Знак бесконечности

Глава 9

Стаса уволили. Как только он вернулся в Москву, так сразу и получил предложение написать заявление по собственному. Задание было провалено. Сделка по купле-продаже «Вега-продукта» приостановлена, потому что всплыл тот самый договор и появился наследник — дочь Терлеева. Сумма, указанная в договоре, была намного меньше суммы, за которую хотели продать «Вега-продукт» сторонним покупателям. Убытки в сотни миллионов, такое не прощают.

Стас испытал сильнейший шок. Он считал себя настоящим профессионалом, и это подтверждал его послужной список — десятки сложных выполненных заданий. Но ни в одном из этих заданий на кону не стояли настолько огромные деньги. В итоге дело, казавшееся не сложнее прочих, он провалил.

Как?!

Несколько дней Стас пил. Удар по самолюбию и самооценке оказался слишком болезненным. Его обошли, обыграли. Его уволили.

Потом он все же взял себя в руки. Холодный душ, свежевыжатый сок, кофе, пробежка и — пора приводить голову в порядок.

Провал очевиден. Но хотелось бы узнать, как такое получилось. Ведь все шло по плану. Даже задержать парочку удалось без особых проблем. Очень удачно пожаловали в Эдинбург Маша с Лёней, отвлекли внимание на себя, и Стас успел подложить Антону в рюкзак не слишком приятный подарок.

Свешников-младший не мог передать документ — это очевидно. Более того, Стас не понимал, как он этот документ получил. Где?

Ладно. Если договор наследнице Терлеева передал не Антон, тогда кто?

Маша и Лёня? Нет. У них был субботний вылет, а договор обнародовали уже в пятницу. Значит, Лана тоже исключается. В пятницу вечером она еще только вылетала из Эдинбурга.

Миша и Ксюша?

Василий?

Фея?

Кстати, раньше всех из Шотландии улетела именно Фея. И она гуляла по острову где хотела и когда хотела, а до этого и по всей Шотландии. Не факт, что Терлеев живет именно на острове. Он может прятаться где угодно.

Может, Стас вообще следил не за теми? Антон с Ланой были всего лишь отвлекающим маневром? А кто-то третий в это время… Неужели Фея? По датам получается, что именно она.

Вот это сюрприз. Странная художница со страстным взглядом. И номер ее телефона у Стаса имеется.

Он же ведь хотел с ней встретиться в Москве? Вот и встретится.

С утра начался дождь, превратив летний августовский день в преддверие осени.

Антон выспался, принял душ, заварил кофе и стал думать о предстоящем дне.

Вчера у родителей все прошло замечательно. Приехали сестра с мужем, племянники, мама расстаралась, угощала всех. Антону всегда было забавно наблюдать, как племянники называют маму бабушкой, и она от этого тает. Уж на кого-кого, а на бабушку мама была похожа меньше всего. Она принадлежала к породе тех, кто всегда остается женщиной, дамой… а тут — бабушка! И никаких комплексов по этому поводу. В их окружении было достаточно молодящихся женщин более чем элегантного возраста, которые не позволяли величать себя бабушкой. Ни боже мой! Только по имени. Они будто сглаживали разницу в возрасте, не желая стареть.

Мама к подобным вещам относилась гораздо проще и позволяла величать себя той, кем являлась. Вечер прошел довольно оживленно и легко, Антон каждому вручил шотландский сувенир, с удовольствием за столом рассказал о стране и своих впечатлениях. Никто не задавал неудобных вопросов. Всем и так было ясно, что ситуация с наркотиками — подстава. Официальная версия, озвученная отцом и поддержанная Антоном, — происки конкурентов — была неоспорима. Но все хорошо, что хорошо кончается, поэтому — радуемся возвращению и наслаждаемся общением в кругу семьи.

Лишь в самом завершении вечера, когда Антон уже собирался домой, мама осторожно поинтересовалась про девушку, которая в его отсутствие давала комментарии в Сети. Лана, кажется.

— Не бери в голову, — тихо произнес Антон, целуя ее на прощанье в щеку.

— У тебя с ней…

— Уже ничего нет.

— Антон!

— Когда будет что-то серьезное, ты об этом обязательно узнаешь.

Бедная мама, она так надеялась, что однажды у него появится кто-то настоящий.

Но разве может быть настоящее с теми, кто сначала восторженно смотрит в рот при любом сказанном слове, потом тихо столбит территорию и мягко выторговывает себе за свою любовь дорогие подарки?

Они были все одинаковые. И никто из них ни разу не обозвал его дураком. Никто не имел такой смелости.

Телефон пиликнул, оповещая о полученном сообщении. Антон допил кофе и прочитал лаконичное:

«Встречаемся перед офисом?»

«Да».

Встреча с Биг боссом была назначена на одиннадцать.

Когда Антон получил приглашение на стажировку в одну начинающую, но успешно развивающуюся инвестиционную компанию, он почувствовал вкус победы. Ни с чем не сравнимый вкус. Антон ощущал его, когда выигрывал забег, или когда Соня согласилась стать его девушкой, или когда он поступил в вуз.

А теперь вот — стажировка. К которой связи отца не имеют никакого отношения. Возможность идти вверх самостоятельно, зарекомендовать себя, доказать себе, что ты можешь сам. Ну и отцу, наверное.

А Соня… Пожалуй, Антон был неправ, поставив ее в один ряд с забегами и университетом. Соня — это другое.

Соню он завоевывал всю жизнь, начиная с первого класса. Да, Соня — это совсем другое.

«Ну все, можешь меня поздравить. Я с понедельника выхожу на стажировку».

«Удивил. Вообще-то, это я ее наколдовала, я же Фея».

«Да. Ты — моя персональная Фея))) Что у нас на ужин?»

«Если ты закажешь — будет пицца. Если я — тоже пицца. Мне нужно срочно закончить панно, иначе поставят незачет».

Он заказал ресторанной еды. Все же у них праздник! Такое событие! И они ели разогретый в микроволновке сибас с крошечным, запеченным в кожуре картофелем, запивали все это шампанским, а потом занимались любовью. После чего, уже практически в полночь, Соня доводила до ума свое яркое авангардное панно.

— Я всегда говорил, что художник не обязательно должен быть голодным. На сытый желудок тоже ничего так получается, только цветок кривоват, — Антон внимательно рассматривал панно.

— Это не цветок.

— Не цветок? Странно. А что это тогда?

— Чехов! Шел бы ты… спать.

Он пошел.

А в понедельник Антона ждал сюрприз. Сюрприз по имени Борис Берцов, он же Биг босс.

— Вот это да. Антон, ты? — И глаза внимательные, сканируют, пока губы растянуты в широкой улыбке.

— Я, привет.

— Ты тоже отобрался?

— Как видишь.

На стажировку с возможностью дальнейшего трудоустройства фирма отобрала трех человек. Правда, работу получит только один из трех. И это уже соревнование. Ну ничего, главное — начать.

— Так даже интереснее, — Борис прищурил глаза. — Продолжим драку? Помнится, на ней мы когда-то и закончили. — Он громко рассмеялся. — Да не бери в голову! Это я шучу. Дураки мы были сопливые, но девчонка мне тогда здорово кулаком заехала. Забыл, как зовут, злюка такая.

Антон промолчал и имя не напомнил.

Третьего стажера звали Вениамин, он был высокий, худой и молчаливый. Для каждого из троих был создан индивидуальный график прохождения практики в разных отделах. По итогам стажировки полагалось предоставить свой проект-отчет с предложениями по дальнейшему развитию. Антон понимал, что в глазах специалистов предложения новичков, наверное, в любом случае будут выглядеть наивно, но если руководство преследовало цель найти нестандартно мыслящего человека, то итоговая работа именно это и выявит. Что же… будет непросто, но интересно.

Стажировка началась. Ее участники пересекались лишь в обеденные перерывы, общались, делились впечатлениями, но дух соперничества довлел, поэтому о каком-либо приятельстве речи не шло. Антон все время чувствовал на себе внимательный взгляд Биг босса. Кажется, именно Антона Борис считал своим главным конкурентом. Вениамин сразу был списан в аутсайдеры.

— Ну как? — спрашивал Биг босс Антона.

— Нормально. Еще бы на пары в универ успеть, было бы совсем замечательно.

— Я думал, ты прогуливаешь.

— А ты? Прогуливаешь?

— Приходится. Тут, знаешь, либо лекции, либо зарекомендовать себя в компании.

Антон лекции пропускал, сканировал потом у Никиты, а на семинары ходил исправно. Пару раз только пропустил, когда не получилось уйти со стажировки. Получил хвост по самостоятельной по системам налогообложения.

«Сегодня, между прочим, пятница. Стажеры должны закончить пораньше».

«Есть такое».

«Пойдем в кино?»

«Что празднуем?»

«Получила за панно отлично!»

«Умница-Фея))) Цветок понравился преподу?»

«Это не цветок! Ррррр!»

«))))))))»

Она подъехала к его офису, чтобы они потом вместе отправились в торговый центр с кинотеатром на его машине. На двадцатилетие родители подарили Антону «БМВ».

Соня ждала у входа в офис, кутаясь в ярко-оранжевый шарф. Стоял ранний апрель, но было ветрено. Ее темные длинные волосы были забраны в низкий хвост, а кончик носа покраснел.

— Давно ждешь? — Антон коротко поцеловал ее в губы и открыл машину.

— Не очень.

— Ого! Тебя, оказывается, девушки встречают, — раздалось удивленное за спиной.

Машина Бориса — старая серая «Тойота» — стояла рядом с блестящим черным «БМВ» Антона. Послышался характерный звук, Биг босс снял с сигнализации свой автомобиль, а потом изучающим взглядом прошелся по Соне.

— Хорошенькая.

— И тебе не хворать, Биг босс, — ответила Соня.

Берцов замер. И еще раз посмотрел на Соню, потом перевел взгляд на Антона, потом снова на Соню. В его взгляде постепенно появлялись узнавание, удивление и неверие собственным глазам.

— Да ладно?

Соня лишь улыбнулась и на прощанье помахала Борису рукой, а потом села на переднее пассажирское.

Антон, перед тем как закрыть за собой дверь, бросил:

— Пока.

Соня в очередной раз проверила телефон. Никаких сообщений от Антона. И снова вопрос: написать самой или подождать, когда он даст о себе знать? Соня задавалась этим вопросом все последние дни и в итоге не решалась написать первая. Да, он признался, что любит. Но, может, эти слова были набраны просто под действием стресса, момента или благодарности за переданный ключ?

У Антона есть Лана, которая громко заявила о себе и своих отношениях с ним. А Соня… что Соня? Сентиментальная память о первой школьной любви?

Нет, не будет она выглядеть глупо и навязываться. Подождет еще. В конце концов, Антона освободили, и его возвращение в Москву всего лишь дело времени.

У него своя жизнь, а у нее — своя.

