Защищая ее

ГЛАВА 22 РЭЙЧЕЛ

Ранее, в тот же день

На часах четыре пополудни, и я только что закончила свою речь, посвященную сенатору Вингейту. На самом деле, это были заметки Пирса, я просто их прочитала, потратив на все не более двух минут. И это вызывает у меня легкое раздражение, ведь мне пришлось потратить весь день ради выступления, но Пирсу нравится сенатор и он хочет, чтобы тот победил, поэтому я согласилась.

По крайней мере, я попаду домой раньше благодаря Вингейту, предложившему мне место в своем самолете. Я не люблю частные самолеты, но, к счастью, рейс недолгий, чуть более часа.

— Даже не знаю, когда мы сможем уйти, — тихо шепчет мне сенатор. Нас окружает множество людей, желающих с ним поговорить. Репортеры, спонсоры, лоббисты. — Если вы не хотите здесь задерживаться, встретимся в аэропорту, там комфортная зона ожидания с телевизорами и журналами.

— Хорошо, тогда я поеду туда.

Он достает визитную карточку и ручку, записывает на обороте название частного аэропорта.

— Просто скажите водителю отвезти вас сюда.

— Спасибо. — Я вежливо улыбаюсь, когда он уходит.

Трое сотрудников сенатора тоже летят с нами. Я встречала их раньше, и замечаю, что сейчас они беседуют то друг с другом, то с новоприбывшими. Такими темпами мы вовремя не улетим. Самолет должен подняться воздух в четыре сорок пять, но уже начало пятого, и в очереди стоят люди, желающие поговорить с Вингейтом.

Пресс-конференция проходила в том же отеле, что и вечеринка вчера вечером, но вместо бального зала мы находимся в большом конференц-зале. Звонит мой телефон, и я выхожу в холл, чтобы ответить. Сначала я решила, что это Пирс, но номер мне незнаком.

— Да?

В трубке тишина, но потом я слышу голос.

— Рэйчел Кенсингтон? — Это мужской голос, но он искажен, как будто кто-то пытается скрыть свою личность.

— Кто это? — переспрашиваю я, внезапно занервничав. Зачем скрывать кто ты?

— Слушай очень внимательно. Ты должна следовать моим инструкциям, делать все, как я говорю. Малейшее неповиновение, и ты умрешь.

Я задыхаюсь, сквозь меня проходит ледяной холод.

— Кто вы? Скажите мне!

— Иди в женскую уборную, ту, в которой была прошлой ночью, прямо за бальным залом. Иди в первую кабинку и…

— Кто вы? — Я дрожу от напряжения. — Это чья-то глупая шутка? Но мне не смешно, и я вешаю трубку!

— Ты умрешь, — угрожает мне искаженный, механический голос.

— Почему вы продолжаете это говорить? — Мои слова хриплые и почти бессвязные, потому что меня всю трясет, я не могу сосредоточиться. — Кто это? Пожалуйста, скажите мне.

— Это не шутка. Если ты хочешь жить, если хочешь увидеть снова свою семью, ты будешь меня слушаться. Будешь следовать всем моим инструкциям.

Я сглатываю и киваю.

— Хорошо. Я постараюсь.

— Как только закончишь разговор, иди в женский туалет. Первая кабинка, ближайшая к двери, там ты найдешь рюкзак. В нем одежда, обувь и черный парик. Переоденешься, сложишь свою одежду и обувь в рюкзак и оставишь его там же, где нашла. Никому не звони, оставь свой мобильный с вещами. Затем иди ко входу в отель, спокойно, не привлекая внимания. Не разговаривай ни с кем, кроме камердинера, тот лишь спросит, нужна ли тебе машина. Скажи ему, что тебя уже ждут, и найди черный лимузин с водителем в шоферской фуражке, черном костюме и с красным галстуком-бабочкой. Не садись ни в какую другую машину. Это все инструкции, иди прямо сейчас.

