У моего отца рак.
Я был настолько сильно потрясен, когда мама рассказала нам эту новость, что даже не знал, что ответить. Сразу же вспомнился отец Шелби, каким он стал исхудавшим и едва мог говорить, но мой отец будет лечиться в специализированной клинике, где получит самую лучшую медицинскую помощь. Я хотел расспросить маму о плане лечения отца, но не смог, потому что Рэйчел была рядом. Она не должна ничего знать об организации.
На следующий день, когда Рэйчел с Гарретом наверху, я звоню маме.
— Пирс, я как раз собиралась уходить. Что тебе нужно?
— Я хотел узнать больше о лечении отца. В какую клинику он планирует обратиться?
— Его лечение будет проводиться в больнице, а не в клинике.
— Почему? Она намного лучше любой больницы.
— Не тогда, когда речь идет о раке. Лечение в клинике до сих пор было неудачным, поэтому твой отец отправится в больницу, но его личный врач будет держать руку на пульсе. — Я слышу, как открывается дверь. — Мне нужно идти, прощай, Пирс. О, и еще. Скажи своей жене, что ужин, который она приготовила, был очень вкусным. Сама себе не верю, что сейчас об этом говорю.
— Я обязательно ей передам. До свидания, мама.
Моя мать прилагает все усилия, чтобы принять Рэйчел. Никогда не думал, что она согласится, но с рождением Гаррета она осознала, что не увидит внука, если будет продолжать плохо обращаться с его матерью.
Сейчас я дома, сижу в своем кабинете, и мне нужно позвонить Джеку. Боюсь сообщать ему новости. Он знал, что, в конце концов, мне придется уйти, но мы оба надеялись, что это случится еще нескоро.
— Джек, это Пирс, — говорю я, когда он отвечает.
— Я уже слышал, — сообщает он. — У Холтона рак, и ты возвращаешься в компанию.
— Где? От кого?
— «Дюнамис». Слухи распространяются быстро.
— Он хочет, чтобы я вернулся в офис в понедельник.
— Я так и предполагал. Итак, возвращение к сточасовой рабочей неделе? Рэйчел это не понравится.
— Я не собираюсь возвращаться к такому расписанию, и, если мой отец не согласен, он может меня уволить.
— Пирс, вернуться тебя заставляет не только твой отец, приказ пришел сверху. Члены высшего уровня обеспокоены тем, что твой отец не сможет управлять компанией, и им нужно, чтобы ты был готов вмешаться и занять его место.
— Почему они думают, что мой отец умрет?
— От рака легких выживших слишком маленький процент. Разве вы это с ним не обсуждали?
— Он ничего нам толком не сказал. Но мама говорила, что клиника помочь не может.
— Они могли бы, но их лечение ничем не лучше, чем то, что он получит в обычной больнице. Уверен, с твоим отцом все будет хорошо. Холтон — крепкий ублюдок.
— Я не знаю, достаточно ли он силен, чтобы победить рак, — слышу, как кто-то зовет Джека, возможно, его жена. — Тебе нужно идти, так что передай Марте привет от меня.
— Обязательно. И не беспокойся о том, чтобы освободить свой кабинет. Я все упакую и отправлю тебе.
— Спасибо, Джек. Я буду скучать по работе с тобой.
— Чертовски верно, я тоже. — Он негромко смеется. — До свидания, Пирс.
В понедельник утром я еду в свой старый офис в «Кенсингтон Кемикал». Он пустовал, пока меня не было, словно ожидал моего возвращения. Честно сказать, я не хотел утром даже вставать, зная, что мне сегодня предстоит. Я пытаюсь быть позитивным, но это трудно, у меня очень плохие воспоминания об этом месте.
— С возвращением, мистер Кенсингтон! — радостно восклицает мужчина, проходящий мимо двери моего кабинета. Я понятия не имею, кто он такой, никогда его раньше не видел.
— Доброе утро, мистер Кенсингтон. — В мой кабинет заплывает молодая блондинка. — Я Кэндис. Ваша новая секретарша.
А вот это уже интересно — раньше у меня не было своего секретаря, но теперь, видимо, что-то изменилось.
— Не хотите кофе? — спрашивает она.
— Да, можно. Спасибо.
