Знак бесконечности

Глава 3

Зачем она приехала сюда? Вчера ответила, что за вдохновением. И в этом была правда. Но не вся. Конечно, ей нужно было вдохновение, без вдохновения ничего не получалось. Работа встала, и создавать новое оказалось проблематично. Фея была мастером-керамистом. Она изготавливала блюда и кружки, вазы и пиалы, цветочные горшки, декоративные панно и даже украшения. Она чувствовала глину, любила сидеть за гончарным кругом, ощущать под пальцами густую маслянистую массу, придавать ей форму, менять, делать изделие гладким или рельефным.

Это была одновременно и медитация, и творчество, и работа. Работа, дающая неплохой доход. Сначала было очень непросто, и на начальном этапе помогали родители, но потом ее изделия взяли два магазина, получилось продать первую партию кружек и брошей. Владельцы магазинов сделали повторный заказ, и снова все было продано. Потом магазинов стало четыре, потом шесть… Сейчас Фея поставляла результаты своего труда в пятнадцать, а ведь существовали еще и интернет-заказы.

Она с самого детства любила рисовать. Рисовала на обоях, на дверях, на любом свободном месте на бумаге. Порой на каких-то важных папиных документах. Только вот в книгах Фея не рисовала ни разу. Она как-то сразу поняла, что в книгах нельзя. Видя такую тягу ребенка к творчеству, родители рано отдали дочь в художественную школу, и Фея исправно ее посещала, рисовала с удовольствием, выполняла все домашние задания, учителя говорили ее родителям что-то умное про чувство цвета и врожденное видение композиции.

Тем не менее великого художника из Феи не вышло. Наверное, чтобы стать великим художником, нужно иметь что-то большее, чем чувство цвета и композиции. К счастью, Фея, глядя на работы некоторых сокурсников в вузе, довольно быстро это поняла. У них в группе была пара ребят, поцелованных Богом, иначе не скажешь. По сравнению с их работами все остальные казались обычными, ничем не примечательными. И ее в том числе. Осознание данного факта было болезненным, а решение перейти на факультет прикладного искусства — непростым. Зато, как впоследствии показала жизнь, — правильным. Глина Фее покорилась не сразу. Этому предшествовал долгий период притирания, поисков и даже ссор, но в конце концов они друг друга поняли — мастер и материал. Вот тут как раз очень пригодилось то самое чувство цвета. Фея с вдохновением расписывала свои изделия, делая их то нарочито декоративно-яркими, то ища нежные полупрозрачные тона.

Василий закончил свою экскурсию, и народ начал расходиться. Фея проводила взглядом удаляющиеся спины и выдохнула. Наконец есть возможность побыть наедине с самой собой. Ей сейчас этого очень хотелось.

То, что все, кроме Стаса, приехали сюда парами, в душе отозвалось болезненно. Особенно если учесть, что сама Фея приехала сюда почти сразу после разрыва отношений со своим молодым человеком.

А тут… парочки. Да еще такие…

Прийти в себя после разрыва — было причиной номер два, почему она здесь. Вернее, даже один.

Хотя ничего неожиданного в самом разрыве не было. Все давно к тому шло. И винить Влада в произошедшем нельзя. Он долго ее ждал, долго с ней был, надеясь, что она… что? Станет полностью его? Фея тоже на это надеялась. Старалась. Очень старалась, но… не сумела. Она всегда была с ним и не с ним. Словами с ним, а мыслями с другим. И Влад устал. Три года назад Фея так надеялась на эти отношения, видела в них свой шанс, свое будущее… Влад был чудесным: добрым, внимательным, во всем ее поддерживал, все понимал. И это раздражало. Но Фея боролась со своим раздражением, уговаривала себя, что все хорошо, все очень хорошо. Только вот сердце не обманешь. Влад был бы прекрасным, великолепным другом. Но чем-то большим… чем-то большим ему стать не удалось. Секс был хорошим, качественным, только почему-то все больше и больше он казался Фее обязанностью. Постоянно приходилось себе напоминать, что она строит отношения с потрясающим человеком и не собирается его разочаровывать. Эти отношения ей очень, очень нужны. Ну а то, что секс с Владом не такой, как с тем, кто был до него. Так ведь это нормально, правда? Разные люди, разный секс.

Фея уговаривала себя, убеждала в правильности происходящего, и в итоге начавшиеся с оптимизмом отношения все больше и больше напоминали вранье. От этого вранья устали оба, и в какой-то момент стало понятно: это все.

Сакраментальные слова: «Мы провели вместе чудесное время, но, наверное, сейчас нам лучше расстаться» сказаны. Влад ушел в свою новую жизнь. А Фея осталась в старой. С одной стороны, она испытала облегчение, с другой — невыносимую боль. У нее не получилось. Попытка построить новую жизнь с другим человеком с треском провалилась. И жизнь снова напомнила глиняные черепки от разбившегося горшка.

Все валилось из рук. Работать Фея не могла. Получались не те вазы и не те блюда, не те орнаменты и не те цвета, все не то, не то, не то. Она сидела в своей мастерской и ничего не делала. Просто слушала в наушниках музыку, листала новостную ленту в телефоне, пару раз посмотрела интервью с известными психологами, которые, впрочем, ничем не помогли. Волосы одного психолога были выкрашены в жизнерадостный желтый цвет. Мол, живи ярко и так, как ты хочешь. В итоге Фея ради эксперимента окрасила прядь своих волос в фиолетовый и стала ждать результата: что-нибудь изменится или нет?

Ничего не изменилось. И тогда она поехала в магазин, где полностью сменила свой гардероб. Фея не могла себе объяснить, почему ее потянуло на вот такие длинные юбки, странные топы с цветочно-геометрическими орнаментами, бисерные чокеры и прочее. Она по складу характера была далека от стиля хиппи, а тут…

Мама, когда Фея заявилась в гости к родителям в новом виде, чуть в обморок не упала. Хорошо, что рядом оказался папа и со свойственным ему юмором произнес:

— Я всегда знал, что ты ребенок-цветок, но до этого почему-то предполагал, что кактус.

— Кактусы, бывает, тоже цветут, — беспечно ответила Фея.

И вот там, в родительской квартире, за вкусным домашним ужином родилась идея уехать на время, отдохнуть. Фея не помнила, кто именно ее озвучил. Позже ей почему-то казалось, что родители, все видящие и понимающие, но боящиеся лишний раз влезть туда, куда их не просят, давно обсудили это между собой, а потом просто подвели дочь к нужному решению.

Что Фея знала точно, так это то, что с мамой и папой ей очень повезло. И пусть в жизни мамы довольно часто случались разъезды, и в такие периоды Фея оставалась с папой вдвоем, у них была настоящая дружная семья.

А когда маму вызывали в школу по поводу плохого поведения дочери и она возвращалась домой боевая и готовая наказать своего упрямого, непослушного ребенка, папа лишь смеялся:

— Да она вся в тебя.

Мама после этих слов недовольно фырчала, но почему-то добрела, хотя всегда оставляла последнее слово за собой:

— Конечно, ты-то у нас образец воспитания. Мог бы привить дочери правила хорошего тона.

Идея сменить обстановку Фее понравилась, и она стала выбирать место. Перебирала разные варианты: от Дальнего Востока до Латинской Америки, а потом вдруг увидела в Сети фото Шотландии и пропала. Горы, озера, вересковые пустоши, средневековые замки. Если где и можно забыться, отдохнуть, напитаться новыми впечатлениями, то определенно здесь.

И ошиблась. Снова ошиблась. Это стало ясно сразу, как только Фея оказалась на катере, везущем их небольшую группу на остров.

А новый стиль, который, как она думала, подарит новые ощущения, стал вдруг до невозможности нелепым. И сама себя она чувствовала нелепой. Да что же это такое! Почему ей так не везет!

Фея смотрела на удаляющиеся фигуры, ставшие уже маленькими темными точками. Прочь, прочь, прочь… Как эти пары друг другу не подходят! Совсем так же, как собор не подходит Глазго. Правда-правда! Только Маша с Лёней смотрятся по-настоящему. А Ксюша с Мишей — вообще не вместе. А Лана с Тони. И что это за имя такое — Тони? Как кличка у маленькой комнатной собачки. Самому не противно? Рука непроизвольно потянулась к браслету и поправила его на запястье. После этого Фея заставила себя отвернуться от группы и направиться в сторону замка. Она же хотела его нарисовать.

Здесь было удивительно мало людей. Сам остров небольшой, и, кажется, его жизнь сосредоточилась в городке или поселке (Фея не знала, как правильно назвать населенный пункт) с его крошечной площадью, церковью, баром, мощеными улицами и уютными магазинами. Василий говорил, что здесь много ферм, но они расположены на приличном расстоянии друг от друга. Наверное, люди тут привыкли к уединенной жизни, к отсутствию лишнего шума и неважных новостей. Зато какое единение с окружающим миром! Фея шла мимо холмов, покрытых зеленью, любовалась на небо и горы, видела характерные сиренево-розовые полосы уже цветущего вереска. Реальность превзошла ожидания. Здесь оказалось все так, как на фото в Сети, и даже лучше. И, гуляя по этим дорогам, вбирая в себя царящую вокруг немного туманную красоту, нетрудно было поверить во все эти сказания про колдуний и тюленей-оборотней. Где же им всем жить, если не здесь?