У Сони работа, новая коллекция, договора на поставку кружек и блюд в магазины. Надо признать, что работа в последние дни кипела, она помогала заглушать тревогу и переживания. Маслянистая глина под руками дарила утешение. Уже появились первые подставки под горячую посуду. Соня расписывала их клетками и чертополохами, экспериментировала с цветами. Пробные кружки, украшенные веточками вереска, смотрелись нежно и по-уютному. Парочку таких она, наверное, позже отправит в Нечаев Маше. Номер телефона же есть. Позвонит, спросит адрес.

Словно в ответ на эти мысли трубка зазвонила. Соня вздрогнула, но… это был не Антон, а какой-то незнакомый абонент. Может, клиент? Они периодически узнавали ее телефонный номер и делали индивидуальный заказ.

— Добрый день, — произнесла Соня, соединившись.

— Фея?

— Да-а-а… — ответила она, растягивая краткое слово.

Кто это? Голос был мужской. А про Фею как свое второе имя она не рассказывала никому, кроме участников поездки на остров.

— Это Стас, — бодро отрапортовали в трубке. — Помнишь такого?

Стас?!

— Помню.

— Ты сейчас в Москве?

Соня судорожно пыталась решить: наврать или сказать правду? Антон просил ее держаться подальше от этого человека. Стас следил за Антоном. Зачем он позвонил ей?

Может, сказать, что она в отъезде? Но что, если Стас проверит, ведь это нетрудно, правда?

— Да, я в Москве, — осторожно ответила Соня.

— Отлично. Как насчет чашечки кофе?

— Ну. — Думай, Соня, думай. — Я не знаю. Если честно, сейчас столько работы.

— Что, даже обеденных перерывов не бывает?

А если он просто хочет увидеться? И Антон тут вовсе ни при чем? Ведь никому не известно, что они знакомы. Так чего же так пугаться? Просто кофе и все.

— Бывают, — Соня очень постаралась придать голосу легкость.

— Ну вот.

Вдох, выдох.

— Хорошо, давай попробуем. Но времени у меня будет немного. Около мастерских есть неплохое кафе.

— Говори адрес.

Соня продиктовала адрес мастерских.

— Подъезжай туда, а дальше разберемся.

— Во сколько?

— В половине второго сможешь?

— Смогу. До встречи!

После телефонного разговора потребовалось время, чтобы успокоиться. Ну, и к чему вся эта паника? Стас попросил номер телефона еще на катере. Ты ему понравилась. Вот и все. Вполне логично, что после возвращения из поездки он решил позвонить и встретиться. Спокойно!

Посидите в кафе, закажете по салату и кофе, поболтаете про Шотландию, всего и дел-то. Если он начнет делать намеки на отношения, скажешь ему, что несвободна.

Зато можно будет перевести тему на общих знакомых и, кто знает, может, удастся узнать что-нибудь про Антона.

Соня посмотрела на часы. Уже давно пора было ехать в мастерскую. Она опаздывала. Быстро подкрасила глаза, забрала волосы в хвост, накинула на плечи кардиган и в последний момент взяла зонт. В столице дождь.

Вызвала такси. По городу Соня передвигалась либо на метро, либо на такси. В юности она стала свидетельницей очень страшной аварии и после этого так и не смогла перебороть свой страх к вождению, хотя Антон учил. Они выезжали на пустую дорогу, он ей все показывал, рассказывал, сажал за руль. Но как только на встречке появлялась машина и, не дай бог, в ряду за ними пристраивалась еще парочка, у Сони начиналась паника. Дальше Антон не настаивал.

— Возить тебя буду я, — заявил он.

Не получилось. Возило ее такси. И оно приехало через пять минут.

Она спускалась в метро, когда, занятая своими мыслями, столкнулась с каким-то парнем. У парня был в руке бумажный стаканчик с кофе. Кофе выплеснулся, окропив сразу и легкое пальто парня, и ее куртку.

— Ой, простите, пожалуйста! Я случайно! У меня есть влажные салфетки, я сейчас постараюсь все очистить.

Через пару минут они уже сидели на скамейке в крошечном сквере, стаканчик с недопитым кофе нашел пристанище в урне, а Соня сосредоточенно оттирала кофейные пятна с мужского кашемирового пальто, злясь на свою невнимательность.

— Раз уж у меня не получилось выпить кофе в одиночестве, предлагаю сделать это вдвоем, — произнес над ее ухом умопомрачительный бархатный баритон.

Соня удивленно подняла глаза на незнакомца.

— Это приглашение?

— Да, — просто ответил он и улыбнулся, демонстрируя ямочку на левой щеке.

Он был старше, даже не парень — молодой мужчина, и невообразимо хорош собой. Природа создала совершенство. Густые, темные, чуть завивающиеся на концах волосы, яркие зеленые глаза с длинными ресницами, четко очерченные губы, хорошо вылепленные скулы и подбородок, ямочка на щеке. И это только лицо. А еще высокий рост, поджарая фигура и явно тренированное тело. Идеальная модель. Как для подиума, так и для художественной мастерской. На пару секунд у Сони даже закружилась голова от красоты такой.

— Так как насчет кофе?

— Давайте.

Это самое малое, что она могла для него сделать, чтобы загладить досадное столкновение. К тому же незнакомец, кажется, не злился.

— Я знаю здесь неподалеку неплохое место, — голос у него все же невероятный.

Соня последовала за незнакомцем покорно и вскоре действительно оказалась в небольшой уютной кофейне.

Через минуту подошел официант и принес меню, через пять принял заказ, а через десять Соня уже весело болтала с красавцем под чашку капучино.

Оказалось, его зовут Артур, в столице он недавно. Получил заманчивое предложение по работе и перебрался из Питера в Москву.

— И как вам у нас после Питера?

— Давай на «ты», — предложил он. — Необычно. Совсем другой ритм жизни, но любопытно. А ты чем занимаешься?

— Я учусь на мастера-керамиста.

Они просидели вдвоем почти час, когда Соня вдруг засобиралась — глянула на часы и поняла, что пора домой. Антон скоро вернется, а у них дома шаром покати. Антон в еде был неприхотлив, и можно, конечно, заказать пиццу. Только пиццы в их жизни было и так слишком много. Соня планировала приготовить спагетти с креветками в сливочном соусе. А для этого необходимо забежать в магазин и купить все необходимое.

— Артур, прошу еще раз меня извинить за пролитый кофе, — быстро говорила Соня, натягивая на себя куртку. — Приятно было познакомиться, но мне пора.

Он даже ничего не успел сказать в ответ, а она уже выбежала на улицу. Спагетти, сливки и креветки Соня купила в супермаркете около дома. А еще зачем-то маленький кактус. Просто он стоял в цветочном отделе, задвинутый в угол, — такой одинокий и несчастный, что Соне стало его жалко. В конце концов, у них с Антоном теперь свое жилье, и в нем надо создавать уют. Цветы этому как раз очень способствуют. К тому же кактус совсем неприхотливый цветок. Даже если забудешь полить — выживет. Просто идеальный вариант.

Когда она вернулась с покупками, Антон был уже дома и, увидев приобретение Сони, долго смеялся.

— Сонька, ты купила свой автопортрет. А если он зацветет, то будет вообще один в один. Ты знаешь, что кактусы очень красиво цветут?

— Дурак!

На следующий день Артур ждал ее у вуза с цветами.

— Привет, — сказал он с улыбкой, снова демонстрируя ямочку, и протянул изысканные палевые розы.

— Привет, — растерянно произнесла она. — Как ты меня нашел?

— Это было не так уж и трудно. Ты учишься в художественном, а у станции метро, где мы вчера столкнулись, находится вот это заведение. Сплошная логика и никакого колдовства.

— Точно, — пробормотала Соня, забирая цветы. — Хотя жаль, что без колдовства.

И он рассмеялся. Легко. Заразительно. А она снова подумала, что он идеальное создание природы. Идеальный натурщик. И мастерская по нему плачет.

Артур предложил прогуляться, ведь погода чудесная.

— Не могу. У нас сегодня контрольная по истории живописи. Западноевропейское искусство, вторая половина девятнадцатого века.

— Звучит солидно.

— А то! Спасибо за цветы, но я побежала.

И она ушла раньше, чем он взял номер ее телефона. Соня чувствовала, что Артур хотел. Однако ее внутренний голос сказал твердо: не надо.

В аудитории удалось найти подходящую банку, куда и поместился букет. Розы простояли в банке до конца учебного дня.

Соня писала контрольную, работала на практических занятиях с глиной, пила кофе на перемене в буфете и думала об Артуре. Она совершенно точно ему понравилась. Это чувствовалось. И он, конечно, был офигенный. Красивый, смешливый, приятный собеседник с отличным чувством юмора. Но у нее есть Антон.

И Антон — это совсем другое. Артур — прекрасное мимолетное видение, Антон… Соня даже не могла четко сформулировать, кто он для нее. Любимый, друг, родной человек — все сразу. Тот, без кого она не представляла свою жизнь. Иногда Соне казалось, что они просто срослись, они неотделимы. Они спорили и целовались, болтали обо всем на свете и смеялись, засыпали вместе, просыпались вместе, прошлым летом впервые летали вдвоем на море и изъездили всю береговую линию. Антон — это ее жизнь.

Как хорошо, что Соня не дала свой номер телефона Артуру, и теперь они потеряются в этом огромном мегаполисе.

Но она ошиблась. На следующий день Артур снова встретил ее с цветами. Такое чувство, что он точно знал ее учебное расписание. На этот раз Артур ждал Соню после занятий. И снова предложил прогуляться. А она снова отказалась. И отказалась дать свой номер телефона.

— Почему? — удивился он.

— Я меня есть любимый человек, — ответила просто, глядя в глаза.

— Вот как. То есть у меня ни единого шанса?

— Ни одного, — уверенно заявила Соня.

— И все же я попытаюсь, — мягко улыбнулся Артур. — До метро хотя бы проводить разрешишь?

— Только до метро.

Дождь продолжал лить, но уже шел на спад. По радио во второй половине дня обещали солнце. Пока же небо было серое. Красный свет собрал длинную ленту из автомобилей, Антон глянул на часы. Время в запасе еще есть, не хотелось бы опаздывать на очень важную встречу.

Барабаня пальцами по рулю, он усмехнулся своим мыслям.

Не такая уж она и важная на самом деле. Если говорить о бизнесе. Просто расставляющая правильные акценты.

Это сейчас, воскрешая в памяти, восстанавливая события тех дней, которые когда-то он так сильно хотел забыть, Антон понимал, что все было слишком напоказ. Если бы у Сони с тем парнем был роман, если бы они хотели переспать, то точно нашли бы другое место. Соне даже в голову не пришло бы тащить этого Артура в квартиру, где в любой момент мог появиться Антон. Сейчас да… все казалось очевидным.

А тогда. Тогда он видел только багровый след на ее шее — как доказательство чьей-то страсти и нетерпения. В двадцать один год ты кажешься себе очень взрослым и самостоятельным, а на самом деле ты всего лишь неопытный молодой пацан, у которого ничего не стоит выбить почву из-под ног.

Соня стала возвращаться домой с цветами, и Антону это не нравилось. Один раз вернулась с букетом, второй…

— Откуда?

— Понимаешь, совершенно глупая возникла ситуация. Я случайно облила прохожего кофе и помогла очистить влажными салфетками его пальто, а он решил поухаживать. Я ему сказала, что несвободна, так что все нормально. Просто цветы жалко — не оставлять же их на улице.

