Защищая ее

ГЛАВА 7 ПИРС

«Дюнамис» позвонили мне вчера вечером, когда мы ужинали в доме моих родителей. В самое неподходящее время. Рэйчел расспрашивала о звонке, а мой отец глумился над этим, заставляя ее сомневаться еще больше. Хуже только то, что звонок был касательно моего задания, коим оказалось заказное убийство. Я ушел в кабинет родителей, где внимательно выслушал инструкции, а по возвращении в столовую меня охватили тревога и напряжение, но я пытался вести себя естественно и притвориться, что звонок был из офиса.

Когда мы вернулись домой, я не мог уснуть, постоянно думая о задании, поэтому сказал Рэйчел, чтобы она ложилась спать, а я посижу с Гарретом. Укачивая его на своих руках, я постепенно успокоился, а к утру почувствовал себя немного лучше. Потом поехал на работу и снова разнервничался. По телефону прошлой ночью мне сказали, что я должен выполнить свое задание сегодня. Я должен организовать убийство. В течение ближайших пару часов.

Папка с инструкциями доставлена мне сегодня утром, и я просматривал ее, чтобы выяснить, кто из наших наемников лучше всего подходит для этой работы. Жертва — один из них. Мне не сказали, что он сделал неправильно. Может, он кому-то рассказал о нас или провалил свою работу. Как бы то ни было, результат один — он должен быть убит.

Судя по имеющейся информации, у него двое маленьких детей. Живут с матерью, а он никогда с ними не видится. Прежде чем был нами нанят, отбывал наказание в тюрьме за ограбление, во время которого убил двух человек. Это делает его плохим парнем, но он все еще живой человек. И отец. А я должен его убить.

Не могу об этом думать, мне просто нужно со всем покончить. Просматриваю свой список контактов и нахожу вольнонаемника, который, как я знаю, сможет быстро и качественно выполнить работу. Я звоню ему и объясняю, что нужно сделать и предупреждаю, что задание должно быть выполнено сегодня. Затем вешаю трубку, осознавая, что к вечеру я убью человека. Не собственными руками, но все равно я все это устроил, так что чувствую себя ответственным за его смерть.

В дверь стучат, я вижу Джека.

— Через десять минут собрание. Ты придешь?

— Да, обязательно.

Он заходит в мой кабинет.

— Что с тобой? Ты сегодня ужасно выглядишь. Ребенок не давал спать всю ночь?

— Да, но причина не в этом. — Устало потираю ладонью челюсть. — Я получил задание.

Дверь в мой кабинет тут же захлопывается.

— Когда оно должно быть выполнено?

— Сегодня. А получил только вчера вечером, когда ужинал у родителей.

— Ты был у родителей? А Холтон там был?

— Да, мама заставила его с нами поужинать. Она пытается воссоединить семью ради внука.

— И как все прошло?

— Типично для Кенсингтонов. Мой отец безостановочно говорил о работе, а остальным не давал и слова вставить. И весь вечер игнорировал Рэйчел.

— Это хорошо.

Я киваю.

— Согласен. Я ей так и сказал, но она посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Она не понимает, как замечательно, когда в моей семье тебя игнорируют. Может быть, мой отец наконец-то примет ее теперь, когда у нас с Рэйчел ребенок.

— Значит, он больше от тебя не отрекается?

— Он толком ничего не сказал, но да, похоже, мне дозволено вернуться в их жизнь. По правде говоря, я бы и рад отказаться, по крайней мере, от отца, но ради Гаррета, наверное, было бы неплохо попытаться снова стать одной семьей. Отец даже пригласил меня поиграть в гольф на следующей неделе. Уверен, это была идея моей матери.

— Нам с тобой тоже надо сыграть в гольф, пока не похолодало. Уже вторая неделя октября, и нечего откладывать. В последний раз я играл в гольф с Арлином и Ройсом…

— Черт! — Я вскакиваю со стула, хватая ключи. — Могу я пропустить встречу?

— Ну, если так надо… Что это с тобой?

— Мне нужно кое о чем поговорить с Ройсом.

— Прямо сейчас?

— Да. Мне нужно кое-что узнать, и ждать нельзя.

— Почему просто ему не позвонить?

— Это нужно обсудить лично. — Я подхожу к двери. — Мне очень жаль, Джек, что придется пропустить собрание. Я буду задерживаться, чтобы наверстать упущенное.

Он машет мне рукой.

