Зловещая преданность

8

ДЖУЛИАН

— Ты, чертов слабак! Никак не мой сын…

Голос Чарльстона звучит в моих кошмарах, а воспоминания смешиваются со снами, напоминая моему телу обо всем, через что ему пришлось пройти. Я неглубоко дышу, ворочаясь в спальне, которую взорвала моя семья. Никакая переделка не защитит меня от осознания того, как это звучит, когда я бьюсь лицом о стену. Ослепительные вспышки красных и белых цветов при каждом ударе моего жестокого отца по моему подростковому телу.

Страх и боль прошлого заставляют меня проснуться за несколько минут до звонка будильника. Пот заливает постельное белье, и я досадую на себя за то, что позволил ему нарушить мой сон. Мы оставили следы насилия на полу этой комнаты более двух десятилетий назад, где я убедился, что Чарльстон больше никогда не нанесет мне ни удара, а мои друзья не позволят оставшимся Блэквеллам попасть в тюрьму.

С моей историей, преследующей меня в моменты бодрствования, я не хочу столкнуться с Клэр. Есть риск, что я выйду из себя, и я решаю, что лучшее для меня — это отправиться на работу. Я могу просмотреть работу Фионы, чтобы убедиться, что она снова выполняет приказы. Написав Эдварду, чтобы он встретил меня в гараже, я не удивляюсь, что он уже готов. Его кошмары не дают ему спать чаще, чем мои собственные.

В каком-то смысле мне повезло. То дерьмо, через которое я прошел с Чарльстоном, продолжалось только четыре-пять лет. А Эдвард? Его травма началась с того дня, как он родился.

— Долгая ночь? — Эдвард говорит низким голосом, когда мы садимся в большой внедорожник.

С заднего сиденья я смотрю на него, прежде чем повернуться и посмотреть в окно.

— Слишком длинная.

— Я чувствую это. — Ободряющие слова Эдварда говорят мне о многом. Мы давно дружим и можем почувствовать, когда у другого не задался день. Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида: — Мне позвонить ей?

— Кому? — Спрашиваю я.

— Малии. — Эдвард отводит глаза от меня и переключает внимание на дорогу.

Черт. Я провожу пальцами по волосам.

— Ого, ты даже вытащил эту карту? Неужели я так плохо выгляжу?

Он фыркает.

— Ты выглядишь так, будто Клэр сводит тебя с ума и тебе не помешала бы разрядка. Как давно это было?

— С момента моего освобождения? — Спрашиваю я с извращенной ухмылкой.

— Нет, блядь. С тех пор, как ты ее видел.

— Не помню. С ней все еще можно связаться по тому же номеру? — Спрашиваю я.

Он медленно кивает.

— Видел ее на прошлой неделе. Она спрашивает о тебе.

— И что ты ей говоришь?

— Что работа не дает тебе покоя.

Я хихикаю.

— Она знает, что это чушь.

— Знает. Вели мне передать ей, что ты нашел женщину, которая не пускает тебя в ее темницу.

— Ради всего святого. Это чертовски хороший способ навсегда вычеркнуть Клэр из моей жизни. Какого черта, Эдвард?

Он пожимает плечами.

— Я не осуждаю. Ты тратишь столько времени и денег, чтобы защитить Клэр. То, как она смотрит на тебя, то, как ты борешься, трудно игнорировать напряжение между вами.

— Я никогда не хотел, чтобы это произошло. Я просто хотел обезопасить ее из-за того, что Дерек сделал для меня. Я чувствую себя придурком, влюбившись в нее.

У Эдварда свои искаженные взгляды на мир. Его честность острее любого клинка, когда он говорит:

— Повторюсь, я не осуждаю ни тебя, ни Клэр. Если ты будешь продолжать хоронить части себя, единственный человек, который гарантированно причинит ей боль, это ты сам. Ты — бомба замедленного действия. Ты не можешь скрывать эту сторону от нее или от любого, с кем решишь быть. Это плохо для тебя, это заставляет тебя выглядеть так, как ты выглядишь сейчас.

— И как же я сейчас выгляжу?

— Убого, — говорит он с окончательностью. Это все, что я услышал от Эдварда на эту тему, пока мы ехали в центр города, чтобы я начал свой рабочий день за несколько часов до всех остальных.