Действительно.

Цветы были красивые, не поспоришь. Они стояли в гостиной и портили Антону настроение. Он ждал, когда букеты завянут. А они, заразы, никак не вяли.

— Эй, ты чего такой хмурый? Проблемы со стажировкой?

Когда Соня подходила со спины, обнимала его и прислонялась щекой к лопатке, Антон успокаивался, перехватывал ее руки и подносил к губам. У Сони были небольшие, но крепкие ладошки, которыми она месила свою глину. И ногти короткие, чтобы не мешали работе, зато почти всегда накрашенные. Она любила яркое — алое, или малиновое, или коралловое. Для него все было красное, а она смеялась и говорила, что с таким пониманием цветов его бы ни за что не взяли в художественное.

— Это факт, — соглашался он.

Знак бесконечности на тонком запястье говорил, что она — его. А все остальное глупости.

— Проблем со стажировкой пока нет. Но надо писать проект, — вздохнул Антон. — И он должен стать лучшим.

А я должен начать зарабатывать, Сонь. Я хочу, чтобы у нас было все.

Он не произнес эти слова вслух и не добавил, что хочет полностью их обеспечивать, потому что работа художника, пусть даже керамиста, — это ненадежный заработок, что означало — Антон должен создать все условия для того, чтобы Соня занималась любимым делом вне зависимости от его денежной успешности. Он об этом не говорил, но он так думал.

И со стажировкой на самом деле все было непросто. Проект по ее итогам накладывался на серию самостоятельных и контрольных в универе, надо было очень грамотно все распланировать по времени. А еще почитать финансовую англоязычную периодику — может, там найдутся дополнительные идеи для проекта. Должен же Антон как-то опередить Биг босса и Вениамина.

А тут еще этот поклонник с цветами. Антон не то чтобы нервничал, но ему это очень не нравилось. Один раз они даже поссорились с Соней из-за какой-то ерунды. Но Антон точно знал, что настоящая причина ссоры — чертов неувядающий букет. Первый уже выбросили, а второй стоял, мозолил глаза. Лучше бы кактус зацвел.

А потом и Соня стала ходить загруженной. Однажды вечером она призналась, что тот парень ее преследует.

— Его зовут Артур, — тихо сказала она, забравшись с ногами на диван. — Я ему раз сказала, второй, а он не понимает. Сегодня опять встречал после занятий. Антон, я не знаю, что делать.

Тогда он сам выкинул в мусорное ведро букет, а на следующий день, наврав в компании про головную боль, отпросился с работы на час раньше и приехал за Соней в вуз.

Высокого смазливого парня с очередным веником Антон увидел сразу и почему-то моментально решил, что это Артур. Соня как-то не рассказывала, что он такой… красавчик. Антон сидел в машине, разглядывал соперника и ждал Соню.

Она вскоре появилась в компании подружки, и к ней тут же направился этот тип. Антон не ошибся. Соня же, увидев брюнета, отступила на шаг. Он протягивал букет, она мотала головой. Дальше Антон ждать не стал.

Что в него тогда вселилось, он потом объяснить не мог ни Соне, ни себе. Куда делись все его здравомыслие и уравновешенность? Но только когда этот Артур сделал шаг в сторону Сони, пытаясь поймать ее руку, Антон налетел сзади и двинул брюнета кулаком в ухо:

— Не подходи к ней!

Тот от неожиданности выронил букет и обернулся.

— Это моя девушка, и я тебя предупредил.

Потом он дернул Соню за руку и потащил за собой, оставив стоять растерянную подругу и потирающего скулу Артура.

— Ты с ума сошел? — Соня еле успевала за Антоном.

— Садись в машину.

— Не сяду!

— Садись. Или предпочитаешь, чтобы он тебя проводил?

Соня села и сердито хлопнула дверью. Антон повернул ключ зажигания, и машина сорвалась с места.

— Потише! Здесь же пешеходов много!

Он сбавил скорость. Всю дорогу до дома они ехали молча. Она сердилась и не скрывала этого. Он был злой. Просто злой. Он даже не знал, что может быть таким злым.

— Ты теперь всегда будешь меня забирать после занятий? — поинтересовалась Соня, когда они парковались.

— Если надо, буду, — хмуро ответил Антон.

— Чехов, никогда не думала, что в тебе сидят гены первобытного мужчины.

— Не смешно.

— Ты вел себя как идиот.

— Неужели? Какой-то левый парень пристает к моей девушке, а я что — должен молча за этим наблюдать?

Она ничего не ответила — вышла из машины. Антон выругался.

Мирились они долго и упоенно, наплевав на его проект и на ее практическую по росписи кувшина. В полночь жарили яичницу, уставшие и голодные.

— Ладно, признаю, по уху ты съездил ему эффектно.

— Сонь, почему почти все драки в моей жизни из-за тебя?

Когда Антон подъехал к офису, Никита уже ждал его на парковке. Дождь наконец закончился, оставив на асфальте россыпи луж.

— Ну ты вообще! — произнес вместо приветствия друг, пожимая Антону руку и рассматривая его дорогой темно-серый костюм. — Типа, успешный бизнесмен, да?

— А что, не похож?

— Ну почему же, — хмыкнул Никита. — На чувака, только что прибывшего из Юнайтед Кингдом, очень даже похож.

— Вот и отлично. Ты же не хочешь, чтобы твой очень важный клиент выглядел как оборванец?

Никита рассмеялся, а потом спросил:

— Я тебе там нужен?

— Не уверен. Ты посиди пока тут, если что — я свистну.

— Лады, — Никита похлопал Антона по плечу. — Ну это… удачи тебе, воротила бизнеса.

— Спасибо.

Удача ему не помешает. Кому-то пришло время платить по счетам.

— Антон, ты уже домой?

— Да, а что?

— Да тут задание дали срочное, завтра в десять утра надо отчитаться.

— Когда дали?

— Вообще-то в обед, но наш куратор заболела и попросила меня скинуть файлы вам с Вениамином, а я чего-то как-то замотался и совсем забыл. Отправил тебе сейчас на почту.

Антон медленно обернулся.

Борис стоял посреди пустого кабинета как ни в чем не бывало, засунув руки в карманы брюк, и глядел прямо в глаза своего соперника. А в том, что они являлись именно соперниками, никто не сомневался. Взгляд был открытый, дружелюбный — словно и не подставил сейчас Биг босс Антона. Свое-то задание Борис наверняка уже успел сделать.

— А как же Вениамин? — говорить спокойно стоило большого труда.

— Я написал ему на телефон. Парень сегодня вообще ушел пораньше — тоже, кажется, подхватил какую-то заразу.

Значит, Вениамина можно вообще списать со счетов. Борис его подрезал профессионально и насовсем. Ладно.

Антон положил свой рюкзак на рабочий стол. Возвращение домой будет позже, надо только предупредить Соню. Она сегодня в клубе на дне рождения сокурсницы. Антон планировал после работы присоединиться к празднованию, но, видно, не получится.

Он сел за свой рабочий стол, включил монитор и, пока компьютер загружался, написал Соне: «Я сегодня допоздна».

«Что-то случилось?»

«Рабочий форс-мажор. Ничего страшного, дома расскажу».

«Ок».

— Ну я пошел, старайся, стажер, — весело заявил Борис, даже руку приподнял, чтобы хлопнуть его дружески по плечу, но в последний момент передумал.

— И тебе хорошего вечера, — через силу произнес Антон, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимым.

Ведь Борис только и ждал, чтобы Антон показал свою слабину. Но он не доставит Биг боссу такого удовольствия.

К чтению задания Антон приступил, когда остался один. Прочитал и выругался. Работы не на один час. Мониторинг международных рынков нефти за последние полтора года, сравнение цен различных марок, динамика развития. Полноценная аналитическая записка.

Черт! Черт! Черт!

Ладно.

Антон заварил себе крепкий чай и постарался успокоиться. Надо привести мозг в порядок. Надо наметить план работы.

Он сделал из кружки несколько глотков, взял лист бумаги и карандаш.

Для начала выделим крупнейшие международные нефтяные биржи: Нью-Йоркская, Токийская, Дубайская…

Домой он возвращался в половине двенадцатого ночи. Соня на телефон не отвечала. То ли не слышала звонков, то ли уже спала. Тогда сначала он доберется до квартиры, а потом будет решать, где искать свою Фею.

Оказалось, что никого искать не надо. Соня была дома, крепко спала в объятиях Артура.

В их кровати. С другим парнем. На ее обнаженной шее ярким пятном выделялся след чужих губ.

Офис Биг босса находился в достаточно элитном бизнес-центре. Антон поднялся на седьмой этаж, нашел нужную дверь и улыбнулся красивой девушке-секретарю. Девушка была очень эффектная — распущенные рыжие волосы, ярко-красный маникюр, белая блузка, расстегнутая ровно на столько пуговок, на сколько надо, чтобы было и прилично, и заманчиво.

— Добрый день, — улыбнулась она.

— Добрый, у меня назначено.

И, не дожидаясь, пока девушка свяжется с Борисом, Антон шагнул вперед и сам открыл дверь кабинета.

Борис сидел за внушительным столом и, глядя в не менее внушительный монитор, что-то сосредоточенно печатал. На звук открывшейся двери вскинул голову:

— Катя, я же просил… — и осекся, уставившись на гостя. — Антон?

— Привет.

В дверном проеме показалась хорошенькая рыжеволосая головка, Борис махнул ей рукой:

— Все в порядке. Оставь нас.

Секретарь закрыла дверь.

Двое молодых мужчин молча смотрели друг на друга. Оба изменились, возмужали и уже не были теми пацанами, которым очень хотелось получить рабочее место в инвестиционной компании. Борис раздался в плечах, его лицо не утратило смазливости, а в глазах появилась жесткость. Женщинам нравятся подобные типажи. Только вот волосы заметно поредели, но это Биг босса не портило.

Да, это был если уже не матерый, то вполне успешный молодой волк. Хитрый и безжалостный. Далеко пойдет. Если он уже четыре года назад спокойно проворачивал разрушающие жизнь людей штуки, то сейчас…

— Я думал, ты в Шотландии, — произнес наконец Борис.

— Следил за моей жизнью?

— Да нет, просто во всех пабликах писали. Наркотики, арест, все такое.

— А ты поменьше верь в то, о чем пишут. Я присяду? — Антон устроился в кресле напротив.

Кресло, видимо, здесь стояло специально для очень важных клиентов, которым на стуле располагаться не комильфо.

Кабинет Биг босса вообще был очень хорошо продуман. Небольшой, но достаточно просторный, с панорамным окном, белыми стенами и современной мебелью в серо-черной гамме. На боковой стене желто-оранжевая абстракция из геометрических фигур, а на стене за креслом Бориса — куча грамот в рамочках, подтверждающих его высокую квалификацию как инвестора.

— Слушай, я, конечно, рад тебя видеть и, если есть какие-то вопросы, готов их обсудить, но не сейчас. Давай в другой день. У меня намечается важная встреча, и я должен к ней подготовиться.

