Знак бесконечности

Глава 10

Естественно, они проспали. Никто не поставил будильник, никто не проснулся рано.

Соня, открыв глаза, даже не поняла, где находится. Думала — сон. А раз сон — можно ни в чем себя не ограничивать — провести пальцем по чуть колючей щеке, потереться кончиком носа о плечо, поцеловать… И только получив ответ на поцелуй, она осознала, что это не сон. Совсем не сон!

Соня резко села и уставилась на Антона.

— Привет, — улыбнулся он.

— Что ты здесь делаешь?

— Вообще-то я здесь живу.

Соня обвела взглядом спальню. Точно. Но как?.. И тут она все вспомнила. Встречу со Стасом, появление Антона и то, что произошло после. Она сидела на кровати, смотрела на него и хлопала глазами.

— Что? — Антон приподнялся на локте.

— Как что? Ты и я… — больше слов не находилось.

— Ты и я, — подтвердил он.

— Я думала, что это сон.

— И часто ты целуешь меня во сне?

Соня почувствовала, что краснеет — совершенно глупо и по-детски, она уже готова была дать язвительный ответ, но тут вспомнила совершенно о другом.

— Кристина Олеговна! — подскочила Соня на кровати. — Сколько времени? У меня же встреча.

Оказалось, что до встречи осталось меньше часа. И началось. Соня побежала в душ, Антон быстро готовил кофе. Соня не могла вспомнить, где оставила свою одежду, потому что вечером была в футболке Антона.

— Можешь пойти в ней, — великодушно предложил он.

— Дурак! — запустила она в него полотенцем.

Антон полотенце поймал.

В этой суматохе им некогда было думать о вчерашнем и позавчерашнем, о Стасе, о Лане, о разлуке длиною в четыре года, поэтому все было очень естественно и легко, словно само собой разумеющееся.

Антон оделся первым и наблюдал, как Соня в прихожей торопливо пьет кофе и между глотками пытается собрать волосы в хвост.

— Если я не получу этот заказ…

— То поедешь со мной, — закончил он.

— Теперь я поняла, почему ты не поставил будильник.

Антон рассмеялся. Беззаботно и счастливо. Соня от этого смеха замерла. Внутри все задрожало.

Это правда они? Это правда с ними?

— Поехали, — сказал Антон, забирая с полки ключи от машины. — Не будем злить твою Кристину Олеговну.

Чашка с недопитым кофе осталась на тумбочке в прихожей, Соня взяла сумку, и они покинули квартиру.

Осмысление происходящего начало приходить только в машине. Соня смотрела на Антона, и снова было чувство, что прошедшие врозь годы кто-то стер. Сколько раз Антон вот так же довозил ее до института?

— Тебе не кажется это странным? — наконец спросила Соня.

— Что именно? — Он следил за дорогой, которая была забита автомобилями.

На встречу они все-таки опаздывали.

— Вот это все. То, что мы сейчас с тобой едем в машине вдвоем, что я проснулась в твоей квартире.

— Нет, не кажется.

— Почему?

Антон повернул голову и посмотрел на нее с легкой улыбкой:

— Потому что так должно быть.

И Соне нечего было ответить.

К указанному жилому комплексу они подъехали с десятиминутным опозданием. Однако Кристина Олеговна, похоже, сама застряла в пробке, поэтому позвонила сказать, что на месте, только когда Антон припарковался.

— Надеюсь, вы не заставите себя ждать? — подозрительно спросила Кристина Олеговна в трубку.

— Нет, — ответила Соня. — Я нахожусь перед домом.

— Перед домом я никого не вижу.

Тогда Соня вышла из машины.

— Вот теперь, кажется, вижу. Это ведь вы сейчас приглаживаете волосы?

— Да, — Соня оставила в покое хвост, а потом махнула рукой Антону. Мол, все.

Он кивнул в ответ и, тронувшись с места, медленно проехал мимо, на секунду притормозив и помахав рукой.

А через два часа на телефон пришло сообщение: «Я уехал в Нечаев».

Вот и все. Может, даже и к лучшему, что они проспали, а потом торопились и не успели ничего сказать друг другу на прощание. Соня как представила себе это прощание… молчание, неловкость, попытку найти нужные слова. А какие слова в их ситуации нужные? Пусть уж лучше так. «Я уехал в Нечаев».

— Все в порядке? — спросила Кристина Олеговна.

— Да, — Соня отключила экран телефона.

— Тогда продолжим.

Кристина Олеговна оказалась бизнес-леди. Энергичная, властная, высокая ухоженная блондинка. Она точно знала, чего хочет, показала Соне каталоги интерьеров с использованием керамических панно. Провела по квартире-студии, дала возможность снять необходимые размеры, познакомила с прибывшим позднее дизайнером интерьера и долго рассуждала на тему цветовой гаммы.

«Заказчик сложный, — подумала Соня, — но заказ интересный».

— Давайте сразу обговорим сроки.

— В течение двух недель я вам предоставлю пробные эскизы, а дальше все будет зависеть от них, какой вариант вы выберете, потребуется ли дальнейшая доработка, — ответила Соня.

— Хорошо, тогда договор пока делаем только на эскизы с четким указанием периода «четырнадцать дней».

Спорить с такими людьми бесполезно, и Соня согласилась.

Эта встреча с учетом постоянных перерывов на долгие телефонные переговоры Кристины Олеговны продлилась почти три часа. В мастерскую Соня возвращалась на такси. Там ее ждали вазы, блюда, броши.

«Я уехал в Нечаев».

Так странно. Всего четыре слова, а она сразу почувствовала, как опустел город. Еще утром Антон поил ее кофе, а сейчас уже был далеко. Между ними точно больше ста километров. И он звал ее с собой. Как у него все просто.

