Знак бесконечности

Глава 2

— Сегодня на гэльском говорят всего полтора процента населения Шотландии. Шестьсот лет назад на этом языке говорила вся страна. К сожалению, сейчас гэльский — практически мертвый язык, хотя в горных и туристических местах можно встретить надписи на нем. Этот язык связан с культурой давно забытого времени. — Василий вел свою немногочисленную группу к побережью, рассказывая о жизни и традициях шотландцев.

— Неужели ничего не делается для того, чтобы гэльский не ушел в прошлое окончательно? — задала вопрос Маша. Ее как лингвиста очень волновали подобные вещи.

— Почему же, попытки есть. Язык стараются сохранить. Гэльский преподают на острове Скай, его изучают в тамошних школах. И, кстати, надписи на острове Скай на двух языках: английском и гэльском.

— Это хорошо, — ответила Маша. — Языки не должны умирать. Они несут в себе культурный код. Юбки, получается, в Шотландии более живучи, чем гэльский язык, правда? Я вчера на встрече друзей заметила несколько мужчин в юбках. Впечатляет.

Василий улыбнулся.

— Килты? Да, они оказались более живучи, чем язык. Хотя в повседневной жизни шотландца в национальной одежде встретишь очень редко. Однако если вы побываете на свадьбе, или на выпускном вечере в университете, или на матче по регби, то там — да, вы увидите достаточно самых разных мужских юбок. Вчера вам, можно сказать, повезло. Кстати, расцветка килта и вид его клеток говорят о принадлежности к тому или иному клану. Во всяком случае, раньше было так. Сейчас много новых красивых сочетаний создано специально для туристов. А в старину… Лично я думаю, что в старину в родовые цвета одевались и священники, потому что в тринадцатом веке в шотландском церковном уложении был текст о запрете ношения красных, зеленых и других ярких тонов, чтобы не привлекать излишнего внимания к своему внешнему виду, а тем, кто не повиновался указанию, грозило лишение должности и предание церковному суду.

— Ничего себе, — Маша шла с ногу с Василием. — А волынки?

Ей все было интересно. Василию нравились любознательные туристы, не умничающие, не хвалящиеся собственной эрудицией, а по-настоящему увлеченные. Маша была как раз такой. Ее муж шел чуть позади и тоже внимательно слушал рассказ.

По другую сторону от Василия шагала Ксюша. Ее парень сильно отстал, но девушка не оглядывалась. Пару раз она споткнулась на узкой тропе между холмами, Василию пришлось ее поддержать, услышав в ответ тихое:

— Спасибо, я такая неловкая.

Кажется, девушка с ним заигрывала.

Не сказать что Василия это сильно напрягало — и не в такие ситуации попадал. Да что там, если быть до конца откровенным, пару-тройку раз он заводил интрижки со своими туристками. Но! Они всегда были одни, без мужского сопровождения, и это существенно отличало ситуацию от сегодняшней.

Наставлять рога в присутствии жениха Василий не собирался. К тому же девушка была совсем не в его вкусе. А такая бесстыжесть (другого подходящего слова он подобрать не мог) вызывала только легкое раздражение.

— Волынки тоже живы, как и килты, — сказал Василий Маше, расстегивая на ходу ветровку. От ходьбы стало жарко. Он вчера, перед тем как вернуться в гостиницу и разместиться в номере, проинструктировал всех по поводу одежды, сказав, что самое лучшее — надеть джинсы и кроссовки. Ходить придется много, обувь должна быть удобной. И лучше надеть футболку, а сверху джемпер или ветровку, так как погода здесь очень переменчивая. Когда утихает ветер, становится жарко, но если он подует снова, то неподготовленные люди могут простыть. А дождь вообще почти всегда начинается внезапно.

Все понимающе закивали головами. Сегодня утром, собирая группу в холле, Василий увидел, что к его словам отнеслись серьезно. Хотя Лана даже в походной одежде смотрелась так, будто только что вернулась с фотосессии. Все дело в брендовых шмотках. Красотка она, конечно. Вот с такой девушкой Василий с удовольствием закрутил бы роман, но у нее есть парень. И Лана, походу, очень за него держится. Оно и понятно.

Последней появилась Фея. Василий так и не понял вчера — это ее настоящее имя или псевдоним. Когда после слов девушки за столом затянулось молчание, надо было как-то исправлять положение, и он задал вопрос:

— Почему вы решили сюда приехать?

— Я приехала за вдохновением, — послышался ответ.