— Настолько важная?

— Очень.

— Та, которая в одиннадцать?

— Да. — Борис перевел взгляд на компьютер, изображая занятость, даже пару раз ударил по клавишам, а потом вдруг резко дернул головой. — Ты?

— Представляешь? — улыбнулся Антон. — И я приехал получить свои деньги.

Повисла пауза. Борис переваривал услышанное.

— То есть… — осторожно начал говорить он, — ты и есть тот самый очень крутой клиент того парня.

— Да.

— Уф, — с видимым облегчением выдохнул Борис и набрал секретаря. — Катенька, сообрази нам два кофе. Ты кофе будешь? — обратился он к Антону.

Антон утверждающе кивнул.

— А почему ты сам не занялся инвестициями? — спросил Борис, закончив разговор с секретарем. — Ты же прошаренный чел.

— Времени не хватает. Отец решил, что мне пора вливаться в семейное дело, а там столько всего… — Антон развел руками. — Удивляюсь, как до сих пор не придавило.

— Да, понимаю, — закивал головой Борис. — Но почему доверился этому лоху?

— Да он вроде на вид и не лох. Мы учились вместе, парень уже тогда занимался инвестициями, а тут случайно пересеклись, разговорились, ну и.

Секретарь принесла ароматный кофе в белоснежных чашках. Располагать к себе клиентов здесь умели. А Борис совсем расслабился. Он был уверен, что договорится со своим знакомым и отсрочит дату возврата денег, — это читалось по его взгляду, позе и довольной улыбке.

Кофе оказался очень хороший. Антон с удовольствием сделал пару глотков.

— Ну и как там, в Англии? — решил перейти на общий разговор Биг босс.

— Не знаю, я был в Шотландии. А в Шотландии неплохо, жаль только, нас они на свои рынки не пускают.

— Так ты по отцовскому поручению летал? Прощупывал почву для расширения семейной империи?

Антон слегка улыбнулся и ничего не ответил. Мол, думай сам.

Они сделали еще по паре глотков кофе.

— Я бы хотел получить свои деньги, — наконец сказал Антон.

— Получишь, — бодро ответил Борис. — Но чуть позже. Понимаешь, я тут вложился в одно предприятие с гарантированным ростом, а там что-то произошло, и акции рухнули. Форс-мажор. Короче, я сейчас немного в заднице, но через месяц-другой.

— Ты не понял, деньги мне нужны сейчас. — Антон поставил чашку на журнальный столик около кресла.

— Но я же объяснил, ты сам финансист, ты понимаешь.

— Я понимаю.

— Антон, мы же с тобой не первый год знакомы, неужели по старой дружбе.

— Именно потому, что мы с тобой не первый год знакомы, Борис, деньги ты мне вернешь в полном объеме сейчас. Если не хватает на счетах, продай машину, займи у друзей, расчехли вклады. Я никогда не поверю, что у тебя не отложено что-то на черный день. Считай, что черный день настал.

Глаза Биг босса потемнели, с его лица ушло радушно-дружеское выражение. И обнажилась язвительность.

— Не знал, что ты такой злопамятный, Антон. Затаил обидку, да? Не можешь простить мне того, что я обошел тебя на стажировке? Не ожидал.

— Знаешь, — Антон поднялся на ноги, — я давно простил тебе ту стажировку. И даже, наверное, благодарен за проигрыш, потому что это дало мне стимул начать собственное дело. Но Соню… — Услышав ее имя, Борис вздрогнул. — Соню я тебе не прощу. Пять дней, и деньги в полном объеме должны быть на моем счете. Или я подаю в суд, который ты проиграешь, так как не выполнил условия договора. Но при этом я вкачу тебе такую неустойку, что ты окончательно вылетишь в трубу. И все это, заметь, по старой дружбе.

Антон сделал шаг к двери и, взявшись за блестящую ручку, обернулся:

— Хочу предупредить сразу, если вдруг надумаешь отомстить или вставить палки в колеса. Забудь об этом. Считай сегодняшнюю ситуацию демоверсией и детским лепетом по сравнению с тем, что я могу сделать. И никогда, слышишь, никогда больше не приближайся к Соне ни под каким видом. Я тебя уничтожу. А кофе был вкусным, спасибо.

Мастерская Сони находилась в центре гончарного искусства «Амфора». Это был целый комплекс, состоявший из нескольких мастерских, одну из которых арендовала Соня, большого демонстрационного зала, где находилась сменная композиция и проводились мастер-классы для детей и взрослых, учебный зал с гончарными кругами и печью, а также буфет и магазин, где можно приобрести керамические изделия.

В магазин часть своих изделий сдавали мастера, работавшие в центре. Они же и проводили мастер-классы по предварительной договоренности. Соня тоже иногда соглашалась принимать участие в подобных мероприятиях, но редко. Нет, она не смотрела свысока на такую подработку, просто это было не ее. Но если руководство центра вдруг просило об услуге, Соня брала детские группы. Как ни странно, с детьми ей было общаться гораздо легче, чем со взрослыми. У детей свой взгляд на формы и цвета, они казались Соне настоящими маленькими творцами. Она вспоминала себя в их возрасте и улыбалась. Взрослые же имели жизненный опыт, собственные стереотипы, упрямство и четкое знание, как надо и как не надо. Некоторые были просто зануды, некоторые, беря глину в руки первый раз в жизни, уже норовили поучать, и у Сони с ее вспыльчивым характером на взрослых порой не хватало терпения. Она улыбалась, была вежливой, но после таких сеансов всегда чувствовала себя выжатой как лимон.

А с детьми позволительно дурачиться и показывать, как из, кажется, испорченной или не получившейся вещи можно сделать очень даже красивый горшочек или чашку.

Наверное, в этом она пошла в маму, тоже вспыльчивую и эмоциональную. У мамы часто не хватало терпения на взрослых, но вот с детьми она общаться умела и была прекрасным детским и юношеским тренером по фигурному катанию.

Идея шотландской коллекции так захватила Соню, что она просидела за гончарным кругом до самого обеда. Руки создавали вазы и кружки, а в голове складывался нежный орнамент из веточек вереска. Надо будет его сначала попробовать на бумаге. Вчера, желая занять свои мысли чем-то, кроме Антона, она нашла красивую легенду про вереск, в которой говорилось, что, желая украсить суровую землю Шотландии, Господь поочередно обратился к дубу, жимолости, розе и вереску. Дуб отказался, сославшись на слишком слабую для его корней почву, жимолость обратила внимание на плохой для ее цветения климат, роза сказала, что ее нежные лепестки не выдержат суровых ветров и бесконечных дождей. И только скромный вереск, опасавшийся, что не сможет справиться с такой сложной задачей, согласился попробовать. В награду за такое смелое решение Господь наградил вереск силой дуба (его кора прочнее коры многих деревьев и кустарников), ароматом жимолости и сладостью розы. Эта сладость цветов вереска делает его желанным для пчел, собирающих целебный вересковый мед. Так вереск получил три божественных дара и по сей день украшает шотландские пустоши и холмы, несмотря на ветра, дожди и суровую почву.

Соня была настолько очарована легендой, что решила сделать отдельную вересковую коллекцию в рамках шотландской.

В голове уже складывались клетчатые мотивы из веточек и цветов. В своем воображении Соня видела стебли цветущего вереска, перевязанные лентой, и дубовые листья, сиреневые холмы и янтарный мед…

А потом зазвонил телефон. И Соня в очередной раз разочаровалась. Снова незнакомый номер. И незнакомый женский голос с хорошо слышимыми командными нотками.

— Кристина Олеговна, — представилась собеседница.

Оказалось, что Соню рекомендовали Кристине Олеговне как отличного мастера-керамиста, и она хотела бы сделать индивидуальный заказ — декоративное панно для своей новой квартиры-студии. Да, заказ непростой, но и оплачен будет соответственно. Конечно, придется проехать в квартиру, посмотреть ее оформление, поговорить с ответственным дизайнером. Соня все внимательно выслушала и ответила, что сегодня не получится точно, а завтра — в любое время.

— В десять часов утра, — тут же отреагировала Кристина Олеговна. — Надеюсь на вашу пунктуальность. Адрес пришлю в сообщении.

Соня подняла глаза к потолку и беззвучно повторила, состроив рожицу: «Надеюсь на вашу пунктуальность».

Она терпеть не могла таких высокомерных пафосных теток. Именно поэтому лучше дети с их кривыми вазочками и дырявыми чашками. Тем не менее, если удастся получить этот заказ, будет очень здорово. Деньги от ранее проданных изделий подходили к концу, новых пока кот наплакал, и крупный индивидуальный заказ очень поможет. А Кристину Олеговну Соня как-нибудь потерпит. Терпит же мама вредных родителей.

Перед тем как положить телефон на место, Соня зашла в мессенджер. Может, Антон все же что-нибудь написал, а у нее не высветилось сообщение? Нет, не написал. Но в Сети сегодня был.

Просто для нее, видимо, минутки не нашел. Соня закусила губу и почти кинула телефон на стол.

Так, значит? Ладно.

Она каталась на карусели, было весело и беззаботно, как бывает только в детстве. А потом откуда-то появились голоса. Они становились все громче и громче, впивались в голову иголками, хотелось зажать ладонями уши и закричать: «Замолчите!», но вместо этого Соня разлепила глаза.

Именно разлепила — с трудом, словно кто-то склеил ей веки. Голоса не исчезли.

Где она?

Потребовалось время, чтобы вспомнить про день рождения подруги, клуб, музыку, танцы.

Но музыки больше не слышно. Она лежит… слышит разговор…

Соня огляделась. Спальня. Как она здесь оказалась? С усилием села на кровати и увидела стоящих на пороге комнаты парней. Антона и. Артура? Бре-е-ед.

— Я сплю? — спросила хрипло.

— Ты была великолепна, детка, — ухмыльнулся Артур, застегивая рубашку.

— А почему ты голый? — удивилась Соня и перевела взгляд на Антона. — Что он здесь делает? Ты зачем ему дверь открыл?

Не в силах больше выдерживать вертикальное положение, Соня рухнула на подушки.

Люстра на потолке начала кружиться, и Соня закрыла глаза. Но досмотреть про катание на карусели ей не дали.

Послышались крики, звуки чего-то бьющегося, смех Артура, а потом Соне стало плохо. Так плохо, что она еле успела доползти до туалета, чтобы очистить желудок от содержимого. Ее долго выворачивало наизнанку, и голова болела жутко.

Позже, умываясь в ванной холодной водой, она взглянула на свое отражение в зеркале и замерла. На шее красовался яркокрасный засос. Откуда?!

Соня, как завороженная, смотрела на этот след, потрогала его пальцами. Это… это ЧТО?!

Она ничего не помнила. Совсем ничего. Клуб помнила, Ленку помнила, как вручила ей подарок, как пошла танцевать, как решила немного отдохнуть на диванчике и к ней вдруг подошел… Артур!

— Как ты здесь оказался? — Соня не сумела скрыть удивления. — Ты меня преследуешь?

Ему что, мало по ушам надавали? Соня начала злиться.