А у нее — сложно. Страхи, сомнения, неуверенность… Столько времени прошло. Она стала другой. Они стали другими. В ответ набралось только: «Хорошего пути».

И эмодзи — машина.

На следующий день Соне прямо в мастерскую доставили цветы. Какой-то невероятно изысканный букет с кустовыми и пионовыми розами, эустомой, гарденией и чем-то неизвестным. Композиция была оформлена в корзине, украшена лиловой атласной лентой. К цветам прилагалась коробочка с «Кит-Кат».

Когда парень из службы доставки ушел, Соня застыла перед этой красотой, почувствовала, как к горлу подкатил комок. Что же ты делаешь, Антон? Что же ты делаешь?

Ей потребовалось полчаса, чтобы написать сообщение.

«Чехов, ты что, хочешь за мной приударить?»

«А ты против?»

«Видеть снова каждый день твое лицо за столом?»

«За каким столом?»

«Обеденным. Не за партой же. Учиться с тобой я точно больше не буду».

Так началась их переписка.

Они переписывались каждый день. Она могла написать ему первой — все что угодно. И он отвечал. Но вот звонить Соня не могла. Почему-то не получалось нажать на кнопку вызова. Она долго смотрела на контакт, решаясь, но в итоге все равно переходила в мессенджер. Зато он звонил. Каждый день вечером. И Соня ждала этих звонков.

— Почему ты мне сразу не дал знать, когда вернулся из Шотландии в Москву?

— Мне нужно было сначала решить пару вопросов. Я хотел прийти к тебе полностью свободным, чтобы все было по-честному.

Они говорили о том, о чем так и не смогли поговорить в его квартире. Они говорили обо всем.

— Ты вспоминал обо мне эти годы?

— Да.

— Что именно?

— В основном какая ты вредная.

— Врешь.

— Чуть-чуть. Я думал, что, наверное, у тебя кто-то есть и ты с ним счастлива.

Один раз он позвонил по видеосвязи, и Соня еле удержалась, чтобы не протянуть руку и не погладить его изображение.

Она не приехала к Антону на выходные, хотя знала, что он ждал. Не смогла. Испугалась. И соскучилась очень. Они потом в воскресенье долго разговаривали, потому что накануне Антон встречался с Лёней, он пригласил его к себе в гости.

— Ты знаешь, у них такой дом, как я себе и представлял. Такой… настоящий, жилой. Легкий беспорядок, много детских вещей, на улице велосипед, а сын очень забавный, на Лёню похож.

— Они были тебе рады?

— Да. Не поверишь, даже мама Лёни пришла познакомиться. Видимо, рассказы о Шотландии ее так впечатлили, что она решила посмотреть на еще одного путешественника.

— И как тебе мама?

— Своеобразная.

Соня легко представила себе этот дом, маму и забавного мальчишку, похожего на Лёню.

— Антон?

— Да.

— У тебя было много девушек?

— Это неважно.

Он ей ответил, что это неважно, а она не приехала в Нечаев на выходные.

Антон Соню очень ждал, почему-то думал, что она решится, а когда понял, что придется провести эти дни без нее, — расстроился.

Выходные скрасил поход в гости к Лёне и Маше.

Антон позвонил Лёне еще по дороге в Нечаев, просил о встрече и сказал, что это касается агрокомплекса. Лёня очень удивился, но не отказал. Они встретились на следующий день в обеденный перерыв. Антон объяснил, что представляет интересы ВКП-банка и хочет узнать как можно больше о предприятии, чтобы сделать его руководителю выгодное предложение с индивидуальными условиями. А если получится с этим руководителем познакомиться — будет вообще супер.

С руководителем познакомиться удалось — Лёня поспособствовал. Генеральным директором строящегося агрокомплекса, а заодно и его собственником, являлся Орлов Роман Алексеевич — энергичный, крепко сбитый мужчина лет тридцати пяти с коротким ежиком волос. Глянув на Антона чуть пренебрежительным взглядом, он лишь обронил:

— А-а-а… столица…

И Антон понял, что этому человеку лапшу на уши не повесишь. И все же он сумел заинтересовать, рассказав об индивидуальном подходе к кредитной линии[24] и пообещав личную встречу с руководителем «ВКП-групп».

— Хочешь сказать, ты такой крутой? — Орлов, чуть прищурившись, внимательно посмотрел на Антона.

— Есть немного.

— А что делаешь у нас, раз такой крутой?

— Осваиваю регионы.

Орлов усмехнулся и махнул рукой:

— Ну пошли, покажу тебе регионы.

Антона провели по уже готовым парникам и только строящимся теплицам, рассказали про температурный режим и сколько планируется в будущем году собрать ранних огурцов и помидоров, потом подвели к строящимся коровникам, по ходу делясь планами на собственную сыроварню, широкий ассортимент будущей молочной продукции и гастрономический туризм.

— Так что кредитная линия на индивидуальных условиях будет интересна, — закончил свой мини-обзор Орлов.

Продолжение разговора было уже за городом в ресторане. Там Антон и намекнул на возможность открытия отделения банка с собственным кассовым узлом, который даст возможность работы с наличностью. Орлов виду не подал, но Антон понял, что хозяин агрокомплекса зацепился за эту информацию.

Ресторан, в котором они сидели, находился на территории туристического комплекса. Модные нынче маленькие деревянные домики, рассыпанные по березовой роще, очень понравились Антону. Перед каждым домиком имелись лавочка и мангал. Некоторые строения располагались на опушке рощи, и перед ними открывался красивый вид на пруд. С берегов пруд немного зарос камышами и кувшинками. По водной глади плавали утки.

Антон эту красоту оценил и решил перебраться из городской гостиницы в один из таких домиков. Сколько он пробудет в Нечаеве, неизвестно, от города до туристического комплекса двадцать минут на машине. По московским меркам всего ничего.

