Знание - развращает

Глава 13

После небольшого приступа истерики, сбросив копившееся неделями напряжение, я остался наедине с одной единственной проблемой — как мне добраться к Сиянию Рассвета сквозь череду рун-ловушек и просто охранных чар, что испепелят любой живой объект, который попытается пройти вперёд хотя бы шаг.

Броском камушка на руну-мину с безопасного расстояния в два десятка метров не дал абсолютно никакого результата, руна как переливалась тусклым сиянием на полу, так и продолжила это делать. Ни разряд слабых искр, ни поток пламени, на которые я был способен не принесли каких-то иных, отличных от прошлого опыта с камнем результатов. Воистину, убить самого некроманта была разочаровывающе легко, а вот пройти сквозь его орду нежити и магические ловушки было настоящим испытанием.

Впрочем, решение пришло довольно быстро, мой самый первый призыв, волчий дух, пришёл мне здесь на помощь. Конечно, было жалко использовать сильно выручавший меня в прошлом призыв как пушечное мясо, но я успокаивал совесть тем, что он и так уже мертв, да и вообще может никогда и не жил, а просто является неразумным духом и это не одно и то же с издевательствами над животными.

“Ха-ха, сколько людей убил и хоть бы один кошмар приснился после этого, а магический конструкт, имитирующий лесного волка, вдруг жалеть начал. Смешно.”

Процедуру призыва волка и приказа наступить на очередную руну пришлось повторять более десятка раз, пока я не убедился, что проделал тропу сквозь целое поле рун на земле и мог свободно добраться как к даэдрическому артефакту, на которой теперь падал толстый поток солнечного света созданного Меридией, так и к телу некроманта с торчащим из разрубленной черепушки топором. Заняло это не много не мало, а почти два часа, я успел изрядно проголодаться. Да уж, кто-кто, а голод, сука, которой даже смертельная опасность побоку, ты можешь подыхать, но желудок набей едой.

Первым делом, я решил подойти к некроманту. Просто из паранойи проверить, а точно ли тот останется лежать мертвым или же его жуткая злобная черная тень восстанет дабы отомстить убившему его обидчику. Нет, не восстанет. Для полноты проверки прожарил раскроенную железом голову мага несколько минут непрерывным потоком молний из кончиков пальцев, стараясь держать веревки молний как можно более яркими и сильными. Труп не дергался, лишь открытые пустые глаза полопались и вытекли прочь из глазниц, делая лицо бывшего некроманта отвратительно жутким.

— Итак, что тут мы имеем? — наступило самое важное дело — мародерство.

Последняя брезгливость умерла в этом же храме, когда мне пришлось из горы окровавленных вещей подбирать себе как одежду, так и доспехи для встречи с будущими врагами в руинах и битвы с магом, но ни первого, ни второго как оказалось постфактум не встретилось и не произошло. А потому маг был раздет в рекордные строки, а на запятнанный свежей кровью воротник черной робы, даже не обратил особого внимания, лишь отметил в уме, что теплая сырость неприятно щекочет кожу при одевании робы под доспехи. Да, мне пришлось снять с себя каждую деталь облика типичного мародера на месте битвы имперских легионеров и бравых повстанцев на религиозной основе, надеть робу, а после одеть обратно несочетающийся набор брони.

Стоило черному одеянию переливающимся двойным сине-фиолетовыми цветом занять своё место на моём теле, как мгновенно ощутил знакомый прилив магии своей груди, чуть быстрее и интенсивней нежели любое из используемых мною сегодня зелий, но всё же не столь хорошо, как на робе мага убитого под Вайтраном в логове браконьеров. Но даже так, я был очень обрадован и этой обновке, в будущем это очень сильно поможет экономить на зельях регенерации и восполнения магии, всё же чары работали круглосуточно, пока на мне был надет предмет куда они были наложены. И это было не всё, на что была способна эта роба.

Вторым предметом, который я позаимствовал у своего покойного врага был вычурный эльфийский кинжал, лезвие которого было покрыто сетью очень тонких, почти незаметных, если не приглядываться, фиолетовых прожилок. Не нужно быть гением, чтобы понять, что кинжал был зачарован и зачарован таким интересным заклинанием как “захват душ”.

Вот уж удивительно, у некроманта есть оружие для захвата душ других живых существ! Какая неожиданность!

Остроту лезвия на себе проверять не стал, побоялся, а вот на некроманте опробовал, кинжал легко, как масло, разрезал свежую мертвую плоть и даже сумел наполовину перерезать лучевую кость. Очень острый. Приложи я усилие, как для нормального удара и легко бы отрубил руку в локте, не защищенную никоим образом кроме как простой льняной рубахой, но даже кожаный наруч не остановил бы лезвие и глубокая рана была бы обеспечена. Вот и разница, между обычной сталью и чем-то столь экзотичным, как лунная руда и созданное из неё оружие.

На столе возле полуразобранного тела норда, над которым работал некромант до моего прихода и своего убийства, лежал почерневший продолговатый кристалл, он был размером со спелую грушу и хорошо бы поместился в мою ладонь. Вот только брать его в руки я не стал… и не стану никогда без очень веской на то причины.

Дело в том, что исходящая аура от этого камня вызывали прилив физической тошноты и эмоционального отвращения. Чтобы понять, насколько же мне стало не по себе только приблизив руку к черному камню душ с душой какого-то несчастного человека внутри, нужно представить лужу кипящей нефти, в которую закинули полусгнивший труп собаки, опорожнились несколько человек и теперь она жуткими стонами тянула свои маслянистые щупальца в мою строну. После умножить это раз в сто. А ведь ещё был эмоциональный фон, камень как будто был генератором боли и отчаяния, не прекращая фонтанировать этими двумя эмоциями ни на миг.

Мерзко. Невыносимо мерзко. Противоестественно. Теперь мне была понятна нелюбовь к некромантам, если уж они разбирали на части тела умерших, а из их душ создавали подобные мерзости… Их просто нужно было сжигать, без разговоров и шансов на оправдание. Любой маг, погрязший в подобной мерзости просто недостоин жизни. Сейчас я как никогда осознал одну из причин, почему Азура и Меридия столь ненавидят некромантов и сам начал проникаться схожим чувством.

Что делать с заполненным камнем душ вопрос даже не стоял, тут даже не стоило вспоминать о том, что их хранение тянет за собой плаху, моего личного отвращения было достаточно свыше всех имеющихся причин, как с точки закона, так и морали.

— Крак! — новообретенный кинжал расколол наполненный тьмой кристалл и тот рассыпавшись на множество мелких осколков резко потерял свою мерзкую ауру. Душа, захваченная в клетку некромантом, была освобождена и сейчас двигалась на пути в одно из царств Этериуса.

— Хммм, — я задумчиво посмотрел на осколки камня душ, а после вспомнил количество нежити, а так же трупов, которое встретил на всём пути к мастерской мага и главным залом всего храма по совместительству. — Их должно быть значительно больше, нужно найти их все.

Клинок Меридии мог подождать ещё час другой, он ждал несколько недель, а может и месяцев, так что подождет каплю дольше. Мне нужно было перевернуть вещи некроманта верх дном и найти каждый гребанный черный камень душ.

Ловушек помимо полосы в несколько метров перед единственным входом в самый просторный зал всего комплекса не было. Я видел несколько дверей по бокам и могу посмотреть за одной из них прятались кладовая с запасами мертвеца, а за другой место, где он ел и спал, а также вёл свои записи. Уж журнал экспериментов или дневник у некроманта точно был, как я успел заметить личные дневники в особом почёте в Скайриме, а может так во всём Нирне. Я не вёл ни одного до этого момента, но возможно, что мне нужно изменить этой традиции и таки обзавестись хотя бы записной книжкой.

Закончив с телом осквернителя даэдрического храма, сняв с него помимо мантии и кинжала в добавок два кольца, на каждую из рук, а также кулон, двинулся к одной из закрытых дверей. По пути надевая каждое из колец на свободные пальцы, если смотреть мне мои руки, то я больше походил на падкую на украшения ворону, нежели на приличного мага. Из десяти пальцев четыре были в серебряных кольцах, так скоро дойду до того, что стану по кольцу на каждый палец, мне бы ещё парочку магов убить и тогда уж точно смогу.

Чары на кольцах были самые подходящие для колдуна, пускай даже некроманта, так как приходилось взаимодействовать с душами и Обливионом, то они повышали связь с пространством даэдрических Принцев тем самым уменьшая затраты на манипуляции с энергиями этих планов. Что очень полезно, как для призыва младших даэдра вроде дремор, так и для поднятия нежити, ведь душу нужно не только вырвать из Этериуса, но и протащить сквозь Обливион и не дать той сбежать обратно.

Для пробы призвал возле себя огненного атронаха и удивленно заметил, что почти не ощутил оттока магии, мой запас немного колыхнулся и тут же начал стремительно восстанавливаться под напором чар на робе.

Лицо просияло от осознания открывшихся возможностей. Наконец-то, наконец я ощутил себя действительно опасным. Теперь, когда призыв столь грозного даэдра, как огненный атронах не выжимал меня до последней капли, а лишь едва сказывался на моём общем запасе магии, теперь я мог назвать себя магом, призывателем так уж точно.