— Ну что ты, чистая случайность. Я понятливый. Твой парень все доходчиво объяснил. Он у тебя резвый.

— Какой есть, — Соня собралась отвернуться и уйти. Совсем уйти из клуба.

Наплетет Ленке что-нибудь про срочный звонок и уйдет. Но только Соня развернулась, как Артур поймал ее за руку.

— Послушай, я не хотел тебя обидеть, правда. Я не думал, что у вас с твоим парнем все так серьезно. Даю честное слово, что больше ты меня не увидишь. Давай напоследок по коктейлю в знак примирения, и я сразу же растворяюсь.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Посмотрим, как ты умеешь держать слово.

— Что предпочитаешь?

— «Текилусанрайз».

— Сейчас все будет.

Соня осталась на диванчике, а Артур пошел делать заказ. Зачем осталась? Почему сразу не ушла? Все же этот красавчик обладал каким-то по-настоящему гипнотическим действием. А может, просто был старше и умел убеждать. Рядом с ним Соня почему-то казалась себе маленькой, эдаким ершистым подростком. Артур принес два бокала, их стекла соприкоснулись, Артур произнес торжественный тост:

— За расставание.

И Соня сделала глоток.

А дальше все смутно. Вернее, вообще ничего. Они еще там посидели, на этих диванчиках, Соня порывалась пойти танцевать, но подняться было слишком тяжело и. Все! Глаза открыла здесь.

А на шее засос.

Какой ужас. Руки задрожали. Это ведь не то, о чем она сейчас подумала? Не то, правда?

Непослушными пальцами Соня открыла дверь и наткнулась на мрачный взгляд стоявшего в коридоре Антона.

— Пришла в себя? — голос холодно-отстраненный.

— Антон, я ничего не понимаю, я ничего не помню. Что он здесь делал?

— Спал. С тобой в обнимку.

— Антон!

— Что?! — он закричал.

И Соня вдруг поняла, что никогда не слышала, чтобы Антон вот так кричал — не сдерживаясь, на пределе.

— Это какая-то ошибка, — прошептала Соня, прислоняя ладони к щекам, — это какая-то ошибка, этого не может быть…

— Может, — припечатал Антон и ушел.

Хлопнула входная дверь. Звук отозвался колокольным звоном в больной голове. Осознать произошедшее не получалось. В это просто невозможно было поверить.

Сон как рукой сняло. Соню трясло. Ей было холодно. Всю ночь она бродила по пустой квартире, кутаясь в старый вязаный палантин.

Ей все это снится, снится, снится. Вот утром она проснется и обнаружит, что жизнь прекрасна, что рядом Антон, и он скажет, что она похожа на цветущий кактус, и засмеется, а потом они вместе пойдут завтракать, и у них все хорошо.

Антон вернулся под утро, абсолютно пьяный. Соня никогда не видела его таким пьяным. Не снимая куртки, он лег на диван в гостиной и отрубился.

Значит, ей ничего не приснилось. И все это правда, правда, правда.

Весь следующий день Антон спал, пропуская учебу и работу, а у Сони болела голова. Она тоже прогуляла занятия, пила таблетку за таблеткой, пыталась вспомнить вечер накануне. Ничего не получалось. Ничего. Господи, неужели она сама привела Артура в квартиру?

Ближе к трем открыл глаза Антон, и Соня давала ему те же таблетки от головной боли. Глаза при этом у Антона были совершенно трезвые.

Она навсегда запомнила эти сумасшедшие от горя глаза.

Они пытались. Честно, пытались. Соня рассказывала, что именно помнит и на каком месте заканчивались ее воспоминания.

Он верил. Он пытался понять и простить. Они очень старались, правда-правда.

Она каждое утро подолгу стояла в ванной, желая смыть с себя следы Артура, которые ей казались въевшимися в кожу. Она была противна сама себе. А след на шее все никак не сходил.

Антон был безупречен и заморожен. Как неживой. «Да, нет, спасибо, все хорошо».

И секс был злой, Антон словно что-то доказывал, не контролируя себя, неосознанно делая ей больно. К следу на шее добавились синяки на запястьях.

Он стал задерживаться и возвращаться домой нетрезвым…

Соня ушла первой. Она просто собрала свои вещи, сказала, что за гончарным кругом приедет завтра днем, поцеловала на прощанье в щеку и ушла.

Сидя в такси и обливаясь слезами, Соня написала сообщение.

«Я очень тебя люблю. Прости меня».

Сообщение он прочитал и не ответил.

Ровно в половине второго позвонил Стас. Он припарковался около «Амфоры».

— Жди у главного входа, — ответила Соня. — Минут через пять я выйду.

Ей надо было вымыть руки, сменить рабочую одежду — старую футболку и джинсы — на брюки, майку и тонкий трикотажный кардиган и провести нежной розово-персиковой помадой по губам.

Соня вернулась в свой привычный внешний вид, и ей было в нем хорошо.

После встречи с Биг боссом Антон с Никитой направились в кофейню. Они давно не виделись, и предстояло обсудить несколько рабочих моментов. По-хорошему, следовало бы поехать в офис — друзья снимали небольшое помещение в одном из бизнес-центров, но до него долго ехать, а у Антона в распоряжении было не так уж много времени.

В том, что Борис запомнит их сегодняшнюю встречу и затаит злость, Антон не сомневался, но объявить войну он побоится. Потому что думает, что за спиной Антона — «ВКП-групп». По большому счету, может, так и есть, только Антон не собирался впутывать в свои личные разборки отца, а Борису об этом знать не обязательно. Достаточно того, что он думает, будто имеет в лице Антона своим недругом очень крупную корпорацию, тягаться с которой контора Биг босса просто не в состоянии. Тем более что его собственный отец пару лет назад объявил себя банкротом, связавшись с неподходящими людьми, и за Борисом никто не стоит. Все это Антон узнал, когда готовился к встрече.

— Так он вернет тебе деньги? — спросил Никита, когда официантка принесла кофе.

— Да, в полном объеме. Не сомневайся.

— И что ты намерен с ними делать?

— Вложить в «Вега-продукт».

Никита подавился американо и поспешно вернул чашку на стол.

— Ты сейчас так шутишь? — изумленно посмотрел он на друга.

— Нисколько, — ответил Антон, неспешно сделав глоток из своей чашки. — За последние дни акции сильно упали в цене, самое время их прикупить, а когда они взлетят — продам и получу хорошую прибыль.

Никита смотрел на него, как на ненормального.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Вполне.

Никита решил вернуться к кофе, а Антон продолжил говорить:

— Я завтра уезжаю, так что времени у нас не очень много.

— Опять? Куда?

— Семейный бизнес. Давай пройдемся по неотложному.

И они стали обсуждать первоочередные задачи, в том числе и новости рынка. Но Никите не давал покоя «Вега-продукт».

— Ты уверен, что акции взлетят? — спросил он неожиданно, прервав обсуждение актуальности вложений денег в порты.

Антон сразу понял, о чем речь, и ответил:

— Как только «Вега» решит все свои проблемы, акции пойдут вверх, поверь. Рекомендую тебе последовать моему примеру, дружище, и вложиться.

— Не знаю…

И тут зазвонил телефон. На экране высветился абонент «Верховный».

— Привет, — произнес Антон в трубку.

— Занят?

— Немного. Что-то случилось?

— Хотел узнать, когда ты поедешь в Нечаев.

— Через день-другой.

— Почему не сегодня?

— Я пока решил не все дела. К чему такая спешка?

— Есть информация, что недружественные нам люди уже знают, что ты в Москве, и наняли недружественных нам журналистов.

Словно в подтверждение этих слов, Антон повернул голову и увидел, как девушка за соседним столиком фотографирует его на телефон.

— Понял, — ответил Антон тихо, так, чтобы никто, кроме Никиты, его не услышал. — Сегодня решу один важный вопрос и отчаливаю.

Этот важный вопрос имел имя. Соня.

Если бы не ушла Соня — ушел бы он.

Антон пытался понять, войти в положение, представить, как сам напился до того, что ничего не помнит, и все равно не мог представить себя проснувшимся с другим человеком.

Ее шея стала его личным адом. Каждый раз, когда взгляд останавливался на этом пятне, Антон представлял себе сплетающиеся тела, тяжелое дыхание и финальный вскрик.

Он сходил с ума. Он не справлялся с собой.

И даже был благодарен, когда Соня ушла. Потому что и сам уже был готов выехать из квартиры, просто искал нужные слова.

Из квартиры Антон все равно выехал. Не сразу, только где-то через год, когда решил перестать себя мучить. Когда больше не мог смотреть на эти стены, вещи, кровать. Без Сони дом казался пустым, и вместе в тем все напоминало в нем о ней. Иногда Антону казалось, что он слышит ее смех. Как будто стены сохранили их голоса и время от времени включали эхо. А еще, это было наивно и нелогично, но он почему-то ее ждал. Зачем? Даже если бы Соня вернулась, они бы не смогли жить вместе. Он не мог забыть и… простить.

Вернуться к родителям он тоже не мог, видеть немой вопрос в глазах мамы, ее порывы поговорить по душам. О чем говорить, мама? Рассказать, как однажды вернулся домой и увидел Соню с другим?

Нет. Он сказал, что они просто расстались. Не сошлись характерами. Так бывает. Наверное, у многих. Просто Антон думал, что у них с Соней все будет по-другому. Наивный.

Антон нашел другую квартиру, выбросил многие вещи, напоминавшие о недолгой совместной жизни, а кактус почему-то оставил. Наверное, потому, что он живой. Растет, зеленеет.

Потом у Антона появилась собственная квартира, где вообще ничто не напоминало о Соне. Кроме кактуса и книги. Книгу он иногда листал перед сном и даже перечитывал некоторые рассказы. Все-таки Антон Павлович был знатоком человеческих душ. Все-то он знал, все понимал.

Проект Антон, конечно, завалил, и место в компании получил Борис. У Биг босса даже не получилось сочувственно посмотреть на Антона, мол, мне жаль. Он широко улыбался во всю свою наглую физиономию и жизнерадостно вещал:

— Ну что, победил сильнейший. Хотя ты был хорош, Антоха, я даже думал, что ты меня обойдешь.

— Я просто был не в форме.

Он еще долго был не в форме. Откуда-то появилась тяга к клубной жизни. Откуда-то взялись девочки и случайный секс с ними. Оказывается, так тоже живут. Оказывается, жить без обязательств вообще намного проще. Антону казалось, что этими девочками он наказывает Соню за ту боль, что она ему причинила. Потом вроде появилась постоянная. Лера. И создалась иллюзия, что жизнь налаживается. Лера через полгода ему надоела. На ее месте появилась Катя. Или Катя была позже, а после Леры проскользнула Аня?

Его вытащил тогда Никита с идеей попробовать играть на бирже и, если получится, организовать собственное маленькое дело. Антон зацепился. Вначале они были двумя слепыми котятами, учились, набивали шишки, сильно не рисковали, что-то теряли, что-то приобретали, набирались опыта. И вдруг сорвали большой куш. Восторга было…

А Леры, Кати, Ани… они появлялись и исчезали. Приятный жизненный бонус, не осложняющий жизнь.

