Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 21

Итак, чужие в городе. Шварц прозевал и позволил им высадится из-за суматохи, связанной с прибытием моей эскадры, принял их за отставшие арендованные суда. И теперь у прибывших испанцев уже скопилась масса ненужной информации. Например, местные не слишком догадывались, что испанские власти ни ухом, ни рылом, не подозревают, что выдали мне какой-то мандат, а уверены что мое воцарение это сугубо местная инициатива. Далее, получается что королевская доля и церковная десятина, скорей всего в Испанию не попали, так как в Севилью ходил всего один небольшой корабль. Но подозрение же, не есть уверенность? А вот мне теперь этих испанцев живых отпускать нельзя, и перекупать их бесполезно, у меня и так уже слишком много испанцев лишних, еще одна порция будет чистым ядом.

Ладно, будем разбираться. Разместив своих людей, я занял бывшие апартаменты Альворадо в городе и позвал Кристобаля и Диего, приказав нас не беспокоить. Осмотрел своих друзей, внешне они немного изменились: у Кристобаля прибавилось морщин и седых волос, а Диего, напротив, возмужал и заматерел, превратившись в красивого и пылкого молодого человека.

– Я в нетерпении жду Вашего отчета о плавании – промолвил я, приготовясь слушать.

Вот что я услышал. С большим трудом, стараясь не потерять свои корабли из виду, эскадра Кристобаля переплыла Атлантический океан. Синие воды океана и розовый свет утренней зари уносили их вдаль от печальных мыслей, о том, что их может ждать впереди. Пару океанских штормов, когда все трещало на борту, корабли кренились на бок, а моряки начинали считать себя погибшими, им пришлось пережить. Если шторм разбрасывал корабли, то они старались долго кружить на месте, пока снова не замечали друг друга. Наконец, правя за летящими птицами они вышли на Азорские острова, в Центральной группе они сразу заметили третий по величине остров – он так и назывался по- португальски Терсейра (Третий). Пристав туда, они весьма изумили губернатора острова Альвару Мартиниша и почти три сотни колонистов.

Португальцы считали этот остров очень важным для своего господства на Азорском архипелаге и даже собирались со временем построить здесь мощную крепость. Естественно, что испанцев тут не очень жаловали. Но мы же не совсем испанцы? К тому же Кристобаль соглашался быть стратегическим партнером губернатора, и, даже в некоторой части, спонсором. Понемногу и крепость тот поставит, только для этого нужно дружить с нами. Может же губернатор арендовать наши корабли, тогда в этих водах они вполне могут поднять португальский флаг и чувствовать себя здесь как дома, ходить на крупнейший остров архипелага Сан-Мигель, или Мадейру, или даже в Лиссабон. А за это господину губернатору будет много денег, для начала речь идет о сумме почти в две тысячи песо, а нам надежная перевалочная база по пути из Европы в Америку. Проект долгосрочный и выгодный для всех его участников. Конечно губернатор, ощущающий здесь, себя на краю света, в роли деревенского старосты, с радостью согласился на наши условия.

Ударили по рукам. Кристобаль, подняв португальские флаги и взяв местного лоцмана увел два судна в Лиссабон, а Диего махнул на "Мудреце" прямо в Севилью (вернее в Сан-Лукар). В Севилье его корабль разгрузился (драгоценные металлы были или в звонкой монете или контрабандой, на что таможня за некоторую мзду закрыла глаза, не представляя, чего там и сколько. Но часть ценностей все же на борту оставили. Тут же в порту на "Мудреца" погрузили некоторые грузы бывшие в наличии, купленные за звонкую монету и он отплыл обратно в Португальский порт Лагуш. Выправленные бумаги от губернатора острова Тейсеры на борту имелись. Диего же сгрузил груз в неприметный дом снятый для него Домеником Гойкоэчоа, нашим родственником, давно существующим в Севилье на полулегальном положении из-за занятия нелегальным бизнесом: производством непромокаемых плащей, и окраски тканей изготовляемой "берлинской лазурью".

