Защищая ее

ГЛАВА 19 РЭЙЧЕЛ

— Тебе еще что-нибудь нужно, Чарльз? — У меня уже подготовлены мука, сахар и другие ингредиенты для выпечки печенья.

— Нет. Думаю, что все уже готово. — Он широко улыбается.

Мне нравится Чарльз, он хороший человек. Я познакомилась с ним много лет назад на мероприятии, которое он обслуживал. Еда была настолько вкусной, что я взяла его визитку и нанимала его для приготовления ужинов на нескольких благотворительных мероприятиях, в которых принимала участие. Он также организовал несколько вечеринок, я проводила здесь, в доме, последнюю вечеринку по случаю дня рождения Гаррета и три барбекю с соседями. Он так часто бывает в нашем доме, что почти стал членом семьи. Гаррет его обожает, потому что Чарльз может говорить с ним о спорте часами.

— Чарльз! — Гаррет бежит на кухню и с разбегу врезается в мужчину.

— Привет, Гаррет. — Чарльз смеется, приобнимая его за плечи. — Ты готов к игре?

— Да уж, гляди. — Он отступает, затем подпрыгивает и делает вид, будто закидывает мяч в корзину. — Ты видел, как высоко я прыгнул?

Чарльз улыбается.

— Это было здорово, так что продолжай практиковаться, и станешь играть как профессионал.

— Ты придешь на мою игру после Дня благодарения? Я не знаю, когда точно, но мама в курсе.

— Я должен проверить свой график, но, если мне не нужно будет работать, тогда да, обязательно приду.

— Детали я сообщу тебе чуть позже, — обещаю я Чарльзу.

Он кивает мне, затем снова смотрит на Гаррета.

— Эй, дружок, я тебе кое- что принес. — Чарльз протягивает ему бумажную коробку. — Они для твоей сегодняшней игры.

Гаррет открывает коробку, внутри дюжина сахарного печенья, украшенного так искусно, что оно похоже на баскетбольные мячи.

— Мама, смотри! — Гаррет с восторгом демонстрирует мне одно из печений.

— Спасибо, Чарльз, — от всей души благодарю я мужчину. — Очень мило с твоей стороны.

— Я готовил сахарное печенье для одного мероприятия, и у меня осталось немного теста. Я и подумал, что Гаррету может понравиться такой подарок.

— Он и мне нравится, — говорю я. — Люблю сахарное печенье. — Забираю коробку у Гаррета, кивая головой на лестницу. — Дорогой, иди наверх и возьми свою спортивную сумку. Нам пора идти.

Чарльз смотрит, как Гаррет убегает.

— Он такой хороший мальчик.

Я улыбаюсь.

— Да, так есть. А что ты делаешь на День Благодарения?

— Обычно еду к своему брату в Вермонт, но в этом году он уезжает, поэтому останусь здесь.

— Ты должен провести День Благодарения с нами.

— О нет, я не хочу испортить вам праздник.

— Ты ничего не испортишь, откуда такие мысли? Я всегда готовлю огромное количество еды, так что на всех хватит. Будут только Пирс, Гаррет, я и родители Пирса.

Чарльз обдумывает мое предложение.

— Но вы должны позволить мне помочь с ужином.

— Согласна. Хочешь заняться начинкой?

— Ну, я же повар, так что да.

Входит Пирс.

— Рэйчел, нам нужно идти, иначе мы опоздаем.

— Да, я просто жду Гаррета. Он наверху забирает свою спортивную сумку. — Я подхожу к мужу. — Чарльз присоединится к нам на ужин в День Благодарения.

Пирс улыбается Чарльзу.

— Это хорошо, я рад. — Тут он смотрит на меня. — Ты же предупредила его насчет моих родителей, верно?

Я виновато прикусила губу.

Пирс смеется еще громче и смотрит на Чарльза.

— Если бы ты сейчас встретил моих родителей, то мог бы передумать, особенно если поближе познакомишься с моим отцом.

Чарльз с усмешкой кивает.

— Я уверен, что все будет хорошо.

К нам присоединяется Гаррет, держа на плече свою спортивную сумку. — Я готов.

Мы идем на его баскетбольный матч, и когда возвращаемся домой, уже приехала Элеонора. Чарльз убирает на кухне, печенье уже в коробках и скоро за ним придет женщина, координирующая продажу выпечки. Я прощаюсь с Чарльзом, напоминаю про ужин и отдаю оговоренный гонорар за его работу.

