Зари. Мне удалось убежать

Предисловие

«В такой стране, как Афганистан, женщинам просто необходимо знать свои права», — написала нам одна из слушательниц радиопередачи «Афганский женский час».

«Я слышала интервью о том, как афганские женщины начинали зарабатывать деньги своим трудом, включая изготовление ковров, и поняла, что, в то время как я занималась лишь домашним хозяйством, другие нашли себе работу. Теперь я тку ковры на дому и продаю их, я заслужила уважение своего мужа, потому что теперь мы оба зарабатываем деньги для семьи», — рассказала нашим журналистам жительница города Мазари-Шариф.

«Я не пропускаю ни одной передачи — они нравятся мне, потому что в них рассказывается о женщинах со всего Афганистана, и я чувствую связь со своим народом», — написала нам радиослушательница из города Джелалабада, расположенного в восточной части страны.

«Я пишу вам от лица своей бабушки, — говорится в письме другой женщины. — Каждый понедельник, когда начинается ваша передача, она просит нас не шуметь, чтобы не пропустить ни слова. Ее любимая часть — истории афганских женщин, потому что они напоминают бабушке о том, что пережила она сама».

Я понимаю ее и всех тех женщин и мужчин, которые регулярно слушают «Афганский женский час», потому что мне знакомы их страхи и переживания. Мне тоже нравились истории афганских женщин, я готова была слушать их снова и снова. К тому времени, когда я начала работать над программой, я долго жила за пределами Афганистана и стала забывать, какой тяжелой может быть жизнь в моей родной стране, в особенности для женщин и девочек. Все эти женщины — чьи-то матери, жены, бабушки, сестры и дочери — могли поведать миру о том, что пережили.

Когда я в 1994 году покинула Афганистан, женщины еще ходили на работу, а девочки — в школу, и хотя для них существовали некоторые ограничения и запреты, они все еще обладали определенной степенью свободы. Тогда у власти была партия моджахедов, включавшая в себя множество оппозиционных группировок, которые считали своим долгом начать джихад — священную войну — против захватчиков, не являющихся мусульманами. Эти группировки финансировали правительства США, Саудовской Аравии и некоторых других мусульманских стран. Они начали формировать повстанческие отряды еще в 1979 году, когда российские войска впервые вторглись в Афганистан, в результате чего страна — далеко не в последний раз — стала пешкой в игре двух супердержав — СССР и США.

Когда моджахеды впервые захватили Кабул в 1992 году, они сразу же сместили президента Наджибуллу и его сторонников. Мохаммеду Наджибулле суждено было стать последним президентом коммунистической эры Афганистана, так как он был избран в то время, когда путь развития определяла исключительно Афганская коммунистическая партия. Я родилась в период его правления, став одной из тех, кого позже назвали «поколение афганской революции».

Коммунистическое правительство, поддерживаемое Советским Союзом, руководило Афганистаном в конце восьмидесятых — начале девяностых. Президент и его сторонники помнили о подписанном в 1978 году с СССР договоре, в котором говорилось, что в случае необходимости они могут получить помощь советских войск. 4 апреля 1979 года афганское правительство использовало эту возможность, попросив СССР прислать войска для борьбы с моджахедскими повстанцами. В декабре 1979 года советское правительство ввело многочисленные войска на территорию Афганистана. Так началась война коммунистического афганского правительства с моджахедами. Афганское правительство в то время имело очень большое влияние. Его авторитет признавали во всех провинциях нашей страны, и афганская армия вполне могла справиться с моджахедами своими силами. Но, несмотря на это, партизанская война, которую повстанцы начали в отдаленных деревнях, на территориях, граничащих с Пакистаном, постепенно охватила всю страну. Местное население, для которого советские военные были захватчиками-иноверцами, не способными оценить афганскую культуру и пытающимися изменить их уклад жизни, поддерживало моджахедов, в то время как афганцы, работавшие на государственных предприятиях, помогали советским солдатам.

