Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 18

Пока Диего с Кристабалем плавали по морям, я занимался внутренними делами страны. Юг Мексики мне покорился и выслал дань. Конечно, не все города признали мою власть, некоторые мелкие племена юга под шумок сделали вид, что они невидимки. Но в целом положение вещей было вполне приемлемо. Долина Оахака моя, и значит тамошние золотые россыпи под моим полным контролем. Сера юга тоже моя. А кое-кто и мелких вождей, слишком глупых, чтобы признать неизбежное будет наказан, но силы для этого понадобиться не очень большие. Всеобщий поход пока отменяется. Герхард вернется, немного отдохнет, прихватит союзников и сходит проведать тамошних индейцев. Теперь там больших сил у моих противников не должно быть, самое большее, если соберется какой отряд человек в пятьсот. Так что и мы обойдемся отрядом под тысячу.

Пока же, пользуясь затишьем, я старался развивать некоторые ремесла. Туземным гончарам гончарный круг позволит увеличить объемы? Позволит. А как я говорил, среди бывших русских рабов было немало классных специалистов, в том числе и гончар. Теперь мои солдаты временно переквалифицировались в учителей для индейцев. Те же бочки мне нужны? Не все же их возить через океан из самой Севильи? А для пороха бочонки уходят безвозвратно. Бочар у меня есть, инструменты Диего привез с Санто-Доминго, горы между долиной Мехико и Пуэбло поросли хвойным лесом.

Так что обучаем индейских мастеров, а заодно и смолокурни ставим. Конечно обручи тут место узкое, но по таким железным мелочам кузница пусть работает, не даром же я кузнеца сюда привез. Опустынивание страны, конечно, дело не хорошее, но я не могу же сидеть сложа руки. А с опустыниванием индейцы и без меня неплохо справляются, те же тараски стараются свои дома в основном делать из дерева. Хотя, так и чешутся у меня руки поработать с лесом. Вот те же корабли из красного дерева не будут нуждаться в обшивке днища из медных листов. А местные индейцы свои пироги делают из красного дерева, правда, долбят их своими примитивными инструментами буквально годами. Но и служат эти лодки нескольким поколениям рыбаков. Эх, поставить бы нормальные лесопилки, да пустить леса на доски. Но дерево растет для нормальной доски 70-100 лет, так я сразу за десять лет все повырублю, и буду сидеть среди голой пустыни. Так что нельзя.

Да и серебряные рудники нужно развивать, пока у меня их два поблизости. Королевская шахта на севере долины Мехико и серебряно-оловянные рудники на южной окраине этой же долины. Золото пока я получаю, от индейцев, от тарасков Мичоакана 1/5 в качестве даров, и из долины Оахаки 80 % от добычи в качестве дани. Самому заниматься разработкой на юге смысла нет, в Оахаке россыпи, а не золотая жила. Быстрей выберешь, значит, золото там быстрей закончится. Так что, там индейцы и сами песочек просеют, большого ума для этого не надо. Индейцы моют золото в реке с помощью бутылей из тыкв и деревянных лотков. Делают они это в районе называемом Туштепек в Оахаке. Золотоискатель выбирает найденные крупинки золота и держит их во рту до тех пор, пока не будет готов расплавить их, используя глиняный сосуд, стоящий на огне, который он раздувает с помощью трубок, сделанных из полого тростника. Как видите, все примитивно, в высшей степени.

А вот Большой Серебряный Канал (или как его еще называют Материнскую жилу), пролегающий по всей территории страны, черпать не перечерпать, копай практически в любом месте на воображаемой линии север-юг и получай подарки от природы. Далее пойдем копать в Гуанахуато еще северней, это чуть восточней границы тарасков, край горный чичимеков, и потом еще северней, к Потоси и Секатекасу, а потом еще севернее в Чиуауа, и дальше, к мексиканской границе, а затем еще севернее, на территорию будущих Соединенных штатов Америки. В общем, копать не перекопать, где бы только людей на все это набрать, северные чичимеки малочисленные и работать в рудниках не будут, лучше сдохнут.

Но и в действующих рудниках проблем хватает. Мы использовали самый простой способ добычи – найдя жилу серебряной руды, рабочие прокладывали туннель, следуя всем её изгибам и поворотам, зарываясь, всё глубже в гору. Где было серебро, туда следовали за ним и люди.

Взрывники долбили в забое шурфы, закладывали туда чёрный порох (то же самое вещество, которым заряжались пушки и мушкеты), насыпали ведущую к заряду запальную пороховую дорожку – и бежали со всех ног как можно дальше. Каждый взрыв взламывал больше породы, чем дюжина человек смогла бы отбить кирками за целый день, только вот частенько сотрясение приводило к осыпанию стен туннелей по всему руднику. Удушливые волны дыма, тучи пыли и обломков проносились по подземным коридорам со скоростью урагана, а уж попасть в обвал было тут самым обычным делом. Когда пыль оседала, рабочие возвращались к месту взрыва с кирками, лопатами и двуручными молотами – дробить, отгребать и засыпать породу в корзины.