Все снова уставились на Фею. Вот тогда Василий и решил, что пора сворачивать посиделки, чтобы не испортить установившееся согласие между членами группы. Он провел инструктаж по поводу правильной одежды, а потом отвел всех в гостиницу, где уже были готовы номера, и места нашлись всем.

— Мы в Шотландии уже три дня, а я волынок еще не слышала, — подала голос Ксюша.

— Услышите, — пообещал Василий, — здесь наряду с уличными гитаристами есть уличные волынщики. А вообще, существует такая чисто шотландская штука, как пиброх. Это соло на волынке. У подобной музыки есть строгая форма и структура, проводятся даже специальные чемпионаты по пиброху.

Наконец они достигли побережья. Небольшой местный порт и строения оказались в стороне. Здесь же был дикий берег, здесь цвел чертополох, и серебристо-серая вода уходила за горизонт. А на одном из скалистых выступов стоял замок.

— Вот мы и пришли к замку Дугласов, — сказал Василий. — Тому самому Касл Глум.

Всю дорогу до замка в голове Феи звучали давно заученные в школе строки. Она так и шла за группой, мысленно проговаривая их то на русском, то на английском.

Гид что-то вдохновенно вещал своей любознательной пастве, а ей бы просто не сбиться с пути, просто дойти, просто… И в голове давно забытый голос Алены Витальевны, учителя по английскому языку, которая четким голосом проговаривала фразы, как на аудиозаписи для начинающих изучать язык:

У Феи произношение постоянно страдало, а у Чехова оно было идеальным. И это всегда умиляло Алену Витальевну, которая из года в год гордилась успехами своего ученика на городских и региональных олимпиадах и искренне недоумевала, почему он не пересаживается от Феи.

— Такая слабенькая девочка, — делилась она как-то с другим учителем в школьном буфете, а Фея все слышала. — Ни произношения, ни усидчивости, хотя, кажется, генетически должны быть гениальные способности.

Но генетика Фею подвела. Зато Чехов был надежен как дуб и половину грамматических заданий делал за нее, пытаясь по ходу что-то еще объяснять. Фея подозревала: то, что сейчас она достаточно свободно изъясняется на английском языке и чувствует себя комфортно в Шотландии, — именно его заслуга. Ну и папы, конечно.

Василий остановил группу у берега и продолжил активно рассказывать:

— Дуглас-Касл, или Глум-Касл, принадлежал, как легко догадаться, Дугласам. Но только не самому легендарному роду, а одной из его захудалых и не очень знатных ветвей. Тем не менее местные Дугласы на своем гербе все равно изображали льва. Лев в геральдике означает силу и мужество. Род Дугласов славился своей храбростью и с гордостью носил льва. Кстати, в том пабе, где мы вчера были, над входом тоже изображен лев Дугласов.

Фея перевела взгляд на замок, и голос Алены Витальевны в голове наконец смолк.

Замок, или, вернее, то, что от него осталось, был великолепен. Высокие, угольно-черные контуры стен и башен четко вырисовывались на фоне серо-голубого неба и говорили о былой мощи. Это сейчас замок был похож на упрямого старика, который все еще стоит и не собирается сдаваться ветрам и векам, а тогда… Тогда, наверное, в нем кипела жизнь, и был он неприступен. С одной стороны — скалы, с другой — море. Море тоже казалось серым, как и небо, только было темнее и отливало серебром. А у дороги, где все они сейчас стояли, рос колючий чертополох с сиренево-розовыми цветами. И от этого сочетания цветов — черно-серо-сиреневого, от этого простора и какой-то природной суровости и неукротимости захватывало дух. Фея подумала, что теперь понятно, почему англичане считали шотландцев дикими.

Потому что здесь такая земля — на ней не могут рождаться покорные люди. Только свободолюбивые. Фее захотелось вынуть из рюкзака блокнот и карандаш, чтобы сделать легкий набросок. Только даже на торопливый рисунок необходимо время, а у них экскурсия, и ждать никто не будет, поэтому она обязательно еще сюда вернется. Она нарисует эти гордые стены у моря, этот водный горизонт и цветущий чертополох с сильным стеблем и резными листьями.

Фея включила телефон и сделала кадр. В кадр попал Тони.

— My heart’s in the Highlands, my heart is not here, — проговорила Фея.

Тони поднял голову. Фея опустила телефон. Глянцевая красавица Лана с удивлением уставилась на Фею.

— Это чей-то девиз? — спросила она.

— Это стихи, — ответила за Фею Маша. — Прекрасные стихи.

— Однако, — прокомментировал Василий. — Цитируете Бёрнса?