Фея добралась до замка и снова застыла перед его старыми гордыми стенами, а потом подошла к воде. Море манило. Захотелось его запечатлеть. Не на фото, а от руки. Фея села на лавочку, которая стояла чуть в стороне. Вынула из рюкзака свой походный блокнот и набор карандашей. Рука работала быстро и точно. Линия горизонта, небольшой холм слева, чайка, парящая в небе, очертания замка. Она всегда, когда рисовала, забывала обо всем — ловила линии, цвета, настроение. Да, здесь был настоящий клад идей. Уже позже, когда пейзаж-зарисовка был готов, Фея подумала о том, что по возвращении в Москву можно создать полноценную шотландскую коллекцию. Допустим, сет из кружки и пирожковой тарелки или вазы и цветочных горшков. Серо-голубой цвет моря, переходящий в серебро, старая кельтская вязь, резные листья чертополоха… можно сделать красивые броши и кулоны и керамические подставки под горячие кастрюли и сковороды. В клетку!

Вчера, когда их группа шла к пабу, Фея увидела в витрине одного из магазинов керамику. Хорошо бы успеть сегодня до закрытия заглянуть туда, рассмотреть местные изделия.

Быстро сложив свои принадлежности в рюкзак, Фея направилась в поселок. К озеру она вернется ближе к вечеру. Все равно идея девичника не вдохновляла. Появиться, конечно, придется. Нельзя совсем проигнорировать это собрание. Как-нибудь посидит, потерпит… эту Лану. Надо признать, что Лана красотка. Как бы Фее ни хотелось обратного. Что ж. Пару часов Фея выдержит.

Более старательной и усидчивой она не стала, но к концу первого класса кое-что изменилось.

Среди третьеклассников был мальчик, которого боялись все. Из школы его исключить не могли — слишком влиятельный папа. Мальчик, которого ребята между собой звали Биг босс, чувствовал собственную безнаказанность и, собрав вокруг себя группу ребят, выбирал жертву, над которой с удовольствием издевался до тех пор, пока это ему не надоедало и не появлялся новый объект травли. Биг босс держал в страхе всех ребят начальной школы.

И вот очередь дошла до нее. Это случилось на перемене. Их было трое. Двое по бокам, а в центре сам Биг босс. Она до сих пор помнила его светлые, почти соломенные волосы и голубые глаза. И довольную улыбку. Мальчишки медленно наступали, перекрывая дорогу, и ей оставалось только пятиться. От страха даже голос пропал.

Девочки в классе рассказывали всякие ужасы. Кому-то отстригли кончики волос, кому-то разрисовали фломастерами руки и написали на пальцах всякие гадости, с кого-то снимали колготки и рассматривали трусики. Чего хотят от нее?

Не отрываясь она смотрела в голубые глаза Биг босса, ничего от страха не соображала и только пятилась, пятилась, пятилась, пока не почувствовала спиной холодную стену. Отступать дальше было некуда. И мальчишки довольно рассмеялись. А она от этого смеха словно проснулась. Исчезло гипнотическое состояние, руки вдруг сами сжались в кулаки. Уж что-что, а царапаться и кусаться она умела. И вот когда пришло решение броситься вперед, кто-то налетел на Биг босса со спины и ударил его по голове рюкзаком. Это было настолько неожиданно, что хулиганы на несколько секунд растерялись. Никто никогда даже не пытался с ними драться. Всем было понятно, что они самые сильные и крутые пацаны во всей начальной школе.

Секундного замешательства в рядах врага оказалось достаточно, чтобы отлепиться от стены и убежать. Она всегда хорошо бегала, с шести лет занималась теннисом, там нужна быстрая реакция, а вот ее спаситель бегал не так хорошо, к тому же ему еще мешал рюкзак.

— Т-т-туда! — бегать не умеет, а командует!

«Туда» — это в класс. Они бы совершенно точно не успели, Биг босс с командой в буквальном смысле наступали на пятки, но положение спасло появление учителей. При учителях драться не будешь. Бег перешел в шаг. И вот таким бодрым шагом они достигли дверей класса.

Естественно, Биг босс удара рюкзаком не простил и после уроков ожидал непокорного мальчишку во дворе школы. И естественно, он умел драться, а сосед по парте не умел. Каждый день после уроков он ездил на хор.

— Лечусь от за-за-заикания, — ответил он как-то на ее вопрос, нравится ли ему петь в хоре.

Ее вот на хор никто не записывал, хватало тенниса и художественной школы.

Мама, глядя на домашние задания из художки, не переставала удивляться.

— Не понимаю, ты можешь весь лист исчертить штрихами и терпения хватает, а написать ряд ровных букв терпения нет! Как это может быть?

Как-как? Очень просто! Буквы — это скучно. Штрихи — это тоже скучно, но без них не получится красивый рисунок. Красивый рисунок важнее красивых букв. Это же любому понятно! А мама совсем несообразительная. И, глядя в школьные тетради, она часто расстраивалась. Тогда папа однажды сказал, что буквы — это тоже узор.

— Можно же сделать красивый узор из слов? — спросил он.

— Можно, — без глубокого вздоха согласиться не получилось.

Пришлось садиться и делать красивый узор из букв, чтобы порадовать маму.

Наверное, и соседу по парте приходилось ходить на хор, чтобы порадовать маму. Потому что он не сказал, что ему нравится, и потому что заикания не проходили, а когда он волновался — только усиливались.

Вот когда увидел поджидавших его возле школы ребят, вообще не смог ничего сказать, только:

— Т-т-т-тут с-с-с…

Но она поняла. «Тут стой». Как поняла и то, что он сейчас выйдет, и, пока хулиганы станут с ним разбираться, она сможет быстро перебежать двор и добраться до ожидавшей машины.

Но, во-первых, в их семье было несколько девизов, один из которых «своих не бросаем», а во-вторых, она терпеть не могла, когда ею командуют. А тут нашелся один — очкарик с заиканием!

Она почти вслед за ним выбежала из школы с криком:

— Я сейчас маму позову! У меня мама чемпионка по боксу!

Приврала, конечно, немного. Про бокс точно.

Размахнулась мешком для сменки и влепила по спине одному из мальчишек. Он развернулся и со всей силы ударил в ответ кулаком в плечо. Ее никто никогда не бил. От боли даже не сразу удалось понять, что громкий на весь двор крик — это ее крик.

На этот крик стали сбегаться взрослые, и когда дерущихся разняли, все участники потасовки были уже порядком потрепанные.

Зато после произошедшего Биг босс больше к ним не подходил.

— Та-та-такие люди питаются страхом, — умничал позже ее спаситель. — Да-да-дашь сдачи, и они те-те-теряют интерес.

А у самого под глазом фингал, который с каждым днем менял свой цвет, и очки новые. Старые разбились. А у нее синяк был на плече. Он тоже менял цвет и очень болел.

Вскоре Биг босс исчез из школы. Говорили, что родители перевели его в другую, более крутую. А еще говорили, что, увидев сына побитым, мама очкарика подняла такой скандал, пообещав устроить школе славу на всю страну, что директриса ее долго успокаивала. А еще говорили, что папа очкарика был круче папы Биг босса. И в этом все дело.

Как бы то ни было, вскоре после драки и последовавшего за ней скандала Биг босса перевели в другую школу, а мальчишки-драчуны из его команды стали просто мальчишками.

Магазинчик оказался очаровательным. Он был наполнен теми милыми мелочами, которые в любом помещении создадут уют. Здесь были забавные кружки, подставки под них, нарядные кухонные полотенца, чехлы на стулья и табуреты, керамические фигурки животных, подсвечники.

Фея купила себе маленький керамический подсвечник с эмблемой чертополоха.

После этого она бродила по узким улочкам, заглянула в церковь и застряла там, рассматривая большой витраж. Церковь была гораздо моложе замка. Она больше подходила для экранизаций романов сестер Бронте. Снова несостыковка. Здесь должен быть древний храм, подходящий сказаниям о Дугласах и селки.

Около церковной стены цвели розы. Настоящий маленький садик. Фею вообще умиляли эти цветники почти у каждого жилища, яркие, аккуратные и очень ухоженные.

Она перекусила кофе с булочкой в кафе на три столика недалеко от церкви, а потом отправилась к озеру. Его тоже надо было зарисовать. Рисунок не всегда содержит в себе фотографическую точность, но зачастую кажется более «живым», чем кадр.

Фея шла к озеру и вспоминала легенду про любовный узел. Красиво… Жаль, что в жизни нельзя вот так — подарить узел и знать, что это на всю жизнь.

После случая с Биг боссом у них началась если не дружба, то перемирие. После летних каникул он принес в школу и подарил ей альбом для скетчей. Сказал, что летом они ездили на море, и это подарок оттуда. А еще он подарил ей браслет из ракушек и бусинок. Она тоже в то лето с родителями была на море, но ничего не привезла с собой в подарок. От этого стало немного стыдно. А вот от подарка приятно. С тех пор она никогда не забывала привозить для него что-нибудь в подарок. Шоколадку из Питера или магнитик из Сочи. Или даже брелок с осликом с Кипра.