Потом люди выполняли самую тяжёлую и опасную работу – выправляли и обтесывали туннели, заодно выламывали руду в забое. Породу крошат железными кайлами и сгребают лопатами опять в корзины. А обвалы и там самое обычное дело, так что очень необходим бревенчатый крепеж для шахт. А железных инструментов пока у меня немного, а деревянно-обсидиановые тут не годятся. С деревом тоже проблемы, дорог нет, как и вьючных животных. Большое количество древесины требуется и на топливо для плавилен, а доставлять её приходится издалека.

Потом вынесенные корзины с рудой подвергаются первичной сортировке, отделяя серебро от бесполезных шлаков. Далее, порода, добытая в шахтах, дробилась и измельчалась в ступках (но уже собирались строить на специальные ветряные мельницы), после чего ссыпалась в большие кучи на специальной, вымощенной камнем площадке.

Минеральный порошок разбавлялся водой, пока не превращался в густую кашицу, после чего специальный человек, очиститель, в ватном респираторе на лице, добавлял к ней смесь соли и ртути. А ртуть ядовита, хорошо хоть в Мексике ее много, и индейцам уже она известна (я уже где-то упоминал, что ее использовали золотых дел мастера для придания своим дешевым сплавам золотого блеска, чтобы "увеличить" количество золота), но тут объемы нужны на несколько порядков больше, чем добывалось раньше. Прибавьте еще сюда мороку с ее доставкой и хранением (пары ртути особенно ядовиты), так что в ее доставляли в больших керамических горшках, наглухо заделанных смоляной затычкой. Но уже ртуть повсеместно стала дефицитом, хоть кидай людей на первоочередную разработку ртутных рудников. Соль индейцы выпаривали рядом, на северном соленом краю озера Тескоко, так что она дефицитом не являлась.

После, из полученной субстанции (кашица, соль и ртуть) формировали толстые лепёшки, которые передавались "повару". Затем, чередуя нагревание и прогревание, серебро отделяли от ртутных соединений. Процесс, называемый амальгамированием, мог продолжаться недели или даже месяцы, это зависело от искусства мастеров и содержания серебра в руде. Все это происходило тут же, на площадке, и все работники использовали ватные респираторы. Конечно, тут было вредное производство и людей нужно было менять. Иначе человек не проработает и года. А так смену месячную отработал и иди, занимайся своими делами, отдыхай. Кормить людей старались также хорошо, через день давали мясо.

Потом из плавильных печей получали серебро – чудесный металл, его нежный лунный блеск заставлял индейцев считать серебро слезами луны. И вообще, люди везде на земле и во все времена любили изящество, элегию серебра. Стихи на санскрите полны образов серебряных колокольчиков; греки, которые в своих торговых делах дошли до Волги, обнаружили там серебряные рудники, на которых работали первобытные скифы. Мы не скифы, но серебро тоже ценим.

С оловом было попроще. Нужны большие кирпичные печи и туда загружаются слоями оловянная руда (кассерит), дерево и древесный уголь. Но пока получали его индейским способом, в специально вырытых ямах, далее применялась аналогичная с печами технология. А олово нам сейчас просто необходимо. Во-первых, лудить поцарапанные в боях и сражениях металлические доспехи, привезенные из Европы, чтобы они не ржавели. Во вторых, так как с топливом у нас явная нехватка и мартеновские печи, производящие чугун и сталь для нас пока недоступны, то требуется использовать суррогаты. Медь и олово, как и бронза, плавятся при гораздо меньших температурах, чем железо, так что будем топливо экономить. А что такое бронза?

Пушки из бронзы можем лить на месте, ядра. Посуду всякую: котлы, сковородки. Оловянные тарелки и кружки. Детали для станков. К примеру, хлопкоочистительных машин. А то улучшенные ткацкие станки, по типу тех, что я внедрял во Фландрии, где я был совладельцем ткацкой мануфактуры, успешно делаются, фабрики для производства тканей скоро заработают, а хлопок мы же не будем очищать от семян по старинке, руками? Везде, где только можно буду применять полную механизацию. Промышленная революция, о которой так много говорили большевики, уже на подходе. А то у противников одних только испанцев 4 с лишним миллиона, а у меня всего около 800 тысяч дикарей под рукой. Правда, сейчас с табасками уже больше.

