Защищая ее

ГЛАВА 8 РЭЙЧЕЛ

Всю прошлую неделю Пирс был взвинчен и напряжен, и мне кажется, что причина в визите его отца к нам домой сегодня вечером. Он, вероятно, беспокоится, что Холтон будет критиковать и нас, и дом, где мы живем, а затем из-за этого вспыхнет ссора.

В прошлое воскресенье, когда мы ужинали у его родителей, Пирс сначала был в порядке, но к концу вечера выглядел так, будто балансировал над пропастью. Полагаю, его расстроило нечто, сказанное отцом в мое отсутствие.

Еще, он внезапно чрезвычайно обеспокоился происшествием в нашем городке, которого, я думаю, даже не существует. Я спросила соседей, и никто ничего не слышал о каких-либо нападениях или взломах в этом районе. Пирс всегда волнуется обо мне и Гаррете, но на прошлой неделе перешел все границы. Он не хочет, чтобы я выходила из дома, если его нет рядом. Подобное поведение для меня не новость, когда мы встречались, он делал то же самое, но только потому, что я жила в криминальном районе. Сейчас же мы живем в маленьком городке, очень безопасном, поэтому у него нет причин для беспокойства.

Звонит телефон, когда я ставлю торт в холодильник. Сегодня на десерт морковный пирог. На ужин я готовлю жаркое, картофельное пюре и глазированную морковь. Я уверена, Холтон все это возненавидит, но ему невозможно угодить, поэтому я приготовила то, что нравится Пирсу, и что, в принципе, не заняло много времени.

— Алло?

— Рэйчел, это Шелби. Ты не очень занята? — У нее перехватило дыхание.

— Нет. Я готовлюсь к ужину, приезжают родители Пирса. Что-то случилось?

— Да. Можешь меня забрать?

— Твоя машина сломалась?

— Нет. Я… я гуляла с парнем, мы поругались, и он высадил меня на дороге без возможности вернуться домой.

— Ты серьезно? Это ужасно. — Я быстро вытираю руки кухонным полотенцем.

— А скоро стемнеет, и я не знаю, что делать. Вокруг ничего, кроме домов. Мне повезло найти заправку, чтобы тебе позвонить. — У Шелби нет сотового, значит, она звонит с таксофона.

— Я приеду за тобой. Где ты?

— В Стэмфорде, слишком далеко от тебя. Не передумала?

— Разумеется, нет. Просто дай мне адрес.

Я записываю, пока она диктует, потом вешаю трубку и звоню Пирсу.

— Рэйчел, с тобой все в порядке? — Он спрашивал меня об этом каждый раз, когда я звонила ему на этой неделе. Даже не знаю, почему он так обо мне беспокоится.

— Да, со мной все хорошо. Только что звонила Шелби, и мне нужно ее подвезти. Если вернешься раньше меня, оставь жаркое в духовке. Я закончу готовить ужин, когда вернусь.

— Почему ты подвозишь Шелби?

— Она была на свидании и поругалась с парнем, а он оставил ее прямо на обочине. Ты можешь в это поверить?

— С каких это пор она ходит на свидания?

— Я не знаю. Спрошу, когда ее увижу ее.

— Где она?

— В Стэмфорде.

— Где именно?

Я сообщаю Пирсу адрес.

— Я ее заберу, — резко говорит он.

— Ты же на работе, и сейчас только четыре часа. У меня есть время, чтобы съездить и забрать ее.

— Рэйчел, позволь мне это сделать. Я могу уйти прямо сейчас.

— Пирс, ты опять ведешь себя странно. Что с тобой происходит?

— Ничего. Стэмфорд слишком далеко, а тебе придется взять Гаррета и собрать все его вещи.

— Не так уж и далеко, да и нам с Гарретом не помешало бы прогуляться, мы просидели взаперти всю неделю. Я скоро вернусь. Люблю тебя! Пока.

Чтобы добраться до заправки, адрес которой дала Шелби, мне потребовалось около сорока минут. То, как Пирс отреагировал, когда я сказал ему куда еду, заставило меня подумать, что она расположена в плохой части города, но вместо этого я попадаю в очень роскошный район особняков, окруженных огромными коваными заборами. Нет, сама заправка не там, просто очень близко расположена, а прямо за ней я вижу высокие железные ворота, увитые зеленью.