Кэндис уходит, а в мой офис заходит еще один человек. Мужчина, ему, вероятно, за сорок.
— Мистер Кенсингтон, я — Лу Армин. Ваш новый руководитель по маркетингу. Просто хотел представиться.
Я пожимаю ему руку.
— Приятно познакомиться.
Сегодня все слишком дружелюбны. И я не смогу толком ничего сделать, если они будут продолжать заходить. Закрываю дверь, и замечаю табличку на стене рядом с ней: Пирс Кенсингтон, временный исполнительный директор.
Так вот почему все такие милые, они подлизываются к боссу. В прошлый раз, когда я был здесь, мне даже не разрешали принимать решения, а теперь я генеральный директор.
Люди продолжают приходить ко мне в офис все утро, а я практически не работаю. В одиннадцать иду на ланч с Логаном. Когда приезжаю, он уже в ресторане.
Мы здороваемся друг с другом и делаем официанту заказ. У меня не так много времени на обед, впрочем, как и у Логана.
— Ну, как малыш? — интересуется Логан с улыбкой на лице.
— С каждым днем растет и растёт. — Я делаю глоток воды. — Как дела на работе?
— Хорошо. Я был на конференции на прошлой неделе. Встретил знакомых, с которыми работал в Европе.
— О чем была конференция?
— Инновации в лечении рака. Я не буду утомлять тебя научными терминами, но в основном, новейшие методы лечения будут направлены на отключение генов, вызывающих рак, чтобы они не продолжали размножаться.
— Когда это лечение будет доступно?
— Наверное, лет через двадцать. — Он удивленно качает головой. — Это смешно, сколько времени требуется для того, чтобы эти методы лечения были одобрены, по крайней мере, здесь, в Штатах. Столько бюрократии, исследований, проведение клинических испытаний. Но в Европе уже проводят испытания на людях, и пока результаты выглядят очень многообещающими.
— Я спрашиваю потому, что только что узнал, у отца рак легких.
— Ох, мне очень жаль это слышать.
— Он начинает лечение на следующей неделе. Взял отпуск, так что теперь я временно исполняю обязанности генерального директора «Кенсингтон Кемикал», и даже не знаю, когда он вернется обратно на работу. Зависит от того, как все пройдет, но я слышал, что рак легких не имеет высокой выживаемости. Это правда?
— Все зависит от того, когда его обнаружили. Если хочешь, я могу связаться с врачом твоего отца и просмотреть его план лечения, просто в качестве второго мнения. Также могу предположить, что некоторые клинические испытания, в которых участвовал твой отец, дадут ему доступ к новейшим методам лечения.
— Есть кто-нибудь, кто предлагает новое лечение, связанное с генетикой?
— Только не здесь, не в Штатах. Ему придется поехать в Европу.
— А что, если он готов попробовать лечение, не участвуя в клинических испытаниях?
— Это запрещено. Если врач, проводящий лечение, попадется, он или она окажется в тюрьме и, скорее всего, никогда больше не сможет практиковать.
— Довольно опасно. Но если пациент готов попробовать, то врач же должен пойти ему на встречу.
Логан вздыхает.
— Не начинай, Пирс. Ты знаешь, как я отношусь к ограничениям этой страны в области здравоохранения. Я могу продолжать весь день.
Я улыбаюсь.
— Ладно, молчу. Знаю, это тебя расстраивает.
— В любом случае, если тебе понадобится помощь по уходу за отцом, дай мне знать. Хотел бы я сделать больше для отца Шелби, но он был уже слишком болен, когда мы познакомились. — Он делает паузу. — Рэйчел недавно разговаривала с Шелби?
— Да. Рэйчел должна была забрать ее… — я умолк, потому что не хотел говорить о свидании. Теперь Логан обязательно меня спросит, что я имел ввиду, и мне придется срочно что-то придумать. Шелби сказала, что была на свидании, но я знаю, что это не так. Понял, как только Рэйчел сообщила мне адрес. Заправка рядом с богатым районом, где живет один из членов клуба. Думаю, его жена явилась домой, когда он не ждал, и ему пришлось выгнать Шелби.
— У Шелби сломалась машина? — Логан выглядит обеспокоенным. Он все еще заботится о ней, хотя она ясно дала понять, что они не могут быть вместе.
