Зловещая преданность

13

КЛЭР

Возбуждение, соблазн и смущение переполняют меня, когда Джулиан поднимает меня с колен, чтобы поцеловать, а сам аккуратно заправляется обратно в брюки. Шелковый пеньюар чудесно ощущается на моей коже. Бриллиантовый чокер сверкает так, что в глазах рябит от света.

Жемчужно-белые стены с мягкой обивкой делают примерочную похожей на лампу джинна, но выражение лица Джулиана не такое уж волшебное. Краснота от боли, вызванной моей ошибкой, исчезает с его щек. Он наклоняет голову в сторону, переводя взгляд с моего рта на подол платья и пропускает его между кончиками пальцев.

— Я хочу тебя в черном, — говорит Джулиан, его тон низкий и манящий. К счастью, он все еще хочет меня. Его желание ко мне растет с каждым днем. Теперь, когда я проявляю интерес к его компании, беру на себя больше ответственности, связь между нами становится глубже, чем просто похоть.

Конечно, я больше, чем наивная девочка, о которой он заботился последние несколько лет. Он скоро увидит во мне женщину, способную выдержать отношения с ним, то, как он отреагировал, когда я сказала ему встать на колени, очень тонко. Хотя поначалу это была своего рода шутка, теперь мне интересно, что он позволит мне с ним сделать.

Мы выходим из примерочной, после того как я переодеваюсь в свою одежду. Женщина, владеющая бутиком, выглядит так, будто она могла бы быть моделью или балериной, но суровость ее взгляда говорит мне, что она знает о мужчинах этого города больше, чем их жены.

— Спасибо, мисс Бресник. Здесь все так красиво. — Я улыбаюсь и восхищенно смотрю на нее, удивляясь жизни, которой она живет, моментам, которые она видит, обмену мнениями между любовниками и супругами.

— Пожалуйста, приходите в любое время, — говорит она с намеком на улыбку.

Джулиан машет рукой Эдварду, который отходит от охранников, чтобы проводить меня к машине. Он открывает для меня заднюю дверь и держит ее открытой, стоя перед открытой дверью.

— Ты можешь закрыть ее, — говорю я ему. — Все в порядке.

Эдвард переводит взгляд с меня на салон внедорожника. По выражению его лица видно, что он сомневается во мне.

— Думаю, я оставлю пока открытой. — Эдвард отвечает окончательно, и я понимаю, что его не убедить закрыть дверь.

Но я хочу, чтобы он верил в меня так же сильно, как Бонни.

— У меня не было приступов уже несколько месяцев.

Эдвард нахмуривает брови, а затем поднимает одну и достает телефон. Он хмыкает, прокручивая телефон на мгновение, а затем переворачивает его, чтобы показать мне, как я трушусь в гараже, пока Девон заводит машину для ландшафтных работ, и я простонала.

— Это другое дело. Эта дурацкая штука сработала. Это звучало как… — Я останавливаюсь, не в силах произнести слово. — Это неважно. Ты здесь, и ты должен верить, что я не сойду с ума на заднем сиденье машины. Я в порядке, Эдвард.

Он отходит от двери и закрывает ее медленно, но не полностью, но мне и этого достаточно.

Когда Джулиан наконец выходит из бутика, он несет несколько разных коробок, которые Эдвард забирает у него, чтобы положить в багажник. Когда Джулиан опускается на сиденье рядом со мной, я полностью закрываю свою дверь, прежде чем Эдвард успевает это сделать.

Эдвард гримасничает, глядя на меня через зеркало заднего вида за мои пассивно-агрессивные способы спровоцировать его отпустить мою травму. Я ценю его больше, чем он думает, но иногда ему нужно расслабиться.

Поездка проходит в основном в тишине: Джулиан смотрит в окно, а Эдвард сосредоточен на дороге. Мои мысли блуждают в поисках того, что находится в других коробках, с которыми Джулиан вышел из магазина.

— Что внутри коробок? — Спрашиваю я, любопытство берет верх.

— Терпение, Клэр. — Джулиан делает все, что угодно, только не призывает к терпению. Однако его рука тянется, чтобы погладить меня по колену, вызывая воспоминания о том дне. Его легкие постукивания превращаются в медленное потирание большим пальцем, в то время как его мысли явно находятся где-то в другом месте.

Вернувшись в поместье, Джулиан шепчет мне.

— После того как сложишь подарки, встретимся на кухне.

Он выходит из машины, забирает у Эдварда коробки и направляется в дом. Эдвард кружит вокруг двери, открывая ее для меня.

— Клэр. — Эдвард засовывает руки в карманы. — Послушай, я знаю, что вы с Джулианом…

Я в шоке. Как много Эдвард знает? Конечно, он знает, что у нас с Джулианом интимные отношения. Он его начальник службы безопасности и лучший друг. Мы только что вышли из бутика, специализирующегося на нижнем белье и украшениях, где у меня во рту был член Джулиана. Нас никто не видел, но я уверена, что Эдвард достаточно умен, чтобы сложить два и два. Мое лицо пылает от смущения.

— Я не хочу, чтобы тебе было неловко, — пролепетала я.