На следующий день он вынырнул и выплатил севильским купцам, держателям моих облигаций, проценты в размере 900 песо и выкупил у желающих их избавиться бумаг на сумму в 600 песо. Остальные долги погашать он пока не стал. Зачем? Теперь многие важные севильские купцы, не меньше моего, заинтересованы в нашем благополучии, и если придется выбирать между интересами короны и нашими (то есть своими) несомненно выберут наши. Будут, как выразился испанский генерал Франко, нашей пятой колонной в тылу врага. Сведения если нам будут поставлять, то это уже хорошо. После чего, Диего взял приготовленных для него Гойкоэчоа лошадей и мулов, погрузил половину из оставшегося драгоценного груза и рванул в Медельин.

Мой папаша, Пако Седеньо давно его с нетерпением дожидался. Получив известия, что все получилось и теперь самое время смазывать пятки салом, он дал отмашку нашим сторонникам. Деньги на подъемные есть, нотариусы были заряжены и приступили к реализации движимого и недвижимого имущества, а наша родня с семьями потянулась в сторону португальской границы. Естественно, брали не всех, а самых лояльных и достойных, готовых отринуть оковы прошлого и вступить в новую светлую жизнь.

Сам же Пако Седеньо уже подготовил мне подарок. Прямые поставки русских рабов из Стамбула. Правда, скорее не прямые, а кривые, но все равно намного дешевле и проще, чем вести дело через мусульман Орана. Венеция сейчас верный союзник Османской Империи, (как и Франция) и будут таковыми являться, пока жив Султан Сулейман Великолепный. Сулейман уже в союзе с венецианцами изрядно откусил венгерских земель и на этом не успокоиться. Конечно сейчас война, и венецианцы наши враги, но умные люди ведут торговлю, под любыми флагами. Итак, татары воруют русских людей и гонят в Крым, где в Кафе находится самый большой рынок русских рабов. Оттуда они на турецких кораблях поступают на рабские рынки Стамбула. Там их покупают венецианцы и доставляют на свои Ионические острова. Ранее венецианцы имели немало территорий в Апулеи, на юге Италии, но лет десять назад, в ходе очередного раунда Итальянских войн эти земли вошли в состав принадлежащего Испании Неаполитанского королевства. Но нужные люди то остались! В море корабли перегружаются и уже испанские суда следуют в Севилью, а везут они уже не рабов, а безнадежных крепостных должников пеонов. В общем-то, разница не велика.

Теперь Диего сам уехал в Португалию, пробираться на свой корабль, а Пако проследовал в Севилью завершить сделку с русскими рабами. Деньги пока оставались, и все прошло удачно. Двести человек (все мужчины) и каждый русский обошелся всего в 135 песо, а продавцы получили заказ на следующие партии, которые нужно будет доставлять непосредственно на Терсейру, где наш представитель будет выкупать их в огромных количествах. Пока же Пако пришлось договариваться с севильскими судовладельцами о доставке моих людей на Азорский архипелаг. Даже с учетом нескольких перевалок все равно себестоимость переселенца оставалась в пределах 145 песо, а в дальнейшем цена еще снизится, что для суммы почти в 30 тысяч песо было прилично.

Тут же в Севилье купца Пако (Франциско) Седеньо, остановившегося в доме у своего севильского компаньона сеньора Чанка, посетил хмурый королевский альгуасил (полицейский). Он выспрашивал Пако, о его сыновьях Хуане (это я) и Диего. Сеньор Седеньо горько посетовал, что о Хуане он ничего давно не слышал, а тем более его не видел, а младший Диего его не так давно навестил отца в Медельине и опять уехал, должно быть в Новый Свет. И вообще сыновья несколько отдалились, и он с ними мало общается. Недовольный ответами полицейский чин удалился, а сеньор Седеньо понял, что долго задерживаться в Испании ему не стоит. Но пока незавершенные дела еще требовали его присутствия в стране. Хотя бы организовать доставки необходимых грузов на Азорские острова.

