Знание - развращает

Глава 7

— Ненавижу дождь, — поделился своей, несомненно, важной мыслью с миром и страдающими возле меня спутниками.

И да, именно спутниками, во множественном числе. Утгерд Несломленная присоединилась к нам тем же вечером, как я вырубил её, после моего неосторожного предложения. И вот таким образом сейчас три человека включая меня пытались уместить в одной меховой палатке, что вот ни разу не создана для защиты от ливня, идущего за на расстоянии вытянутой руки снаружи. А самое главное моей палатки!

— Только не начинай ныть опять, — недовольный стон, полный тихого раздражения и едва сдерживаемого на языке ругательства, послышался из-за моей спины.

— Я ещё даже не начинал ныть, — огрызнулся в ответ.

Погодка действительно достала до самых глубин, натягивая нервы не хуже циркового канатоходца, за ту неделю, что мы плутали по владениям славного ярла Балгруфа это был третий ливень, в который мы попали. Погода была той ещё шлюхой и крутила своей задницей как хотела и перед кем хотела, то солнце, то ветер, то ливень, то ветер с ливнем. И так не легкие путешествия по не самой теплой стране Тамриэля ещё больше утяжелились. Проблемой был не дождь, от которого мы промокали до трусов и после тряслись от холода и ветра у небольшого костра, проблемой была грязь, гребанное болото, в которое превращались ближайшие километры пустых равнин. А ебаное солнце светило, но не грело достаточно, чтобы высушить себя, вещи на себе и вещи за спиной в рюкзаке без помощи огня.

И огонь приходилось разводить, тратя на это время и силы, после тратя время за наблюдением за одеждой над костром, чтобы она не сгорела к даэдра. У меня едва на вторых штанах дыра во всю задницу не появилась, вовремя успел словить их, до того, как они, сползя с деревяного прута, упали в огонь. Но это всё цветочки, ягодками были мои попытки передвигаться, утопая по щиколотку в мягкой земле, что от обилия воды в некоторых местах превращалась в слабое подобие трясины. Да, свежей, первостатейной болотистой грязи обычно было выше ступни и от этого даже просто идти по прямой было сложно, подыматься же на любой маломальский наклоненный склон становилось подобно самоубийству. Спасибо, одного превращения в грязевый ком мне было достаточно, не понравилось.

— Нет! Нахер! — последней каплей стало осознание исчерпания запасов моего мёда.

От злости быстрее пули вылетел из-под хлипкой защиты палатки от непогоды прямо под тугие, непроглядные струи воды, падающие с небес, мгновенно промокнув насквозь. По крайней мере мне как магу не было страшно переохлаждение и простуда, мысленное усилие и вот от меня исходит легкая дымка пара. Подогреть воздух возле меня до температуры выше окружающей в несколько раз за последнюю неделю стало плевым делом.

— Собирайтесь! — приказал я двум женщинам, что лежали на своих спальниках, кое-как затащенных внутрь мехового сооружения.

— Чего?! Ты сума сошел, Деус! Я не полезу под этот ливень! — тут же замотала головой чистокровная нордка в чистом отрицании.

— Ну уж нет! Я ебал хоть ещё один гребаный день торчать посреди этого ебанного нигде ровно в центре злоебучего болота, в которое превратиться эта блядская земля после очередного раза как Шор решил поссать на нас из Совангарда! — совсем рядом со мной ебанула огроменная молния, а спустя полсекунды по ушам дал молотом гром. — Иди нахуй! — проорал точно в небо запрокинув голову, вторая молния ударила ещё ближе последней и была раза в полтора ярче. — Подымайте свои жирные задницы и собирайте вещи. Сегодня, именно сегодня мы дойдем до лагеря Чистых родников, зарежем, заколем и сожжем каждого блядского выродка там и после будем спать на их кроватях в тепле и сухости. Это понятно? — меня конкретно заебали поиски этих разбойников в паре со сменой погоды. Будто сама страна решила сделать всё, чтобы я не добрался до конкретно этих нарушителей закона.

— Блядь, Деус, успокойся и лезь обратно в палатку, — пыталась уговорить меня Утгред, ей больше всех не хотелось вылезать под дождь в своём пластичном стальном доспехе.

И её можно было понять, если я и Дженнаса обходились кожаными доспехами, что просто мокли и сырели, то она превращалась в консерву полную воды, просто добавь огня и через полчаса будет сварен суп из нордчины. А тащится по болоте, когда у тебя полные ботинки воды и на спине большой стальной меч? О да, это чертовски приятно.

— Я же тебе говорила, что не нужно было пить его мёд, — прозвучал голос тёмной эльфийки с интонацией “я же тебе говорила!”, - тогда бы лежала себе спокойно, — медленно выбравшись из-под мокрых мехов, женщина тут же испортила свою прическу, длинные волосы прилипли толстыми мокрыми прядями к лицу поверх глаз и она попытавшись несколько раз сдуть их в сторону, в конце, плюнула на это и воспользовалась рукой дабы заправить те за уши.

— Так это была ты! Я знал, что не мог мой мёд так быстро исчезнуть! — с озарением обвинительно ткнул пальцем в нордку-воительницу.

— Могла бы смолчать, ушастая! — бросив взгляд на данмерку, она начала выбираться из палатки. — Доволен? — спросила она, когда полностью выпрямилась под толстыми струями дождя, ощущая как вода льется внутрь доспеха по груди и спине.

— Нет, — хмуро бросил ей. Она жрала мой мёд! — Доволен буду, как только зачистим лагерь и получу по две бутылки выпивки, за каждую бутылку, что ты влила в себя обратно! — она пила мой мёд! Её счастье, что она хороша в бою и хороша как ещё один живой щит между мной и мечами, булавами, молотами, стрелами, и прочей гадостью, что могла забрать мою жизнь. Иначе я бы прожарил её старую задницу толстой молнией.