В приподнятом настроении я открыл первую дверь и обомлел, прямо напротив меня был шкаф с тремя полками, на которых не было свободного месте от черных камней душ, пустых и заполненных. Сколько же людей убил некромант, чтобы собрать эту коллекцию? От количества камней душ и их общей зловредной, отвратительной ауры мне едва удалось удержать желчь внутри своего желудка, а голова нещадно заныла.

— Больной ублюдок, жаль я не мог позволить себе пытки перед твоей смертью, — рука вцепилась за рукоять эльфийского кинжала.

Я знал, чем буду занят в ближайшее время.

Стоя перед пьедесталом, который служил каменными ножнами для прекрасного позолоченного меча с маленькой пульсирующей сферой чистого света, как источника всей его силы, я размышлял нужно ли мне браться за ручку артефакта. По всей логике моя миссия перед Меридией должна была закончится в момент, как я вогнал в череп некроманта полтора килограмма стали в виде загнутого внутрь округлого лезвия топора. Тем не менее радостного или что более вероятно напыщенно-торжественного голоса даэдрической принцессы ни в собственной голове, ни просто вокруг себя мне услышать не довелось. А ведь пробыл, по сути, у алтаря Меридии, что некромант переоборудовал под собственную лабораторию уже не первый час. За это время успел распотрошить вещи некроманта на запас книг, его дневников, зелий, алхимических ингредиентов в паре же с походным набором для варки зелий в пути посреди любой местности, запас мелких белых камней душ как заполненные душами разного зверья, так и пустые. Не обошёл стороной и его обычную одежду, еду и украшения с деньгами, денег кстати было много, действительно много*.

Особенно много удовольствия доставила заваленная полуразложившимися, покрытые черной слизью телами, и порезанными и порубленными на части и аккуратно сложенными частям тел: правые руки в одной куче, левые во второй, головы в третей и так для всего. Живописная комната, после которой пришлось опустошить собственный желудок там же, где стоял, а после прерваться на избиение охладевшего тела мага, просто чтобы сбросить бурлящий шторм эмоций.

Нашёл стационарный вариант алхимической лаборатории со стоящей рядом пентаграммой душ, нашёл кровать мага и его магический посох, который пришёл на смену моему утраченному трофею, только этот не метал молнии, а выпускал длинный шип прозрачного льда на скорости достаточно, чтобы взгляд не мог уследить за ним.

И всё это требовало времени, но ни слова от Меридии я не получил, даже на секунду подумал, что убил не того мага, но нет, он был единственным живым в этих мертвых руинах.

— Ну ладно, была не была, — встряхнув плечами, подошел к каменному постаменту, что словно камень держащий Экскалибур, удерживал внутри себя золотой меч. А после секундного колебания несмело протянул ладони к виднеющейся рукояти меча, миг нерешительно и вот одним абсолютно уверенным движением ухватился за ту и полностью оголил меч. — Воу! — глаза восхищенно расширились, словно у маленького ребенка, которому отец сделал его первый деревянный меч и теперь он стал самым крутым среди всех ребят во дворе.

Что же, определённо было от чего замереть на месте в миге глубокого восхищения. Меч был прекрасен, это минимум, что я мог сказать. Он был не просто прекрасен, он был неповторимо завораживающим, оторвать взгляд от его форм — Гераклов подвиг. Произведение искусства столь же красивое, сколь и смертоносное.

Рукоять меча приятно лежала в ладони, она не была ни слишком большой, ни слишком маленькой, словно создавалась именно под мою руку, просто держать меч в руке была настоящим удовольствием сравнимым с сексом. А волны пульсирующего тепла в такт сиянию сферы света внутри гарды вызывали дрожь почти физического удовольствия.

Но главным подарком меча была — сила, и не просто сила, а будто я держал в руке маленькое солнце, по сравнению с которым и тысяча ядерных реакторов моего строго мира не более чем пыль, и частью этой огромной мощи артефакт был готов наделить и наделял меня.

— Так вот ты какая безграничная силы, ха-ха, — нервно дрожа от осознания всей той мощи хранящейся в хрупком на вид мече, вырвал из груди короткий смешок, причиной которого было совсем не веселье.

Просто держа в руках артефакт Меридии меня наполняло чувство, что теперь и горы передо мной не более чем картонные домики, стоит мне захотеть, стоит всего лишь раз взмахнуть рукой с Сиянием Рассвета в ней и ни одна горда, ни одна городская стена, ни один враг не устоит. Все они падут предо мной, к подошве ног.

С этим мечом я принесу Свет…

Стоп! Мой разум остановился на последней не законченной мысли. Я сделаю что? Что я только что хотел произнести в уме?

Сумбур наполнил сознание, разум разрывался от понимания неестественности подобного хода моих мыслей, но тепло и мощь золотого артефакта в руке шептали совсем другие слова.

— Твою же мать! — как взял, так и выпустил на пол себе под ноги убийцу нежити, стоило осознанию поразить меня.

Золотой клинок жалобно звякнул на пол, а ещё до того, как тот впервые ударился о камень отпрыгнул назад, как от самой ядовитой змеи в мире.

— Вот тебе и безграничная космическая сила, — казалось, что я потерял нечто важное, будто я никогда не замечал огромное пересохшее озеро в своей груди, а стоило ощутить, как оно начало заполняться быстрыми ручьями, как я осознал, насколько же был всё это время пуст.

Но это было обманчивое чувство, уж это понять мне было по силам и моей силы воли было достаточно, чтобы удержать собственное тело на месте, не дать ему кинутся подымать обратно брошенную на пол реликвию.

— Ясно, контроль над неподготовленным разумом. Не самый сильный и достаточно очевидный. Хорошо, что принуждение не столь сильно, как могло бы быть, — почему я так решил? Ну, будь иначе, то я бы попросту не смог бросить из рук артефакт, а стал бы его пленником и ещё одной живой марионеткой в Нирне для Госпожи Света.

Что же, ещё один урок, который нужно как можно быстрее усвоить. Даэдрические артефакты — опасны, какими бы они ни были.

— Хах, но не бросать же его здесь… Один раз смог взять и сопротивляться, так почему бы не попытаться во второй? — мысль не то, чтобы совсем глупа и не имеющая на существования, всё же некоторый смысл в них был, тем не мене я прекрасно понимал, что можно было просто развернуться и уйти. Но зная, насколько же авантюрный у меня характер и так или иначе, всё равно же потяну свои руки к Сиянию Рассвета, то зачем затягивать?

Нагнувшись с секундным колебанием отданный на подготовительный вдох, моя рука во второй раз ухватилась за рукоять даэдрического артефакта. Стоило ладони сомкнуться на рукояти, как меня вновь наполнила эйфория безудержной силы, мощи, что легко могла свети с ума, а после уничтожить руками безумца бесчисленные города. Но я был готов. Я знал, чего ожидать и в этот раз сумел удержать свою волю и свои мысли нетронутыми от влияния меча.

Пару мгновений мне понадобилось, чтобы привыкнуть к явно сдерживающемуся потоку чистой магии, что лишь краем омывал моё тело, даря не сколько реальную поддержку, сколько просто предоставляя моральный костыль. Легко бы было забыть обо всём: о страхе, о боли, о собственной смертности пока в руках был этот клинок, но вот сам он не давал, ни на йоту не повышал силы своего владельца, лишь создавал иллюзию даруемой силы, просто приятное чувство, обман разума и не более. Вся эта сила от первой самой мелкой капли и до самой последней никогда не покидала пределы металлической тюрьмы, содержась внутри прекрасной клетки. Можно было лишь ощутить скрытое, но никак не воспользоваться скрытым.

Медленно, шаг за шагом с успехом очищал свой разум от развращающим влиянием от оружия в руках, попутно привыкая к его весу, длине и прочим габаритам. Несколько взмахов на пробу подтвердили, что мне ничуть не кажется и меч действительно почти не ощущается в руке, при взмахах со свитом разрезающих воздух. Невесомый словно пёрышко.

Попытавшись оцарапать камень на полу, я добился лишь того, что кончик лезвия и не заметил никакого камня, будто я продолжал резать воздух.

— Вау, — и вновь было чем восхитится, конечно, я ожидал много от ценного даэдрического меча самой Меридии, но всё равно эта его маленькая способность, а лучше сказать особенность особо прочного и острого лезвия, приятно впечатляла.

Сделав пару круговых движений кистью, описывая лезвием по воздух идеально ровный круг, мне наскучило просто так без всякой цели играться с потрясающе опасной игрушкой. Посмотрев на проход, ведущий обратно к уже пройденным мною помещениям, вздохнул и таки сделал первый шаг на пути обратно.

— Я убил некроманта, — глядя на сферу света в гарде меча, сказал пытаясь тем самым привлечь внимание принцессы Обливиона. — Исполнена ли мной воля госпожи света?

Но ответа не было, даже более того, мне казалось будто я говорю в бездонную пустоту, впервые ощущаю нечто подобное, в прошлые разы при моих попытках дозваться к Меридии через её путеводную звезду всё было абсолютно иначе. Стоило мне в прошлом произнести её имя или титул, как я тут же если не слышал её прямой ответ в голове, то хотя бы ощущал её присутствие на краю разума.