После мы с Элеонорой обсуждаем наши дальнейшие действия. Раньше она никогда не оставалась в нашем доме на несколько дней. Мы с Пирсом обычно отводили Гаррета к ним, но на этот раз он пожелал остаться дома, поэтому она согласилась приехать.

— Сразу же звоните, если возникнут какие-либо вопросы, — говорю ей я. — Телефон выключать я не буду.

— У нас все будет хорошо, не так ли, Гаррет?

— Да, — обещает он, подходя ко мне.

Элеонора улыбается.

— Что ж, позволю вам попрощаться, а сама поднимусь наверх, распакую вещи.

Едва она ушла, как Гаррет тут же меня обнимает.

— Не уезжай.

В его голосе столько грусти, он так крепко обнимает меня, что я начинаю волноваться. Обычно он первым заканчивает наши объятия, но на этот раз все наоборот, мне приходится это сделать. — Разве ты не хочешь провести время со своей бабушкой?

— Да, но я не хочу, чтобы ты уезжала.

Я осторожно отступаю, чтобы видеть лицо Гаррета. Он нахмурился, а глаза мокрые. Я приседаю и беру его за руки. — Солнышко, что случилось? Почему ты так расстроился?

— Я не знаю. — Гаррет фыркает, и по его щеке бежит слеза. Он тут же вытирает ее тыльной стороной ладони и повторяет. — Я просто не хочу, чтобы ты уезжала.

— Поездка продлится всего пару дней. — Видя его таким печальным, я стараюсь не плакать, но мое сердце буквально разрывается.

— Почему папа не может поехать без тебя?

Я не могу сказать Гаррету истинную причину нашей с Пирсом поездки. Правда в том, что он мог бы поехать и один, но я поеду с ним, потому что на эту дату приходится наша годовщина свадьбы. Настоящей, а не той, что мы сыграли в марте по требованию его родителей. Гаррет знает только о ней, мы с Пирсом не говорили ему, что мы сбежали и поженились в Вегасе. Когда он станет старше, мы все расскажем, но сейчас он еще слишком молод, чтобы понять.

— Твоему папе придется посетить вечеринку, устроенную для одного сенатора, и он не захотел идти туда один. — Я вытираю слезу с щеки Гаррета. — С кем бы он тогда танцевал?

Гаррет пожимает плечами.

— Он мог бы просто пить кофе и разговаривать с людьми.

Я улыбаюсь в ответ на его слова. Уверена, что на этой вечеринке не будет кофе. Там не будет ничего, кроме алкоголя. На этих политических сборищах всегда много выпивки.

— Дорогой, я уже пообещала папе, что поеду с ним.

— Ты можешь передумать. — Он успокаивается, будто нашел выход и этой ситуации.

— Могу, но твой папа хочет, чтобы я был с ним рядом. И я обещаю тебе, время пролетит так быстро, что, прежде чем ты поймешь, что скучаешь по нам, мы уже будем дома. Затем отпразднуем День Благодарения, а в пятницу украшаем ель, как делаем каждый год. — Я улыбаюсь. — А в субботу мы втроем поедем на блины, а потом я отведу тебя в магазин, чтобы выбрать украшение. Может быть, днем еще посетим бассейн. Даже заставим пойти и Пирса.

Гаррет не улыбается в ответ. Он просто смотрит на меня, слезы текут по его лицу.

— Не уезжай, мама. Пожалуйста.

Мои собственные слезы начинают капать, поэтому я обнимаю его, чтобы он ничего не заметил.

— Солнышко, прекрати, это всего пара дней.

— Рэйчел, ты готова? — Появляется Пирс с нашим чемоданом.

Я отпустила Гаррета и встала. Пирс видит слезы на моем лице, а затем и на лице Гаррета.

— Что происходит? — в его голосе отчетливо слышится беспокойство.

— Гаррет не хочет, чтобы мы уезжали, — говорю я ему.

Пирс наклоняется к сыну.

— Почему ты не хочешь, чтобы мы уезжали?

Он хлюпает носом.

— Просто не хочу.

— Раньше ты был в порядке, когда нас не было дома.

Гаррет мотает головой.