— Немного, — широко улыбнулась Фея, глядя Василию в глаза. Красивый парень. Жаль, что не в ее вкусе.

— Впечатлен, — признался гид, с интересом посмотрев на Фею.

— Вы обещали рассказать легенду, — нежным голоском проговорила Ксюша, которой, кажется, не понравилось цитирование Бёрнса и переключение внимания на поэзию.

— Да, я помню, — Василий повернулся к замку. — Наверное, самые знаменитые мифические существа Шотландии — мы, конечно, не берем в расчет лох-несское чудовище — это селки, тюленный народ. Согласно легендам, селки в полнолуние способны снимать шкуру и принимать человеческий облик. Существует огромное количество мифов на эту тему, и почти все они рассказывают о чувстве земного мужчины и неземной красоты женщины. Легенда, связанная с замком, не исключение. Когда мы пойдем от побережья в сторону гор, то нам по пути встретится озеро. Довольно красивое. Так вот, согласно местной легенде, это озеро очень понравилось девушке-селки. Каждое полнолуние она, выходя из моря и пряча свою шкуру, приходила к озеру купаться. Там ее однажды и увидел младший брат владельца замка. Увидел и влюбился. Он выследил девушку, спрятал ее шкуру, чтобы красавица не могла больше превратиться в животное, взял в жены и поселил в замке. Тем временем из военного похода вернулся старший Дуглас. Вернулся он гордый, с богатыми трофеями, а в замке его ждала молодая супруга младшего брата. Дуглас ее увидел и… — Василий сделал эффектную паузу, а затем продолжил: — И, естественно, влюбился. Как у всех детей моря, у девушки был прекрасный голос, и по вечерам она пела свои песни, которые завораживали обитателей замка. Старший Дуглас, желая завладеть красавицей, решил убить брата и однажды, когда они остались одни, ударил его кинжалом. В это время стражники увидели приближающийся к замку корабль и протрубили об опасности. Дуглас, думая, что брат мертв, оставил его в покоях, а сам бросился на защиту замка. Младший же брат был сильно ранен, но жив. Истекая кровью, он успел вынуть спрятанную шкуру и вернуть ее своей жене, а после умер у нее на руках. Таким образом он подарил ей свободу. Только молодая вдова не смогла сразу вернуться в море, потому что к тому времени ждала ребенка. Лишь когда она родила девочку — надела шкуру и исчезла, однако каждое полнолуние возвращалась на остров, чтобы увидеть свою дочь. Тайно проникала в замок, смотрела на нее, оставляла на подушке ракушку и на рассвете снова уходила в море. Шло время. Дуглас женился на девушке с богатым приданым, она родила ему сыновей-наследников, но хозяин замка так и не смог полюбить жену. А дочь младшего брата выросла и стала красавицей, похожей на мать. Дуглас влюбился в юную племянницу. Сама же девушка полюбила молодого кузнеца, который выковал ей серебряное колечко с любовным узлом. Влюбленные, понимая, что Дуглас не благословит этот брак, решили бежать на соседний остров. О том узнал хозяин замка и бросился в погоню на своем корабле. Но море хранило влюбленных. Им удалось скрыться. Дуглас же на корабле попал в шторм и утонул. Так селки, которая была одной из дочерей морского короля, отомстила за убийство мужа и спасла дочь. Не зря существует поверье: причинишь зло тюленю — жди беды. В замке появилось привидение — Белая леди. Говорят, это селки до сих пор в полнолуние обретает человеческий облик и гуляет по замку, который прокляла в день смерти мужа. В проклятие можно верить или нет, но все наследники этой ветви Дугласов не доживали до двадцати пяти лет. Так постепенно род пресекся, а замок разрушился и стал похож на руины, получив название «мрачный» — глум.

Василий закончил свой рассказ, и в группе установилось молчание. Был слышен только шум ветра и шепот волн, которые омывали замковые скалы.

Слушатели находились под впечатлением от легенды. Василий оказался замечательным рассказчиком, он смог перенести своих слушателей в мир древних сказаний.

— Вот это сюжет, — протянула Лана. — Это какое же крутое фэнтези можно снять.

Замечание сценариста вернуло всех в действительность, чары исчезли, народ оживился.

— Вы не зря сюда приехали, — обратился Михаил к Стасу, — вам, как любителю истории, наверное, здесь очень интересно.

— Очень, — согласился Стас. — Даже, честно говоря, не ожидал.

— Напишите сценарий, — предложила Маша Лане. — Может получиться необычно и увлекательно.

— Да, — красотка вздохнула. — Боюсь только, на такую историю продюсеры денег не выделят. Неактуальная тема.

