Завоевание 2.0. Книга 3

ГЛАВА 4

Итак, Веракрус мой, но теперь вал забот захлестнул меня с головой. Война ждать не будет. Судорожно пытаюсь справиться с навалившимися делами. Отдыхающего связанного часового, воняющего как недельная портянка, я приказываю препроводить в темницу, там уже должен сидеть весь цвет кубинского общества, включая градоначальника Гаваны Педро Барбу. Но мне пока не до них. Естественно, что держать свое войско в Веракрусе, среди малярийных комаров, смерти подобно. Я же не хочу выдвинуться в поход как Кортес, у него индейцы-носильщики несли на носилках каждого десятого солдата, столько было больных. Но мне нужны индейцы, и много, теперь я посылаю гонцов к толстому касику тотонаков, в Семпоалу, пусть пулей летит сюда. Но толстый касик и пулей, понятия взаимно исключающиеся. Он прибудет, скорее всего, завтра к обеду, на носилках, так как расстояние тут приблизительно 30 километров. И когда тогда прибудут вспомогательные туземные войска? Сам бы лучше съездил в Семпоалу, но лошадей в Веракрусе нет, все задействованы на войне, а мои, после долгого морского перехода, сами ели ходят, как будто у них земля качается под ногами, пару дней им нужно дать отдохнуть и собраться с силами.

Арендованную эскадру с Торресом нужно скорее отправлять обратно. Грузить провиант, питьевую воду и грузы. И еще несколько моряков эскадры присутствовали в Веракрусе, многое видели, и теперь они будут болтать лишнее, а мне не нужно сразу привлекать в Испании пристальное внимание к своей персоне. Замечаю поблизости двух закадычных друзей, моих молодых дальних родственников Алваро Боканегро и Мигеля Родригеса.

– Подойдите! – зову я их- для Вас важное задание. Возьмите у капитана Вильгельма Бока пару десятков солдат для стражи, найдите эконома Веракруса или его помощников и организуйте работы для наших моряков, пусть грузят воду и провиант, а также полезные грузы со складов для моего отца в Испании.

Я пристально вгляделся в ухмыляющиеся смуглые и лукавые рожи, олицетворение жизнерадостности, молодости и беззаботности, кажется, потянут.

– Главное, распускайте слухи, чем нелепее, тем лучше. И, желательно, противоположного содержания. Мол, Рангель и Кабальеро подняли бунт против Фонсеки, другой вариант против Кортеса, а я просто жестко подавил этот бунт. Или же жители Веракруса прельстились Лютеровой ересью, и мне пришлось срочно бороться с дьяволопоклонниками. В общем, в фантазии я Вас не ограничиваю, главное, чтобы мой захват города в качестве представителя короля, был только одним из многих вариантов произошедших событий. И чем таких вариантов в головах у матросов задержится больше, тем лучше. А как погрузятся, так в путь, скатертью дорога!

Друзья порывались броситься исполнять мои приказания, но я задержал их, я еще не закончил:

– Так еще, необходимо грузить все собранные товары от моего имени, но золото и серебро грузить нельзя – на них государственная монополия, а Торрес контрабандно ввозить их не будет. Селитру, сера и хлопок тоже пусть не трогают. А что остается? Почти ничего: какао-бобы, ваниль, каучук, неплохие красители- индиго и кошениль, разная экзотика – перья, местные сувениры, типа хрустальных черепов. Все, работайте.

Мои молодые родственники тут же дематериализовались, как духи бесплотные. А мне нужно пока разбираться с местными индейцами, проживающими в Веракрусе. Пригласил к себе туземное начальство, вникал. Так, сейчас в городе больше трех сотен тотанаков. Если отбросить сотню с небольшим женщин: служанок, кухарок и любовниц испанцев (тут вовсю царило сладострастие, так свойственное южным странам), то остается почти две сотни мужчин. Среди них немало бездельников: пажи, домашние рабы, личные слуги, музыканты, танцоры, жонглеры. Первым делом мне нужно послать экспедицию из нескольких гонцов на дорогу к Теночтитлану. Пишу письмо моему представителю в Мексике (а также дальнему родственнику) Кристобалю Гарсиа Сармьенто. Пусть он как только получит мое письмо, берет несколько надежных моряков из моего старого экипажа, что будут под рукой, и пока Кортес не спохватиться, возвращается как можно быстрее ко мне. Со всей возможной скоростью, не задерживаясь ни на секунду. Не будет рядом моряков, пусть спешит сам. Итак, полтора десятка сменных гонцов, да еще пяток носильщиков, груженных провиантом для них, уже двадцать человек мне посылать нужно!

