Зловещая преданность

21

КЛЭР

Впервые с тех пор, как я его знаю, Чарльстон проходит мимо меня, не называя меня кондитерским изделием и не заставляя чувствовать себя неловко. Тишина среди людей, работающих в кабинках, в сочетании с их молчанием заставляет меня задуматься, что же произошло, пока я сидела в бухгалтерии. Эдвард стоит перед закрытой дверью Джулиана. Он тянется к ручке, но потом останавливается и уходит.

Я не знаю, что сделал Чарльстон, но я уверена, что именно мне придется убирать за ним след хаоса, который он оставил. Тихонько постучав в дверь кабинета Джулиана, я слышу резкость в его голосе:

— Войдите.

Сердце колотится в груди, когда я вхожу и закрываю за собой дверь. Джулиан стоит перед окнами, его рука лежит над головой, как подушка, и он упирается в нее лбом. Розовый оттенок его кожи свидетельствует о том, что гнев угасает. Я без колебаний иду к нему, готовая обхватить его руками, но на уме у меня совсем другое.

Одна рука тянется вверх, чтобы погладить его по лицу, а другая тянется вниз, лаская его промежность. Шок от моего прикосновения прорывается сквозь его гнев. Он слегка улыбается и целомудренно целует меня.

— Что он сделал, чтобы разозлить тебя? — Слова звучат так мягко, что я едва слышу их.

Джулиан прижимается лбом к моему.

— Существует.

Чахлая усмешка и робкая улыбка побуждают его следовать за мной, пока я веду его к креслу. После того как Джулиан садится, я опускаюсь перед ним на колени, и его глаза следят за каждым моим движением. Мои руки расстегивают пуговицы на его брюках, тянут молнию вниз и обхватывают талию. Тонкий скрип подушки его кресла нарушает тишину, когда он приподнимается, чтобы я спустила его боксеры.

Моя единственная цель — расслабить его, заставить его вспомнить, что даже в самые тяжелые дни я буду рядом, чтобы он почувствовал себя лучше. Его член мягкий, пока я не возьму его в руки. Моя рука медленно двигается вперед-назад, катализируя его эрекцию, и я настраиваю себя на то, чтобы не задеть его зубами снова.

Гладкая головка его члена входит в мой рот, вызывая у Джулиана стон. Он опускает руки на подлокотник, а я устраиваюсь поудобнее с его растущей эрекцией у себя во рту. Я обхватываю губами головку, нежно посасывая и проводя языком вниз к основанию.

Чем больше он стонет, тем лучше я чувствую себя в этот момент. Я хочу, чтобы мой рот был единственным ртом, о котором он думает, когда представляет, как ему сосут член. Во мне растет уверенность, что Джулиан Блэквелл хочет меня, что он кончает только ради меня и хочет, чтобы его член был только во мне.

Каждое облизывание, каждая ласка и посасывание его увесистых дюймов возбуждают меня и делает влажной для него. Я хочу чувствовать его внутри себя, но не хочу быть эгоисткой в этот момент. Я хочу закончить начатое, и я хочу, чтобы он кончил в мой рот.

Моя голова покачивается вверх-вниз, а губы прикрывают зубы, чтобы избежать моего последнего номера, исполненного для Джулиана.

— Трахни меня Клэр, иди сюда, — приказывает он, нарушая мой план, чтобы он кончил мне в горло.

Джулиан притягивает мое лицо к себе и целует меня, торопливо расстегивая мои брюки и стаскивая их вниз. Я вытягиваю одну ногу, чтобы встать в позу над его промежностью. Джулиан испускает вздох облегчения, когда я сажусь на его член. Он входит в меня до упора, при этом я сижу лицом к нему, а его руки направляют мое тело.

— Да, — выдыхает он, когда мы двигаемся в унисон. Наш ритм набирает обороты, когда Джулиан встает, так и не выскользнув из меня, чтобы положить меня на спину на столешницу своего стола. Он входит и выходит из моей киски, контролируя ситуацию, чтобы быстро довести меня до оргазма.

Звуки и аромат, которыми мы окрестили его кабинет, создают воспоминания, которые я никогда не забуду. Чем быстрее он трахает меня, тем дольше я хочу, чтобы это продолжалось. Давление и удовольствие сочетаются, заставляя меня стонать под его толчками.