Сейчас же пустота, ничто, абсолютно ничего. Это было очень странно и тревожно. Взгляд сам собой упал на всё ещё прочерчивающий зал луч света, посланный Меридией в самом начале моего спуска в её храм. Раз он есть, то её сила всё ещё вливается в храм, так почему же она не отвечает.

Что-то было не так и мне это не нравилось.

“Вдох… Выдох…”

Нужно было выяснить причину молчания Меридии.

— И почему у меня такое чувство, что мне не понравится ответ?

— Бриньольф, — остановившись перед нордом после того, как преодолел завал, найдя обходной путь, я долго смотрел в его глаза, которые он старательно отводил от меня. — Ты жив, это хорошо, — без негатива, но и без дружеских чувств в голосе покачав головой, прошел мимо него, я хотел выбраться из пропитавшегося грязной некромантией подгорного комплекса.

Обиды могут подождать, к тому же у него список придирок явно больше будет, да и должен ему за Маркарт многое. Правила математики в нашей ситуации не действуют и плюс на минус не будет минусом в итоге. Он помог сохранить мне мою шкуру как минимум три раза: найдя для меня жертву даэдрам, выведя меня из каменного города и помогая на протяжении недели отбиваться от изгоев… То, что он успел убежать от новой партии нежити быстрее меня говорит лишь о том, что его ноги быстрее моих. Не могу сказать, что не чувствую некой обиды, всё же быть брошенным позади на растерзание мерзостям некромантии далеко от предела мечтаний. Но в то же время, а кто я ему, чтобы он рисковал ради меня шеей столь часто? Просто мутный тип со стороны, что знает слишком много. Нас вместе держит только его клятва Ноктюрнал и эту клятву не нужно будет держать, если один из нас умрёт. На его бы месте я бы даже посодействовал смерти держателя моей клятвы, всё же о не причинении умышленного вреда друг другу между нами не было сказана ни слова.

Он мне нужен куда больше, чем я нужен ему.

— Удивительно видеть тебя внутри, — скосив на поравнявшегося со мной норда, проронил часть своих мыслей.

— Я… слушай, парень, я знаю, что поступил дерьмово, — и всё же у него был довольно сильный моральный компас как для мастера-вора, удивительно, — я попытался вернуться за тобой, но груда камней, завалившая коридор, по которому я убежал, была выше моих возможностей.

— Дерьмо случается, — даже если это дерьмо пять сильных скелетов-воинов против одного находящегося на грани своих сил мага.

— Дерьмо случается, — повторил за мной вор, понимая, что говорить на эту тему с ним не буду, а раз не захотел сейчас, на волне эмоций, то и позже ни слова не скажу. Несколько секунд шли молча, пока он не зацепился взглядом за весьма примечательную деталь в моей правой руке — сияющий золотом меч. — Крутая вещичка, — присвистнул он, пытаясь в уме оценить артефакт в септимах.

— Та самая вещичка, которую ты должен был своровать в этом храме и доставить мне, после чего мы бы легко зачистили тут всё от нежити, — ответил ему чистую правду.

Изначальный план был прост, прокрасться так далеко как можно, а после сделав из меня приманку дать ему возможность забрать меч, вернуться ко мне и с помощью Сияния Рассвета превратить череду изнурительных сражений в легкую прогулку. И это с условием, что некромант способен контролировать свою нежить не на макро, а на микроуровне, чего он не мог, довольно очевидный факт с учетом того, что он вместо того, чтобы ждать убийцу своих сильнейших творений с посохом нацеленным на единственный путь ведущий к нему, вместо этого был занят созданием новой.

— Оу, мда… Неудобно вышло, — он неловко завел руку за голову почесав при этом затылок.

— Немного, — заметив, что его глаза всё так же не отрываются от меча, решил достать его из потока клептоманских фантазий. — Даже не думай, что сможешь его прибрать к рукам, после нашего расставания. Во-первых, я не собираюсь уносить меч из храма хозяйки, во-вторых, этот меч легко подчинит разум любого взявшего его рукоять превратив такого неудачника в ярого борца с нежитью кем бы он до этого не был, — преувеличение, конечно, но не столь огромное, как может показаться, без прямой воли и усилий со стороны Меридии вряд ли что-то произойдёт с обладателем этого клинка, кроме разве что слишком отрой изжоги на нежить, но у страха глаза велики.

— И ты? — мужчина взглядом указал на мою руку и рукоять меча, намёк был критически очевиден.

— А я уже, — пожал плечами и самым монотонным голосом проговорил. — О нет, теперь я должен уничтожить всю нежить и всех некромантов в Тамриэле.

— Очень смешно, — скривил лицо он, — и пугалки у тебя не очень уж страшные.

— Я тебя не пугаю, Бриньольф, — резко остановил свой шаг, из-за чего вор сбился с шага, — я тебя предупреждаю. Ты не хочешь этот меч даже пальцем трогать, потому что не хочешь оказаться в похожем на моё положение. Меридия вытрахает твою душонку до последней капли, подотрется и выкинет прочь. Не пытайся красть артефакты у даэдра. Или тебе мало наглядного примера твоей гильдии?

— Только гильдию в это не ввязывай!

— А это не я её ввяжу, а ты, когда попытаешься украсть у меня меч. Меридия сильнее Ноктюрнал, не пытайся злить её.

— Бля, даэдра и маги, ни от первых, ни от вторых нельзя ждать добра, — показательно фыркнул он, тем не менее глаза от золотистого лезвия оторвал. Что же, приятно, что он прислушался к моему мнению. Мне то лично всё равно на Сияние Рассвета, я им просто неспособен нормально пользовать и украдут его у меня или нет не важно, куда больше меня заботит вопрос, как без потерь выбраться из той ямы, в которую попал, а вот Бриньольф может попасть по-крупному.

— Такова жизнь. Просто не пытайся обворовать их и они сразу станут к тебе добрее, — в который раз дернул плечом на его слова.

— Что-то я не вижу, чтобы ты что-то крал у них, но вот сидишь по уши в дерьме их же стараниями. Если это “доброе” отношение, то что же тогда “плохое”?

— Да нет, Брин, это не доброе, это почти прекрасное отношение, только благодаря этому я всего лишь по уши в дерьме, а не был похоронен в нём.

— Мда, — покачав головой он те мне менее разговор продолжать не стал, а я со своей стороны также не настаивал.

О чем думал в это время норд мне было неведомо, лично я обдумывал последнее его замечание, он поднял неплохую тему, вот только жаль, что ни одна их моих мыслей не способна повлиять на положение дел, потому-то только остается про себя жаловаться на несправедливость, которой окружён в нынешний момент.

Почему-то с каждым шагом по пути наружу, мои пальцы пытались вновь и вновь как можно крепче охватить ничем не обитую рукоять сияющего клинка, от чего должно было неприятно удерживать в руках тот, но всё было в точности наоборот. Метал на рукояти прекрасно ложился и держался в руке, а вибраций отдачи при ударе не было совсем, так как не было никакой отдачи, лезвие было настолько остром, что резало камень столь же легко как воздух.

И всё же, в груди росло непонятное чувство тревоги причину, которому мне не удавалось отыскать, глаза сами собой совершали короткие забеги из одного места фокуса зрения в другое, пытаясь выискать что-то неправильно вокруг меня. Вот только это было зря, мы шли по обычному заброшенному коридоре внутри полуразрушенного и всеми нормальными людьми забытого храмового комплекса. Обычный коридор, по которому я иду. Всё.

Но вот сосущее чувство в животе этим успокоить было нельзя.

— Вот и выход, — широко улыбнувшись норд ускорил свой шаг и на полметра опередив меня подобрался к металлической двери, что так и осталась немного приоткрытой. — Свежий воз…

Договорить члену гильдии воров из Рифтена не дали тонкие женские пальцы упавшие на край двери, одним движением с жутким скрежетом вывернувшие метал в другую сторону, полностью открывая проход.

— Привет, мальчики, — перед нами стояла высокая стройная блондинка в одеждах из тонкой кожи ушитой золотыми нитями, но меня занимало совсем не то как она одета и как она выглядела, а то, что из под её растянутых в широкой злой ухмылке губ виднелись два острых клыка, а глаза отдающие опасной желтизной с голодом смотрели на нас. — Пока мальчики.

В тот же миг стоящий впереди вор ощутил на себе сокрушительный удар женской ноги, что словно пушинку швырнул его тело мимо меня столь быстро, что я даже не успел уловить размытый след. Но вместо того, чтобы бросится улетевшему мне за спину норду, я замер на месте в помеси шока и приступа панического страха смотря на уродливую булаву в руках вампирши. Булаву, коей она почти весело и очень легко болтала из стороны в сторону.

И женщина заметила мой приступ парализующего ужаса, только лишь шире ухмыльнувшись. Позади же нее, за спиной, в лучах восходящих на небо лун, я увидел блеск десятка золотистых глаз.

— Беги!