— Нет, не был. Мне это не нравилось. Мне не нравится, когда вы уезжаете.

Пирс обнимает его.

— И мы не хотим тебя оставлять, но это мероприятие только для взрослых. Тебе там будет скучно, а дома, с бабушкой, гораздо веселее. Мы позвоним, как только доберемся. И завтра тебе обязательно позвоним. Несколько раз. И в понедельник тоже.

Слова Пирса не помогают, Гаррет смотрит на пол.

Когда он встает, я шепчу ему на ухо:

— Может, мне остаться?

Он шепчет в ответ.

— У нас же планы на юбилей.

Я снова смотрю на Гаррета.

— Солнышко, нам с твоим папой уже пора в аэропорт.

Гаррет грустно кивает, его глаза все еще устремлены в пол.

Я обнимаю его.

— Я люблю тебя, сладкий мой.

— Я тоже тебя люблю, мамочка, — тихо шепчет он дрожащим голосом.

Элеонора спускается вниз, и мы прощаемся с ней, затем направляемся к машине.

— Я не знаю, почему он так расстроен, — недоумеваю я, вытирая глаза салфеткой. Я проплакала весь путь до аэропорта.

— Он просто не привык, чтобы тебя не было рядом. Ты всегда с ним, и он скучает по тебе, если ты уходишь. — Пирс улыбается и берет меня за руку. — И я скучаю по тебе, когда тебя нет рядом.

Я всхлипываю.

— Надеюсь, что он будет в порядке.

— С ним все будет хорошо. Я попросил маму посмотреть с ним сегодня вечером фильм, а ты же в курсе, как он их обожает. Это отвлечет его от тоски.

— Да уж, я надеюсь, — делаю несколько вдохов, беру себя в руки и прекращаю плакать, когда мы приближаемся к аэропорту.

Во время полета я все еще с мысленно с Гарретом. Рейс до Вашингтона короткий, и как только мы приземляемся, я тут же ему звоню. Он сообщает, что Элеонора купила ему мороженое, и теперь смотрит с ним мультфильм. Голос Гаррета звучит веселее, мне становится немного легче.

На следующий день Пирс и я проводим в постели все утро, наслаждаясь друг другом.

— С юбилеем, — шепчет он, целуя меня.

— С юбилеем. — Я улыбаюсь и потягиваюсь на роскошных мягких простынях. Мое тело все еще находится в блаженном состоянии тепла и удовольствия после занятий любовью со своим мужем.

Он крепко обнимает меня, прижимая к себе.

— Я люблю тебя сильнее, чем двенадцать лет назад.

Я улыбаюсь и провожу пальцем по его груди.

— Ты когда-нибудь думал, что у нас не получится, поскольку мы встречались всего несколько месяцев до свадьбы?

— Никогда, я сразу почувствовал, что ты та самая, единственная для меня.

— Я почувствовала то же самое к тебе. — Я глубоко вздыхаю. — А теперь я счастливее, чем когда-либо.

Его губы касаются моего уха, и я слышу его глубокий голос:

— Могу поспорить, что смогу сделать тебя еще счастливее…

И он это делает.

Позже мы заказываем обслуживание в номер. Пирс забронировал нам номер в лучшем отеле в Вашингтоне. И комната, и еда — невероятные.

После неторопливого завтрака мы проводим день, путешествуя по Смитсоновскому институту. Пирс знает, как сильно я люблю музеи, поэтому не торопит меня, позволяя бродить по выставкам, но я не могу уделить им должного внимания, ведь мероприятие по сбору средств в семь вечера. Оно включает в себя ужин и танцы в отеле в Вашингтоне, другом, отличном от того, в котором остановились мы.

Дресс-код строгий, поэтому Пирс в смокинге, а на мне вечернее платье глубоко синего цвета. Мы прибываем в лимузине, как и остальные приглашенные. Мне еще не доводилось быть на таком эксклюзивном мероприятии раньше. Список гостей включает в себя множество известных личностей. Когда мы прогуливаемся в бальном зале, я замечаю нескольких знаменитостей и политиков, которых видела прежде в новостях.

Сенатор Пол Вингейт, почетный гость, как только увидел нас, тут же подошел.

— Пирс, добро пожаловать. — Он пожимает руку моему мужу.