Так что пусть индейские гонцы спешат во второй испанский город в Мексике- Вилью де Сегуру де ла Фронтеру (Приграничный город) и если найдут там Кристобаля хорошо, если нет, придется им продвинуться к испанскому лагерю под Теночтитланом. По пути им необходимо организовать сменные посты. Как вручат послание Кристобалю, пусть остаются наблюдать за войсками Кортеса, как только он двинется, они должны спешить со всех ног ко мне, сменяясь по пути, если прозевают, или же Кортес появиться здесь без предупреждения, то пусть пеняют на себя. Жесточайшие муки в этом случае ожидают провинившихся. Так что всем назначенным нужно получать пропуска у испанского писца Веракруса, продукты со склада (тортильи) и сегодня же убывать со всей возможной скоростью. Тортильи делают из кукурузной муки, это тонкие круглые пресные лепешки, испеченные на плоских глиняных сковородах около 30 сантиметров в диаметре. Едят их преимущественно свежими, так как остывая, они приобретают воистину железобетонную крепость. Но тортилья без текилы- только песо на ветер. Шутка, текилы здесь пока еще нет. Нужно будет мне, на досуге, перегонный куб собрать. Гонцы же индейцев "часки", пробегая, как в эстафете, могут покрыть расстояние в 2000 км за пять дней, то есть 400 км в день, при этом каждый отдельный гонец пробегает меньше трех километров.

Остальных индейцев делим на две части, одни занимаются текущими делами и готовятся к нашему выступлению на запад, а вторые занимаются пороховым производством. Пороха нам нужно огромное количество. Кортес уже и так отказался от поставок пороха из Испании, развернув свое пороховое производство в Мексике. В Веракрусе полтора десятка индейцев тотонаков выпаривают столь нужную селитру из морской воды и добывают поташ из золы морских водорослей. Но смешивание всех компонентов происходит непосредственно в испанском лагере, а серу конкистадорам приходиться добывать из кратера ближайшего вулкана Попокатепетля (в переводе Курящая гора) более 5400 метров высотой! Но у меня вулкан тут тоже рядом есть – Орисаба. Так что восемь десятков индейцев, вдобавок к уже работающим, будут заниматься производством пороха. Половина марш за серой, половина заготавливать дрова. Жаль только, что лес тут уничтожается быстрее, чем может восстанавливаться. Хорошо хоть селитры, я уже по пути немало прихватил.

Еще мои командиры наемников должны прошерстить оставшихся испанцев, человек сорок пойдут с нами, воевать с Кортесом, нам нужны парни здоровые, но лояльные. Больных и неблагонадежных оставим здесь, мой братец Диего с экипажем судна "эль Сагио" останется присматривать в Веракрусе за порядком. Сидеть у моря, ждать погоды.

Пока тут будет полсотни инвалидов и полтора десятка моих моряков, посреди чужой страны, я думаю, особых проблем не будет, волей неволей им придется держаться всем вместе. Правда, скоро должен прибыть новоявленный представитель Фонсеки – бывший литейщик Тапиа на двух судах, но это будет уже по окончании сезона ураганов, где-то не ранее конца октября. К тому времени либо я уже вернусь, либо Диего ночью пошлет брандеры и сожжет эти корабли. Нефти в Мексике много, есть целые озера из битума, только пока трудно ее добывать, так как нет ни вьючных лошадей, ни дорог, а носить носильщиками в кувшинах это капля в море…Тем более, что колеса и гончарного круга индейцы не знают.

Так в делах и заботах я провозился до глубокой ночи. Отходя ко сну, позволил себе немного позлорадствовать. Сделал гадость – на сердце радость. До конца года четыре с лишним месяца, а испанскому королю Карлу очень нужно золото Мексики. В прошлый раз оно поспело очень вовремя, король не только закрыл большую часть своих огромных долгов, но даже сумел в декабре купить своему фламандскому любимчику Андриену Утрехскому освободившийся пост римского папы. Посмотрим, как будет сейчас!