К концу третьего класса он почти перестал заикаться, но продолжал ходить на хор, который ненавидел. Зато начал бегать. После случая с Биг боссом он очень хотел научиться драться и даже просил родителей записать его в секцию бокса, но из-за плохого зрения в бокс не попал. Зато врач разрешил заниматься легкой атлетикой.

А она продолжала ходить на теннис и учиться в художественной школе.

Он всегда все помнил и ни о чем не забывал. Она забывала постоянно. В ее жизни были эмоции и краски, в его — четкое расписание и дисциплина. И разумеется, когда объявили сбор макулатуры под громким названием «Поможем лесу», он принес большую коробку всяких бумажных упаковок, старых журналов и рекламных буклетов, а она — ничего. Так и стояла в нерешительности у дверей класса. Нет, она никогда не была трусихой, но знала, что классная руководительница обязательно назовет ее имя, скажет, что надо относиться ответственнее к важным вещам, таким как окружающая природа, и приведет в пример его — настоящего отличника и сознательного человека. Это было не страшно, но это было неприятно.

Она стояла у дверей и хмуро наблюдала, как он со своей коробкой медленно приближается к классу. Коробка наверняка была очень тяжелой, но попросить помощи старших — значит показать свою слабость. Мама говорила, что если поднять что-то очень тяжелое, то может развязаться пупок. Вот у него скорее пупок развяжется, чем он признается, что уже сил нет тащить эту коробку.

— Ты чего тут стоишь? — запыхавшись, спросил он, все же опустив коробку на пол.

— Так просто, — угрюмо ответила она, а потом с вызовом добавила: — А что, нельзя?

— А где т-твоя макулатура?

Вот так всегда! Сам слепой, а все в своих очках видит.

— Где надо… дома… наверное… — сказала и закусила губу. — И вообще, неси свою коробку. Там весы стоят в классе. Будешь чемпионом по макулатуре. Ты пока больше всех притащил.

Он некоторое время стоял, смотрел, а потом снова поднял свою коробку и сказал:

— П-пойдем, не бойся.

— А я и не боюсь! — заявила она и, высоко подняв подбородок, направилась в класс.

В классе бурлила жизнь. Марина Игоревна стояла у весов и принимала у всех связки, коробки, пакеты, которые должны были спасти лес. После взвешивания учительница напротив фамилии ученика записывала показатель его вклада в общее дело.

— Какой ты молодец! Больше всех собрал в нашем классе, — расплылась она в улыбке, увидев коробку в руках своего любимчика.

— Это не я, — послышалось из-за коробки. — Я только помог донести. Я… я забыл про макулатуру.

Стас проводил взглядом поднимавшихся в номер Лану со своим кавалером. Красивая она баба. Стас красивых любил, но понимал, что такие, как Лана, и не посмотрят в сторону мужика, если у него нет денег. Деньги у Стаса водились. Может, не столько, сколько у этого финансиста, но на вполне устроенную жизнь хватало. И при желании можно было бы попробовать отбить эту красотулю, только зачем?..

И вообще, не о бабах надо думать, а о деле.

Услышав звук открывшейся и почти сразу же захлопнувшейся этажом выше двери, Стас снова спустился в фойе. Развлекайтесь, голубки, а мы займемся фотографиями.

Он прошел в смежный с фойе зал, туда, где вчера веселились шотландцы, и собрался было сесть в одно из старых и слегка потертых кресел, как увидел у противоположной стены барную стойку, а за ней — бармена. Из фойе бар было не разглядеть, а между тем это именно то, что надо.

Стас подошел к стойке, устроился на высоком табурете и поприветствовал высокого рыжеволосого с проседью бармена. У него были светлые глаза и красноватое обветренное лицо. Он был скорее похож на моряка, чем на бармена.

— Hi, — поприветствовал Стас.

Бармен в ответ слегка кивнул и замер в ожидании заказа.

— One coffee, please, — сделал заказ Стас, а потом уточнил: — Americano[8].

Бармен снова кивнул и направился к кофемашине.

Неразговорчивый попался парень. Жаль. Пока готовился кофе, Стас выудил из рюкзака фотоаппарат. Оптика была что надо, иногда она служила неплохим биноклем. Стас включил камеру. Кадры получились шикарные, особенно панорамные, сделанные со склона горы. Много всего видно, в том числе и разбросанные в отдалении по холмам фермы. При увеличении снимков можно даже в деталях рассмотреть похожие на игрушечные домики. Такие часто рисуют в детских книжках. А здесь в таких живут. И ведь в каком-то из них… но в каком? Или он где-то ближе, в этом подобии городка? Или все-таки ошибка и вовсе не здесь? Хотя для уединения отличное место. Или все это вообще только домыслы? Стас склонялся к последнему.

Бармен поставил перед Стасом чашку с кофе. Если честно, Стас хлопнул бы сейчас местного виски, но еще рано и впереди типа вечер в пабе. Еще успеет.

— Thank you, — поблагодарил Стас и предпринял еще одну попытку разговора: — It is windy[9].

— Oh, yes[10], — наконец расщедрился на ответ рыжий.

Стас, вдохновившись, собрался было уже задать вопрос для закрепления результата, но у бармена зазвонил телефон, и, невольно слушая разговор, он понял, что ничего не понял. Ни слова. Кроме того же «yes». У Стаса был неплохой английский, за границей с языком проблем не наблюдалось, но этот местный говор… он в Эдинбурге-то порой с трудом понимал, что ему говорили, а здесь вообще какое-то свое наречие. Может, тот самый гэльский?

— Не против, если присоединюсь? — на соседний табурет приземлился Василий.

— Не против, присоединяйся.

Бармен, заметив нового посетителя, закончил разговор. Василий тоже заказал американо.

— Слушай, а на каком он языке сейчас говорил? Я ни слова не понял.

Василий засмеялся.

— Это у них такой английский, более резкий, с непривычки не сразу сообразишь. Я в первый год еле понимал, что они говорят, а потом привык.

— На этом острове только местные?

— И туристы.

— А иностранцы могут купить здесь дом и жить?

— Могут, но они вряд ли это сделают.

— Почему?

— Это замкнутое пространство, здесь жизнь как… как в большой деревне, все друг друга знают, и любой приезжий автоматом становится чужаком. Он сюда просто не впишется. Они и нас, туристов, не особо любят, мы вторгаемся в их жизнь. Но мы привозим деньги.

— И нас терпят, — закончил Стас.

— Что-то типа этого, — согласился Василий, — но не совсем. На самом деле шотландцы довольно гостеприимная нация. И они действительно отличаются от англичан, которые более чопорны и предпочитают держать дистанцию. Шотландцы в этом плане гораздо радушнее и всегда готовы предложить свою помощь.

— Ты поэтому выбрал Шотландию, а не Англию?

— Мне здесь нравится, — ответил Василий.

Перед ним тоже появилась чашка с кофе.

Стас допивал свой американо и думал, что, если бы в городке жил русский, Василий с его общительностью наверняка бы об этом знал. Он сумел разговорить даже молчаливого бармена. Расспрашивал что-то про последний футбольный матч, и рыжий молчун оживился.

Неужели все-таки просто домыслы?

Лана была разочарована. После экскурсии она устала и проголодалась, но все равно надеялась на романтику. В конце концов, разве это не романтическое путешествие? Хоть и не туда, куда хотелось. Во всяком случае красивых фоток, чтобы похвастаться в соцсетях, Лана наделала достаточно. Да и нужные тексты она писать умела: все-таки сценарист. Правда, пока только передач про разводы и измены на малоизвестном телевизионном канале, но это же ведь начало. Однажды она обязательно напишет шикарный киносценарий, и по нему снимут крутое кино. У нее уже есть три мелодрамы, вполне себе, но пристроить их пока никуда не получилось. Может, Тони однажды познакомится с кем-нибудь из мира кино и поможет?

Лана вздохнула. Ей хотелось ресторана, а вместо этого было невразумительное кафе на одной из соседних с гостиницей улочек.

— По-моему, неплохо, — заявил Тони, уминая сэндвич с копченым лососем и запивая его горячим чаем.

— А по-моему, это вредный фастфуд, коть, — обиженно выпятила губу Лана. — Здесь что, нет нормальных ресторанов?

— Нормальные рестораны остались в Глазго и Эдинбурге. Когда вернемся, обязательно сходим.

— Скорее бы вернулись, — пробормотала Лана и приступила к своему сэндвичу.

Надо признать, он действительно оказался очень неплох.

— Тебе разве здесь не нравится? — спросил Тони. — Тут же просто офигенно.

— Ну так-то да… необычно, но, честно говоря, хочется уже обратно.

— В Москву?

— Ты обещал Лондон.

— А, ну да. Лондон.

— Понимаешь, здесь очень красиво, конечно, но это… захолустье.

Тони молчал. Лана почувствовала, что сказала что-то не то. Во всяком случае, ему не понравилось. Тони всегда молчал, когда ему что-то не нравилось. Но молчал при этом так, что сразу становилось понятно — он недоволен.

— Я неправильно выразилась, — торопливо добавила она. — Здесь круто снимать кино, декорации шикарные, но здесь нет той бурлящей жизни, которая есть в больших городах. Я обожаю мегаполисы.

— Иногда от них неплохо отдохнуть.

— Я не спорю.

— Где-нибудь на Мальдивах.

— Почему нет?

