Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 15

Следующие две недели прошли очень плодотворно. Я все время порывался ехать куда-то самолично, но лишь мысль о малой эффективности подобных действий, останавливала меня. Я и так нахожусь в центре страны и могу влиять по всем направлениям. Гонцы индейцы бегом по эстафете быстро доставят мои приказы и повеления.

Итак, прежде всего, я отправил пятерку испанских добровольцев, груженных запасами пороха, на север для разработки Королевской шахты. Я всем говорил, что это личная серебренная шахта короля, но платить он тоже будут по-королевски. С ними, в помощь, ушли полсотни ацтекских носильщиков. Испанцы будут взрывать горную породу, а заодно присмотрят за работой добровольных рудокопов отоми.

Заодно я решил и негритянский вопрос. Во время высадки в Мексику у некоторых испанцев (в том числе и у меня) были чернокожие слуги. Все они погибли во время событий Ночи Печали, когда обоз не сумел вырваться из восставшего Теночтитлана. Но потом еще негры прибыли во время экспедиции Нарваэса и привезли с собой оспу. Многие от нее умерли, но с подкреплениями прибывающими к Кортесу, количество чернокожих пополнялось. Кое-кто из них опять погиб, но кое-кто остался в живых.

Теперь картина была такая. В Веракрусе чернокожих не было. Здоровый негр может понести много груза, а в стране, где почти нет дорог и носильщики индейцы могут в любой момент сбежать, этим пренебрегать нельзя. В Мехико было трое негров и еще один во Фронтере. Вели они себя просто безобразно. Словно бы это они победили и теперь заправляли в завоеванной стране. Агрессия от них била через край. В отличии от испанцев, которые были тут просто богами, негров индейцы назвали "грязными богами". Это были боги, прибывшие прямо из преисподней. Постоянные изнасилования индейских женщин и драки и избиения мужчин, мне порядком надоели. Конечно, индейцы могли бы по-тихому придушить этих негров и прикопать. Но, также это была частная собственность завоевателей испанцев. Причем очень дорогая, привозная, импортная. В случае гибели негра, жители целой деревни рисковали стать рабами. И негры этим обстоятельством вовсю пользовались.

Раздражать индейцев на пустом месте мне не хотелось. Я щедро заплатил и выкупил всех негров у их хозяев. Каждый мне обошелся в нереальные 200 песо (двойную цену), но спокойствие в стране было дороже. Теперь же я их отправил на серебреный рудник. Железных кандалов у меня нет, но я приказал ременных пут и плетей за них не жалеть. Пусть четыре года мне отрабатывают свою стоимость в шахте кандальниками, а потом будем их выпускать их на химию. И смотреть на их дальнейшее примерное поведение. Так и волки будут сыты и овцы целы. Правда, младенцы самбо (помесь негров и индейцев) уже рождались, и в ближайшее время достигнут по численности трех десятков, но пока мы этот конвейер остановили.

Далее, вместе с Мариной, мы постоянно слали гонцов на юг, напоминая, запотекам и миштекам, что мы ждем дани. Даже, памятуя о эпидемии, мы решили не брать с тамошних индейцев драгоценный нефрит и не менее ценные для них перья, ограничиваясь намного менее ценными товарами: серой и каучуком. Золото и какао, с ванилью и хлопком, нам так же необходимы. А если нет, то пусть пеняют на себя. Герхард освободится через неделю или через три, и почему бы ему ни прогуляться на юг, к тамошним индейцам? А заодно, за долю в добыче, он прихватит тысячи четыре тласкальтеков и столько же ацтеков и других моих союзников из долины Мехико. Едва ли южные индейцы объединятся (такого не случалось раньше), так что моим людям там будет противостоять максимальное войско из 6 тысяч человек. Если учесть, что половина из них будут безоружные носильщики, а из оставшихся, половина полуголый сброд, крестьяне с палками копалками, то кажется будущий победитель уже предопределен. И зачем им доводить дело до такого финала? Но кретинов вокруг много, может быть, все же придется и применить силу.