— Хорошее место, — сказал Антон. — Кому оно принадлежит?

— Мне, — ответил Орлов. — Я взял в долгосрочную аренду прилегающую часть леса, хочу соорудить там тропу здоровья. Ваш столичный народ падок на подобные штуки.

— Как вы все успеваете? — спросил Антон.

— Так же, как и вы, — усмехнулся Орлов.

В общем и целом переговоры прошли неплохо, было о чем рассказать отцу.

— Ну что, — ответил, внимательно все выслушав, Свешников-старший, — ищи место для офиса. Город приличный?

— Симпатичный.

Нечаев был типичным небольшим провинциальным городком, каких много в среднерусской глубинке. В прошлом — купеческий, сейчас — с двумя фабриками, торговым центром, кинотеатром, Дворцом культуры времен СССР, восстановленными старыми церквями и пешеходной зоной в историческом центре.

Большой частный сектор, три типовых спальных района. Антону казалось, что город можно пройти пешком. И все же, в отличие от многих подобных мест, Нечаев был чистый, с хорошими дорогами в центре и красивыми клумбами. Старые двухэтажные дома аккуратно покрашены.

— Орлов старается, — сказал позже Лёня. — Много вкладывается в город.

— Метит на место мэра? — уточнил Антон.

— Кто его знает. Хотя… не думаю. Есть люди-хозяйственники. Вот он — хозяйственник. Знаешь, как раньше купцы.

— Интересный этот Орлов, и непростой. Но сработаться хотелось бы.

— Слушай, а приходи на выходные к нам. Машка так обрадовалась, когда я ей сказал, что ты в городе, что уже все уши мне прожужжала про шашлыки.

— Ее не пугает моя подмоченная репутация? — полушутя-полусерьезно спросил Антон, намекая на скандал в аэропорту Эдинбурга и недавно вышедшую статью, где было написано, что теперь наследник «ВКП-групп» проводит время в столичных ресторанах. Избежал ответственности и наслаждается жизнью. А рядом — фото, которое было сделано в кофейне.

— Да ну, и так понятно, что все это было подстроено. Какой из тебя наркоман? — отмахнулся Лёня. — Мы с Машкой скорее были удивлены, что ты, оказывается, из такой важной семьи, а в общении совсем простой. Никогда бы не подумали.

Статью про кофейню здесь, кажется, никто не читал. Жизнь Нечаева была слишком далека от столичной, чтобы следить за ее горячими новостями-сплетнями.

Антон приглашение принял и провел хороший день в гостях. Делали шашлыки, на улице в беседке накрыли стол, сокрушались, что лето почти на исходе. Под ногами все время крутился любопытный Сережа, который решил, что Антон — подходящий партнер для игр в футбол. Мальчик хвалился новым футбольным мячом и книжкой про пожарную команду на английском языке.

Вспоминали Шотландию. Маша настолько вдохновилась поездкой, что по возвращении стала подробно изучать историю и культуру этой страны.

— Вы представляете, слова к известной всем «Аве Марии» написал Вальтер Скотт! Причем он написал романтическую поэму, в которой героиня обращается за помощью к Святой Деве, а Шуберт позже слова этой молитвы использовал для своего произведения. Просто удивительно! Я обязательно расскажу об этом на уроке своим ученикам. А еще знаешь, — она повернулась к Антону, — мы же были в галерее. Спасибо за совет. Я там даже открытку на память купила, и мы позже вставили ее в рамочку.

— Ага, — ухмыльнулся Лёня, — теперь она висит у нас на стене как картина.

— Между прочим, очень симпатично получилось.

— Какую открытку? — спросил Антон.

— «Мадонну» Боттичелли.

Не совпали. Это с Соней они всегда совпадали. Только с ней одной.

Маша сидела вдохновленная и раскрасневшаяся. Ее наряд из летних брюк и светлого топа дополняла серебряная цепочка с кулоном-сердцем. Кулон был необычный, декорированный кельтским плетением. Антон подумал, что, наверное, украшение привезли из Шотландии. Но спрашивать не стал — неудобно. Вместо этого он задал другой вопрос:

— Скоро начало учебного года. Готовишься?

— Готовлюсь, — рассмеялась Маша. — Каждый день уже хожу в школу. То педсовет, то необходимо утрясти расписание, то подготовиться к праздничной линейке. А тут еще вводят обязательные кружки. Чувствую, будет у меня дополнительная нагрузка в связи с кружком английского языка.

— Я уверен, это будет очень интересный кружок с уклоном в Шотландию, — ответил Антон.

Маша улыбнулась, а Лёня заметил:

— Главное, чтобы он был не в субботу.

Антон поймал на себе внимательный взгляд его матери, которая, услышав о столичном госте, решила присоединиться к посиделкам.

Антон почувствовал, что не совсем понравился этой полной женщине с яркой помадой и рыжими, выкрашенными хной волосами. Интуиция его не подвела. Когда хозяева удалились на кухню, чтобы подготовить все к чаепитию, женщина произнесла:

— Я, конечно, понимаю, что вы из столицы, очень модный и очень богатый, но советую оставить ваши планы при себе.

— Какие планы? — удивился Антон.

— Я не слепая, молодой человек, я достаточно пожила на этом свете и вижу людей насквозь. Перестаньте заигрывать с Машей, у нее семья, муж, ребенок. Зачем вам женщина с ребенком? К тому же старше вас. Вы все равно на ней не женитесь, а разрушенную семью потом не склеить. Маша — хорошая домашняя девочка, ей нужен дом, семья, и лучше моего Лёни она все равно никого не найдет. У нас с ней, конечно, бывают порой разногласия, но это мелочи.

Антон был настолько ошеломлен этой страстной речью, что даже не сразу нашелся с ответом.

— Вы серьезно?

— Более чем.