Заправка выглядит совершенно новой, и когда я подъезжаю, Шелби выходит из здания. Она действительно одета, как на свидание — черное шерстяное пальто, черная юбка, бежевая блузка и туфли на высоком каблуке. Я никогда раньше не видела, чтобы она так одевалась. Даже не подозревала, что у нее есть такая красивая одежда. Ее парень, должно быть, планировал сходить с ней в модный ресторан.

Она садится на переднее сиденье.

— Спасибо, я перед тобой в долгу. Буду няней, когда ты захочешь. — Шелби оглядывается на Гаррета и улыбается. — С каждым разом, когда я его вижу, он становится все красивее.

Я выезжаю с заправки и направляюсь в Нью-Хейвен.

— Так что же произошло? — бросаю на нее взгляд. Ее пальто расстегнуто, и я заметила, что на ее блузке отсутствует две пуговицы. — Боже мой, неужели он пытался тебя…

Она смотрит на свою грудь.

— Нет, ты что. Я просто потеряла одну по дороге сюда, а другая, должно быть, пропала уже давно.

Шелби не заметила пропажу пуговицы? Она прямо над ее лифчиком, так что можно подумать, она не увидела бы ее отсутствие, когда надевала.

— Ты купила это пальто недавно? Никогда не видела, чтобы ты его носила.

— Оно мамино. Она одолжила его мне для свидания.

Похоже на очень дорогое пальто. Я не думала, что у ее мамы есть деньги на столь дорогую одежду, но, может быть, пальто уже несколько лет.

— А кто был тот парень, с которым ты был на свидании? — спрашиваю я, глядя на дорогу. — Где вы с ним познакомились?

Шелби отворачивается и смотрит в окно.

— Я встретил его вчера в баре. Он показался приличным парнем, поэтому, когда пригласил меня на свидание, я согласилась. Но он оказался придурком.

— А с кем ты ходила в бар?

Она молча ковыряет лак на ногте большого пальца.

— Я не хочу об этом говорить. Я просто хочу забыть о потраченном зря времени и провести остаток дня на диване, есть нездоровую пищу и смотреть телевизор.

— А что сегодня вечером делает Логан?

Шелби пожимает плечами.

— Не знаю. Я не разговаривала с ним несколько недель.

— Он тебе не звонил?

— Звонил, но я не отвечаю на его звонки. — Она снова смотрит в окно.

— Вы поссорились?

— Нет. В последний раз, когда я его видела, он приготовил мне ужин и подарил цепочку с подвеской, которая, как он знал, мне очень понравилась.

— Похоже на свидание, — говорю я шутливо.

Но она не улыбается.

— Это было не свидание. — Я замечаю, как дрожат ее губы.

— Шелби, что случилось?

Она смотрит вперед и закрывает глаза. Я вижу слезу, катящуюся по ее щеке.

— Я просто по нему скучаю.

— Тогда вперед, вы отличная пара.

— Я не могу.

— Почему? Ты любишь его, так почему же постоянно отталкиваешь?

Она вытирает щеку.

— Все очень сложно.

— Все отношения сложны, посмотри на нас с Пирсом. Мы из совершенно разных миров, и все же вместе.

— Это не одно и то же. — Шелби шмыгает носом и достает из сумочки салфетку.

— Я знаю, что это не одно и то же. Просто говорю, что у вас двоих тоже все получится.

— Нет, — отрезает она. — У нас не получится, так что перестань об этом говорить.

— Шелби, скажи мне…

— Рэйчел, я серьезно. — В ее голосе слышен гнев, а тело напряжено. — Ты не знаешь всей истории, так что давай больше не будем.

Я молчу до конца нашей поездки. Не знаю, почему она не говорит мне, что мешает им с Логаном встречаться. Она все еще любит его, так почему от него отказывается?

Когда мы почти добрались до ее квартиры, она говорит:

— Прости, что накричала на тебя.

— Я просто хочу, чтобы ты сказала мне, что происходит.

— Ничего, просто забудь об этом. — Шелби достает ключи из сумочки, пока я паркуюсь перед ее домом.

— Позвони мне завтра, хорошо? — прошу я, прежде чем она выйдет из машины.

Она кивает и машет рукой в сторону заднего сиденья.

— Пока, Гаррет.

Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу своего сына довольным. Он любит ездить на машине.