— Рэйчел. — Вингейт подносит мою руку к своим губам и целует. — Вы выглядите великолепно, впрочем, как всегда.

— Спасибо. — Я вежливо улыбаюсь, убирая руку.

Вингейт напоминает мне Ройса Синклера. Всегда готов солгать, сыграть на камеру. Но, как только они выключаются, его истинная сущность вырывается наружу. У него отвратительный характер, он вечно на всех кричит и жалуется на все, что видит.

И все же, по какой-то причине, Пирс настаивает на поддержке его кампании. Он говорит, что у сенатора смелые идеи, и он ведет страну в правильном направлении. Я не уверена, что согласна с этим, но Пирс его поддерживает, поэтому жертвует большие деньги на его политическую карьеру. Достаточно, чтобы нас пригласили на это очень помпезное и роскошное мероприятие.

— Вы будете присутствовать на моем выступлении завтра днем, верно? — спрашивает Вингейт Пирса.

— Конечно, я с нетерпением этого жду.

— После моего выступления я надеюсь, что вы скажете несколько слов. Я попросил об этом нескольких моих лучших спонсоров.

— Конечно, большая честь для меня.

Он сверкает своей политической улыбкой.

— Отлично. Что ж, наслаждайтесь вечером. — Машет кому-то через комнату, затем поспешно уходит.

— Я надеялась, мы сможем пропустить завтрашнее событие, — говорю я Пирсу. — А может даже раньше вернуться домой.

— Милая, Гаррет в порядке, перестань беспокоиться о нем. Когда ты ему звонила, все же прошло хорошо.

— Я знаю, но ему было так грустно, когда мы уезжали. Мне было бы спокойнее, если бы мы были уже дома.

— Мы будем дома завтра вечером.

— Но он уже будет спать, когда мы приедем.

— Ты сможешь зайти к нему в комнату и поцеловать на ночь, а утром он проснется и сразу же тебя увидит. — Пирс наклоняется и понижает голос. — А до тех пор ты полностью моя. И я планирую воспользоваться каждым моментом, который у меня есть. — Его рука движется по моей спине. Платье с глубоким вырезом на спине, и ощущение его теплой руки на моей коже вызывает покалывания во всем теле.

— Как долго мы должны здесь оставаться? — тихо спрашиваю я.

— Максимум два часа, — бурчит он себе под нос.

Проходит официант с подносом шампанского. Пирс берет два бокала, один протягивает мне.

Приподнимая свой, улыбается.

— За мою красивую жену.

— За моего красивого мужа. — Мы чокаемся и делаем по глотку.

— Вероятно, нам следует пообщаться с нашими коллегами-спонсорами. — Он проводит меня мимо группы пожилых мужчин, продвигаясь дальше, в бальный зал.

— Ты с кем-то из них знаком?

— Есть пара человек. — Он кивает куда-то позади меня. — Пойдем, я познакомлю тебя с Кифером Дугласом.

— С режиссером? — шепчу я, потрясенная, что Пирс его знает. — Откуда ты знаешь Кифера Дугласа?

— Мы познакомились год назад. Я надеялся, что он сделает несколько рекламных роликов для компании.

— Ты никогда мне не говорил о нем.

— Не думал, что это важно.

Пирс кладет руку мне на спину и ведет к Киферу. Он худощавый, с волнистыми светлыми волосами и темным загаром. Выглядит как калифорнийский серфер, но на самом деле перспективный голливудский режиссер. Дуглас работал над некоторыми из моих любимых романтических комедий.

— Кифер. — Пирс пожимает ему руку. — Приятно снова тебя видеть.

Он широко улыбается своими белоснежными зубами. Слишком яркими, чтобы быть настоящими.

— Пирс. Я не знал, что ты сегодня будешь здесь.

— Я давно поддерживаю Вингейта, так что ничего удивительного. — Пирс смотрит на меня. — Моя жена Рэйчел. Рэйчел, это Кифер Дуглас.

— Приятно познакомиться. — Я пожимаю ему руку, слегка нервничая. — Я огромная поклонница ваших фильмов.

— Спасибо. Летом выходят еще два новых — романтическая комедия и боевик.

— Не могу дождаться, чтобы их увидеть. — Я с улыбкой смотрю на мужа. — Но так как я не могу заставить Пирса пойти в кинотеатр, придется ждать, пока они не появятся на видео.