Советское правительство, пославшее войска в Афганистан, оказывало стране и экономическую помощь. В СССР активно пропагандировались идеи равенства мужчин и женщин, поэтому правительство помогло получить образование многим афганским женщинам и девочкам. В нашей стране строились заводы, на которых могли работать, причем получить работу вне очереди, женщины, а тем более вдовы, потерявшие своих мужей на войне. Большие усилия были направлены на то, чтобы доказать, что афганские женщины и мужчины равны, и поэтому женщины могли ходить по улице без сопровождения и посещать кинотеатры, учиться в школах и университетах вместе с мужчинами. Нам говорили, что женщины вольны становиться актрисами и певицами и даже появляться в обществе в мини-юбках. Но, несмотря на либеральные настроения, царившие в больших городах, многие семьи, живущие в деревнях, опирались на традиционный уклад, и мужчины не позволяли своим женам и дочерям никаких вольностей. Хотя в Конституции Афганистана было записано, что минимальный возраст для вступления в брак составляет шестнадцать лет как для женщин, так и для мужчин, многие семьи в провинции продолжали женить своих детей в возрасте одиннадцати-двенадцати лет.

Конечно, то, что я помню об Афганистане того времени, в основном относится только к Кабулу. Я жила в большом городе, где люди легче воспринимали новые веяния, где полиция следила за порядком, где можно было быстро добраться в любую точку города на автобусе, а мужчины и женщины работали бок о бок в школах, больницах, на фабриках. Я даже помню, что на свадьбах, куда приглашали мою семью, женщины без стеснения танцевали с мужчинами под живую музыку. Я видела, как наш народ постепенно отбрасывает старые предрассудки. Женщин больше не заставляли носить паранджу или шаль, закрывающую лицо, хотя некоторые продолжали придерживаться традиций — на улицах можно было встретить хазарок в длинных свободных платьях и разноцветных шалях, таджикских женщин в многослойной одежде и свободных шароварах, пуштунских женщин в ярких шароварах и широких туниках.

Афганские женщины активнее интересовались политикой, освоили профессии врача, адвоката, журналиста, пилота, военного, политика, многие из них стали актрисами и певицами и выступали на телевидении. По приказу президента у нас начали транслировать западные, индийские и российские фильмы, музыкальные и другие программы, создававшие ощущение связи с остальным миром. В Кабуле можно было встретить людей со всего Афганистана. Представители национальных меньшинств — хазаров, пуштунов, таджиков, сикхов и кучи — имели такое же право на образование, профподготовку и работу, как и основная часть населения, — правительство гарантировало равные возможности для всех своих граждан. Я помню, как мой отец однажды сказал мне, что Афганистан становится более демократичным государством.

Но, конечно же, во многом жизнь в Афганистане осталась прежней, в особенности в деревнях. Многие из тех, кто придерживался традиций и заповедей ислама, не были согласны с новыми законами. Они женили своих детей, когда те были совсем маленькими, и считали женщин своей собственностью, не имеющей права ни на наследство, ни на свое мнение. Несмотря на то что правительство приняло новые, справедливые законы, многие люди все еще были уверены, что судьбу молодой девушки должна определять семья, а не государство. Люди из сельской местности, не желавшие менять свой жизненный уклад и отвергавшие коммунистические идеи, активно пропагандируемые правительствами СССР и Афганистана, поддерживали моджахедов. Так расширялась пропасть между сельскими и городскими ценностями и интересами. Это привело к тому, что некоторые сельские школы для девочек были сожжены повстанцами, учителя этих школ, а также некоторые женщины, рискнувшие выступить по телевидению, были убиты. К счастью, такие инциденты были редкостью.

В то время многие обвиняли афганское правительство в том, что оно приняло сторону коммунистов. Но на деле многие афганцы, включая моего отца, который четыре года подряд занимал должность руководителя Национального радио, а позже — министра печати и главы Государственного комитета, не забыли о наших культурных ценностях. В то время успешная политическая карьера напрямую зависела от партийной принадлежности, поэтому мой отец был членом Народно-демократической партии Афганистана. Он, как и многие другие, свято чтил ислам и наши традиции, но был предельно осторожен и никогда не делал то, чего не одобрила бы партия, так как ее влияние было огромным. Что интересно, в школе, построенной русскими, где училась я и мои сестры (она считалась одной из самых лучших и современных в Кабуле), наши учителя были русскими, и русский язык был обязательной частью учебной программы. Но мы также изучали Коран и историю ислама.

Жизнь в Афганистане того времени нельзя было назвать легкой. К примеру, в период с 1978 по 1992 год каждый молодой афганский мужчина был обязан отслужить в армии два года. Их обучали специально для борьбы с моджахедами. Многие семьи потеряли сыновей, мужей и отцов во время этой кровопролитной войны, и немало солдат осталось калеками. И хотя государство выплачивало вдовам погибших ежемесячную материальную помощь и предоставляло им особые льготы при устройстве на работу, афганские женщины, с которыми мне довелось разговаривать, рассказывали мне, что во время войны больше всего пострадали девочки и женщины. Кто бы ни приходил к власти в Афганистане, женщинам приходилось тяжелее всего.

