Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 13

Теперь перейдем к делам индейцев, так как я слишком уж переживаю за отряды из десятков испанцев, но совсем упустил из виду, что в стране еще остается миллион индейцев, а то и все полтора, кто же их считает. В общем, тут дела средней паршивости, у меня подчиненная территория сейчас горазда меньше, чем было в свое время у Кортеса, и меньше, чем даже было у Мотекусомы. Как так?

Кортес сразу же после военного разгрома ацтеков, без всякой войны, путем угроз, практически удвоил свою территорию, заставив подчиниться индейского короля Мичоакана (Земля Рыбаков). А сейчас он этого сделать не успел. Правда, несмотря на большую территорию, обитающие там индейцы тараски, успешно сопротивляющиеся Мотекосуме, не очень многочисленны. Равнинная полоска Тихоокеанского побережья довольно узкая, а дальше лежат горы Западной Сьерры-Мадре и Мексиканского плоскогорья (индейцы называют его Анаухак), и там нет больших плодородных долин, так что оценим численность тамошних тарасков тысяч в 200. Но они самые развитые на Североамериканском континенте, уже додумались до бронзы. Правда, объемы производства у них мизерные, в год изготовляют всего пару или тройку десятков безделушек. А еще там добывают сейчас половину всего мексиканского золота! Да и серебра не мало, через пару лет бы Кортес послал в Испанию серебряную пушку, весом более тонны, отлитую из серебра индейцами тарасками. Итак, половина золота, 100 % олова и 100 % бронзы, солидная часть серебра и все это не у меня.

Теперь дальше, северные территории индейцев уастеков обитающих на Атлантическом побережье, ранее подчиняющихся Мотекусоме, для меня сейчас потеряны. Губернатор Ямайки Гарай тут постарался, влез на эти земли. Добро бы еще влез удачно, так совсем наоборот. Уастеки, чудом оставшиеся на севере в анклаве индейцы, говорящие на языке майя, успешно отражают все его нападки. Они уже перебили более 300 испанцев и в ближайшие года два перебьют еще человек 200. Как Вы понимаете мне посылать туда отряд в 100 человек просто бессмысленно.

Раз я уже упомянул Атлантическое побережье, то продолжим оттуда. Всего там проживают по моим прикидкам 100 тысяч человек, после прошедшей эпидемии оспы. Тут я могу судить более или менее точно, поскольку хорошо знаю индейцев тотонаков, живущих на середине побережья. Их сейчас осталось от 30 до 35 тысяч человек. Предположим, что и уастеки на севере приблизительно такой же численности, как и ольмеки обитающие на юге. Уастеки потеряны, тотонаки мои твердые союзники и данники, а вот с ольмеками могут возникнуть неприятности. Ацтекам они подчинялись, но там рядом с юга табаски, где засел Альварадо со своими людьми, и он может мутить воду. Мол, платите дань мне, как победителю Монтесумы. Дань они ему может не заплатят, но не факт, что будут платить мне.

Далее к западу, от побережья, лежат горы Восточная Сьерра-Мадре и Мексиканское плоскогорье, сложенное в основном из так называемых порфировых скал, отличающихся от обычных отсутствием в них кварца, территория это большая, пусть там будут проживать еще 50 тысяч индейцев различных племен. Все они бывшие данники ацтеков. Еще западнее расположена небольшая, но плодородная долина Пуэбла. Там располагается конфедерация из 6 городов (Чолула, Тласкала и прочие), под руководством тлашкальтеков. Численность населения этой долины, после всех передряг, я оцениваю в 100 тысяч человек. Еще один немаловажный факт, талашкальтеки мне младшие союзники, но не починенные данники. Их войска воюют за долю в добыче.

Еще западнее находится густонаселенная и большая долина Мехико. Ацтеки наполовину померли от оспы, из оставшихся, половину перебили в прошедшей войне. Так что их осталось тысяч пятьдесят. Но все остальные жители долины не сильно отличаются от ацтеков по языку (наутль) и обычаям. Почти все они северные пришельцы-мигранты. Коренные жители отоми в основном вытеснены в северные горы, и лишь краем цепляются за северный край долины. Всего численность населения долины Мехико я оцениваю в 250 тысяч человек. Тут правит более 30 только старых династий, а так, практически в каждом городишке, а то и деревне свой король. Все они мои данники.