Фея открыла рюкзак и вынула солнечные очки. Не сказать что солнце слепило, но ветер был сильный. От него слезились глаза. Очки должны помочь, защитить. И не только от ветра. Темные стекла вообще хорошая защита. За ними можно спрятаться. Никто не увидит твою боль.

— А что такое любовный узел? — подала голос Ксюша.

— Вид кельтской вязи, — ответил Василий. — Один из старейших символов, изображающих вечную любовь. Это переплетенный узор, который не имеет ни начала, ни конца. Узел любви символизирует объединение двух душ.

— Как романтично! — воскликнула Ксюша. — Ведь правда? — она восторженными глазами посмотрела на Михаила.

Фея замерла. В кельтских узорах она была не сильна, зато узор без начала и конца был ей хорошо знаком.

— Математический знак. Концепция бесконечности.

— Эта концепция переносится на любовь?

— Фея, — мужской голос рядом заставил ее вздрогнуть. — Вы уронили.

— Простите? — Она обернулась и увидела рядом Стаса. Он протягивал выпавшие из ее пальцев солнечные очки. — Ну надо же, так заслушалась, что совсем не заметила… Спасибо.

Стас улыбнулся, и эта улыбка преобразила лицо, сделав его более открытым. Фея улыбнулась в ответ, взяла очки и водрузила их на нос. Пальцы у Стаса были теплые и сильные. Интересно, он в своем фитнес-центре кого тренирует: мужчин или женщин? Если женщин, то наверняка имеет отряд воздыхательниц. Симпатичный, спортивный, да еще и историей интересуется. Внимательный, опять же. Может, закрутить с ним роман?

А группа простилась с замком и продолжила свой путь.

— Идем к озеру, — провозгласил Василий.

Стихотворений про озера Фея не знала, только про горы. Голос Алены Витальевны в голове больше не звучал. Зато Василий с упоением рассказывал еще одну местную легенду — как раз про кельтский узел без начала и конца. Фея поправила на руке широкий серебряный браслет. На нем не было никаких плетений. Только две продольные полосы. «Параллельные дороги», — как про себя называла это украшение Фея.

Она шла предпоследней в группе. Замыкал шествие Стас.

— Однажды юная девушка пришла к колдунье, чтобы узнать свою судьбу. И колдунья сказала ей, что лицо своего возлюбленного девушка увидит во сне. Когда же он появится в их краях, то девушке следует вручить ему узел как знак своей любви и оберег от злых чар. Но если она вручит этот узел другому, то будет несчастна. В тот же день девушка стала плести из ниток узел. Пророчество ведьмы сбылось — девушка увидела во сне лицо возлюбленного и стала его ждать. Много молодых парней и богатых стариков сватались к ней, но та, помня слова колдуньи, всем отказывала, пока однажды не пошла гулять к озеру и не увидела на его берегу спящего молодого рыцаря, в котором признала юношу из своего сна. Когда рыцарь проснулся, девушка протянула ему свой узел, а он, плененный ее красотой, взял дар в знак залога ее любви. Как гласит легенда, они поженились, а озеро стало местом встречи влюбленных. В настоящее время здесь даже у молодежи принято обручаться.

Озеро было небольшим, но очень красивым. Сказочно красивым. У самого подножия гор, спрятавшееся между холмами, оно казалось не реальным, а мифическим. Неудивительно, что каждый уголок острова связан с каким-то сказанием или легендой.

— А узел? — спросила Маша гида. — При обручении здесь девушка дарит своему жениху узел?

— Да, конечно, — ответил Василий. — Шотландцы держатся за свои кельтские корни. Правда, современные девушки не умеют вязать из ниток древние узлы, хотя при желании в интернете можно найти инструкции, как это сделать. Сейчас на берегу озера влюбленные дарят друг другу украшения с кельтской вязью. Взамен узла из ниток. К тому же такие украшения в Шотландии продаются почти во всех сувенирных магазинах для туристов или лавках серебра. Некоторые пары специально приезжают на остров, чтобы прогуляться по берегу озера и признаться друг другу в любви.

— Главное, не встретить ведьму, — сказал Михаил, и все засмеялись.

— Кстати, да, — Лана демонстративно прижималась к своему гению по ценным бумагам. — Вы говорили, что здесь может жить ведьма.

— Сбор материала для будущего сценария? — не удержался Василий.

— Почему нет, — пожала плечами красавица. — Так живет здесь ведьма или нет?

