Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 9

Пока основное войско готовилось к походу, тланскальтеки собирали свои отряды для выступления, числом в 6 тысяч бойцов, вперед мы послали тысячу человек под командованием Икстли-Куани. Эти бойцы должны были отрезать испанцев от вулкана Попокатепетля, в кратере которого добывали серу для производства пороха, а заодно от всей горной страны на востоке, в частности от потухшего вулкана Истаксиуатль (в переводе с науа – Белая женщина). В этих горах, (на вид так довольно типичная очередная горная гряда между двумя высокими вулканами) коннице испанцев, а у Альварадо еще оставалось около двух десятков всадников, действовать было неудобно.

На склонах дымящегося вулкана развернулись настоящие бои между отрядами индейцев. Склоны горы был покрыт растительностью, внизу были настоящие леса, потом проплешины лугов, а выше 4500 метров лежала зона снегов. Во время небольших извержений, во время которых земля тряслась, сыпались губчатая пемза, дождь из пепла, волны удушающих газов, схватки пришлось прерывать на добрый час. Когда же стало потише, стычки возобновлялись. Свирепые тлашкальтеки, бывшие после ацтеков самыми лучшими воинами Мексики, почти всегда оставались победителями, и походы за серой у туземных союзников испанцев прекратились. А наши работники, наоборот, стали добывать там столь необходимое нам сырье. Каждый индеец- носильщик приносил нам более 20 килограммов столь нужной нам серы.

Производство пороха успешно возобновилось, сера теперь была рядом, древесного угля у тласкальтеков было много, лишь селитру приходилось доставлять с побережья. Для войны в горах пришлось перевооружить наше войско. Если быть собаке битой – найдется и палка. Среди наших трофеев, полученных после битвы с Кортесом, было много испанских арбалетов и аркебуз. Сопровождавший наше войско мастер оружейник исправил все поломки и починил почти все оружие. Теперь почти половина наших воинов была вооружена стрелковым оружием. Арбалетных болтов у нас было вдоволь, мы много доставили с собой из Испании, а запасы пороха успешно возобновлялись.

Альварадо тоже спешно собирал свои войска. Оставить едва замиренных ацтеков без присмотра он не мог, как и награбленные богатства без надежной охраны. Тем более, что у испанцев было много раненых во время предыдущих боев в Теночтитлане. Но Альварадо призывал всех, и равное нам по численности войско в 150 человек (но там было много еще не совсем выздоровевших после ранений), скоро выдвинулось нам навстречу. Союзные испанцам индейцы из долины Мехико предоставили им 5 тысяч человек.

Наше войско, вместе с союзными индейцами, также подтянулись к ним навстречу. Но в долину Мехико мы не пошли, оставались на границе горной местности. В горах мы стали оборудовать стрелковые позиции. Сооружать защитные навесы из камней, глыбы которые можно было обрушить на головы врага, втаскивать запасы воды в глиняных кувшинах и продовольствие: сухари и вяленое мясо индейки. Не забыли мы также о теплых одеялах- в горах было довольно холодно. Длинные веревки из волокон агавы позволяли стрелкам при случае быстро сменить свою позицию, ускользнув от преследователей с другой стороны. Даже фальконеты мы начали втаскивать наверх, готовя убойные сектора обстрелов. Кое-где в ущельях до сих пор лежал снег, но в топливе у нас недостатка не было, горы внизу покрывали густые леса из елей, но в некоторых местах эти леса уступали место мрачным горам шлака и лавовым выбросам от недавних вулканических извержений.

– Альварадо объявил нам войну – напутствовал я своих солдат- и я сделаю все, чего потребует эта война! И никто не может противиться нам! Никто из нас не боится смерти, но каждая капля крови, пролитая нашими врагами, против воли нашего короля, ударит их его гневом! От ужаса навеянного нами задрожат не только наши противники, но и эти горы! Пора вонзить наши стрелы в цель! Пусть враги атакуют нас со всех сторон, разве атаки этих врагов не означают, что мы идем по верному пути? Мы вытерпим все! Жертвовать собой ради будущего государства это наша участь! Вы готовы разнести и раздавить головы этим упрямцам?

– Готовы – выдохнули солдаты.

– Вы готовы? – продублировал я свой вопрос.

– Готовы – раздались громкие крики воинов.

– Настало время танцевать на крови наших врагов. Настал день, которого мы так долго ждали, сегодня прольется кровь, по воле Господа, и завтра тоже, и так до тех пор, пока мы не отомстим мятежникам, и наши сердца не остынут!

Все наши приготовления нам скоро пригодились, Альварадо попытался под прикрытием испанского войска, послать работников в кратер вулкана за серой.