Выпад вампирши по моей груди шипастой булавой был каким-то чудом заблокирован плоской стороной Сияния Рассвета, от чего вместо того, чтобы сдохнуть с разорванной на куски огромными шипами в виде рогов множества ликов Князя Насилия грудиной, перемешав острые осколки ребер с податливой мягкой горячей плотью легких, я всеми силами двумя руками уперся в противоположную строну меча. Может первый смертельный удар не удался, но тем не менее ужасающая мощь вампира поставила меня на одно колено, кости рук и ног неприятно хрустнули, а грудь, куда врезалась плоскость моего же клинка, блокирующего булаву. Я что есть сил держался за рукоять правой рукой, а левой удерживал лезвие плашмя ближе к его концу, а в его центре дрожа и лязгая под силой давления немертвой женской руки уперлась веющая морозною жутью булава.

— Грах! — вложив все свои силы в один толчок, мне удалось отшатнуть руку вампирши от себя, толкнув её саму и её же оружие прочь от меня, может она была невероятно сильна, но вот масса тела у неё осталась всё таже, что и при жизни.

— Неплохо, — вернув твердость осанке, она подбросила оружие в руке, перехватив его в новом странном для меня хвате, продолжая хищно скалится. — А если так!

Она исчезла со своего места, размытым силуэтом будто телепортировалась обратно ко мне с уже занесённым в ударе артефактом Молаг Бала*. Почти в самый последний миг, я, не думая, реагируя больше на удаче и инстинктах, вывернул тело влево, новый удар удалось вновь заблокировать, вот только на этот раз лезвие меча врезалось мне не в грудь, а в левую плечевую кость, выбивая кость из положенного ей по природе места.

— Агх! — увы, но вывихом руки ничего не закончилось, сила принятого на хрупкий любительский блок была непомерно огромна, по мне будто выстрелили в упор из корабельной пушки. — Гахг! — тело сорвало с ног и сокрушительным импульсом было брошено в каменную стену плохо освещённого коридора, вот только я будто мяч отскочил от стены и упал лицом на пол. Рядом звякнул упущенный из хватки руки меч Меридии, ровно также как и посох в первые секунды столкновения.

Рот вновь за сегодняшний день наполнился знакомым солёной чуть металлической горячей алой жидкостью, лицо пылало от боли, спина представляла собой одну огромную гематому, а двигать левой рукой помня о острой боли, что по-моему мнению была стопроцентным сигналом о вывихе, я даже не думал, но мне и не нужно было даже дрожать, чтобы ощутить, насколько же гнусная это боль. Я знал, что пока в моей крови было достаточно адреналина, то вся боль, все раны, все травмы можно будет проигнорировать, пока мой организм задействовал экстремальную дозу гормонов, я мог продолжать бороться. Вот только, а сколько будет длиться допинг минуту, две, пять? Точно не больше десяти.

Вот только встать, вскочить на ноги у меня не вышло, тело лишь жалобно дернулось и сотни острых игл пронзили каждый мускул на моей спине.

— Всё ещё неплохо, — донельзя игривый голос, что словно мягчайший бархат обвивался вокруг меня, прозвучал ровно надо мной, а мои открытые глаза заметили, как женские ступни, обутые в кожаные сапоги с металлическими носками, встали по обе стороны моей головы. — Готов к третьему раунду?

— Тьфу! — вместо ответа я плюнул кровавой слюной на находящийся возле вывернутой под углом по направлению к женщине левой руки ногу, пачкая её чистую обувь собственной кровью. — Трахни себя серебряным мечом, сука, — губы растянулись в пускай слабую, но ухмылку.

— Мясо! — мне не нужно было смотреть на нежить, чтобы понять в какой гримасе ярости, гнева и презрения искривилось её красивое до этого лицо. Кто-то явно не привык терпеть прямые оскорбления.

В следующий миг её правая нога поднялась в высоко согнутом колене и топором палача, словно молот великана обрушилась на мою вывихнутую руку.

— Ааааааа! — взревел от чистой, концентрированной агонии, когда каждый хрящ, каждая маленькая косточка кисти была раздроблена и уничтожена под твердой подошвой её сапога. Одного удара ей явно была мало, и она с остервенеем продолжила калечить мою конечность, с каждым следующим ударом подошвы лишь подымая ногу выше и опуская её ещё быстрее и сильнее. — Ааааооооуууу! — сдержать голос было невозможно, орать от боли всё что я мог, и если бы крик мог облегчить её хоть на процент, то я бы кричал ещё громче, чем уже физически был способен.

Спустя пяток ударов, по числу взрывов адской боли вампирша прекратила наносить удары только по кисте, что превратилась в месиво костей и мяса, которую я, впрочем, не был способен видеть, вылезшие от напряжения из глазниц глаза заливали слёзы, делая всё вокруг мутным и размытым, без каких-либо четких очертаний. Ещё следующий удар пришелся на локтевой сгиб.

— Гах! — щелчок и взрыв агонии вот и всё что досталось моему разуму, когда даже голос начал срываться от боли из-за только что уничтоженного локтя. В глазах к слезам добавились разноцветные круги, пятна что заполняли поле зрения, они кружились в странном эпилептическом хороводе, а некоторые из ударов по уже непригодной к использованию руке на краткие мгновения заволакивали мой разум непроглядной темнотой. — С-с… сука, — плача от боли, я всё же сумел бросить одно единственное оскорбление, прежде чем пятка её сапога опустилась мне на ключицу. — Ккххха!

Резкая вспышка белого перед глазами и темнота.

В себя я приходил тяжело, левый бок несмотря на всю ту палитру страданий, что он мне приносил, не был причиной почему моё сознание вновь вернулось ко мне из приятного забытья. Это были неприятные пощёчины, что сыпались на моё лицо одна за другой, пока моя голова безвольно висела в держащей меня за волосы хватке женщины.

— Не смей отрубаться, гнида! Я с тобой даже не начала! — в одно движение она обмотала мои и раньше бывшие длинные волосы, а теперь и вовсе отросшие за месяцы без нормальной стрижки, вокруг своего кулака, туго натянув те и тут же ударила моим лицом о пол, ломая нос и правую скулу.

— Аргх! — Жар боли охватил половину лица, в глазах всё ещё плавали цветные пятна, но теперь они двоились и троились.

Хотел бы я произнести хоть одно заклинание быстрого лечения, чтобы даже на малость облегчить терзающие тело очаги муки, но вот только чрезмерно быстрый вампир предо мной мешал мне в этом. Стоило просто попытаться произнести хоть слово в стихе заклинания, как она оказывалась рядом и затыкала мне рот взывающей дрожь ужаса булавой.

— Уже не столь остер на язык, не так ли? — она притянула меня за волосы на уровень своего лица, присев на носочки ног, наши лица были в жалком десятке сантиметров друг от друга. — Знаешь, мне нравиться твоё нынешнее лицо гораздо больше, чем в наши первые секунды знакомства, — пальцы её свободной руки ласково, почти интимно пробежались по краям моего избитого лица.

Я же, сцепив зубы, пытался на слишком громко стонать от омывающей тело агонии, тяжело и часто дыша ртом, ибо нос заливали ручьи крови. Мы смотрели друг другу в глаза на протяжении пары секунд, моё зрение даже успело немного прояснится. Я очень сильно хотел плюнуть ей в лицо, вот только язык едва двигался, а разбитые губы едва шевелились.

Внезапно она приблизилась ко мне ещё ближе, обхватив рукой наименее пострадавшую часть моего лица, я ощутил, как её алый язык показался из-под губ, и она медленно провела им по моей наиболее окровавленной части лица, прижимая как можно большую его поверхность к моим ранам. Одним долгим движением она слизала самые большие потеки крови, её золотистые глаза в наслаждении прикрылись.

— Нгггх! — промычал я от покалывания игл там, где она провела своим языком.

— Мммм, прекрасно… Знаешь, мне приказали убить тебя в весьма изощрённой пытке, но я, пожалуй, передумала, — она вновь слизала с меня мою кровь высунув язык на всю его возможную длину и пройдясь им по моему лицу, от подбородка до уголка правого глаза. — Я не стану тебя убивать, но сделаю из тебя прекрасный скот, конечно же, пытку никто не отменял, — она облизала свои губы пускай отстранившись, но всё ещё глядя на меня с довольно близкого расстояния. От её же слов всё внутри меня перевернулось.

Лучше умереть! Нужно вывести её из себя, всего один плевок в лицо и эта шлюха взбесится и на эмоциях не сдержит силу убив меня тем самым. Всего один плевок.

— Меня так заводит ужас в твоих глазах, ты станешь прекрасным рабом на ближайшее десятилетие, — она вновь погладила меня по лице, а я в это время пытался собрать силы, чтобы просто плюнуть собственной кровью и слюной ей в глаза.

И я уже почти это сделал, как заметил фигуру позади вампирши в десятке метров, я точно не знал кто это, не видел из-за размытости зрения, но вот я почему-то знал, что это не враг. Фигура завела свою руку за спину, а после тут же резко выбросила её вперёд, что-то бросив в вампира.

Увы, атака моего неожиданного союзника провалилась, у женщины будто были глаза на затылке, она мгновенно повернула голову в сторону, подкравшегося сзади своего врага, и выбросила вперёд руку. Между её пальцев было зажато лезвие небольшого стального кинжала.

— Тебя не учили, что прерывать интимные моменты между женщиной и мужчиной невежливо, крыса? — в миг заледеневшим голосом спросила вампирша у атаковавшего её.