— Как сказать… Я за это лето раз семь возил группы на остров, но ведьмы ни разу не встретил. Хотя шотландцы очень суеверный народ и верят, что почти в каждом их селении живет колдунья. Наверное, они знают, как она выглядит. Но нам, чужакам, об этом не говорят.

Маша, которая всегда отличалась здравомыслием и даже скептицизмом, неожиданно поняла, что верит в местную ведьму и в любовный узел. А еще, несмотря на то что она была очень практичной и равнодушной к украшениям, захотела вдруг, чтобы Лёня подарил ей что-нибудь с кельтским узором. Просто так. Потому что легенда красивая, захотелось к ней прикоснуться — почувствовать волшебство древних сказаний, ощутить их чары. Только Лёня, увы, тоже был практичным. Хорошим, верным, заботливым и… практичным. Он предпочитал накормить, купить Маше теплую обувь или даже шерстяные носки с забавными мордами. Носки — очень полезная вещь, особенно если ты не любишь тапочки. А украшение… Не догадается. И от этого стало немного грустно.

— Дальше наш путь лежит в горы, но прежде, чем туда отправиться, давайте еще немного полюбуемся красотой этого места. Даю вам пятнадцать минут для прогулки и фотографий. Думаю, этого будет достаточно.

Присутствующие стали расходиться, фотографировать виды. Большинство — на телефон. А у Стаса оказался настоящий профессиональный фотоаппарат. Он, кроме истории, еще и фотографией увлекается?

— Тебя сфотографировать? — спросил Лёня.

Муж был фотографом уникальным. Он умудрялся испортить все кадры, на которых присутствовала Маша. И стояла она вроде всегда правильно, и смотрела прямо, и место выбирала красивое. Но все равно Лёне удавалось в эти кадры привносить свое авторское видение, а потом искренне недоумевать, почему она стирает фотографии.

— Чем ты недовольна? Хороший кадр.

— Это вот этот хороший кадр?

И дальше нужное подчеркнуть.

— Там, где у меня ноги обрезаны?

— Там, где у меня из головы пальма растет? Не мог сказать, чтобы я в сторону отошла?

— Где я моргаю?

— Где вот эта точка — это я?

— Где у меня от ветра волосы на лицо лезут?

Лёня в таких случаях обычно чесал затылок, вздыхал и отвечал:

— А по-моему, ты здесь очень симпатичная. Мне нравится.

Маша лишь закатывала глаза к небу и издавала тихий стон.

— Так тебя сфотографировать? — повторил свой вопрос муж.

— Давай лучше кого-нибудь попросим, и нас с тобой вдвоем щелкнут, — предложила Маша. — А то совместных фотографий вообще нет. Вон у Стаса в руках что-то профессиональное, он, наверное, сможет все сделать красиво.

Стас не отказал, и Маша с удовольствием позировала, чувствуя на своей талии руку мужа. У них и правда происходила перезагрузка. Как же это здорово! И как полезно для отношений.

Еще бы Лёня догадался подарить что-нибудь менее практичное, чем шарф в клетку, и наступило бы полное, абсолютное счастье.

Стас вернул телефон, Маша тут же проверила кадры — вроде ничего так. Части тела нигде не обрезаны, лица нормальные, озеро за спиной волшебное.

Теперь можно и пейзажи пощелкать. Она выбрала интересный ракурс, но в кадр влезали Ксюша с Мишей. Их, конечно, фотографировал Василий. Маша даже не сомневалась, кто именно попросил его помощи. Бедный Миша. Любовь слепа… а нежные девы порой бывают очень коварны.

— И все же, — заявил Михаил, — легенды часто лишены логики.

Они с Ксюшей вышли из кадра, и теперь Маша могла спокойно фотографировать озеро и прислушиваться к разговору.

— Почему? — задала вопрос Лана.

До этого красотка профессионально позировала около дерева своему молодому человеку.

— Девушка вручила рыцарю любовный узел, и он сразу на ней женился. Так не бывает.

— Может, это любовь с первого взгляда, — заявила Лана. — Вы не верите в любовь с первого взгляда?

— Ну не знаю, — протянул Михаил. — Мне кажется, сначала надо узнать человека, его душевные качества… на это требуется время. И потом, женитьба — очень серьезный шаг. Для брака необходимо созреть.

— А мы поженились в двадцать, — сказал вдруг Лёня, который до этого предпочитал не участвовать в общих разговорах. — У нас был студенческий брак. И знаете, ни разу об этом не пожалели.

Машу от этих слов мужа, как волной, накрыло теплом. Ну и черт с ним, с кельтским узлом. Такое признание стоит ста узлов.

— У вас была любовь с первого взгляда? — спросила Лана.