— Я не буду ничего этого делать! Я даже не знаю, кто вы!

— Ты хочешь жить?

— Господи, конечно!

— Тогда делай, как я говорю. И поторопись, времени совсем не осталось.

— Нет, я не могу этого сделать. Я не верю ни единому вашему слову. Зачем я вообще вас слушаю? Может, вы хотите убить меня или похитить! — Меня трясет еще сильнее. Я вижу людей, покидающих конференц-зал, и задаюсь вопросом, не пойти ли мне к ним и рассказать, что происходит, или найти охранника и попросить его о помощи.

— Ты должна мне доверять, Рэйчел.

— Как я могу доверять тому, кого даже не знаю?

— Ты меня знаешь. И я тебя знаю.

— Тогда скажите мне, кто вы.

— Если я скажу тебе, ты должна будешь следовать моим инструкциям.

— Хорошо, я согласна. — Я лгу, но откуда ему знать об этом? Что он сделает? Никто не может заставить меня следовать его приказам. Я нахожусь в общественном месте, вокруг полно людей. Я просто найду охрану, как только он повесит трубку, или позвоню в полицию.

Я снова слышу его голос.

— Какой стейк ты любишь?

У меня перехватывает дыхание, и телефон выскальзывает из рук.

Это Джек… Человек, с которым я разговариваю по телефону — Джек.

Я быстро поднимаю трубку и подношу ее к уху.

— Ничего не говори, — приказывает он. — Просто делай, как я тебе велел. И поторопись, лимузин ждет.

Я тут же срываюсь с места по направлению к женскому туалету. Забежав внутрь, миную небольшую комнату с диванами и стульями, и сразу направляюсь к кабинкам. Остановившись у первой, захожу и закрываю дверь. На задней стенке, на крючке, висит черный рюкзак. Я расстегиваю молнию и нахожу в нем черное платье с длинными рукавами, черно-коричневый узорчатый шарф, черные туфли и короткий парик из черных волос.

Платье, в котором я сейчас — изумрудно-зеленое, без рукавов с жакетом. Вокруг рукавов жакета и декольте золотая вышивка, а туфли соответствуют цветовой гамме.

Я быстро переодеваюсь в другую одежду, свободно завязывая шарф на шее. Мои волосы заколоты, поэтому я надеваю парик, поправляя и старательно пряча под него свои волосы. Складываю свое платье, обувь и мобильный телефон в рюкзак, затем выхожу из кабинки. Делаю глубокий вдох, глядя на себя в зеркало. Сама на себя не похожа с этими черными волосами, обрамляющими мое лицо, они вьются, длиной до подбородка, а на лбу — челка.

Зачем Джек это делает? Почему он сказал, что я умру, если я не сделаю то, что он велит? Могу ли я ему доверять? Что если нет?

Я раздумываю не встречаться с ним на улице, но моя интуиция подсказывает мне послушаться. Джек был для Пирса отцом, а для Гаррета — дедушкой. Он не сделает ничего, чтобы причинить мне боль, не так ли? Надеюсь, что нет. Но с другой стороны, Джек совсем не общался с нами с тех пор, как сюда переехал. Почему он так поступил? Чем он занимался последние несколько лет? У него проблемы? Но какое это имеет отношение ко мне?

В коридоре слышится шум, и мне нужно отсюда выбраться. Я действительно это делаю? Я могла бы просто переодеться в свою одежду, вернуться в конференц-зал и подождать, пока Вингейт и его сотрудники закончат с делами, а затем поехать с ними в аэропорт.

Так что же мне делать? Одна часть меня чувствует, что должна довериться Джеку, а другая — нет.

Я позвоню Пирсу. И почему я не додумалась сделать это раньше? Что со мной не так? Я возвращаюсь в кабинку и хватаю свой телефон из рюкзака. Но на экране надпись, что телефон вне зоны доступа сети. Черт! Джек отключил мой мобильный телефон? Как он сделал это так быстро?