Как я отмечал раньше, людей после эпидемии было мало, даже индейцев. Так что профилактика болезней было делом первоочередным. Индейцы Ануака были и так весьма чистоплотными, и любили мыться, применяя мыльный корень в качестве моющегося средства. Это их во время оспы и подкосило. Мелководное озеро Тескоко было бессточное, и стоячая вода превратилось в огромный рассадник бацилл. Теперь индейцам внушали, что мыться нужно только в проточной воде, иначе лучше вообще не мыться. Большего я пока сделать не мог, медиков у меня и так не хватало, а местные знахари могут только хвостом опоссума тебя потереть, от злых духов.

И химию мне тоже придется развивать, от нее ни куда не деться. Серная кислота для отбеливания хлопка нужна? Азотная кислота для золотодобычи, делать "царскую водку". Соляная кислота для производства красителей, "берлинскую лазурь" делать, или прекрасный природный краситель из индиго. Все для этого есть. Керамика, свинец для посуды, а также необходимые компоненты сера, селитра, медный и железный купорос, квасцы. Так что делаем опыты, производим небольшими партиями. А там и о химических взрывателях на основе солей ртути можно подумать.

Пока я занимался текущими делами с юга до меня дошли вести о Герхарде. Наконец, он возвращается со своим отрядом. А еще через неделю я мог лицезреть храброго немца самолично. Путешествие по джунглям несколько сказалось на его внешнем виде. Во-первых, он зарос как бродяга. Его загорелое лицо облазило и шелушилось, к тому же было покрыто царатинами, как и его руки. Было видно, что из-за влажности эти царапины плохо заживали и гноились. Во-вторых, и сам Герхард выглядел усталым и изможденным.

– Слава Господу, ты вернулся! – приветствовал я командира моих наемников- Давай, рассказывай!

– С моим заболевшим солдатом Вы должны были получить некоторые известия. – неторопливо начал Герхард фон Розенберг, прикладываясь к принесенному слугой индейцем кубку с текилой- В целом мы преследовали мятежников по диким местам в зеленых чащобах, где часто несколько дней не видели человеческого жилья. Никакой дороги через лес мы не нашли, всюду натыкались на густые заросли, где однажды нам двое суток пришлось прорубаться мечами. Совершали трудные переправы через многочисленные ручьи, реки, болота и водные пространства. Часто страдали от голода, питались разными дикорастущими кореньями. Туземцы то бежали, то мирно нас встречали, хотя все время не доверяли нам.

Немец перевел дух, сделал еще один большой глоток из кубка, поморщился, но продолжил свой рассказ:

– Одного отставшего испанца из отряда Альварадо мы нагнали и нашли у него ценностей почти на тысячу песо, через три дня после этого мы нашли умирающую лошадь, ее укусила ядовитая змея, которых там великое множество, большая часть груза было унесено, но там мы нашли золота еще на 800 песо, которое просто было брошено в грязи. На следующий день после этого мы натолкнулись на толпу полуголых дикарей в сотни три численностью, которые немедленно напали на нас. Пришлось сражаться и отступать. У меня один человек погиб, стрела поразила его в горло, еще полтора десятка было ранено, спасибо нашим доспехам. Дикарей же мы изрубили на куски не менее семи десятков. Но боясь, что к ним подойдут подкрепления, мы повернули назад, забрав с собой найденное золото и отпустив в лес своих пленных испанцев. Пусть дикари займутся ними, пока мы с ранеными будем отходить. После чего мы вернулись на земли табасков, а позже, взяв у них индейцев носильщиков, проследовали сюда.

Понятно, люди Альварадо бежали на юг на земли майя. Там будет все просто: индейцы изловят их, посадят в деревянные клетки, немного откормят, а потом принесут в жертву и съедят. Едва ли кто там уцелеет. Про Альварадо можно забыть.

– Что же, хорошо то, что хорошо кончается- сменил я тему беседы- Как и договаривались, половина добычи Ваша, вторую сдадите казначею. Теперь отдыхайте и лечитесь. Скажите сеньору Кристобалю де Охеда, нашему медику пусть приготовит побольше глистогонного отвара и всем отрядом его попейте. В тех местах сырую воду пить небезопасно, можно подцепить всякую заразу. Как отдохнете и соберетесь с силами, пойдете снова на юг в земли запотеков и миштеков. Кое-кто из них решил от нас отложиться. Возьмешь с собой этих новых испанцев, пару десятков из своих людей, у наших индейских союзников из долины Мехико полторы тысячи человек, и прогуляетесь. Большинство вождей запотеков и миштеков на нашей стороне, они подскажут Вам, что там и как. Укрепленных городов и стен в той стране нет, так что не знаю, на что эти мятежники рассчитывают.