— Да сдался тебе та бутылка, что я взяла!

— Это была моя бутылка!

— Маг-алкаш! Будешь много пить у тебя хер отвалится!

— А если не буду, то вырастет пизда, как у тебя!

— Лучше моя пизда, чем твой хер!

— Это тебе твой последний любовник сказал?

Переругиваясь под усталые вздохи единственной сохраняющей молчание наемницы, мы кое-как собрали свои вещи и пошли под ливнем на поиски пристанища браконьеров, за головы которых ярл выделил награду, но не выделил ни одного стражника, чтобы разобраться. На самом деле награда была более чем стоящая в одну тысячу золотых, чтобы сравнить, за зачистку шахты под Хелгеном давали всего шестьсот. Правда тут на поиски укрытия браконьеров ушла почти неделя, в то время как в Хелгене на четвертый день уже возвращался обратно.

Идти было тяжело, хотелось плюнуть и просто упасть в грязь раскинув руки в стороны, вот только мысль, что после нужно будет стирать одежду не просто от сырости, но и от огромного слоя грязи останавливала. Да присущая с рождения упертость осла не позволяла сдаться на пятую минуту ходьбы. Ну уж нет, сегодня я буду спать в теплой кровати в сухой одежде, даже если для этого понадобиться перебить пару десятков человек.

Наконец, спустя пару часов ходьбы, огромнейшего потока матов из двух глоток, данмерка была культурной, она в голос ничего не озвучивала из своих мыслей, и паре километров грязи позади, мы наконец, увидели серый от обилия дождя, деревяный частокол.

— Теплая, сухая кровать, — прозвучал над правым плечом возбужденный голос старой нордки.

— Мёд, — вторил ей, жадно пожирая глазами лагерь преступников.

Дженнаса решила промолчать. Промолчать о уровне нашего умственного развития.

Мы были на возвышенности среди деревьев и невысоких кустов, прячась втроем в последних, впрочем, с таким же успехом мы могли стоять посреди равнины, где не было ни единой травинки выше стопы. Хоть одна хорошая вещь от ливня, нас не было видно, но и мы нихуя не видели. Разве посмотреть с какой стороны лучше подступаться к лагерю, чтобы иметь преимущество первого удара.

— Обойдем слева сверху, там много камней и возвышенность, нас не должны заметить, — слева предложила первые шаги плана по атаке данмерка.

— Вещи оставим тут, возьмите только зелья с собой, — скидывая рюкзак под стволом дерева, продолжил мысль своей наемницы, какая разница, где бросить вещи, всё равно они давно промокли и вобрали в себя литры воды.

— Зуб даю, часовые сидят под навесом в укрытие или же в центре лагеря, вон в той постройке, — Утгредр знающе усмехнулась, — ни один простой бандит не будет слушать приказы своего главаря в такой ливень, плевать они хотели на дозор сейчас, — логично пояснила она.

— В такой ливень всем наплевать на дозор, — согласилась наемница, — они больше беспокоятся о грязи вокруг и пустой бутылке выпивки в руке, — на меня посмотрели особенно выразительно. — И они в чем-то правы, каким идиотам в голову взбредет нападать на них в такую-то погодку, — хищная усмешка вылезла на её лицо, а глаза лихорадочно заблестели от предстоящей бойни.

— Трое таких нашлись, — хмыкнул и первым двинулся на лево, к ближайшему камню, за которым можно было спрятаться.

Спустя минут двадцать мы трое короткими перебежками преодолели почти полкилометра, обойдя лагерь Чистых рудников сверху. Сейчас три пары глаз внимательно выискивали любое движение внутри огороженной толстыми брёвнами территории. И должен признать, обе мои спутницы были частично правы. Снаружи было шесть человек и только двое стояли на пристройках возле частокола, вот только они больше считали минуты до возможности свалить из-под ливня, нежели выискивали кого-то в дали от своего пристанища. Оставшиеся четверо разбирали тушу недавно убитого мамонта под большим, наскоро собранным деревяным ангаром. Используя топоры и мечи для рубки костей и мяса мамонта, параллельно снимая с него грубую шкуру.

— Сперва нужно грохнуть дозорных, у них луки, — указал на очевидный факт. — Сможешь их застрелить с этой позиции, Дженнаса? — эльфийка была хорошим лучником, прошедшая три дня назад охота на великанов доказала это, пожалуй, в этом она не сильно уступает ещё одной данмерке, которая на моих глазах с сотни метров ложила стрелы в средний глаз тролля.

— Ливень мешает, — поморщилась данмерка, тем не менее лук достала из-за спины и потянулась к стреле в колчане.

— Я верю в тебя, — пожалуй в неё только и верю. Хмм, так вот каков на вкус чужой профессионализм? Нужно будет запомнить. — Утгред, ты со мной, готовь свой большой меч.

— Идем рубить тупых ублюдков? — она кивнула на четырех занятых разделкой мамонта нордов, от взглядов которых нас отделяла одна из деревяных стен.

— Именно. Начинаем, как только Дженнаса выстрелит.

Вот только лучница не принялась тут же занимать позицию для стрельбы, вместо этого мы спустились по склоны на территорию лагеря и максимально близко подкрались к нашим противникам, шум дождя помогал скрыть наши шаги в грязи. Так что мы успешно подкрались им за спины.

А дальше данмерка натянула лук и прицелилась в ближайшего дозорного. В это же время возле меня появился призрачный волк, нордка же отползла в сторону, занимая более удобную позицию для неожиданной атаки. Я же, увидев железный кинжал на одной из бочек рядом с собой, за которыми мы дружно прятались от взглядов других, ухватил его в руку. Испытаю свою удачу.

Когда мы все оказались на своих местах, черная стрела рассекла воздух, это было нашим сигналом к атаке.