Я не высовываюсь, сортируя документы, чтобы продолжить свою корпоративную войну против Кармина Скарпеле. В конце концов я выкидываю из головы ночные кошмары и предложение Эдварда посетить нашу терапевтическую доминатрикс. Только когда я замечаю суету и шум сотрудников, заходящих в свои кабинки, я понимаю, что рабочий день официально начался.

Входит Клэр, ничуть не удивляясь тому, что я уже сижу за своим столом. В ее поведении чувствуется неожиданная легкость, когда она занимается обычными делами, словно наша вчерашняя размолвка ничего не значит. Бестия держит меня за горло, практически паря в королевских синих туфлях на высоком каблуке. Они дополняют ее серые глаза, но едва ли способны отвлечь меня от облегающего черного платья, обтягивающего ее стройную фигуру.

Любопытство берет верх, превращая меня во временного мазохиста. Я нажимаю кнопку внутренней связи на телефоне.

— Клэр, ты мне нужна.

Черт, Эдвард может быть прав. Визит к Малии может снять этот зуд, но я не хочу никого другого. Я бы предпочел, чтобы Клэр доставила мне ту боль, которая мне нужна, чтобы я почувствовал хоть унцию нормальности.

Ей требуется меньше минуты, чтобы впорхнуть в мою дверь. Мои глаза впиваются в нее, как будто я никогда больше ее не увижу. Я не хочу отталкивать ее, но не могу удержаться от того, чтобы не начать драку.

— Что ты хотел, Джулиан? — Спрашивает она, ее улыбка сияет от уха до уха.

— Ты опоздала сегодня утром, — говорю я ей. Я знаю, что затеваю драку на пустом месте, но что-то внутри меня хочет быть единственной причиной ее широкой улыбки.

— Да, я опоздала на семь минут, — признает она, слегка кивнув. — Прими мои извинения. Этого больше не повторится.

— Закрой дверь, пожалуйста. — Я показываю подбородком на дверь и продолжаю: — Почему ты опоздала?

Клэр закрывает дверь и подходит к столу.

— У меня появились планы на ужин, и я хотела переодеться, чтобы не терять времени по возвращении домой. Вам что-то нужно конкретное, мистер Блэквелл?

Что-то в том, как мое имя слетает с ее губ, злит меня.

— Ты куда-то собралась?

— Выйти вечером, да. Через час у тебя встреча в десять ровно. Хочешь, я что-нибудь распечатаю? Я могу попросить Фиону зайти, если ты хочешь просмотреть свою презентацию.

— Что за игра, в которую ты играешь? — Спрашиваю я.

— Я не играю ни в какие игры, мистер Блэквелл. Я просто выполняю свою работу. Работу, для которой вы меня наняли. — Она ухмыляется и обходит стол, прислоняясь к нему. Когда она скрещивает руки под сиськами, что подчеркивает ее декольте.

— Мне нужно знать, что ты в безопасности, Клэр. Адрес и номер телефона, куда ты отправляешься сегодня вечером. Сейчас же, — требую я.

— Джулиан, у тебя есть мой номер телефона, который, я уверена, оснащен GPS-локатором, который укажет тебе, куда бы я ни пошла. А еще меня сопровождает Бонни, как мы и договаривались. Ты ведь помнишь ее, верно? Моего телохранителя? Так что я в безопасности, как и всегда.

— Погоди-ка. Ты только что сказала "как мы и договорились". Это свидание? — Спрашиваю я. Ярость толкает меня через край. Я заключаю ее в клетку между своими руками, упираясь ладонями в стол. Я так близко. Если я ее поцелую, то размажу помаду, которая блестит у нее на губах. И тут я замечаю, самый нежный оттенок легкого макияжа. Черт, она идет на свидание.

— Джулиан, мне нужно работать. Мне нужно приготовить файлы к твоей следующей встречи, которая будет после первой, и я должна подтвердить команду парковщиков с Эдвардом для вечеринки по случаю дня рождения, которая на самом деле не является днем рождения. Как только я подтвержу команду, мне нужно будет достать файлы, чтобы проверить водителей из этой команды. Могу ли я сделать для тебя что-нибудь еще, а мистер Блэквелл?

— Не называй меня так. Ты меня бесишь.

— Джулиан, у меня есть работа. Ты не можешь держать меня в заложниках в своем офисе. — Говорит она. — Если кто-нибудь войдет, это будет выглядеть неуместно.