— Нет. Она просто… у нее было свидание, которое плохо закончилось. — Я решаю рассказать ему выдуманную историю Шелби. Если Логан узнает, что она двигается дальше, может, перестанет ее преследовать.
— В смысле плохо закончилось? — Теперь он кажется рассерженным.
— Я не знаю всех подробностей. Они поссорились, и он высадил ее прямо на дороге.
Логан вздыхает и смотрит на стол.
— Ей следовало позвонить мне. Она знает, что я бы ее забрал откуда угодно.
— Я думал, вы больше не общаетесь.
— Это же Шелби. Она все время так делает, то разговаривает со мной, то нет. Эта женщина меня с ума сводит, Пирс.
— Логан, я думаю, пришло время ее отпустить. Она явно не готова к серьезным отношениям. Может, тебе тоже стоит начать встречаться с другими людьми.
— Только если бы я не был до сих пор в нее влюблен. Я не могу пойти на свидание с другой женщиной, пока я все еще люблю Шелби. Это неправильно, я бы все время думал только о ней. Так она часто ходит на свидания?
— Я не знаю. — Я вынужден солгать Логану, и убедить его двигаться дальше.
— У меня все еще есть обручальное кольцо, — признается он, вынимая из корзины на столе кусок хлеба. — И я надеюсь, что она передумает.
Приносят наш заказ, и я возвращаю разговор к его работе, чтобы отвлечь от Шелби. Сейчас в жизни Логана нет ничего, кроме работы, и это напоминает мне о том, каким я был до встречи с Рэйчел. Несчастным. По крайней мере, Логану нравится то, чем он занимается, но я знаю, что его жизнь была бы лучше, если бы он мог быть с Шелби.
Пока мы ждем чек, мне в голову приходит одна идея. Даже не знаю, почему не подумал об этом раньше. Наверное, потому, что это не сработает. Но, возможно, могло бы теперь, когда мой отец болен и нуждается в лучшем медицинском лечении, чем ему могут предложить в настоящее время. И это может принести пользу всем членам организации, а не только моему отцу.
— Логан, если бы ты мог лечить своих пациентов, используя любые методы, которые считаешь наилучшими, даже если они еще не одобрены, и тебе не грозило бы тюремное заключение, ты бы это сделал?
Он смеется.
— Ну, разумеется, да. Это была бы работа моей мечты, но, к сожалению, вокруг меня реальная жизнь. Почему ты спрашиваешь?
— Мне просто любопытно. — Я расплачиваюсь за обед, оставляя чаевые официанту. — Сегодня я угощаю.
— В следующий раз тогда я.
— Окей. Хочешь встретиться на следующей неделе?
— Мне нужно свериться с расписанием, но давай пока предварительно решим, что да.
— Прекрасно. Мне еще нужно вернуться в офис, так что увидимся на следующей неделе. — Я прощаюсь с Логаном и еду домой к родителям. Не совсем уверен, что отец будет дома, мама не уточнила, когда именно начинаются его процедуры.
У двери меня приветствует горничная.
— Мой отец дома? — спрашиваю я ее, проходя в дом.
— Да, но он отдыхает в своей комнате.
Мой отец никогда не отдыхает, и почти не спит. Так что, если сейчас он в постели, это значит, что он действительно плохо себя чувствует. Мне не нравится, как он ко мне относится, но я не хочу, чтобы он страдал или умирал. Он все еще мой отец, и я действительно за него волнуюсь.
— Отец. — Я вхожу в его комнату. Он лежит в постели в пижаме и халате, но не спит.
— Пирс. — Он слишком быстро садится, и начинает кашлять. — Что ты здесь делаешь?
— Я хотел с тобой кое о чем поговорить.
— А я велел тебе звонить, прежде чем приходить, — злится он.
— У меня не было времени.
Я сажусь в кресло у кровати и рассказываю о новом лечении рака, о котором узнал от Логана.
— Ну и что ты думаешь? Ты хотел бы это попробовать?
— Мне нужно видеть результаты исследования, прежде чем я решу. И я хотел бы поговорить с коллегами Логана в Европе, которые действительно пробовали это лечение на своих пациентах. Надеюсь, они старше его. Я не возьму себе врача — ребенка.