Очередной раскат грома скрыл в себе звуки вонзающейся в незащищенную шею стальной стрелы с последующими секундами булькающего удушья незадачливого дозорного разбойника. Несколько секунд он пытался зажать рану на шее своими руками, сквозь которые лилась горячая алая жидкость, стремительно унося жизнь из его глаз. Первый браконьер умер никем не замеченным, бесславно убитый стрелой из-за спины.

Я же в паре с Утгерд обошел барак, где четыре норда были поглощены разделкой взрослого мамонта, три человека были раздеты до поясов, их руки и часть торса были измазаны в звериной крови, а в руках они крепко держали острые ножи, которыми отделяли мясо от костей, шкуру от мяса и всё это бережно складывали по своим местам рядом с собой. Лишь один оставшийся из четверки был одет в низкосортную клепаную кирасу, да имел кожаные сапоги на ногах, остальные довольствовались обычными тканевыми штанами и кожаными сандалиями.

Моей целью стал ближайший ко мне норд, увы, он не стоял ко мне спиной, лишь боком, и не видел меня только потому, что я краем глаза выглядывал из-за сбитой из досок наружной стены барака. Утгерд же напротив, не беспокоилась о том, какую цель ей рубить первой, и я мог понять почему так. Воин в качественном пластичном доспехе из стали да с мечом в руке, что обеспечивал большую дистанцию и силу поражения делали из неё монстра на поле боя, особенно против полуголых противников с ножами в руках. Чего ей бояться? Зубочисток в руках браконьеров? Так они даже не успеют подойти на дистанцию удара, как будут нарубленные кусками не хуже убитого ими же мамонта.

Сигналом к атаке для моей напарницы стал мой рывок, она запоздала лишь на время нужное отреагировать на мои действия, то есть на секунду, а может даже меньше. Даже с эффектом неожиданности на нашей стороне, нам не посчастливилось убить одного из них до того, как они нас заметят, мой выбранный целью норд повернулся ко мне, когда я был уже на полпути к нему. Но он не успел даже пикнуть, как ему в горло вцепился выбежавший с совсем другой стороны призрачный волк, уставившись на меня, он забыл смотреть по сторонам, за что поплатился.

— Аааааа…хррр! — начавшийся крик оборвался стоило челюстям волка сжать свою добычу сильнее, просто перекусив пастью человеческую шею.

— К оружи…гхра! — второй крик, что попытался проорать сосед убитого волком норда, был оборван моей молнией, попавшей в окровавленную грудь браконьера. Ужалив его тело порцией магии, я сбил его дыхание и даже опрокинул на пол, но тут больше заслуга лужи мамонтовой крови под его ногами, чем моей магии, он просто поскользнулся.

— Бей суку! — мой волк не прожил долго, удар в шею ножом от третьего норда отправил его обратно в обливион, после чего кинулся ко мне как раз в момент, когда я сбил с ног второго. От ножа, что я кинул в него, он уклонился, отшатнувшись в сторону, тем самым потеряв лишь шаг ко мне.

Мне хватило этого, я взял нож для двух целей: либо кому-то тихо всадить его в горло, либо кинуть в кого-то. И пускай сейчас мною была предпринята попытка реализации второго варианта и она оказалась провальной. Моя правая рука сразу после броска опустилась на пояс, где ухватилась за древко железной булавы. Это позволило выхватить и взмахнуть ею по не добежавшему к меня норду, отгоняя его от себя. Остановив атаку норда тут же перехватив инциативу в бою благодаря всё ещё пляшущему в левой руке заклинание искр, которым воспользовался, стоило получить возможность. Направив поток молний в ноги браконьера, оборвал его движение, укоренив его на одном месте шоковой болью. Мне нужно было только мгновение неподвижности врага и я его получил.

— Ха! — вытолкнув воздух из груди громким выкриком, замахнувшись булавой направляя её в голову норда. Но не туда, где голова находилась сейчас, а туда, где она будет, когда норд инстинктивно попытается отклонить её.

Люди — существа привычек и инстинктов. Что делает человек видя, как к нему летит что-то в лицо? Чаще всего пытается увернуться в лево или в право, зависит от доминирующей руки. А что, если кто-то бьет его кулаком в лицо? Нет, он не уклоняется, как в случае с камнем, он отшатывается назад, пытаясь выйти из зоны поражения своего противника.

Так попытался сделать пораженный молнией мужчина, его глаза видели летящую ему в лицо булаву, и он отклонил свою голову назад вместе со всем туловищем. Этот инстинкт стал его смертью, занесенная в замахе из-за плеча булава, движимая согнутой в локте рукой на манер рычага, врезалась своим навершием точно ему в лоб. Мои уши уловили этот мерзкий звук ломаемой кости, один из шипов на булаве пробил и вмял кость внутрь черепа. Столкнувшись с целью, булава передала свой смертельный импульс дальше, а сама откинулась от черепа норда назад, я воспользовался этим, чтобы быстрее завести булаву назад в положение замаха из-за спины, и тут же провести второй страшный удар по раненой голове всё ещё живого, но дезориентированного мужчину. На этот раз удар повалил его к моим ногам, а из разбитого черепа сочилась кровь и виднелся мозг.

И пока я был занят третьим нордом, на ноги из лужи крови поднялся второй, увы, для него было ошибкой смотреть только на меня своим яростным взглядом, Угтерд была уже позади него, диагональный удар разрубил полуголого человека надвое, от шеи до таза, и он двумя неровными половинками свалился на залитый кровью людей и огромного зверя пол, разбросав свои внутренности рядом с полуразделанным мамонтом.