— Тебе не нравится ходить в кино? — спрашивает его Кифер.

— Не воспринимаю толпу и липкие от содовой полы, предпочитаю смотреть дома. А где твоя жена?

— Келли осталась дома с девочками. Я задержусь на несколько дней, и ей не нравится оставлять их так долго одних.

— Сколько у вас детей? — интересуюсь я.

— Трое. И одни девочки. Кейтлин четырнадцать лет, Кайли двенадцать лет, а Харпер десять лет.

— Нашему сыну Гаррету тоже десять лет. Очень забавный возраст.

Он смеется.

— Может быть, для мальчиков, но с девочками, это кошмар. Постоянная драма из-за мальчиков и того, что надеть в школу, причем все повторяется по кругу. Я стараюсь держаться подальше и позволяю справляться со всем этим Келли.

Я тоже смеюсь.

— Да уж, с девочками постоянно проблемы, особенно в подростковом возрасте.

Пожилой мужчина подходит к Дугласу и касается рукой его плеча.

— Кифер, удели мне минутку, я хотел бы тебя кое с кем познакомить.

— Конечно. — Он напоследок одаривает нас своей ослепительной улыбкой. — Был рад тебя видеть, Пирс, и, Рэйчел, приятно было познакомиться. Хорошего вам вечера.

— Он кажется очень приземленным для такого знаменитого человека, — признаюсь я, когда он ушел. — Не ожидала, что он таким будет.

— Да, он очень простой в общении. С ним легко общаться.

— Видишь еще кого-нибудь из знакомых?

— Пока нет.

Я разглядываю толпу, пытаясь понять, узнаю ли я кого-нибудь. Сомневаюсь, но не уверена на все сто. Занимаясь благотворительностью, пересекаешься с очень многими людьми.

Когда я смотрю направо, то замечаю мужчину, стоящего у входа в бальный зал. Он выглядит как Джек. Заметив, что я на него смотрю, он в ответ не отводит глаз от меня. Я обращаюсь к Пирсу, кивая на мужчину.

— Пирс, я думаю, это Джек.

— Наверное. Живя здесь, ты не вправе пропустить столь масштабное политическое сборище, и это при том, что он всегда был ярым сторонником сенатора Вингейта.

— Пойдем с ним поговорим. — Я дергаю Пирса за руку, но он не двигается.

— Рэйчел, я не хочу с ним разговаривать.

— Почему? Может быть, он сможет сказать причину, по которой перестал с нами общаться.

— Я не собираюсь её выяснять, он же явно не хочет иметь с нами ничего общего. И это нормально, жизнь на этом не останавливается.

— Ну, не знаю. Я все еще скучаю по Марте.

— Да, я в курсе, но Джек и Марта продолжают жить своей жизнью, и мы должны это принять.

Мои глаза снова ищут Джека, но теперь я его не нахожу, он исчез. Я больше не вижу его в толпе, но замечаю кого-то, кого знаю, по крайней мере, я думаю, что это он. Мне мужчина виден со стороны, и выглядит он как Лиланд Сеймур. Он разговаривает с кем-то в баре.

— Пирс, я думаю…

— Пирс. — Меня прерывает мужской голос. Его владелец в возрасте, низенький и толстый, с полностью седыми волосами. Я видела его в прошлом году на одном мероприятии для «Кенсингтон Кемикал». Пирс тогда сказал, что он проблемный клиент, всегда на все жалуется и нуждается в постоянном внимании. Уверен, Пирс его видеть совсем не рад.

— Джеральд. — Мой муж пожимает ему руку, фальшиво улыбаясь. Он может имитировать искреннюю улыбку так же хорошо, как и любой в этой комнате. Долгие годы тренировки во время общения с людьми, которые тебе не нравятся. — Не знал, что вы были приглашены.

— Я не был уверен, что успею, но у меня появилось окно в расписании, поэтому я и здесь.

Пирс указывает на меня.

— Вы знакомы с моей женой Рэйчел?

Он медленно кивает.

— Да, привет. — Мужчина снова сосредотачивает свое внимание на Пирсе. — Я разговаривал на днях с твоим менеджером по продажам, и не доволен графиком доставки, что он нам озвучил.

Я слышу, как Пирс стонет себе под нос.

Они будут говорить о делах не менее десяти минут, поэтому сейчас самое время отлучиться в уборную.