И тут она поняла, что он ее дразнит. Только не поняла: это доброе поддразнивание или не очень, и решила сменить тему.

— Зато номер у нас неплохой. Правда, маленький и не пять звезд, но зато уютный.

— Вот видишь, главное — уметь находить плюсы.

Сэндвичи оказались настолько вкусными, что они повторили заказ и сытые отправились в гостиницу. Лана предвкушала душ и романтику. Тони при всей своей занятости умел выкраивать время на девушку и умел доставлять удовольствие. Даже имитировать ничего не приходилось. Это было приятным и немаловажным бонусом ко всему остальному. Квартира в центре, денежная работа, нежадность, привлекательная внешность и хороший секс. Разве можно не любить Тони? Разве можно его упустить?

Однако, выйдя из душа, Лана увидела, что Тони сменил одежду на более теплую и готов покинуть номер.

— Ты уходишь?

— Да, мне надо поработать. Здесь плохой интернет. Я заметил, что на улице связь ловит лучше. Во всяком случае, там, где мы обедали, она была гораздо быстрее.

— Это прямо так срочно? — разочарование в голосе скрыть не удалось.

Лана скинула на кровать полотенце, в которое была завернута после душа, и предстала перед Тони во всей красе. Но он смотрел в экран телефона.

Он вообще как-то… словно отстранился от нее. Вчера понятно — было прибытие на остров, потом ожидание номера и все такое, но сегодня. Или ей это просто кажется?

— Очень срочно, — ответил Тони, продолжая смотреть в экран.

— Там начался дождь. — Лана накинула на плечи тоненький пеньюар, который взяла с собой, предвкушая незабываемый уик-энд на уединенном острове.

— Я возьму куртку. — Он наконец отключил экран и посмотрел на нее. — Ты пока отдохнешь.

— Я вообще-то планировала отдохнуть с тобой. — Лана подошла почти вплотную и провела пальцем по еле заметному шраму над правой бровью.

Однажды она его спросила, откуда шрам, но он лишь отмахнулся: «Подрался». Представить себе дерущегося Тони было сложно. Скорее он мог уничтожить словом, одержать верх интеллектуально. Но Тони и драка… это звучало интригующе.

— Со мной отдохнуть не получится.

Он убрал в задний карман джинсов телефон, отступил на шаг, взял куртку с капюшоном и, бросив на ходу: «Не скучай», покинул номер.

И даже не поцеловал ее на прощанье. Если честно, он почти никогда не целовал ее на прощанье. Но сегодня это почему-то особенно задело.

Лана села на кровать и уставилась в окно, по которому стекали дождевые капли. Нет, если он так проникся этим островом, она потерпит, так и быть. Может, местная дикая красота и правда подскажет ей идею для сценария. Как Тони сказал? Главное — уметь находить плюсы? Окей. Если появилось время, его нужно грамотно использовать. Связь здесь действительно ужасная, зато можно внимательно проинспектировать сегодняшние фотографии и самые удачные обработать с помощью фильтров. И сделать себе маску. На девичнике Лана должна выглядеть сногсшибательно, сразу показать всем, кто есть кто.

Она — успешный столичный сценарист с устроенной личной жизнью.

Завидуйте! И желательно молча.

До озера Фея добралась быстро. Уже по пути начал крапать редкий дождик, в результате и без того сказочный пейзаж стал размытым и еще более сказочным. Начинало вечереть. Пока Фея решала, как под дождем делать зарисовку, капать вдруг перестало, но сесть все равно было некуда — все вокруг мокрое. Если рисовать, то стоя. Хорошо, что походный альбом был с твердой обложкой, почти как планшет. Фея не мешкая достала из рюкзака все свои принадлежности, а рюкзак бросила на мокрую траву. Ему не страшно. Зажав между пальцами три разных карандаша, Фея приступила к работе, она была настолько сосредоточена на озере, одиноких деревьях около него и линии гор, что не сразу заметила быстро идущую мужскую фигуру. Человек ее, скрытую за кустарником, не видел, Фея его бы тоже, наверное, не увидела. Просто он, если можно так выразиться, влез в кадр. Не осознавая, что делает, Фея начала его рисовать. Озеро, деревья и одинокий путник у подножия гор.

Почти рыцарь из легенды.

После окончания начальной школы все уже рассаживались по партам более свободно. Сидели кто с кем хочет. Единственное правило было — не болтать во время уроков. Самых злостных болтунов разъединяли, но это были единичные случаи.

А они почему-то не расселись. Может, потому, что в классе так и не заимели настоящих друзей, с кем хотелось бы постоянно общаться? А может, дело было совсем в другом. Может, они как раз и стали теми самыми настоящими друзьями. У него было совсем плохо с рисованием, и она часто дома рисовала сразу два рисунка — за себя и за него. Учительница по рисованию закрывала на это глаза и ставила обоим по пятерке. В конце концов, зачем круглому отличнику портить дневник оценкой по рисованию?

Он же на самостоятельных по математике часто решал по два варианта. Свой в тетради, ее в блокноте. И с этого блокнота она списывала. Учительница по математике что-то подозревала, даже хотела их рассадить, но так и не рассадила.

А потом блокнот стал помогать общаться на уроках. Можно было писать друг другу сообщения и по телефону, но телефоны у всех в начале урока забирали. А темы для разговоров почему-то все время появлялись именно во время уроков, а не на перемене.

В итоге математические решения перемежались записями. Ровными и понятными — его, неразборчивыми и кривыми — ее.

«Ты смотрела последнюю часть “Защитников”?»

«Нет и не буду».

«Почему?»

«Скукотища».

«Там в конце красивая графика».

«Может, гляну».

Потом формулы, формулы, уравнение, пять слов на английском и…

«Ты остаешься на факультатив по английскому?»

«Нет. У меня тренировка. Скоро соревнования».

«Когда?»

«В субботу».

«Волнуешься?»

«Нет».

Но, конечно, она волновалась. Она должна была показать результат. Тренер ждал если не победы, то вхождения в призовую тройку точно.

Он говорил:

— Ты готова. Только соберись, и у тебя все получится.

Но у нее не получилось. Это было не первое соревнование, и опыт имелся, и призовые места до этого завоевывались. Тренер ценил ее умение бороться.

— Ты молодец, — часто говорил он, даже когда случался проигрыш. — Ты боролась за победу до последнего. А это тоже дорогого стоит.

Но именно в те соревнования все рассыпалось с самого начала. Она старалась, правда старалась, только ничего не получалось. Подачи были слабыми, мячи пропускались с завидным постоянством. А все потому, что на трибуне она вдруг увидела его. Занервничала сильнее обычного, хотела показать себя с лучшей стороны и, как всегда бывает в таких случаях, — показала с худшей. Это был самый неудачный матч за все время ее занятий теннисом.

От злости, обиды и бессилия она потом долго рыдала в раздевалке.

Он прислал сообщение со словами поддержки.

«Ты все равно очень хорошо играла».

Она не ответила, зато в понедельник, столкнувшись с ним на школьном дворе, сказала, чтобы он больше никогда не приходил на ее соревнования, что он все испортил, что она должна была выиграть, что она все время чувствовала, как он на нее смотрит, что он ее сглазил. И что она вообще с ним разговаривать не хочет.

А он молчал, лишь кивал головой.

Она серьезно занималась теннисом до самого окончания школы. И он больше никогда не ходил на ее соревнования.

Зато она, начиная с девятого класса, ходила на его забеги постоянно.

Идея устроить вечер в пабе только для мужской части группы была необычной. Во всяком случае, у Василия в практике такое случилось впервые. Тем интереснее. Они договорились встретиться в том же пабе, где накануне ожидали готовность гостиничных номеров. Очень удобно — и пива можно выпить, и перекусить. Первым на встречу пожаловал Михаил. Когда Василий пришел, он уже сидел за столом. И это был не тот человек, с которым душа желала пообщаться. Против самого Михаила Василий ничего не имел, просто как-то неудобно говорить о погоде с человеком, официальная девушка которого строила всю экскурсию глазки экскурсоводу, а не своему парню. Василий отлично понимал, что с ним заигрывают. Наверняка это понимали и другие, возможно, и сам Михаил.

— Ты первый? — спросил Василий, присаживаясь напротив.

— Выходит, что так. Никак не могу решить, какое пиво взять: темное или светлое.

— А какое предпочитаешь вообще?

— Светлое.

— Значит, бери его, — посоветовал Василий.

В Михаиле не чувствовалось напряжения. Значит, он не заметил очевидного. Вот уж действительно правы те, кто говорят, что обманутый муж обо всем узнает последним. Не то чтобы Михаил уже муж, и не то чтобы Василий собирался наставить ему рога, но кто-то другой мог вполне.

— Я думал, что опоздал, а оказывается, еще не все в сборе, — к ним присоединился Стас.

— Мы пока пытаемся определиться с пивом, — сказал Михаил. — Вы какое любите?

— «Гиннесс».

— Попробуй шотландский эль, — посоветовал Василий, — здесь очень достойный, будет о чем вспомнить в России.

— Тогда я тоже, пожалуй, закажу эль, — решил Михаил.

В паб зашел Лёня и, увидев за столом знакомые лица, присоединился к компании, тоже согласившись на эль.

Тони появился последним, когда все уже приступили к дегустации шотландского напитка.