Только через десять лет, в 1989 году советские войска покинули страну и власть президента Наджибуллы серьезно пошатнулась. Он попытался подписать мирные договоры с представителями различных группировок моджахедов, но безрезультатно — те как раз занимались набором людей в свои группировки, имея целью захват власти.

Конец правления Мохаммеда Наджибуллы пришелся на время распада Советского Союза. Правительство СССР не смогло навести порядок даже в своей стране, что уж говорить об Афганистане. С распадом СССР в Афганистан перестала поступать финансовая помощь, и это в результате привело к отставке президента. За одну ночь все изменилось — заводы закрылись, прилавки магазинов опустели и люди начали голодать. Правительства других стран забыли об Афганистане — он перестал быть для них пешкой в их политических играх. После ухода Наджибуллы с поста президента власть в стране захватили моджахеды.

Мы все еще жили в Кабуле, когда это случилось. Все резко изменилось — мой отец потерял работу, машину и свое положение в обществе. Я помню, что он говорил по этому поводу: «Будучи у власти, я никому не сделал ничего плохого, поэтому ни одна группировка не может держать на меня зла». Но, к несчастью, все было не так просто — его считали коммунистом, а значит, он не мог войти в состав нового правительства. Вскоре после того, как моджахеды захватили Кабул, разные группировки начали борьбу за власть, и в нашей столице разгорелась настоящая гражданская война. Каждая группировка имела оружие, и никакие законы не защищали мирное население — любой мог быть убит.

В 1994 году, в самый разгар гражданской войны, моя семья решила покинуть Афганистан. Мои родители считали, что нам небезопасно оставаться в стране — каждый раз, когда мой отец покидал дом, мы переживали за него. Как и миллионы других беженцев, мы уехали в Пакистан — ближайшую страну, где могли рассчитывать на спокойную жизнь. Там была совсем другая обстановка. Я и мои сестры пошли в школу, а отец сумел устроиться на работу. Шли дни, месяцы, годы. После захвата власти в Афганистане талибами наши шансы на возвращение домой резко уменьшились.

Вера талибов основывалась на законах шариата. В особенности это касалось положения женщины. Талибов поддерживали Пакистан, Саудовская Аравия и, неофициально, — США. В числе их союзников была также организация Аль-Каида, возглавляемая Усамой бен Ладеном. Новое правительство ввело строгие правила: женщины не могли выходить из дома, а девочкам не разрешалось учиться. Тех, кто посмел ослушаться, наказывали. То было тяжелое время для всех афганцев — они были изолированы от остального мира и жили в нищете.

С приходом талибов к власти мы потеряли последнюю надежду на возвращение домой. Для семьи, в которой не было сыновей, зато было несколько дочек, Пакистан казался наилучшим выбором — тут мы могли пойти в школу, а потом получить высшее образование и найти работу. Я поступила в университет на факультет журналистики и стала внештатным сотрудником Би-би-си. И все же мои родители не чувствовали себя в Пакистане в полной безопасности, они решили переехать на Запад. Мой дядя с семьей уже давно жил в Великобритании, и мы подали заявку на визу для переезда в Лондон. В августе 2001 года мой отец получил разрешение на постоянное проживание на территории Великобритании. Через несколько недель после нашего переезда в Лондон башни-близнецы нью-йоркского Всемирного торгового центра были атакованы террористами. После этого жизнь и судьба многих афганцев изменились самым трагическим образом. Атаки террористов изменили и мою жизнь, ведь несмотря на то, что я теперь жила в Лондоне, я все равно оставалась афганкой.

После атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года руководство афганского отделения Би-би-си решило расширить штат сотрудников. В то время я работала в Лондоне, и из-за того, что я долгое время жила в Афганистане, а также благодаря тому, что я свободно разговаривала и на афганском, и на английском языках, на которых транслировались передачи афганского отделения, мне предложили краткосрочный контракт. Я была ведущей новостей и различных развлекательных передач. А еще я общалась с более опытными журналистами, благодаря чему приобрела бесценный опыт работы на радио.