Скоро он убедился, что это была большая ошибка. Испанский обстрел почти ничего не дал, а вот наши камни, арбалетные болты, выстрелы из мушкетов и аркебуз, а также фальконетов косили и индейцев и испанцев. Наши противникам вскоре пришлось отойти назад на приличное расстояние. У нас был один убитый и трое раненых, у наших союзников тлашкальтеков два десятка убитых и полсотни раненых. Испанцы потеряли ранеными двоих лошадей, которых им пришлось добить, восемь человек убитыми и два десятка ранеными, их индейских союзников никто не считал, но только убитых тел было явно больше семи десятков. Вечером прошел ливень, а затем последовал густой туман, как это бывает в горах. Ничего не было видно, и даже звуки как-то глохли. Боевые действия прекратились сами собой.

На следующий день, подошли последние отряды наших союзных индейцев, и теперь по индейцам у нас было солидное преимущество. Боевые действие никто не вел, лишь несколько наших арбалетчиков стремились в течении дня подобраться поближе к краю испанских позиций пустить издали стрелу и смыться. Долго преследовать их испанцы боялись, чтобы не войти в наш сектор обстрела. В общем, занятие это было малоэффективным и добавило 4 раненых испанцам и одного арбалетчика нам. Ночью мы отправили своих свирепых тлашкальтеков разорять ближайшие индейские селения провинции, где главным городом был Истапалапан.

Снова, как и год назад тланшкальтеки обрушились на жителей плодородной долины Мехико, выбравших в войне не тут сторону. В ночи запылали пожары, это горели хижины мирных индейских поселян. Испанцы тоже видели эти огни и рано утром их конники поспешили перехватить возвращающиеся обратно с богатой добычей отряды тлашкальтеков. Пару отрядов испанцам удалось перехватить и рассеять, вырубив два десятка наших индейцев. Но, зато увлекшись испанцы, преследуя третий отряд неосторожно приблизились к нашей засаде. Внезапный гром фальконета и выстрелы арбалетчиков и аркебузеров уничтожили четырех всадников, и только один испанец из этого отряда, легко раненый, смог спастись бегством.

На следующую ночь набеги тлашкальтеков продолжились. Испанцы, сохранившие не так много лошадей, их осталось в строю теперь не больше дюжины, уже не слишком рьяно преследовали наших индейцев, боясь приблизиться к нашим позициям, так что ночной набег прошел, в общем, успешно. Было разорено 4 деревни, а испанцы смогли настичь и зарубить всего двух отставших воинов тлашкальтеков. Таким образом, на поле боя было достигнуто устойчивое равновесие. Но мы забываем про политический момент. Отрезанные в глубине страны испанцы могли править ацтеками только при помощи других туземных жителей долины Мехико. А теперь они не могли защитить своих союзников от наших грабежей и разорения, которые оставались без ответа. Естественно, что и другие индейские союзники этот факт заметили и призадумались. Стоит ли дальше помогать и поддерживать таких слабых людей? Особых успехов в борьбе с нами они не достигли, скорее наоборот. Не лучше ли им заключить союз с нами? А кто же тогда будет давать испанцам продовольствие, слуг, носильщиков и вспомогательные войска?

Оставшаяся после смерти Кортеса в подвешенном состоянии донья Марина, не преминула донести до Альварадо этот щекотливый момент. Если так дальше будет продолжаться, то на верность местных индейцев рассчитывать не стоит. Альварадо, как воздух, была необходима победа. Разведчики ему донесли, что наши войска сильно рассеяны на горной местности, собрать их в кулак будет трудно, и передовые посты слишком уж поверили в свою неуязвимость. Альварадо решил, не взирая на потери, всем своим войском штурмовать мои вынесенные вперед стрелковые позиции, создать на некоторых участках свое подавляющее преимущество, реализовать его, нанести мне серьезный ущерб и далее преследовать беглецов.

Воспользовавшись ночной темнотой, испанцы накопились большим числом вблизи линии фронта. Утром они, укрываясь за построенными барьерами из камней или используя "мертвые" зоны, пошли на штурм моих стрелковых ячеек. Впрочем, часть моих позиций они просто блокировали, зайдя им в тыл, рассчитывая, что отсутствие помощи, голод и жажда, заставит моих людей сдаться. Для меня это было как гром среди ясного неба, нужно было срочно перебрасывать войска к месту боев, а для большинства уже установленных фальконетов это сделать было затруднительно.