В похожем положении оказался последний из браконьеров, носящий на себе хоть какую-то броню, силачка-нордка не пытаясь придумать ничего нового и экстравагантного без затей сделала с ним то, что умела лучше всего — перерубила в поясе. Её огромный меч обладал нужной для этого трюка остротой, весом и инерцией при взмахе, а сила её рук лишь облегчала это задание.

— Ты стал лучше, сопляк, — усмехнулась нордка закинув окровавленный меч себе на плечо.

— У меня хороший пример перед глазами, — я был согласен с ней, вот только тут не только её заслуга, завтра будет конец первой недели третьего месяца, Первого зерна. А это значит, что прошло больше трёх месяцев, как живу в Скайриме, было бы глупо не попытаться, хотя бы научится махать в стороны своим оружием, кое-как, но даже мелочь будет полезна.

— Возможно через пару лет из тебя получится хороший материал для Соратников, если, конечно, бросишь свои детские фокусы.

— У меня другие планы, хочу превратить эти детские фокусы в не детские фокусы.

— Как знаешь, — пожав плечами, она ушла в сторону единственного входа в логово браконьеров, что служило ещё местом добычи железной руды.

Я последовал за ней, через десяток метров к нам присоединилась Дженнаса. Молча и не сговариваясь мы создали своё построение, где впереди была Угтерд, за ней по пятам следовала данмерка держа на чеку свой лук, и в самом конце, даже в отдалении на пару метров шёл уже я.

Тихо открыв двери и войдя внутрь плохо освещённой пещеры, так же тихо закрыли за собой. Пещера была не столь свободная, как аналогичная в Камне Шора, хотя может много места крал всякий хлам по бокам и малое пространства было обманом зрения. Тем не менее места для маневра было меньше, здесь легко можно было зажать несколько человек с помощью моего атронаха.

В метрах двадцати впереди виднелся свет факела и слышался отчетливый звук ударов нескольких кирок о твердый камень, а также тихую ругань как минимум троих человек.

— Теперь тихо не получится, — хмыкнула нордка, но её голос был отчетливо наполнен радостью, не по ней были игры в прятки и удары исподтишка, куда ближе её душе была варварская рубка с врагом лицо к лицу.

— А теперь не нужно, — не повышая голос, говоря приглушенным тоном ответил ей. — В узких проходах главную роль играет не количество, а мастерство, — легенда о спартанцах и персидском царе была наглядным примером для меня. — Лучше сними щит со спины, тебе нужно держать их натиск, пока Дженнаса и я будем убивать.

— Тц, щенок будет учить волка, как охотится на оленей, — фыркнула женщина, оставившая свои дни славы позади. — Прикрой меня, остроухая, а то веры в нашего мага у меня ни на поддельный септим, — тем не менее щит она достала. Никогда не думал, что увижу кого-то держащего полутораметровый меч в одной руке и стальной щит в другой. — Дай мне свою булаву, Деус, — как оказалось, нордка не настолько безумная, она таки отложила свой меч в сторону, всё же не создан он для боя в шахтах и низких узких помещениях.

— Не переживай, я думаю, мой наниматель более чем компетентен, тебе не о чём переживать.

— Ты хотела сказать, что его атронах вполне компетентен? — ухватившись за булаву поудобней она двинулась вперед.

— Я сказала то, что хотела сказать, не более, — ровным и несколько меланхоличным голосом ответила ей данмерка.

Мне же было всё равно на мелкие насмешки нордки надо мной, она была в чем-то права, как воин я был слаб и никчёмен, как маг я был не образован, но разве это имело значение пока я мог убить других? Я мог убивать, из засады, издалека, неожиданно.

— Властью над Обливион я вызываю и подчиняю огненного даэдра.

Пришло время зажарить десяток другой людей насмерть. Ничего нового, просто Скайрим.

— Блядь, — устало и мрачно вздохнул я, поигрывая в руке бутылкой меда, развалившись на поганом стуле, закинув левую ногу на стоящий рядом стол и поглядывая на раскрытый в моей другой руке потрепанный, запятнанный несколькими каплями крови дневник. — Столько стараний, — закинув голову назад, пустым взглядом уставился в потолок, — и почти зря.

“Хааааах, тебе и так отлично повезло, Деус” — пытался успокоить себя это мыслью, вот только в голове назло первой крутилась вторая: “Но ведь результат далёк от ожидаемого, могло быть в разы лучше”. Эти две мысли вцепились в мой разум, разрывая его на части, растягивая одеяло моего сознания в две противоположные стороны. Я знал первопричины таких мыслей: жадность и лень. Даже больше лень, чем жадность. Выслеживая лагерь Чистых рудников, я в первую очередь охотился за заклинанием, что должно было хранится здесь. И я его нашёл, в некотором роде. Но лучше бы не находил ничего, в этом варианте я бы просто пожал плечами и сказал бы себе нечто вроде: “Это реальный мир, не забывай об этом, Деус” и немного посокрушавшись продолжить свой путь к магии дальше.

Но дело вот в чём, я нашел то, что искал, вот только было одно маленькое “но”, заклинание нужное мне было готово только на половину, а то, что было готово я не мог изучить, так как мне не доставало основополагающих знаний. Это как положить сочный, прожаренный стейк со специями и соусом перед оголодавшим псом, посаженным на цепь, вот пёс кинулся к стейку, но внезапно ошейник на его шее дернул его назад, цепь была недостаточно длинной. Но вот он стейк, всего в жалких сантиметрах от пасти, казалось бы, протянуть морду вперёд на всего-ничего и можно утолить свой голод, но нет, цепь не поддается, ошейник не рвется и всё что остаётся псу это бессильно щелкать клыками у краешка тарелки со вкуснейшим лакомством.

Вот я был псом, написанное в дневнике неизвестного мне и абсолютно точно мертвого мага — стейком, а цепь были мои знания о магии, её теории и базисе.

— Хааааах, — со вздохом вернул своё тело в нормальное положение и вновь посмотрел на незаконченный дневник.

