Запретный мужчина

Глава 60

Портас был чрезвычайно рад, что к делу Гальярдо неожиданно подключился такой опытный сыщик, как Рамирес. Личный интерес, который мадридский коллега тоже преследовал здесь, подобно Темесу, не мог помешать объективности расследования, так как Рамирес всегда полагался на логику фактов, а не на свои симпатии или антипатии. В отличие от Темеса, этот человек умеет держать в узде свои эмоции…

Подумав так, Портас поймал себя на том, что сам он, увы, буквально до вчерашнего дня находился в плену эмоций, не умея справиться с раздражением, которое в кем вызывал Темес.

От этих самокритичных мыслей Портаса отвлек телефонный звонок. На проводе был Рамирес.

— Есть что-нибудь новенькое? — вместо приветствия спросил его Портас.

— Да. Корхес одно время работал у Санчеса водителем. Но было это давно и недолго. Чем он занимался потом — установить не удалось. Возможно, был на особых поручениях у Санчеса. Фирма, по делам которой Корхес якобы прибыл в Венесуэлу, зарегистрирована им в нотариальной конторе буквально за день до отъезда, Собственно, это даже и не фирма, а всего лишь патент на частную предпринимательскую деятельность. Так что порасспросить о Корхесе его коллег не представляется возможным, поскольку в нотариальном акте они не значатся. То есть вся так называемая фирма, выйдя от нотариуса, отправилась в аэропорт, и теперь ты можешь лицезреть ее в доме Эстелы ди Сальваторе.

В ответ на это сообщение Портас рассказал о своих беседах с Фьореллой, Иреной и Галаррагой, а также о встрече Корхеса и Рехано.

— Теперь я почти уверен, что Валерия Де Монтиано не ошиблась, узнав в Корхесе похитителя, — добавил он.

— Да, а похищение, вероятно, организовал Санчес, — поддержал коллегу Рамирес. — Но если бы им двигала только ревность, то Корхес должен был отправиться в Венесуэлу лишь после отъезда Валерии. Он же прибыл туда намного раньше. А ведь Санчес, будь он хоть семи пядей во лбу, не мог предусмотреть заранее это спонтанное решение Валерии, вызванное к тому же арестом Карлоса! Посуди сам: когда Корхес покупал билет до Каракаса, Херман Гальярдо еще был жив, а его сын спокойно договаривался о постройке гостиничного комплекса в Испании. Неужели все-таки в том злосчастном мотеле Корхес оказался случайно?

— Не думаю, — уверенно произнес Портас. — Последний разговор с Иреной Гальярдо убеждает меня в обратном.

— Я с тобой вполне согласен, — поддержал его Рамирес. — По моей просьбе наш итальянский коллега Пазетти сейчас проверяет возможные связи Манчини и Санчеса. У Пазетти нет сомнений, что с Манчини расправились его конкуренты по наркобизнесу. Я же подбросил ему версию, что таким вероятным конкурентом мог быть Санчес.

— А я не далее, как вчера предложил тому же Пазетти докопаться все-таки до связи Влада Островски с покойным Манчини, — рассмеялся Портас. — Островски эту связь категорически отрицает, но он ведь не враг самому себе. Я же отнюдь не уверен, что его патроном не был Манчини. Не зря этот прохвост Рехано встречался с Корхесом, ох не зря! Связь: Островски — Манчини — Санчес наверняка существует.

— Что ж, подождем известий от Пазетти и дальнейших результатов наблюдения за Корхесом, — подытожил Рамирес.

Положив трубку он стал обдумывать ситуацию заново — с учетом того, что узнал сейчас от Портаса.

Итак, можно не сомневаться, что именно Корхес подслушал разговор Ирены Гальярдо и Валерии. Он же осуществил похищение — поспешное, плохо подготовленное, а потому и неудавшееся. Но если предположить, что все это он сделал по указанию Санчеса, весьма заинтересованного в возвращении Валерии, то и в мотеле, и в доме Гальярдо Корхес тоже поселился по заданию Санчеса. Встреча с Рехано дает основание также подозревать его в связи с Владом Островски, попавшимся на таможне с наркотиками. Вероятно, Санчес подкупил Рехано, чтобы тот помог Островски получить минимальный срок…