— Логан молод, но очень умен. И да, я уверен, он мог бы связаться с врачами, участвующими в исследовании. Но проводить само лечение будет он.
— За это его могут посадить в тюрьму и лишить медицинской лицензии. Зачем ему рисковать?
— Он бы и не стал, если бы его не защищала организация.
Я рассказал отцу об идее, посетившей меня в ресторане, что хочу пригласить Логана работать в клинику. Врачи, там работающие, не являются членами группы, но имеют ограниченные знания о «Дюнамис». Они должны подписать контракт, прежде чем приступать к работе. В нем говорится, что они пострадают, если выдадут наши секреты, и все же мы находим еще много желающих, и ни один врач никогда еще не пытался нарушить условия контракта.
Работать врачом на организацию весьма престижно. Высокие доходы, нет хлопот со страхованием, и полная свобода в лечении своих пациентов, используя любые средства, необходимые для поддержания их жизни и здоровья, даже если эти методы лечения не одобрены. Наши врачи могут даже работать с лабораторией в «Синклер Фармасьютикалс», компании, принадлежащей семье Ройса, для разработки собственных лекарств.
— Логан стал бы отличным дополнением к клинике, — убеждаю я отца. — У него много инновационных идей и методов лечения, которые принесут пользу другим членам.
— А что ты получаешь взамен?
— Я тебе помогаю.
Отец хмыкает.
— Ты в этом не заинтересован, ты же меня ненавидишь.
— Это неправда. Я забочусь о тебе и хочу, чтобы тебе стало лучше.
— Дело не только в этом.
— Логан — мой друг. Я и ему хочу помочь.
— Что еще?
Отец слишком хорошо меня знает. Чувствует, что я что-то скрываю. Приходится сказать ему правду.
— Если я найму Логана для работы в клинике, я хочу, чтобы организация освободила одну из наших коллег от ее контракта.
— Какое она имеет к нему отношение?
— Логан больше года встречался с Софией время от времени. Он хочет жениться на ней, но она не может дать согласия из-за работы с «Дюнамис». Логан, конечно же, не в курсе, что она на нас работает.
Он злобно хихикает.
— София, как же, я хорошо ее знаю.
Меня передергивает, я не желаю думать о том, сколько раз он был с ней.
Отец кашляет.
— Какого черта тебя так волнует личная жизнь этого человека?
— Он будет более предан своей работе, если перестанет страдать. И хорошо, потому что она уже о нас знает, не будет задавать ему вопросов.
— Он не женится на ней, если узнает, что она для нас делала.
— Логан ничего не узнает. Никто из наших врачей не знает о коллегах.
— Если он будет думать, что она не знает о нашем существовании, ему придется лгать своей жене, и возможно, он этого делать не захочет, — на его лице расплывается ухмылка. — Хотя, кажется, у тебя с враньем жене проблем нет.
Я игнорирую его слова.
— Логан может ей сказать, что работает в частной клинике, не такая уж большая ложь. И ему не расскажут все наши секреты, так что врать особо будет не о чем. Единственное, что ему скажут, это то, что мы частная, очень эксклюзивная организация, способная защитить его от любых последствий, которые могут возникнуть при выполнении несанкционированных законом процедур.
— Многие наши врачи знают о нас гораздо больше.
— Только потому, что они работали на нас годами. Логану подробности не нужны.
— Ты подвергаешь себя риску, — предупреждает он.
— Какому? Я просто предлагаю им что-то в обмен.
— Я не стану тебя поддерживать. Это сугубо твое личное решение.
Я знал, что он меня не поддержит, но все равно я это сделаю. Мой отец получит доступ к новому лечению, Логан найдет работу в клинике, и Шелби будет свободна от своего контракта и сможет выйти за него замуж.
— Я собираюсь озвучить свое предложение на собрании в пятницу. Все должно быть решено как можно быстрее, чтобы ты мог начать лечение.
— Я еще даже не согласился. — Он снова кашляет, на этот раз в салфетку.
— Тебе что-нибудь нужно? Может воды?
— Хватит обращаться со мной как с ребенком! — Отец сминает салфетку в руке, и я замечаю на ней брызги крови. — Ты должен быть в офисе, убирайся отсюда.