— Забудь, и давай, иди уже.

Я поспешно спускаюсь в гараж к машине и еду к дому Ройса. Мне нужно знать, отдал ли он приказ убить ту женщину. Последние несколько недель Ройс участвовал в предвыборной кампании и не отвечал на мои звонки, но прошлой ночью уже вернулся домой.

Мне нужно знать, мертва она, или он все же послушал меня и оставил ее в покое. Я должен знать, смог ли я спасти две невинные жизни. Это не компенсирует тот факт, что сегодня я лишу жизни человека, но все же. Если я могу спасти хоть кого-то, я это сделаю.

Добравшись до ворот особняка Ройса, мне приходится ждать, пока охранник узнает, разрешено ли мне въехать, и должно быть, он получил согласие, потому что ворота медленно распахиваются.

Горничная открывает дверь, но вдруг мимо нее протискивается Виктория.

— Пирс, ты не можешь просто так, без предупреждения, появляться здесь, — отчитывает она меня, едва увидев.

На ней белый брючный костюм, темные волосы свободно лежат на плечах. Я не видел ее с распущенными волосами с тех самых пор, как она была подростком. Они всегда скрученные в узел и закреплены на затылке. Очевидно, Виктория не успела заняться прической, поэтому, наверное, и злится, что я приехал, предварительно не позвонив.

Я натянуто улыбаюсь и прохожу мимо нее.

— Мне нужно поговорить с Ройсом.

— У тебя отвратительные манеры. — Она следует за мной и хватает за руку. — Ройс все еще одевается, он не готов к визитам.

— Почти десять утра, ради бога. — Я высвобождаю руку. — Нормальный мужчина уже давно должен быть одет. — Мне трудно быть с Викторией милым, потому что она все еще отказывается признавать Рэйчел равной себе, и еще, я знаю, продолжает сплетничать о моей жене с другими.

— Ройс провел в дороге слишком много времени, и вернулся домой около полуночи только прошлой ночью. Он сейчас отдыхает, а потом уезжает в Нью-Йорк. У него нет времени с тобой встречаться.

— Охранник меня впустил, так что ты, очевидно, ошибаешься. — Я иду по коридору, но она перерезает мне путь.

— Вам следует перестать общаться. — Виктория хмурится, глядя на меня. — Моему мужу открываются великолепные, грандиозные возможности, и он не может дружить с такими людьми, как ты.

Я пристально смотрю на нее.

— И что это означает?

Она надменно машет рукой в воздухе между нами.

— Ты позоришь себя, Пирс! Жениться на этой дрянной девчонке, а потом позволить, чтобы она родила…

— Стоп! — Я хватаю ее за запястье. — Ты не будешь говорить о моей жене в таком тоне. И если не перестанешь о ней сплетничать, я…

— Пирс. — Появляется Ройс, полностью одетый, даже с галстуком.

Я медленно отпускаю руку его жены.

— Здравствуй, Ройс.

Виктория тут же спешит к нему.

— Я как раз говорила Пирсу, что он должен был нас предупредить, прежде чем зайти. Я еще даже не уложила волосы.

— Все в порядке, Виктория, — бросает он, проходя мимо нее. — Иди и сделай себе прическу.

Она затравленно смотрит на меня, разворачивается и уходит.

Ройс лениво поправляет галстук.

— Итак, Пирс, что же такого срочного, что ты решил примчаться сюда без предупреждения?

— Мы можем поговорить наедине?

— Конечно, пойдем в кабинет. — Он ведет меня на другую сторону дома, пропуская, когда мы подходим к темной комнате без окон. В ней камин, несколько коричневых кожаных стульев, а вдоль стен шкафы с книгами. Ройс включает настольную лампу, мы садимся в кресла, лицом к камину.

— Ты это сделал? — Спрашиваю я, сразу же приступая к делу.

— Что именно? — уточняет он, оправляя рукава рубашки и запонки. Синклер своей внешностью одержим. Его одежда всегда должна выглядеть идеально, иначе он сойдет с ума.

Я понижаю голос.

— Женщина, с которой у тебя был роман. Ты… причинил ей вред?

Он хихикает.

— Ты все еще думаешь об этом? Что с тобой не так, Пирс? Разве у тебя нет собственных проблем? Или твоя жизнь настолько обыденна, что ты чувствуешь необходимость оживить ее, вмешиваясь в жизнь других?