А вот теперь пора склонять немца на мою сторону, так как, то, что и я мятежник, все равно скоро будет известно:

– Герхард, Вы же знаете, как я Вас уважаю. Вы умный человек- начал я с лести – Подумайте, законная испанская династия Трастомара вымерла, на троне ныне молодой монарх из династии Гамсбургов. Когда тигр уходит, в лесу пытается править шакал. Настоящий правитель, словно солнце, своей мудростью как лучами согревает своих подданных. Молодой фламандец Карл не такой. Он уже залил кровью всю Испанию, теперь заливает кровью Германию. На очереди Италия и Нидерланды. Нас здесь тоже в покое не оставят. Карл захочет забрать все, а не только пятую долю. И зачем мы тут воевали и лили кровь? Чтобы вернуться домой нищими? Между тем у нас тут уже в подчинении территория с половину Испании и населения почти как в Португалии. Мы можем тут жить как короли. Подумайте, если бы я знал, что в нужный момент Вы окажетесь на моей стороне, я бы отдал Вам в качестве личного владения четверть долины Оахаки и вашим людям из отряда еще одну четверть. А там плодородные земли и золото. Далее, из мятежников, которых Вы покорите, можете забрать себе еще четверть городов и деревень. И это не предел. Рано или поздно мы завоюем Мичоакан и ты там станешь моим наместником, заберешь себе в собственность треть территории. А там и золото есть и серебро. А иначе приедут сюда королевские чиновники, отстранят нас, придерутся, обвинят во всех грехах, все конфискуют, и зачем нам это надо? Я с ответом тебя не тороплю, отдыхай, подумай, посоветуйся со своими людьми. Что Вам, вольным швейцарцам, Германский император? А он уже скоро сцепиться с французами в смертельной битве и ему станет резко не до нас. Так что года три или четыре у нас впереди есть, нас тревожить будут только местные авантюристы, а мы с ними легко справимся.

– Хорошо- ответил мне Герхард- Я подумаю над вашими словами и скоро Вы узнаете мой ответ.

Немец откланялся мне и пошел размешать своих людей и приводить себя в порядок. Что же, все движется в заданном направлении. Вот Герхард отдохнет и сходит на юг, что бы вернуть некоторых блудных индейских вождей в родное стойло, и единство государства ацтеков будет полностью восстановлено. С незначительными изменениями: минус северо-восточные уастеки, но плюс юго- восточные табаски (не любитель я их острого соуса, но все же лишними они не станут). Добавим к этому, что Тлашкала и Мичоакан для Мотекусомы были ярые враги, а мы для них белые боги, и в какой-то мере они нам подчиняются и платят некоторую дань. А Тлашкала к тому же мои самые верные союзники. Так что Мотекусоме или любому другому императору ацтеков о таком могуществе даже не мечталось.

Что же касается уастеков, то трогать их мы не будем. На них возложено важная миссия. Они должны заблокировать тысячное испанское войско ямайского губернатора Гарая. Как я помню, уастеки развяжут малую партизанскую войну против высадившихся испанцев. Где-то двести испанцев будут убиты, а остальные будут держать настоящую осаду в своем укрепленном лагере, расположенном у реки Пануко, где-то в районе будущего порта Тампико. Кортес развязал этот узел, пригласив Гарая в Мехико для ведения переговоров, где тот скоропостижно умер, в чем многие обвинили Кортеса. А у меня пусть эти испанцы сидят в осаде, пока мне будет не до них. Мне предстоит отразить нашествие другой армии испанцев в 1500–2000 человек. А у меня будут: те, кого я успею перевести, союзные индейцы и новые технологии. Конечно, на первом этапе, все равно верх будет за мной, дальше побережья я испанцев не пущу.

Из Веракруса в Мехико ведет две дороги: северная, через Техутлу и южная, проходящая неподалеку от вулкана Орисабы. Южной я не пользовался, но по слухам она еще хуже, чем северная. А вот северную дорогу, я хорошо знаю. Там в одном месте дорога превращается в две параллельные тропы в скалах, поднимающиеся круто вверх. Можно там пробить шурфы, заложить пороховые заряды и похоронить любое испанское войско. А вот дальше, сплошной "туман войны". Или же я соберусь с силами и отобью Веракрус обратно, или же испанцы подтянут туда подкрепления и оставят побережье за собой. Тогда участь моя будет незавидна. Я потеряю весь свой флот, связи с Европой, и даже большие объемы прибрежной селитры. А оставшись заблокированным в глубине Мексики, рано или поздно я все равно проиграю. На этом свете нет недостатка в предателях. Катастрофа становится неизбежной. А как гласит старая кастильская пословица: "Найдется средство от всего, кроме смерти".

Но пока лучше об этом не думать, а сосредоточится на подготовке страны к будущим неприятностям, и на развитие производственных мощностей. Муторно, скучно, не интересно, но без кропотливой повседневной работы никакой красивый дальнейший военный героизм попросту не возможен.