А что, если все началось именно с Островски? Летел он из Италии, но вполне мог работать не на Манчини, а на Санчеса. Неудача, постигшая Островски, по времени совпала с отъездом Валерии в путешествие по побережью. Санчес разозлился и стал думать, как устранить счастливого соперника — Карлоса Гальярдо. Поскольку Санчес когда-то жил в Каракасе, то мог припомнить, как Темес подозревал Хермана Гальярдо в торговле наркотиками — это была нашумевшая история, о ней писали в газетах. Она произошла как раз тогда, когда Санчес находился в Каракасе, как, впрочем, и Манчини. Участие Манчини в наркобизнесе уже доказано. Санчес наверняка знал, чем занимался Манчини, и решил его подставить, чтобы, во-первых, вытащить из тюрьмы Островски, и, во-вторых, скомпрометировать Хермана, а стало быть, и Карлоса Гальярдо. То есть решил убить сразу двух зайцев. В этом варианте он даже мог заранее спланировать и арест Карлоса! Да, интересная разворачивается картина… Скорей бы Пазетти что-нибудь там раскопал!

Пазетти тем временем решил еще раз допросить Хуана Очоа — садовника в доме Манчини. На предыдущем допросе Хуан тупо молчал: дескать, я — только садовник и в дела хозяина не был посвящен.

Пазетти не мог знать, что за долгие годы Хуан привык ничего не делать без указания босса, которого, к несчастью, теперь не было в живых, и потому на всякий случай решил молчать.

На сей раз Пазетти не стал спрашивать его о Манчини, а начал с утверждения:

— Нам известно, что одно время вы жили в Каракасе. Скажите, не доводилось ли вам встречаться там с Херманом Гальярдо?

В глазах Хуана появилось нечто, похожее на замешательство, Пазетти это заметил и, не давая Хуану опомниться, продолжил:

— Прежде чем сказать «да» или «нет», вы должны знать, что Херман Гальярдо получил крупную сумму от фирмы Манчини и вскоре был убит. А еще через несколько дней мертвым нашли вашего хозяина — Антонио Манчини. Мы предполагаем, что с ними обоими расправился один и тот же человек. Поэтому, чтобы найти его, нам могут пригодиться любые ваши сведения.

Несчастный Хуан почувствовал острый укол в сердце: неужели он сам навел убийцу на босса? Гальярдо их всех перехитрил! Встретился с хозяином, выяснил, где тот скрывается, а затем вернулся и убил его!..

— Ну, что молчите, Очоа? — спросил Пазетти, чуя, что Хуан вот-вот готов расколоться. — Вы знакомы с Херманом Гальярдо?

— Да, — как-то обреченно ответил Хуан.

— Вы опечалены его гибелью? — по-своему истолковал Пазетти настроение Хуана.

— Он вовсе не погиб! — воскликнул Хуан. — Гальярдо жив! И это он убил моего хозяина!

Теперь в замешательство пришел Пазетти. Но ненадолго.

— Рассказывайте все по порядку, — сказал он как можно более спокойно.

— Я сам виноват! — едва не плача, — произнес Хуан. — Поверил Гальярдо. И мой бедный хозяин тоже ему доверился!..

— Нет, так нельзя! — остановил его Пазетти. — Успокойтесь и начните сначала. Когда вы видели Хермана Гальярдо в последний раз?

— За сутки до гибели моего господина.

— Вы в этом уверены? Ничего не путаете?

— Нет.

— И все же я советую вам успокоиться и припомнить поточнее, когда именно вы видели Гальярдо, — настаивал Пазетти.

— Да тут нечего припоминать! — раздраженно воскликнул Хуан. — Гальярдо выследил меня, когда я ходил в поселок. Попросил связать его с боссом. Говорил примерно то же, что и вы — про общего врага и про то, будто бы с этим врагом надо поквитаться. Я сделал все, что он просил. Мой бедный хозяин тоже ему поверил. Они встретились следующим вечером. Потом ребята отвезли Гальярдо в Рим. А утром нашли сеньора Антонио мертвым… Значит, Гальярдо вернулся и убил его!..

— Попробуйте вспомнить подробнее, что вам говорил Гальярдо, — попросил Пазетти. — Зачем ему нужен был Манчини?

— Он говорил, что кто-то вздумал засадить его в тюрьму. Но не знал, кто. И хотел это выяснить у сеньора Антонио.

— А почему именно у него?