— С первого танца, — ответила Маша, опустив телефон и посмотрев на Лёню. — Мы учились в разных институтах, а встретились в местном клубе на новогодней студенческой вечеринке. И Лёня пригласил меня на танец. А потом проводил до дома.

Фея была очарована открывшимся видом. Это что-то необыкновенное — такой пейзаж, такие краски. Озеро у подножия гор и три одиноких дерева на берегу. Она сдвинула солнечные очки на лоб, чтобы темные стекла не искажали цвета. Руки сами потянулись к рюкзаку, где был блокнот. Успеет сделать набросок? Нет?

Сначала фотографии, потом набросок. Как хорошо, что озеро является пока лишь местом паломничества влюбленных, а не туристов. Фея живо представила себе, как предприимчивые люди организовывают на берегу открытое кафе, а другие ставят будку для продажи билетов для посещения достопримечательности. Тут же активно строится сувенирный магазин. Подарки в ассортименте: магниты, кружки, любовные узлы из ниток. Все облагородится, и исчезнет первозданность.

Не надо…

Есть такие места на планете, которым совсем не нужно вмешательство людей. Пусть все остается таким, каким это замыслила природа.

Выбрав удачный вид и сделав несколько кадров, Фея решила немного пройтись вдоль берега. С наброском сейчас все равно ничего не выйдет — слетятся любопытные. Лучше она вернется сюда позже, насладится одиночеством и творчеством. В данный момент ничем насладиться все равно не получится. Слишком больно. От места и от людей. Фея неспешно брела вдоль берега, изредка останавливаясь, вглядываясь в серо-голубое небо и в необыкновенную красоту сине-охровых гор. Такого она никогда и нигде не видела. Горы казались огромными пологими холмами. Для того чтобы подниматься по их склону, не надо быть альпинистом, надо просто найти нужную тропу и иметь крепкие ноги.

В горах мое сердце, а сам я внизу…

Когда Фея повернула в обратный путь и присоединилась к группе, то застала спор о любви с первого взгляда. Оказалось, что Маша и Лёня женаты с института. Надо же. У них получилось.

У кого-то получилось.

— Убедили, в институтскую любовь я готов поверить, — поднял руки вверх Михаил, — все-таки уже практически взрослые люди, но в школьную — нет.

— Нет? — удивилась Ксюша. — Неужели ты не влюблялся в школе?

— Ну почему же, влюблялся. — Михаил взял в свою пухлую ладонь тонкие пальчики девушки. — Все мы в школе увлекались. Я говорю о том, что школа заканчивается, одноклассники разъезжаются, наступает новая жизнь, появляются новые друзья, и школьная любовь забывается.

— Наверное, ты прав, — нежно проворковала Ксюша.

Фея спустила со лба очки, нацепила их на нос и отвернулась от группы собеседников — смотрела на горы.

Она знала точно, что школьная любовь не забывается.

Он ужасно ее раздражал. Как только учительница посадила их за одну парту — сразу поняла, что дружбы не получится. Все-то у него было правильно — учебники аккуратно обернуты, ручки и карандаши сложены в пенал, бутерброды в специальном контейнере. У нее так не получалось. Карандаши и ручки находились на дне рюкзака, учебники лежали вперемежку с тетрадками, отчего уголки тетрадей часто оказывались замятыми. А контейнеры возвращались домой почти полные. Зачем есть всякие творожки, когда в буфете продаются вкусные булочки с джемом? И соки!

А еще буквы… Он исписывал строчки красивыми ровными буквами, а она уставала уже на третьей! Ведь это же мучение — сидеть и вырисовывать всякие «в» и «ч».

Он сразу же получил первое место и картонную медаль за лучший почерк среди первоклашек. Зато она лучше всех сделала осенний букет из кленовых листьев и рябины! Этот букет потом целую неделю украшал класс. И на празднике прощания с букварем она выразительно рассказала свои четыре строчки про букву «р», а он заикался!

И она иногда шепотом его передразнивала. Он, кажется, один раз даже заплакал, но отвернулся к окну, чтобы она точно не заметила. Тогда она решила, что, если будет его дразнить, он попросит его пересадить, и можно будет получить более веселого соседа.

Но он не жаловался и не просил его пересадить. Все так же старательно писал в тетради по русскому языку, решал задачи по математике и готовил доклады по окружающему миру. Его все время ставили в пример. И надеялись, что, сидя с таким замечательным мальчиком, она станет более старательной и усидчивой.

— Ну что, я думаю, нам пора двигаться в горы, — объявил Василий, возвращая Фею из воспоминаний на остров.