Западнее долины горы и плоскогорья. Кортес не успел подчинить эти территории, но часть племен ранее платила дань ацтекам, сейчас они находятся в подвешенном состоянии. Как там обстоят дела, я понятия не имею, но прикинем по аналогии с восточным побережьем. Итак, 100 тысяч человек. Ацтекам из них подчинялась северная треть, южнее Мичоакана, главный город там Акопулько, порт вырубленный в гранитной скале (правда, портом он станет при испанцах). Центральные индейцы Йопи даже ацтекам не подчинялись. Еще южнее, на побережье проживают различные племена, надежно прикрытые горами Южная Сьерра-Мадре, ацтекам они в своем большинстве не подчинялись, да и брать у них нечего.

Теперь перейдем на богатый юг. Там проживают индейцы племени Миштеков и Запотеков, все территории там принадлежали ацтекам, до самого узкого перешейка между океанами. С учетом большой и плодородной долины Оахака в которой проживает 100 тысяч человек, численность местных индейцев положим в 200 тысяч. В долине Оахака добывается оставшаяся половина золота. Еще плодородный юг дает львиную долю хлопка, какао-бобов, ванили и каучука. Так что эту территорию нужно плотно опекать. Кортес просто послал в эту страну Альварадо и тот за полгода завоевал все, вплотную до перешейка, мне же придется ловчить.

На широкой северной части, между тарасками и уастеками проживают различные племена, главные из которых отоми. Предположим, что там 100 тысяч человек, из которых половина были данниками ацтеков, то есть мои. А еще север даст мне множество серебра.

Еще севернее зоны пустынь или пустынь, лежит зона безграничных саванн, называемых льносами, где бродят по всем направлениям многочисленные племена диких индейцев. Но меня они пока мало волнуют.

Итого на моих землях проживают, если считать по минимуму около 700 тысяч индейцев, по максимуму свыше 800. Почти все они говорят на языке наутль, кроме отомиязычных коренных отоми и маяйязычных индейцев юга. Еще тысяч 250 точно выпали из моих рук. Сейчас вся работа с индейцами на хрупких плечах Марины. Она ведет переговоры, убеждает касиков племен сохранять верность. Угрожает, где это нужно. Веру я менять не прошу, жертвы для алтарей мне не нужны. Но, большая часть податных списков утрачена, а оставшиеся дают только повод для разговора, так как численность индейцев теперь сильно уменьшилась, а дань там указана в полном размере.

Кортесу действовать в этих обстоятельствах было гораздо проще, он сразу разослал недовольных мизерными выплатами своих солдат, выколачивать дань из провинций. Мало получил денег? Иди, собирай дань, что соберешь, треть себе оставишь. Кроме того, он давал конкистадорам индейские деревни для прокормления. Мотекусоме деревня должна была платить фиксированную дань, а ты сам хозяйствуй, что из индейцев выжмешь, то твое. Так основывались испанские гасиенды. А большие потери в людях Кортеса совсем не пугали. Убьют кого, так одним недовольным кредитором меньше. А привлеченными слухами о богатствах этой страны каждый год из Испании приезжали толпы других желающих. Тысяча человек каждый год. Я же таким путем действовать не могу. Даже если я буду покупать русских рабов по оптовой цене со скидкой, то тысяча человек мне обойдется в 180 000 золотых песо, да плюс еще перевозка. Цены абсолютно фантастические. Максимум я потяну 200 или 300 человек в год.

Добавлю, что за период моего отсутствия город Мехико восстанавливается, глинобитные хижины быстро строятся, беженцы возвращаются в город. Число жителей столицы уже оценивается в 11 тысяч человек. Даже, ацтеки уже развернули большое строительство здорового глиняного дворца для своего императора Ицкоатля. Вот кто их об этом просил? Можно было немного подождать и строить уже нормальный дворец, с помощью европейских инструментов, из камня. Ладно, тут не буду вмешиваться.