— Однако, — прокомментировал Михаил, понюхав эль и сделав несколько глотков.

Было заметно, что вкус ему показался необычным, и эль, наверное, крепковат.

— Я не опоздал? — спросил Тони, присаживаясь на свободный стул.

— Практически нет, — ответил Стас. — Куда-то ходил?

— Заглянул в одну местную лавку, купил верескового меда. — Тони вынул из кармана куртки небольшую ребристую баночку и продемонстрировал ее окружающим.

На баночке было написано: «Scottish heather honey»[11].

— Далеко отсюда этот магазин? — поинтересовался Стас.

— Да нет, близко, буквально за углом.

Стас подумал, что надо было не торопиться, подождать, пока Тони выйдет из своего номера, и последовать в паб за ним. Хотя… представить себе встречу в лавке с медом было сложно. Ну завернул парень по дороге в магазин, соблазнившись вывеской. С кем не бывает? Стас достаточно внимательно сек ситуацию. Или все-таки что-то упустил?

А Тони глядел на него совершенно искренне, как ни в чем не бывало. Не врал. Стас почти всегда легко мог определить: врет человек или нет.

— Вересковый мед — это интересно, — вступил в разговор Лёня. — У нас за городом есть пасека, там такой мед — за ним люди из Москвы приезжают. А вот вересковый я никогда не пробовал.

— Ты вчера говорил, что у вас и новое предприятие строится, — ответил Тони. — Город развивается?

— Можно сказать и так, — согласился Лёня.

— А что за завод?

— Это не совсем завод.

И Лёня начал рассказывать про большой агрокомплекс, который планируется воздвигнуть на окраине Нечаева. Современные парники, зарубежные технологии выращивания овощей.

— Будем зимой иметь собственные огурцы, помидоры и зелень.

— Это же огромные вложения, — заметил Тони.

— Не то слово. Там одни теплицы чего стоят. А еще намечается выращивание клубники и в планах — развитие молочной продукции. Владелец хочет каких-то необычных коров завести, построить им суперкоровники с доильными аппаратами. Думаю, в перспективе начнет создавать новый молочный бренд, если, конечно, раньше времени не разорится.

Михаилу было откровенно скучно. Он совершенно точно не ожидал, что на мальчишнике речь пойдет о коровниках в каком-то никому не известном Нечаеве.

А Василий удивился искреннему интересу столичного парня к строящемуся предприятию. Тони больше ассоциировался с модными клубами и тусовками. Разрыв шаблона, однако.

Стас разговор слушал внимательно, но пока не понимал, как ему это может пригодиться.

Впрочем, с сельским хозяйством вскоре закончили и перешли к рыбалке. Тони не стал отбиваться от компании и тоже заказал себе эль. Потом все решили попробовать острые колбаски и копченого лосося.

— Кстати, если здесь так много местной рыбы, почему бы не устраивать и рыболовные туры? — спросил Тони.

У парня бизнес был явно в крови.

— Идея хорошая, — согласился Василий, — но рыбная ловля в Шотландии регламентируется. Это не такой простой вопрос.

— Не то что у нас, — вступил в разговор Михаил, — сел на берегу речки с удочкой и ловишь себе потихоньку.

— Ты рыбак? — спросил Лёня.

После первой порции эля все окончательно перешли на «ты».

— Не совсем рыбак, но под настроение люблю.

И разговор потек дальше. После рыбалки перешли на машины, а это тема вечная.

— Мне кажется, в любом языке можно найти красоту, — сказала Маша. — В Шотландии озеро называется Лох. Лох-Несс, например. Озеро Несс, если дословно перевести. И получается, что лох-несское чудовище — это чудовище из озера Несс.

Сразу чувствовалось, что Маша — учитель. Лана вежливо улыбнулась. В этот момент она думала, как же с ней живет Лёня? Это же сплошное занудство.

— А у нас лох — это лох, — произнесла она вслух.

За столом их было трое: сама Лана, Ксюша и Маша. Странная Фея не пришла. Может, это и к лучшему. Лана не любила людей со странностями, от них одни неприятности. Она еще когда училась на сценарном, уяснила: чем сложнее человек со своим авторским видением мира, тем предпочтительнее обходить его стороной. Был у них в группе очень талантливый парень — Макс Потемкин, такие фантастические сценарии писал — весь курс завидовал, ему прочили большое будущее. А Макс не выдержал, все искал новые оттенки чувств и эмоций. Закончил плохо — наглотался какой-то дряни, откачать не успели. Была еще пара случаев, когда подающие большие надежды ребята не устояли, сломались.

С тех пор Лана четко поняла: с особо одаренными ей не по пути. Лучше с понятными.

— Ой, как здорово, — почти пропела своим нежным голоском Ксюша, — а я и не подумала, что у нас в языке есть свой лох. Лоханулась, короче.

И засмеялась, словно серебряный колокольчик.

Девичник решено было устроить прямо в гостинице, в небольшом зале, примыкающем к ресепшену. Там, где вчера веселились шотландцы. Очень удобно. И ходить никуда не надо, и столы с мягкими креслами имеются, и бармен под боком. Так как на острове туристический бизнес находился в зачаточном состоянии и с ресторанами, похоже, было негусто, гостиничный бар обеспечивал постояльцев сэндвичами, шоколадными батончиками и прочим подножным кормом. В итоге участницы девичника купили много вредного, включая соленые орешки и чипсы. Из более-менее нормального были только сэндвичи с ветчиной и чай. Почему-то никто не заказал ни пива, ни газировки.

Лана откровенно мучилась из-за такого скудного ассортимента. Сухомятка до добра не доведет. Скорей бы уже убраться с этого острова и сходить в нормальный ресторан в Глазго. А лучше в Лондоне.

— Кухня здесь ужасная, — сказала она.

— Я думаю, со временем тут откроют что-нибудь интересное и вполне достойное для туристов, — вступилась за остров Маша и с удовольствием захрустела чипсами. — У нас в школе языковых курсов в Глазго, например, на обед можно купить салаты, йогурт, фрукты или кусок горячей пиццы. Просто здесь мы почти первопроходцы. И потом, в запретном есть своя прелесть. Можно есть вредное на вполне законном основании, потому что альтернативы попросту нет.

— Во вчерашнем пабе есть настоящая еда, — возразила Ксюша.

— Я бы вчерашнюю картошку фри не стала называть настоящей едой. — Лана сделала аккуратный глоток из чашки.

Она усердно поддерживала образ успешной столичной девушки. Лана научилась мастерски скрывать свое провинциальное прошлое, стыдясь его, стараясь ни в коем случае не выдать, что сама, по сути, родом примерно из такого же Нечаева, что и Маша.

А Маша своего местожительства не стыдилась и спокойно рассказывала про школу, в которой работала, и дом с огородом. И у нее это так естественно получалось, что Лана не чувствовала себя главной в их небольшой компании, хотя очень хотела.

— Мы с Тони в Глазго были в одном необычном ресторане… — начала она свой рассказ, чтобы все-таки дать понять присутствующим, кто есть кто. — Столик бронировали заранее, потому что просто так туда не попасть. Все блюда от шеф-повара, я даже растерялась, читая меню.

Рассказ Ланы прервало шумное появление девицы с фиолетовой прядью.

— Прошу прощения, опоздала, — оповестила она присутствующих, садясь и ставя свой рюкзак на пол около кресла.

Лана немного демонстративно поморщилась. Она терпеть не могла, когда ее прерывают.

Девушка сняла с себя мокрую куртку и, сложив, кинула ее на рюкзак.

Ну и манеры.

— Снова пошел дождь? — спросила Маша.

— И довольно сильный. Я даже немного подмерзла.

— Горячего чаю? — предложила Ксюша.

— Или чего-нибудь покрепче.

Фея подошла к бару и заказала себе двойной виски. По правде говоря, она вовсе не собиралась заказывать спиртное. Пока бежала под дождем, мечтала именно о горячем чае, но, увидев недовольство и даже некоторую брезгливость в лице Ланы, не удержалась, захотела сделать что-нибудь вызывающее в пику этой отлакированной девице, которая одним своим существованием выводила ее из равновесия.

«Спокойно, — мысленно проговаривала Фея. — Не будь дурой, держи себя в руках».

Она настраивалась на этот девичник всю дорогу до гостиницы, почти настроилась, почти успокоилась, и первый же пойманный взгляд блондинки перечеркнул все.

Пьешь чай?

А я буду виски.

Фея вернулась к столику со стаканом, в котором плескалась янтарная жидкость, и с удовольствием сделала глоток.

Лана не сумела сохранить спокойное выражение лица. На нем снова отобразилась брезгливость.

Мы раздражаем друг друга, не правда ли?

Зато Маша посмотрела на Фею вполне дружелюбно и спросила:

— Ну как? Настоящий шотландский виски?

— Да, — вполне искренне ответила Фея. — Рекомендую попробовать.

— Мы купим в дьюти-фри, так будет дешевле, — ответила Маша.

И Фея поняла, что с деньгами у семейной пары не очень хорошо. Она бы угостила Машу, но почему-то постеснялась предложить. Боялась обидеть, дать понять, что догадалась о ее трудностях. А Маша Фее нравилась.

— В дьюти-фри намного дешевле, к тому же выбора больше, — согласилась она и села в кресло. — На улице такая непогода, что я не представляю, как мы завтра пойдем на экскурсию, если до утра все не стихнет.