Женщина смотрела строго, как судья, готовый вынести приговор. А Антон вдруг развеселился.

— Не беспокойтесь, — заверил он встревоженную маму и свекровь в одном лице. — Маша замечательная, но я люблю другую.

— А вот и чай, — произнес Лёня, спускаясь с крыльца и неся на подносе заварочный чайник и чашки с блюдцами. — Сейчас Маша угостит тебя местным зефиром. Наладили у нас тут что-то типа старинного производства для привлечения туристов.

— Тоже Орлов? — поинтересовался Антон.

— Нет, — засмеялся Лёня, поставив поднос на стол. — Орлов до этого не додумался.

Позже, когда уже прощались и Антон пообещал Сереже привезти из Москвы настоящий шарф болельщика «Спартака», Маша тихо сказала:

— Очень рада была тебя увидеть. Передавай привет Лане.

Антон немного помолчал, а потом ответил:

— Мы расстались.

— Ой, прости, — Маше стало неудобно.

— Ничего, — успокоил он ее. — В моей жизни все хорошо.

А было бы еще лучше, если бы приехала Соня. И они сидели бы вечером у маленького деревянного домика со стеклянной стеной, выходящей на озеро, пили чай или вино, смотрели на темное небо и звезды. За городом небо всегда темнее, а звезды ярче. Он прижал бы ее к себе и был абсолютно счастлив.

Но вместо этого Антон сделал несколько глотков из пластиковой бутылки с водой, проверил почту и набрал знакомый номер, чтобы ответить на вопрос: «У тебя было много девушек?» и вспомнить, как горько плакала Соня на его плече, увидев кактус. У него тогда сердце чуть не разорвалось от той боли, которую носила в себе эта девочка. Смелая, упрямая и любимая. Его.

— Ты знаешь, я сегодня видела ту девушку, Лану.

Надин села рядом, в руках у нее была кружка горячего чая. Павел Сергеевич неспешно потягивал коньяк. Он любил время от времени заканчивать день коньяком. В малых количествах, разумеется.

Лето подходило к концу, уже скоро вот так на веранде не посидишь.

Дети выросли, и они с женой перебрались в загородный дом. Свешников начал уставать от города. Зато по выходным сюда с удовольствием приезжали внуки. В доме имелся бассейн, мальчишки обожали в нем плавать, играть в мяч и просто дурачиться. Лиза периодически жаловалась: «Я с ними с ума сойду», но никто в это не верил. А Надин всегда в таких случаях предлагала чаю.

Когда-то именно Надин своим женским чутьем помогла Павлу Сергеевичу не наделать ошибок в общении с дочерью, она сумела наладить отношения с Лизой и стать частью семьи. Сколько раз жена его сдерживала, доказывая, что Лиза уже взрослая, не стоит вмешиваться в ее жизнь, девочка разберется сама, а им надо будет ее только подстраховывать. И всегда оказывалась права.

С появлением в их жизни Антона роли поменялись. Теперь Павел Сергеевич постоянно сдерживал жену, которая просто с ума сходила по сыну, так и норовя задушить его своей материнской любовью. Наверное, сказалось то, что Антон был поздним и долгожданным ребенком. Возможно, если бы Надин родила еще одного, ситуация сгладилась бы, но со вторым ребенком у них не получилось. А Свешников не хотел, чтобы из Антона вырос избалованный прожигатель жизни. Почти все их супружеские споры последних лет касались сына. Надин переживала и рвалась взять ребенка под свое крыло, Павел Сергеевич ее сдерживал: «Он парень, он должен учиться справляться с этой ситуацией сам».

Когда они вернулись из школы с рассеченной и зашитой бровью, Надин плакала в спальне.

— Ты считаешь, это нормально?

— Он становится мужчиной, Надя. Он дрался за девочку.

— Да хоть за учительницу! Он мог остаться без глаза.

— А мог и струсить, — спокойно заметил Свешников. — Но не струсил.

Разрыв с Соней тяжело дался не только Антону. Надин во всем обвинила девушку.

— Она ему изменила. Она его бросила.

— Он сам тебе об этом сказал?

— Нет, но это же лежит на поверхности. Что еще такого могло произойти, чтобы они расстались? Предлагай свои варианты. Она сломала ему жизнь.

Сказав эти слова, жена закрыла лицо ладонями и долго сидела не шевелясь.

За прошедшие годы Надин Соню не простила, Свешников знал это точно. А Антон так и не наладил свою жизнь. Красивые девушки-спутницы никого не вводили в заблуждение. И вот теперь жена решила поговорить об одной из них. Павел Сергеевич сделал неспешный глоток, наслаждаясь мягким обволакивающим вкусом коньяка.

На открытой веранде пахло яблоками и цветами, усилившими свой аромат к вечеру.

— И что Лана? — спросил он.

— Была с каким-то другим молодым человеком, и он ее обнимал. Или эта Лана Антону изменяет, или они расстались.

— Я думаю, что расстались.

— Ты так спокойно об этом говоришь? — Надин поставила кружку на стол.

— Мне кажется, Надя, — Свешников тщательно подбирал слова, — Антон сам ее оставил.

— Он тебе об этом сказал? — быстро спросила жена.

— Нет. Но мне так кажется.

— Почему?

— Видишь ли… — Павел Сергеевич повертел в руках пузатый бокал. — Он встретил другую девушку. И я думаю, что, если наш сын не наделает ошибок… если они оба не наделают ошибок… у них все получится.

— И ты молчал? — Надин с обидой посмотрела на мужа. — Пока я тут переживаю и схожу с ума… ты знал и молчал.

— Я не уверен, что эта новость тебя обрадует.

— Почему?

— В Шотландии Антон встретил Соню.

Надин потребовалось время, чтобы осознать услышанные слова, и когда она их осознала, то произнесла севшим голосом:

— Ты хочешь сказать.