Вот только тут она перевела свой взгляд на пойманный кинжал и замерла совсем без движения, а секундой спустя затряслась от переполняющей её злости. На краешке лезвия брошенного кинжала была тонкая алая ниточка. Кровь. Её кровь. Это было её первое и единственное ранение в нашем не длительном противостоянии.

— Убью, — голос вырвавшийся из её горда мало походил на женский, он даже не был человеческим.

И мне было очевидно, что сейчас этот монстр кинется на свою новую жертву, вот только у меня на это были собственные планы. У меня не было много времени прийти в себя, всего-то несколько жалких десятков секунд, но этого было достаточно, чтобы собрать силы в собственном теле и пока вампирша отвернулась от меня на пару мгновений, подвести целую правую руку на уровень лица вампирши, широко растопырив пальцы, будто пытаясь обхватить чью-то голову, что в целом я и думал сделать.

— Эй, шлюха, — на мои насмешливые слова её голова тут же развернулась обратно ко мне, и её лицо прекрасно легло в мою раскрытую ладонь, — жри дерьмо! — я выпустил столько магии из своей ладони, сколько было вообще возможно и ещё каплю больше.

Треск молний заполнил затхлый воздух руин, толстые с мой большой палец, голубые разряды мгновенно встретились с её лицом.

— АААААААААА! — в этот раз от боли надрывая голосовые связки завыла эта сука, а не я.

Её тело выгнулось, кожа на голове мгновенно потрескалась и испарилась в некоторых местах, а наиболее незащищенные, широко открытые до моей атаки глаза вскипели и полопались, вытекая из глазниц горячей беловатой слизью.

Треск молний, ор страданий и после прозвучал гром. Вампиршу отбросило от меня спиной вперёд, а я бессильно рухнул на пол, вновь застонав, когда сломанная скула ударилась о камень на полу. Несколько секунд было тихо, даже звук дыхания был слишком тихим, чтобы нарушить абсолютную тишину. Казалось всё кончено, даже дышать стало как-то проще, когда жертва моей магии не поднялась в ту же секунду как отлетела, чего я подсознательно ожидал.

Неужели победа? Было бы прекрасно.

Неожиданный стон с места куда отлетела нежить разрушил мои наивные мечтания, а после прозвучал рычащий яростный крик.

— Я РАЗОВРВУ ТЕБЯ НА ЧАСТИ, МЯСО!!!

Проклятая всеми богами тварь бесновалась, что есть сил, её изуродованное лицо, усеянное глубокими кровоточащими трещинами словно у какого-то насекомого, металось из стороны в стороны, в попытках отыскать меня и Бриньольфа. Она замирала на секунду прислушиваясь или принюхиваясь, чтобы в следующий миг броситься со всей возможной свирепостью, вкладывая каждую каплю своей нечеловечески огромной силы и скорости в каждую новую атаку. Нас спасало лишь то, что вампирша потеряла свои глаза и теперь её глазницы стали пустыми алыми провалами, именно потеря зрения нашим врагом позволяла нам кое-как избегать смерти от рук разгневанной нежити.

Вот в очередной раз она замерла на миг, а в следующий едва не упала на пол пропуская над головой огненный сгусток, посланный моим призванным атронахом. Её слух был слишком хорош, так же, как и чутье на запахи, она буквально вычисляла наше местоположение относительно себя по стуку наших сердец и дыханию. Лишь опасность в виде огненного низшего неразумного даэдра заставляла её отвлекаться от попытки убить наш видавший лучшие дни дуэт, чтобы уклонится от очередной струи или комка огня, что легко мог сжечь её до горстки пепла.

На это раз нам удалось заманить вампиршу в зал с опускающейся решеткой и пока она осознавала, что попала в клетку, я призвал атронаха с другой стороны решетки, чтобы занять её на время, пока мы будет убегать. План удался, атронах будучи в безопасности легко обрушил на нежить поток огня полностью переключив ту на защиту от опасной стихии, а мы в это время убрались прочь.

— Давай, парень, только не теряй сознание, — приговаривал вор, закинувший мою правую руку себе через шею и тащивший меня по коридором обратно в глубь храма.

— Ч-что с остальными?

— Вампирами? Не знаю, они почему-то не заходят в храм, только эта бешенная сука вошла, как будто их что-то не пускает внутрь.

— Или… у них… другие задачи, — дышать было тяжело, на самом деле тяжело было даже говорить, просто потому что невыносимо кружилась и болела голова, от плохого самочувствия я едва мог применять магию, не доставало концентрации и сосредоточенности, ибо всё воля уходила на то, чтобы держать себя в сознании и не закрывать глаза.

— Или это, — быстро согласился несущий меня норд, — но нам и этой твари за глаза хватает. Какого хера она настолько сильная?!

— Б-була-в-ва, — очевидно было, что причина почему же она настолько свирепа в арефакте.

“Бум!!!!”

От прозвучавшего за нашими спинами громового грохота храм мелко задрожал, а на наши головы с потолка посыпалась пыль и мелкие камушки. В ту же секунду я потерял поводок на разуме низшего даэдра. Вампирша выбралась из клетки.

— ПРЕКРАТИТЕ ПРЯТАТЬСЯ, ЧЕРВИ!!!

Её нечеловеческий вой пронесся по всем коридорам и закоулкам храма, посылая волну дрожи по наших спинах, не думаю что пройдёт меньше минуты прежде чем она нагонит нас по запах кровавого следа, что я оставил на полу из открытых ран на левой руке, что безвольной плетью свисала в воздухе.

— Быстрее, — только и произнёс Бриньольф прежде чем ускорить наш темп движения помогая себе идти моим посохов с грузом в виде меня на плечах. Древко магического оружие заметно ускорило частоту своих постукивания по камню у нас под ногами.

— Она догонит. Ловушка. Я приманка. Впереди комната. Там, — я старался говорить быстрыми и короткими фразами, экономля как наше время, так и собственные силы.

— Блядь, — ругнулся он, но не возразил и спорить не стал.

До нужной комнаты мы добрались, уже слыша шаги у себя за спиной. Я молча указал на центр помещения, где меня оставить, там как раз была груда черных костей оставшихся от уничтоженной нами как-то раньше нежити, подходящее место, что упокоить ещё одну нежить, как по мне.

— Аргх! — сцепив зубы, когда из-за одного неаккуратного движения зацепил раненную руку.

— Терпи, — как можно тише прошептал Брин.

— Терплю, — шипя ответил ему.

Наконец усадив меня, он взял у меня меч Меридии, что мы подобрали убегая, а в обмен я получил посох что забрал из вещей некроманта. Голова всё ещё кружилась и сосредоточится даже не простом быстром лечении, не говоря уже о призыве, который требует изрядной воли, чтобы держать даэдра в узде, было едва возможно. Я бы очень хотел немного подлечить себя, да вот только не мог, а зелий не было, они разбились, когда вампирша познакомила меня со стенами храма, прежде чем увлеклась маленькой пыткой. А потому оставалось только быть очень удобной мишенью для переполненной эмоциями не мертвой женщины, что хотела выместить свою злобу на нашем дуэте. Она не думала прямо, просто хотела насилия, а потому я готов поставить свою голову, что как только она учует меня, бешенный стук моего сердца, солоноватый запах моей свежей крови, то тут же кинется ко мне.

Вот только ждать её будет направленный в лицо магический посох, которому совсем не нужно чтобы его пользователь был абсолютно сконцентрирован на сотворении заклинаний, просто подай магию и получи результат в виде полуметрового ромбовидного шипа льда. В это же время, пока я словно сыр в мышеловки сидел посреди комнат, сбоку от единственного входа с Сиянием Рассвета в руках занял ожидающую стойку Бриньольф.

План был прост. Вампирша хочет убить меня, я стреляю ей в грудь ледяным шипом, и вор отрубает ей голову. Три гребанных шага, вот только обмочиться я готов уже сейчас.

Предвестником появления нашего врага был пронзительный дребезжащий звук скрежета чего-то металлического о камень, после же из тени вышла безглазая изуродованная на лице женщина, вот только шаг её был легким и точным. Она никак не показывала, что отсутствие зрения ей как-то мешает, шагая уверенным хищным шагом по строго прямой линии.

Вот она зашла, принюхалась и в следующий же миг нанесла удар по стене слева от себя. Камень шрапнелью разлетелся по помещению, а в воздух поднялось небольшое облако пыли, от мощи удара дрожь прошлась по земле, даже мои кости завибрировали. А вот вампирша вновь замерла, на этот раз прислушиваясь.

— Засада, — она широко растянула губы в жуткой из-за ран на лице ухмылке, — хорошо придумано, мясо. Вот только я чую ваши запахи, этот густой аромат страха, им от вас несёт.

— А от тебя воняет спермой Молаг Бала, — привлёк её внимание к себе, пока Бриньольф стоял чуть впереди справа от неё, сперва он думал занять позицию у самой стены, но беря во внимание её скорость решил, что не сумеет вовремя среагировать если так вдруг кинется на меня на уже показанной нею скорости. Это спасло ему жизнь, а ещё его умение контролировать дыхание и частоту биения сердца в стрессовых ситуациях. Красть у каджитов с их обостренными чувствами сложное занятие, но он это делал будто из собственных карманов деньги доставал.