На самом деле я не успел его прочитать полностью, да и когда бы, с момента полной зачистки логова браконьеров прошло всего часа полтора. Нет, я поступил иначе, всего лишь быстро пролистал заполненный ужасным почерком дневник, останавливаясь на наиболее исписанных участках. Вот на одной из страниц дневника, на которой его владелиц самовосхвалял свой успех, я узнал, что маг спустя год исследований достиг одной из двух целей, он сумел создать заклинание, превращающее куски железной руды в куски руды наполненные серебром. А открыв страницы с описанием его исследованием и готовым результатом понял, что ничего не понял, для меня это было ничем не лучше китайской письменности и виделось форменным бредом.

Но не только это беспокоило меня. Взгляд сам собой нашёл тело в пурпурном одеянии, прислонившееся к стене шахты с торчащими из груди тремя стальными стрелами. Труп был свежим, свежайшим, кровь загустела совсем недавно. Все стрелы были утыканы в сердце мага, точности Дженнасе не занимать, хорошие выстрелы.

Да, я смотрел на труп мага, что проводил исследования по превращению железа в золото. Мага убитого руками моей наемницы. Как иронично забавно, я пришел в этот оплот браконьеров и разбойников в поисках своего золотого гуся, а по итого сам же его убил. Вот если бы у этого мага было ещё месяца три-четыре, то он бы завершил свои исследование и создал заклинание, которому позавидовал сам Мидас. Увы, с ним случился я — маг, который жаждал легких денег.

Вмешавшись в события до их номинального начала, мои действия привели к неожиданному результату.

— Это реальный мир, Деус, — покачал головой, — думай прежде, чем действовать, — в очередной раз попенял себя.

И совсем без разницы сколь часто и подробно буду пересматривать свои планы, всего невозможно предсказать, всегда есть вероятность, что что-то пойдёт не так. Как, например, сегодня.

— Нужно пересмотреть свой план, — опрокинув в себя последние капли меда, я прижал дневник к себе и поднялся на ноги.

Правую ногу тут же прострелило болью, но я не упал, знал, ожидал этого. Один из лучников всадил в меня стрелу, рана от которой уже зажила благодаря зельям. А вот нога, которую мне едва не отрезал один из браконьеров, даже после почти четверти литра выпитых заживляющих зелий жутко болела и едва двигалась. Увы, для того чтобы приживить отрезанные конечности нужны зелья совсем другого качества, нежели у меня были, и делаются они не быстро и только на заказ у способного алхимика. До этого момента я не видел необходимости в столь дорогих и редких зельях, довольствуясь зельями низкого и среднего качества.

Впрочем, мне ведь не отрубили ногу, а только “почти отрубили”, да и залил в себя все зелья, как только смог и максимально быстро. Так что есть шанс, что не придется выкидывать тысячу или больше септимов, чтобы привести свою ногу в порядок.

Стиснув зубы от боли и опираясь на посох, что подобрал возле мага, я похромал на поиски моих спутниц, они были на верхних уровнях шахты-логова, очищали это место от трупов и частей трупов. Меня же отправили в самое дальнее и безопасное помещение этой пещеры, чтобы восстановиться ранения почти сделавшего из меня инвалида. И я был благодарен этим двум женщина, что они сами решили убраться здесь, скажу по секрету, собирать чьи-то потроха, чтобы после выкинуть их далеко не моё самое любимое занятие.

— Деус? — удивлённо приподняла брови нордка, глядя на моё белое как мел и залитое потом лицо. — Тебе лучше? — в её голосе не было уверенности в этом вопросе.

— Не сильно, но как раз потому ищу Дженнасу, — невесело выдавил из себя, постоянно морщась от ноющей боли в ноге.

— Она у ямы с частоколами, заливает тела маслом, — женщина указала на территорию за ограждением слева от нас.

— Ясно, пойду к ней.

— Эй, может я схожу приведу её? — она осторожно посмотрела на мою раненную конечность.

— Нет, я сам.

— Ладно, — пожав плечами она вернулась к своему занятию, а именно сортировке оружия, доставшегося нам от браконьеров, которые были защитой и мальчиками на побегушках у проводившего в здешней пещере свои исследования мага.

Добраться к данмерке было не в пример легче, чем поднять по долгой лестнице и коридорам наружу из пещеры, буквально за несколько минут, добрался до взявшей в руки горящий факел эльфийке. Она успела закончить подготавливать тела к их последнему, погребальному костру. Нужно было сжечь трупы, чтобы они не привлекали хищных животных и что хуже не воняли при разложении.

— Деус, — она бросила на меня взгляд, подмечая, как сильно стиснуты мои пальцы, на древке посоха, как я стараюсь максимально облегчить давление моего веса на правую ногу, перенеся его на левую, каково изнеможденное моё лицо. — Тебе лучше было остаться на месте, я бы сама к тебе пришла.

— Не мог сидеть на месте, к тому же запах там не самый приятный, — сожженная плоть пахнет совсем не розами, — и воздух тяжелый. Решил проветриться. И нужно решить с тобой пару вопросов.

— Я слушаю, — сказала она бросив факел в кучу тел и сухих веток и те медленно загорелись.

— Наш контракт подходит к концу завтрашним вечером.

— Да, это так.

— Я хотел бы продлить его. На куда больший срок.

— Моё искусство произвело на тебя впечатление? — данмерка понимающе улыбнулась, она знала себя, свои навыки и свою цену.

— Не то слово, — в памяти всплыло свежее воспоминание о том, как она вырезала трех мужчин меньше чем за пять секунд используя только одну стрелу в руке, это было как раз в тот момент, когда меня ранили в ногу. — Как ты видишь я в паршивом состоянии. Я не смогу преодолеть путь к Вайтрану ни в одиночку, ни в группе с кем-то.