С другой стороны, куда я полез? Если Кортес имея почти 1,5 тысячи человек (а учитывая отряды Гарая, действующие с северного второстепенного направления, то и все 2 тысячи) за три года продвинулся вглубь страны всего на 350 километров, а далее, еще восемь лет будет воевать с индейцами, чтобы пройти еще 300 километров и утвердиться на побережье Тихого океана, победив в Микстонской войне. При этом за ним Испания, а следовательно, половина Западной Европы, и за восемь лет он получит подкреплений 8 тысяч человек, то на что можно рассчитывать мне, с моими полутора сотнями бойцов? Такие задачи по плечу только мифическому Гераклу. Ладно, этот день был тяжелый и трудный, а последующие дни будут еще труднее и еще тяжелее.

На следующее утро, после описанных выше событий, летнее солнце как обычно поднялось над долиной Мехико, озарив озерную гладь вод и осветив вершины вулканических гор. Покоренный Теночтитлан, "один из красивейших городов мира", – как некогда писал Кортес, походил теперь на огромный крематорий, где сжигали полуразложившиеся трупы. Никто не мог укрыться от густого тошнотворного запаха гниющей плоти и опасных инфекционных заболеваний. Горели неугасимые огни, проходили работы по расчистке завалов, еще в северном квартале Тлателолько трупы убитых индейцев лежали грудами. Странный мир индейцев Центральной Америки рухнул раз и навсегда. Ацтеки пали. Туземные сановники бывшей "солнечной" империи толпой жаловались Кортесу на испанских солдат, похитивших их жен. Кортес обещал возвратить их, по крайней мере, позволить тем, кто захочет, вернуться к своим очагам. Но, добровольцев не нашлось, только три женщины пожелали вернуться к своим прежним мужьям. Горе побежденным! Молодые ацтекские женщины заплатили тяжелую дань победителям, жаждущим отдыха и наслаждений.

Кортес не мог помешать разграблению города своей солдатней, опьяневшей от одержанной победы. Испанцы были одержимы только одной целью: отыскать золото, потерянное ими в Ночь Печали. Пока же королевский казначей Хулиан Альдерете занимался обращением пленных ацтекских воинов в рабов. Их относили к боевым трофеям, поэтому раскаленным железом клеймили гербом Карла V. Кортес предвидел такой исход, но даже его поразила свирепость испанских солдат. Укорявшему его католическому священнику Ольмедо генерал-капитан ответил: "Сегодня не судите слишком строго моих солдат! Конечно, мне жаль, что так вышло, и я чувствую свою вину, но отложите Ваши укоризны на завтра".

Между тем трофеи были невелики. Дни и ночи испанцы неутомимо искали прежнюю казну Мотекусомы, все те золотые слитки, отлитые Кортесом для уплаты королевской квинты (пятой части). На это золото и рассчитывали теперь конкистадоры. Они уже видели себя богачами, а теперь золото ускользало из их рук, подобно чудесному сну, тающему с пробуждением. Испанцы ныряли на дно озера Тескоко, копались в руинах дворцов, храмов, правительственных зданий и частных домов; опрашивали индейцев, потом допрашивали, затем пытали. Золото Мотекусомы исчезло без следа. В войске начался ропот, Кортеса обвиняли в неспособности выполнить данные им обещания. Налоговые агенты во главе с Альдерете также жаловались на скромные размеры королевских доходов.

Мало-помалу умами завладела мысль, что это плененный император Куаугтемок спрятал золото Мотекусомы, а значит, должен был знать, где находится тайник. Кортес согласился подвергнуть пытке последнего ацтекского императора и одного из его приближенных – важного сановника из Тлакопана, который был двоюродным братом Куаугтемока и лучшим другом. Испанцы надеялись вырвать секрет, поливая ноги несчастных кипящим маслом. Но ни один из них не заговорил. Ацтекский сановник сломался первым, он указал какое-то место наугад, лишь бы избежать мучений. Освободившись, он признался Альварадо, что солгал, и взбешенные испанцы убили его. Как бы то ни было, но пытку Куаугтемока остановил сам Кортес, тот мог еще пригодиться. Как правило, конкистадоры всегда старались пленить правителя индейцев и затем, держа его в заложниках, использовать в своих целях, а после убивали – "по решению суда" или "он сам умирал".