— Я ничего не хочу сказать. Я знаю только, что Антон точно будет пытаться.

Надин забрала из рук Свешникова бокал и залпом допила коньяк.

— Он ее простил? Неужели.

В этих ее словах было сразу изумление, недоверие и неодобрение.

— Он совершит большую глупость, потому что если она сделала это однажды, то.

— Правда заключается в том, что мы не знаем, что было однажды, Надя. Я спросил Антона о прошлом, а он ответил, что сильно ошибся. И знаешь, когда он это говорил, то совсем не был похож на человека, который пытается в чем-то убедить себя и других. Он был спокоен и уверен. И похоже, собрался свою ошибку исправлять.

Надин долго молчала, забыв про чай. Свешников знал, что ей потребуется еще немало времени, чтобы принять происходящее.

— Ты как-то мне сказала, — продолжил он, — что Антон носит татуировку, потому что не может расстаться с прошлым. Знаешь, она ведь тоже ее не удалила.

— Откуда ты знаешь?

— Видел.

Надин вздрогнула:

— Ты видел Соню и не сказал мне?

— Соня передала мне сообщение от Антона из Шотландии. Она прилетела раньше. Он ей дорог, поверь. Весь вопрос только в том, сумеют они наладить отношения или нет. И я очень надеюсь, что да. Потому что ты абсолютно права. Наш сын принадлежит к редкой породе однолюбов.

Соня договорилась встретиться с Денисом в обеденный перерыв в одном из кафе, неподалеку от пафосного делового центра, рядом с которым в старом особнячке находился историко-археологический центр, где работал Денис. Несмотря на то что Денис приходился Соне дядей (сводным братом отца), разница в возрасте у них составляла всего несколько лет, поэтому детство было общее. Шумное, веселое и счастливое. В последнее время они виделись редко, что огорчало обоих, но Соне сложно было выбраться из кокона, в котором она провела последние годы, а жизнь Дениса состояла из частых командировок. Он был археологом и просто с ума сходил по найденным в земле черепкам, старинным монетам и остаткам изразцовых плиток для печей. Жену себе Денис нашел в одной из таких экспедиций. Веселая пухленькая Оля Соне понравилась, и как-то сразу стало ясно, что все у этих двоих всерьез и надолго. Сейчас Оля жила за городом с родителями — там воздух чище, рядом лес и река, а Денис приезжал к беременной жене на выходные.

В кафе Соня появилась раньше и успела сделать заказ. Соседние столики были уже заняты. Время обеденное, деловые люди отправились за своими бизнес-ланчами.

— Привет, племяшка, — приземлился Денис на свободный стул.

— И тебе не хворать, дядюшка, — ответила ему широкой улыбкой Соня.

— Говорят, ты недавно вернулась из Шотландии. Как там поживают мужики в юбках?

— Передавали тебе привет.

И оба, не сдержавшись, рассмеялись, а потом расцеловались.

— Ты уже что-нибудь заказала?

— Да, бизнес-ланч.

— Я, пожалуй, последую твоему примеру.

Отведенный им час пролетел быстро. Соня передала подарки из Шотландии, там лежал и сувенир для Оли, рассказала про поездку, поздравила Дениса с грядущим пополнением в семье и расспросила про последнюю экспедицию. Оказалось, что Денис недавно вернулся из Крыма, где нашел новые артефакты времен древнегреческой цивилизации. О своих находках он мог говорить бесконечно.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал Денис в конце, когда они уже пили чай.

— Влюбилась, — ответила Соня прежде, чем подумала.

— Надеюсь, он хороший парень. Я свою племяшку в плохие руки не отдам, так и знай.

А потом зазвонил телефон. Кто-то приехал в археологический центр, и Денису срочно надо было возвращаться на работу. Он расплатился за двоих: «Я угощаю» и, быстро поцеловав Соню на прощанье, ушел. А она осталась допивать чай.

Соня уже сделала последний глоток и собралась было покинуть кафе, как ее внимание привлекла пара у окна. Одного мужчину разглядеть не удалось — он сидел спиной, а вот второго… Кровь прилила к лицу. И стало тяжело дышать. В голове зашумело. Это был Борис Берцов, тот самый Биг босс, который пустил под откос ее жизнь. Он сидел весь из себя важный, недовольный, в дорогом костюме и что-то выговаривал своему собеседнику. Когда Соня только зашла в кафе — их здесь не было. И судя по тому, что перед Борисом не стояло никаких блюд, зато лежало меню, он пока ничего не заказал.

Не понимая, что делает, как это время от времени с ней случалось, Соня поднялась на ноги. Шум в голове не утихал, он только нарастал. Ничего не замечая вокруг, Соня шла к своему врагу. По-другому назвать этого человека было нельзя. Соня шла и не сводила с него взгляда. Берцов, видимо, почувствовал взгляд и поднял голову, завороженно наблюдая за Соней. Она сделала последний разделяющий их шаг и, размахнувшись, влепила ему увесистую звонкую пощечину.

— Совсем дура? — Берцов схватился за щеку.

Соня размахнулась еще раз и ударила его по другой щеке. А потом ее перехватили чьи-то руки.

Берцов вскочил на ноги.

— Вы тут все с ума посходили! — он не смог справиться с голосом и сорвался на крик. — Один почти разорил, другая бьет. Парочка ненормальных! Передай своему дружку, что я могу и в полицию заявить, тут везде видеокамеры.

Он схватил со стола какую-то бумагу и со словами:

— Видеть никого из вас не могу. Только еще раз приблизьтесь ко мне — пожалеете, — вылетел из кафе, красный от пощечин, унижения и бешенства.

Люди за столиками вокруг замерли, они с интересом смотрели разыгравшийся перед ними спектакль.

