Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 7

Прошло три с половиной дня и вот воинство Кортеса стоит перед нами. Вчера я посыпал черное поле перед нами припасенной хлопковой ватой и теперь, то тут, то там виднелись абсурдные белые пятна, как будто не стаявший по весне снег. Кроме того, кое-где поле было полито еще принесенной индейцами тотонаками нефтью (признаться там ее было мизерное количество), а так же растительным маслом. Я уже упоминал, что индейцы тут крайне примитивные, жарить пищу на сковородах они не умеют, из-за отсутствия растительного масла, а его они не имеют из-за отсутствия прессов. Но я привез с собой монетный пресс, и он у меня пока не простаивает, и за отсутствием серебра, давит мне масло из семян хлопчатника.

За образец, битвы мной было взято отражение монголов от Самарканда, из жизнеописания Железного Тимура. Напомню, там монголы из Чагатайского улуса напали на Среднюю Азию. Самарканд, как и прочие города, не имел стен, они были срыты, Тимур и его названный братец Хуссейн бежали от монголов, не в силах сражаться. Жители Самарканда положили хлопковую вату на улицы города и когда монголы въехали на эти улицы, подожгли ее. Сами же они находились на крышах домов и кидали в монголов разнообразные тяжелые предметы. Монголы в панике бежали, а славные Тимур с Хуссейном, узнав об отражении нашествия, тут же возвратились и провозгласили себя победителями.

Колючий "чеснок" для лошадей уже тоже был разбросан по дороге, и теперь от меня уже ничего не зависело. Судьба Мексики решится сегодня, здесь и сейчас. Решит ее храбрость и мужество, а также боевое безумие собравшихся на этом поле людей. В своих людях я был уже уверен. Мы тут "робинзоним" уже почти двенадцать дней, всем уже до смерти это надоело. Колючая пыль, вонючая вода, скудная пища (вчера я все же был вынужден урезать наши пайки), постоянная нехватка топлива для костров. А ночью в этой высокогорной пустыне становилось реально холодно. Почти все необходимое для жизни приходиться тащить издалека. Так что предстоящее сражение моим воинам уже в радость. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

У Кортеса почти три тысячи человек, из них испанцев где-то 250. Индейцы большой роли здесь не сыграют, это просто декорация. Большинство из них слуги конкистадоров или носильщики. Вспомогательное войско тласкальтеков это просто аргумент для переговоров. Кортес не будет рубить сук, на котором он сидит, учить индейцев убивать белых. Как обычно, он предпочтет решить дело переговорами. В общем-то, я и сам воевал под его знаменами, и знал, что полководец он никакой. Гонять голозадых он еще способен, но на большее не тянет. Можно вспомнить, как он принимал участие в Алжирской войне. Все время упрашивал императора Карла доверить ему войска, обещая принести испанцам победу. Король доверил и что же? Полный разгром испанцев, короля спасли только его немецкие ландскнехты. А ведь противниками Кортеса были арабы, а с большим трудом можно представить себе войско хуже, чем у арабов. Воины они никакие. Недаром, в мое время, арабов гоняли даже евреи, причем в соотношении один десятерых.

А вот переговоров допустить мне никак нельзя. Тот же Тапиа имел все необходимые полномочия сменить Кортеса. И что же? Кортес увлек его солдат обещаниями несметных богатств и они все перешли на сторону конкистадора. Сам Тапиа, получив огромный коррупционный подарок, "продал" своих солдат и все припасы и отбыл восвояси. Так что никаких переговоров! Мои арбалетчики капитана Шварца получили приказ сразу убивать всех приблизившихся "любителей поговорить"

Пока же я произведу идеологическую накачку своих солдат перед битвой.