Проблему исчезнувшего золота Мотекусомы надо было как-то решать. Все солдаты были разочарованы и возмущены. На всадника приходилось лишь по 80 песо, а на арбалетчиков, аркебузников и щитоносцев по 60 или 50 песо. При этом за личный арбалет, взамен утраченного в бою, надо было заплатить 50 или 60 песо, за аркебузу – 100, а за лошадь – 800 или 900 песо и за меч – 50; хирург и аптекарь за лечение полученных ран заламывали несуразные цены. Конечно, захваченная добыча была ничтожна; и против Кортеса, а также казначея Хулиана Альдерете возникло, как и раньше, подозрение, будто многое и лучшее они утаили для себя. Каждое утро Кортес находил на стенах своего дома в пригородном Койоакане оскорбительные надписи и рисунки, из них Кортес мог узнать много нового о себе. Самое ласковое, что о нем писали, было "пожиратель помидоров"! Вначале завоеватель пытался писать на стене ответы и оправдания, но потом почему-то вдруг он рассвирепел и под страшным наказанием запретил нарушать дисциплину пачканьем стен. В такой напряженной и неясной обстановке, о далеком Веракрусе никто не вспоминал.

В этот же день на побережье, я все же встретился со своим старым знакомым жирным касиком тотонаков из Семпоалы. Все утро я настраивал большое производство пороха, распределял людей, показывал на личном примере, как и что лучше делать. К августовской жаре прибавился еще и жар от горящих костров, так что легкая рубашка буквально липла к телу, а пот, струйками стекая с моего лица, заползая за воротник. Только я закончил с организацией производства и начал обмываться в речушке, плескаясь в воде, радостно фыркая и кряхтя от удовольствия, как прибыл главный туземный союзник. Чтоб тебя. Никакая чума его не берет. Жизней у мясистого и жирного касика Семпоалы больше чем у кошки! Нарваэс захватил его в заложники, и его даже пытались прикончить при нападении Кортеса, касик был тяжело ранен, но выжил. Оспа в прошлом году убила до половины индейцев побережья- опять болезнь прошла мимо нашего касика. Удивительно, болезни европейские, но тех индейцев, которые постоянно общаются с европейцами, они почему-то не трогают, возьмет хотя бы донью Марину и касика Семпоалы, а вот тех индейцев, кто европейцев в глаза не видел, смерть косит словно косой.

Кортеж касика, как всегда, напоминал собой передвижной цирк. Идут человек пятьдесят, толстяка, как обычно, несли в закрытых носилках. Изукрашенные носилки покоились на плечах восьми носильщиков, путь перед носилками несколько тотонаков устилали богато украшенными циновками, забирая их позади и укладывая впереди. О приближении правителя Семпоалы оповещали звуки духовых раковин, выполнявших роль труб. Забегающие вперед индейцы, выказывают касику тотонаков глубокое почтение и покорность – сгибаются в поклоне, падают на колени, ждут пока пронесут носилки и опять бегут вперед кланяться. Считается, что если смотреть в лицо правителю, то это может принести несчастье, простой человек может умереть, если встретится с ним взглядом, так как касик спускается за душами людей "вниз головой, как паук на паутине". Так, нужно повторить про себя имя касика, чтобы в разговоре не обложатся – Тлокенауаке ("Владыка центра"). И главное, нужно больше выпивки, все индейцы это обожают!

Как раз недавно, 1 августа, прошел традиционный мексиканский праздник "День Мертвых", когда индейцы напиваются до беспамятства, 21 августа предстоит очередной праздник "День очищения", там программа аналогичная.