— Наглый смертный, — в миг освирепев прорычала она. — Я оторву тебе ноги и руки, подвешу на цепи за хребет и сделаю из тебя живую кормушку для своих псов!

— О, от тебя воняет не только спермой Молаг Бала, но и спермой и мочой стаи псов! Шлюха бродячих псин!

— Убью! — взревела она и бросилась прямо на меня забыв о всякой осторожности.

Зрение важнейшее из чувств человека, оно даёт нам неприличное количество информации о окружающем нас мире и его потеря, даже временная или частичная огромная проблема. Не знаю какие мысли витали в голове вампирши, когда она ослепленная гневом бросилась по прямой на меня, да и были ли вообще в её разуме какие-то мысли.

Бриньольф не успел ничего сделать, скорость с которой она преодолела расстояние между собой и мной была слишком большой, чтобы реагировать. Не усел и я, для меня все выглядело словно она телепортировалась ко мне, вот она в десяти метрах от меня возле разрушенной её же ударом стены, а вот она уже предо мной.

Вот только, мне и не нужно, дело в том, что уже на окончании своих слов, я направил магию в посох и пока он выкрикнула свой ответ и приблизилась, посох сумел создать ледяной шип, на который она и напоролась. Посреди её груди застрял пятнадцатисантиметровый в диаметре шип прозрачного льда, что быстро окрашивался алым. От кончика ледяного шипа, до кончика посоха остался зазор в каких-то жалких пару сантиметров. Заклинание вылетало в максимально последний миг, не начни я заранее подавать свою магию в посох, то вампирша бы без вреда для себя добралась ко мне. А так, сила врезавшегося в неё льда не только остановила её, но и пошатнув заставила сделать пару шагов назад, пока её рука неверующе тянулась к огромной ране в груди.

— Хаааа! — наконец сделал свой ход Бриньольф, одним ударом срубая голову вампира.

С секундной задержкой на пол упали четре вещи: с мягким шлепком осело безголовое тело, с приглушенным стуком к моим ногам покатилась изуродованная отрубленная голова с застывшим предсмертным недоумением на лице, из ослабевшей хватки мертвого тела выпала веющая холодом булава, и звякнул на пол выпущенный из рук вора золотой меч.

— Хорошая работа, — лужа крови вампирши уже успела дотечь к моим ногам, испачкав мои сапоги, сам же я медленно заваливался на правый бок, меня сильно клонило в сон.

— Я больше никогда не возьму этот меч в руки, — норд выглядел плохо, я бы сказал столь же плохо, как и я, бледный, осунувшийся будто потерял за миг десяток лет, он сильно дрожал и вскоре сам упал на колени.

— Ха, — только и фыркнул на его слова, ощущая, как холодная кровь вампирши протекла под мою лежащую на гладком камне щеку, в нос ударил неприятный гниловатый запах с примесью чего-то крайне сладкого. Видимо Меридии не понравилось, что к её мечу дотронулись чужие, не одобренные нею руки.

— Больше и не надо… — глаза медленно закрывались под неумолимой тяжестью усталости, я не умру закрыв их, я знал это, просто мне нужен был отдых. — Спасибо, — выдохнул я, когда мои пальцы нащупали, будто по чужой воле, подкатившуюся ко мне рукоять Сияния Рассвета.

— Парень? — обеспокоено спросил мой товарищ по несчастью, видя, как мои глаза медленно закрываются. — Эй, не смей! Не закрывай!

— Всё… будет… хорошо… Бри…

— Блядь!

— Услышь мой глас.

В себя я пришёл рывком, несмотря на всё то безумие, что происходило со мной за последние часы, даже сильная боль тела отошла на задний план, стоило прозвучать этим словам в моём разуме. Мне не понадобилось даже секунды, чтобы понять кто заговорил со мной. Рядом никого не было, а значит возможен только один кандидат.

— Меридия, — моему облегчению не было предела, никогда бы не подумал, что буду столь сильно рад слышать голос любого из даэдра. — Я звал тебя, — тем временем, я осмотрелся вокруг, как оказалось находился я во всё той же комнате, где мне и Бриньольфу удалось упокоить вампиршу носительницу булавы Жнеца Душ. Моё тело было аккуратно прислонено к стене, а от меня к двум кучкам праха в центре вёл кровавый след на каменном полу. Моя левая рука была обмотана старыми бинтами и благодаря куску ткани, что был закинута мне за шею, рука держалась на весу. В правой же руке продолжал лежать золотой меч, тепло наполняющее моё тело от него создавало чувство, как будто я держал в руках настоящую звезду.

— Пешки Молаг Бала начали проводить кровавые ритуалы вокруг моего храма и путеводной звезды, пытаясь отрезать меня от этой части мира смертных. Я помешала зайти им в мой храм, но они нацелились на мою путеводную звезду, — о да, Меридия была в бешенстве, и я мог её понять, вот только было одно маленькое но…

— Я не пойду в одиночку против десятков вампиров, это самоубийство, — устало и даже уже в чем-то безразлично ответил ей, страх перед Принцами Обливиона начал медленно истощаться под влиянием всего того дерьма, которое мне пришлось пройти благодаря их стараниям.

— Ты ослушаешься моих слов?

— Да, — не задумываясь ответил я, тут же ощутив, как на мой разум навалилась тяжесть чего-то невообразимо огромного. — Прекрати это! — и отбросил меч из собственной руки, он жалобно звякнул в метре от меня.

— Смертное существо, ты само вынуждаешь меня, — недовольно ответила она, тем не менее влиять на мой разум она прекратила.

— Я не твой почитатель, я не твой слуга и уж тем более я не твой раб, чтобы просто так совать свою голову в пасть очередной смертельной опасности раз за разом даже без какого-либо вознаграждения! Просто потому, что тебе так захотелось.

— Ты хочешь награды? Вы смертные всегда хотите награды.

— Да! Я принес твой артефакт к твоему храму, я принёс артефакт твоего врага к твоему храму, и я убил блядского некроманта, что занял твой покинутый храм. Я сделал то, что не сделал ни один твой поклонник со всего Сиродила. А взамен получил только боль и раны! Награда, это то, что само подразумевается, за всё сделанное мной.

— Я дарую тебе свой клинок — Сияние Рассвета, разве эта награда не прельщает тебя? Разве этого мало? — даэдрическай принцесса недоумевала.

— Хахахахаха, — я не выдержал и рассмеялся, да, кому-то могло показаться, что Сияние Рассвета отличная награда, и в целом это так и есть. Прекрасное оружие против нежити и как показал один некромант, при должных знаниях и умении ещё и огромный источник энергии для колдовства. Вот только было две маленькие проблемы, первая — для меня что этот, что любой другой меч был не более, чем опасной палкой в руках, вторая — чтобы использовать его хотя бы как источник энергии нужны были те самые знания и умения, которых у меня не было. Хах, конечно же, была и третья причина, как например, носить очень заметный даэдрический артефакт у себя на бедре никак не способствует долгой жизни в условиях охоты на даэдропоклонников, Маркарт наглядно проиллюстрировал это. И я не хочу всю жизнь дальше перебираться из одной всеми богами забытой пещеры в другой, просто из-за того, что мне дали абсолютно бесполезный для меня меч, избавившись от которого получишь ещё больше проблем, нежели если будешь носить при себе. — Прекрасный меч, — я успокоился, взял себя под контроль, — сильный, красивый, опасный и абсолютно бесполезный в моих неумелых руках. Я не смогу использовать его, — я старался пояснить даэдрической принцессе, почему не хотел получить от неё всё же весьма ценный артефакт, и так чтобы не слишком сильно обидеть её. — Я маг, по крайней мере я очень хочу стать магом, сильным, могущественным. Поделись со мной знаниями, увеличь мои магические силы в то же соразмерности сколь ценно Сияние рассвета и это будет достойной платой для меня.

Она молчала, создательница Цветных Комнат хранила молчание долгие десятки секунд, в это же время я начинал всё больше нервничать. Я никогда не проявлял раболепного подобострастия перед ней, даже наше общение не изобиловало уважительными эпитетами. Впрочем, она никогда не требовала к себе какого-то особенного отношения, как тот же Молаг Бал, ей было наплевать на то, что я не добавляю к её имени “госпожа” или “владычица”. Куда больше ей было интересно выполнение мною её приказов. И до текущего момента я делал как она говорила и у неё не было причин быть недовольной мной. Но как уже было сказано, до нынешнего момента.

Пойти на десяток вампиров, когда меня при огромно содействии со стороны Бриньольфа не размазала по стенам тонким слоем всего один единственный любитель пососать кровь? Самоубийство. А если уж предо мной поставили два дерьмовых выбора, то я, пожалуй, приму третий, не менее дерьмовый выбор, но он будет идти в разрез с первыми двумя, просто чтобы продемонстрировать мою непокорность, моё право на свободу воли.

— Хорошо смертный, — спустя почти минуту она заговорила со мной и к моему удивлению и счастью, это был её обычный спокойный, но высокомерный тон, — ты заслужил награду за уже сделанное, ты исполнил мою волю как я того хотела. Если ты в своём невежестве не считаешь себе достойной наградой мой клинок, то я дарую тебе иной выбор. Я могу даровать тебе бессмертие и силу забрав тебя в мой дом или любое знание коим я располагаю, что ты выберешь?