Стаса Соня увидела сразу. Он стоял около большого темного внедорожника и смотрел на главный вход. Соня подумала, что у такого брутального мужчины должна быть именно такая машина, подчеркивающая его крутость.

Проведя несколько часов в мастерской и позволив себе забыться, затеряться среди глины, старинной легенды и идей с орнаментами из вереска, Соня вновь вернулась в реальность.

Как пройдет ее встреча со Стасом?

Это просто желание продолжить общение или что-то другое? Сердце забилось быстрее. Волнение, чтоб его. Соня широко улыбнулась и зашагала навстречу гостю.

— Привет. Твой звонок оказался сюрпризом.

— Правда? — На губах Стаса заиграла ответная улыбка. — Обычно я не спрашиваю у девушек номера телефонов просто так.

— Буду знать.

— Куда пойдем?

— Через дорогу, — Соня махнула рукой.

Через дорогу находилось кафе с открытой зоной. Дождь прошел, оставив лужи на еще мокром асфальте, однако небо очистилось, и выглянуло солнце. Сидеть в помещении не хотелось, а вот за столиком под навесом — вполне.

— Значит, ты работаешь здесь? — Стас окинул изучающим взглядом Соню.

— Да, — она этот взгляд заметила. — Что ты на меня так смотришь?

— Не узнаю, — признался он. — Ты совсем на себя не похожа.

— Просто я люблю экспериментировать с образами и стилями. Я же творческая личность, — ответила Соня.

Они перешли дорогу и без труда нашли свободный столик. Парень-официант принес меню. Соня начала сосредоточенно его изучать, хотя и так знала почти наизусть. Просто это была возможность не смотреть на Стаса, который, наоборот, не спускал с Сони глаз. От этого взгляда Соня терялась.

В итоге она заказала греческий салат и кофе, а Стас решил пообедать основательно и остановился на «Цезаре» и борще.

— Как тебе Москва после Шотландии? — спросил он, когда официант, приняв заказ, удалился.

— Хорошо, — пожала плечами Соня. — Я вообще люблю Москву. Куда бы ни уезжала, всегда возвращаюсь с радостью. Родной город.

— Согласен. Те же самые эмоции. Но поездка была классной, согласись?

— Соглашусь.

Они сидели напротив друг друга, и Стас смотрел на Соню не отрываясь. Симпатичный, уверенный в себе, и взгляд его был очень мужской.

«Я все-таки ему нравлюсь», — подумала Соня.

— Что тебе больше всего понравилось в поездке? — спросил Стас.

— Даже не знаю… Все. По-своему, все.

И они начали вспоминать остров, замок, озеро, развалины аббатства.

— Ты знаешь, что Тони арестовали в аэропорту? — спросил Стас.

Соня чуть не подавилась салатом. К тому времени им уже принесли заказ.

— Да, — чуть сдавленно ответила она, проглотив помидор. — Об этом много писали, я читала.

Артур больше не появлялся, как и обещал. Просто испарился. Номера его телефона у Сони не было. Никто больше не ждал у вуза и не дарил цветы.

Просто разрушил ее жизнь и исчез. А Соня хотела бы с ним поговорить: посмотреть в глаза, услышать его версию событий, но…

Они встретились случайно на выставке. Соня пошла туда как человек, решивший связать свою жизнь с творчеством. В то время она о будущем совсем не думала, просто училась. Учеба помогала жить — заставляла подниматься по утрам, пить кофе, жевать бутерброд, ехать на занятия, слушать преподавателей, лепить. Лепила она тогда что-то непонятное и дикое. Другого не получалось. Но, как ни странно, получала за это неплохие оценки. «Очень экспрессивно», — отмечали преподаватели. Только это была не экспрессия, это была боль. Это были слезы, бессонные ночи и невозможность все исправить. Это были тоска и одиночество. И память. Синее, фиолетовое, темно-вишневое и желтое — цветовая гамма того периода. Все ее работы освещал только желтый цвет. Яркий, насыщенный — ее воспоминания.

Соня-София-Фия-Фея…

Встречи в модной галерее со студенткой Артур никак не ожидал и не смог сразу совладать с собой. А Соне терять было нечего, и она приготовилась учинить допрос прямо в центре зала с изысканными абстракциями. А если надо — то и устроить скандал, а если потребуется — то и раскрыть глаза холеной даме рядом с этим красавчиком. И конечно, всегда можно изобразить неожиданную встречу бывших. Они ведь в каком-то смысле и есть бывшие, разве нет? Он это понял.

Соня не знала, что Артур прошептал на ухо своей спутнице, на какой важный телефонный звонок или срочное дело сослался, только она согласно кивнула головой, и он, сделав знак глазами Соне, быстро вышел из зала. Соня последовала за ним.

Разговор получился интересный. Диалог — как пулеметная очередь. И крепкие пальцы на ее запястье, удерживающие, не дающие уйти.

— Как ты меня нашла? — быстрый вопрос, никакой мягкости в голосе.

— Я когда чего-то хочу, всегда получаю, — подбородок вверх.

— Чего ты хочешь?

— Правду. Иначе мало не покажется.

— Сумеешь?

— Не сомневайся.

— Ладно. Мне за тебя заплатили.

— Кто?

— Борис Берцов. Знаешь такого?

— Знаю.

И дальше перед Соней открылась полная картина произошедшего. Про день рождения одногруппницы Артур узнал из подслушанного уличного разговора Сони с подругой (они его тогда не заметили), отзвонился Борису. Борис именно в этот день задержал Антона в офисе, а Артур появился в клубе. Да, он кое-что подсыпал в бокал Сони, потом вызвал такси. Адрес ему дал Борис. Откуда тот узнал адрес — без понятия. Ключи от квартиры нашел в сумочке Сони, остальное не составило труда.

— И ты… ты… вот так мной воспользовался? — внутри все сжалось от омерзения.

— Обижаешь, — он позволил себе оценивающий взгляд. — Меня не интересуют бесчувственные девочки, я люблю с огоньком. Так что просто лежал рядом и ждал прихода твоего дурачка.

Как ей хотелось съездить по этому самодовольному лицу! Но он держал ее руки крепко, не давал дернуться.

— А засос?

— Долго ли умеючи? — не удержался от улыбки Артур.

Соня тоже не удержалась. Плюнула ему в лицо. Прямо в пустом зале посреди элитных извивающихся фарфоровых статуэток.

— Сука!

— Осторожней, если не хочешь скандала, — предупредила она. Скандала Артур не хотел.

— Отпусти мои руки и катись к своей «мамочке», урод. Костюмчик она тебе неплохой купила.

Соне было противно. Ей хотелось поскорее уйти отсюда, Артур уже не казался красивым. И какой же он на самом деле трусливый! Как быстро сбежал в другой зал, испугался! Жалкий. Продажный.

Он отпустил ее запястья.

— Чтобы больше я тебя не видел, — прошипел угрожающе.

— Ха! Испугал. Молись, чтобы я больше на тебя не наткнулась. Пойду, пожалуй, руки вымою, а то как-то гадко после прикосновений.

Она действительно потом долго мыла в туалете руки, а потом бежала к Антону.

Как она спешила! Как хотела обо всем рассказать! И про Биг босса, и про то, что ничего у нее с Артуром не было и что никто ни в чем не виноват! У нее сердце билось у горла, ей дышать было трудно, ей так хотелось увидеть Антона. Не позвонить и рассказать, а увидеть, чтобы глаза в глаза.

Увидела…

И разбилась окончательно.

— Что ты об этом думаешь?

— О чем? — Соня подняла глаза и посмотрела на Стаса.

— О Тони и наркотиках? — Взгляд Стаса изменился, стал пытливым.

Вроде обычный вопрос, все-таки Антон — парень из их туристической группы и вдруг такая неожиданность, но что-то ощутимо изменилось.

— Тони… — Соня начала подбирать слова, — не похож на наркомана.

— Ты много наркоманов встречала в своей жизни?

— Бывало. В творческой среде такое нередко случается, а я училась на художественном.

Вот они и свернули к Антону. Соня судорожно думала о том, что Стас скажет дальше и как себя вести. Почему-то казалось, что он продолжит расспросы. И у Сони не было ответа на главный вопрос: Стас здесь из-за нее или из-за Антона?

— Как же тебе удалось уберечься?

— Меня никогда не интересовали стимуляторы.

— Это потому, что ты явно не золотая молодежь. А Тони, как выяснилось, сынок состоятельного папаши. Для таких парочка таблеток для расслабления — не проблема.

— Да? — Соня постаралась придать своему голосу наивность. — А со стороны казалось.

Что ему надо? Что ему надо? Что ему надо?

Стас вдруг протянул руку и коснулся щеки Сони. Мимолетно. Соня замерла.

— Пылинка, — улыбнулся он, объясняя свой жест, и вернулся к теме разговора. — Но Тони выбрался, знаешь? Папины деньги помогли.

И снова этот въедливый взгляд, от которого не спрячешься. Соня вернулась к салату, пытаясь изобразить равнодушие.

— Да? Было бы странно, если бы отец не помог, правда?

— То есть ты не осуждаешь? — уточнил Стас.

Соня отложила в сторону приборы:

— Если честно, я вообще не понимаю, почему мы обсуждаем Тони.

— Если честно, я тоже это не очень понимаю, — раздался знакомый голос рядом.

После разговора с Никитой Антон не стал терять время и сразу поехал к Соне. До Шотландии они не виделись и не общались несколько лет, он не знал, где она работает, но получить нужную информацию труда не составило. Интернет на запрос «София Воскресенская керамика» выдал и персональную страничку мастера, и перечень магазинов, где можно купить ее изделия. Среди них значилась лавка на территории центра гончарного искусства. Было бы странно, если бы такой магазин торговал изделиями конкурентов, так что, скорее всего, Соня снимает помещение именно там. Так думал Антон, направляясь на встречу. А вот будет ли в этот день Соня на рабочем месте — вопрос. Впрочем, для выяснения подобных вопросов всегда существует телефон. Только Антон надеялся на собственную удачу. Он не хотел предупреждать Соню заранее, он хотел просто приехать. Сделать сюрприз. В конце концов, у него неплохие шансы. Она за него волновалась, переживала, звонила отцу и Никите. Она его ждала.

Антон припарковал машину, вышел на улицу и сразу увидел их, сидящих за столиком через дорогу. Соню и Стаса. Вдвоем. И этот… этот… так непринужденно ее касался! А она вроде и не против?

Антон замер. Резко стало не хватать воздуха. Стало больно в груди. Словно кто-то с размаху ударил в солнечное сплетение.

«…даже поехала к нему. Был такой порыв. Потом долго стояла во дворе, не решаясь приблизиться к двери подъезда и нажать на кнопку домофона… А потом дверь открылась, и на улицу вышел он, собственной персоной. С красивой и о чем-то весело болтающей девушкой. Я стояла и смотрела, как он открывает перед ней дверь автомобиля, что-то отвечает, и она касается его руки и влюбленно смотрит».