Так, бегемот выбрался из носилок, я тоже накинул на себя узорчатый плащ и огорошил своего гостя с ходу:

– Доблестный Тлокенауаке! Радуйся, грядет большая война. Ничто не сравнится со смертью на поле брани, нет ничего лучше этой благоухающей гибели, столь драгоценной для Того, Кто дарит жизнь, И вижу я: твое сердце жаждет этого! Ибо жизнь тяжела, и победе принадлежит победная жертва! Мне нужны все твои храбрые воины, продовольствие, и победа будет за нами! Мы с тобой завоюем все землю "до серебряной горы и кедрового леса"!

Вижу, что касик в восторге не пребывает, сразу начинает мне жаловаться, тряся своими жирными щеками и золотыми побрякушками, богато украшенными нефритовыми вставками: воинов нет, оспа уничтожила половину тотонаков, в прошлом году по стране пронесся мор, смерть охватила всех, продовольствия тоже нет, урожай кукурузы будут убирать только в конце сентября, а сейчас початки еще даже не пожелтели, старые запасы закончились, самим тотонакам есть нечего, август самый трудный месяц. Перелетные птицы прилетят не раньше октября, так что с мясом тоже пролет.

Понятно, недаром же индейцев упорно отождествляют с потерянными коленами Израиля. Англичанин Томас Тарогуд утверждал, будто самолично слышал от голландского раввина, побывавшего в гостях у еврейской общины в Перу, что у индейцев существовал обряд обрезания. Этого ему было достаточно, чтобы написать брошюру под названием "Евреи в Америке". Хотя внешне Тлокенауаке на еврея не похож: чуть выше полутора метров, толстяк, со светло-коричневой кожей, черными блестящими миндалевидными глазами, более чем римским крючковатым носом, и черными жесткими волосами. Мочки ушей расширены так, что туда свободно поместиться яйцо индейки, там богато понатыкано колец и безделушек, нос тоже проколот, волосы на лице выщипаны, зубы подпилены и инкрустировали нефритом, лицо и тело покрыты татуировками, с гнетущим однообразием орнамента. Касик гордо щеголяет нефритовыми кольцах на пальцах рук и ног; браслеты охватывают запястья рук и лодыжки. Сандалии касика были такими же цветистыми, как и набедренная повязка.

Я тогда резонно замечаю, что зачем мне тогда тотонаки? Не легче ли их всех перебить, тогда и продовольствия будет вдоволь? Я ведь еще более могущественный бог, чем был Кортес, а ночами могу напускать полчища злобных демонов, "ведьмоволков", которых нельзя убить обсидиановым ножом, нужна только отличная кастильская сталь. При этом прошлогодние демоны болезни унесшие половину населения, это просто слабое подобие настоящих злых духов, которые мне подчиняются. Мне лично известны шестьдесят два смертоносных проклятия!

Конечно это шутка. Выращивание кукурузы не отнимает у индейцев много времени, добрые полгода они бездельничают, если их не зовут воевать или строить пирамиды. Отсюда и бесконечные войны, ведущиеся по любой пустяковой причине, да и количество древних развалин вокруг просто ошеломляет. Правда, зачастую все воины разбегаются с наступлением посевной. При этом индейская семья съедает только одну треть выращенного урожая кукурузы, остальное у них уходит на налоги и на продажу.

Ну вот, консенсус, похоже, намечается. Касик готов к сотрудничеству. Тем более что мы пришли ко мне, и я с ходу налил касику полную кружку вина. Что же, в 21 веке таких наивных уже давно всех повывели.

Все же, я тоже не злодей, а совсем наоборот, добряк, каких мало. Тотонаки Кортесу давали две тысячи воинов, значит мне, учитывая прошлогоднюю болезнь, дадут одну тысячу. Даже воинов мне достаточно будет 200 лучников (тлауитолли), остальные пусть будут носильщики и рабочие. С продовольствием, так же вопрос решаем, нас прибавилось всего полторы сотни человек, как-нибудь 30 тысяч тотонаков нас должны прокормить. Естественно, что своих воинов и рабочих они должны кормить сами, это в бюджете уже должно быть предусмотрено. Так, еще мне нужна вся сера и селитра, что у них есть, а также 10 нош древесного угля, две ноши хлопка-сырца и две ноши смолы или битума и четверть ноши бумаги. Лучникам нужно больше стрел, но наконечники достаточно обжечь на огне и довольно. Все это мне нужно как можно быстрее, особенно люди, так что пусть сразу выдаст мне десяток работников прямо из своей свиты для проведения необходимых работ, и отсюда же немедленно рассылает гонцов по всем поселениям.