Так же остается проблемный юго-запад. Гонцы отбывали и туда. С тарасками Мичоакана я сейчас ничего поделать не могу. Но зачем нам обязательно воевать? И миром можно многое решить. Дружба и торговля между нашими странами пойдут на пользу обоим. У нас есть такие товары, которых больше нет ни у кого. К тому же, разве мы не заслужили небольшой символической дани? Разве мы не потомки и слуги белого бога Кецалькоатля, которому поклоняются индейцы? А то на алтарях они жертвы приносят, а нас будут обижать? Это не хорошо, бог тоже может на них обидится. Кто его знает, как он навредит тараскам? Может опять какую эпидемию нашлет, еще половина индейцев вымрет! А поскольку золото это металл богов, то почему бы тараскам не отдавать нам 1/4 ежегодной добычи, в качестве дара богам? Я же скоро собираюсь пройти на северо-запад, могу встретиться на границе с вождями тарасков, заключить мир и принять от них золотые дары.

А вот южнее, индейцы Акапулько уже должны подчиняться и не пищать. Сейчас в долине Мехико мои каратели усмирят горячие головы, вернуться, и сходят со мной на Тихоакеанское побережье. 8 всадников, пару пушек, 60 человек европейцев, 150 воинов Икстли-Куани (он согласившегося отслужить мне год за жалование) и тысячи две индейцев из долины Мехико. У тихоокеанских индейцев, если они решаться на войну будет тысячи полторы воинов, так что, думаю, что до войны там дело не дойдет. Все будет, как и прежде: мир, дружба и выплата дани. Так что вначале небольшим эскортом (человек 800) мы дойдем до границы с Мичоаканам, завершим там наши дела, а потом пойдем в Акапулько, прихватив по дороге еще человек 700. Если будут трудности вроде войны, то мобилизуем еще индейских союзников до нужной численности. Естественно, что этот поход нужно тщательно подготовить. Все индейцы должны быть готовы действовать по моей отмашке.

В Акапулько понемногу будем делать порт. Оставим там человек пять из моих испанцев и к ним пятерку ссыльнопоселенцев. Осталось у меня в Вилье де Сегуре де ла Фронтере пятерка пленников, типа Нарваэса и Барбы. А зачем мне люди, которые даром хлеб едят? С Тихоокеанского побережья они не убегут. Куда? Вся Мексика в моей власти. К дикарям? Милости просим. Единственный испанский город на Тихоокеанском побережье это Панама. Две с лишним тысячи километров по океанским водам в утлом индейском каноэ, против преобладающих ветров, дующих на север? Самоубийство.

А зачем мне порт? Во-первых, более удобного места на побережье нет, и рано или поздно, все равно его придется делать. Кортес, построив этот порт, сумел сохранить для Испании Филиппины. Так испанцы получили свои острова пряностей. Но мне Филиппины не нужны. Черного перца я не такой любитель, чтобы за ним ездить через Тихий океан. А больше там, кажется, особо ничего нет. Да и далеко, нет пока у меня ресурсов. А вот разобрать маленькие бригантины, который Кортес построил на мелководном озере Тескоко, вполне можно. Зачем они здесь, лодки с шестами намного удобнее. Так что их можно разобрать и перенести, а в Акопулько потихоньку собрать.

И там можно у берега понемногу плавать. А севернее у нас Калифорния. Калиф Оро, золото Калифа. Испанцы часто называли свои новые земли такими названиями, чтобы привлечь на них новых колонистов. Например, золотая Кастилия. Но, в большинстве таких мест, никакого золота не было. А тут они угадали, хотя сами никакого золота не нашли. Так что там посылаем бригантины на север, срезаем сразу путь к полуострову Нижняя Калифорния. Там только песок и кактусы. Северней него собственно Калифорния и есть. Первая удобная бухта Лос-Анжелес, вторая Сан-Франциско. Почти на месте. Высадились, чуть на север, речка Сакраменто, поднялись немного вверх по течению. И в точку. Сакраменто край богатый, золото гребут лопатой!

Так что, в качестве пути отхода, лучшего мне не найти. Зачем мне партизанить в джунглях? Отплыл на север, высадился, нагреб золота и можно плыть куда захочешь. А можно на месте оставаться. Завести себе каких-нибудь азиатов, типа малайцев, и попытаться выдавить опять испанцев из Мексики. Кроме того, не забываем, что в округе Акопулько мне должны добывать в вулканических горах огненные опалы.

Теперь нужно было заниматься и столичными делами, которые я порядком под запустил. Итак, испанцы находились в лагере на юго-западном берегу озера Тескоко, в пригородном Койоакане. Отсюда они штурмовали в свое время Теночтитлан. Ацтекская столица находилась на островах, словно Венеция. Так как индейцы не имели вьючных животных и колесного транспорта, единственным способом доставлять грузы для них были лодки, и почти на каждой улице был канал с водой. Испанцы во время штурма разрушали глинобитные дома ацтеков и засыпали эти каналы, чтобы их передовые отряды не были отрезаны от основных войск.