— Просто ответь. Ты сделал это или нет?

— Нет. — Ройс склоняет голову то к одному плечу, то к другому. — Шея меня убивает после перелетов. Надо записаться на массаж.

— Она родила?

— Ага. — Теперь он потирает шею руками. — Девочку. Еще одна чертова девчонка.

— А что насчет матери?

— Я позаботился о ней, — небрежно отвечает Ройс.

Мое тело невольно напрягается.

— Что это значит?

— Это значит, что я о ней позаботился. Я дал ей достаточно денег за молчание.

Можно расслабиться.

— Так она все же просила у тебя денег?

— Нет, я сам ей предложил. — На его губах растекается змеиная ухмылка. — Иногда я могу быть сострадательным, Пирс. Ей пришлось бросить колледж, и она без работы. А я не хотел, чтобы мой ребенок рос в нищете. Теперь у них достаточно средств, чтобы жить с комфортом.

Я облегченно киваю.

— Хорошо. Я рад, что ты, наконец, пришел в себя и действовал, как взрослый, адекватный человек.

— Я знаю, как убирать за собой, она меня больше не побеспокоит, — ухмылка все еще на месте, что меня очень сильно беспокоит. Неужели он врет? Скрывает что-то за этой мерзкой ухмылкой?

— Это единственная причина, по которой ты сюда пришел? — спрашивает Ройс. — Потому что я должен тебя предупредить, Пирс, что наша дружба долго не продлится, если ты продолжишь читать мне нотации о моем поведении. Ты тоже не святой. На самом деле, разве сегодня ты не заказал убийство?

Я собирался было встать, но передумал.

— Откуда об этом знаешь ты?

Он ухмыляется.

— Потому что это было мое задание. Я должен был выполнить его несколько недель назад, но за разъездами руки не дошли. А сегодня крайний срок, и я сказал им, что у меня нет времени.

— И они согласились?

— У меня есть власть. — Он приглаживает свои зачесанные назад волосы.

Все так, как и сказал Джек, Ройс может делать, что угодно. Организация нуждается в нем, поэтому они позволят ему то, что категорически запрещено остальным.

— Я предложил, чтобы они отдали тебе задание, — признается Синклер.

Тут уже я не выдержал и вскочил со своего места.

— Какого хрена ты это сделал?

— Потому что тебе это было нужно. Тебя нужно закалить, Пирс. Ты слишком эмоционален, наверное, из-за той бабы, с которой спишь. Вот почему никогда нельзя влюбляться. Любовь делает человека чувствительным, а в нашем бизнесе эмоции — помеха. Только дашь слабину, и все, тебя тут же пристрелят. Я просто за тобой присматриваю, Пирс.

Я смотрю на него, кипя от гнева.

— Мне не нужно, чтобы ты обо мне заботился, и тем более не нужно, чтобы ты беспокоился о моем эмоциональном состоянии. Все это не твое собачье дело. И если ты еще раз скажешь им дать мне подобное задание, я лично тебя убью.

Он нахально улыбается.

— Видишь? Я уже сделал тебя сильнее. — Ройс встает со стула, снова оправляя запонки и рукава пиджака. — Мне нужно идти. В полдень в городе у меня встреча, но прежде мне надо расслабиться с коллегой, я чувствую себя немного на взводе.

Когда он упоминает коллегу, я сразу же вспоминаю о Шелби.

— Ты встречаешься с Софией? — Я не могу не спросить, и стараюсь контролировать свой тон.

— Нет. — Ройс похлопывает меня по спине. — Я бы не взял твою девушку, Пирс. Я в курсе, насколько она для тебя особенная.

— Так в последнее время вы не встречались?

— Если бы и так, ты действительно думаешь, что я бы тебе сказал? — Он гадливо ухмыляется. — Тебе решать. — Синклер уходит, а я остаюсь в кабинете в полном одиночестве.

Совершенно не пойму, что с ним делать. Ройс всегда был неуправляемым, но теперь стало еще хуже. Пост президента в будущем дал ему больше власти, чем он сможет выдержать. Он попадет в неприятности, но, похоже, всем наплевать. Никто за ним не следит и не наказывает за плохое поведение.

Мне надоело иметь с ним дело. Я не могу его контролировать, и теперь он вмешивается в мою жизнь, используя свое влияние, чтобы давать мне самые ужасные из заданий. Нужно держаться от него подальше. С этого момента я буду видеться с ним только на встречах или вечеринках, но это все. Отныне я буду избегать Ройса Синклера.