— Дождь, я думаю, пройдет, — сказала Ксюша.

— Дождь — это полбеды, там еще и ветер поднялся.

— В Шотландии вечно то дождь, то ветер, — заметила Лана, поджав губы. — Нормальную прическу сделать просто невозможно. От постоянной влажности локоны совсем не держатся.

— Можно заплетать косы, — посоветовала Фея.

Лана так выразительно посмотрела на нее, что та поняла — сказала глупость несусветную.

— У нас в Москве не принято носить косы, — произнесла Лана чуть свысока.

Фея удивленно выгнула бровь:

— Вот как? А у нас в Москве — сплошь и рядом.

— Ты живешь в Москве? — спросила Лана, и в голосе ее просквозило удивление.

— Я и родилась в Москве, — ответила Фея, потягивая виски.

Оказывается, ей доставляло удовольствие задирать эту красотку. Внутреннего спокойствия не получалось, тормоза отказывали. Фея знала, что все это плохо кончится. Но ничего не могла с собой поделать.

Маша, чувствуя, как начинает накаляться обстановка, решила сменить тему разговора.

— Как вам сегодняшняя экскурсия? — обратилась она к собравшимся.

— Потрясающая, — тут же отозвалась Фея. — Правда, половину рассказа я прослушала, но природа и виды… Мне кажется, что все это настолько самобытно, что не похоже ни на одну из стран.

— А мне очень понравилось, как рассказывает Василий. Думаю, он настоящий профессионал, столько красивых легенд знает, — подала голос Ксюша.

Ее чай благополучно остывал, Ксюша налегала на соленые орешки.

— Да и сам он, прямо скажем, красавчик, — сказала Лана, лукаво поглядывая на девушку.

Похоже, тут все заметили интерес Ксюши к Василию. Девушка скромно потупила глазки и взяла очередной орешек.

— Но вообще, — ответила она, — душа в человеке не менее важна. Вот мой Миша, например, может, и не такой подтянутый, зато очень добрый.

— Доброта — это очень ценное качество в мужчине, — отозвалась Лана, и было непонятно, она действительно так думает или иронизирует, потому что сама бы на Мишу ни за что не позарилась, да и не смогла скрыть насмешливость во взгляде.

Фея допивала свой виски и поглядывала поверх бокала на присутствующих.

— Доброта — необходимое качество для совместного проживания, — произнесла Маша, в который раз выправляя ситуацию.

— Ты сказала это как учительница, — заметила Лана.

— А я и есть учительница, — ответила Маша.

— Он добрый, но не сообразительный, — продолжила свою мысль Ксюша. — Ему надо все подсказывать, а сам он никак не сообразит, чего, например, мне хочется. Я порой намекаю, намекаю, а он никак.

— Это потому, что им надо говорить в лоб, — вздохнула Маша. — По себе знаю, намекай, не намекай, пока прямо не скажешь — не поймет. Фантазия на подарки не работает совершенно. Тебе хочется цветы, а он принесет шерстяные носки. Вроде забота, но обидно и разочаровываешься.

— А в книжках про любовь написано все совсем по-другому, — вздохнула Ксюша.

— А книжки про любовь пишутся женщинами для женщин, там собраны все их мечты. С точки зрения мужчин, эта писанина — настоящая муть. — Маша сделала глоток остывшего чая и отодвинула от себя чашку. — Интересно, здесь можно попросить кипяток?

— Ну не знаю, — протянула Лана, — мой мужчина все прекрасно понимает и без намеков.

При словах «мой мужчина» Фею передернуло, с таким это было сказано превосходством.

— Как собака? — спросила она.

— Что? — Лана посмотрела на Фею.

— Все понимает, как собака? И лапу подает?

Лана посмотрела на Фею с нескрываемым презрением.

— Дорогая, если бы такой мужчина, как Тони, обратил на тебя внимание, ты бы поняла, что именно я имею в виду. Но, видимо, тебе пока не повезло.

Да куда уж ей понять про такого мужчину, как Тони.

— Тогда объясни, чем отличается Тони… от среднестатистического мужика. У него нет грязных носков? Он не ругается матом? А может, даже не храпит? — Фея поймала языком последнюю каплю и с легким стуком поставила пустой стакан на стол. — Тогда тебе действительно повезло.

— Представь себе, Тони не храпит. Он образованный, воспитанный, много работающий человек. Мы ходим вместе в рестораны и на важные статусные мероприятия, он делает красивые подарки и поддерживает все мои идеи.

— Какой идеальный Тони, — протянула Фея. — Наверное, и любовник хоть куда.

— Меня все устраивает, — поджала губы Лана. — И вообще, обсуждать личную жизнь — это пошлость и плохой тон.

— Прости.

— А если уж говорить до конца, то Тони еще и очень надежный человек.

Тут Фея поняла, что без второй порции виски ей не обойтись. Внутри все полыхало и горело, а Лана не скрывала победной улыбки.

— Я согласна, надежность в мужчине — очень важное качество. Без него невозможно построить отношения, — Маша снова аккуратно повернула разговор в более безопасную плоскость, скрепляя их разношерстную компанию.

Фея встала и направилась к бару, желая повторить заказ. Невыносимо. Сидеть здесь оказалось невыносимо.

Надо было сразу подняться в свой номер. И сделать это пока еще не поздно.

Бармен поставил перед Феей новый стакан. Она сделала щедрый глоток и почувствовала, как обожгло горло. Вот сейчас допьет этот божественный шотландский напиток и сразу же отправится к себе.

— …я просто могу на него положиться. Во всем, — вещала за спиной Лана. — Мне кажется, что надежность — это вообще может быть даже важнее любви.

— Миша у меня тоже очень надежный, — нежным голоском подхватила Ксюша.

Какое редкое единение! Тут всем просто невероятно повезло, кроме Феи. У всех очень надежные спутники. Как в фильмах про супергероев. Хоть соблазняй их роковыми красотками, хоть пытай, они — кремень!

Как там сказано в одном известном стихотворении?

— А хотите, я вам расскажу историю про очень надежного человека? — Она это выговорила быстрее, чем сообразила, что творит.

И через пару секунд уже стояла со своим новым стаканом перед прелестной женской компанией. Фея понимала, что опьянела и говорит лишнее. И лучше сейчас просто взять и уйти. И если бы ей ответила Маша, то, наверное, Фея так бы и поступила, пробормотав что-то типа: «Это неважно, и вообще, мне пора». Но ответила Лана, по-королевски неторопливо пригубив свой холодный чай.

— Любопытно послушать.

И все. Тормоза отказали полностью. Фея так же неторопливо, но совсем не по-королевски пригубила стакан с виски.

— Любопытно? Ладно. — Она продолжала стоять, сверля глазами Лану. — Хорошо. Он был очень надежный. Такой вот, которому веришь безгранично. Они учились в одной школе и сидели за одной партой с первого класса. Он решал ей математику, не позволял выглядеть дурой перед классом и называл Феей. Это была история первой любви, которая длилась много лет и казалась вечной. После школы он поступил в очень крутой вуз, а она решила стать художником. Когда обоим исполнилось по двадцать, они стали жить вместе, и все было прекрасно. До тех пор, пока он не решил, что уже пора подрабатывать, причем не у папы. Папа у парня мегасостоятельный человек, а сыну хотелось начать самому, доказать что-то себе, а может, и папе… Ну, знаете, этот максимализм юности. И он устроился, да. — Фея замолчала и сделала еще один глоток. Виски теперь не обжигал горло, просто согревал и давал способность говорить дальше. Только зачем она все это говорит? Кому это нужно? Но остановиться было уже невозможно. — Он устроился в одну контору стажером. Что-то связанное с инновациями или инвестициями, я в этом плохо разбираюсь. И так получилось, что туда взяли еще одного многообещающего стажера, когда-то он даже учился в их школе, но был немного старше и держал в страхе всю началку. Хулиган, ребята звали его Биг боссом. Однажды Биг босс решил обидеть Фею, но ничего не получилось. У Феи же имелся персональный рыцарь, так что все закончилось дракой во дворе, после которой Босса перевели в другую школу. Но жизнь свела их снова. Казалось, можно вспомнить прошлое, вместе посмеяться над тем школьным приключением и все забыть… но не каждый способен забыть обиду. К тому же парень Феи делал неплохие успехи и мог со временем перейти в штат. Как раз на то место, на которое метил Биг босс. Кстати, по жизни его звали Борисом. Тут еще Фея как-то после учебы подошла к офису, чтобы вместе со своим рыцарем пойти в кино. И Борис увидел их вдвоем.

А дальше все просто. Он нанял одного очень красивого парня по имени Артур. Этот Артур стал ухаживать за Феей. Можно сказать, просто осаждать ее. Доставка цветов, встречи у института, все это ужасно раздражало, злило Фею. И злило ее надежного парня. Дело даже дошло почти до драки между пацанами. Влюбленные же, естественно, начали ссориться. А потом был день рождения у одногруппницы Феи. Его отмечали в клубе. И так получилось, что именно в этот день рыцарь-стажер был допоздна занят в офисе — работал над важным заданием, так что Фея осталась без своего сопровождения, а в клубе появился Артур. Какую дрянь он подмешал Фее в коктейль, неясно, только тот вечер она помнила смутно, зато вернувшийся в полночь домой надежный парень обнаружил в кровати свою девушку и Артура. Девушка спала, а Артур великолепно сыграл роль из разряда «прости, пацан, я думал, вы расстались». Наутро у Феи болела голова, она ничего не могла вспомнить. Как в их квартире оказался Артур — не понимала. Она и дорогу до дома не помнила. Но это уже не имело никакого значения. Все было разрушено — великая любовь, доверие, надежные отношения. Глаза ведь не врут, правда? Вот по ним Фея и поняла, что он не смог ее простить. Она же не сумела и слова сказать в свое оправдание.