Когда в 2004 году талибы наконец потеряли контроль над страной, мне предложили участвовать в создании новой радиопередачи для афганских женщин, разработанной отделением Зарубежного радиовещания Би-би-си при финансовой поддержке Министерства иностранных дел и по содружеству наций Великобритании, которая называлась «Афганский женский час». Цель этой еженедельной передачи была простой — информировать афганок о последних новостях, развлекать их и самое главное — заставить поверить в то, что они — полноценные члены общества. Так как я раньше жила в Афганистане и хорошо знала эту страну, я была задействована и в создании этой передачи, и в последующем транслировании. Я тогда вспомнила слова моего отца, который всегда говорил, что если я буду в совершенстве владеть обоими языками своей родины — дари и пушту, то смогу понять, чем живет моя страна, и стану частичкой своего народа. Я должна была работать с редактором, имевшим опыт работы в передаче «Женский час», транслировавшейся на Радио-4, одной из программ внутреннего радиовещания Би-би-си.

«Афганский женский час» впервые вышел в эфир в 2004 году. Эта передача была призвана разрушить все социальные, классовые и экономические барьеры, отделявшие афганских женщин от остального мира. Ее могли слушать жительницы как городов, так и деревень. Она транслировалась на дари и пушту, языках, которые понимали большинство слушательниц. Мы выбирали тему передачи в зависимости от того, о чем, как нам казалось, было бы интересно узнать афганкам. Перед запуском программы Би-би-си был проведен опрос афганских женщин и девушек в Афганистане и в лагерях беженцев в районе города Пешавар на северо-западе Пакистана, чтобы выяснить, что они хотели бы услышать в передаче, созданной специально для них. К нашему удивлению, интерес афганок к передаче был ничуть не меньшим, чем слушательниц «Женского часа» на Радио-4.

С помощью старших коллег я научилась в одной передаче охватывать разные аспекты жизни афганских женщин. Мы затрагивали различные темы, к примеру, в одной части передачи мы говорили о таких неприемлемых для цивилизованного мира явлениях, как насилие в семье и ранние браки, и приглашали для обсуждения этих проблем, помимо экспертов по этим вопросам, обычных женщин. Мы также давали полезные советы по уходу за детьми и контрацепции, надеясь, что это снизит высокую смертность среди детей. А еще мы рассказывали о таких выдающихся женщинах-афганках, как Хабиба Сараби, которая в 2005 году стала первой женщиной-губернатором в Афганистане. В одной из передач она дала интервью нашим журналистам, наряду со многими известными афганками-поэтессами, писательницами и музыкантшами. Мы подчеркивали культурное многообразие нашей страны, транслируя песни, популярные в различных регионах Афганистана, а также делились огромным количеством кулинарных рецептов. Иногда мы затрагивали такие запретные темы, как сексуальное насилие, развод и девственность, а в одной из рубрик давали полезные советы хозяйкам. Мы хотели охватить все темы, интересующие афганских женщин, и наши слушательницы не оставались в стороне — они сообщали нам, о чем им интересно было бы узнать.

Именно в ответ на просьбы наших слушательниц и появилась одна из самых популярных рубрик нашей программы — реальные истории из жизни. Каждая женщина, рассказавшая нам свою историю, представляла какую-то определенную социальную и этническую группу. Афганки и в самом Афганистане, и в лагерях беженцев хотели побольше узнать о жизни соотечественниц и поделиться своими историями, рассказать о трудностях, с которыми им пришлось столкнуться. Некоторые были готовы поведать о проблемах брака, другим был необходим совет квалифицированных врачей Великобритании. Кому-то из них требовалась информация о своих правах, кто-то хотел поделиться своим опытом с другими. Наша программа была разделена на несколько частей. В первой в основном давали интервью или советы специалистов, затрагивая такие проблемные темы, как неравенство полов, права женщины в семье и государстве, борьба с насилием в семье. Во второй части женщины рассказывали слушательницам о том, как они нашли работу.

Помимо этого каждую неделю женщины из разных регионов Афганистана рассказывали нам, как приготовить вкусное и полезное блюдо для всей семьи. Мы старались выбирать самые популярные рецепты у различных этнических групп, населяющих Афганистан. В одной из рубрик мы рассказывали о последних достижениях афганских женщин.