Руки, державшие Соню, ослабли.

— Все, успокойся, — произнес голос над ее ухом, и Соня обернулась.

Это был Никита.

— Ты? — выдохнула она изумленно. — Но ч-что ты делаешь с ним? Это же такая сволочь. С ним нельзя иметь никаких дел.

— Я и не имею.

Поняв, в каком состоянии находится Соня, Никита предложил:

— Сядь, успокойся. Хочешь воды? Или, может, лучше чаю?

Соня замотала головой.

— Ничего не хочу, — но все же села. — Скажи, о чем он говорил? Кто его разорил? Какой дружок? Я ничего не понимаю.

— Зато, кажется, я начинаю понимать, — медленно проговорил Никита, внимательно разглядывая Соню.

— Что ты начинаешь понимать?

— Этот парень тебя крепко обидел, да?

Соня прикрыла глаза.

— Я не знаю, какие слова подобрать, чтобы дать точное определение тому, что он сделал, — тихо и с видимым усилием проговорила Соня.

— А я-то все думал, в чем причина.

— Причина чего? — она открыла глаза и пытливо посмотрела на Никиту.

— Того, что Антон провернул с Берцовым, рискнув огромными деньгами.

Соне почему-то этот разговор не нравился.

— Рассказывай, — потребовала она. — Что провернул Антон?

И Никита рассказал.

— Я еще тогда подумал, зачем ему Берцов? Никак не мог понять. Наше общее с Антоном дело никогда не имело никаких отношений с фирмой Берцова, да и не виделись они с универа. Мне так казалось. Мстить за давнюю стажировку? Детский сад какой-то и вообще мелочно. Но за тебя…

— Это же было очень рискованно.

— Очень, — согласился Никита.

— Он много поставил своих денег?

— Достаточно, чтобы практически разорить Берцова.

Соня молчала. Она окончательно уверилась в мысли, откуда Антон узнал правду. Лана проговорилась. Соня и до того была практически уверена, что это Лана, теперь подозрения подтвердились окончательно. Наверное, выставила ее тогда в своем рассказе полной дурой. Лана же не знала, что ее Тони и был тем самым парнем, с которым однажды сыграли злую шутку.

— А ты что сегодня с ним делал? — спросила Соня, разглядывая Никиту.

За прошедшие годы он возмужал, раздался в плечах. Соня помнила, что на плече у него выбита татуировка — дракон. Сейчас, наверное, она выглядит эффектнее. Никита подкачался и все так же предпочитал костюмам футболки и джемпера.

— Не поверишь, Берцов потребовал от меня расписку, что больше он ничего по нашему договору не должен. Решил таким образом подстраховаться и даже в офис к себе не пустил. — Никита усмехнулся. — Антон сумел его здорово напугать, хоть Берцов это и отрицает.

— Знаешь. Берцов на самом деле сделал подлость не только мне, но и Антону. Дело не в стажировке, поверь. Так что не факт, что вся эта оплата по счетам только из-за меня.

Никита посмотрел на Соню с какой-то жалостью, как смотрят на очень глупых людей, и ответил:

— Я так и понял. Наверное, именно поэтому у него после тебя не было ни одних нормальных отношений. Хотя Антон старался.

Найти подходящее помещение для отделения банка непросто. Оно должно быть нужной площади, и в нем должны быть необходимые условия для создания кассового узла. Обязательное условие — удобное расположение офиса, до которого легко добраться хоть на общественном транспорте, хоть на личном, хоть пешком. Плюс он должен располагаться в популярном людном месте с большой проходимостью. Исходя из всего вышеперечисленного, Антон, изучив центр города, выбрал три пустующих помещения, и теперь ему предстояли переговоры с тремя разными собственниками этих помещений.

Первое, расположенное в самом историческом центре, Антону нравилось больше всего. Здесь не было запрещения на проезд транспорта, зато имелась большая прогулочная зона, кафе и магазины. Здесь же находились парковочные места. В этом районе любили проводить время как местные жители, так и туристы. Если внутри помещения все будет в порядке, запрашиваемая арендная плата вменяемая и хозяин разрешит сделать ремонт, соответствующий банковским стандартам, то стоит остановиться именно на этом варианте.

Антон приехал на место чуть раньше оговоренного времени и, пока ждал собственника, проверил телефон. Сегодня Соня ему не писала.

Вчера они долго разговаривали по телефону, и у нее был странный голос, тихий и осторожный.

— Что-то случилось? — спросил Антон.

— Нет.

Он сидел за столом в своем крошечном домике с видом на пруд, на столе разместил включенный ноут с сайтом рынка недвижимости Нечаева и слушал, как Соня ему врет по телефону.

— Как прошел сегодняшний день? — решил зайти с другого конца Антон.

— Замечательно. Работаю над эскизом панно для Кристины Олеговны, сделала несколько брошей с вереском, получилось очень нежно, встречалась с Денисом. Ты помнишь Дениса?

— Конечно. Он был на всех твоих днях рождения и все время отвлекал тебя от меня.

— Какой ты злопамятный, — в ее голосе послышалось едва уловимое веселье. Хоть что-то.

— И как Денис?

— Недавно вернулся из археологической экспедиции, ездил в Крым, нашел какой-то необыкновенный черепок от амфоры с орнаментом.

— С ума сойти. — Антон поднялся и подошел к стеклянной стене.

Уже совсем стемнело, и небо со звездами отражалось в пруду. Соне бы понравилось.

— Да-да, — раздалось на том конце, а потом она замолчала, чтобы через несколько секунд спросить: — Чехов?

— Да.

— Просто скажи, что все будет хорошо.

— Все будет хорошо.

— Я тебе верю.

Собственник подъехал, извинился за небольшое опоздание, и они пошли осматривать помещение, а Антон никак не мог переключиться на работу.