И конечно, никто из этих двоих не сумел связать Артура и Бориса. Фея узнала о том, что красавчику просто заплатили, когда случайно встретила его через год на какой-то выставке. Он сопровождал взрослую даму. У Феи, знаете, характер, не очень. Она решила там устроить небольшой спектакль, изобразить бывшую Артура и подкатить к нему. Маленькая месть, да. Вот тогда, испугавшись, он отвел Фею в сторону и раскололся, сказал, что ему заплатил Борис. Сказал, что Фея отключилась уже в клубе и он вызвал такси, а дверь открыл ключами, которые нашел в дамской сумочке. И кстати, Борис получил место в компании, потому что его соперник не сдал в срок свои предложения по проекту — помешали неприятности в личной жизни. Вот такая история. — Фея обвела взглядом присутствующих и улыбнулась.

— Как в кино, правда?.. Тогда я поняла, какая это страшная вещь — человеческая зависть. Это очень мощный рычаг, который может и разрушить великую любовь, и заставить отвернуться от тебя очень надежного парня.

— А… он, тот парень, он узнал о подставе? — тихо спросила Маша.

— Нет. Было слишком поздно. Я, конечно, захотела ему сказать, обелить себя и даже поехала к нему. Был такой порыв. Потом долго стояла во дворе, не решаясь приблизиться к двери подъезда и нажать на кнопку домофона… А потом дверь открылась, и на улицу вышел он, собственной персоной. С красивой и о чем-то весело болтающей девушкой. Я стояла и смотрела, как он открывает перед ней дверь автомобиля, что-то отвечает, и она касается его руки и влюбленно смотрит. Они уехали, а я поняла, что мои слова уже ничего не изменят. Слишком поздно.

— И вы больше никогда не виделись?

— Мы очень долго не виделись, а когда случайно встретились — сделали вид, что незнакомы. Так что, — Фея повернулась к Лане, — я не стала бы делать ставку на надежных парней. — Залпом допила виски. — Все. Вечерняя сказка закончена.

В фойе послышались голоса и русская речь. Кажется, встреча мальчиков тоже подошла к завершению.

Стас заглянул в зал с баром первый и увидел вполне себе милую картину. Чайные чашки, девушки за столом. Только одна из них обернулась через плечо, та, которая стояла. И взгляд ее вдруг обжег.

Ох, какой взгляд! Достает до печенок. Ох, какая страсть. Такая при желании оставит позади красотку Лану.

И такую девушку вряд ли купишь.

— У вас все только в разгаре? — спросил за спиной Стаса Лёня.

— Да нет, мы уже закончили, — ответила вместо его жены Фея и двинулась навстречу мужской компании. — Спокойной ночи, мальчики, — сказала она чуть хрипло, подойдя вплотную к Стасу и глядя ему прямо в глаза.

Стасу показалось, еще чуть-чуть, и девушка его поцелует. Он даже слегка наклонился вперед, готовый познать, какие у нее на вкус губы. И Фея правильно поняла его мысли, задержала свой яркий, слегка затуманенный взгляд на его лице, а затем, коснувшись губами уже колючей к вечеру щеки, прошептала:

— Сладких снов.

От нее пахло виски. Стас понял, что Фея, в отличие других, пила не чай. Пока он соображал, пойти вслед за девушкой или остаться здесь, она шагнула вперед, нарушая плотную компанию за его спиной. Парни расступились, открывая Фее дорогу, и проводили ее долгим взглядом, наблюдая, как медленно поднимается девчонка по лестнице. Стас заметил, что спину она держала прямо, хотя была не очень трезва и давалось ей это явно нелегко.

Ксюша закусила губу. Она могла понять, когда мужчины оборачивались вслед Лане, но чтобы вот этой странной девице? Даже Василий смотрел. А уж ему-то точно другие девушки нравятся.

— Не обращайте внимания, — сказала она нежным голосочком. — Просто Фея немного перебрала. Пьяные женщины — это, конечно, некрасиво, но что поделать.

После этого она легко встала из-за стола и подлетела к Мише.

— Уже поздно, а завтра ранняя экскурсия. Завтра же нам рано вставать?

Вопрос адресовался Василию. Милая доброжелательная улыбка тоже ему.

— Начало экскурсии планировалось в девять, — ответил красавчик-гид. — У нас в обед катер, но, честно говоря, на улице такая погода… Можете, отказаться.

— Нет, что вы, мы обязательно пойдем, — заверила его Ксюша. — Вы такой замечательный рассказчик, что нам и дождь не помеха, правда, милый?

— Да, — подтвердил Михаил, который явно не очень хотел куда-то тащиться в дождь.

Сегодняшнего восхождения в гору ему вполне хватило. Но Ксюша так счастливо улыбалась и заглядывала ему в глаза, что Михаил не стал отказываться.

— Всем до завтра, — простился он с присутствующими и, взяв Ксюшу за руку, стал подниматься по лестнице.

Девушка же не могла забыть взгляда, которым мужчины проводили Фею.

— Вы все так на нее уставились, — недовольно сказала она, закрыв дверь номера.

— На кого?

— На эту Фею, а она просто пьяница, между прочим. Как по мне, это просто отвратительно.

— Да не смотрел я на нее, — немного смутился Михаил. — И вообще, я устал, а на улице ветер, и я хотел скорее вернуться в номер и лечь в кровать.

— Правда? — надула губки Ксюша.

Может, она и не отличалась яркой внешностью, но всякие женские штучки с удовольствием пробовала на Мише. И ей это нравилось и удавалось! От успеха у Ксюши периодически кружилась голова. Она еще только познавала школу управления мужчинами. Миша был милый и удобный. А Василий… да и Стас… ммм. Но Ксюша трезво оценивала свои способности. Ей казалось, что Стас видит ее насквозь. В то время как Василий держал оборону, но все же пару раз попадался на ее беспомощность.

Ксюша была честолюбива. Она хотела взять от жизни по максимуму, и еще совсем недавно Миша казался ей отличным вариантом. За него нетрудно будет выйти замуж, он доверчив и слеп, им легко управлять, к тому же Миша неплохо зарабатывает, так что ежегодное заграничное море будет обеспечено. До поездки в Шотландию Ксюша четко представляла себе свою будущую благополучную жизнь. А здесь она вдруг познакомилась с более успешными и обеспеченными людьми и подумала, что Миша может быть только этапом. Василий — это что-то типа пробы сил. А вдруг удастся? И если удастся, то можно будет двигаться дальше. И тогда однажды она оденется так же дорого, как Лана, и начнет ходить в такие же шикарные рестораны, и станет своей в Москве.

— Да не смотрел я ни на кого, — пропыхтел Миша, разуваясь.

— Так и быть, поверю, — смилостивилась Ксюша, расстегивая кофточку. — А то я уже начала ревновать.

— К кому? К этой девушке со странным именем?

— Ой, да она вообще вся странная. Такое сегодня несла, просто ужас. Якобы у нее была большая любовь, и ее несправедливо бросили, что-то подсыпав в коктейль. Короче, сказки. Как по мне, не пей — и все будет хорошо, правда?

Маша поднялась в номер задумчивая. Рассказ Феи взволновал ее. В размышлениях девушки по поводу эфемерности надежности была своя правда. Вот, например, Маша. Все эти годы она верила в надежность Лёни, она его даже по-настоящему никогда не ревновала, знала, что, несмотря на всякие домашние неурядицы и сложности в отношениях со свекровью, — они семья. А неурядицы и сложности по большому счету — мелочи. Это быт, с которым сталкиваются все. Зато у них именно надежные отношения. А что, если это только так кажется?

А что, если такой номер провернут с Машей и Лёня увидит ее спящую в постели с другим мужчиной? Он поверит в невиновность своей жены? Выслушает?

А если Маша увидит чужую женщину в постели с Лёней? Она представила себе эту картину, и сразу стало больно. Жутко. Сможет ли она выслушать объяснения мужа? Сможет ли поверить его словам, а не собственным глазам?

И Маша ответила себе честно: скорее всего, нет, словам мужа не поверит. Потому что очень трудно выслушивать слова о каком-то мифическом порошке в своем бокале, когда вот она — исчерпывающая картина — перед глазами! А если женщина еще и голая, и обнимает твоего мужа… Да тут никакие слова не помогут.

Выходит… выходит, нет никаких надежных отношений? Так, что ли? Если кто-то захочет разрушить твою жизнь, он это сделает. Как страшно.

— Ты что-то молчаливая, — заметил Лёня. — Хорошо посидели?

— А? Да, хорошо, — ответила Маша. — Я в душ.