— Вы меня извините, — прошу я, — мне нужно освежиться.

Пирс наклоняется ко мне и шепчет:

— Я постараюсь побыстрее от него избавиться.

Я вежливо улыбаюсь Джеральду.

— Приятно было повидаться.

Он игнорирует меня и продолжает говорить с Пирсом. Я ухожу, и покинув бальный зал, иду по коридору в туалет. Войдя внутрь, обнаруживаю большую комнату с причудливыми стульями, маленькими диванами и люстрой, свисающей с потолка. Ого, ничего себе. Возле зеркала освежаю макияж и помаду на губах. Женщина, работающая в уборной, протягивает мне полотенце, чтобы вытереть руки, я благодарю ее, и оставляю чаевые.

Звонит мой телефон, и я захожу в комнату рядом с уборной, чтобы ответить. Я подумала, что это может быть Гаррет, но это Шелби.

— Привет, Шелби. — Я сажусь на один из мягких стульев.

— Привет. Ты занята?

— Я на сборе средств в Вашингтоне. Мероприятие в отеле, а я посещала уборную.

— Ой, сожалею. Я не знала, что ты не в городе. Мы можем позже поговорить.

— Давай сейчас, я пытаюсь убить время. Пирс общается по работе, а я не хочу стоять там и слушать. Так что давай, выкладывай.

— Мы с Логаном решили, что попробуем завести еще одного ребенка. — Ее голос от волнения изменяется.

— Шелби, это же здорово! Когда вы это решили?

— Вчера. Последние несколько дней Логан был очень ласков, даже больше, чем обычно. Дарил мне цветы, заказывал ужин в ресторане, чтобы мне не приходилось стоять у плиты, и я не могла понять, что с ним происходит. Затем вчера он нанял няню, отвез меня на ночь в роскошный отель и показал, как сильно меня любит. А потом признался, что хочет еще одного ребенка.

У меня аж щеки болят от улыбки.

— Я так рада за тебя, Шелби! Ты так сильно этого хотела, но я все же не могу поверить, что у тебя скоро будет четверо детей. Много для того, кто говорил, что вообще не хочет детей.

Она смеется.

— Я знаю, это безумие, но мне нравится быть мамой. Говоря о детях, ты взяла с собой Гаррета?

— Нет, он остался дома с Элеонорой. Он так расстроился, когда мы уезжали.

— Почему?

— Не знаю. Он умолял меня остаться дома, даже расплакался. Я почти была готова остаться дома.

— Как мило, что он скучает по вам, ребята.

— Да уж, я тоже по нему скучаю. Мне не нравится его оставлять, но, по крайней мере, мы ненадолго уехали. Завтра вечером летим обратно домой. — Я проверяю часы на запястье. — Хотелось бы еще немного поболтать с тобой, но, наверное, мне стоит вернуться на вечеринку.

— Окей, позже созвонимся. Мне просто нужно было рассказать тебе новости. Эй, если я вдруг не позвоню на этой неделе, хорошего Дня Благодарения.

— Тебе тоже. Пока, Шелби.

Я прячу телефон в сумочку и иду на поиски мужа. Джеральд уже ушел, так что Пирс стоит в одиночестве, задумчиво изучая толпу людей перед собой.

Я подхожу к нему сзади.

— Извините, вы здесь без пары?

Он оборачивается.

— К счастью нет. Я женат за самой красивой женщиной в мире.

— В мире? — Я улыбаюсь. — В самом деле? Вы можете это доказать?

— Могу. — Он кладет ладонь на мою щеку и прижимается своими губами к моим. — Определенно, самой красивой. И я люблю ее сильнее, чем могу выразить словами.

— Я тоже тебя люблю.

Пирс делает шаг назад и протягивает мне руку.

— Хочешь потанцевать?

— С удовольствием. — Я беру его за руку, и мы направляемся на танцпол. Играет оркестр, и мелодичный звук наполняет комнату. В основном это старые романтические композиции, предназначенные для медленных танцев.

Мы танцуем под несколько из них, Пирс меня ведет. Приятно находиться с ним в такой обстановке. Все вокруг нарядно одетые, танцуют, пьют шампанское. Похоже на настоящий юбилей.