Еще в недавно завоеванной стране ощущается нездоровое брожение. Кажется, все уже навоевались. Но тут же примитивная племенная демократия. Урожай собрали, отпраздновали, выпили и давай меряться у кого длиннее. Делать же больше нечего. Каждый авторитетный воин может собрать вокруг себя молодежь и выйти на тропу войны на соседей. Типа стенка на стенку, "цветочные войны". И так будет до зимних холодов. Я такого безобразия терпеть не намерен, мне войны среди подчиненных не нужны. Мы тут быстро покажем, кто тут хозяин. Вот мои люди немного отдохнут, и пошлем разбираться со смутьянами конный отряд из 8 бойцов и 150 сотни моих тлашкальтеков. Их вождю Икстли-Куани так полюбился наш крепкий октли, что возвращаться он пока не намерен. А Хулиан Рамос уже изрядно развернулся, он теперь главный поставщик императорского двора для Его Величества Ицкоатля, сделал уже несколько агрегатов, работающих без передышки. Первая пулькерия уже начала свою работу. Испанцы также охотно дегустируют его напитки. Я тоже пробовал его лучшие образцы, там уже получается настоящая текила.

Так вот мои люди быстро прикончат все эти мелкие партизанские банды в долине Мехико, тут от конного не скрыться. А предстоящей зимой, когда индейцы будут дрожать от зимней стужи в своих жалких хижинах, мы снарядим нормальный отряд, тепло его оденем, снабдим спиртным для сугрева, и прошерстим окрестные горы. Всю эту дурь, мы из индейцев быстро выбьем. Не подчиняющихся моим мудрым приказам, просто перебьем как бешенных собак, а остальные индейцы смогут убедиться на этом примере, как поступать нельзя.

Через девять дней, после того как я оправил индейских гонцов в Веракрус с новыми инструкциями, ответные посланцы с побережья известили меня, что кризис в Веракрусе благополучно разрешился. Быстро. Мои люди в Мехико только успели отдохнуть после тяжелого похода и вчера карательный отряд "Эскадрон смерти" выступил в долину, приводить в чувство мелкие банды горячих индейских удальцов. Войско же посланное на побережье, под командованием Бертольда Шварца, только через три дня прибудет в Веракрус.

Как я узнал из полученного письма, испанцы, получив новую информацию от Герхарда, донесенную до них гордым тоном римского императора, очень испугались, зашуршали, как мыши под веником. Еще бы скоро они окажутся в явном меньшинстве в чужой стране. Кристабаль де Тапиа, выросший в атмосфере корысти и иезуитской иронии, не был решительным человеком, он мог только раздавать пустые обещания, и на него нельзя было положиться в полной мере. Теперь уже сорок испанцев из отряда Тапиа были готовы взять мои деньги и перейти на мою сторону. Жители Веракруса поняв, что очередной взрыв демократии может для них плохо закончится, теперь снова на 2/3 поддерживали меня. Видя такое положение вещей, умный капитан одного из двух прибывших с Тапиа кораблей внезапно вспомнил, что у него полно важных дел в другом месте. Пользуясь благосклонной поддержкой Тапии, он опустошил полупустые склады Веракруса, загрузил, воду, провиант и кое-какого товара на общую сумму более 500 песо, отбыл восвояси. Вот гад! Все это частная собственность, иначе сказать моя, он меня просто ограбил!

Второй корабль Тапиа предпочитал держать при себе, на возможный случай своего бегства из Мексики. Тогда Диего ближайшей ночью привел в действие ранее разработанный план. На двух индейских пирогах он вместе с четырьмя индейцами в тиши ночной приблизился к спокойно стоящему в гавани кораблю. Там было все тихо и спокойно, команда мирно спала. Двое индейцев тихо подвели пирогу под самый бок судна, лодка представляла собой самый настоящий брандер, начиненный кувшинами и бочонками с порохом. Порох из кулька был рассыпан на дно лодки, две кошки с железными крюками вонзились в борт корабля, индейцы скользнули в воду бухты и вплавь направились ко второму каноэ.

Спящая прямо на палубе команда, была разбужена внезапным шумом. При помощи дежурного фонаря они быстро обнаружили один крюк, и скинули его в воду. После того была объявлена тревога и команда вооружилась. В это время никто не будет тратить очень дорогой порох для закладки мины, все ожидали, что найденные крюки означают атаку абордажной команды. Тем временем пловцы индейцы приблизились к пироге Диего. Он быстро зарядил арбалет, разжег тлеющий фитиль, и огненная стрела из пропитанной нефтью хлопковой ваты вонзилась в борт испанского судна. В темноте ночи Диего в первый раз промазал! Испанцы, разглядев с какой стороны, прилетала горящая стрела, в свою очередь зажгли факелы, и попытались разглядеть обстановку. Этим они подсветили Диего мишень. Вторая стрела упала точно в лодку и зажгла порох. Мощный взрыв сопровождался страшным грохотом, он сломал деревянный корабль, словно детскую игрушку из картона. Судно начало тонуть. Диего со своими людьми поспешил побыстрей убраться оттуда, и ретировался на свой корабль "Мудрец". Испанцы спустили шлюпки и высадились на берег, но более трети из их команды погибло этой ночью.