— Вот так девочка. Кончай для меня, Клэр. Кончай на меня. — Его слова звучат хрипло, и я взрываюсь, когда он сам кончает короткими толчками, пока я не чувствую, как его кульминация снова опрокидывает меня опустошая.

Мой пульс учащается, когда Джулиан наклоняется ко мне и нежно целует меня, прежде чем вытащить из меня свою размягчающуюся эрекцию.

— Спасибо тебе за это. — Его голос мягкий, почти извиняющийся за то, что такая простая вещь, как секс, может быть стабилизатором настроения.

— Тебе не нужно благодарить меня, Джулиан. — Я позволяю ему помочь мне встать со стола. Скользнув обратно в штаны, и поворачиваюсь к его столу замечая толстый конверт. Я беру его, поднимаю бровь и протягиваю ему. — Что это?

— Чарльстон принес это в качестве взноса на мою политическую кампанию.

— Так ты решил баллотироваться? А разве пожертвования не должны отслеживаться? Правительственный надзор и все такое? — Спрашиваю я его.

Джулиан пожимает плечами.

— Чарльстон сказал, что у него неприятности и ему нужно, чтобы я выдвинул свою кандидатуру, чтобы пропустить эти деньги через кампанию.

— Ого. Звучит незаконно.

Он кивает.

— Очень даже. Точнее звучит, как отмывание денег.

— Ты собираешься это сделать? — Спрашиваю я. Меня бесит, что после всего, через что Чарльстон заставил пройти свою семью, он все еще ставит Джулиана в невозможные ситуации.

— Возможно, мне придется, Клэр. У него много секретов. Не только его, но и моих, Эдварда, Фионы, моей матери, этой компании, моего дяди. У него даже есть кое-что на твоего отца.

— Что? Как так получилось? — Мой пульс учащенно бьется, поскольку единственные образы моего отца, это кусочки из моего детства, первые десять лет нашей с ним жизни и воспоминания о нем в видеороликах с моей мамой. У человека на этих видео не может быть секретов, которые могли бы пригодиться такому человеку, как Чарльстон Блэквелл.

— Чарльстон убил женщину, проститутку, которую держал в качестве любовницы. Он застрелил ее после того, как она пригрозила раскрыть их роман. Ему помогли вывести ее из дома. Этот человек потащил меня за собой, чтобы избавиться от ее тела, но пистолет оставил себе.

— О Боже, — задыхаюсь я. — И это было в то время, когда он работал судьей?

Джулиан качает головой.

— Вообще-то, это было гораздо раньше, и это привело к тому, что моя мать ушла от него. Чарльстон не разрешал мне жить с ней и вымещал свое разочарование на мне. Об этом я тебе рассказывал. А вот о чем я не рассказывал, так это о том, что примерно три или четыре года спустя Эдвард стал ночевать в поместье. Чарльстон вернулся домой, ему это не понравилось, и он выбил из меня все дерьмо.

У меня наворачиваются слезы, но я все еще не понимаю, как это связано с моим отцом.

— Я был так зол на него, сломлен физически и эмоционально, что взял пистолет, из которого он убил ту проститутку, и выстрелил в него.

Я поворачиваюсь, как будто Чарльстон вот-вот войдет, и бросаю взгляд на дверь его кабинета.

— Он выжил, но твой отец сыграл в этом большую роль. Он забрал пистолет и избавился от него, но убедил Чарльстона прекратить избивать меня, иначе пистолет попадет в полицию вместе с информацией о местонахождении захороненного тела. Благодаря тому, что твой отец спрятал пистолет, я избежал тюрьмы за покушение на убийство, а Чарльстон избежал тюрьмы за все, что он сделал со мной, и позволил ему избежать наказания за убийство.

— Я… как… я не знаю, что сказать. Это не похоже на человека, который любил меня, на человека, который отбивался от угонщиков, чтобы добраться до меня, и потерял свою жизнь, пытаясь спасти меня…

Джулиан прерывает меня.