Я молча встаю, ухожу и спускаюсь вниз по лестнице.
— Пирс, что ты здесь делаешь? — мне навстречу выходит мама.
— Я рассказывал отцу о новом лечении, он потом тебе все перескажет. — Я склоняю голову к ней и понижаю голос. — Он не очень хорошо выглядит.
Мама похлопывает меня по спине.
— Все будет хорошо, дорогой. Возвращайся в офис.
Мои родители живут в состоянии отрицания, когда дело доходит до болезни и смерти. Не выражают никаких эмоций и делают вид, будто ничего не случилось. Мой дедушка по материнской линии умер от рака желудка, но, когда ему поставили диагноз, мама вела себя так, как будто у него обычная простуда, и через неделю — две он поправится. Когда же дед умер, она даже не плакала. Я никогда не видел, чтобы она или мой отец плакали. Не думаю, что они заплачут, даже если умру я.
Вернувшись на работу, нахожу на столе в кабинете кучу документов. Мой отец, вероятно, позвонил своей секретарше, как только я вышел из дома, и приказал загрузить меня по полной.
В тот вечер я возвращаюсь домой только после десяти. Рэйчел смотрит в гостиной телевизор.
— Прости за опоздание, — прошу я, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.
— Ты пропустил ужин, — упрекает она меня. — И даже не видел сегодня Гаррета.
Я с горечью вздыхаю.
— Знаю, извини.
— Пирс, теперь все будет именно так? Ты снова будешь работать допоздна каждый вечер и по выходным, как раньше?
— Надеюсь, что нет, но с уходом отца мне придется работать в два раза больше.
Ее плечи опускаются, и она кивает.
— Рэйчел. — Сажусь рядом с ней. — Ты же знаешь, я не хочу этого делать, только чтобы помочь своему отцу.
— Да. — Она опускает голову мне на плечо. — Я просто не хочу, чтобы это было за счет нашего сына. Я не хочу, чтобы он рос без отца.
Я целую ее в макушку.
— Этого не произойдет. Я всегда буду рядом с вами обоими.
Но поскольку неделя только началась, я сомневаюсь в своих словах. Всю неделю завален работой и ничего не успеваю. Я прихожу домой в десять, Рэйчел ничего не говорит, но я чувствую, что она расстроена.
В пятницу встреча «Дюнамис», с десяти утра до часу дня. Собрание номинальное, новостное, но они оставляют час в конце заседания для тем, что хотелось бы обсудить. Уже полдень, и услышав вопрос, не хочет ли кто-нибудь поговорить, я встаю со стула.
— Касательно чего? — спрашивает Мартин, мужчина, ведущий собрание.
— Я хотел бы предложить кандидатуру врача в клинику. Он учился в Гарварде вместе со мной. Доктор Логан Каннингем.
— Подойдите к микрофону, — просит Мартин.
Я иду к передней части комнаты. В первом ряду сидит мой отец, а Лиланд Сеймур в нескольких местах от него. Он самодовольно мне улыбается, будто знает что-то, чего не должен.
Я отвожу взгляд от Лиланда и обращаю свое внимание на других членов группы.
— Мы уже несколько месяцев обсуждаем, что нам нужно больше врачей в клинику, поэтому… — Я продолжаю, объясняя происхождение Логана и исследования, которые он проводил, будучи в Европе. Упоминаю лечение от рака, но не говорю конкретно, что это принесет пользу моему отцу, потому что знаю, он будет сердиться, если я подниму тему его здоровья на собрании.
Но за меня это делает Эдвард Милкрест, который известен тем, что ставит под сомнение совершенно все.
— Кому еще это может быть выгодно, кроме Холтона?
— Мы все в выигрыше. Как я уже говорил, у Логана связи с ведущими врачами и исследователями по всей Европе. У него есть доступ к лечению, которое мы не можем получить по обычным каналам здесь, в США.
— Думаешь, он согласится на это? — спрашивает мужчина с задних рядов.