— Ну, он говорил, что кто-то перевел деньги на его счет будто бы от сеньора Антонио.

— Та-а-ак, — произнес Пазетти, что-то про себя соображая. — И Манчини тоже захотел с ним встретиться! Значит, он знал, кто устроил западню для него самого к для Хермана Гальярдо?

Под пристальным взглядом Пазетти Хуан сжался и тихо выдавил из себя:

— Знал…

— И кто же этот человек? — тотчас спросил Пазетти, не отрывая взгляда от поникшего Хуана.

— Какой-то испанец…

— А поточнее?! — наседал Пазетти.

Хуан замолчал, не зная, следует ли ему открываться до конца. Ведь тогда Пазетти поймет, что он, Хуан, был не просто осведомлен о делах босса, но и принимал в них достаточно активное участие. А это уже грозит тюрьмой.

— Фамилия испанца Санчес? — понимая состояние Хуана, подсказал Пазетти.

— Не знаю.

— Ладно, тогда ответьте, как собирался отомстить своему врагу Гальярдо, — зашел с другой стороны Пазетти. — Хотел его убить или, может, намеревался сдать его полиции? Припомните, он говорил что-нибудь об этом?

— Гальярдо все время повторял, что перед законом он чист, а вынужден скрываться, как преступник. Он хотел получить какие-то улики против… того испанца и тем самым оправдаться перед полицией. Еще говорил, что хочет вернуть свое состояние…

— Значит, убийство испанца не входило в его планы?

— Не знаю…

— Ну так пошевели мозгами, черт бы тебя побрал! — не сдержался Пазетти. — Человек хочет представить прокурору доказательство своей невиновности, хочет восстановить свое честное имя и вернуть незаконно отобранное у него состояние. Так будет он вешать на себя убийство? Как ты думаешь?

— Не должен бы… — пробубнил Хуан.

— Слава Богу! — выдохнул Пазетти. — Дошло наконец! А твой босс понял это сразу, потому и согласился на встречу с Гальярдо!

— Значит… — продолжал медленно соображать Хуан. — Вы хотите сказать, что Гальярдо не убивал сеньора Антонио?

— Но ведь это не сам Манчини перевел деньги на его счет?

— Нет, — уверенно заявил Хуан.

— Так за что ж Гальярдо было убивать или хотя бы сдавать полиции твоего босса?

— Вроде бы не за что… — совсем запутавшись, произнес Хуан.

— Послушай, парень, — сказал ему вполне дружелюбно Пазетти, — если ты назовешь имя этого испанца, то не просто поможешь следствию, а исполнишь волю своего покойного патрона. Ведь с Гальярдо они, судя по всему, расстались мирно, значит, Манчини не стал покрывать испанца и не боялся, что Гальярдо выдаст этого негодяя полиции. Тебе это понятно? Что ж ты-то молчишь? Боишься за себя? Так я могу сказать, что твоя помощь следствию тебе зачтется.

Хуан задумался, и Пазетти не торопил его.

— Этот испанец очень опасен, — заговорил сыщик после довольно долгой паузы. — Он сумел убрать твоего босса и не пощадит Хермана Гальярдо, когда тот на него выйдет. Так что своими показаниями ты предотвратишь смерть невинного человека, которому, между прочим, доверял Манчини… Это тоже пойдет тебе в зачет… Ну же! Испанца зовут Родриго Санчес?

— Да, — решился наконец вымолвить Хуан.

— Молодец! — похлопал его по плечу Пазетти. — А теперь выкладывай все, что тебе известно о Санчесе.

Прошло еще не менее двух часов, прежде чем Пазетти, весь обливаясь потом, вытянул из Хуана сведения о том, что Санчес — король наркобизнеса в Испании, что Манчини — тоже весьма преуспел на этом же поприще, и что схлестнулись они в борьбе за дешевые наркотики из Средней Азии.

— …Которые поставлял Влад Островски? — проявил осведомленность Пазетти и получил утвердительный ответ:

— Да, из-за Саддама все и началось.

— Саддама?

— Так мы называли Островски, — пояснил Хуан.

— Что ж, спасибо, — сказал Пазетти. — Теперь все встало на свои места. Ты очень нам помог, но, извини, я не могу пока отпустить тебя к твоим клумбам и грядкам. Придется некоторое время провести в камере.