Вот хотя бы, для 200 человек необходимы уже 4 корабля, да еще родня. Конечно, часть людей могут пожить пока в Португалии, и на Трейсере кого-то придется оставить, но два судна нужно купить прямо сейчас, а это с учетом того, что ждать особо некогда, еще 7 тысяч золотых песо. Да и абы кто их не поведет, нужен хороший специалист, а доверять особо никому не хочется. Правда, с кораблем наметки уже были. Галисийский судовладелец Луис Гутьеррес из Ла-Коруньи, слишком уж оказался замешен в волнениях коммунерос. Теперь же опасаясь королевского возмездия, он вместе с некоторыми людьми вдовы Марии Пачеко бежал в Лиссабон и сейчас мучительно перебирал варианты, как жить дальше, возможно наиболее далеко от испанского правосудия. Через знакомых купцов дело сладилось, за 3300 песо Луис продавал свой корабль, и сам подряжался на пять лет по контракту быть его капитаном на трансатлантических рейсах. По истечении пяти лет ему было обеспечено поместье в Мексике, за верную службу. Его верные матросы, привыкшие к тяжелому труду во время долгих переходов, окажутся для нас хорошим подспорьем в делах.

Далее Пако занялся поставкой оружия, так как средства еще оставались, а аванс он уже частично выдал ранее, из средств приносимой нелегальной мануфактурой Гойкоачоа. Аркебузы обычные 20 штук, аркебузы усиленные нашей конструкции 15 штук, замки оружейные, заказанные отдельно 20 штук (вещь крайне дорогая). Помимо этого в прошлом году в Толедо был сделан первый в мире мушкет, пока еще фитильный. Увеличение размеров аркебузы из-за ее малой мощности и короткого дула уже давно стояло на повестке дня. Нужно было как-то пробивать доспехи, пока что применяемые повсеместно в Европе. Испанская оружейная мысль не дремала, и породила настоящего монстра. Большой калибр, длинное дуло, пуля представляла собой свинцовый шарик весом в 50 грамм, специальный зернистый порох. Пять готовых мушкетов было выкуплено. Поскольку такое смертоносное оружие весьма трудно было удержать в руках, а упоры из рогаток и бердышей, так же мешали мушкетеру, то испанские оружейные мастера придумали "жало змеи", чтобы освободить стрелку руку с фитилем.

Это было нечто вроде обычного курка, только на другом конце конструкции крепился зажженный фитиль и при нажатии он опускался и зажигал порох на полке. Пако Седеньо купил 10 таких приспособлений, изготовляемых из знаменитой толедской стали. А также вдобавок два отдельных ствола от мушкетов и десяток стволов для аркебуз, изготовляемые из прочнейшей дамасской стали. Потом приобрел полсотни первоклассных толедских клинков, пару сотен штампованных доспехов, производства нидерландских мануфактур, два десятка арбалетов, массу наконечников для стрел, и 4 кованных фальконета, чтобы вооружить наши новые суда. После чего деньги кончились, но Пако прикупил еще в долг пару боевых лошадей и вместе с Гойкоачоа перебрался в португальский Лагаш, становившейся нашей новой оперативной базой на континенте.

Кристабаль, посетивший Лиссабон, также не бездельничал, но ему с оружием было труднее. Зато он покупал стекляшки, европейские ткани, металлические инструменты, как промышленного так и сельскохозяйственного назначения. Провиант в дорогу, хорошее вино: Порту и Мадейру. Португалия была нейтральной страной и в текущей войне не поддерживала ни Испанию, ни Францию (Португалия и начинала когда-то как форпост французов на Пиренейском полуострове и ее название означает Порт Галлов (французов)). Так что Кристобалю посчастливилось, и он купил хороший трансатлантический корабль у французских пиратов, угнавших его как раз у испанцев. Судно ему обошлось в 2950 песо. Команду удалось нанять среди мятежников коммунерос отсиживающихся в Португалии после разгрома восстания. Штурмана не было, но придется рискнуть и поручить кортесовского смутьяна под присмотр семьи Седеньо. Кстати, фальконетов на обоих новых судах было уже три штуки, так что еще три лишних, из числа новых приобретений пришлось погрузить в трюм в качестве балласта.

Таким образом, все было сделано быстро, так как деньги не являлись проблемой. Эскадра привезла мне из Европы 200 русских рабов, 34 родственника, из них мужчин всего 14 человек, остальные женщины и дети, но зато сразу 73 повстанца коммунерос, включая экипажи обоих новых судов. К этому еще 7 лошадей. Так как суда были переполнены, то пришлось на обратном пути немного пострадать. Так, дневной рацион в финальной части плавания состоял из 200 граммов хлеба и кружки воды.