— Дерек был именно таким! Он отдавал всего себя людям, которых любил. Я всю жизнь любил его и Эдварда как братьев, потому что они уберегли меня от этого животного. И в ответ я забочусь о том, чтобы они ни в чем не нуждались. Эдварду не нужно быть главой моей охраны ни по какой другой причине, кроме как терзать себя чувством вины за то, что я получил самые страшные побои в своей жизни, потому что Чарльстон обнаружил его спящим в моей постели.

— Все это произошло в поместье? В доме, где я сплю? В доме, где мы тренируемся и живем?

— Он был отремонтирован и переделан, Клэр.

— И ты сказал, что Кармин Скарпеле мафиози? В тот вечер я чувствовала себя ужасно. Опасный человек, которого я пригласила на свой день рождения и все такое, когда вокруг меня расхаживает убийца, оскорбляя всех и провоцируя Эдварда и Фиону при каждом удобном случае! Даже не буду говорить, как Чарльстон заставляет меня ползать по коже, когда называет меня Эклер.

— Клэр, не надо.

— Ты сказал мне, что если я узнаю, что сделал Кармин, я захочу его убить. Раз уж ты так откровенен, то какое отношение ко мне может иметь совершенно незнакомый человек? Скажи мне сейчас, Джулиан.

— Он босс мафии, который занимается угоном автомобилей. Был и остается им. Он нанимает уличных преступников, чтобы те угоняли машины, а поскольку ему принадлежит множество складов в доках, он помещает машины прямо в грузовые контейнеры, как только их угоняют. Они уже на полпути в море, прежде чем их успевают объявить в розыск.

Моему мозгу требуется некоторое время, чтобы соединить все точки. Мой разум перебирает в памяти все разоблачительные сведения, которые сообщает мне Джулиан. Этого не может быть…

— Он убил моего отца?

— По моим сведениям, это было не специально. Парень, который украл тогда вашу машину, не ожидал, что твой отец будет бороться за тебя. Твой отец не позволил парню уехать с тобой на заднем сиденье. Дерек получил пулю, а тебя вытащили. Мне жаль, Клэр.

— Так что с ним случилось? С человеком, который стрелял в моего отца?

Джулиан отводит взгляд.

— О нем позаботились.

— Кто? Ты? Эдвард?

— Армандо. — Я занимаюсь корпоративным убийством Кармина, а он — уличной стороной дела. Я знаю, что это много, Клэр.

— Это не просто много, Джулиан, это недостающая часть огромной гребаной головоломки, которую я так долго пыталась собрать. Почему кто-то вроде тебя взял меня к себе? Обучаешь меня, как будто я претендую на роль наемника? Ты воюешь с боссом мафии! Твое чувство вины и преданность моему отцу…

— И это уберегло тебя, — заикается он сквозь стиснутые зубы. — Я устал скрывать все это от тебя, Клэр. Если ты готова продолжать отношения со мной…

На этот раз я прерываю его:

— Не делай этого со мной. Ты мог бы сказать мне об этом до того, как засунул свой член мне в глотку.

— Я дал тебе то, что ты хотела. Я не всегда хороший человек, Клэр. Я не всегда делаю правильный выбор. Большую часть дня я нахожусь в полном дерьме, и единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме, это моя цель. Моя цель — сохранить эту компанию такой прибыльной, какой она есть, потому что в ней работают тысячи людей, и защита тебя — часть этой цели.

— Мне нужно время, чтобы разобраться со всем этим.

И, словно звонок, завершающий боксерский раунд, мой телефон выкрикивает свою заурядную мелодию со стола прямо за закрытой дверью его кабинета. К счастью, это Дэнни. Как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечься от этой катастрофы, которую Чарльстон умудрился оставить позади.

— Привет, Дэнни. Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я.

— Намного лучше. Слушай, я собираюсь быть рядом с твоим офисом позже, около четырех. Если хочешь, я могу пригласить тебя куда-нибудь, как и обещала, чтобы отпраздновать твой день рождения.

— С удовольствием. Тебе ведь все равно, будет ли Бонни? — Спрашиваю я. — Не думаю, что она собирается отпустить меня одну.

— И это прекрасно. Обещаю не спорить с ней. — В тоне Дэнни чувствуется неловкость, но я игнорирую ее и подтверждаю детали нашей встречи позже.