Невозможно было узнать все это, сидя в Лондоне, поэтому я часто ездила в Афганистан и общалась с местными журналистами. «Афганский женский час» поставил перед собой задачу подтолкнуть жительниц Афганистана к созданию собственной радиопередачи, и поэтому мы начали привлекать к сотрудничеству женщин со всего Афганистана и обучать их. В основном это были наши активные слушательницы, которые часто высказывали идеи по улучшению передачи. Поначалу у нас было только две журналистки в Кабуле, но через пару месяцев с нами уже сотрудничало множество молодых афганских женщин из разных провинций — они согласились передавать нам сделанные ими аудиозаписи с помощью Интернета. Я проводила интервью и обсуждала различные вопросы в основном по телефону, находясь в Лондоне, но иногда и в нашей студии в Кабуле.

Радио — основной источник информации в Афганистане. Большинство жителей городов и деревень имеют возможность его слушать. Даже в самых отдаленных уголках страны сложно найти семью, у которой нет радиоприемника, поэтому всего через пару месяцев после того, как наша передача впервые вышла в эфир, я стала получать от наших слушателей письма по почте и сообщения через Интернет. В основном это были мужчины — они писали и звонили мне от имени женщин своей семьи, но вскоре женщины и девушки тоже стали связываться с нашими афганскими журналистами. В 2007 году я и мои коллеги по «Афганскому женскому часу» получили премию «Команда года». Несмотря на то что нашу передачу повторно транслировала Би-би-си два раза в неделю, некоторые местные радиостанции давали ее в эфир еще несколько раз. Вдохновившись успехом «Афганского женского часа», другие радио-и телевизионные станции запустили свои программы для женщин. И хотя большинством средств массовой информации все еще руководили мужчины, женщины стали работать ведущими радиостанций, продюсерами и редакторами газет, а некоторые даже вели передачи на собственных радиостанциях. Неправительственные организации способствуют этому и сейчас, они помогают афганским женщинам в Кабуле и других городах создавать собственные радиостанции.

После одиннадцатилетнего отсутствия я наконец приехала в свою страну. Это случилось в 2005 году. Мой самолет приземлился в кабульском аэропорту, которого не было, когда я покидала Афганистан. Первое впечатление было очень тягостным — город изменился до неузнаваемости. Мне Кабул помнился спокойным, тихим местом, но когда я вышла из самолета, то поначалу не могла поверить своим глазам. Разрушенные здания, люди, живущие на грани нищеты, — все это испугало меня. Я задавала себе вопрос: зачем я, оставив свою семью, прилетела в такое опасное место? Настолько ли важна для меня моя работа? Несмотря на то что я покрыла голову шалью, отдавая дань уважения традициям моего народа, я чувствовала, что выделяюсь из толпы. Когда я ехала в такси из аэропорта в наш офис, располагавшийся в центре города, я узнала район, в котором раньше жила. Я даже успела увидеть свой старый дом и школу, в которую я ходила, но их внешний вид шокировал меня. Мне приходилось постоянно спрашивать водителя, где мы проезжаем, — после войны большинство зданий были частично разрушены, и я не могла узнать их. Люди тоже очень изменились: иногда я замечала, что мужчины разглядывают меня, словно диковинное животное в зоопарке. Но, несмотря на все мои изначальные страхи, я снова полюбила эту страну и приезжала сюда вновь и вновь. Горячее желание женщин освоить работу на радио придавало мне силы. Их смелость, позволившая им оставить свои семьи, чтобы приехать в Кабул на встречу со мной, вселяла в меня надежду, что все может измениться к лучшему, а их истории заставили меня поверить в то, что мои усилия не напрасны.

За это время я помогла подготовить более двадцати афганских женщин — рассказывала им, как брать интервью и писать статьи о женщинах из их провинций. Некоторые из них были еще школьницами или студентками, другие были практически необразованными, и им приходилось объяснять, как пользоваться компьютером. К примеру, Камилла из провинции Хост, что на юго-западе Афганистана, получила лишь начальное образование, но это не остановило ее — однажды она связалась со мной, когда я находилась в нашем офисе в Кабуле, и рассказала, что давно слушает нашу передачу и хочет внести свой вклад, записав для нас много интересных историй. И действительно, мы получили от нее немало рассказов, которые позже транслировались из нашей лондонской студии на весь мир.

Я была не только ведущей программы, но и редактором, а значит, мне нужно было распределить информацию так, чтобы уложиться в эфирное время. Другими словами, корреспондент, такой, как Камилла, присылал мне историю из жизни, а я должна была вместить ее в четырехминутный раздел программы. Я делила историю на четыре равные части, каждая из которых выходила в эфир раз в неделю. Стараясь заинтересовать слушателей, я обрывала историю на самом интересном месте, заставляя людей с нетерпением ожидать продолжения. До того как я начала работать над передачей, я думала, что как раз эти жизненные истории будет сложнее всего править, но реалистичность этих захватывающих рассказов сделала мою работу истинным удовольствием. Каждая фраза была наполнена таким чувством, что слушатели воспринимали эти истории с большим энтузиазмом.