— Нет, ничего такого. Я просто хотел сказать, что готов с тобой работать. Задний ход грузовика и то, как застывает все твое тело на заднем сиденье, когда ты сидишь в одиночестве, могут помешать тебе тогда, когда ты меньше всего ожидаешь. Я, конечно, не профессионал, но могу показать тебе кое-что, что помогло мне и Джулиану.

— Джулиану?

Эдвард отворачивается, как будто сказал слишком много.

— Да. Если ты действительно этого хочешь, будь терпелива с ним. Что бы вы ни делали вместе, работай с ним заодно. Ты же знаешь какие Чарльстон и Бьянка?

Я киваю.

Он вздыхает и говорит:

— И если ситуация станет слишком напряженной, позвони мне, Клэр.

— Обязательно, — заверяю я его, когда он удаляется в дом.

Когда я прихожу в свою комнату, на кровати лежат три розовых коробки. Самая большая коробка — около двух футов в длину, полтора фута в ширину и шесть дюймов в глубину. Туфли.

Не просто туфли, а пятидюймовые сапоги на шпильке, высотой до бедра. Черные кожаные сапоги до бедра, которые мне по размеру, и я уверена, что Нина благодарит меня за точные мерки. Другие коробки поменьше, всего на дюйм или два в глубину, в одной — нижнее белье, которое я примеряла в бутике. В другой — черный латекс, больше похожий на шлейку, чем на нижнее белье.

Я понятия не имею, где Нина хранит эти вещи в бутике, но мне интересно, откуда Джулиан знает, что она их продает. Я вытряхиваю из головы воспоминания о прошлом Джулиана. Конечно, он не девственник. У него есть история. Даже если он не смог полностью пройти этот путь, он рискует, даря эти вещи мне.

Я убрала все, гадая, когда же мы сможем их опробовать. Быстро приняв душ и накинув простой комплект из майки и шорт, я направляюсь на кухню, где стоит Джулиан в свободных пижамных штанах. Без рубашки, с треугольной копной волос на груди, из-за которой он выглядит гораздо менее ухоженным, чем в костюмах, которые он каждый день носит в офис.

Он ставит бокал на большой деревянный стол в центре комнаты. Он предназначен не для обеда, а для приготовления еды, особенно когда здесь проходят большие собрания. По бутылке рядом со стаканом я понимаю, что это виски.

— Я отвел тебя сегодня к Нине…

— Я знаю, чтобы купить мое прощение. Извинения приняты, но прощение еще не получено. — Я поддразниваю его, обеспокоенная серьезностью его взгляда.

Медленный глоток жидкости медового цвета смешивается с твердостью его зеленых глаз. Я молча извиняюсь так громко, как только могу, давая ему возможность поговорить со мной.

— Клэр, я имел в виду то, что сказал, когда говорил, что ты принадлежишь мне. Другая сторона этого — я принадлежу тебе. Я хочу вступить с тобой в эти отношения и хочу, чтобы ты понимала, какой я мужчина.

Он ждет, что я скажу что-нибудь язвительное или пошучу, чтобы снять напряжение, но я внимательно слушаю. Начиная со слов Эдварда, сказанных мне в гараже, и заканчивая этим моментом на кухне, где Джулиан утверждает, что он не просто трахает меня так, словно его бесит, что другой парень находит меня привлекательной.

— Я рассказал тебе кое-что о своем детстве. Но я не рассказал тебе о том, как я справлялся с этими битвами. Ты знаешь, что такое подземелье, Клэр?

Я не свожу с него глаз, пока говорю:

— Есть подземелья, как в средневековых замках, а есть подземелья для секса, где люди любят избивать друг друга или что-то в этом роде. Это и есть твоя темная сторона, Джулиан? Ты увлекаешься BDSM?

— Ты когда-нибудь была в таком месте или видела его? — Спрашивает он.

— Это что-то вроде теста? Я никогда раньше не сосала член, и посмотри, что из этого вышло. Думаешь, в какой-то момент после своего восемнадцатилетия мне удалось улизнуть и попасть в какую-то секс-темницу? — Спрашиваю я его.

— Тебе не придется прокрадываться, чтобы увидеть ее, Клэр.

Мое сердце бешено колотится, когда я обвожу глазами комнату. Мы на кухне. Я знаю все комнаты в поместье. Не припомню, чтобы в какой-нибудь из них были плети и цепи.

— Где она? — Спрашиваю я его.

— Там есть комната дворецкого и кладовая, которую я переделал в нечто вроде игровой комнаты, но я не хочу вести тебя туда, пока мы не установим некоторые правила.

— Какие правила? Безопасные слова, — я бросаю эти слова так, будто все знаю, потому что кое-что слышала.

— Мы еще не подошли к этому, — отвечает он тоном, который слишком близок к его деловому голосу. — Я хочу познакомить тебя кое с кем. Она сможет объяснить тебе все гораздо лучше, чем я, и сможет направить тебя, ну, то есть нас.

— Ты имеешь в виду секс-терапевта? Я знаю, что поцарапала тебя зубами, и мне очень жаль. Я могу сделать лучше, но я не хочу, чтобы какая-то случайная женщина, которую ты трахал, пыталась научить меня, как трахать тебя.