— Я уверен, что смогу убедить доктора Каннингема работать на нас, но хотел бы попросить кое-что взамен. — Поднимать эту тему немного страшно, но придется. Это мой единственный шанс спасти Шелби. — Я прошу освободить одну из наших коллег от контракта. Доктор Каннингем встречался с ней больше года и хочет на ней жениться. Но она отклонила его предложение из-за своих обязательств по отношению к нам. Несмотря на это, он продолжает ее добиваться, и, по моему личному мнению, он был бы гораздо более предан своей работе, если бы поддерживал с ней стабильные и постоянные отношения.
Наступила тишина, вслед за которой последовала шум и гам.
Тут встал Лиланд и, оглядев присутствующих, рявкнул:
— Тихо!
Когда он привлек их внимание, то повернулся ко мне.
— О ком именно идет речь?
— София, — говорю я.
Его ухмылка проявляется снова, когда он оборачивается к остальным.
— Все знают Софию? Весьма энергичная блондинка?
Мужчины кивают, некоторые шепчутся друг с другом.
— Ее настоящее имя Шелби, — сообщает Лиланд. — По крайней мере, так сказала жена Пирса, когда знакомила меня с ней.
Дерьмо. Я забыл, что он видел их вместе.
Лиланд смотрит на меня и улыбается.
— Возможно, Пирс предлагает это только потому, что ему стыдно, что лучший друг его жены — шлюха. Или, может быть, потому, что он хочет, чтобы Шелби принадлежала только ему. Ты же взял ее карту бронирования на одном из наших банкетов, не так ли, Пирс?
Я делаю глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.
— Это не мое личное дело. Это на благо всей организации. Я предлагаю нанять кого-то очень умного и очень талантливого, кто принесет в клинику новые и инновационные методы лечения. Принесет ли это пользу моему отцу? Да. В краткосрочной перспективе. Но в долгосрочной перспективе это принесет пользу всем вам. — Я делаю паузу и жду, пока кто-нибудь ответит. Но в комнате тишина, поэтому я продолжаю: — я так понимаю, это означает, что вы не заинтересованы. Спасибо, что уделили мне время.
Возвращаясь на свое место, я слышу голос отца в микрофон.
— Я изучил методы лечения, о которых говорил Пирс, и нашел их весьма интригующими. Я имею в виду не только лечение от рака, но и от других болезней. Думаю, исследование должно быть представлено до того, как мы примем решение.
Рядом с ним появляется Мартин.
— Давайте проведем неофициальное голосование. Поднимите руку, если вы заинтересованы в рассмотрении кандидатуры доктора Каннингема на должность в клинике.
Более трех четвертей зала поднимает руки. Но только из-за моего отца. Они не слушают меня, но слушают его. Я в шоке, что он меня защищает, но потом понял, что дело не во мне. Он пытается спасти себя. Отец думает, что умирает, и хватается за спасательный круг. А я ему его и предложил. Теперь ему просто нужно убедить остальных согласиться.
— Пирс, — зовет меня человек позади.
— Да? — Я поворачиваюсь и вижу Спенсера Тернбаума, обращающегося ко мне с заднего ряда. Он банкир и великолепный бизнесмен. На несколько лет старше моего отца.
— Ты сказал, что доктор Каннингем уже работает в частной клинике?
— Да.
Спенсер направляет свое внимание на всю комнату.
— Я предлагаю купить клинику, в которой он работает, но о нас будет знать только доктор Каннингем.
— Зачем она нам? — спрашивает кто-то.
— Нам нужно больше мест, — говорит Спенсер. — И это нас защитит. Если бы кто-то обнаружил, что все мы ходим только в несколько медицинских клиник, то они могли бы сложить кусочки паззла вместе и увидеть, что мы все связаны. Это привело бы к расследованию нашей деятельности, а также о самой клинике и предлагаемом лечении. Для нас было бы гораздо менее рискованно владеть частными клиниками, обслуживающими обеспеченных людей, а не только нас.
— Это отличная идея, заслуживающая дальнейшего обсуждения, — соглашается Мартин. — Предлагаю продолжить разговор на эту тему. Есть возражения?
Я смотрю, поднимет ли руку Лиланд, чтобы возразить, но он этого не делает. Не знаю, почему он всегда против меня. Да, я был довольно груб с Кэтрин, когда видел ее в последний раз, но по-другому иначе нельзя. Она почти раскрыла наши секреты Рэйчел, и мне нужно было положить конец заблуждениям Кэтрин о том, что когда-нибудь мы сможем быть вместе.