— Мы будем взбираться на вершину? — поинтересовалась Ксюша.

— Там есть остановки? — спросил Михаил.

— Остановок там нет, — ответил Василий. — И конечно, до самых вершин мы добираться не будем, но на одном из склонов есть небольшая площадка, оттуда открывается прекрасный вид на остров. К тому же побывать в Шотландии и не походить по горам — это нонсенс. Фея, вы недавно цитировали великого шотландца Бёрнса. Что он говорил по этому поводу?

— В горах мое сердце… Доныне я там.

Восхождение оказалось не таким простым, каким виделось в начале. Да, склон был пологим, с протоптанной тропинкой. Но все-таки в гору.

Через некоторое время возникло желание сделать перерыв и присесть. Но неутомимый Василий двигался вперед, за ним скакала тоненькая Ксюша, время от времени останавливаясь и поджидая своего крупногабаритного ухажера. Ухажеру приходилось туго, но, кажется, над ним взяли шефство немного странная девушка с фиолетовой прядью и фитнес-тренер. Они его ждали, подбадривали, и, в конце концов решив, что Михаилу помощь не нужна, Ксюша устремилась вперед — слушать рассказы гида-соловья.

Столичная красотка-сценарист оказалась девушкой подготовленной. Видимо, посещение спортивных залов дало о себе знать. Она довольно бодро шла по тропинке в компании своего парня, который на этот раз если и пользовался телефоном, то исключительно как фотоаппаратом.

А вот Маше приходилось трудновато. Она, хоть и была закалена бытом и огородом, все же начала уставать. Лёня это видел и предложил сбавить скорость, а ее маленький рюкзачок забрал себе. В конце концов, можно присоединиться к Михаилу. Но Маша лишь покачала головой и упрямо шла вперед.

«Характер», — подумал Лёня.

Вообще, жена у него была легкая и неконфликтная, но в некоторых ситуациях проявляла такую твердость, что поневоле задумаешься о том, что она гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. А с другой стороны, что в этом удивительного? Маша же учительница, она каждый день справляется с классами шалопаев. Это он с одним ребенком, когда они остаются вдвоем, не всегда может сладить. Сережа часто умудряется найти слабые места в отцовском характере. С Машей такие номера не проходят. В итоге все заканчивается воспитанием одновременно и сына, и мужа.

— Речь как у директора школы, — говорит в таких случаях Лёня.

— Да ну тебя, — отмахивается Маша.

Даже вот эти языковые курсы — Лёня не был уверен, что поехал бы на них, если бы не Маша. Он нашел бы тысячи весомых причин и отговорок, но у нее глаза зажглись: «Давай, это шанс! Предприятие же оплачивает! Потом всю жизнь будем вспоминать!»

И оказалась права. Насчет своего английского Лёня иллюзий не питал. Да, вроде что-то стал понимать, да, вроде даже начал разговаривать — использовать пассивный еще с института словарный запас, но кардинально это ситуацию не улучшит. Все равно все сведется к тому, что Маша станет его личным внештатным переводчиком.

Зато смена обстановки сказалась на их отношениях в лучшую сторону. Он и сам чувствовал, как в последнее время они оба сильно загнались. Что-то как-то одни дела, одни проблемы, мама еще постоянно на мозг капает. Нет, умом-то он понимал, что мама — одинокая женщина и ей надо чем-то жить. А чем жить? Конечно, семьей сына и внуком. Он все это понимал, но периодически желал, чтобы она жила их семьей чуть-чуть поменьше. Чтобы записалась в какой-нибудь кружок, что ли. У них в городе есть Дом культуры, еще со старых советских времен. Почему бы там не организовать что-нибудь интересное для пенсионеров, что-нибудь более привлекательное, чем пятничные песни под баян?

И Маша, как эта… женщина-тюлень сбросила с себя шкуру забот и стала красавицей. Прямо вот в аэропорту сбросила, сразу.

И Лёня не удержался. Увидев в киоске аэропорта игру «Уно», купил.

— А это зачем? — подозрительно спросила Маша, поглядывая на запечатанную пачку.

— Ну как же? Помнишь, раньше мы всегда играли в «Уно» на желание? Думаю, пора возродить традицию.

— Знаю я твои желания, — проворчала жена и покраснела.

Но сопротивляться не стала. А чего сопротивляться? У него нормальные желания и здоровые инстинкты. И мама не позвонит в неподходящий момент, и ребенок не вовремя не проснется. Так что не теряй время даром! А Машка у него — огонь. Вот позавчера выиграла и заставила его читать ей стихотворение про любовь. А он помнит только «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…». Вот только эти две строчки. Пришлось искать в Сети и зачитывать с экрана телефона. Девочка, что с нее взять.