Она бросает взгляд через плечо, что заставляет меня отступить от нее. Мне хочется сделать все, что я не должен делать. Мысль о том, чтобы закружить ее, нагнуть и отхлестать по тугой маленькой попке до красноты, заставляет мой член напрячься. Однако гнев и логика берут верх над моими примитивными желаниями.

Глубоко вдохнув ее запах, я отступаю от нее.

— Отмени их все, — говорю я ей.

То, как она нахмурила брови, говорит мне о том, что я могу быть таким же непредсказуемым.

— Что именно отменить? — Спрашивает она.

— Все мои встречи на день, — говорю я ей.

— О, мы собираемся сделать что-то еще?

Я качаю головой.

— Нет. Мы ничего не будем делать. Ты останешься здесь и выполнишь все задания из своего списка. Я отправлю больше на планшет после того, как выйду отсюда. Я ухожу на целый день. Отмени мои встречи и перенеси их на следующую неделю.

Она усмехается.

— Значит, ты планируешь нагрузить меня таким количеством работы, что мне придется задержаться и отменить свидание?

— Вообще-то нет, но это неплохая идея. В смысле, когда все это произошло волшебным образом? Может, ты все это время играла со мной, чтобы я ослабил вожжи? Пыталась залезть мне в голову, пока я не выдержал. Заставила меня оттолкнуть тебя.

— Джулиан. — В ее глазах, искренний взгляд, словно мои слова задели ее. Ее уверенность тает, когда она начинает умолять меня. — Джулиан, пожалуйста, дело совсем не в этом. Я хочу быть только с тобой. Я хочу встречаться только с тобой, но ты сказал мне это сам, ты оттолкнул меня.

Она права.

— Мне жаль, Клэр. Ты права. Просто освободи мое расписание. Не беспокойся ни о чем, кроме заданий на день. Все, что я пришлю, можно будет сделать завтра. Ты можешь идти.

Я звоню в службу безопасности, пока Клэр уходит от меня, ее молчание громче, чем хлопанье дверью после ее ухода. Вот почему я не хочу с ней связываться. Я — кусок дерьма, который не может обладать ею, но я не хочу, чтобы она досталась кому-то еще. Я не могу сидеть здесь весь день и смотреть, как она расхаживает в этом черном платье, дразнит меня, искушает. Это кошмар для отдела кадров, который только и ждет, чтобы случиться.

Хотя часть меня знает, что Клэр не сделает ничего, что могло бы доставить мне неприятности, я не представляю, как другие мои сотрудники воспримут звуки ее мурлыканья моего имени, когда я буду есть ее киску в своем офисе.

Когда я добираюсь до гаража, Эдвард стоит там, приподняв бровь.

— Собираешься уходить, босс? — Спрашивает он.

— Да. Я не хочу весь день сидеть в офисе. Узнай, с кем Клэр встречается сегодня вечером.

— Девон Шонесси, — отвечает он почти сразу.

Я останавливаюсь, пока мы идем к внедорожнику.

— Кто это, черт возьми, такой?

В голове проносится список имен известных семей. Единственная семья Шонесси, которую я знаю, это ирландская мафия. Сомневаюсь, что она встречается именно с ним.

Эдвард усмехается.

— Бонни рассказала мне, когда они ехали в офис сегодня утром. Он заедет за ней в дом в шесть. Бонни будет сопровождать их везде, куда бы они ни отправились. Ей восемнадцать, Джулиан. Она смотрит на тебя щенячьими глазами каждый раз, когда ты входишь в комнату.

Мы садимся в машину, чтобы он отвез нас домой.

— Я не хочу, чтобы она встречалась с каким-то неудачником. Кто этот парень? Где она с ним познакомилась? Она должна была передать тебе его информацию. Он должен быть проверен на предмет безопасности, понимаешь?

На этот раз Эдвард громко смеется.

— Прекрати, чувак. Не забывай, что я, блядь, тоже тебя знаю. Я знаю вас обоих чертовски хорошо. Девона уже проверили. Он работает в компании Trigger Lawn Care.

— Нет.

— Что нет?

Я качаю головой и бью кулаком по двери.

— Она не будет встречаться с каким-то придурком, толкающим газонокосилку.

— Ай! Не смей задирать нос, будто твои деньги вдруг делают тебя лучше этих парней.

Я вздохнул.