Он скучал по Соне. Он чувствовал острую, почти болезненную потребность в ней. А она ничего не написала, как делала это обычно по утрам.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на деловом разговоре.

Встреча заняла почти час. Пока Антон изучал помещение, сделал несколько кадров, обговорил принципиальные условия аренды, возможность проведения ремонта, спросил про наплыв туристов в выходные и перспективы развития города в этом направлении, время пролетело незаметно. Разговор продолжился уже на улице. Они остановились около кафе, на дверях которого было написано: «Ловите последние дни лета!»

Именно здесь продавался местный зефир, которым угощала его Маша, и именно здесь делали лучший в городе кофе. А пожелание на дверях менялось раз в несколько дней, повышая настроение прохожим.

Встреча подходила к концу, и Антон решил, что, как только все завершится, он зайдет сюда, закажет эспрессо и позвонит Соне. Почему она не написала?

Он стоял у самого окна и не видел ее. Соня приехала в Нечаев сорок минут назад и еще нигде не остановилась. Может, вообще не стоило приезжать. Может, она вечером уедет обратно в Москву. В рюкзаке со сменным бельем и зубной щеткой лежала нежная керамическая брошь в виде веточек вереска, клетчатая подставка под горячее и небольшая терракотовая тарелка, расписанная светлым кельтским орнаментом по ободу. Это для Маши. Вдруг получится встретиться? Номер ее телефона у Сони есть. Но сначала надо решиться и позвонить Антону. Почему-то было страшно. Вчера Соня все решила, а сегодня… Для храбрости требовалось сначала выпить кофе.

Она легко нашла в центре города подходящее место с добрым пожеланием на двери. Внутри оказалось очень уютно и вкусно пахло выпечкой. Целая витрина около кассы была посвящена зефирам с различными вкусами, Соня взяла на пробу малиновый. Пока ждала капучино — устроилась за столиком у окна и… увидела Антона. Он о чем-то увлеченно разговаривал с полным мужчиной в клетчатой рубашке. У Сони перехватило дыхание.

Антон. Рядом. И его даже не надо искать. Стоит, засунул руки в карманы джинсов, отросшие, выгоревшие на концах волосы треплет ветер. Соня потянулась к рюкзаку.

Она начала рисовать его раньше, чем осознала свои действия. Как давно она не рисовала Антона! Карандаш легко скользил по бумаге, прокладывая узнаваемые линии плеч, рук. Соня бросала быстрые взгляды через стекло и тут же переносила увиденное на бумагу.

— Ваш капучино, — произнесла девушка-официант, ставя перед Соней ярко-голубую чашку.

Именно в этот момент, убирая со лба волосы, Антон обернулся. И застыл. Соня же продолжила свое художество, хотя дыхание ее сбилось и сердце застучало часто-часто.

Она даже не смогла себя заставить сделать глоток кофе. Руки не удержат чашку. Зато они могли делать штриховку.

Не прошло и минуты, как дверь кафе открылась и на стол около окна упала тень.

— Привет.

— Чехов, ты загораживаешь мне свет, — Соня не отрывала глаз от рисунка.

— Да? — Он бросил быстрый взгляд на изображение. — Мне кажется, это уже неважно.

— Почему? — Соня быстрыми движениями закрашивала джинсы.

— Твоя модель ушла.

— А мне кажется, — она наконец подняла глаза и посмотрела на Антона, — моя модель, наоборот, пришла.

И они широко улыбнулись друг другу. А сердце билось все так же сумасшедше.

Антон сел напротив.

— Ты все-таки приехала.

— А может, я приехала не к тебе. Может, я приехала к Маше.

Он покачал головой:

— Нет, ты приехала ко мне.

Он придвинул к себе незаконченный рисунок и начал его рассматривать.

— Я сильно изменился?

— Ты сильно повзрослел, стал жестче. А в остальном — нет. Все такой же упертый всезнайка.

Подошла девушка-официант и приняла заказ.

Они сидели напротив друг друга, и Соня не могла отвести от него глаз. А потом протянула руку и коснулась шрама над бровью. А он перехватил ее ладонь и сжал в своих руках.

— Ты приехала, — повторил, глядя на нее совершенно счастливыми глазами.

И Соня наконец выдохнула. Он ее ждал. И у них действительно все серьезно, несмотря ни на что.

— Да, — хрипло проговорила она, высвободив руку и наблюдая за тем, как официант ставит перед Антоном маленькую чашку с эспрессо. — Вообще-то я приехала не просто так, а по делу.

Сказала, и руки моментально стали мокрыми от волнения. Она решилась. Пальцы отказывались слушаться, и, чтобы открыть кармашек на рюкзаке, потребовалось время. Антон терпеливо ждал и пил свой кофе.

— Вот. — На стол лег кельтский узел, сплетенный из ниток.

— Что это? — спросил Антон, отставив чашку и подняв глаза на Соню.

А у нее куда-то пропал голос. Ей казалось, что сейчас она прыгает с десятиметровой вышки в воду и либо выживет, либо разобьется о жесткую толщу воды.

— Помнишь, нам рассказывали легенду про узел? — спросила пересохшими губами. — Там девушка дарила узел тому… кого любит.

— Помню.

— Это странная история. Когда мы уезжали с острова, одна жительница, наверное местная колдунья, вдруг вложила эту штуку мне в ладонь. Женщина возникла из тумана и сразу исчезла. Я даже не поняла, что это было. А потом оказалось — вот это.

— И?..

— И я хочу отдать это тебе, — голос совсем не слушался, получилось хрипло и почему-то несчастно.

Антон не отрываясь смотрел на узел, будто что-то решал. Он долго молчал. Очень долго. И все это время Соня сидела безмолвно, неподвижно и чувствовала себя ужасно. Зачем она привезла этот узел? Зачем отдала ему? Как все это глупо.