Он качает головой, прикусывает нижнюю губу и допивает остатки напитка.

— Это чертовски верное предположение, Клэр. Малия — врач. У нее докторская степень по психологии и еще куче других специальностей. У нас был секс? Да. Она собирается научить тебя тому, что мне нравится? Нет.

— Тогда в чем, блядь, смысл? — Сердито спрашиваю я. Ненавижу свою ревность к этой женщине, которую я никогда не видела.

— Смысл в том, чтобы тебе было удобно говорить мне нет.

Мое сердце трепещет, все сильнее и сильнее ударяясь о грудь.

— Что ты имеешь в виду?

Он наливает себе еще один бокал.

— Ты так молода, Клэр. Быть с таким мужчиной, как я, достаточно сложно, но в твоем возрасте? Большинство женщин готовы сделать все, что я попрошу. Все, что угодно. Моя внешность убеждает некоторых удовлетворить мои сексуальные потребности. Мои деньги гарантируют это от других, но от женщины, с которой я хочу быть вместе, мне нужен иммунитет. Мне нужно, чтобы ты могла сказать нет. Не безопасное слово, а твердое нет, и я серьезно, Клэр.

— А в чем я должна отказать?

— В некоторые дни мне нравится быть мужчиной, который лишил тебя девственности. В другие дни я не против встать на колени, чтобы ты причинила мне боль. Но у меня есть триггеры, из-за которых я легко замыкаюсь в себе и забываю, что мы доверяем друг другу. Малия — это как проводник по всем моим гребаным частям. Она поможет тебе разработать карту, которая поможет тебе выбраться из моих поганых частей. — Он делает паузу, глядя мне в глаза.

— А ты не можешь сделать это для меня? Мы можем не торопиться и просто учиться по пути? — Спрашиваю я, все еще испытывая дискомфорт от мысли, что в нашу сексуальную жизнь вмешивается еще одна женщина.

Он вздыхает и отпивает еще.

— Я не хочу скрывать от тебя эту сторону себя, Клэр. Но ты сказала мне кое-что, как и Эдвард, что заставило меня захотеть поговорить с тобой об этом.

— Что сказал Эдвард?

— Он сказал мне быть честным, чтобы не причинить тебе боль. Это вкратце, во всяком случае.

Я решаю рассказать ему, что сказал мне Эдвард.

— Эдвард сказал мне быть терпеливой с тобой. Я имею в виду только себя, он не говорил, чтобы ты был терпеливым.

Он фыркает.

— Забавно.

— Что такого забавного?

— Ты говорила, что я никогда еще не был груб с тобой, как там в кабинете, и в сексуальном плане тоже — нет, не был. Вот почему я хочу, чтобы мы встретились, провели пару сеансов, чтобы ты поняла, когда сказать мне нет, когда отстраниться, когда вытащить меня из темноты. Я потратил большую половину последнего десятилетия, пытаясь овладеть своим настроением, своими триггерами.

— Тебе все еще нужно работать над этим, — говорю я ему, вспоминая, как он огрызался в своем кабинете.

— Именно поэтому мы и затеяли этот разговор. Я не могу взять тебя с собой в эту поездку, не дав тебе аварийного люка. Если ты не хочешь, я пойму. Я больше не буду поднимать эту тему. Мы можем поддерживать нормальные отношения, пока ты не будешь готова к новым исследованиям.

— А что, если я никогда не буду готова к новым исследованиям, Джулиан? — Спрашиваю я.

— Вот почему ты должна уметь говорить мне нет. Мы должны узнать друг друга получше, если собираемся продолжать отношения. Я не хочу, чтобы ты считала, что раз у нас разные предпочтения, значит, я буду чесаться в другом месте. У меня есть самоконтроль, но я также знаю женщин.

— О?

— Да. Я не знаю всего, но я знаю достаточно, потому что я прожил эту жизнь. Ты скажешь, что не против потемнеть со мной, когда на самом деле это не так, потому что тебе хочется угодить мне, показать, что ты не такая, как все. Когда станет слишком темно, а у тебя не будет запасного выхода, я напугаю тебя до смерти, и мы вернемся к обычному ванильному сексу. У тебя начнется паранойя, что я тебе изменяю, и тогда ты будешь использовать все, что я сделал, чтобы напугать тебя, как способ оправдать конец отношений.

— Могу я подумать об этом? — Спрашиваю я.

Его лицо смягчается, когда он обходит стол и встает передо мной, берет мое лицо в свои руки и нежно целует меня.

— Конечно, Клэр. Ты можешь отказаться от всего этого. Нам не обязательно вступать в интимные отношения. Я всегда буду защищать тебя, буду рядом, но если ты действительно не хочешь идти по этому пути, я отпущу тебя.

Боль от этих слов рикошетом отдается в моей груди.

— Я не хочу этого. Я хочу тебя, Джулиан.

— Как насчет того, чтобы начать с того, чтобы просто поспать?

— Просто спать? — Я отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Да, просто спать. Я буду держать свои руки при себе. Обещаю.