Когда я возвращаюсь на работу, звонит мой сотовый «Дюнамис». Что теперь? Я вздыхаю, когда отвечаю. Ввожу свой членский номер и слушаю автоматический голос.

— Фрилансер 579 хочет с вами связаться. Вы примете звонок?

Фрилансер 579 — это тот самый человек, кого я нанял. Им не разрешается звонить нам напрямую. Они должны позвонить на основной номер, а затем звонки перенаправляются к нам. Должно быть, возникла проблема, иначе он бы не позвонил. Или, может быть, у него есть какой-то вопрос.

— Я приму звонок, — говорю я.

Слышу щелчок и затем:

— это Пирс Кенсингтон?

Фрилансеры не должны знать наши имена. Они знают нас лишь по номерам, а не по именам. И голос не похож на голос нанятого мной мужчины.

— Кто это?

— Человек, которого ты пытался убить, сволочь! Я делаю за тебя грязную работу, и вот как ты мне отплачиваешь?

Я тут же останавливаю машину на обочине дороги.

— Скажи мне, кто ты. Я знаю, что ты не Фрилансер 579.

Он издает короткий смешок.

— Фрилансер 579 мертв, я убил его пять минут назад. Мой номер 486, и ты облажался.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я никогда не нанимал тебя раньше.

— Лжец! — он срывается на крик. — Ты велел мне доставить посылку, и я это сделал! Не моя чертова вина, что ты дал мне неправильный адрес! И теперь ты пытаешься убить меня из-за своей гребаной ошибки!

Пока он говорит, я складываю все воедино. Это ошибка Ройса. Его первоначальным заданием было доставить кому-то какую-то посылку. Вероятно, пакет, содержащий конфиденциальную информацию, и никто не должен был ее видеть, кроме человека, которому она была адресована. Но Ройс дал фрилансеру неправильный адрес, и теперь заметает следы и обвиняет своего наемника в ошибке, тем самым пытаясь убить его, чтобы тот не проговорился. Я получил задание на убийство, и каким-то образом этот человек узнал мое имя и теперь думает, что именно я дал ему неправильный адрес. Он не знает о Ройсе. Для него Синклер просто номер, а не имя. Но как он узнал мое.

— Это был не я, — говорю в трубку. — Я не давал тебе этого задания.

— Хватит врать! — Наемник громко дышит. — Если меня убьют, я один не умру. Заберу с собой твою жену. Как тебе это нравится, мудак?

Я прижимаю телефон плечом и выезжаю на дорогу.

— О чем ты говоришь? Где ты? Что ты сделал?

Вдавливаю педаль газа в пол, направляясь к дому.

— А она красавица. Но опять же, богатые парни вроде тебя могут купить любую женщину, какую захотят.

— Где ты? Скажи мне, где ты, черт возьми!

— Я наблюдаю за ней, — говорит он монотонным голосом. — Обтягивающие джинсы. Белый свитер. Длинные темные волосы.

— Если ты только приблизишься к ней, я сам убью тебя.

— Давай, попробуй. Я знаю, что, в конце концов, меня все равно убьют. Но я не подохну один, помни. Я хочу, чтобы ты страдал. Мне надоело, что вы, ублюдки, заставляете нас разгребать ваше дерьмо, рискуя всем, пока вы сидите в тепле и считаете свои миллионы.

Шины противно визжат, когда я сворачиваю за угол.

— Мы с этим разберемся! Я заплачу тебе, сколько захочешь. Просто скажи мне, где ты!

Но в ответ тишина, он повесил трубку. Черт!

Я уже почти дома. Мчусь вниз по улице, и когда добираюсь, резко торможу. Выскочив из машины, открываю багажник и еще быстрее открываю скрытый отсек, в котором хранится оружие. Схватив пистолет, прикрепляю глушитель, затем бегу в дом. Здесь тихо и все выглядит на своих местах.

— Рэйчел? — Я громко кричу. Бегу вверх по лестнице, проверяя каждую комнату. Они все пустые. Смотрю в окно на задний двор. Ее и там нет. Черт!

Достав телефон, набираю номер Рэйчел. Звонок раздается из спальни, но зайдя туда, я вижу ее телефон, лежащий на комоде. Черт возьми! Поспешно сбегаю вниз по лестнице. Куда она могла пойти? Если наемник видел ее, она должна быть на улице. Рэйчел никуда не ходит, кроме магазина и парка… Парк! Должно быть, она там. Он окружен деревьями и кустами, идеальное место для слежки из укрытия.