Из четырех кварталов Теночтитлана более или менее уцелел только северный квартал Тлателолько. Именно отсюда возвращающиеся беженцы ацтеки стали заселять опять город, строя свои глинобитные дома и хижины по направлению к центру, где стояла большая пирамида. Еще беженцы осваивали внешние берега острова, откуда им было удобно ухаживать за своими огородами, но тут обитали в основном крестьяне и рыбаки. Места всем хватало с избытком, так как население Мехико составляло более 12 тысяч человек, что было немного более четверти от своего прежнего числа.

Кортес после захвата ацтекской столицы, в другой реальности, взял застройку нового города под свой плотный контроль. Он застраивал центр испанским кварталом, строил церкви и дворцы. А еще он засыпал и разравнивал каналы и также засыпал пролив, отделяющий остров от узкого западного берега. Я же за всем этим процессом не следил, занимаясь другими делами, в частности походом на север за серебром. Теперь же я спохватился. Застраиваемый север города опять покрывался сеткой каналов, и даже, в других местах засыпанная земля со временем осела, и образовались канавы и неглубокие лужи, покрытые грязной водой. Кроме того, дворец правителя ацтеков уже активно строился. Причем он строился по примеру прежнего дворца Мотекосумы по принципу сот. Часть глинобитных комнат уже была построена и император Ицкоатль, вместе с большей части своей свиты уже переселился из Койоакана в Мехико. Если я сейчас упущу момент, то, как бы мне не пришлось через пару лет опять штурмовать остров своими войсками. Этого допустить было никак нельзя, и я срочно включился в работу.

Итак, прежде всего, насыпаем еще пар дамб и расширим существующие, с годами, я так же соединю остров с берегом. Во-вторых, я приказал на юго-западе оставить прямую и широкую полосу, на которой пока запретил всякую застройку, а лужи и канавы приказал засыпать и выровнять. И в третьих, в центре города на оставшемся пока свободном месте я стал ставить свою крепость.

Представьте себе этот центр. Посредине Главная площадь, по краям Пирамида Солнца (Темпло Майор) и рынок "Ворота цветов", уцелевшие со старых времен. Еще с одного края строится Императорский дворец, а последнее место я зарезервировал для себя. Тут будет дворец вице-короля, а заодно министерства, городской муниципалитет, тюрьма и казарма. Все то, что потребуется для управления города, для императорского дворца оставим соблюдения ритуалов, как для японского императора в мое время. Ну, и на центральных улицах города Такубе и Монтерилье, предусмотрим место для Европейского квартала. Естественно, что мы не будем строить как ацтеки, из глины и покрывать все озерным камышом. Нам нужен камень, хотя бы мягкий известняк, но и для него нужны железные инструменты, которых явная нехватка, а так же дерево для балок, черепица (опять же понадобится дрова) и известковый раствор. Так что пока придется большей частью жить в Кайокане.

Кроме того, я занялся и культурной деятельностью. Здешние индейцы и так были люди унылые и жестокие, а тут еще наступил конец их мира. Локальный апокалипсис. А какие развлечения у них были? Бесконечные войны, наркомания, кровавые ритуалы, людоедство и поедание собак. Мрачновато. Нужно срочно вводить другие развлечения и праздники. Еще нет, нет, на пирамиде жрецы резали какого-то бедолагу и мне приходилось закрывать на это глаза. Но не было уже такой массовости. Войны я запретил, людей и так мало осталось. А что прикажете мне делать? Столетиями католическая церковь огнем и мечем насаждала в Мексике истинную веру. И что в результате? В бедующем миллионы мексиканцев станут сторонниками странного культа Санта Муэртос (Святой Смерти), веры состоящей из причудливой смеси ацтекских и католических верований. Так что я свои ресурсы приберегу для других, более важных дел.

Соответственно и местный баскетбол, после которого капитана проигравшей команды разрезали на мелкие кусочки, теперь играли крайне редко. Наркомания и пьянство ранее было делом также не частым.