Я возвращаю телефон в рюкзак, выхожу из кабинки и выбегаю из туалета. Люди заходят и выходят из конференц-зала, в то время как в коридоре тоже полно гостей. Должна ли я кого-то попросить о помощи? Джек сказал ни с кем не говорить, и идти прямо ко входу в отель.

Проклятье! Я не знаю, что делать. Это безумие не имеет смысла! Почему кто-то пытается убить меня? Какая-то женщина обходит меня, чтобы попасть в уборную, и мне приходится отойти в сторону. Я должна принять решение и быстро.

Я глубоко вздыхаю и повторяю про себя слова Джека. Это не шутка. Если ты хочешь жить, если хочешь увидеть снова свою семью, ты будешь меня слушать. Будешь следовать моим инструкциям.

Я двигаюсь к выходу из отеля. Я все же делаю это, следую инструкциям Джека. Я полностью доверяю ему, и верю, что он не поступил бы так, не будь в этом необходимости. Значит моя жизнь действительно в опасности.

Когда я добираюсь до выхода, краем глаза замечаю женщину в зеленом платье. Оглядываюсь на нее и задыхаюсь, когда вижу, насколько она со мной схожа. Выглядит также как я, до того, как переоделась в другую одежду. Она моего роста, телосложения, и волосы такого же цвета, уложены в такую же прическу. И на ней идентичное моему изумрудно-зеленое платье, и такие же туфли.

Я смотрю, как она торопливо идет к дверям и садится в черный «мерседес» с водителем. Машина уезжает, а за ней я вижу черный лимузин с водителем в красном галстуке-бабочке. Моргнув, я выхожу на улицу.

Ко мне подходит камердинер.

— Вам подогнать машину, мэм?

Я ему улыбаюсь.

— Нет, спасибо. Меня уже ждут.

Водитель в лимузине легонько кивает на заднее сиденье, сигнализируя, куда мне садиться. Я подхожу, открываю дверь и залезаю внутрь. Двери тут же блокируются, и мы уезжаем.

— Джек? — Я наклоняюсь к перегородке, которая нас разделяет.

— Не говори ничего, пока мы не доберемся до места. — Голос раздается с динамика сзади. Он похож на голос Джека, но я не совсем уверена, что это он. Большая часть лица водителя была скрыта, потому что он опустил голову и низко надвинул на лоб фуражку.

Мы едем почти час. Самолет Вингейта давно взлетел, и скоро Пирс с Гарретом будут ждать меня в аэропорту. Мне нужно позвонить мужу, дать ему знать, что меня там не будет.

Лимузин замедляется, приближаясь к зданию, похожему на склад. Огромная дверь, похожая на подъемную дверь гаража, скользит вверх, и мы въезжаем внутрь. Спускаемся по съезду, остановившись перед лифтом. Похоже, мы и правда находимся в гараже, но здесь нет других машин. И людей тоже.

Водитель открывает мою дверь.

— Выходи.

Я подчиняюсь его приказу.

— Джек?

Он снимает фуражку.

— Да. — Взяв меня за руку, осторожно сжимает. — Пойдем со мной, я все объясню.

Мы заходим в лифт, он пристально смотрит на панель, где меняется цвет кнопки вызова с красного на зеленый. Затем кабина начинает двигаться вниз, довольно продолжительное время, и, наконец, останавливается. Мы выходим, и Джек ведет меня по узкому, залитому бетоном, холлу.

— Туда, — он указывает на комнату в конце коридора. Стены в также облицованы бетоном.

Я осторожно вхожу внутрь, Джек прямо позади меня.

— Что это за место? — спрашиваю я, чувствуя легкий приступ клаустрофобии. Комната маленькая, глубоко под землей. Мне кажется, у нас закончится кислород, если мы пробудем здесь слишком долго.

Джек не отвечает на мой вопрос. Вместо этого он подходит к бутылке виски, одиноко стоявшей на столе. В самой комнате нет ничего, кроме длинного металлического стола и восьми металлических стульев.