Сердце колотится в груди, когда я бегу обратно к машине и выезжаю с подъездной дорожки. Парк находится всего в паре миль от дома, и когда я туда приезжаю, то вижу Рэйчел, сидящую на скамейке, с Гарретом на руках, а позади нее дети играют в мяч. Слава богу, она не одна, я уверен, что будь иначе, наемник ее уже бы застрелил.

Сканирую периметр парка, выискивая любое движение в кустах или деревьях. Мои глаза устремляются вправо, когда я замечаю красную вспышку. Затем еще одна в кустах. Это он. Я быстро выхожу из машины, спрятав пистолет в кармане пальто, и иду по тротуару. Рэйчел и другие мамочки с детьми далеко. Я припарковался у теннисных кортов, расположенных в нескольких сотнях футов от самой детской площадки.

Я вынимаю пистолет, приближаясь к тому месту, где видел вспышку, но не могу найти мужчину. Смотрю влево и вправо, и тут замечаю его. Он прямо передо мной, в красной куртке, присел за кустами лицом к детской площадке. У него в руке винтовка. Если он выстрелит, то, скорее всего, не попадет в Рэйчел. Слишком далеко, и нет идеальной цели. Но он может легко выстрелить в одну из других женщин, ближе к нам.

Я поднимаю пистолет и целюсь ему в спину, между лопаток. Крепко сжимаю рукоятку и без колебаний нажимаю на курок. Тело заваливается вперед, но я снова в него стреляю. А потом еще раз.

Наемник мертв. Я же не чувствую ничего. Ни капли раскаяния, даже злости нет совершенно. Либо я слишком шокирован, чтобы что-то чувствовать, либо моя темная сторона взяла верх, и теперь я абсолютно другой человек.

Я смотрю на теперь уже безжизненное тело, лежащее на земле. Этот человек пытался убить Рэйчел. И все из-за какой-то путаницы. Просто потому что Ройс облажался со своим заданием. Но как этот человек узнал мое имя? Как он узнал, где я живу?

Возвращаюсь к машине, нажимаю девятку на телефоне и жду. Девять — это автодозвон для очистки. Мне отвечают, и я даю адрес.

Через несколько минут здесь будут люди, чтобы забрать тело и избавиться от любых улик, включая машину трупа. Я не знаю, кто эти уборщики, но они качественно выполняют свою работу. Почти никогда не оставляют ни единой улики, но в тех редких случаях, когда это случается, мы избавляемся от них до того, как полиция что-нибудь о них узнает.

Я достаю свой личный телефон и звоню Ройсу. Он на пути в Нью-Йорк, так что, вероятно, прямо сейчас расслабляется на заднем сиденье лимузина.

— Что, черт возьми, ты наделал? — Я спрашиваю его, едва он поднимает трубку.

Он тихо смеется.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Ты назвал ему мое имя. Ты сказал ему, что я — это ты.

— Только для твоего же блага. Ты слишком расслабился, теряешь бдительность.

— Ты с ума сошел? Если бы я приехал на минуту позже, он бы ее убил!

— Кого убил? О чем ты вообще говоришь?

— Он пришел за Рэйчел! Он чуть не убил ее и Гаррета!

— Оу. — Ройс ненадолго умолкает. — Я думал, он придет за тобой, но не за ней.

— Ты что, хотел, чтобы он убил меня?

— Нет, конечно, нет. Я хотел, чтобы ты убил его, и знал, что ты так и сделаешь. Ты стреляешь лучше всех. Помнишь, когда мы ходили на стрельбище и…

— Ройс! Слушай меня. Несмотря на то, что ты думаешь, сегодня была ни игра, ни тест, ни оценка моих навыков стрельбы. Это реальная жизнь, моя жена и ребенок могли погибнуть.

— Это не входило в мои планы. Я не знал, что он придет за ней. Я же говорю, я думал, он придет за тобой.

— И после всего этого ты считаешь, что мы с тобой друзья? — Я громко смеюсь абсурдности нашего разговора.

— Грань между друзьями и врагами слишком тонкая, Пирс. — Его тон становится угрожающим, а голос все ниже и тише. — А что касается сегодняшнего инцидента, то это было предупреждение. Не лезь в мои дела, или, я обещаю тебе, я займусь твоими. Держи свой рот на замке насчет Софии. И если ты расскажешь кому-нибудь о моей внебрачной дочери, я убью ее мать. Мы пришли к соглашению?