— И ты желаешь, чтобы кто-то с моими или равными моим навыками защищал тебя пока ты слаб, — покивала она.

— Да, — подтвердил её вывод. — Мне нужен телохранитель. Но не только пока я восстанавливаюсь, но и дальше. Как минимум на пару месяцев. Рассчитывай на путь от Вайтрана к Виндхельму и от него на корабле в Винтерхолд.

— Значит на путь до Коллегии Винтерхолда, — задумчиво произнесла эльфийка, думаю нужна ли ей подобная работенка.

— И позже, ещё пару месяцев после этого.

— Хмм… хммм, — промычала она себе под нос. — Ты доказал, что несмотря на некоторые шероховатости, неловкости и неопытность являешься хорошим нанимателем и спутником, — она посмотрела в сторону уничтоженного нами большого лагеря разбойников. — За определенную плату я согласна вновь отдать в твои руки своё умение.

— Хорошо, — облегченно кивнул, минус одна проблема, это уже хорошо, а с учетом тех всех бивней, что были найдены в логове, денег у меня более чем достаточно. Сегодня я сорвал большой куш разовой выручке. — Очень хорошо. Тогда я могу поговорить с тобой более откровенно.

— Оу, ты настолько мне доверяешь, что готов посвятить в свои секреты?

— Я доверяю тому, что ты любишь теплую постель, чистую одежду и свежий мёд сильнее, чем быть обычной бандиткой с дороги, — ухмыльнулся в её красные глаза, — и я могу обеспечить не только свежий мёд, чистую одежду и теплую постель для тебя.

— Тогда ты правильно доверяешь мне, Деус, — данмерка поддержала меня ответной ухмылкой. — Что ты хотел открыть мне?

— Как ты думаешь, почему мы атаковали этот лагерь?

— Хмм, ты взял указ о награде у ярла и решил его выполнить? — после нескольких секунд раздумий ответила эльфийка. — Это то о чём я думала изначально и мои мысли остались прежними.

— Почти. Дело было вот в этом, — я показал на дневник в своих руках.

— Книга?

— Дневник, — поправил её. — Дневник мага. Именно его ты застрелила тремя стрелами.

— И что в нём особенного?

— В этом дневнике описано как с помощью магии можно превратить железную руду в серебряную, — держать в тайне подобный секрет от спутника, что всегда будет возле тебя, защищая и путешествуя с тобой по всем самым дрянным уголкам Скайрима было просто невозможно. Рано или поздно появятся вопросы и подозрения, лучше договориться с самого начала.

— Это! — её узкие алые глаза пораженно расширились. — Это же доступ к богатству! К постоянному неиссякаемому богатству!

— Именно, — видя понимание в её глазах, я улыбнулся куда более спокойно и мягко.

— Но зачем раскрывать подобный секрет обычной наемнице, разве ты не боишься, что я могу убить тебя и забрать себе дневник, а после продать его какому-то магу?

— Признаю, опасения есть, но их подавляет уверенность в том, что ты не захочешь потерять стабильный и главное большой поток денег ради одного сундука золота. Где гарантии того, что найденный тобою маг захочет делиться с тобой хоть чем-то, а без мага этот дневник бесполезен. Работая же в паре, мы сможем обогатится оба, зачем тебе один большой сундук золота, если можно иметь каждый год десяток таких.

— Твои слова — искушение в чистом виде, — признала она, будучи завороженной идеей неисчерпаемого потока денег. — Итак, каков твой план?

— Сперва обучиться заклинанию превращения железа в серебро, после же нужно обеспечить себя стабильным потоком железной руды, — окинул взглядом бывшее логово, — здесь очень богатые залежи железа, возможно самые большие во всём Вайтране, нужно купить у ярла этот участок земли и нанять рабочих. После начала добычи руды и первых прибылей от неё, нужно будет купить дом в Вайтране, нанять больше рабочих и после готовиться к путешествию в Коллегию

— Но где здесь место мне? Я могу понять охрану тебя пока ты приходишь в норму, сопровождение тебя до Винтерхолда, но всё это можно было купить за обычный контракт на месяц. Зачем говорить о дневнике?

— Всё просто, как я сказал, мне нужен телохранитель. Смотри, кто самый большой добытчик серебра в Скайриме и один из крупнейших в Сиродиле?

— Клан Серебряной Крови из Маркарта, — тут же ответила данмерка и спустя секунду она застыла, осознав к чему я веду. — Ты боишься, что они захотят убить тебя.

— Именно. И тут приходит твоё время. Мне нужно, чтобы ты охраняла меня днём и ночью, едва ли не буквально став моей тенью. Я убедился в твоих навыках и очень хочу их, а потому готов щедро платить за них.

— Что же, — женщина завораживающе выдохнула, уставившись на меня, подобно коту на сметану, — это то самое предложение, от которого нельзя отказаться. Плати мне хорошо, и я буду защищать тебя хоть от самих даэдра.

— Контракт, — протянул ей руку для пожатия, — но помни, первая хорошая прибыль будет, как минимум через пару месяцев, мне нужно освоить созданное магом заклинание.

— Не страшно, до этого момента заключим стандартный контракт, десять сотен септимов в месяц.

— Хорошо, первый платеж отдам сразу же как продадим собранный хлам, — в нос ударил отвратительный запах сгораемой плоти, даже расстояние в десять метров от ямы с горящими трупами не спасало. — Воняет, пошли отсюда.

— Мудрое решение, — было ли мудрым решением нанять её, поделившись секретами или же просто уйти от смрада, она не уточнила, но мне казалось, что оба сразу.

У меня были грандиозные планы, даже если я не могу создать золото, всего один килограмм серебра в день сделают меня сказочно богатым спустя один год. В худшем случае мне предстоит стать просто богатым.