Все, жить можно, народ все лояльный лично мне, а не испанскому королю. Ефим займется русскими, мои родичи попадут в обучении к немцам Шварцу и Боку. Кристобаль, Диего, новичок Гутьерес, под присмотром моего человека в качестве помощника, и Мигель Эркарнасион (так звали матроса-стажера управлявшим одним из кораблей в первом рейсе) отдохнут, загрузятся в основном звонкой монетой и скоро снова отплывут опять на Азорские острова. А оттуда уже кто куда, под испанским или португальским флагом.

После мне принесли приобретенную новинку. Сразу видно вещь! С большой буквы. Я когда делал свои мушкеты, то немного постеснялся с размерами, а тут сразу видно, что железа не пожалели. Но ведь будет работать! Немного зная будущее, скажу, что через три года, в битве при Павии, такие вот мушкеты принесут безоговорочную победу испанцам. Французских рыцарей тяжелые мушкетные пули будут массово уничтожать, не взирая ни на какие латы и панцири. Война как занятие для рыцарей и людей благородных, постепенно уходит в прошлое. Теперь наступает век огнестрельного оружия. Сейчас все выгрузим, улучшим, усовершенствуем, соберем и пристреляем. Другое дело, что тут необходим зернистый порох, значит опять придется возится со спиртом. А то на сухом мексиканском плоскогорье в жаркий сезон нам уже стал привычен старый пылеобразный порох. Ничего, поставим на юге, где фруктов много, в долине Оахаке спиртовой заводик и будем самогон очищать фильтрами и хлопковой ваты и древесного угля.

Теперь будем разбираться с испанскими гостями. Их возглавляет некий Хосе Морено, выдает себя за купца, но на купца он сильно не похож. Хотя все, что тот привез Шварц приказал купить, расплатившись отчеканенными серебряными монетами. Это была разная дешевая дрянь для торговли в колониях: стекляшки, бусы, зеркальца, дешевые ткани, ножи, гвозди, поганый ром, сахар. Зато новоприбывшие активно расспрашивали жителей Веракруса о многих вещах, которые их совершенно не касались, и даже угощали горожан выпивкой. Узнали эти гости слишком много, чтобы могли спокойно отплывать. Что же, как заряжается мина, у меня уже многие знают. В общем, вечером тех, кто останется ночевать в Веракрусе арестовать и обвинив в шпионаже, бросить в тюрьму, будут они у меня разрабатывать золотые и опаловые рудники под Акапулько. А испанские корабли должны взлететь на воздух.

Жаркой и душной апрельской ночью, жара уже стояла просто ужасная. Повсюду комары, вялость, ил и гниль. За полночь, когда измученные от жары люди стали забываться чутким сном, по угольной глади залива отплыли четыре индейских каноэ и взяли курс на корабли испанцев, стоящие на якоре, чуть в стороне от остальных судов. Только кормовые огни выдавали в ночи их присутствие. Каноэ, по парам, приблизились каждое к своему кораблю. По одной из лодок буквально прилипли к бортам испанских судов, нужно было все сделать тихо, чтобы не разбудить испанских матросов, спящих на верхних палубах. Клей был изготовлен смеси из смолы и каучука и довольно хорошо выполнил свою роль. Потом гребец переправлялся на суда отхода, оттуда передавалась свеча, поджигающая трут, тот был одинаковой длины на обоих брандерах и две лодки повернули опять к берегу.

Через три минуты раздался первый оглушительный взрыв порохового заряда, а спустя немного времени и второй. Жители Веракруса выбежали на улицы, замелькали зажженные факелы. Ничего не было видно, но пожар, лизавший снасти быстро погружающихся в воду испанских кораблей, показывал, что они стремительно тонут. Два десятка спасшихся испанских матросов, тут же были обвинены моими командирами, что они готовили поджог моей эскадры, но по неосторожности взорвались сами. Никакие протесты в расчет не принимались. Нет в этом мире справедливости, но для шпионов они еще легко отделались. Военный трибунал тут же вынес суровое решение по 10 лет каторжных работ на рудниках Гирреро, возле Акапулько. Утром под конвоем три десятка испанцев в путах проследовали в глубь страны. Туда же потянулись и новые переселенцы, которых глупо было бы держать в гнилом жарком климате побережья. Тут нужна адаптация к тропическому климату. Если европеец, даже северный, проживет в Мексике пару лет и побережет свое здоровье, то его организм привыкает к жаре, он закаляется и может жить и работать здесь долгие годы.