— Да, — шиплю я, стиснув зубы.

— Хорошо.

— Я не знаю, что с тобой происходит, Ройс, но ты изменился, и мы больше не можем быть друзьями. Мне нужно, чтобы ты держался подальше от меня и моей семьи.

Он хихикает.

— Пирс, не надо так драматизировать. Мы с тобой всегда будем друзьями, как и наши отцы. Кенсингтоны и Синклеры всегда не разлей воды. Этого никогда не изменить.

— Прощай, Ройс. — Я заканчиваю надоевший мне разговор, выхожу из машины и иду к багажнику, где прячу пистолет обратно в отсек. Краем глаза замечаю белый фургон, проезжающий мимо. Это команда по уборке, приехали забрать тело.

Закрыв багажник, я иду мимо теннисных кортов, через травяное поле к скамейке, где сидит Рэйчел, баюкая Гаррета.

— Пирс. — Она улыбается и встает, когда я подхожу. — Что ты здесь делаешь?

— Я решил пригласить тебя и Гаррета на обед, но не нашел вас дома и предположил, что вы здесь. — Я нежно улыбаюсь, как будто ничего не случилось. Как будто я только что не застрелил человека. Нет, это был кто-то другой. Другой Пирс. А теперь я снова стал настоящим собой. Мужем. Отцом. Человеком с нормальной жизнью.

— Мы с удовольствием с тобой пообедаем. — Она протягивает мне сына.

Я крепко держу его одной рукой, другой прижимая Рэйчел к себе. Он чуть было не убил ее. Он мог убить и Гаррета. Он мог убить всю мою семью.

— Я люблю тебя, — шепчу я ей.

Она улыбается мне, совершенно не подозревая о том, что ранее чуть не произошло.

— Я тоже тебя люблю.

— Пошли отсюда. — Я провожаю ее до машины, сажаю Гаррета на сиденье и говорю, что мы встретимся дома. Потом мы едем, обедаем, и я отвожу их обратно домой.

Прежде чем вернуться на работу, прошу Рэйчел больше не ходить в парк.

— Почему нет? Мне он нравится.

— В новостях сообщили, что там было совершенно несколько нападений. Там слишком опасно. Я не хочу, чтобы ты туда ходила.

— Я не слышала ни о каких нападениях. Наши соседи гуляют там со своими детьми, и они бы этого не делали, будь это настолько опасно.

— Рэйчел, пожалуйста, просто не ходи туда. У нас большой задний двор, и не нужно идти в парк. Если хочешь, я поставлю качели для Гаррета или песочницу. Все, что захочешь.

— Пирс, мне кажется, ты слишком остро реагируешь. Я хожу туда только днем, когда рядом полно других мам.

— Я не хочу больше спорить. Ты не пойдешь туда, пока я не буду знать, что там безопасно. — Целую ее, не давая произнести ни слова. — Увидимся вечером. Я люблю тебя.

По возвращении на работу, иду прямо в офис Джека и рассказываю ему, что случилось.

— Я же говорил, что Ройс трахнутый на всю голову, — говорит Джек. — И этот парень может стать нашим будущим президентом.

— Думаешь, он сделает это снова?

Эллит отрицательно качает головой.

— Нет. Пока ты хранишь его секреты, он заткнется. Тот факт, что он поступил так с тобой, показывает, что он тебя боится. Боится, что ты раскроешь его секреты, поэтому Ройс пытался запугать тебя, чтобы ты молчал. И, похоже, это сработало.

— У меня нет желания рассказывать его секреты. Или дружить с ним. Я собираюсь держаться от него подальше. — Я вижу в своей голове образ того человека с винтовкой, направленной на Рэйчел, и, наконец, я чувствую эмоции. Ярость. Чистая ярость. На того наемника и на Ройса. — Джек, я ненавижу уходить рано с работы, но не думаю, что смогу остаться здесь после того, что случилось. Я не могу сосредоточиться.

— Я все понимаю. Иди, увидимся завтра.

Я ухожу, но и дома не могу расслабиться. Как? Моя семья была в нескольких секундах от смерти.

Когда я думаю, что моя жизнь становится нормальной, она снова превращается в ад, что давно стал моей реальностью.