Благодаря этим историям я лучше узнала о том периоде, когда страной управляли талибы. Для афганских женщин это время было сущим кошмаром. Они рассказывали о том, как родители отдавали собственных дочерей замуж за стариков, что с ними обращались, как с мусором, только из-за того, что у них не было образования и они не могли устроиться на работу. Долгие десять лет они не могли выйти на улицу, их голоса не были слышны из-за стен их домов, но я решила с помощью «Афганского женского часа» дать этим женщинам шанс быть услышанными.

Эти истории очень сильно повлияли на меня, и я вновь стала видеть сны о моем детстве в Кабуле и о войне. Я почувствовала, что эти женщины мне близки. Не важно, в какой провинции жила рассказчица, была она хазаркой или пуштункой — все они были афганскими женщинами, ставшими жертвами предубеждений. Одиннадцатилетние девочки рассказывали нам, как их отдавали замуж за мужчин, по возрасту не моложе их дедушек. Такие истории поступали к нам из западной провинции Хират, восточной провинции Кунар, южной провинции Кандагар и столицы Афганистана Кабула. Жизнь этих женщин была невыносимой, и я так прониклась их проблемами, что, даже сидя в лондонском офисе, чувствовала себя одной из них.

Их искренность и готовность поделиться историей своей жизни придавали мне уверенности, когда я обсуждала в программе сложные и неоднозначные вопросы. Мы получали столько историй, что часто мне приходилось выбирать, какую из них пустить в эфир. Когда мы только запускали «Афганский женский час», я переживала, что нам нечем будет заполнить эфирное время, что присланные истории закончатся быстро. Но я волновалась зря. На протяжении шести лет афганские женщины присылали нам свои рассказы. Слушательницы часто звонили нам и просили журналистов приехать к ним, чтобы те записали их истории. После двух лет эфира было проведено независимое исследование, и выяснилось, что наша передача является второй по популярности программой в Афганистане, а та часть, в которой мы рассказывали истории из жизни, была наиболее интересна слушателям.

Таким образом, у жителей Афганистана появилась возможность с помощью радио узнать и о тех людях, которые не щадили своих жизней, чтобы освободить страну от захватчиков, и о женщинах, которых угнетали все эти долгие годы. Но я решила, что их рассказы достойны более широкого круга слушателей. В Лондоне я каждый день ездила на метро в студию и думала: «Может быть, женщине, которая сидит рядом со мной, тоже будет интересно услышать все эти захватывающие истории, рассказанные обычными женщинами, такими же, как и она сама? Возможно, жительницы других стран тоже захотят узнать о том, как живут афганские женщины? И пусть жизнь у них совсем не такая, как жизнь женщин в моей родной стране, но у них тоже есть дети, родители, сестры и братья, они знают, каково это — полюбить и быть отвергнутой». И я решила стать тем человеком, который донесет до них слова женщин моей родины. Из сотен историй, которые мы получили, я выбрала, на мой взгляд, самые интересные.

Рассказы, собранные в этой книге, позволят читателю окунуться в атмосферу незнакомого общества, устанавливающего свои правила, и понять, что значит жить в одной из самых бедных и опасных стран мира. Вы узнаете, о чем молятся невесты перед первой брачной ночью, что значит быть отданной в другую семью в качестве оплаты и каково пришлось тем женщинам, кто решился открыть свое сердце мужчине. Я расскажу вам о женщинах, которым приходится одеваться в мужскую одежду и вести себя как мужчины, потому что они хотят защитить свои семьи, открою, о чем мечтает молодая девушка, пытаясь закончить в срок ковер, который она не в состоянии поднять. Значит ли, что афганская вдова ищет себе нового мужа, если она пользуется косметикой? А как живут кочевые племена кучи? Ответы вы найдете в этой книге.

Я надеюсь, что вы, как и я, поймете, что культура Афганистана богата и многогранна. В этой стране проживает много разных народов, и каждый из них интересен по-своему: турки и узбеки ткут красивые ковры, хазары шьют одежду, таджики — одни из самых лучших поваров, а пуштуны — непревзойденные поэты. И все эти люди хотят одного: чтобы остальные народы признали их равными себе.