Закипели сражения, испанцы лезли все выше и выше. Мои люди, отстрелявшись, стремились убегать, испанцы пытались организовать преследование. Как Вы понимаете, потери у испанцев все равно были больше, когда я к полудню подвел основную часть своих людей, наступление испанцев остановилось, а потом, они забрав своих раненых товарищей, к вечеру вынуждены были отступить на исходные позиции. У меня погибло 4 человека, еще 12 было ранено, союзные тланшкальтеки потеряли только убитыми более полутора сотен человек. Один брошенный на позициях фальконет люди Альварадо спустили вниз, и в качестве трофея, уволокли с собой.

Но потери самих испанцев в этой горной войне были ужасающими, только убитыми они потеряли дюжину солдат, три десятка было ранено, две с половиной сотни индейских союзников было нами перебито, десятка два попали в плен и были отправлены тлашкаланцами в родной город, в качестве кандидатур для жертвоприношений. Силы Альварадо были подорваны, целых, не раненых испанцев у него оставалось всего горсточка. Даже сам Алварадо был ранен аркебузной пулей в предплечье и был вынужден носить левую руку на перевязи. Как я уже говорил, мои люди не стремились участвовать в ближних боях без нужды, при равной численности европейских армий, преимущество моих людей в стрелковом оружии и боеприпасах было подавляющим. Тактика выстрелил и скрылся, хорошо себя зарекомендовала в прошедших боях в скалах.

Следующий день мы врачевали раны, а я же слал многочисленных индейских посланников в долину Мехико. Эта высокогорная долина, получающая обилие солнечного света, что обусловлено прозрачностью воздуха из-за большой высоты, окружена горами, питающими пресной водой целый комплекс больших, но мелководных озер, что превратила ее в уникальный край невероятного плодородия. Все союзники испанцев получили предложения оставить их и заключить выгодный союз со мной. По крайней мере, в вопросах веры, что немаловажно, я не столь категоричен как Альварадо. Донья Марина получила предложения стать одной из главных моих туземных жен и важным советником по делам управления индейцами. Не были обделены моим вниманием и испанцы. Оставшиеся в лагере под Теночтитланам получили многочисленные предложения присоединиться ко мне, в конце концов, Кортес уже мертв, Альварадо слишком вспыльчив и деятель не того масштаба, чтобы управлять этой страной, я же назначен самим королем и обласкан победами.

Так же я обещал справедливый пересчет награбленной добычи, и добавить каждому к выплаченным Кортесам 50 или 60 песо, еще как минимум сотню золотых монет. Правящая клика тоже получила мое выгодное предложение. Альварадо, Альдерете, "Санта Клара", де Льерна, де Сандоваль и де Ороско, могут брать своих подручных, набить сумы золотом и драгоценностями и убираться из Мексики, куда они захотят. Главное, чтобы их не было в долинах Мехико, Пуэбло и Оахаки и также на восточном побережье. Они могут пробираться по дорогам на юг к табаскам, а оттуда отправляться завоевывать страну майя на Юкатане или Гондурас, схема вполне рабочая.

Пока три дня шли переговоры, боевые действия не велись. Потом, когда испанцы слишком расслабились, я решил немного подтолкнуть их к принятию правильного решения. Разведав, где находится один из постов третьей линии врагов, находящийся в глубоком тылу в индейском селении, численностью в десять человек, под командованием Франсиско де Ороско, я получил уверения местных индейцев, что они вмешиваться в нашу вражду не будут. Прекрасно, испанцы уже привыкли, что свою конницу я не использую, и неприятностей с этой стороны они не ожидали. Мои лучшие бойцы, мастера холодного оружия, во главе с Герхардом ночью сели на моих восьмерых коней и поскакали, обходя испанские посты, в глубокий рейд, более 12 километров за линию фронта. Как гром среди ясного неба обрушились они на головы ничего не подозревающих десяти испанцев, большинство из которых страдали от полученных ранее ран. Все испанцы были безжалостно вырезаны, а Герхард со своими рейдерами на лошадях, под утро вернулся ко мне. Лишь один человек из его команды был относительно легко ранен.

Это происшествие послужило хорошим толчком для последующих событий. У Альварадо под началом оставалась горстка бойцов из 115 человек, большинство из которых были ранены и не могли сражаться. Индейские союзники были крайне не надежны. Среди испанцев тоже шли брожения. Днем Альварадо забрав с собой Сандоваля и еще шестерых из своих подручных, и угнав всех здоровых лошадей, покинул расположение испанских войск и сбежал в тыл. А всегда утверждал, что: "Мы не вправе жить, когда погибла честь!" В лагере под Теночтитланом к ним примкнули Альдерете,"Санта Клара", де Льерна и еще 11 человек. В том числе католический священник фрай (брат) Ольмедо, убоявшись слухов о том, что я позволяю дикарям возвращаться в лоно их дьявольской веры. И слава богу, католическая вера – главная опора испанской власти, поэтому я у себя в отряде никаких священников не держу.