В течение оставшегося часа участники обсуждают плюсы и минусы покупки клиники, в которой в настоящее время работает Логан. «Дюнамис» не будут лично ее покупать, вместо этого клинику приобретет один из наших членов, занимающийся медицинским бизнесом и уже владеющий несколькими медицинскими учреждениями. Организация финансирует покупку, но не будет с ней связана.
После обсуждения мой отец тратит несколько минут, объясняя исследование, о котором ранее упоминал. К концу собрания участники решают сделать предложение Логану. Вообще-то, именно я буду его делать.
— Если он примет наше предложение, — предупреждает меня Мартин, — ты станешь его куратором.
Куратор следит за людьми, работающими на нас. Обычно старшие члены группы выступают в роли кураторов, но так как я предложил Логана, имеет смысл, что именно я буду его куратором, и это значит, что если он облажается, мы оба будем наказаны.
— Прекрасно, — соглашаюсь я.
— А что насчет шлюхи? — спрашивает кто-то в задней части комнаты.
Мартин кивает.
— Да, что вы думаете о просьбе Пирса освободить коллегу?
Я использую навыки, полученные от тренировки языка тела, чтобы скрыть все эмоции; сохраняя лицо пустым, мое тело расслаблено. Если члены организации поймут, насколько я заинтересован, они не позволят. Я все еще «проблема», и мне никто не протянет руку помощи.
— Я голосую против. — Я слышу голос и узнаю его, даже не глядя. Конечно же, это Ройс. — Как член общества, Пирс обязан завербовать этого человека, ничего не прося взамен. Кроме того, его просьба — это то, чего мы никогда не делали. Прежде чем даже подумать над этой просьбой, нам нужно донести ее до членов высшего уровня.
Я не удивлен, что Синклер пошел против меня. Он злится, потому что я избегаю его с тех пор, как он навязал мне свое задание. Он считает, что мы должны остаться друзьями, хотя его выходка чуть не убила мою семью.
— Что думают остальные? — Мартин снова задает вопрос.
Я слышу позади себя голос Джека.
— Если доктор Каннингем так влюблен в эту девушку, как утверждает Пирс, то я предлагаю ее отпустить. Мы все знаем, как женщина может проникнуть в твою голову и мешать сосредоточиться на работе. Мы договорились, что хотим нанять этого человека, и лично мне не нужно, чтобы какая-то глупая и легко заменяемая девка стояла на пути этого или мешала его работе.
Джек сказал «глупая девка», чтобы убедить членов клуба, что ему наплевать на Шелби. Но я знаю, что это не так. Каждый раз, когда я рассказывал ему, как Ройс над ней издевался, было заметно, что Джек хотел помочь, но не знал, как. Но, теперь все изменилось.
— Согласен, — говорит Мартин. — Мы доведем этот вопрос до членов высшего уровня, но пока, кто не против с решением освободить девушку?
Более половины зала поднимает руки.
— Тогда решено, — заключает Мартин. — Я проинформирую членов высшего уровня, и они примут окончательное решение. На этом сегодняшнее заседание завершается. Мы встретимся снова в следующем месяце.
Мой отец догоняет меня, когда мы выходим из комнаты.
— Тебе нужно поторопиться. — Он хватается за мою руку, похоже, вот-вот потеряет сознание. Выглядит ужасно, бледен и тяжело дышит.
— Отец, почему бы мне не отвезти тебя домой? Я не думаю, что тебе стоит садиться за руль.
Он тут же отпускает мою руку.
— Я прекрасно сам умею водить машину! Теперь позаботься о докторе и скажи мне, когда все будет сделано.
Я возвращаюсь к себе в офис и звоню Логану.
— Не мог бы ты встретиться со мной за ужином?
— Думаю, что смогу, но зачем?
— У меня есть нечто, что может тебя заинтересовать.
Мы встречаемся, и он принимает мое предложение работать на нас. Логан еще не все знает, но я сказал ему, что мы секретная группа, и он не нашел это странным. По его словам, врачи, с которыми он работал в Европе, контактировали с аналогичными группами. Я в курсе, что такие группы существуют, но понятия не имел, что о них знает Логан. Действительно, насколько тесен мир.