— Ты же знаешь, я не это имел в виду, Эдвард. Он — мерзавец. Неважно, на чем он ездит — на газонокосилке или на Бентли. Ты, наверное, говоришь о том пареньке, который работает на Брайана, да?

— Да, — отвечает он, все еще на взводе.

Эдвард Оливер Ваган — мой лучший друг и причина, по которой мы с Дереком Андерсоном стали друзьями. Мои родители развелись. Несмотря на то, что считает моя мама, я не выбирал оставаться с Чарльстоном Блэквеллом. У меня не было выбора, поэтому я вымещал свое разочарование на всех и на всем, что попадалось мне под руку. Когда не нашлось школы-интерната, которая могла бы меня контролировать, Чарльстон Блэквелл попытался вбить в меня послушание, прежде чем прибегнуть к отправке в государственную школу. Как ни странно, то, что его ребенок учился в государственной школе, помогло ему занять место в Верховном суде штата Калифорния. Если бы только политическая элита знала, какой вред Чарльстон наносит людям, которых, как он утверждал, любит больше всего на свете.

После школы я бегал по поручениям дяди. Думаю, отец думал, что поручения для мафиози напугают меня, но это лишь укрепило мою решимость стать лучшим и богатым человеком, чем он когда-либо будет. В этой школе я нашел своих настоящих друзей. Попутно отец вытаскивал нас из передряг, а Эдвард и Дерек оберегали мое лицо и тело, пока я не научился защищать себя сам.

Это было странное время для семьи Блэквеллов. Насилие и товарищество — "око за око" наряду с "я почешу твою спину, если ты почешешь мою". Мы с отцом шли наперегонки между любовью, ненавистью и разрушением, пока все это не вылилось в одну роковую ночь. Ночь, которая до сих пор снится мне в кошмарах, когда я меньше всего этого ожидаю.

Благодаря Дереку, Эдварду и моему дяде Армандо я достаточно окреп, чтобы стать угрозой на улице и в зале заседаний. У нас были планы. Эдвард возглавил мою службу безопасности, а Дерек должен был заниматься моими финансами. Я ненавижу Кармина Скарпеле, потому что это тот человек, который стоит за преступниками, которые убили моего друга, отца Клэр.

Клэр. Не могу поверить, что она собралась на свидание.

— Мы только вчера вечером разговаривали. Я и понятия не имел, что она положила глаз на этого парня. Надо бы его уволить, — бормочу я про себя.

— Не надо, — вздыхает Эдвард. — Говоря восемнадцатилетним не делать что-то, ты поджигаешь их на прямо противоположные поступки. Пусть она встретится с этим парнем. Если он попытается сделать что-нибудь, мы устроим ему экскурсию по камням, удерживающим мост.

Меня это рассмешило.

— Нет ничего лучше, чем замышлять убийство парня, который пытается встречаться с моей…

— С кем? — Эдвард ухмыляется. Он знает, что она значит для меня, и все же он единственный человек, которому я доверяю правду. Даже если я не могу сказать ее вслух.

— Ни с кем. Слушай, давай отправимся на залив. Я хочу поговорить с Армандо. Мне нужно отвлечься от мыслей о том, что моя Клэр встречается с каким-то мальчишкой. — Я застонал от собственных слов.

Эдвард хихикает. Тем не менее, я не могу избавиться от мысли, что мои слова его обидели.

— Ты же знаешь, что я так не думаю, верно? — Спрашиваю я его через некоторое время, когда мы едем в сторону закрытого поселка с видом на залив.

— Знаю, — отвечает он. — Послушай, я знаю тебя. Ты тоже меня знаешь. Это дерьмо просто запустило что-то во мне. Твоя мать знает толк в словах, и то, как ты сказал это дерьмо о газонокосильщике, напомнило мне о том, как она разговаривала с нами, когда мы только начали приходить в себя.

— Я знаю. Бьянка Марзано была безжалостна с самого рождения. Нужен особый тип женщины, чтобы поставить на место такого человека, как мой отец. Самое безумное в моих предках то, что для того, чтобы она ушла, потребовалось чертово убийство. Честно говоря, я думаю, если бы Чарльстон не убил ту женщину в нашем доме, она бы осталась.

Эдвард кивает.

— Наверное, ты прав. Она ненавидит преступления на почве страсти.