А теперь у нас будет все более демократично! Спиртное крепить туземное октли успешно производится в массовом порядке, теперь на всех хватит. А сделаем мы для индейцев новый праздник. Пусть уже начало декабря, но холода еще не наступили. Настоящая зима начнется в конце декабря, в январе. А что нам грустить? Войны кончились, мы живы. Гойкомитичей, мутящих воду поблизости, мои люди разогнали, все успокоилось. Данники склоняются к умной мысли заплатить мне дань и не воевать, и так у всех забот по горло. Так что будем завтра веселиться.

Развлечения будут простые и народные. Спиртное- рекой, спортивные соревнования из арсенала массовика-затейника: бег в мешках и перетягивания каната. С футболом пока не получится. И для утонченных натур предусмотрены индюшиные и петушиные бои. Ставки! И вообще азартные игры: испанские карты, кости. И танцы до упаду!

Насчет местных унылых ритуальных кружений я не уверен, что такое нам пригодится, но испанские танцы, это то что нужно. Испанские танцы, подобно танцам древних, тоже носят символический характер, но при этом они весьма темпераменты и зажигательны. Музыкантами будут местные индейцы, со своими инструментами вихуэлой и ярабэ, но мои люди их веселым мелодиям научат, а дальше совсем просто. Музыкантов немного подпоить, и понеслась душа в рай!

На следующее утро мы устроили праздник в Койакане. Уже с утра один из моих людей бил в небольшой подвешенный колокол, как оглашенный. На улицах собирались европейцы, выглядевшие уже как оборванцы, но в чистых, постиранных одеждах, и местные индейцы в традиционных лучших нарядах. Свои зимние пончо они охотно украшали небольшими колокольчиками, привозными от майя или купленными у нас, и разнообразными цветами. Некоторые женщины даже украсили свои одежды светлячками кукуйбос, вечером они засияют как звезды. Было многолюдно.

Прямо на улицах начались разнообразные развлечения: выпивка, спортивные состязания, игра в кости, петушиные бои, все по плану. Стихийно начинались танцы, прямо на площадях, проходах, под пронзительный аккомпанемент туземных музыкальных инструментов, на которых неистово пиликали, уже с утра подвыпившие индейцы. Все дворы и двери домов были распахнуты настежь, их обитатели слонялись по улицам, в своих лучших одеждах. На главной площади был водружен помост, где выступали лучшие танцовщицы, а также индейцы акробаты и жонглеры. Звучали оживленные голоса, смех. И тут и там на переносных столиках торговали крепкими напитками, лотки со свежей водой и горячими лепешками, перемежались со столиками для игры в карты и кости, тут уже вовсю звенело серебро, а парусиновые палатки не могли вместить всех желающих любителей петушиных боев.

Яркая толпа, смеющаяся, поющая и танцующая, растекалась по городу, а тем временем из Мехико прибывали все новые и новые группы, спеша насладится праздником. Я подначивал своих людей, советуя им не упускать приятной возможности и веселиться от души:

– Развлекайтесь, танцуйте, словом постарайтесь извлечь максимум удовольствия. Нужно уметь развлекаться и веселится, когда представится случай. Кто знает, что ждет нас впереди уже завтра!

Вихуэлы и ярабе гремели со все возрастающей силой, приглашая танцоров не медлить. Каждую пару самодеятельных танцоров встречали громкие, восторженные возгласы и рукоплескания толпы. Пусть большинство танцевать пока еще просто не умеет, но главное же желание. Тем более, что спиртное стирает барьеры робости.

Кое-где возникали стихийные драки, но назначенные следить за порядком ацтеки, под присмотром самого Вильгельма Бока, быстро уводили разгоряченных драчунов в организованный вытрезвитель, проспаться. Зарождающие дуэли между моими людьми пресекались в зародыше.

Звучат веселые ритмы популярной песни: "Кукарача". Кукарача – таракан, так испанцы назвали своих завоевателей мусульман, за их приверженность усам и бороде. Теперь эта песня получила второе дыхание в Новом Свете, хотя тут усы носят одни лишь испанцы. Веселье все нарастало, танцоры выбивались из сил.

Вечером же у нас был настоящий салют. Пороха у нас много, а магниевую руду мои умельцы растерли в порошок, и теперь в небе при выстрелах можно было рассмотреть разноцветные огоньки. Тускло, но тут и такого никогда не видели. В общем, праздник удался, теперь я тут настоящий законодатель моды, индейские жрецы такого развлечения не предложат, их фокусы уже всем давно приелись.