Я был удивлён. Очень и очень сильно. Мердия давала мне выбор, даже не так, Принцесса Обливиона даровала выбор смертному! И ещё какой.

— Даруй мне знание о том, как управлять светом Этериуса и водами Обливиона, — между силой и знаниями я выберу знания. По легендам Нирна в забытые времена звезда по имени Мерид-Нунда создала призму, сквозь которую пропустив свет её Отца создала свой план в Обливионе, Цветный Комнаты, став позже той, кого мы зовём даэдрической принцессой Меридией. Я хотел этих знаний. Я хотел знать, как она изменила свою природу, как подчинила воды Обливиона, я хочу знать принципы и законы, по которым работает магия этого мира, хочу научиться манипулировать и обходить это законы, хочу научиться влиять на схемы и диаграммы, по которым создан Нирн. Даже тысячная часть этих знаний будет для меня настоящим источником мудрости. — Не уничтожая мой разум и личность при этом.

— Хахахаха, — чистый звонкий женский смех разнесся по комнате, — смертные маги, вы никогда не меняетесь, просите действительно огромные награды за исполнение сущих пустяков. Что же, ты смертный выгодно отличаешься от других наглых просителей тех же знаний хотя бы тем, что ты действительно оказал мне стоящую услугу. Я дарую тебе часть своих знаний о том, как построен Аурбис и как его законы можно использовать такому слабому смертному магу как ты. Возьми мой меч в свои руки, мне нужна стабильная связь с твоим разумом.

Спустя десяток секунд меч вновь был в моей правой руке, сжатый до побелевших пальцев, а в груди нервно билось сердце, даже слюна во рту превратилась в тягучую жвачку.

— Открой свой разум для меня, — эти слова не были предупреждением, эти слова стали констатацией, что она уже пустила свои руки в мой разум. У меня не было и секунды, чтобы как-то успокоить свои мысли и эмоции, как я ощутил наполняющее мою голову тепло, словно касание теплых девичьих рук.

И чем больше проходило времени, тем больше нового я обнаруживал в своём разуме, это не было болезненно, не было абсолютно никакого дискомфорта, лишь приятное покалывание тепла. Казалось, что я вспоминаю давно забытые знания, как будто когда-то давно я всё это выучил до последней запятой, но почему-то забыл, но сейчас вновь вспомнил всё с кристальной ясностью.

От примитивных, до продвинутых методов управления светом Мундуса, как направлять его в себя и в окружающий мир, и к чему это может привести, о том, как взаимодействовать с планами Обливиина, как правильно создавать призывы, как путешествовать по Обливиону и как перемещать других, даже как создать собственный кусочек стабильной реальности в безжалостных темных водах черного неба. Но последнее было не более чем насмешкой, я даже прекрасно ощущал эмоции от Меридии, что она привязала к конкретно этим знаниям “Ты всё равно не сможешь, но попытайся”. И действительно, благодаря дарованным знаниями я понимал, как же невыполнимо для меня создать хоть камешек в Обливионе с моими нынешними силами.

А ещё при взгляде на золотой меч меня пробрала настоящая тоска, как насмешку надо мной, Меридия даровала мне понимание о том, на что на самом деле способен её меч и от какого могущества по собственной гордыни я отказался. У меня в руках был источник бесконечной энергии, либо настолько большой, что для меня казался бесконечным и я назвал его бесполезным для себя. Что же, владычица Света ясно показала мне, насколько же были глупы мои слова. Теперь меня душила жадность, я получил свою награду в виде знаний и теперь должен буду оставить меч, что мог сделать из меня полубога при правильном его использовании.

Прекрасная месть для глупого смертного от великого даэдра. Поставь перед голодным лучшую еду, а после съешь это сам, когда он заявил из недоверия, что еда может быть отравленной.

— Я дала тебе то, что ты просил, ровно столько сколько был способен принять твой разум, не сойдя с ума, — вот и ещё одно отличие доброжелательной Меридии от того же Хермеуса Моры, она сохранила мой разум в целостности ограничившись тем, что я был способен осознать. А вот Демон Знаний ничем бы не ограничился и просто бы свёл меня с ума огромным масивом новой информации, некоторые осколки которой я бы даже не был в силах осмыслить из-за своей человеческой природы.

— Благодарю, госпожу света, — я был признателен, сильно.

Как пример того, что она мне дала, небольшая концентрация на моей магии и всё мое тело охватил золотистый покров, что тут же принялся истощать мою магию, но моё тело в это время стремительно заживляло все свои раны.

А может действительно стать её почитателем? Если я смогу хотя бы раз в пять лет получать соразмерный дар от неё, то уже через четверть столетия стану самым могущественным магом Нирна… На самом деле это не мои догадки, это она же показа мне, какие знания я могу ещё получить, как сильно она может увеличить мои силы и кем я могу в итоге стать. Прекрасная приманка для голодного зверя.

— Теперь ты готов уничтожить вампиров, окруживших мой храм? — насмешливо спросила она, прекрасно зная, что я был готов её же стараниями.

Да, потеря Сияния Рассвета после открывшихся знаний была огромным ударом, вот только здесь и сейчас справится с вампирами мне было много проще с обретенным пониманием магии, нежели с огромной силы артефактом в руках.

— Да, — прикрыв глаза я встал и подошел к валяющейся на земле Булаве Вампиров. А после схватившись наполовину вернувшейся в рабочие состояние левой рукой за рукоять Сияния Рассвета, прежде чем последние секунды, в которые я мог его держать истекут. Занес меч над собой, морщась от боли, и вложив все силы и массу тела в один удар, опустил острейшее золотое лезвие, на жуткую булаву.

“Грохот!”

Волна силы разошлась от места, где золотой меч сошелся с черной булавой, храм начинало трясти от землетрясения, пыль и камни заполняли воздух. Но я не остановился, второй удар был нанесен, как только у меня появилась возможность, меч в моих руках раскалился до слепящего глаза белого цвета, а маленькая сфера света в гарде засияла столь сильно и интенсивно, что заполнила своим сиянием всю комнату. Храм дрожал столь сильно, что я начинал беспокоиться о том, что потолок может рухнуть мне на голову в любую секунду, а глаза уже ничего не могли видеть в абсолютно белом буйстве света. Третий удар был нанесен вслепую, но он попал куда было нужно.

“Крак!”

И после секундного сопротивления булава уступила мечу, потрескавшись и разбившись на десятки осколков.

В тот же миг, я ощутил, как меня затопили две противоположные эмоции: чистая ласковая радость, густо замешанное на любви и благосклонности, а также глубочайшая черная ненависть, обещающая расплату болью и кровью.

Но секундный напор эмоций и всё пришло в норму, грохот и землетрясение прекратились, белое сиянием пришло в норму, а на полу у моих ног валялись осколки некогда грозного артефакта Молаг Бала, но помня историю с Бритвой Дагона я не обманывался, эти осколки можно собрать и восстановить былую славу булавы. Но это вопрос на позже, а сейчас нужно было уничтожить вампиров, что лишились поддержки своего лорда даэдра, а значит сильно ослабели на территории храма Меридии.

Прежде чем я сделал хоть шаг, меч в моих руках распался сотней искр, и я ощутил, как глубоко в храме появился огромный источник даэдрической мощи с привкусом света. Меридия вернула себе свой меч, вложив его обратно в каменные ножны в главном помещении всего комплекса, где я недавно убил одного некроманта. Там он будет дожидаться своего нового носителя.

— Прекрасная работа, Деус, — даэдра была невероятно довольной, она даже позабыла былое негодование на меня из-за моего своеволия и отказа подчинятся ей рискуя жизней всего пару минут назад. — А теперь иди и уничтожь этих мерзких созданий. Освободи мой храм от вредителей во второй раз и тебя ждёт очередная награда, — последнюю фразу она произнесла с огромной забавой и смехом, показывая, что пускай она простила, но не забыла о моём отказе делать что-либо без обещания награды.

— Будет исполнено, — теперь ощущая себя куда как увереннее, я не боялся будущей схватки.

Присутствие Меридии покинуло меня и я, выхватив кинжал из ножен на поясе, резанул руку, дав крови из глубокой раны свободно падать на землю, где с её помощью начал рисовать круг призыва и чертить на нём узор диэдрических рун. Моё намеренье было очень простым, рисуемый мною круг был куда высокой ступенью в искусстве призыва жителей Обливина, чем заклинание, которым я пользовался до сих пор, а значит вскоре из него появиться уже не низший даэдра вроде атронаха огня, а полноценный разумный аврорианец, из числа слуг Меридии в её плане.

Но, прежде чем круг призыва был завершён хоть на половину ко мне в комнату вбежал обеспокоенный и запыхавшийся рыжий норд, что выпученными от шока глазами смотрел на рисующего собственной кровь странный узор меня.

— Ну да, ну да, пошел я нахер со своим беспокойством, руины шатает будто в них армию Дагона загнали, а он забавляется с рисунками на полу… Чего ещё я мог ожидать от чокнутых магов.