– Мои храбрые воины! – обратился с речью я к своим солдатам- Хорошенько посмотрите на войско наших врагов! Убейте их, перебейте мечи этих неверных и это откроет нам дорогу для завоевания золотой страны! Мы не будем довольствоваться тем, что нам может предложить этот обманщик Кортес! Мы должны распространить знамя, полученное нами от нашего католического короля, на всю страну, от одного океана до другого! Мы расширим наши границы до самого края света! Каждый из Вас сказочно разбогатеет. А если случится так, что я не сдержу данное Вам слово, то пусть я буду разрезан на кусочки, своим же мечем!

Солдаты восторженными криками приветствовали мою клятву. Я же продолжал:

– Воины мои, мои львы! На этом поле нас ждет славная победа! Сегодня настал день безжалостных мечей, сильных рук, и отважно бьющихся сердец! Настал великий день, когда с именем Господа, нужно реветь как львы на поле боя, нападать как бешеные волки и захватить заслуженную добычу когтями как орлы! Сегодня тот день, когда мы или умрем героями или победим! Готовьтесь к кровавому бою, наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!

Рев сотен ликующих глоток был мне ответом.

Теперь нужно спровоцировать нападение врагов на мое маленькое войско. Пару "говорунов" которых посылал Кортес, уже получили по арбалетному болту в свою тушку, и теперь их тела сиротливо лежали на черной вулканической земле, как бы говоря Кортесу: "Сражайся или уходи!" Но этого было пока еще недостаточно, я дал отмашку Герхарду, он отдал приказ и его воины выволокли на дорогу перед нами, пару оборванцев в некогда роскошных одеждах: Рангеля и Кабальеро. Их бросили на колени и Герхард ловким движением своего меча смахнул голову с плеч вначале у одного, а затем второго. Так мы посылали нашим врагам знак: "Вот какая судьба ждет тех, кто связался с мятежником Кортесом!"

Этого конкистадоры выдержать не могли, их было больше и оставленные нами бреши, словно манили их. Войско противника выстроилось и грозно пошло в атаку. Конница шла пока шагом, чтобы не оторваться от остальных солдат, неотвратимо и грозно двигались пикинеры, рядом с ними шагали арбалетчики и аркебузеры. Рявкнули пушки Кортеса, выбрасывая в воздух белые клубы дыма. Далеко, выпушенные ими ядра покатились к нашим позициям и уперлись в небольшой насыпной вал, который преодолеть не смогли. А вот не было бы вала, так оторвало кому-нибудь ноги! Враги между тем приближались…

Я следил за приближением противника, выглядывая из-за большого плетенного шита, который держал перед нами Кристабаль. У моих ног рычала Стрелка. Естественно, что я облачился в прочные кованые латы и не собирался геройствовать в первых рядах. Тут убить вражеского командира, это значит победить. Срубишь голову, упадет знамя. Рядом со мной стоял Альваро Боканегро, с дымящимся фитилем и с рожком, готовясь подавать звуковые сигналы, тут же неподалеку располагались и русские аркебузеры в три ряда, (увы, не в пять), мне нужно было как-то заполнить фронт.

Первые ряды наступающих конкистадоров прошли намеченные ориентиры, и теперь некоторые из них уже ступали сапогами по лежащему хлопку. Конница ускорилась, переходя на рысь. Пора. Я подал сигнал, Альваро поднял рожок к губам и дунул. Наши пушкари быстро стали отбрасывать в сторону ветки, которыми мы маскировали наши заряженные фальконеты, потом оттащили парусину, индейцы перед лучниками мгновенно разожгли небольшие костры, туземные работники лихорадочно втаскивали в наши бреши собранные деревянные рогатки и накидывали на них сверху колючие ветки, по земле веревками волокли целые стволы мясистых колючих кактусов. Вся линия фронта пришла в движение. Хорошо хоть испанцы не привыкли бегать в атаку, это же не штыковая, тут носят пики длиной от трех до пяти метров и строй может нарушиться, но, увидев наши приготовления, они невольно ускорили шаг, а конница противника и вовсе перешла на галоп. Пошла потеха! Град огненных стрел полетел на позиции испанцев, заработали по лошадям наши арбалетчики и мушкетеры.