Я же, пользуясь тем, что у нас теперь есть новые лошади, сделал свой временный штаб в курортном Медельине. Удобно, верхом пару часов туда, пару обратно, если нужно, можно и остаться в Веракрусе. Вот команды наших судов отдохнут, соберутся с силами, погрузятся и отплывут, и тогда и мне можно будет уезжать обратно в Мехико. Думаю, на пару месяцев испанцы дадут мне передышку.

Но все же несколько семей из моих родственников я в Веракрусе оставил, чтобы разбавить испанский контингент горожан. А то немцы наемники дело конечно хорошее, но они сегодня здесь, а завтра нет. А для русских, тут в жарких землях уж очень климат не благоприятен.

Теперь о Европейских новостях. Король Карл готовит свое возвращение в Испанию, делит со своим братом Фердинандом полномочия, оставляя ему под управление западные фамильные земли. Адриен Утрехский, наоборот собирается в Рим. Фонсека просто какой- то Кощей Бессмертный, ничего ему не делается. В Германии первый этап Крестьянской войны, движение Хермания во главе с Винсенте Перисом разворачивается и пока побеждает. Но я знал, что это все только предварительные ласки. Война с французами пока зимой шла вяло, французские войска перебрались на западе через Пиринеи и завязли в приграничной стране басков. Зато в Италии испанцы с юга успешно очищают от французов Ломбардию. На Мальорку собирают карателей, зачищать ее от повстанцев коммунерос.

Турецкий султан Сулейман пользуясь раздорами среди христиан, ведет успешное наступление, вначале он отгрыз у Венгрии Белград с округой, а теперь собирается забрать у рыцарей иоаннитов остров Родос. Где-то там у него в гареме томится знаменитая Роксолана.

Где-то на окраинах Европы, в Швеции стал королем Густав Ваза, а поляки победили Тевтонский орден. Про Россию ничего не слышно.

Ладно, зато у нас в Медельине настоящий курорт, благоухающая роща в окружении тропических кактусов, каждый день дневной сон во время полуденного зноя, сиеста, когда все спят, а работают только слуги индейцы в соломенных шляпах и белых штанах. Их бронзовые лица с татуировками, угловатые черты лица и хитрые, пронзительные глаза позволяют принять их за обслуживающий персонал стандартного карибского курорта. Напитков у нас уже сложился широкий выбор, тут Вам и текила и ананасовое вино и крепкий мескаль из агавы, но, по правде, по такой жаре крепкие напитки почти никто не пьет, кроме индейцев. А им как раз не разрешают, а то они крайне быстро спиваются.

Кстати, сахарный тростник, завезенный с Канарских островов и уже прижившийся на Антильских, отлично рос под Веракрусом. Виноград же превосходно чувствовал себя на горном плато атлантической восточной Сьерра Мадре, при условии соблюдения соответствующей высоты для лозы. Низины были оставлены для произрастания исконно месоамериканская культуры – хлопка. Не забывали тут и про традиционные индейские продукты, такие как какао, табак или ваниль – нежная орхидея с согретых тропическим солнцем земель Веракруса.

Мы с Кристобалем и Диего уютно сидим в тени беседки из гуавы и олеандров и попиваем томариндовую настойку из импортных стеклянных кубков. Постепенно цивилизация проникает в эти дикие места. А давно ли здесь откармливали пленников в деревянных клетках и съедали их, а прошло всего три года и почти все необходимое для культурного отдыха у нас есть. Сегодня выходной, так что в Веракрус нам не нужно. Потихоньку обсуждаем, что им необходимо привести из Европы и заодно помаленьку агитирую их:

– Несомненно, что король Карл и так утратил малейшую степень легитимности как испанский правитель- проповедуя я- Он и так иностранец, чужак, поэтому должен быть в стране, которая ему доверила править, большим испанцем, чем все мы, местные жители. А что делает он? Грабежи, пытки, виселицы, костры. Лучшие люди Испании вместе с вдовой Марией Пачеку бежали из страны. Естественно, что и мы не признаем никаких прав короля на испанский престол. Наша законная королева Хуана Безумная, ее мать Изабелла Кастильская правила нами не так уж плохо, а Карл Гентский просто нелепый самозванец.