Нагрузившись награбленным золотом сверх всякой возможности, они быстро двинулись на юг. Любопытно, что последнего императора ацтеков Куаугтемока и с ним два десятка индейцев из его свиты они забрали с собой. Или же когда-нибудь они собирались вернуться обратно, или же, скорее всего император им нужен был как удобный инструмент, для получения по пути носильщиков, продовольствия и беспрепятственного прохода, или они надеялись этим навредить мне. Глупые люди, из-за многоженства у ацтеков на пост императора всегда рассматривается масса кандидатов, например, того же Мотекусому выбирали их числа 60 его родных и двоюродных братьев. Так что недостатка в новых кандидатах в императоры я явно испытывать не буду.

Оставшиеся без руководства, более 170 испанцев признали меня своим новым руководителем. Теперь вперед. Мне эта долина чем-то напомнила Эстремадуру, все то же ощущение простора, те же необъятные небеса, то же жаркое солнце и та же неизменная горная цепь на горизонте. Поля и сады тут выступают приятным бонусом.

Далее я выполнял свои обязательства: награждал перешедших на мою сторону испанцев, в том числе оставшихся во Фронтере и Веракрусе, щедро награждал своих людей, осыпая их золотом. Как Вы понимаете, сохранность королевской доли меня сильно не волновала, как-то обойдется Карл без этих денег, как и доли кубинских кредиторов Кортеса, за исключением меня любимого. Последовала череда туземных свадеб. Я выполнил свои обязательства, женившись на Марине и пообещав пристроить ребенка Кортеса, когда он вырастет. Так же я женился на 3 дочерях Мотекусомы, 3 дочерях важнейших из вельмож ацтеков и десятке дочерей главных вождей индейцев этой страны.

Мои люди, высказавшие желание остаться в этой стране, тоже сыграли три десятка межнациональных свадеб. Этим достигался покой и порядок в недавно завоеванной стране, будем плодить метисов. Европейские женщины тут у нас представлены всего восемью испанками, три из которых называются "старухами". Большинство из них прибыли с экспедицией Нарваеса. Все они являются женами солдат, в том числе Мария де Эстрада, сама нередко действующая как воин, со шпагой в руках "с истинно мужской храбростью". Нужно признать, что испанки – настоящие львицы! Основу характера испанцев составляют храбрость, гордость, упрямство и самоуверенность. Все эти качества характера испанцев особенно проявляются у женщин. Вся история Испании изобилует фактами, свидетельствующими о том, что испанки в критический момент всегда отыскивают выход из, казалось бы, безвыходного положения, и, увлекая за собой мужчин, нередко спасали это государство.

Тут мне можно было бы окунуться в пучины сладострастия в собственном гареме, но среди редких местных толстушек, большинство как раз составляют дочери касиков, которым с детства доступны различные лакомства, которых лишены простые индейцы, так что все это браки дело сугубо политическое.

В разрушенном Теночтитлане сейчас проживало не более 10 тысяч человек. Но глиняные мазанки с крышами из травы быстро строились, и беженцы могли возвращаться в город. Ацтеки под моим мудрым руководством избрали себе нового императора из предложенных Мариной кандидатур. Как и следовало ожидать им стал один из сыновей одного из братьев Монтекусомы 13 летний Ицкоатль (Змея-Нож), прошу всех любить и жаловать нового императора. Какое-то время пока тот не возжелает реальной власти, у меня теперь есть.

С помощью Марины я добыл несколько пиктографических ацтекских манускриптов, оказавшихся учетными ведомостями налоговых поступлений из различных провинций. Золото и серебро, ювелирные украшения, керамические горшки, маис и субтропические фрукты, перец и мед, хлопок и соль, ткань из волокон агавы, селитра и сера, каучук и камни для постройки зданий, дерево и обсидиан для инструментов, смола и охра, какао и ваниль, индейки, разноцветные перья, бирюза и нефрит- все это пусть индейцы тащат по прежнему. Что-то из этого мне нужно, что-то нет, потом сменяем. С помощью этих документов я убедился, что настоящие сокровища ацтеков сокрыты не в Теночтитлане, а в провинциях.

На юг мной были отправлены гонцы с повелением следить за продвижением убегающего отряда Альварадо, и если он остановиться и попытается остаться в этой стране, то всемерно ему препятствовать в этом и вызывать из Теночтитлана моих солдат.

Между тем был уже самый конец сентября, время сбора урожая и пышных празднеств, но я должен был держать в уме приближающееся окончание сезона ураганов, и свои обязательства во внешнем мире. Дел впереди было еще очень много.