Рявкнул ближайший фальконет, выбросив из жерла пушки тучу каменной дроби, за ним другой, вражеская конница уже почти у самого барьера, выстрелил дежурный ряд стрелков, ряд арбалетчиков, другие фальконеты, раненые лошади падают на землю и бьются в конвульсиях, пару конных храбрецов с ходу перемахнули колючий барьер и были тут же подняты на пики подбежавшими солдатами, остальные не решились на такой подвиг и теперь крутились рядом с нашей невысокой стеной, рубя ветки своими шпагами. На поле стали раздаваться громкие взрывы. Это не пушки, а мои сюрпризы для испанцев.

Как я уже говорил, в Мексике очень много сырья для производства пороха, и у нас его скопилось очень большое количество. Еще я упоминал, что мои индейские работники на поле предстоящей битвы выдалбливали в вулканической почве неглубокие ямы. Но это были не волчьи ямы с кольями, а заготовки под мины. Туда мы поместили небольшие бочонки с порохом, сверху их заложили каменным щебнем, потом слой хлопка, пороховые дорожки, фитили, из готовой вспыхнуть от малейшей искры бумаги, вымоченной в селитре и потом высушенной. Дальше испанцы зашли на минное поле, огненные стрелы подожгли хлопок и привели в действие наши мины. Мощными взрывами вражеских солдат, словно поломанные куклы отбрасывало в сторону, а дальним конкистадорам мелкие камешки, похожие на стеклянные, больно стегали по лицу и телу. Диспозиция разом переменилась, преимущество воинства Кортеса мгновенно сошло на нет, и теперь квалифицированное большинство было уже у нас.

Но что-то сообразить тут было невозможно, поле и наши позиции заволокло густыми клубами порохового дыма. Из дыма выбегали окровавленные фигуры испанцев (все они резво побежали вперед), натыкались на колючки и принимались рубить или оттаскивать в сторону ветви. Мои люди из-за барьера тыкали их пиками или стреляли в упор из арбалетов или мушкетов. Испанцы в свою очередь норовили наколоть увлекшегося и потерявшего внимание моего пикинера на острие. Мои фальконеты периодически очищали фронт перед собой каменной дробью от мельтешащих испанцев, но те снова набегали откуда-то из клубов дыма. Если бы они видели всю картину боя, то наверняка сообразили, что их уже мало и дали стрекача, но в данной суматохе разобрать что-то было просто невозможно. Проклятый дымный порох! В паре мест испанцы даже проделали бреши в нашем колючем барьере, но там выстроились мои пикинеры, преградив им дальнейший путь вперед. Естественно, что оставшиеся аркебузеры и арбалетчики испанцев, тоже без дела не сидели, а работали по полной.

Черт, как больно! Что-то пробило насквозь плетеный шит и ударило меня под дых. Я скрутился, прижимая руки к груди. Видно, вражеский аркебузер постарался, ничего, мои латы хотя и изрядно помяты, но не пробиты насквозь, жить буду.

Между тем, пушки Кортеса подтащили поближе, и они открыли прицельную стрельбу. Но у нас стволов явно больше. Натиск испанцев изрядно ослаб, даже от проделанных брешей они уже отхлынули. Ветерок отнес большую часть дыма в сторону, и мои солдаты увидели, что перед нами находится жалких семь десятков окровавленных солдат противника, и они все не в строю. Образованные, мои швейцарские немцы, во главе с Герхардом, хлынули наружу через бреши и начали буквально резать испанцев, как волк стадо беззащитных овец. Замелькали клинки, попадали тела, минута, и испанцы ринулись наутек. Мои солдаты с победными криками побежали за ними. Возбужденная донельзя Стрелка, с яростным лаем рванула следом. У нас же есть лошади! Никто не слышит! Ладно, среди русских аркебузеров тоже найдется несколько всадников, я крикнул Ефиму, пусть сажает своих людей на наших лошадей и преследует убегающего противника, уничтожая его под корень. Все, явная победа! Мексика наша!