Оставив Дженнасу и Утгерд позади снаружи, я вновь спустился вниз, в теплое, нагретое зажженной кузницей, центральное и самое большое помещение логова мага-исследователя. Мне предстоял кропотливый обыск его вещей. Несмотря на то, что его убила данмерка, он и все его вещи были моими трофеями. Не за просто так, конечно, в ответ уступил часть своей доли в её пользу.

Впрочем, самый главный приз искать не нужно, он в моей левой руке и его мне предстоит кропотливо изучать всё то время, которое займёт моё выздоровление. Не могу сказать, что меня радует перспектива застрять в этом отвратительном месте дольше, чем на день, но выбора у меня нет. Не только потому, что я сейчас не способен ни к какой доступной мне форме длительного путешествия, но и потому, что убитый маг не был дураком, он прекрасно подобрал место для своих исследований.

Будучи в окружении подопытного материала его прогресс в создании магии от бедности был поразительным. Мне было очень жаль от своей поспешности, что мне стоило подождать месяц другой и прийти на всё готовое… Ах да, пришествие Алдуина, как я мог забыть. Мне нужно было накопить целое состояние, чтобы завалить себя алхимическими ресурсами, магически зачарованными предметами, свитками заклинаний и учебниками по магии. А для этого мне по самым скромным подсчетам нужно будет от семидесяти до ста тысяч золотых септимов.

Взглянув на нетронутый труп мага, мысленно подсчитывал стоимость его вещей.

Роба была самая простая, чистое, не яркое голубое периодическое свечение чар указывало, что на ткань наложили чары для восполнения резервов магии, я видел подобные робы у Белетора с ценой всего-то от четырех сотен монет. Отсутствие примесей других цветов на едва переливающейся свечением ткани указывало на отсутствие любых других чар. Интенсивность, глубина цвета и период пробегающего по робе блеска давало представление о силе чар и мастерстве их создателя. Это были не самые сильные чары, но они всё равно заметно расширяли возможности мага, лично моя оценка на ускорение пополнения от половины до двух третьих от стандартной скорости. Но я не эксперт, а потому лучше буду брать меньшее значение, нежели большее. Значит и цену этого одеяния так же нужно брать по нижней планке. Моя ставка на четыреста пятьдесят, максимум шесть сотен септимов. И да, то, что роба продырявлена стрелами, конечно же, неприятно, но никак не смертельно, чары будут исправно работать пока их предмет-носитель цел хотя бы на две трети.

Широким поясом был перевязан живот мага, и он имел совсем иное свечение едва заметное в полумраке комнаты. Более темное, синий, а не голубой цвет. Повышение запаса магической энергии. И вот этот предмет был заметно более высокого качества нежели роба, даже материал из которого был изготовлен пояс был куда лучше, что указывала только на одно, мертвый маг явно покупал этот предмет одежды отдельно от основного одеяния. И у другого торговца, что очевидно. Не буду играться в Шерлока, всё равно не смогу даже спародировать его, лучше вернуться к оценке пояса. Так вот насыщенность синей магической пленки на поясе может означать только одно, создатель этой вещи постарался на славу из чего следует простой вывод — пояс очень большая и очень хорошая батарейка. Такая вещь обычно начинает свою цену от тысячи септимов. Опять же сужу по ранее виденных ценах у разных торговцев в Фолкрите, Вайтране, Ривервуде и Хелгене. А ведь там вещи были даже несколько хуже. Однозначно больше тысячи, но вот насколько больше не могу определить, не хватает знаний и опыта. Итак, тысяча септимов.

Более дешёвой версией пояса был капюшон на голове мага, что закрывал его мертвый взгляд на меня. Всё ещё поблескивая синим сиянием, он в разы уступал предыдущему предмету. Тут можно было даже не думать, таких капюшонов я видел десятки, у того же Белетора в Вайтране было три штуки на прилавке. Самый стандартный капюшон для начинающих и слабых магов от Коллегии Винтерхолда, именно там делаются они и после продаются за пределы стен обители магов всем желающим. Цена почти везде на них одинакова, колеблется всего на плюс-минус пятьдесят монет. Беря по расценкам Белетора это будет триста десять монет.

Почти две тысячи монет всего за три куска одежды, мда, обычные фермеры должны получить хороший урожай с полей по два-три гектара, чтобы собрать такую сумму. Но при суровости Скайрима вряд ли хоть один фермер слышал словосочетание “хороший урожай”. А значит два урожая. По сути, год работы на поле всей семьей.

Продолжаю обыск. Остались перчатки, сапоги, два серебряных кольца, серебряный обруч и серебряный кулон на шее, который висел поверх робы, а не под ней, почему неизвестно.

Сапоги отсвечивали лазурным, переливающимся цветом и служили для быстрейшего восполнения физических сил, мертвый маг был особенно слаб физически и потому при долгих походах или путешествиях часто терпел множество трудностей, и чтобы этого избежать он сам создал чары на свои сапоги. Это я прочитал из его дневника пару часов назад, это стало одной из первых вещей, что я прочитал в его дневнике. Стоимость мне неизвестна даже приблизительно, уж очень редкие это чары. Но могу сказать, что достаточно много, может чуть меньше робы, а может чуть больше, просто по причине редкости подобных чар в свободном доступе.

О серебряном кулоне узнал из того же дневника, парочкой листов спустя от упоминания сапог, умерший любил жаловаться буквально на всё, но больше всего упоминаний было о том, как же его достал этот собачий холод Скайрима и его бесконечные плохие дороги. На украшение, купленное за двести золотых у знакомого ему мага, были наложены чары защиты от холода. Хорошие кстати чары, стоило мне одеть на себя кулон, как я моментально ощутил растекшееся по телу тепло, будто между мной и холодом поставили невидимый, тонкий, но прочный барьер. Классная вещица, полезная, понимаю восторги мага в момент его приобретения.