Наконец он взял узел в руки, повертел его, а потом, посмотрев на часы, сказал:

— Пойдем.

— Куда?

— Жениться, конечно.

— Т-т-ты с ума сошел? — Соня уставилась на Антона ошеломленными глазами.

— Нет. Я просто считаю, что надо действовать логически. Ты говоришь, что тебе вот это, — он указал взглядом на свою раскрытую ладонь, в которой лежал узел, — вручила какая-то шотландская ведьма с острова, так?

— Так.

— Если я ничего не путаю, то, отдав узел мне, ты говоришь свое «да». И, значит, следуя легенде или традиции, я должен на тебе жениться. Кто их знает, этих шотландских ведьм. Вдруг, если мы не выполним условие, на нас падет проклятие?

Антон убрал узел в карман джинсов и пошел расплачиваться за кофе. А когда вернулся, спросил:

— Готова?

Соня не шелохнулась. Она смотрела на Антона широко распахнутыми немигающими глазами.

— Чехов, ты это сейчас серьезно?

— Более чем.

Соня поняла, что выяснять отношения в кафе — не лучший вариант. Непослушными руками она взяла рюкзак, убрала в него карандаши и блокнот и пошла вслед за Антоном.

— Я… Послушай, я совершенно не это имела в виду, — начала говорить Соня, догоняя его и почти впечатываясь в мужскую спину, когда Антон резко остановился и стал что-то искать в телефоне.

— Я знаю.

— Вот и хорошо, — облегченно выдохнула Соня. — Что ты там ищешь?

— Адрес ЗАГСа и маршрут, как до него добраться.

— Антон, перестань! Тебя все равно сегодня никто не поженит!

— То есть в принципе выйти за меня замуж ты не против? — уточнил он, оборачиваясь и убирая телефон в карман.

— Я… я не то чтобы против.

— Вот и отлично! — Он подхватил ее за талию и поднял над землей, крепко прижав к себе. — Сонька, я больше без тебя не могу, правда. Я чуть с ума не сошел, когда ты не приехала на выходные. Я больше никуда тебя не отпущу и хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей.

— Я и так твоя, глупый, — прошептала Соня. — Всегда была.

Он опустил ее на землю и обнял, обхватив руками голову, естественно, испортив прическу.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой и чтобы никто и никогда не смог тебя у меня отнять. Поэтому мы сейчас идем в ЗАГС и расписываемся. Паспорт у тебя с собой?

— С собой. Только нас все равно не распишут.

— Почему?

— Потому что так не делается. От нас смогут принять только заявление.

— Соня, ты все же на удивление наивный человек, — она почувствовала, как он улыбается ей в макушку. — Есть такая вещь, как деньги, и они порой творят чудеса.

— По закону между подачей заявления и регистрацией брака должно пройти время. Полтора или два месяца, я точно не помню.

— Зачем они нам? Считаешь, я передумаю?

— Это время дается для того, чтобы получше узнать друг друга.

— Ты издеваешься? — Антон отстранил от себя Соню и подозрительно на нее посмотрел. — Считаешь, за два месяца я узнаю о тебе что-то новое?

Соня нервно хихикнула:

— Кто знает, Чехов, кто знает…

— Так, все, пошли, — и он потянул ее за собой.

Ошеломляющая реальность никак не укладывалась в голове у Сони. Но почему-то было весело, и появилось ощущение грандиозной авантюры. Одной на двоих с Антоном. Отказаться от такого было невозможно. Хотя в происходящее Соня не верила.

Все это было похоже на то, как они в девятом классе, прогуляв школу и не предупредив родителей, поехали в Чехов, потому что Соня решила, что они обязательно должны побывать в городе имени Антона. Они поехали туда на электричке с Курского вокзала, и главное было — успеть вернуться до прихода домой родителей. Тогда она чувствовала одновременно и страх, и азарт, и предвкушение, и головокружение. Просто дух захватывало.

Вот как сейчас.

Тогда у них все получилось. Поездка удалась, острых ощущений хватило недели на две, и вернулись они вовремя, хотя в самом конце заблудились и на обратную электричку еле успели.

А сейчас? Получится?

Неужели это все действительно происходит с ней? Антон же, периодически сверяясь с маршрутом, уверенно вел Соню.

— Тебе не удастся, — всю дорогу твердила она. — Вот увидишь!

— Посмотрим.

Соня не знала, как он это провернул. Она стояла в коридоре, где Антон ее оставил, когда сам пошел договариваться с директором ЗАГСа о регистрации брака. Соня расхаживала от стены к стене, кусала губы и была уверена, что их сейчас отправят отсюда и попросят больше не возвращаться со всякими глупостями. Только через пятнадцать минут Антон вышел в коридор и объявил, что регистрация будет через два часа, а сейчас им надо заполнить заявление.

— Ты серьезно? Ты вот сейчас не шутишь?! — Соня протянула руку. — Ущипни меня.

Но вместо того, чтобы ущипнуть, Антон ее поцеловал — нежно и аккуратно, не раскрывая губ, лишь осторожно касаясь.

— Я не шучу. И у нас есть всего два часа, но я думаю, мы успеем.

— Успеем что?

— Купить кольца и букет. Ведь без них у тебя не будет настоящей свадьбы, правда? А если время останется, еще и бутылку шампанского.

пресс-релиз

Ситуация, сложившаяся вокруг «Вега-продукта», подходит к своему логическому завершению. У руля компании становится наследница бывшего его владельца, Юлия Устинова, до замужества Терлеева. «Казачок Инвест», который прежде пытался продать «Вега-продукт» третьему лицу в обход условий заключенного договора, значительно навредил своей деловой репутации.

Как стало известно из закрытых источников, все стороны конфликта сумели договориться без судебных разбирательств.