— Хочешь выпить? — Он поднимает один из двух стаканов рядом с бутылкой.

— Нет, — отказываюсь я, хотя алкоголь поможет мне успокоить нервы. Но мне нужно оставаться сосредоточенной и сохранять бдительность.

Он садится в конце стола, притянув к себе бутылку.

— Сядь.

Я сажусь рядом с ним и замечаю, что снова начинаю дрожать. Мне это не нравится. И мне не нравится, что Джек привел меня в эту подземную комнату. Джек, которого я знаю, так бы не сделал. Зачем он сюда мня привел? Что это за место?

Его рука накрывает мою.

— Рэйчел я сожалею, но у меня не было выбора.

Я убираю руку, внимательно глядя на него.

— Что происходит, Джек? Ты собираешься причинить мне боль?

— Нет, как раз наоборот, я пытаюсь спасти тебя. — Он достает из кармана рубашки свернутый листок бумаги. Развернув, кладет передо мной. Там особо ничего нет, всего несколько коротких фраз. Я бегло прочитала, что там написано.

— Что все это значит? — спрашиваю я Джека, поднимая лист бумаги. — Это обо мне?

— Да, они собирались убить тебя на сегодняшнем рейсе.

Я делаю прерывистый вдох, затем судорожно глотаю воздух.

— Кто они?

— Я объясню через минуту, но сейчас тебе нужно кое-что увидеть. — Джек достает из кармана пиджака что-то, похожее на сотовый телефон с очень большим экраном, и устанавливает передо мной. — Здесь нет связи, но это транслировалось недавно в новостях. Я записал, пока мы сюда ехали.

Он нажимает на экран, и начинается воспроизведение. Репортер с микрофоном стоит возле взлетной полосы, за ним поле. Вдалеке я вижу огонь, воздух прорезает столб черного дыма. Рядом с ним выстроились пожарные и парамедики.

— По словам очевидцев, — рассказывает репортер, — вскоре после посадки самолет загорелся и его снесло с асфальтированной полосы в поле. Считается, что все присутствующие на борту погибли при ударе. Сенатора Вингейта сопровождали пресс-секретаря и двух спичрайтеров. Также на борту была Рэйчел Кенсингтон, жена бизнесмена и миллиардера Пирса Кенсингтона.

Я в ужасе зажимаю рот рукой.

— Боже мой!

Репортер продолжает:

— Госпожа Кенсингтон присутствовала на выступлении сенатора Вингейта, и пока не совсем ясно, почему она находилась в самолете. Судя по записям, она ранее забронировала билет на коммерческий рейс, но почему передумала, мы, к сожалению, никогда не узнаем.

Видео заканчивается, и я возвращаю телефон Джеку.

— Все они мертвы? Вингейт? Его сотрудники? Пилот?

Он кивает.

— Да.

— И… я? — Я хватаю Джека за руку. — Люди думают, что я мертва? И Пирс? И Гаррет?

— Да.

— Джек, нам нужно им сказать! Я не могу позволить им думать…

— Я скажу им, но не сейчас. Пока каждый должен знать, что ты мертва. Они все спланировали, и, если узнают, что ты жива, то снова попытаются тебя убить. И в следующий раз обязательно позаботятся о том, чтобы все прошло гладко.

— Ты продолжаешь говорить «они». Кто такие эти «они»?

— Люди, которые сделали заказ. — Он указывает на лист бумаги.

Я снова беру его в руки.

— Я не понимаю, что такое 1479?

— Это номер участника.

— Участника чего? О чем ты говоришь?

— Организация. Тайное общество. У каждого участника есть свой личный номер.

Секретное общество? Я знаю, что они существуют, им уже не одна сотня лет. Я узнала многое о них во время изучения истории, но почему тайное общество пытается меня убить?

Мои руки дрожат, когда я сжимаю бумагу.

— Кто этот 1479?

Он делает паузу, затем говорит:

— Пирс.