Что было бы, если бы Соня тогда подошла? Изменилась ли бы их жизнь? Стал бы он ее слушать? Поверил? Предложил бы начать все сначала? Ответы на эти вопросы Антон не знал. Он знал только, что зря она тогда этого не сделала. А значит, он сейчас не совершит такую же ошибку.

Справившись с эмоциями, Антон сделал шаг и ступил на территорию кафе.

От звука его голоса Соня вздрогнула и испуганно подняла глаза. Стас тоже не сразу смог справиться с изумлением. Что-что, а сделать сюрприз у Антона получилось.

— Разрешите присоединиться? — спросил он светским тоном и, не дождавшись ответа, сел рядом с Соней. Напротив Стаса.

— Какими судьбами? — произнес тот, придя в себя.

— Решил посмотреть на керамику Феи, может, купить пару вещиц, впечатлился фотографиями, которые она показывала нам в Шотландии.

— Как ты меня нашел? — спросила Соня дрогнувшим голосом, все еще потрясенная.

— Стас как-то нашел, — произнес Антон, глядя прямо в его глаза, — и я нашел.

Стас взгляд выдержал.

Официант принес кофе и, увидев нового гостя, спросил, будет ли еще заказ.

— А мне, пожалуй, чай. Черный, с лимоном.

За столиком воцарилась тишина. Антон смотрел на Стаса, Стас на Антона, Соня старалась вернуться к еде, но у нее плохо получалось.

— Так что тебя интересует, Стас? Как я выбрался? Конечно, помог отец. Меня вот лично больше интересует другое: кто эту дрянь подбросил в мой рюкзак?

— Есть идеи? — Стас неспешно пригубил кофе.

— Есть. Думаю, недоброжелатель.

Соня под боком отодвинула от себя тарелку и тоже приступила к кофе. Антон физически ощущал, как она нервничает.

— Что бы ты хотел посмотреть? — вдруг задала она вопрос, резко меняя тему.

— А что ты можешь предложить? — Антон повернул голову в ее сторону.

Соня подняла глаза, и… и он пропал.

Сонька, какого черта ты тут с ним сидишь? Я же просил тебя не встречаться!

— Для Ланы?

При чем тут Лана?!

— Да нет. Для мамы. Она у меня эстет и, думаю, оценит авторское изделие.

Соня осторожно кивнула.

А ему хотелось схватить ее за руку и увести подальше от этого столика, Стаса и разговора.

Как только Антон сел рядом с Феей, Стас как-то сразу все понял.

Да, в том, что именно Фея провезла то, что не должно было покинуть пределы Шотландии, сомнений не осталось. И пусть сейчас она действительно не готова была увидеть Тони, пусть говорила с ним как с малознакомым человеком — они знакомы хорошо.

Стас это отчетливо почувствовал именно сейчас. Невербальное общение, подчеркнутая осторожность, говорящие взгляды. Эти люди прекрасно друг друга знают.

Но чтобы понять это, потребовалось увидеть их вот так — вместе. Сразу вспомнилась непонятная просьба Феи снять часы во время игры в «Уно». Тогда Стас списал все на странность характера девушки. Чего еще можно ожидать от художницы? А сейчас. Сейчас это выглядело по-другому. Ведь Тони тогда ее понял. Абсолютно точно понял. И потом защищал. А все потому, что они были знакомы. Стас оказался слепцом. Не разглядел очевидное.

Его сбила с толку Лана, которая так и липла к этому богатенькому мальчику. Они вместе прилетели, вместе жили, ходили по ресторанам и магазинам. Да никому бы и в голову не пришло, что рядом была другая.

Тогда, в толпе туристов связь между ними осталась незаметна, потому что, кроме памятной игры в «Уно», Тони с Феей не общались вовсе, а под боком всегда находилась блондинка, которая постоянно демонстрировала свое право на парня. Это помешало увидеть истинную картину. Стас не разглядел. А эти двое знакомы.

И она — красотка. Вспомнились шуточные разговоры на острове про сравнение селки с царевной-лягушкой. Фея сейчас тоже была то ли селки, то ли лягушка, которая сбросила свою шкуру и предстала настоящей.

Стас только теперь, наверное, в полной мере осознал, что его изначальная ошибка заключалась в недооценке оппонента. Он как-то слишком легко принял это задание. Думал, просто мажор, выросший на больших бабках, чего-то там организовавший типа небольшой компании. Так этим сынкам часто устраивают подобные тренажеры, чтобы потом пустить в большой родительский бизнес. Только что они на самом деле понимают? Там все решают и делают топ-менеджеры, а эти только деньги прожигают, тусуясь с красивой телкой, разъезжая на дорогой тачке или сидя в пафосном ресторане.

Со Свешниковым-младшим все оказалось не так.

Более того, у Стаса именно сейчас возникло иррациональное ощущение, что Тони уводит у него девушку.

Хотя девушка никогда не была его. Но она ему нравилась.

Принесли чай.

— Я бы тоже хотел посмотреть на твои изделия, Фея, — произнес Стас.

— В другой раз, приятель, — мило ответил Тони.

— Я думаю, что не тебе это решать.

— Вы знаете, — подала голос Фея, допив свой кофе и поставив пустую чашку на стол, — я, пожалуй, пойду. Мне действительно пора возвращаться в мастерскую, много работы.

Она поднялась на ноги.

— К сожалению, сегодня я не готова к демонстрации своих изделий. Как-нибудь в другой раз. Спасибо за компанию.

С этими словами девушка покинула кафе, оставив на столе купюру и тем самым давая понять, что она вполне самостоятельная платежеспособная особа, которая была на встрече, а не на свидании.

Две пары мужских глаз проводили удаляющуюся стройную фигуру.

— Хороша, — прокомментировал Стас.

— Не для тебя, — тут же отреагировал Тони.

— Неужели для тебя?

Парень ничего не ответил.

— Это ведь она тебе помогла, правда? — Стас решил говорить прямо.

Теперь, когда уже все позади, можно не ломать комедию. Тони, видимо, пришел к аналогичному выводу.

— Она ничего не знает, поэтому даже не думай никуда ее втягивать.

— То есть ты ее тупо использовал, — усмехнулся Стас. — И она ни о чем не подозревала.

— Думай, что хочешь, но Соня здесь ни при чем.

— А! Так, значит, ее зовут Соня. А я думал — Фея.

— Что ты хочешь от меня узнать?

— Как ты меня вычислил?

— Не стоит, когда идешь на задание, надевать обувь из лимитированной коллекции.

Соня держалась из последних сил. У нее был стресс. Мало того, что разговор со Стасом дался непросто — он явно что-то подозревал, так еще и Антон неожиданно появился.

Не позвонил, не предупредил, не успокоил. Просто приехал, и все!

Когда он вернулся в Москву? Он как-то не был похож на человека, который только что с самолета прибежал к ней. Выспавшийся, в костюме, словно после деловой встречи пожаловал. Решил все свои важные вопросы и, наконец, нашел время для нее.

Так бы и огрела этого гада чем-нибудь.

— Соня, стой!

— Чехов, иди в пень!

Она уже коснулась ручки главного входа и собиралась дернуть ее на себя, когда Антон схватил ее за ладонь и потянул в сторону.

— Ты глухой? — повернулась Соня.

— Почему же, я отлично слышу, — его голос был спокоен, но в глазах плескался гнев.

О, как ей знаком этот взгляд! Антон был сейчас так же зол, как и она сама.

И можно было бы, конечно, устроить представление на виду у всех, выдернуть руку, хлопнуть дверью, послать его к черту, но по ступеням поднималась группа. Наверное, на экскурсию и мастер-класс. Выглядеть глупо в их глазах не хотелось.

— Садись в машину, — сказал Антон, чуть дернув головой в сторону парковки.

— Ты, может быть, сильно удивишься, но я понятия не имею, какая у тебя сейчас машина. Не следила, знаешь ли, за последними годами твоей жизни.

— Молодые люди, вы позволите? — невысокая женщина средних лет в мелких рыжих кудряшках на голове подвела свою группу к дверям, но не могла ее открыть.

Пришлось сделать несколько шагов в сторону, давая группе возможность пройти внутрь.

— Вот заодно и увидишь мою машину.

Почему она так и не вырвала свою руку, позволяя тащить себя к парковке, Соня не знала. Может, потому, что привыкла его слушаться? Или просто была рада видеть? Или так соскучилась, что готова была грубить, послать и расцеловать одновременно? В конце концов, он ее нашел. Он приехал.

Оказалось, что машину Антон сменил на более новую модель. Но марка и цвет остались прежними. Все тот же черный «БМВ».

В салон они сели молча, и, когда автомобиль тронулся с места, Соня увидела в окно, как Стас, стоя около своего автомобиля, провожает их глазами.

— Что ты ему сказал? — спросила Соня.

— Чтобы держался от тебя подальше.

Антон вырулил на дорогу и влился в основной поток.

— Я тебя просил с ним не общаться?

— Просил.

— Так какого черта, Соня? — вот тут он повысил голос.

Надо же, прямо сцена в духе семейной разборки.

— А я тебе кто, Чехов? Правильно: никто. Так какое право ты имеешь за меня решать, с кем мне встречаться, а с кем нет?

Соня закипала. Антон крепче сжал руками руль. Тоже злился.

— Когда ты вернулся? — спросила она.

— Вчера.

— Вечером?

— Утром.

Ах вот, значит, как… утром.

Она бы высказала ему сейчас все, но перед ними резко затормозила «Хонда», чуть не врезавшись в вылетевший справа «Рено». Антон нажал на тормоз, чудом не коснувшись бампера «Хонды», и тихо выругался сквозь зубы. Произошедшее немного охладило Сонин пыл. Она украдкой посмотрела на Антона. Он сидел хмурый и сосредоточенный. И ему ужасно шел этот костюм. Хотя перед тем, как тронуться в путь, пиджак был брошен на заднее сиденье. В рубашке ему тоже было хорошо. На левом запястье часы, под ними — их, казавшаяся сейчас детской, татуировка. Волосы слегка взлохмачены, взгляд такой, будто он решает свою математику.

И очень хочется дотронуться… так хочется… Как я прожила без тебя все это время?

Да и не жила, наверное. Ходила, ела, спала.

«Хонда» снова тронулась с места, Антон нажал на газ.

— Куда ты меня везешь?

— Нам надо поговорить.

Но поговорить им не удалось.

Как только Соня оказалась в его квартире, а именно туда привез ее Антон, то, что она сдерживала в себе всю дорогу, чтобы не мешать вести машину, вдруг прорвалось наружу. Соня стояла посреди незнакомой ей гостиной и фонтанировала.

Наверное, ее просто в очередной раз накрыло осознанием того, что у него-то все в порядке, все устроено, все стильно, красиво, успешно, а она… она барахтается в густой жиже своих воспоминаний и никак не может выбраться на берег. Никак, блин!

В итоге, размахивая руками, Соня кричала о том, что, вероятно, у него были очень важные дела, раз, прилетев вчера утром (утром!), он не нашел десяти секунд, чтобы отправить ей сообщение. А она, как дура, переживала. Но ему же наплевать, правда? Они же уже давно друг другу никто. Да и вообще, чего это он приехал за ней в центр, если у него есть прекрасная Лана.