— Царевна-лягушка, — сказал он вслух.

— Что? — обернулась она.

— Я тут подумал, что у них девушки-тюлени, а у нас царевны-лягушки. Тоже шкуры сбрасывают и становятся красавицами.

— Кстати, да, — откликнулась Лана. — Интересное сравнение. У них моря, у нас болота.

— У них рыцари, у нас Иваны-дураки, — добавил Тони и обернулся назад.

Лёня тоже обернулся. Замыкающая троица отстала капитально. Из соображений солидарности решено было ее подождать.

Последний участок пути преодолевали большой группой, а когда оказались на площадке-выступе, к Михаилу тут же подбежала Ксюша:

— Ты как? Одышки нет? Пульс?

Михаил покраснел. Ему было неудобно перед всеми говорить о своих проблемах, поэтому он отмахнулся:

— У меня все хорошо, не переживай.

— Вот стерва, — едва слышно произнесла Маша, но Лёня услышал.

А потом огляделся по сторонам и забыл и про Мишу, и про Ксюшу. Перед глазами открылась такая панорама, которая стоила этого восхождения. Если не весь остров, то часть его — как на ладони. Городок с каменными домами и площадью, горы-холмы, вересковые пустоши, замок и море. Отсюда отлично был виден берег. И озеро с тремя одинокими деревьями. Да, ради этого стоило так высоко забираться.

— Просто дух захватывает, — сказала стоявшая рядом жена.

Она даже забыла про свой телефон-фотоаппарат.

И Лёня, повинуясь порыву, прижал ее к себе и звонко поцеловал в щеку.

«Красиво, конечно, — думал Стас. — Но как здесь живут люди? Это же замкнутое пространство. Есть что-то типа городка, несколько ферм и все. Сколько здесь всего жителей?»

Он, как человек большого города, размышлял о том, что не смог бы тут жить постоянно. Приехать на день-другой — да. Но не более чем на три. Простора не хватает, событий, звуков и людей. А так — зачетно. И мифы красивые.

Стас вынул из футляра свою оптику и стал смотреть через объектив на окрестности. Маленькие домики-коттеджи. Какие-то образуют целые улицы, какие-то стоят вдали и даже теряются среди холмов. Можно ли на таком острове спрятаться? Среди местных — нельзя. Здесь все друг друга знают. А вот если от всего остального мира, то да — идеальное место для уединения от любопытных глаз.

Стас щелкнул пару кадров и опустил фотоаппарат.

— Интересно, у них тут один паб на весь остров? — спросил Михаил, который, кажется, немного отошел от долгого восхождения.

— Гораздо больше, — ответил Василий. — Точное число не скажу, но я был в трех. И пиво везде хорошее.

— А виски? — поинтересовался Стас.

— А виски еще лучше, — произнес гид, и все рассмеялись.

— Тогда, может, отведаем шотландский виски в местном пабе? — предложил Стас.

— Можно, — ответил Тони. — Но только вечером. У нас тут девушки, их надо сопроводить с этой горы и накормить.

Лана тут же лучезарно улыбнулась своему парню и победно посмотрела на окружающих. Все видели, какой у нее заботливый мегакрутой пацан?

«Да все, все», — захотелось ответить Стасу, но он промолчал.

Зато идея с пабом нашла горячую поддержку среди мужской половины группы, на что женская ответила, что свой поход в паб они могут совместить с ужином, потому что девушки собираются устроить девичник.

— Я никогда не была на девичниках, — призналась Ксюша.

— Вот и побываешь, — заявила Лана.

Стоило признать, что Тони умел выбирать себе девчонок. Надолго ли с этой — неясно, но вкус у него хороший. Стас и сам был бы не против попутешествовать с такой. Хотя темненькая тоже хороша, если приглядеться. Приодеть, смыть эту цветную прядь — засверкает и даже, пожалуй, сможет затмить блондиночку. Короче, хорошего мужика этой Фее надо, а не болтаться одинокой по островам. Стас в таких вещах разбирался. Он сразу по разным мельчайшим и на первый взгляд незаметным признакам определял: одинока женщина или нет. Фея была одинока.

— На этом, собственно, наша сегодняшняя экскурсия подошла к концу, — возвестил Василий. — Она была долгой, насыщенной и, надеюсь, интересной для вас. Завтра с утра у нас еще посещение старого аббатства, после чего в обед мы садимся на катер и возвращаемся в Глазго.