерию, осторожно дотронувшись до ее волос. — Ты не должна бояться меня…

— Я… не боюсь, — Валерия стала торопливо застегивать пуговицы на платье. — Но ты не торопи меня…

— Хорошо, моя милая, хорошо. Я все понимаю. Ты — чудо! Ты — замечательная! Мы будем с тобой счастливы! Завтра обо всем скажем твоему отцу. Надеюсь, Артуро не будет возражать против нашего брака.

— Родриго, я же прошу: не торопи меня, — повторила Валерия.

— Я и не тороплю. Все будет, как ты захочешь. Я очень благодарен тебе за сегодняшний вечер. Ты — прелесть! И теперь у меня нет сомнений в том, что ты любишь меня.

Валерия молчала, а он, истолковав это молчание по-своему, нежно, как маленькую, поцеловал ее в лоб и, сказав: «До завтра», вышел, совершенно ошалевший от счастья.