В душе она продолжала думать о хрупкости человеческого счастья и силе чужой зависти. А ведь она — зависть — есть. Просто Маша, сама по себе независтливый человек, часто не воспринимала всерьез недобрые взгляды коллег. Порой сталкивалась, конечно, с несправедливостями при разработке школьного расписания, распределения факультативов и прочего. Но каждый раз решала сильно не горевать. Это жизнь. А вот сейчас задумалась.

— Слушай, тут вересковый мед продается, — сказал Лёня, когда она вернулась из ванной, завернутая в полотенце. — И кажется, недорого. Может, купим в качестве подарков? Магниты и брелки — это ерунда, а мед — все же еда.

— Давай посмотрим, — согласилась Маша. — Если завтра магазины будут работать. Кажется, нам говорили, что по воскресеньям в маленьких городках в магазинах выходные. Как в старые добрые времена.

— Если здесь не купим, попробуем найти в Глазго. Наверняка он там тоже продается.

Маша надела ночнушку на тонких бретельках и легла рядом с мужем. Лёня был такой родной, понятный и любимый, что ей вдруг стало очень страшно при мысли, что может появиться человек, который захочет их разлучить.

— Давай никогда не разлучаться, — прошептала она.

— Давай, — согласился он, притягивая ее к себе и целуя в макушку. — Только на работу все равно придется ходить порознь. Я в твоей школе не выживу.

Маша улыбнулась:

— А тебе туда и не надо. Там наш женский коллектив тебя сожрет. Выживают только физруки и трудовики.

— У вас еще есть химик.

— Думаю, он долго не протянет.

Хорошо было лежать вот так и болтать о всякой ерунде. Маша почувствовала прилив счастья, теплого, как прогретое вечернее море, и дала себе слово, что сделает все, чтобы из их отношений не исчезла надежность.

Фея никак не могла уснуть. Это все виски. Некоторые люди после того, как выпьют спиртное, засыпают, едва коснувшись щекой подушки. На нее же все, что больше одной порции, действует бодряще.

Зачем она заказала вторую порцию?

Зачем вообще пила?

Зачем пошла на этот девичник?

Зачем поехала на этот остров?

Зачем?!

Больно, господи, как больно… Она бы поплакала, и стало легче. Слезы на время облегчают боль. Только вот плакать не получалось. А лежать в темноте в номере, слушая шум ветра и стук дождевых капель, было невыносимо.

Интересно, бар еще работает?

Надо выпить чаю. Она же хотела чай, когда вечером шла в гостиницу. Горячий, сладкий, крепкий чай.

И кстати. Рюкзак и куртка остались на первом этаже! Она совсем забыла про свои вещи.

Фея медленно спустила ноги вниз и села на кровати, закрыв ладонями лицо. Это же надо быть такой дурой — вывернуть душу. И перед кем? Перед Ланой.

Эффект случайного попутчика в действии. Умереть со смеху можно.

Она крепко зажала ладонью рот, сдерживая голос. Здесь тонкие стены.

А одного представления на вечер вполне достаточно.

— По-моему, я нашла классную идею для нового сценария, — сказала Лана, нанося на лицо крем.

Макияж она уже сняла, душ приняла, соблазнительную сорочку надела.

— И что тебя вдохновило? Замок, гора или озеро? — Тони вертел в руках какую-то банку и не был похож на человека, который собирается спать.

— Девичник, — ответила Лана. — Что у тебя в руках?

— Вересковый мед. Хочешь попробовать?

— Прямо сейчас? — засмеялась Лана, подошла к Тони и обняла его со спины. — Коть, сейчас я предпочла бы что-нибудь другое.

— Я же просил не называть меня так, — он недовольно поморщился.

— Не буду, прости. — Лана звонко поцеловала его в щеку. — Так хочется остаться вдвоем… Я даже была бы не против пропустить завтрашний поход в аббатство. Чего мы там не видели?

— Ничего не видели, — ответил Тони, поставил банку на комод и погладил ее холеные пальцы. — Так что же такого интересного было на девичнике, что у тебя родился сценарий фильма?

— Эта девчонка со странным именем рассказала занятную историю, и если ее немного переработать, то получится вполне себе неплохая мелодрама.

— Вот как? — он продолжал гладить пальцы Ланы. — И что же она рассказала?

— А ты послушай.

Лана отошла от Тони и взяла с тумбочки со своей стороны кровати телефон.

— Я не догадалась сразу записать, так что начало пропущено, но суть в том, что они учились в одной школе.

Она включила диктофон, и из динамика послышался голос:

«Когда обоим исполнилось по двадцать, они стали жить вместе, и все было прекрасно.»

Довольная Лана сидела на кровати и хвалила себя за то, что вовремя догадалась включить диктофон. Еще учась на сценарных курсах, она запомнила слова преподавателя, который говорил, что ничего выдумывать не надо. Жизнь сама подкидывает сюжеты похлеще самых невероятных фантазий. Необходимо только развивать в себе наблюдательность, научиться замечать необычное в обычном, стать хорошим созерцателем и слушателем. Тогда сюжет придет сам. И вот сегодня он пришел к ней через странную и, прямо скажем, малоприятную Фею.

А Тони снова взял банку с медом и стал вертеть ее в руках. Зачем он купил этот мед? Но хорошо, что в руках мед, а не телефон. А то уставился бы в экран и просто делал вид, что слушает. А так слушал по-настоящему.

«Потом дверь открылась, и на улицу вышел он, собственной персоной. С красивой и о чем-то весело болтающей девушкой. Я стояла и смотрела, как он открывает перед ней дверь автомобиля, что-то отвечает, и она касается его руки и влюбленно смотрит. Они уехали, а я поняла, что мои слова уже ничего не изменят. Слишком поздно».

— Все, — сказала Лана, выключив запись. — Здесь очень красивый финал можно сделать, я даже знаю, как это снять. Солнечный день, и в кадре блики как зайчики, вокруг радость, детская площадка, бегают дети, машина с бывшим и его новой девушкой уезжает, а никем не замеченная героиня стоит под высоким деревом и провожает их взглядом. Здесь хорошо крупным планом дать глаза. У героини жизнь закончилась. Может получиться просто вау.

— И тебе не стыдно? — спросил Тони.

— В смысле? — такого вопроса Лана не ожидала точно.

— Насколько я понял, у вас был вечер ваших девчачьих откровений. Наверняка она, когда это рассказывала, не думала, что кто-то будет ее историю записывать.

— Да ладно, не бери в голову, Фея очень странная. Думаю, просто недолюбленная, не может найти себе мужика, вот и сходит с ума. Может, она эту историю вообще выдумала и теперь рассказывает всем и каждому. Take it easy[13], как говорят местные.

Лана подошла к Тони, села рядом и провела ладонью по его спине.

— Давай не будем ссориться, — сказала примирительно, а потом захватила губами мочку его уха.

Хотелось уже закончить этот разговор.

— Мы не ссоримся. Я всего лишь предлагаю тебе удалить запись, потому что ты поступила очень непорядочно.

— Да это просто бредни пьяной. — Рука Ланы забралась под мужскую футболку.

— Тем более, — отрезал Тони и вынул ее руку из-под футболки. — Ты воспользовалась слабостью человека.

Он поднялся на ноги и вернул банку на комод.

— Ну хорошо, я удалю, не стоит выяснять отношения из-за какой-то ерунды.

Лана не чувствовала за собой никакой вины, но видела, что Тони разозлился. Он когда злился, сразу становился холодным и отчужденным. Лана поняла, что очень разочаровала его. А Тони последний человек, которого бы она хотела разочаровать.

«Я не стала бы делать ставку на надежных парней», — вспомнились недавние слова Феи.

Сглазила ее эта дура.

— Удаляй сейчас же, при мне, — проговорил Тони, и Лане пришлось это сделать под его надзором.

— Все? Доволен? — спросила она, не сумев скрыть досаду. — Что еще?

— Ложись спать, поздно уже.

— А ты?

— А мне надо подышать воздухом.

— Каким воздухом? Там дождь!

Но ее аргументов Тони уже не слышал. Он ушел.

Он спустился вниз, надеясь, что бар еще работает. Бар работал, и даже был посетитель.

Она сидела за стойкой и сосредоточенно размешивала сахар в чашке с чаем, а потом сделала аккуратный глоток.

Он сел рядом слева от нее. Он всегда сидел от нее слева. С первого класса.

И сейчас это было одновременно и странно, и привычно.

На немой вопрос в глазах бармена заказал виски.

Они так и сидели вдвоем в абсолютном безмолвии.

Она неспешно пила чай. Он — мелкими глотками виски. Каждый смотрел перед собой.

Бармен закончил свой день и собирался домой.

В гостинице было очень тихо, поэтому слышалось, как шумит за окном ветер и дождевые капли бьются о стекло.

Виски обжигал и согревал. Не хотелось никуда торопиться. Хотелось вот так сидеть, наслаждаться вкусом янтарного напитка и наблюдать боковым зрением, как тонкие и до невозможности знакомые пальцы рядом держат фарфоровую чашку.

Слушать дождь.

Но потом она допила свой чай, подхватила с пола рюкзак и ушла. И сразу стало холодно. Виски больше не согревал. Да и бармен хотел домой.

Надо бы отпустить парня, только вот возвращаться в номер не хотелось.

— One more, please[14].

И бармен наполнил второй стакан.