– Все же Карл был коронован в Вальядолиде, а Хуана заперта в своих палатах- возражает Кристобаль.

– Ну и что? Я вот природный испанец, и даже с такой королевой, знаю как согласно нашим обычаям и здравому смыслу сделать нашу жизнь лучше, чем какой- то приблудный фламандец. Кто он вообще какой? Признавать его королем это измена нашему славному государству. Я собираюсь здесь в Мексике прошерстить всех сторонников Карла. Если ты предал свою страну и признаешь его права на престол, значит ты мерзкий негодяй, не заслуживающий доверия и таким место найдется только в рудниках. Так что понемногу ведите разговоры, смотрите, кто чем дышит, а через пару месяцев готовьте списки. А я такую мерзость, как сторонники Карла на подвластных мне землях терпеть не намерен. Естественно, что и имущество этих мерзавцев должно перейти в руки верных людей, которые нас поддерживают.

– Но мы же не можем противостоять всей Испании- опять начал возражать Кристобаль.

– Почему? Как раз таки можем – снова терпеливо разъясняю я- Карл сейчас влез в эту нелепую войну с французами. Все спорят, кто лучше бы подошел на место императора. А нам, испанцам, какая разница? У нас и так хлопот полно. Но года три у нас есть. Многие испанские республиканцы бежали в Португалию. А там сейчас новый король. Это прежний послал свои войска, чтобы сохранить для Карла испанский престол, новый же не так симпатизирует Карлу. А только лишь поддержка иностранцев – португальцев, позволила фламандцу сохранить кастильский трон. А впрочем, нас уже эти дрязги почти не должны касаться. Мы в Новом Свете и наши дети должны будут жить здесь свободно и независимо. А детей каждый из нас заведет сколько угодно, желающие среди индианок не переводятся.

Я, утирая проступивший пот со лба, налил себе еще настойки, выпил и продолжил:

– А пока, временно, перевезем за три года русских рабов преданных лично мне и к ним испанских республиканцев, купим за серебро, то, что нам нужно в Европе, через португальцев. Верю, что мы отобьем все наскоки разных любителей чужого добра. А через три года Карл будет банкротом, будет отдавать в качестве залога целые страны. Но денег у нас будет много, так что мы сможем вполне официально, выкупить у Карла все претензии на эту страну. И новый римский папа это все подтвердит, не беспокойтесь. Отсыплем ему денег и он издаст соответствующую буллу. Фонсека же к тому времени благополучно помрет. Так что для нас самое важное продержаться эти три года, поэтому я и настаиваю на подготовке кары для сторонников фламандца. Мы рисковать не можем. Добавлю при этом, что мне известны места хранения здесь настоящих сокровищ, делающих богатыми любого из нас, а Карл нас всех местных из Новой Испании обберет до нитки и ввергнет в нищету. И зачем мы тогда сюда приехали? Сидели бы себе в Испании и отдавали все свои деньги чужаку фламандцу.

Так постепенно я готовил почву для отделения от Испании. Агитация и пропаганда наше все. У нас тут уже 850 человек (если не считать ссыльнопоселенцев и каторжников, тех еще 35 человек) и из них почти 450 человек мои сторонники: родня, немцы, русские и повстанцы коммунерос. Еще кое-кого просто купим, а остальных прижмем к ногтю, чтобы и вздохнуть не смели. Или ты неблагонадежный гражданин второго сорта, или же ты открыто на людях поносишь Карла, чтобы обратного пути тебе к испанцам не было. Пора определяться с кем Вы господа испанцы? Если не со мной, то после следующего завоза колонистов перейдем к политике репрессий. А не нравиться Вам жить хорошо и богато, то милости просим убираться на юг, Вас там людоеды майя уже заждались. Никаких инсургентов я здесь не потерплю! Другое дело, что испанское воинство может нагрянуть раньше, чем мои люди привезут новых поселенцев из Европы, и тогда все опять повиснет на волоске. Тотальной войны мне не вынести.