Наутро разразился огромный скандал. Тапиа очень испугался, и обвинил с явной враждебностью, в произошедшем и Диего и Герхарда. Взбешенный Герхард поспешил вызвать его на дуэль:

– Сеньор! Наглецу следует быть храбрым! – крикнул он с видом оскорбленной невинности – Я понимаю, что вам это трудно, и вы привыкли действовать среди наемных храбрецов!

Опешившему испанцу пришлось спешно извиняться и забирать свои слова обратно. Тапиа уже наслышался о мастерстве Герхарда во владении боевым оружием, но принесенное извинение ему популярности не прибавило, вызвав град насмешек зевак. По городу стали распространятся сплетни, очень забавно высмеивающие ночные страхи, терзавшие Тапиа, с момента его прибытия на землю Мексики. Диего, с маской наивности на лице, пояснял всем желающим его слушать, что в произошедшем непременно виноваты северные индейцы уастеки. Гарай их слишком раздраконил, и теперь они ненавидят всех испанцев. Что могло помешать нескольким пирогам, полным воинов приплыть с севера и пустить огненные стрелы по мирно стоящему в гавани кораблю?

Во взрыве же явно виновата безалаберность корабельной команды, которые оставили запасы пороха на палубе возле пушек, те загорелись, потом последовал взрыв пороха на пороховом складе, и судно погибло. Так как теперь люди Тапиа были в явном меньшинстве, еще 10 человек согласились присоединиться к Герхарду, то оставшиеся испанцы сделали вид, что поверили объяснениям Диего. Немец выдал этим солдатам даже небольшой аванс, и монеты были тут же приняты и спрятаны, с такой изумительной ловкостью, которая весьма развеселила Герхарда.

А на следующую ночь на воздух взлетел каменный дом, где ночевал сам дрожащий как от озноба Кристобаль де Тапиа и несколько его подручных. Сколько бы уловок не знал шакал, но арсенал приемов у волка всегда будет больше. Слуга индеец согласился подменить бочонок с вином на бочонок с порохом. Он спустил его в подвал как бы охлаждаться, и заодно вытащил затычку сбоку, рассыпав немного пороху на землю. Располагался этот сюрприз, рядом с небольшим вентиляционным отверстием. Ночью Диего подошел к стене дома, (испанский часовой предпочитал дежурить внутри за закрытой дверью, полагаясь на толстые стены), вылил в отверстие горшочек с нефтью, подождал пока нефть протечет во внутрь в подвал, раздул тлеющий фитиль, поджег жидкость и рванул прочь со всех ног.

Мощным взрывом его опрокинуло на землю, и он получил легкую контузию. Слуги индейцы поспешили утащить Диего в дом к ожидающим его людям Герхарда фон Розенберга. Крыша дома обрушилась, набежали горожане, затушили начавшийся пожар. Когда утром разобрали завалы (от дома остались только толстые закопченные стены), там обнаружили трупы Тапиа и пяти его верных солдат. Классический несчастный случай, неосторожное хранение взрывчатых веществ, в котором виноваты сами погибшие. Надо ли говорить, что на этом все было кончено. Испанские вояки согласились взять деньги у Герхарда и присоединиться ко мне. Плакала очередная королевская грамота, теперь старый епископ Фонсека может использовать ее в уборной.

Так что я даже немного сэкономил, привезенные Тапиа припасы достались мне даром, в компенсацию увезенного испанцами моего товара, а восстановить дом силами работников индейцев мне обойдется явно дешевле, чем 525 золотых песо обещанных Тапиа за невмешательство. Я уже не говорю, что 5 доставленных Тапиа лошадей стоят никак не меньше 3,5 тысяч песо. Самодельный порох же мне обходится очень дешево. Так что теперь одной заботой меньше.