Кожаные перчатки с вышитым на тыльной стороне узором круга обладали неизвестными мне чарами, абсолютно без понятия что это за чары, они отдавали странным беловатым цветом, это всё что я могу сказать о них, в дневнике же либо нет о них упоминания, либо же нужно внимательней искать.

А вот два кольца были интересными, первое я узнал, так как видел точно такое же, с таким же узором, то же из серебра у одного из торговцев Вайтрана. Что оно делало? Защищало от болезней усиливая иммунитет владельца. Всего семьсот золотых и панацея от болезней, но кому нужно отдавать столь много, если можно лечится бульонами из клешней гразекрабов или купить зелье исцеления болезней в объёме пол литра за жалкие восемьдесят золотых.

Второе же кольцо я видел в действии, оно создавало щит от атак магией, именно благодаря второму кольцу маг не умер от меткого выстрела моего атронаха, а был защищен созданным прозрачным щитом в виде полусферы перед своим телом. Руки тогда у него были заняты, я видел, так как именно неудача моего атронаха привела к последующему ранению моей ноги. Либо это были перчатки. Хмм, как это проверить? Само кольцо отдавало желтоватым свечением характерным для магии восстановления.

И наконец обруч. Так же стандартный продукт от магов Коллегии, уменьшал затраты на магию школы изменения. Семьсот золотых.

И посох с исчерпавшим себя камнем душ, рассыпавшемся мелкой крошкой, а потому на его навершие место под источник питания был пуст. Нужно было вставить новый камень душ и можно продолжать пользоваться мощью посоха дальше. Сам посох был дорогой вещью, очень дорогой и очень опасной. Проверено на собственной шкуре. Меня и Утгерд едва не оправили на тот свет первым же применением, благо Дженнаса сумела стрелой выбить его из рук мага, а после уже затыкать самого мага стрелами. Посох давал возможность атаковать молниями, длинными, толстыми и очень опасными молниями. Не такими опасными как огненные шары моего атронаха, но вот любой их удар в незащищенное место — это либо травма и инвалидность, либо смерть.

Как пример цены, я видел посох с зарядом в двадцать пять огненных шаров, использующий как источник питания обычный камень душ с ценой в пять тысяч септимов. Очень дорого и очень опасно в любых руках. Проблема посохов с вложенными в них готовыми заклинаниями в том, что ими может воспользоваться любой, даже ребенок трех лет без капли магии и быть опасней опытного мечника. Потому-то цена настолько огромная, потому-то таких посохов почти не найти в продаже.

Конкретно этот посох питающийся от малого камня душ по моему скромному мнению тянул на цену от двух до двух тысяч семьсот септимов. Был бы здесь обычный камень душ и можно было смело называть цену в три тысячи и выше.

Итак, только этот маг принёс мне прибыль на пять тысяч золотых. Конечно же, вздумай я продать его вещи, то никто бы не дал мне их номинальной стоимости и пришлось бы довольствоваться половиной от этой суммы, если совсем плохо торговаться. Но я ведь и не думал о продаже.

Да и остальные вещи мага так же нужно было перебрать, там явно найдется пару дорогостоящих предметов сверх имеющегося.

А ведь есть ещё целое логово, забитое бивнями мамонтов, их очень много, явно больше сотни. Ну да, как такового запрета на охоту на мамонтов нет, но на них стараются не охотится так как это может спровоцировать выпасающих их великанов. А дикие мамонты куда опасней своих одомашненных сородичей, к тому же передвигаются группами по десять и больше особей.

Хм, кажется, я начинаю догадываться, как маг держал вокруг себя столько головорезов и почему камень душ в боевом посохе рассыпался всего после третьего применения у меня в руках. Этот маг банально помогал промышляющим здесь нордам в охоте на мамонтов, а те исполняли роль его лакеев и охраны.

— Неплохой куш, зря я был расстроен изначально. Полученная прибыль стоила затраченных усилий и рисков, — с этими мыслями в слух, подошел к сундуку в уголке, где с рудой игрался мертвый маг и открыв его, взяв в руки шар со срезанными плоскостями, по сути, это была странная пародия на додекаэдр или же по-простому двенадцатигранник.

И стоило мне только ухватить в ладонь странный предмет, как в голове прозвучал властный, высокомерный, громкий, но нечеловечески прекрасный голос, за одно звучание которого, за возможность слушать его вечно я был готов исполнить всё, что говорил этот голос:

— Новая рука коснулась знака! — торжественно, с ликованием и невозможным высокомерием звучал прекрасный голос в моей голове. — Слушай! Слушай меня и повинуйся, — властно говорил голос, настолько, что мои ноги сами собой подкосились в подчинении, а разум заполнил туман. — Нечистая тень проникла в мой храм. Тьма, которую ты уничтожишь! — Это был приказ без права ослушаться, это было пророчество, которое обязано было исполнится. — Возврати мою путеводную звезду на гору Килкрит. — говорившая в моём разуме принцесса даэдра на секунду остановила свой монолог, чтобы продолжить с такой же невероятной заботой и любовь, как и её высокомерие. — И я сделаю тебя чашей, несущей мой очищающий свет.

На этом внимание госпожи Цветных Комнат покинуло меня, но от этого было не легче. Долгие минуты я простоял на коленях упершись свободной рукой в землю, а руку с зажатой в ней путеводной звездой прижав к груди. И всё это время просто пытался успокоить дрожащие тело и привести в норму сошедшее с ума дыхание. Мне было плохо физически и морально, зрение плыло, а тело отказывалось не просто подчинится мне и подняться, оно отказывалось нормально дышать.

Прямое внимание одного из великих даэдра было тем испытанием, которое я, к сожалению, не прошёл.

— Блядь…