Мы возвращаемся домой около шести. Пирс на кухне, просматривает почту. Я быстро целую его, передавая Гаррета.

— Присмотри за ним, пока я закончу.

— Как прошел день, Гаррет? — Пирс спрашивает таким серьезным тоном. — Ты сегодня много работал?

Я весело смеюсь.

— Если считать, что он лежит в кровати и ест весь день, работой, то да, очень много.

— Хороший мальчик. — Он целует его в щечку. — Так что рассказывала Шелби?

Я достаю уже приготовленные морковь и картошку.

— Не очень много о парне, с которым была, но я спросила ее о Логане, и она начала плакать. Призналась, что не разговаривала с ним несколько недель.

— Он перестал ей звонить?

— В том то и дело, что нет. Шелби просто не отвечает на его звонки, но говорит, что хочет быть с ним, так что я ничего не понимаю. Между ними все сложно, что бы это ни значило. — Я открываю дверцу духовки, чтобы проверить жаркое. — Тебе нужно поговорить с Логаном. Пообедать с ним на следующей неделе.

— У нас уже запланирован обед на понедельник, но я не буду спрашивать его о Шелби. Им двоим самим нужно разобраться с этим.

Я смотрю на часы.

— Мне нужно поторопиться. Можешь подняться и переодеть Гаррета?

— Конечно. — Пирс подходит ближе и целует меня. — Спасибо за ужин. Уверен, мои родители этого не оценят, но я ценю.

Я целую его в ответ.

— Надеюсь, им понравится.

Остаток времени я, суетясь, бегаю и пытаюсь все подготовить, включая себя, и ровно в шесть пятьдесят девять раздается звонок в дверь.

Пирс приветствует их у входа, когда я спешу вниз по лестнице.

— Привет, — обнимаю Элеонору за плечи, это все, что она может вытерпеть. Холтону просто улыбаюсь, так как знаю, что он не потерпит никаких объятий. — Здравствуйте.

Они улыбаются и кивают, при этом выглядят очень серьезными, даже больше, чем обычно. Может, они поругались по дороге сюда?

— Как поживает наш внук? — спрашивает Элеонора у Пирса, держащего Гаррета.

Пирс передает его ей.

— Можешь спросить у него сама. Мы работаем над его навыками общения.

— Пирс долго разговаривает с Гарретом, — объясняю я. — Рассказывает ему все новости из мира бизнеса.

— Это хорошо, — согласно кивает Холтон. — Он, когда-нибудь, будет управлять компанией, поэтому должен ориентироваться в бизнесе с раннего возраста. Я прикусываю внутреннюю часть щеки, чтобы не дать себе сказать, что мой сын выберет любую профессию, какую только захочет, и его не заставят управлять «Кенсингтон Кемикал».

И я рада, что Пирс там больше не работает. Даже если бы его отец не был его боссом, Пирс все равно не хотел бы там работать. Он не заинтересован в химическом производстве.

— Хотите осмотреть дом? — спрашиваю я Холтона, так как он никогда здесь не был.

— Нет. Мне это не нужно. — Он судорожно кашляет один раз, а потом снова и снова.

— Хотите воды? — я начинаю нервничать.

— Виски с содовой.

— Сейчас принесу, — говорит Пирс. — Мама, а тебе то же самое?

— Да, спасибо.

Я не привыкла к их ритуалу перед ужином, но семья Пирса делает так каждый вечер. И потом всегда пьют вино за ужином. Если бы я столько выпила, то уже была бы пьяна.

Пока они выпивают в гостиной, я укладываю Гаррета спать. Садимся за стол в семь тридцать. Холтон и Элеонора молчат, и я беспокоюсь, что им не нравится еда.

— Как вам ужин? — я прерываю тягостное молчание.

— Очень вкусно, — отвечает Пирс, хотя на самом деле я спрашивала не его.

Родители Пирса ничего не говорят, но они же едят то, что у них на тарелках, так что все может быть не так уж и плохо.

Когда заканчивают, я спрашиваю:

— Хотите десерт? Я испекла морковный пирог.

Элеонора промокает губы салфеткой.

— Прежде чем ты его подашь, у нас есть новости, которыми мы хотим поделиться.

Холтон откидывается на спинку стула и складывает на груди руки. Он сидит рядом с Элеонорой, напротив Пирса. Его тяжелый взгляд устремлен прямо на него.