Закончив разговор с Дэнни, я заглядываю в кабинет Джулиана.

— Я иду на встречу с Дэнни сегодня вечером.

— Клэр, я не думаю, что это хорошая идея.

— Хорошо, что это не твоя идея. Бонни будет с нами, на дежурстве. Я просто предупредила тебя, потому что мне нужно выбраться из этого офиса. Вонь от Чарльстона и его шлейфа дерьма пожирает все на своем пути. Кто-то должен всадить в него пулю.

Я делаю паузу, качая головой и понимая, что думаю, как Блэквелл, а не как Сью-Эллен Андерсон. На данный момент она — единственный разумный человек, которого я знаю, и самое поганое, что у меня нет ни одного яркого воспоминания о ней. Они все на видео, фотографиях и в голове двухлетней Клэр.

Мне нужно проветрить голову, разобраться со всем этим. Я оставляю все это дерьмо здесь, и ухожу с Бонни и возвращаюсь в здание только позже, чтобы забрать Дэнни и пойти поесть. Это единственный кусочек нормальной жизни, который мне сейчас нужен.

Бонни поворачивает и направляется в незнакомый мне район залива. Только когда Бонни замечает резкую смену обстановки, она заговаривает.

— Дэнни, я знаю, ты говорила, что это место популярно…

Дэнни прерывает Бонни.

— Так и есть. Есть один авторитетный человек, его зовут Beef Belief, и он просто оценивает рестораны, а в этом месте, как предполагается, лучшее мексикано-японское фьюжн-меню на Западном побережье. Я умираю от желания пойти туда и очень хочу, чтобы вы, ребята, попробовали его вместе со мной.

— Дэнни, этот район — не для нас. Выбери другой. — Говорит Бонни Дэнни, останавливаясь на обочине и отказываясь ехать дальше.

— Хорошо, — отвечает Дэнни без всякой борьбы. Обычно, когда Бонни приказывает Дэнни что-то сделать, между ними разгорается нешуточный спор. Дэнни по натуре боец, когда дело касается Бонни, но, думаю, раз это ужин в честь моего дня рождения, она может просто выбрать другое место для ужина.

К тому времени как Дэнни выбирает ресторан, солнце уже село, и вечерний воздух кажется живым. Сегодня всего лишь среда, но мы проезжаем мимо небольших ресторанчиков, внутри которых звучит живая музыка, и чувствуем себя как на выходных. Однако Дэнни везет нас еще дальше, минуя все места, которые кажутся интересными. Когда мы оказываемся в стейк-хаусе, я чувствую себя не в своей рабочей одежде. На мне одежда, в которой я занималась сексом и не думала о дальнейшем.

— Здесь нет парковки. — Бонни гримасничает, поворачиваясь через каждое плечо, чтобы посмотреть на окна машины. — Вы двое заходите внутрь, а я через секунду к вам присоединюсь.

Мы с Дэнни выходим из внедорожника и заходим внутрь, где на подиуме стоит ведущий. Я шепчу Дэнни:

— Думаю, нам нужно было забронировать столик.

Она пожимает плечами.

— Наверное, просто выйдем и позвоним, и они внесут нас в список заказавших столик. Обслуживание здесь дерьмовое.

Я следую за Дэнни на улицу, пока она держит телефон подальше от тела, чтобы поймать сигнал. Она идет прочь от ресторана, а я продолжаю идти за ней.

— Хочешь, чтобы я позвонила? Я ассистент Джулиана Блэквелла. Я могу заказать нам столик. — Говорю я ей.

— Нет, не надо. Я должна была сделать это заранее. Позволь мне все решить. О, смотри, тут есть кафе. У них наверняка есть вай-фай, и я смогу позвонить.

В этом нет никакого смысла, но я начинаю нервничать. Что-то не так.

— Эй, смотри, — я подталкиваю подбородок в сторону женщины, бегущей к нам по улице. — Разве это не Бонни? Что она делает?

— Мне жаль, Клэр, — голос Дэнни падает, когда она опускает руку на бок.

— БЕГИТЕ! — Крик Бонни доносится до меня, но уже слишком поздно. Что-то тупое ударяет меня по затылку, и слабый привкус олова щекочет горло, в то время как мир вокруг меня становится черным.