— Тебе не стыдно, Чехов? Спишь с одной, признания в любви по телефону пишешь другой? А вдруг Лана заглянет в твой телефон? Она после меня какая по счету? Третья? Пятая? Как быстро ты нашел мне замену. Не сильно страдал, да?

Больше нести всю эту чушь он ей не дал, просто сделал шаг навстречу и закрыл рот поцелуем.

От неожиданности Соня бы, наверное, упала, но он прижал ее к себе. Крепко. Так, что не пошевелиться, не вздохнуть. Она и не дышала. Она вообще куда-то поплыла, вцепившись в его обтянутые рубашкой плечи. А потом начала сгорать. И сопротивляться было невозможно. Они сгорали оба, вцепившись друг в друга. Просто не могли отпустить.

Это была тоска, которую долго прятали, это была страсть, это была любовь, это было отчаянье.

Губы пылали, их никто не жалел, сердце стучало где-то в затылке, и было так страшно, что вот сейчас он ее отпустит…

Но он не отпустил, подхватил и куда-то понес. И она была не против, она вообще боялась, что он остановится.

— Ты.

— Сонька, молчи.

Все было так остро и сладко, так больно — невыносимо, что хотелось кричать, но не получалось.

Они даже не до конца разделись — не было сил ждать.

Он только прошептал ее имя и, переплетя их пальцы, снова сделал своей.

Нежность пришла позже, когда он целовал ее лицо и, перекатившись на спину, увлек за собой.

— Мы сошли с ума, — прошептала Соня, устроившись на его груди.

Сколько раз она так лежала. Сколько раз он вот так же водил рукой по ее позвоночнику и целовал волосы.

Они сошли с ума. А вдруг сейчас в квартиру войдет Лана и увидит их тут вдвоем?

Господи, она совсем забыла о Лане! Воспоминание о ней было сродни пощечине. Соня резко села на кровати и стала глазами искать свою одежду.

— Что случилось? — Антон приподнялся на локтях.

— Лана, — хрипло произнесла Соня. — Твоя девушка может сюда прийти с минуты на минуту и обнаружить, что ты ей изменил. Чехов, как ты до такого докатился?

Она собралась уже было вскочить с кровати, но Антон не дал, потянул на себя, и Соня, не удержав равновесия, упала, подхваченная его руками.

— Нет никакой Ланы, — прошептал Антон, крепко прижимая ее к себе. — Мы расстались, и теперь у меня другая девушка.

Соня широко распахнула глаза.

— Другая?!

— Ты.

Его губы были нежными и мягкими, прикосновения ладоней к плечам ласковыми. И Соня сдалась.

К чему сопротивляться? Ланы больше нет…

— Почему вы расстались? — спросила она, прервав поцелуй.

— Потому что я ее не люблю, — Антон снова перевернулся и оказался сверху. — Потому что я люблю другую девчонку.

— Потому что ты избалован и получаешь то, что хочешь.

— Все может быть, — ответил он, касаясь лбом ее лба. — Но ты не пожалеешь.

Нежность, страсть, любовь, неутоленное желание. Все было слишком личное, слишком интимное, такое, для чего не нужны слова. Слова могут только разрушить то хрупкое, что у них зарождалось. Соне так казалось.

И она молчала. Любила. Отдавала себя любимому человеку. Упивалась прикосновениями родных рук и губ.

Как долго его не было в ее жизни. Господи, как долго.

За эти годы из девочки она превратилась в женщину. Исчезла угловатая худоба, появились плавность и женственность, грудь стала более тяжелой, но это была она — Соня. Его Соня. Он так много пропустил. Антон не хотел знать, кто у нее был после него. Он запрещал себе об этом думать. И плата Биг босса за содеянное казалась сейчас недостаточной, слишком маленькой.

Из-за чужой грязной игры Антон потерял свое, желанное, близкое. Соня была создана для него, только для него, и больше ни для кого.

Смотрела на него в ожидании, а он не знал, что сказать, только целовал и гладил, обнимал, прижимал к себе, водил носом по ее шее, касался губами выступающих ключиц.

Им действительно надо было поговорить, но разговор почему-то не клеился.

Даже после душа, когда Антон вынул из шкафа свою футболку и протянул ей, вместо того чтобы произнести заготовленное, сказал:

— Здесь рядом есть кафе со службой доставки, давай закажем что-нибудь на ужин.

А ей уже пора домой. Появится в квартире Лана или нет — не имеет значения. Несмотря на только что произошедшее, они с Антоном не пара, не вместе, у них просто одновременно отказали тормоза.

На предложение Чехова Соня ответила согласием и, пока он искал телефон, в котором находилось приложение, с любопытством прошлась по гостиной. Красиво, стильно, просто и дорого, достаточно свободного пространства. Впрочем, по-другому и быть не могло.

Она остановилась перед большой фотографией летящих над морем птиц. В кадре чувствовалась такая свобода, бескрайность моря и даже ветер, что Соня вспомнила парусник в Глазго.

— Ты когда-нибудь хотел стать птицей хотя бы на час? — спросила она, глядя на кадр. — Чтобы взмахнуть крыльями, оторваться от земли и полететь?

— Как Катерина в «Грозе»? — услышала за своей спиной вопрос.

— Дурак.

Антон улыбнулся. Во-первых, его давно никто не называл дураком, а во-вторых, она поняла. Поняла, почему он выбрал именно эту фотографию. За свободу и полет.

— Полет бывает разный, — ответил он, подойдя со спины к Соне, обняв ее за талию и положив голову на любимое плечо.

Антон упивался тем, что может сейчас все это делать, она разрешает. От Сони пахло его гелем для душа, на ней была его футболка и на ее ключице — его след. Она его. Его, его…

— Жизнь тоже может быть полетом. Просто одному удается сохранить крылья, и он летит, а другому их ломают.

— И что тогда делать? Искать новые? — тихо спросила Соня.

— Или возвращать старые.

— Если бы это было так просто.

Соня мягко высвободилась из его рук и сделала несколько шагов по комнате, наткнулась взглядом на открытки, лежащие на журнальном столике. Сезанн и Гварди. Гора и Венеция.

— Забавно, — чуть приподняла в улыбке уголки губ.

— Почему?

— Я купила точно такие же, только еще Гейнсборо и Сарджента.

Ответить он не успел, зазвонил телефон, и на звонок надо было ответить, потому что на проводе находился их с Никитой клиент. Сегодня в кофейне Никита информировал, что данный товарищ слишком обеспокоен скандалом с наркотиками и собрался выводить свои деньги из их компании.

— Пусть позвонит мне напрямую, — сказал тогда Антон.

И вот он позвонил. Пока Антон рассказывал обеспокоенному клиенту о происках конкурентов и о том, что лично он сейчас находится в Москве и с компанией все в полном порядке, Соня продолжала медленно бродить по комнате, останавливаясь перед креслом с мягкой обивкой, перед полкой, где стояло несколько книг, в том числе и подаренный ею когда-то Чехов. Заметив знакомый том, она провела по корешку пальцем, а потом увидела кактус и застыла.

Соня стояла спиной, и Антон не мог видеть ее лица, он продолжал успокаивать клиента. Кажется, ему это удалось. Когда разговор был закончен, Соня тихо спросила:

— Это тот самый?

— Да, я забрал его.

Она ничего не ответила. Она все так же стояла к нему спиной и не шевелилась. Антон не выдержал, взял Соню за плечи и развернул к себе. У нее были закрыты глаза, а по щекам струились слезы.

Она почти никогда не плакала. А если и плакала, то в основном это были слезы злости или обиды, но чтобы вот такие тихие… слезы неприкрытого горя.

Антон обнял ее и крепко прижал к себе.

Соню накрыло прошлое. Вернулось все: их съемная квартира, счастье вдвоем, споры, смех, поцелуи, покупка кактуса, его шутки по этому поводу, Артур, клуб, разрыв.

— Как глупо, — шептала она, уткнувшись Антону в грудь. — Прости.

А слезы все текли и текли и потом вдруг перешли в рыдание. И не получалось успокоиться, и теперь уже он просил у нее прощения, а она не понимала за что, только крепче прижималась, цеплялась, ощущая силу обнимающих ее рук.

— Я был такой идиот, какой же я был идиот, — шептал он в ее макушку. — Прости меня, девочка… Если только сможешь.

И она кивала, и вытирала пальцами мокрые щеки, а потом начала икать. И он, чуть отстранившись, поцеловал ее в нос:

— Такого больше не повторится, я обещаю.

Отчаяние потихоньку отступало.

Они все-таки сделали заказ и ужинали куриными рулетами с грибами и рисом. Антон купил для Сони мороженое и чизкейк, рассказывал про их с Никитой работу и свои путешествия, расспрашивал Соню про мастерскую и родителей.

Соня-София-Фия-Фея.

Она успокоилась. Только Антон знал, что, хотя боль от выплаканных слез и стала меньше, она не ушла совсем. Чтобы боль исчезла, необходимо время, и Антон был уверен, что они справятся. Он понимал Соню, он чувствовал то же самое, но кто-то из них должен быть сильнее. И это будет он. Антон чувствовал себя виноватым перед ней за свою юношескую наивность, за то, что не разобрался тогда в ситуации, позволил ей уйти. Взрослый Антон понимал, что тогда едва ли что-то можно было изменить, но все равно чувствовал себя очень виноватым перед Соней. За тот разрыв, за эти четыре года врозь.

И он ее не отпустил, когда Соня начала собираться домой. А она не очень и настаивала.

За окнами было совсем темно, они лежали в обнимку на кровати, и Антон наконец смог приступить к своему важному разговору, хотя начал с конца.

— Я завтра уезжаю, — сказал он.

— Далеко?

— В Нечаев. По работе.

— Вот как. — Соня устроилась на его плече и что-то вырисовывала пальцем около шеи. — Надолго?

— Не знаю, как получится. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что у меня тоже работа. Завтра в десять утра встреча с потенциальным клиентом, она собирается заказывать декоративное панно. И я не могу упустить этот шанс.

— Понятно. Но я все равно буду тебя ждать.

Соня ничего не ответила, только продолжала выводить пальцем узоры на его коже. А он потерся щекой о ее макушку.

— У меня сейчас нет возможности остаться в Москве из-за скандала. Сегодня сидели в кофейне с Никитой, обсуждали рабочие моменты, и меня сфотографировали. Думаю, уже завтра что-то появится в Сети. Такие вещи здорово подтачивают репутацию, в том числе и моего отца, понимаешь? Нужно время, чтобы все улеглось и забылось.

— Я понимаю.

— Но я хочу, чтобы мы были вместе. Очень хочу. Если вдруг в твоем рабочем графике нарисуется окно, обещай, что приедешь.

Она молчала.

— Сонь?

— Чехов…

— Что?

— Если у нас снова ничего не получится, я не переживу, понимаешь? Я не готова пройти через такое снова.

— У нас все получится. Только обещай, что приедешь.

— Хорошо, я попробую.

Она так и заснула на его плече в кольце теплых родных рук. И больше всего боялась, что, когда проснется утром, это все окажется сном.