Руны, вычерченные кровью, наконец уняли своё жуткое мистическое сияние, когда пара закованных в толстую золотую броню сапог с тяжелым стуком ступила под своды храма Меридии, призванный аврорианец возвышался над и так высоким рыжим нордом на добрых две головы, а надо мной и вовсе имел преимущество почти в метр. Гигант двух с половиной метров от подошвы сапог до кончика гребня его закрытого шлема стоял пред нами с вольготным спокойствием излучая мощь своего тела почти на физическом уровне, за спиной у него виднелся толстый щит, а на поясе лезвием вниз болтался топор, прикрепленный к гачеку на доспехе с помощью металлического кольца на конце рукояти.

— Приказывай, — золотые глаза, проглядывающие сквозь два единственных отверстия служившими прорезями для глаз, пристально смотрели на меня, ожидая моих команд словно верный пёс. Да, так и должно было быть, я не вызывал свободного волей даэдра себе на помощь, а встроил в ритуал призыва элементы подчинения воли. В разуме я ощутил, как между нами натянулся толстый поводок, с помощью которого мог руководить действиями даэдра, отдавая ему приказ, но вот способы его выполнения ложились на разум вызванного существа.

— Готовься убить вампиров во славу своей госпожи Меридии, — я не прятал взгляда от гиганта из Обливиона.

— Всегда готов служить Владыке! — взревел в ответ тот, на глазах воодушевляясь от перспективы убить парочку единиц нежити в храме Меридии.

— Иди за мной, — развернувшись спиной к младшему даэдра я ровной походкой пошёл к выходу, по ходу дела между руками создавая одну интересную конструкцию.

Магия пульсировала между моих ладоней, каждый очередной всполох на бурлящей сфере белого цвета легким покалыванием отдавалась на кончиках пальцев, но я продолжал направлять поток магии в эту сферу, своей волей сохраняя её стабильность и постепенно сжимая. Ровно до того момента, как арбузная дыня не превратилась в небольшое яблоко, именно в этот миг я сжал в правой руке полностью стабильную сферу магии, и она в ответ растеклась сквозь мои пальцы беловатым мутным покровом по всему телу, окутывая в теплый мягкий плащ, а секундой после вокруг меня закружился хоровод белых хлопьев. Красивое зрелище, прячущее за собой крайне опасную для любой нежити магию, стоит любой твари некромантии ступить в радиус пяти метров от меня, как на его плоть обрушиться атака сходная свойствами с горением белого фосфора. Мышцы, ткани, даже доспехи из металла не избегут всё прожигающего нападения хлопьев чистого сконцентрированного света. Прекрасное заклинание против слишком быстрых противников, что любят атаковать с близкого расстояния входя в личную зону своей цели.

Созданное заклинание вызвало у меня прилив восторга в душе, не только сам успех его создания, но и весь процесс, предшествующий этому. Было непросто, но подробные знания, что будто стали моими благодаря великой даэдре не позволяли мне ошибиться в теоретической части и лишь то насколько хорошо я контролирую магию внутри и вокруг себя играло решающую роль. Оказалось, что достаточно чтобы создать “плащ света”.

— Ну и громадина же, — произнес идущий плечом к плечу со мной Брин, обеспокоенно косясь на закованного в тяжелые даэдрические латы младшего даэдра, совсем не похожего дизайна на известные всем образцы доспехов дремор при вторжении Дагона, к тому же золотого цвета. — Уверен, что с этим парнем всё будет хорошо?

— Да. Он аврорианец, это раса что беспрекословно и фанатично служит только Меридии в чьем храме мы сейчас, к тому же мы идём против нежити, которую его хозяйка люто ненавидит, а это ещё один плюс в копилку того, что он не на падёт на нас если вдруг подчинение спадёт посреди боя или после него.

— Хмм… — промычал вор, но я знал, что пускай он поверил моим словам, но вот глаз с золой фигуры спускать не будет и спиной к нему не повернеться. — Насколько силён этот парень?

— Трудно дать точный ответ, — я неопределенно покрутил рукой, — если сравнивать его с дремора, коими кишел Тамриэль во времена последнего вторжения Дагона, то он должен быть на уровне дреморы-кинвала, что делает его равным элитным рыцарем регулярной армии Мехренуса Дагона. Он действительно силён, ту вампиршу он мог и в одиночку убить… если бы у неё не было булавы, а с булавой он бы дал ей достойный бой.

— Тогда другие вампиры не будут для нас проблемой, — кивнул своим мыслям Брин. — Та тварь была неестественно быстрой и сильной, не пойми неправильно вампиры в целом быстры и сильны, но та баба была за гранью того, что я когда-либо видел или слышал из реальных рассказов охотников на эту нечисть. У меня острые глаза, а она была для меня размытым пятном. Сильная дура.

— Тогда будем надеяться, что они не все там такие, — впрочем я не верил в это, сейчас они должны быть как минимум вымотаны длительной чередой кровавых ритуалов, да и Меридия не будет стоять в стороне пока нежить ходит по её земле.

— Будем надеяться, — повторил за мной вор, а я в это время начал создавать ещё один плащ света, но теперь уже для аврорианца, он будет нашим авангардом и ему не помешает ещё одно преимущество в бою с десятком вампиров.

У выхода стояли два вампира направив свои клинки в нашу сторону, не было понятно ждали ли они нашего возвращения зная о кончине своего сородича или же это был их стандартный курс действий, вот только даже такая готовность встретить врага изнутри не спасла их жизни. Вылетевший на них как бык золотой гигант снес им головы так же легко, как и собственным телом вышиб створки металлических дверей, два тела упали на землю с синхронностью до половины секунды, а убивший их младший даэдра лишь стряхнул капли крови из лезвия топора и краешка щита.

Стоит отдать должное вампирам, ещё секунду назад аврорианец отряхивал своё оружие от крови, а в следующую уже прикрывал себя от шквала стрел и ледяных шипов. И пока он был фокусов всего внимания немёртвого сборища в дело вступили я и Бриньольф. Теперь я мог позволить себе куда больше, нежели безобидные фейерверки из пальцев рук, преобразование энергий этериуса в моем теле стало столь понятным своей простоте действием, что вызывала недоумение, поему же я раньше не додумался до этого.

— Глаза! — прокричал для вора, ибо мой аврорианец благодаря ментальному поводку сам успел зажмуриться на нужную секунду.

Подняв руку перед собой и с указательного пальца правой руки в небо сорвалась мерцающая комета, что в десяти метрах над нашими головами взрывалась подобно светошумовой гранате.

— Ааааа, — вскричала парочка вампиров хватаясь за обожжённые от резкого яркого света глаза, на дворе стояла ночь и столь резкий скачок в освещении выжег глаза нескольким неудачникам, смотреть на взрыв, было всё равно что смотреть на миниатюрное солнце.

И подчиненный мне даэдра не упустил возможности воспользоваться временным ослеплением своих врагов, ещё несколько тел упали на землю, а после этого вокруг взорвался ад. Потоки льда и огня, стрел и мечей всё это закружилось в едином смертельном урагане. Ни мне, ни Бриньольфу не было ни секунды покоя, мы носились от укрытия к схватке, от схватки к укрытию от очередного заклинания. Лично для меня всё закружилось в хороводе сплошного безумия.

Вот мой посох встречает ледяным шипом попытавшегося прорваться ко мне сквозь бешено крутящийся хоровод сгустков света вампира, вот уже рядом со мной возникает огненный атронах и мне нужна секунда, чтобы особым образом сформировать энергию Обливиона и вытолкнуть вражеский призыв обратно откуда он пришёл. И только благодаря следящим за моей спиной Брином у меня есть эта секунда, он отрубает конечность с мечом, нацеленным мне в горло, но даже так у них в руках обычная сталь, а на моём теле заклинание железной плоти.

Вот я сам каким-то чудом сумел попасть навершие булавы по незащищенному ничем лицу вампира-мужчины, попросту лопая его череп, как переспевший арбуз. Вдалеке в это же время закованная в золотые латы фигура разрывает голыми руками какого-то неудачника на две части, разделив его вертикально по всей длине тела, пока в это же время на него накинулось ещё три противника пытающихся обуздать его чудовищную силу, когда поняли, что из оружие не может нанести его доспехам ни единой жалкой царапины.

Даже сама Меридия помогает нам, когда из парящей между руками посвященной ей статуи вырываются испепеляющие лучи чистейшего света, а то и целые волны света.

Темная ночь не раз и не два озарялась светом разрушительной маги, оглашалась криками ярости и боли, и земля под нашими ногами испила не один бокал свежей крови. Но в конце концов, всё стихает и среди замершего в тишине леса на ногах остаются трое.

Мы покрыты ранами, даже слуга госпожи света не остался невредимым и из-под его шлема течет струйка серебристой крови. Мы устали, я опираюсь на древко своего посоха, что похоронил в грудине одного из вампиров, прибив его к земле и тем самым дав окружающему меня плащу света превратить его тело в неаппетитный фарш, а после в прах. А Бриньольф устало прислонился к коре дерева спиной, зажимая руками рану на ноге.

Но… мы стоим, и мы живы. А более чем два десятка вампиров покоятся на земле в виде кучек праха.

— Ха-ха, будет что детишкам рассказать, — вырвались переполненные нервным смехом глупые слова. — Если доживу до их появления.