Бальный зал выглядит волшебно. Потолок темно-синий, на нем золотые завитки, в которые встроены огни, похожие на звезды. По периметру комнаты развешено множество сверкающих белых огней.

После еще пары бокалов шампанского и танцев, я уже готова уйти. У меня романтическое настроение, я готова вернуться в наш роскошный номер и остаться наедине с Пирсом.

— Ты готова сбежать? — спрашивает он, будто читает мои мысли.

— Да, и побыстрее.

Лимузин возвращает нас в отель. Как только мы поднимаемся в номер, Пирс снимает свой смокинг и галстук, затем идет ко мне, не отрывая от меня голодных глаз. Его взгляд выражает цель и намерение, и я чувствую, как в комнате повышается температура воздуха. Он обхватывает мое лицо руками и целует меня теми медленными, чувственными поцелуями, которые разожгли во мне пламя в тот же миг, как мы впервые поцеловались. Они все еще запускают внутри меня фейерверки, и я люблю его поцелуи. Они дерзкие, напористые, сногсшибательные. Его поцелуи выражают то, что он хочет, и наполняют меня ожиданием того, что грядет.

Пирс касается моей спины, расстегивая молнию на платье. Затем его пальцы медленно двигаются вверх по моему позвоночнику до плеч, и он избавляет меня от одежды. Платье лужицей растекается у моих ног, и я переступаю через него, оставаясь в черном кружевном белье и туфлях на шпильках.

Его глаза буквально поедают меня, когда он расстегивает рубашку.

— Я всю ночь представлял тебя в таком виде… Мое воображение оказалось скудным, ты выглядишь божественно.

Его рубашка падает на пол, за ней следуют брюки и нижнее белье. Мое сердцебиение учащается при виде мускулистого тела, гладкой кожи, его возбуждения. Несмотря на то, что мы вместе не первый год, он все еще заставляет мое сердце сходить с ума. Пирс все еще вызывает во мне сокрушительное желание брать и отдавать. При виде его в его смокинге, я готова была взорваться, а теперь мое тело изнывает от жажды быть с ним.

Он подходит ко мне ближе, и глубоко целует меня, пока расстегивает бюстгальтер. Я снимаю его, бросаю на пол, и спиной иду кровати. Медленно ложусь, мы с Пирсом не разрываем зрительный контакт ни на секунду. Он приближается ко мне, и мой пульс ускоряется, желая, нет, жаждая того, что он планирует со мной сделать. Его сильные руки сжимают мои бедра, он наклоняется и нежно целует меня в живот. Дыхание перехватывает от ощущения его легких, воздушных, касаний губ. Пирс достаточно долго дразнит меня, стягивая мои трусики, затем его руки ласкают каждую часть моего тела. Он медленно поднимается вверх, лаская меня губами, руками, языком. От прикосновений его губ меня пронзает дрожь, сопровождаемая приливом обжигающего тепла к низу живота. Она усиливается во стократ, едва его пальцы проскальзывают внутрь меня, а его рот дразнит мою грудь.

Я дергаю его за волосы, меня настигает оргазм, и удовольствие охватывает с головы до ног. Подтянувшись вверх, Пирс накрывает меня собой и входит одним мощным толчком, заставив меня резко вдохнуть, а затем выдохнуть. Ритмично двигаясь, он проникает глубоко в меня, заставляя снова оказаться на грани. Я там не одна, поскольку он ускоряет темп, и через несколько минут я выкрикиваю его имя, едва не умирая от наслаждения.

После еще одного мощного толчка его тело содрогается от собственного освобождения, затем замирает, пока он лежит на мне, пытаясь отдышаться. Пирс целует меня в лоб, затем в губы.

— Я люблю тебя, — шепчет мой муж, его глаза встречаются с моими. — Я люблю тебя за то, что даже не могу выразить словами. Никогда не думал, что могу полюбить кого-то так сильно, пока не встретил тебя. И каждый день, который я провожу с тобой, я люблю тебя еще сильнее.

— Пирс. — Я улыбаюсь ему и с нежностью глажу по щеке. — Я тоже тебя люблю. Безумно и безгранично. От всего сердца.

Он ложится на спину, а я поворачиваюсь к нему, кладу голову на его плечо и обнимаю за талию.

Чувствую, как его губы касаются моей макушки.

— С годовщиной, дорогая.

Я поднимаю голову и целую его.

— С годовщиной.