Это все кнут, теперь пряник. Касик сразу получает от меня бочонок отличного испанского вина. Два последующих года сумма налогов и повинностей тотонаков уменьшается на 1/10 часть. И главное я возвращаю тотонакам право на их религиозные верования. Конечно, христианскую веру и символы нужно уважать, да и человеческие жертвы мы пока на пару лет отложим, так как людей не хватает, но в остальном, я не против. Пусть режут своих индюков и змей, курят копаль, пляшут и поют, мне все равно. (Вот жрецы порадуются!) Если у касика есть дочь или племянница, подходящего возраста (из-за многоженства у вождей индейцев в среднем по два десятка детей), то я, как и Кортес, готов породниться.

Здесь женщины в брак вступают с 14 лет и детей индианки рожают рано и в большом количестве, но они остаются отличными няньками, потому что от постоянного перемалывания кукурузного зерна для лепешек в ступках у них не перестает сотрясаться грудь (отличный фитнес); а так как они не перевязывают груди, как это делают женщины в Испании, то они у них большого размера, и в них много молока.

А в местной религии у индейцев принципы вполне себе современные: не инвестировал что-то – не получишь прибыли. Вот специально обученные жрецы каменными ножами "инвестировали" в успех десяток человек и хороший урожай тебе обеспечен.

Все, кажется, договорились, лед тронулся, господа присяжные заседатели. Ударили по рукам. Касик получил вино, выделил мне десяток своих почитателей, и двинул в обратный путь, а то он до вечера будет, таким образом, тащится.

Теперь нужно послать разведку. Грузим продуктами полученных от касика тотонаков десяток носильщиков, и зовем капитана швейцарских наемников Вильгельма Бока. Пусть берет с собой десяток копейщиков, и выдвигается на дорогу к Мехико, пройдет по пути пять дней (свыше 100 км), поднимется по склонам Восточной Сьерра-Мадре (Материнские горы) на плоскогорье, за городок индейцев Техутлу, и там ищет необходимое мне место для боя. Там понемногу пусть проводят предварительные работы, я же буду постоянно посылать ему подкрепления. Место тут гнилое, а на плоскогорье более здоровое, напоминает нашу родную Эстремадуру, так что войско держать здесь смысла никакого нет. Параметры необходимого мне поля битвы я Вильгельму объяснил, с богом, нечего терять время. "Анда-аделянте! (Быстрее вперед!)"

Мексика полна климатических контрастов, и, хотя половина ее территории лежит в тропическом поясе, высота над уровнем моря тут более важна, чем географическая широта. Восточное побережье, не занятое горами, шире, чем на западе страны, и пассаты обрушивают на него свои яростные ливни. Восток покрыт более буйной растительностью и стал колыбелью первых цивилизаций: страны ольмеков, тотонаков, уастеков. Западный берег имеет более узкую прибрежную полосу: природа здесь не столь щедра.

Мексиканская земля поднимается ввысь от этих двух берегов, иногда резко, иногда постепенно, к высокогорному плато, которое занимает большую часть мексиканской территории. Покрытая снегом вершина горы (вулкана) Орисаба поднимается из зелени джунглей, достигая высоты 5610 м, и возвышается над "холодными землями".Там начинается голая горная пустыня на три дня пути, необитаемая по причине ее бесплодности, отсутствия воды и страшного холода. Но холод в августе для нас будет не заметен, многие представят, что не выезжали из Эстремадуры, а вот продукты для войска нужно тащить с собой, а все должны будут нести на своих спинах люди, желательно индейцы. Особенно пикантно, что во всей стране нет ни одного моста. Поэтому для путешественника тут нужно "иметь соколиный глаз, ослиные уши, морду обезьяны, речь торговца, спину верблюда, рот свиньи и ноги оленя".