Я смеюсь и качаю головой, понимая, что он прав. Моя мама такая же методичная, как и я, когда дело касается бизнеса. У всего должна быть причина, цель. Если это не помогает тебе достичь цели, то не стоит тратить на это силы.

Когда мы подъезжаем к большим железным воротам с охранником в будке, нас пропускают внутрь, как только охранник звонит в дом моей мамы. Я надеюсь, что ее нет дома, но раз уж это ее дом…

Постойте, технически это дом моего дяди, но он записан на имя моей матери. Это образ жизни семьи Марзано.

Дом великолепен. Весь белый, с отражающими окнами, чтобы никто не мог фотографировать или снимать видео. Никто не входит и не выходит без личного разрешения моей матери и ее охраны. Несомненно, эту черту я перенял от нее.

Когда мы подъезжаем к особняку на скале с видом на залив, из дома выходит мой дядя с сигарой во рту и солнцезащитными очками на глазах. Он широко распахивает руки, приветствуя нас.

— Это мои любимые мальчики на побегушках? Заходите, ребята. У меня стейки на гриле. — Улыбка Армандо заразительна.

Я смотрю на часы.

— Дядя, сейчас едва ли десять утра. Ты доведёшь себя до инфаркта, если будешь есть стейк на завтрак.

— Ты говоришь, как твоя мать, — говорит он, махая рукой, когда мы заходим внутрь.

Конечно, по дому разносится аромат говядины, готовящейся на огне. Вход открывается в гостиную, из которой хорошо видно кухню и задний двор.

— Она здесь? — Спрашиваю я. Мы с Эдвардом оба оглядываемся по сторонам, прислушиваясь, нет ли моей матери, словно мы двое детей, заканчивающих школу.

Армандо смеется.

— Нет, ее нет. Она занимается тем, что у нее получается лучше всего.

— Ходит по магазинам? — Спрашиваю я со смехом.

— Нет, организацией. Что-то насчет вечеринки, которую ты затеял. Мальчики, вы будете есть или как? — Спрашивает он.

— Я не против поесть. — Эдвард ухмыляется, садясь за массивный кухонный остров.

— Хорошо. Здесь много всего. Знаешь, Джулиан, я должен извиниться перед тобой за тот день. Я не должен был приходить к тебе в офис в таком настроении. — Говорит Армандо, садясь напротив Эдварда. Его консильери, Винни, находится на задней палубе и занимается стейками.

Я прислоняюсь к стене рядом с дверью, позволяя прохладному океанскому бризу отвлечь меня от мыслей о Клэр. Я говорю тихо.

— Все в порядке. Это позволило мне поставить Фиону на место. Она стала слишком болтливой, чтобы мне нравиться. К тому же, рассказав мне о ее поступке, ты, возможно, спас ей жизнь.

Армандо кивает.

— Мило. Мое доброе дело на этот год. Еще я хотел поговорить с тобой о том, что происходит со Скарпеле. Я думаю, ты был прав, когда говорил о нем. Мы должны перерезать ему колени.

— Да? Почему ты так резко изменил свое мнение? — Спрашиваю я.

Армандо затягивается сигарой.

— Он снова занялся угоном машин. Они не просто забирают машины. Они бьют туристов по голове, разбивают окна и крадут все, что не прикручено к раме. Его тупые панки довели полицию до ручки и хотят сделать пример из любого, кто попадется им под руку. В городе слишком жарко, чтобы перевозить товары, и это мешает бизнесу. Медленный бизнес означает медленные деньги. А у кого, блядь, есть время на медленные деньги?

— Ни у кого, — отвечает Эдвард, когда Винни приносит полную тарелку стейков, только что приготовленных на гриле.

— Привет, мальчики! — Винни улыбается. — Рад вас видеть. Берите тарелку. Они все средней прожарки. Я возьму немного вина, и мы можем поставить на плиту яичницу, если хотите.

— Стейки и так хороши. Спасибо, Вин, — говорю я ему. Эдвард уже взял тарелку и вилку и сдвигает один из стейков со стопки. Я сосредоточиваюсь на дяде: — Итак, ты хочешь, чтобы я занялся Скарпеле?

— Делай то, что у тебя получается лучше всего, Джулиан, — говорит мне Армандо. — Когда ты закончишь с ним, я выпотрошу его, как рыбу. Пришло время покончить с враждой между семьями раз и навсегда.