У меня возникает плохое предчувствие.

— Что случилось, мама? — интересуется Пирс.

— Хочешь сам им рассказать? — она обращается к Холтону. — Или это сделать мне?

— Я вообще не хочу им ничего говорить. Это ты настаиваешь на том, чтобы впустить их в нашу личную жизнь.

— Пирс — наш сын. И он должен знать.

Холтон ничего не говорит, выглядя жутко раздраженным.

Элеонора продолжает.

— В начале недели твой отец был у врача, и сдал некоторые анализы.

— Какие именно? — Пирс в нетерпении сжимает салфетку, глядя на мать.

— Касательно легких. У него были проблемы в последнее время, и он кашлял кровью.

— Элеонора! — одергивает ее Холтон. — Не за обеденным столом.

— Я только пытаюсь объяснить, почему мы пошли к врачу.

— У меня рак, — выпалил он.

В комнате повисает тишина. Пирс и я смотрим на Холтона. Он внешне выглядит таким здоровым и подтянутым, и я не могу поверить, что у него рак.

Пирс выпрямляется.

— Отец, мне очень жаль это слышать. Какого рода рак?

— Рак легких. И это все, что тебе нужно знать.

Элеонора смотрит на Пирса.

— Твой отец начнет лечение на следующей неделе. Он возьмет отпуск, а это значит, нам нужно, чтобы ты вернулся в компанию, пока его не будет.

Плечи Пирса поникли, он разочарован. Я чувствую то же самое, но знаю, он согласится. Холтон ужасно с ним обращается, но Пирс — хороший сын.

— Конечно, — говорит мой муж. — Завтра первым делом сообщу Джеку.

— Как долго продлится лечение? — спрашиваю я.

— Десять недель, — отвечает Элеонора. — После они проведут еще несколько тестов и выпишут из клиники.

— Перестань вдаваться в подробности, — велит ей Холтон. — Это не их дело.

— Ладно. — Элеонора слабо мне улыбается. — Возможно, пришло время десерта.

— Эм, да, хорошо. — Я тут же встаю и начинаю убирать тарелки. Полагаю, обсуждение окончено.

Пирс помогает мне убирать со стола, и когда идет за мной на кухню, я слышу, как его отец возмущается:

— Она заставила его работать на кухне? Кенсингтон не должен прикасаться к грязной посуде, почему, черт подери, у них нет горничной?

— Рэйчел, идем. — Пирс проходит мимо меня, и я понимаю, что остановилась, услышав замечания Холтона.

— Мне жаль твоего отца, — признаюсь я Пирсу, когда мы ставим посуду в раковину.

Он медленно кивает.

— Мне тоже. Но удивительно, что он позволил матери рассказать нам о болезни.

— Надеюсь, с ним все будет в порядке.

— С ним все будет отлично. У него замечательные врачи.

— Как ты относишься к возвращению в компанию? — Я шепчу, чтобы его родители не услышали.

Пирс вздыхает.

— Это не будет временно. Если я вернусь, то навсегда.

— А ты не сможешь потом опять уйти и работать на Джека?

— Нет, отец не позволит. Я достаточно долго работал на Эллита, а для Кенсингтона существует только семейный бизнес.

— Так ты знал, что когда-нибудь туда вернешься? Почему мне не сказал?

— Я предполагал, что ты и так это знаешь. Я их единственный сын, и отца некому будет заменить, когда он уйдет на пенсию. — Пирс берет со стола две десертные тарелки. Я покрыла торт глазурью перед самым ужином. — Пойдем, а то они удивятся, что мы так долго.

Во время десерта Холтон разговаривает с Пирсом о работе, и вечер становится похожим на ужин у его родителей на прошлой неделе, когда Элеонора и я вынуждены были просто сидеть и слушать их разговор. Позже, я приглашаю их задержаться и побеседовать в гостиной, но они решили, что им пора домой. Холтон, наверное, плохо себя чувствует, и, несмотря на то, что он мне не нравится, мне его искренне жаль.

Я также сочувствую и Пирсу. Возвращение в «Кенсингтон Кемикал» означает стрессы, долгие часы работы, отсутствие дома по выходным, а я так привыкла видеть его все время рядом. Но, думаю, теперь всему этому пришел конец.