Ближе к вечеру, пришел прощаться наш штурман Гирреро Торрес, опытный морской волк. Он уже загрузился и выходит с утренним приливом обратно в Севилью. Я выдал ему необходимые бумаги и заодно развеял его любопытство:

– Право же, сеньор Гирреро, кто же верит слухам? Просто тут сеньор Кортес развел вольницу, Веракрус вольный город, подчиняющийся только королю Карлосу, а начальника выбирают все его жители. Так уж тут повелось. А поскольку получилось, что мои люди составляли большинство населения, то меня и выбрали тут главным. А то, что без поножовщины не обошлось, так такой здесь обычай, грубые тут люди. А уеду я вглубь страны, так тут же кого нового выберут, не обращайте внимания, это просто местный колорит.

– А что за королевская грамота? – заинтересовано спросил штурман, сверкнув своими черными глазами.

– А это и совсем ерунда, личное дело, поскольку я и другие уважаемые люди Нового Света, финансировали поход господина Кортеса, и до сих пор ждем своих денег, то мы добились через королевский суд, подтверждения наших прав, так сказать удовлетворения своих требований в приоритетном порядке. А то тут народец все разграбит, а мы останемся с носом. Не берите в голову. Желаю Вам успешного плавания! – примирительно ответил я.

Кажется, туману напустил. Лично проводил господина Торреса в порт, еще раз пожелал ему удачи и посадил в шлюпку. Теперь мы на несколько месяцев остаемся полностью автономными. Только в ноябре я смогу послать брата Диего на "Эль-Сагио" обратно в Испанию, а вернется он и вовсе где-то к 1 марту 1522 года.

Перед сном еще провел беседу с командиром моего Первого Мушкетерского "Лихого и Непобедимого" Полка Ефимом. Целый день этот полк из 20 человек, на большее нам не хватило аркебуз, тренировался на пляже в песчаных дюнах. Щедро жег порох, привезенный нами из Испании. Успехи как я вижу есть. Во всяком случае, благообразная борода лопатой у Ефима была в явном беспорядке, было видно, что пару или тройку раз, он ее припалил, как и правую бровь. Разговор шел на русском.

– Давай, Ефим, хвались как успехи? – заинтересованно спросил я, поглядывая на изменения его прически.

– Бесовство одно- засмущался крепкий и кряжистый мужик и покраснел- целый день сегодня урок разучивали, пять рядов по четыре человека, каждый раз по в ряду по одной или две осечки, обязательно на подхвате человек с фитилем стоять должен! Да и две фузеи старого образца, там без подмоги не выстрелишь!

– Здесь сообразим, пошлю кого-нибудь из молодых испанцев, горн ему дам команды играть, на перевязь, заодно он и вам поможет с фитилем- согласился я а затем посмотрев на мягкие чувяки Ефима добавил- Ты бы не бегал так, понимаю жарко, но тут змей видимо-невидимо, так что сам запомни и другим передай, ходить только в сапогах.

Поговорили еще немного насчет меткости, тут все плохо, новые мушкеты прицельно бьют на 25 шагов, а убойно поражают на 30 метрах, а старые, так на 20 метрах только в случае удачи кого сильно ранишь. Печально. Испанская аркебуза – ерунда, так как стреляет редко, неточно и не даёт почти никаких гарантий.

Естественно, что я собирался противопоставить испанской ярости немецкую стойкость и русское упорство. За образец я взял состоявшуюся почти через восемь десятков лет битву при Ньюпорте, где восставшие голландцы под командованием Морица Оранского, изрядно наваляли испанской армии, проредив ее мощным оружейным огнем. Смотрел я когда-то художественный фильм про приключения бравого испанского капитана Алатристе. Но, гладко было на бумаге, а забыли про овраги. Материальная база несколько подкачала, современная аркебуза больше похожа на детское оружие, грохот есть, а убить кого издали затруднительно, и даже с учетом моих усовершенствований, сильно картина не изменилась. Хорошо, будем думать, у меня есть еще и фальконеты, из Веракруса тоже можно парочку забрать. Артиллеристы сегодня тоже тренировались под командованием своего командира ветерана итальянских войн Еухения Лопеса и его помощника Педро Морено. Там также есть шестеро русских и четверо молодых испанцев из моих родичей. Может, еще на один фальконет обслугу наберем? Что-то делать нужно, я рассчитываю, что испанцев у Кортеса будет почти в два раза больше, чем моих воинов.